ФЕДЕРАЛЬНОЕ
АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ТОМСКИЙ
ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Институт
дистанционного образования
Декабристы
в Сибири
Реферат
по дисциплине «Отечественная история»
					







Студентка гр. З — 5Э91
Бородина К.И.
Томск
2010


Введение
184 года назад в России произошло событие, которое
обозначило новую полосу ее исторического развития. Восстанием декабристов
началась история организованного революционного движения в нашей стране.
Посвятив свою жизнь борьбе за новую Россию, декабристы вместе с тем вписали
славные страницы в историю русской культуры. Не было ни одной области духовной
жизни, в которую поколение декабристов не внесло бы свой вклад, где они не
проявили бы свое революционное новаторство, свою неуемную страсть к познанию,
где не сказывались бы их борьба против консервативных норм, удушающих живую
мысль и творческую инициативу.
Большинство деятелей декабризма отличал
энциклопедический интерес к науке, литературе, искусствам. О широте кругозора
декабристов свидетельствует все их наследие – книги, статьи, письма, мемуары и
большой массив еще не опубликованных архивных материалов. Так, член Северного
общества Г. Батеньков, по образованию инженер, известен как автор первой
русской книги о дешифровке египетских иероглифов. Он же сочинял стихи, оставил
статьи и заметки по вопросам философии, эстетики, истории, математики,
этнографии. Николай Бестужев, литератор и живописец, увлекавшийся многими
отраслями знаний, считал стремление к универсализму одной из примет своего
поколения: он утверждал, что и художник должен выходить за пределы своей
профессии, он “должен быть и историком, и поэтом, и наблюдателем (то есть
исследователем)”.
Но дело не только в том, что отдельным декабристам
принадлежат те или иные произведения в области культуры, науки, искусства, и не
в их универсализме. Декабристы считали, что само по себе обладание знаниями еще
не является решающим критерием общественной ценности человека. Тот же Н. Бестужев
писал: “Какая разница между ученым и просвещенным человеком? Та, что науки
ученому делают честь, а просвещенный делает честь наукам”.
Попытка декабристов преобразовать Россию
революционным путём была оборвана трагическим разгромом восстания на Сенатской
площади. Им не суждено было реализовать грандиозные планы переустройства
России, воплотить свои замыслы в жизнь. Но эта борьба дала важные результаты.
Декабристы разбудили лучшие умы России, ее лучшие интеллектуальные силы.
Разгром восстания 14 декабря 1825 года развеял
надежды декабристов на революционные преобразования в России. Но, брошенные в
тюрьмы, находившиеся на каторге и в ссылке, они в большинстве своем не только
остались верны прежним убеждениям, но и мучились новыми вопросами о судьбах
родины, стремились в труднейших условиях приносить ей посильную пользу. 
При этом многие из активных участников восстания,
размышляя о причинах поражения на Сенатской площади, приходили к осознанию узости
социальной базы декабристского движения и необходимости просвещения широких
масс населения России.
Участники выступления на Сенатской площади явились и
первыми историографами декабристского движения. Но широкий размах научная
разработка история декабризма приобрела значительно позже, уже в советское
время.
К настоящему времени по истории декабристского
движения опубликовано более 15 000 научных и научно-популярных работ. Среди них
капитальные труды П.Е. Щёголева, М.В. Нечкиной, Н.М. Дружинина, В.А. Фёдорова и
других учёных, освещены многие вопросы декабристского движения, особенно те,
что связаны с формированием революционной идеологии декабристов, подготовкой
восстания и суда над декабристами.
Меньше изучены взгляды и деятельность декабристов
после восстания. Но и по этой проблеме в последние три десятилетия ведётся
активная работа.
В процессе подготовки к 150-летию со дня восстания
декабристов, наряду с продолжением ранее начатых исследований о самом
восстании, суде и следствии получило значительное развитие изучение сибирского
периода жизни и деятельности декабристов. Возник ряд новых центров изучения
декабристского движения (Иркутск, Новосибирск, Томск, Улан-Удэ и др.).
В ряде работ выдвинута и развивается идея о
существенной эволюции ссыльных декабристов в сторону просветительской работы
среди широких масс населения.
В данной работе меня привлекла педагогическая, просветительская,
хозяйственная и др. деятельность декабристов, являющихся основоположниками
методики взаимного обучения в России. 
Поэтому целью данной работы является освещение
деятельности декабристов в годы сибирской ссылки.
Для реализации этой цели рассматриваются следующие
вопросы:
1. Хозяйственная деятельность декабристов и их связи
с крестьянством; 
2. Научная, медицинская, педагогическая деятельность;
3.Декабристы и сибирская интеллигенция;
4. Общественные кружки 30-40 х. годов в Сибири;
5. Борьба декабристов с административным произволом;
6. Декабристы и сибирская буржуазия.
Для решения поставленных в работе задач мною
использованы ряд документальных публикаций и научная литература по истории
декабристского движения, также документы и литература о сибирском периоде жизни
и деятельности декабристов.


Хозяйственная деятельность декабристов и их связи с
крестьянством
Бурные двадцатые и тридцатые годы XIX
столетия не прошли бесследно для Сибири. Годы массовой политической ссылки, —
они несли особое значение в жизни сибирского общества.
Жившее, главным образом, своими местными
интересами, отстаиванием прав, материального благополучия, временами — борьбой
за лучшее будущее, оно в указанный период начинало втягиваться в круг интересов
общероссийских, подчас мировых… Восстание на Сенатской площади; на юге
России, восстание Польши, ссылка и пребывание декабристов в Сибири среди
крестьянских поселении и одновременная переброска в Сибирь больших партий
поляков-повстанцев, — дали богатый материал, над которым не могло не задуматься
как городское, так и сельское население далекой окраины.
По всей Сибири от Березова, Кондинска до
вод Охотского моря, с одной стороны, от пограничных крепостей с Китаем и
Монголией до Якутска и Нижне-Колымска — с другой, были разбросаны места
поселения декабристов. В каторгу и ссылку были отправлены не только
представители дворянских фамилий, причастных к восстанию 14-28-го декабря, во
многих селах и деревнях были водворены и солдаты-декабристы, плоть от плоти
народной. 
Интерес, проявленный к декабристам со
стороны крестьян Сибири, не был временным, вызванным лихорадочной и
таинственной их переброской в Сибирь. Он поддерживался бессознательно самим
правительством, а также многолетним житьем-бытьем крестьян с изгнанниками земли
родной. 
Только устроятся некоторые из
декабристов в назначенном месте ссылки, как вдруг для строгого присмотра за
ними прикомандировывается казак, или приезжает курьер и таинственно увозит то
Чернышева из Якутска, то Толстого из Тунки, то Кривцова из Туруханска. Или в
пасхальную ночь нагрянут в Урик жандармы и увезут Лунина «на пулю в
Нерчинск», или вдоль всего тракта по Лене чиновники особых поручений, либо
жандармские офицеры, производят нелепые и повальные опросы, выспрашивая, не
принимают ли декабристы каких-либо мер к восстанию, не агитируют ли среди
населения и т. п.
Подобные факты, нарушая однообразные,
серые будни хозяйственной возни селян, производили определенный эффект,
заставляли крестьянина создавать предположения, отыскивать причины столь
странных действий власти. Крестьянину было ясно, что сосланных декабристов,
видимо, боятся, как людей опасных для государственного порядка. Все это заставляло
селян внимательней присматриваться к жизни декабристов, интересоваться ими,
говорить о них. 
Деятельность в Сибири рассматривалась
декабристами как ответственное и трудное поприще, достойное того дела, за
которое сложили свои головы их товарищи, как непосредственная работа среди
населения, как общественно-политическое служение своей Родине и своему народу,
как подготовка светлого будущего Сибири и как продолжение борьбы с
крепостничеством только иными путями, новыми средствами, выработанными на основании
извлечения уроков из поражения восстания в период совместного пребывания в
казематах. 
Исходя из своих общих взглядов на Сибирь
и программы ее развития, декабристы ставили целью показать населению, Сибири и
русскому правительству, что же может дать этот богатый край при разумной и
рациональной разработке его богатств и в каком направлении нужно их
использовать, какие отрасли народного хозяйства развивать, чтобы поднять
производительные силы края, от которых зависит улучшение материального
положения трудящихся масс Сибири. Что нужно сделать, чтобы Сибирь могла
сравниться и стать такой же развитой в экономическом и политическом отношении:
страной, как Соединенные Штаты Америки. 
В казематский же период жизни
декабристами были организованы первые опытные участки, где теория прилагалась к
практике. Им удавалось, несмотря на короткое лето, выращивать всевозможные
овощи: цветную капусту, спаржу, дыни, арбузы, артишоки и т.д., которые не были
в употреблении среди местного населения или имели очень ограниченное распространение.
Причем в эту деятельность активно включились жены декабристов. Анненкова
вспоминала: «Между тем, когда мы туда приехали, никто из жителей не думал
пользоваться всеми этими дарами природы, никто не сеял, не садил и не имел даже
малейшего понятия о каких то бы ни было овощах. Это заставило меня заняться
огородом, который я развела около своего домика. Потом и другие занялись
огородами». 
По выходе на поселение деятельность
декабристов приобретает более многосторонний характер. Те из них, которые еще в
каземате предметом своей будущей деятельности избрали сельское хозяйство, с
выходом на поселение приступили к организации образцовых хозяйств, устройству
всевозможных опытов с тем «…чтобы раскрыть, — вспоминал Завалишин, — что
край в состоянии производить, если приложить к нему рациональную систему
исследований и действий». 
В 1836 году из Петровского каземата была
освобождена большая партия декабристов и водворена на поселение, главным,
образом, в деревнях Восточной Сибири. 
Сосланные декабристы обязаны были в
местах поселения «снискивать пропитание собственным трудом». Когда
убедились, что рекомендуемое властью средство, без права выезда (без особого
разрешения) даже за поскотину, хлеба дать не могло, декабристы, как Веденяпин
из Киренска, Абрамов и Лисовский из Туруханска, Бестужевы из Селенгинска и др.
в письмах к краевой власти и к самому Николаю развивают мысль, что без
земельного надела мудрено вести «крестьянский образ жизни»).
Правительство, засыпанное письмами декабристов и донесениями краевой власти о
тяжелом положении лишенных земли поселенцев, предоставило декабристам 15-ти
десятинный надел. Крестьянские общества, в силу указа 1835 года, должны были
«из лучших земельных дач» отвести сенокосную и пахотную землю
водворенным среди них декабристам. 
Получив земельные наделы, некоторые из
декабристов, как, например, Трубецкой, тотчас же возвратили их крестьянам,
составив и акт о добровольной передаче отведённой им земли крестьянскому
обществу. 
В лице декабристов, живущих в селах и
деревнях Сибири, крестьяне увидели, прежде всего, людей, которые вместе с
народом-пахарем поднимали новь в суровом краю, делили с новоселом его редкие
радости, и зачастую мыкали с ним горе неудач и разочарований, щедро
преподносившихся ему капризной природой. 
Спиридов под Красноярском в селе
Дрокино, например, обработал несколько десятин дикой, «запущенной, можно
сказать брошенной земли, такой земли, что иные крестьяне, — пишет он
генерал-губернатору, — дивились моей смелости, другие утверждали, что мой труд,
старания, издержки, хлопоты будут напрасны, что такая земля без особой
разработки не может ничего произвести, что посеянные семена или не взойдут, или
при всходах будут задавлены сорными травами. Но вопреки всем этим заключениям,
все посеянное взошло, выспело и в свое время собрано». 
М. Кюхельбекер, живя в Баргузине,
употреблял все присылаемые ему от родных деньги на устройство хозяйства и
хлебопашества. 
Как хозяйственники, декабристы не только
поднимали новь, улучшали земледельческую культуру, вводя, как братья Беляевы в
Минусинске, посев гречи и гималайского ячменя, не только способствовали
поднятию крестьянского хозяйства и усилению продуктивности крестьянского труда,
но давали в этом направлении прекрасные мысли и местной власти, как, Волконский
в 1840 году просил разрешить ему расчистку пустолежащих 55 десятин под пашню и
пользоваться ею в течение 40 лет. Мысль, конечно, не нова. Крестьянам и
инородцам всей Восточной Сибири было дозволено расчищать и удобрять из
«под лесов и болот остающиеся без употребления земли для пашни и
сенокосов, с правою 40-летнего владения такими участками». 
Декабристы, поселенные в деревнях и
селах Восточной Сибири, идя рука об руку с крестьянином, обсуждая с ним меры
улучшения производительности труда, свое благополучие, прежде всего, строили на
земледелии, главным образом некоторые из них им и жили. «Я полюбил
хлебопашество и землю», писал Оболенский. С большим рвением отдавался
агрономии Волконский. 
Были, конечно, и исключения. В каком ни
будь Туруханске, где земледелием не проживешь, декабристы, как Абрамов,
Лисовский, — занимались, глазным образом, торговлей. 
Вот почему декабристы, как
общинники-земледельцы, глубоко остались в памяти крестьян. Население Восточной
Сибири отлично помнит не только их усадьбы в деревнях, но и наделы. В
Смоленщине крестьяне указывали два надела, принадлежавшие Бечасному. Один из
наделов носит название «Жилище», там, говорили крестьяне, стоял
небольшой домик, «жилье», другой «Секлетовский». Бечасный,
как государственный преступник, по терминологии крестьян назывался
«секретным», отсюда и участок «секлетовский»; в Баргузине
указывают Карлово поле,где работал Михаил Карлович Кюхельбекер. В Братском
Остроге — Муханову падь (Муханиха), вУсть-Куде — Олхонский хвост (Волконский) и
т. п. 
Капризная природа Сибири очень часто зло
шутила над хозяйственными затеями земледельца, разбивая все его расчеты. Не
мало горя и разочарований принесла она декабристам. Их письма к друзьям и
родным полны подробностей их хозяйственной жизни, надежд и огорчений, связанных
с земледелием. Декабристы принесли с собою в страну изгнания искреннее желание
быть полезными приютившему их краю, принявшей их среде. 
«Настоящее житейское поприще
началось со вступлением нашим в Сибирь, где мы призваны словом и примером
служить делу, которому себя посвятили». Это прекрасно сформулированное
Луниным назначение декабристов за редким исключением, усвоили почти все
декабристы. Желанием «служить словом и примером» руководит
деятельностью Бестужевых, Торсона, Спиридова, Муравьева-Апостола, Андреева,
Беляевых, Завалишина и др. 
Торсон оборудовал в Селенгинске
небольшую, мастерскую для приготовления земледельческих орудий. Он убедил
крестьян в преимуществе машины. «По просьбе земледельцев я решился
устроить молотильную машину. По недостатку в мастеровых, работа подвигалась до
конца октября, машина была поставлена на берегу реки для удобнейшего подвоза
хлеба. После нескольких проб, когда жители увидели в полной мере ее пользу,
начали молотить хлеб, то люди, незнакомые в обращении с машинами, не замедлили
ее сломать». 
Занимаясь изучением Забайкальского края
в каземате, Д.И. Завалишин накопил огромные знания о его природных богатствах и
возможностях социально-экономического развития. По выходе на поселение
Завалишин ставил целью своей общественной деятельности «…способствовать
усовершенствованию людей просвещением ума, возвышением нравственности,
усилением энергии в деятельности на пользу общую»). 
Получив положенные ссыльнопоселенцу 15
десятин земли Дмитрий Иринархович создал образцовое хозяйство, на опыте
которого стремился выяснить, «что истекает из неизменных условий
местности, и что есть следствием только незнаний или рутины, следовательно,
может подлежать изменению». На практике он убеждался: несмотря на
плодородие земель, их необходимо удобрять; для борьбы с сорняками практиковать
двоение пашни; наилучшая система земледелия — многопольная и плодопеременная;
для повышения качества сена следует косить траву не после Прокофьева дня (8
июля), как это делалось, а после Петрова дня (29 июня), когда трава сочная и не
успела еще покрыться ржавчиной. Одновременно с совершенствованием хлебопашества
он практиковал выведение породы молочных коров. Учет климатических условий,
рациональные методы ведения хозяйства, агротехнические нововведения, тяжелый
крестьянский труд лишь некоторое время позволили Завалишину обеспечить семью
необходимыми средствами. В его хозяйстве находилось 5 пар рабочих волов, 7
дойных коров, 12 рабочих и 40 нерабочих лошадей. Но гордостью Завалишина было
огородничество и садоводство. 
Своими удачными опытами в агрономии и
огородничестве Дмитрий Иринархович делился с местным населением, вовлекая его
тем самым в работу по подъему не только личных хозяйств, но и производительных
сил края. В первый же год поселения он выписал большое количество семян и
раздал для опыта крестьянам. 
Устраивая образцовое хозяйство,
Завалишин сознательно стремился к тому, чтобы оно не только обеспечивало его
безбедное существование на поселении, но, главным образом, было бы полезно
«общему делу». В процессе сельскохозяйственной практики,
распространения грамотности, оказания медицинской помощи шло сближение
декабриста с населением края. 
Придавая большое значение торговли в
подъеме производительных сил края, он считал, что для ее развития с Китаем по
Амуру и на Дальнем Востоке необходимо совершенствовать сельское хозяйство,
скотоводство, пушные промыслы и удешевлять товары собственного производства. 
В другом конце Восточной Сибири (под
Красноярском), в деле улучшения и усовершенствования орудий труда на помощь
крестьянам приходит Спиридов. Он не только усовершенствует земледельческие
орудия, принятые в Енисейской губернии, но приготовляет новые, «здесь
неупотребительные, но необходимые для разрыхления и углаживания пашен». 
Андреев, поселенный в далекой Олекме, со
всем рвением отдается служению крестьянскому люду. Он первый строит мукомольную
мельницу и в поисках за жерновыми камнями, бродит по берегам Лены. Энергичный,
предприимчивый Бечасный, первый устроил в Смоленщине (в 8-ми верстах от
Иркутска) маслобойку. «Коноплю до него лет 300 (?) начали садить, только
из семян масло жать он научил», так говорили местные жители помнившие
Бечасного. Под семя и деньги давал кому нужно. Все свозили к нему конопляное
семя. Бывало и так, неурожай или что, семян кто не привезет, он не
утеснял»). 
Еще в Чите и Петровском заводе
декабристы, ведя артельное хозяйство, большое внимание уделяли, разведению
овощей. Среди них были прекрасные огородники. Знание и опыт нескольких лет они
принесли в села и деревни Восточной Сибири и поделились ими с крестьянами. 
Декабристы выписывали огородные семена
через своих родных и друзей из-за Урала, привезли их и из Петровского завода;
«собранные с тюремных кустов» семена дали прекрасные овощи. Урик,
Усть-Куда, Хомутово, Разводные, Олонки с прибытием туда декабристов покрылись
прекрасными огородами. «До приезда декабристов больших огородов в помине
не было», говорят крестьяне Усть-Куды. Декабристы познакомили крестьян и с
парниками, столь распространенными ныне во многих подгородных деревнях Сибири. 
Добрый пример подавал населению северной
части Восточной Сибири М.И. Муравьев-Апостол. Живя в Вилюйске, он принимается
за огородничество и садит картофель. Опыт его увенчался блестящим успехом.
Иначе у него обстояло дело с посевом проса; быстрый рост его порадовал
предприимчивого хозяина, но наступившие нежданно заморозки зло подшутили над
его затеей: всходы погибли. 
Прожив немногим меньше года в
Туруханской ссылке — с 8 сентября 1826 года по 12 августа 1827 года Ф.П.
Шаховской, несмотря на тяжелые условия ссыльной жизни, стремился принести
посильную пользу приютившему его краю, посвятить себя служению общественному
делу. Его энергичная натура требовала активных действий, поэтому вскоре по
прибытии на место заключения он включился в жизнь туруханской деревни. Своими
ценными агрономическими опытами по акклиматизации овощных культур он
способствовал развитию сельского хозяйства края. Эта работа сблизила декабриста
с простым народом, у которого он пользовался заслуженным уважением.
Исправляющий должность отдельного Туруханского заседателя сотник Сапожников в
одном из рапортов начальству сообщал: «Имею честь донести, что Шаховской
от жителей, как туруханских равно и живущих от Туруханска вверх по Енисею,
приобрел особенное расположение обещанием улучшить состояние их через
разведение картофеля и прочих огородных овощей (чего прежде в Туруханске не
было), предвозвещая им дешевизну хлеба и прочих вещей, в крестьянском быту
необходимых». 
В лице ссыльного декабриста туруханские
жители встретили гуманного и отзывчивого человека, принимавшего близко к сердцу
радости и горести окружавших его людей. Из 400 руб., присланных ему княгиней
Шаховской, он заплатил недоимку за пострадавших от неурожая крестьян в размере
370 руб. Этот поступок вызвал недовольство местной администрации.М. Богданова,
анализируя «Записки» Ф.П. Шаховского, сделала вывод, что автор видел
в коренном населении Сибири «не диких инородцев, а таких же людей, как
европейцы, с той лишь разницей, что им в те времена еще не хватало
общекультурного развития и свободного национального самоопределения», и
что «способность того или иного народа подняться к вершинам
общечеловеческой культуры зависит не от биологических особенностей, а от
условий его исторического развития». 
Одновременно с совершенствованием
хлебопашества декабристы (Завалишин, Бестужевы, Нарышкин и др.) занимались
выведением, более продуктивной породы молочных ковров, лошадей и тонкорунных
овец. Опыты по разведению мериносов производились составившейся компанией в
селе Бурети (Бодайской волости, Иркутского округа) и в Минусинске. Так как и в
том и в другом месте не было человека, который был бы хорошо знаком с
овцеводством, то председательствующий в Совете Главного Управления Восточной
Сибири, просил генерал-губернатора Лавинского перевести М. Кюхельбекера из
Баргузина в Буреть и разрешить как ему, так и Беляеву поступить на службу в
компанию по разведению мериносов в Восточной Сибири. Лавинский посмотрел на
дело с иной точки зрения. Он не нашел удобным допускать государственных
преступников к «подобным занятиям, могущим открыть для них связи с многими
лицами» и вдали от полицейского надзора, быть может, влиять на крестьян,
заинтересовавшихся новым делом.
Декабристы шли дальше и втягивали
крестьян в занятие новыми для них промыслами. Крестьяне отлично учитывали
значение в их хозяйстве новых подсобных промыслов и видя в лице декабристов
людей широкой инициативы, пытались работать с ними сообща. Попытки же
декабристов ввести среди крестьянства новые промыслы, зачастую разбивались о
сопротивление властей. 
Но, несмотря на введение правительством
все новых и новых стеснений и ограничений, декабристы не прекращали своей
деятельности и влияние их на сибирское общество и дела края с каждым годом
увеличивалось и росло прямо пропорционально мероприятиям Николая. Его план —
изолировать «государственных преступников» от трудящихся масс и
замуровать их в сибирских пустынях — никогда не мог полной мере осуществиться. 
Декабристы старались развить в
крестьянах интерес к общественности. М.И. Муравьев-Апостол, видя, что прилегающее
к селу (Вилюйску) кладбище не огорожено, что в нем бродят не только домашние
животные, но и дикие звери, скрывающиеся в соседней тайге, предложил крестьянам
общими силами построить прочную бревенчатую ограду. 
Интересы безопасности села в пожарном отношении
ставились декабристами на первом плане. В.М. Разводной и М.К. Юшневская на свои
средства построили пожарную вышку, где хранились все необходимые для тушения
пожара инструменты. Веревка от колокола, что висел на вышке, была проведена к
дому Юшневских. 
Сибирская деревня поражала декабристов
полным отсутствием в ней растительности. В этом сказалась вековая борьба
крестьянина-землепроходца с тайгою. Ставя починок, село, он вырубал лес в
округе и не оставлял деревца у своего дома. Декабристы; поселившись в деревне,
построив дома, в первую очередь убеждали крестьян в пользе разведения садов.
Прекрасные сады разводят в Урике Лунин. Муравьевы, в Омске — Трубецкой; в
Олонках до сих пор сохранился сад, посаженный Раевским, Старики помнят еще, как
декабристы «намывали женщин дорожки подметать в этих садах», помнят,
что «дорожки желтым песком были усыпаны». Живя среди крестьян,
декабристы не подчеркивали своего культурного превосходства над ними.
Большинство из них, живя в селах и деревнях Сибири, по костюму не отличались от
крестьян. Эрман, отправляясь, с научною целью на Лену, встретив в Иркутске
Раевского В.Ф., упоминает в своей работе о его крестьянской одежде, Муханов, —
тот даже подал заявление начальству о разрешении ему перейти в разряд
государственных крестьян. 
При таком настроении декабристы не
пренебрегали стародавними обычаями, господствовавшими в той или иной деревне,
и, принимая живейшее участие в жизни крестьян, внимательно изучали крестьянский
быт, нравы и обычаи. Свадьба Фаленберга, например, состоялась при полном
соблюдении местных обычаев. 
Крестьянство увидело в лице декабристов
не только изобретателей, давших ему молотилку, усовершенствованный плуг, не
только носителей знания и опыта, которыми они бескорыстно делились с
земледельцем, но и людей, ценивших в крестьянине прежде всего человека и
считавших для себя незазорным не только сдружиться с пахарем, но и войти в его
семью, породниться. 
В последнем случае нельзя не отметить
женитьбу на крестьянках, инородках, казачках. Бечасный, Фролов, Иванов,
Крюковы, Раевский, Фаленберг, Луцкий и другие — соединяют свою судьбу с
девушками-крестьянками. Женитьбу декабристов на крестьянках нельзя считать
результатом неизбежной необходимости, в лице жены-крестьянки иметь лишь
«экономку», на плечи которой можно было взвалить ведение хозяйства.
Правда, обзаведясь домами, увеличив распашку, декабристы нуждались в женском
труде, в надежных помощницах-друзьях, но выбор последний диктовался не столько
необходимостью и хозяйственными соображениями, сколько влечением сердца. 
Большою ошибкой было бы, конечно,
рисовать взаимоотношения крестьян Сибири и живших среди них декабристов в тонах
мирной сельской идиллии, ошибочно было бы и утверждение, что в течение
тридцатилетнего пребывания декабристов в деревенской глуши они имели
столкновения лишь с представителями сельской старшины, притеснявшей крестьян,
да с кулаками-мироедами. Были у декабристов столкновения и с рядовым
крестьянством. Мы имеем документально установленные факты столкновения. Напр.,
Фролова с крестьянами Сороковскими. Столкновение, закончившееся побоями, было
предметом судебного разбирательства. От побоев и отравления умер в селе
Кабанске М.Н. Глебов. Виновниками его смерти оказались унтер-офицер этапной
команды И. Жуков и крестьянская дочь Наталия Юрьева. Насильственною смертью
погибли, в верховьях Лены, в Манзурке — Андреев и Репин, сгоревшие в доме
крестьянина, у которого они остановились на ночлег. 
Декабристов в Сибирской глуши считали
помещиками, богатеями, «деньги у них были пачками», говорят крестьяне.
Быть может, жажда легкой наживы побудила крестьян, у которых остановились на
ночлег Андреев и Репин, ограбив их, докончить с ними и поджечь дом, чтобы
замести следы преступления. 
Фактов, подобно указанным, не много.
Носившие случайный характер имевшие место в отдаленнейших концах Сибири
(Минусинске, Лене, Забайкалье) — они не могли изменить тех взаимоотношений,
которые установились между крестьянами и декабристами с первых же дней
поселения последних в пределах Сибири и укрепились в течение долгих лет совместной
жизни с крестьянством. 
За все, что дали декабристы крестьянам
Восточной Сибири в течение трех десятков лет тесного, сожительства с ними, они
получили достойную награду. Крестьяне завещали своим детям, ныне уже старикам,
чтить память «декабристов, этих лучших людей», каких только знавала
сибирская деревня в первую половину прошлого века, и старики свято сохранит
этот завет. 
Научная
деятельность
Декабристы оставили яркий след не только
в истории русского революционного движения, но и в истории отечественной науки
и культуры. Среди них были талантливые литераторы и историки, экономисты и
философы, естествоиспытатели и механики, педагоги и врачи. Различного рода
материалы убеждают в том как, разнообразны были научные интересы большинства
участников декабристских тайных обществ. 
Ссылка в Сибирь, на каторгу и вечное
поселение обрекала декабристов на политическую, а часто и физическую смерть.
Николай I рассчитывал и на то,
что изолированные от культурных центров, лишенные необходимой духовной пищи, в
том числе книг, без права публикации своих научных и литературных произведений,
высокообразованные люди неизбежно будут обречены на «нравственное онемение
и духовную смерть». Этим планам не суждено было осуществиться. Ссыльные
революционеры и в Сибири продолжали словом и примером служить делу, которому
посвятили всю свою жизнь и самих себя. 
Знакомство с сибирскими библиотеками
декабристов, их читательскими интересами убеждает в том, что чтение декабристов
менее всего можно назвать бесцельным: несмотря на всевозможные запрещения и
ограничения, они настойчиво искали и находили возможность совершенствования и
практического использования своих знаний в условиях каторги и поселения. 
Декабристы еще в период каторжных работ
разработали программу повышения собственного уровня образования. Эта программа
предусматривала серьезное изучение математики, механики, физики, химии,
медицины. Лекторами выступали наиболее квалифицированные специалисты (Д.И.
Завалишин, Н.А Бестужев, Ф.Б. Вольф, П.С. Бобрищев-Пушкин, А.П. Барятинский и
другие). Математикой на каторге серьезно занимался А.П. Барятинский, И.Д.
Якушкин. Не менее популярной в Читинском и Петровском казематах была химия. В
коллективном пользовании узников находилась большая библиотека книг по химии,
фармакологии, медицине и биологии, принадлежавшая Ф.Б. Вольфу. 
Совершенно определенную краеведческую
ориентацию имели занятия декабристов ботаникой и зоологией, к которым они
приступили после прибытия в Сибирь. В Благодатском руднике братья А.И. и П.И.
Борисовы вместе с С.Г. Волконским начали составлять гербарии забайкальской
флоры и коллекцию насекомых. 
Поселенных в Туруханске Ф.П. Шаховской
получил в 1827 году от Фишера микроскоп и «три учебных ботаники», а
сам отправил Фишеру — «Описания сделанных там ботанических наблюдений,
посылку с разными растениями и мхами». 
Очень интересна работа князя Ф.П.
Шаховского, начатая уже в 1826 году — «Записки о Туруханском крае»,
которые ему так и не удалось завершить. Сохранившиеся записи показывают, что
декабрист начинает работу с описанием природно-географических особенностей
Приенисейского Севера; отмечает природные богатства этого района, наличие
великолепного леса. Присоединение края к России декабрист считает положительным
фактом для его дальнейшего общего развития. К числу факторов, создающих
трудности на пути социально-экономического развития региона декабрист относит
«огромные расстояния», «затруднительное сношение»,
«дикое состояние некоторых народов, а также равнодушие правительства к
нуждам края, произвол, коррупция местной администрации, малочисленность
населения». 
Поражает широта научных интересов князя
Шаховского: в его архиве сохранились черновики записок по ботанике, физике,
философии, медицине; он был одним из первых исследователей богатой
приенисейской флоры и фауны, проводит фенологические наблюдения в 1827 году,
записывая приметы наступления весны в Туруханске; наконец после многочисленных
опытов и изучений растительного мира Сибирского Севера, находит, что
«растения Севера не особой разновидности растительного мира, а
видоизменения пород под действием температуры, состава почв и наличия вечной
мерзлоты». После перевода в Енисейск в 1827 году, Шаховской попытался
организовать сельскохозяйственный хутор для акклиматизации растений, но
завершить эту работу ему не довелось. 
Много и систематически занимались
ссыльные декабристы климатологическими и метеорологическими наблюдениями. Очень
важным и ощутимым вкладом в развитие русской метеорологии стал десятилетний ряд
наблюдений М.Ф. Митькова, вышедшего на поселение в Красноярск в 1836 году.
Декабрист начал вести свои наблюдения 1 января 1838 года, оборудовал у себя в
доме механическую мастерскую, а на дворе метеорологическую площадку. 
В Красноярском краеведческом музее
хранятся подлинные журналы наблюдений за климатом Красноярска, которые вел
Митьков. Наблюдения включали измерение температуры и давления воздуха,
температуры воздуха в помещении, где был установлен барометр, характеристика
состояния неба, для которой использовалось 35 условных обозначений. Прежде
всего, отмечалось знаками: ясно, пасмурно, облачно. Особенно большое внимание
уделено записям о характере облаков… отмечались: туман и густой туман, дождь:
сильный, большой, вьюга, метель, гром. В примечаниях к каждому месяцу давались
дополнительные визуальные характеристики погоды за отдельные дни, в которых
имеются данные о вскрытии и замерзании Енисея. 
М.Ф. Митьков приступил к своим
наблюдениям по просьбе академика Купфера, неутомимо трудившегося над развитием
метеорологического дела в России. Для этой цели он снабдил декабриста лучшими,
по тому времени, инструментами, позднее Купфер обработал и подготовил к печати
наблюдения Митькова в составе «Свода наблюдений, произведенных в главной
физической и подчиненных ей обсерваториях за 1864 год». Так труд декабриста
попал во все метеорологические и астрономические обсерватории и к
естествоиспытателям. 
Не менее важное значение для изучения
климата Сибири имели и термометрические и барометрические наблюдения,
проводимые А.И. Якубовичем в селе Назимовском на Енисее. А.И. Якубович также
вел наблюдения по просьбе уже другого академика — А.И. Миддендорфа,
обратившегося к нему с просьбой произвести метеорологические наблюдения и
сделать пробы песка и горных пород из окружающих золотоносных россыпей
Подкаменной Тунгуски и Питской речных систем. Сведения, полученные им от
декабриста, Миддендорф поместил в книгу «Путешествие на север и восток
Сибири» и, несмотря на запрет, упомянул имя Якубовича в своем
исследовании. 
Помимо этого, Якубович проводил и
агрономические опыты, о которых писал в одном из писем к В.Л. Давыдову:
«Тайги вволю — болот не вымеряешь, я хочу попробовать сахарный тростник
сажать и индиго — эти растения будут совершенно по климату». 
Научные, в частности, метеорологические
исследования ссыльных декабристов привлекали внимание многих ученых России.
Так, анализируя температурные наблюдения М.Ф. Митькова и А.И. Якубовича, А.Ф.
Миддендорф пришел к важному выводу о влиянии климата Сибири на климат
европейской части страны и о вторжении теплых атлантических воздушных масс
далее на восток от Урала. 
Интересны научные исследования
декабристов и в гуманитарных отраслях знаний. 
В Ялуторовске Якушкин И.Д. писал
философский трактат «Что такое жизнь?». Декабрист подходил к решению
вопроса о сущности жизни и о месте человека в природе с материальных позиций,
проявляя при этом глубокие знания новейших достижений в области естественных
наук и философии. 
Обнаруживается сходство взглядов
Якушкина с А.Н. Радищевым и М.В. Ломоносовым, современником Якушкина,
оригинальным мыслителем-материалистом и естествоиспытателем И.Е. Дядьковским.
Взгляды Якушкина на развитие человеческого зародыша имеют много общего со
взглядами московских анатомов Е.О. Мухина и М.Г. Павлова. Интерес к
естественным наукам сближал И.Д. Якушкина с С.П. Трубецким, также имевшим
солидную теоретическую подготовку: в Париже он слушал полные курсы лучших
профессоров естественных наук, особенно увлекался химией, физикой и
математикой. Очень интересовали его новые открытия в области электричества и их
применение в технике. 
Медицинская
деятельность
В той многообразной, разносторонней
общественно- политической деятельности, которую развернули декабристы в
сибирской ссылке, значительное место занимала врачебная деятельность, занятие
медициной. 
В исследованиях ученые главное внимание
уделяют врачу декабристу Ф.Б. Вольфу, о других же декабристах, занимающихся
этой деятельностью, сведений очень мало. 
Медицинская литература, в изобилии
представленная в каземате, лекции Ф.Б. Вольфа и практические навыки, полученные
декабристами под его руководством немало способствовали тому, что после выхода
на поселение многие из них с успехом занимались медицинской практикой, видя в
этом не только необходимость, но и свой гражданский долг. 
Профессиональным врачом среди
декабристов, отбывавших ссылку в Западной Сибири был только Вольф, но многие
другие, видя и понимая острую необходимость оказания медицинской помощи широким
слоям населения, самостоятельно изучили медицину и фармацевтику, народные
свойства лечения, постоянно совершенствовали свои познания в этих отраслях
науки и успешно вели прием и лечение больных (П.С. Бобрищев-Пушкин, А.В.
Ентальцев, Н.В. Бассаргин, И.С. Повало-Швейковский, Ф.П. Шаховской, И.Ф. Фохт).
Некоторые из декабристов оказывали содействие своим сподвижникам-специалистам
тогда, когда того требовали обстоятельства (А.М. Муравьев, П.Н. Свистунов, М.А.
Фонвизин). 
Беспомощным было в деревне положение
серьезно заболевших. Медицинская помощь совершенно отсутствовала. Из
ближайшего, за несколько сот верст, города, доктор не всегда имел возможность
приехать к заболевшему крестьянину, да и не приезжал, конечно, а к заболевшему
государственному преступнику мог приехать лишь с разрешения высшей краевой
власти. Зачастую помощь таких приехавших докторов оказывалась излишней, больной,
не дождавшись ее, умирал. 
Вот что пишет сотенный командир села
Акши Разгильдеев пограничному начальнику, прося прислать доктора к заболевшему
декабристу Абрамову П.: «Медицинского пособия по неимению здесь средств
никакого не делается и в необходимости осталось прибегнуть к помощи азиатских
лам, но и они не помогают». В деревнях, отстоящих вдали от монгольской
границы, и этих «лекарей» не было. Чтобы как-нибудь выйти из такого
положения, краевая власть рекомендовала иногда и «заочное лечение»
декабристов. 
Ко времени расселения декабристов, по
данным отчета тобольского губернатора Нагибина за 1828 год, в губернии
насчитывалось всего 16 врачей, 19 лекарских учеников и 4 повивальные бабки. 
Большую медицинскую практику в Тобольске
имел Вольф и Бобрищев-Пушкин. Ф.Б. Вольф оказывал бесплатную медицинскую помощь
городской бедноте, крестьянам, что способствовало его популярности в этих
местах. Его высокое врачебное искусство и бескорыстие отмечала М.Д. Францева.
Гонорары же он полностью расходовал на приобретение медикаментов, лекарств,
специальной литературы. Близким облику Вольфа был и П.С. Бобрищев-Пушкин. 
Значительным событием в жизни обоих
врачей следует считать их активное участие в борьбе против эпидемии холеры,
которая в 1848 году охватила Тобольск. 
Отличалась активностью в том же
направлении и группа декабристов, поселенных в Кургане. И.Ф. Фохт лечил местную
городскую бедноту, крестьян. К нему обращались чаще и охотнее, чем к местному
лекарю. 
Также медицинской деятельностью
занимался И.С. Повало-Швейковский, Е.П. Нарышкина в Кугране давала медицинские
советы и снабжала лекарствами приезжавших к ней в дом крестьян; приготовлением
лекарств и лечением больных в Ялуторовске занимался А.В. Ентальцев. 
Об интересах Ф.П. Шаховского в
Туруханске можно судить по официальным донесениям (1827) местного начальства:
«Шаховской занятием имеет чтение книг, составляет из оных лекарства, коими
пользует одержимых болезненными припадками туруханских жителей». 
Имея познания в медицине, Ф.П. Шаховской
лечил туруханских жителей. Енисейский окружной начальник доносил гражданскому
губернатору Степанову: «Шаховской имеет достаточные сведения как в
медицине так и в фармакологии, коих лекции слушал он у доктора Лозера. Опыты
его искусства могут засвидетельствовать многие из жителей». 
М.И. Муравьев-Апостол пытался по силе
средств и возможности облегчить отчаянное положение прокаженных, колония
которых, ютившаяся в тесной юрте, давно обосновалась в Вилюйске. Покидая
Вилюйск, М.И. Муравьев отдал в их распоряжение свою новую просторную юрту. 
Таким образом, при отсутствии или остром
недостатке врачей та медицинская помощь, которую оказывали декабристы
сибирякам, имела практическое и социальное значение. Врачебная деятельность
декабристов явилась одним из путей сближения с народом, по которому шли первые
русские революционеры в период сибирской ссылки.
Педагогическая
деятельность
«Цвет всего того, что было
образованного, истинно благородного в России, отправились закованные на
каторгу, в почти необитаемый угол Сибири. Умственная температура в России
понизилась… и надолго», — писал А.И. Герцен, характеризуя состояние
русского общества после расправы Николая I
над декабристами. А вот Сибирь, напротив, получила целый отряд наиболее
образованных и наиболее деятельных, передовых представителей, «лучших
людей из дворян». 
Являясь образованнейшими людьми своего
времени, декабристы были в курсе новейших открытий русской и мировой науки. Они
хорошо знали европейскую политическую, экономическую и философскую литературу.
Идеи европейского просвещения декабристы связывали с идеями просвещения в
России, видными представителями которой, были М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев, И.
Пнин, Н.И. Новиков, А.Ф. Бестужев — отец четырех декабристов. 
Педагогическое воззрение имело
философскую методологическую основу. Хотя по своим философским воззрениям
декабристы не представляли единого лагеря, но в мировоззрении большинства
доминировала материалистическая тенденция. 
В статьях и записках в период сибирской
ссылки декабристы ставили вопрос о содержании, принципах и методах
преподавания, придавая большое значение наглядности обучения. Наблюдение и
эксперимент, указывали декабристы, способствует прочному усвоению учебного
материала, вырабатывают определенные дидактические приемы, содействуют
образованию у учащихся навыков самостоятельной работы. 
Во второй четверти XIX
века в Сибири существовало всего три гимназии, из которых Иркутская в 1825 году
насчитывала 47 учащихся; Тобольская в 1827 году — 40 и Томская в 1838 — 78
человек. Женского и высшего образования не было совсем. Поэтому смелая,
многосторонняя педагогическая деятельность декабристов в Сибири заслуживает
особого внимания. Анализ работ декабристов в открытых ими школах в Петровском
Заводе, Чите, Селенгинске, Минусинске, Ялуторовске, Тобольске, Красноярске, селах
Олонки, Урик, Оек, Смоленщина и других показывает, что они использовали лучшее,
что было в русской и мировой педагогической литературе, всемерно стремились
приложить и совместить активные методы преподавания в своей практике. 
В свои учебные программы декабристы
вводили произведения А.С. Пушкина, К.Ф. Рылеева, И. Крылова, М.Ю. Лермонтова.
Из мировой литературы — Шекспира, Байрона, Вольтера, Руссо. Учителя расширяли
познавательный кругозор, развивая самостоятельность мысли и независимость
убеждений. Они раскрывали глубокую познавательную ценность произведений, хорошо
понимали нравственно-воспитательный характер литературы и ее значение в
формировании мировоззрения молодежи. 
Широкую деятельность по образованию
народа в Сибири по выходе на поселение развернули Бестужевы, Горбачевский, Д.И.
Завалишин, Юшневский, братья Борисовы, Поджио, Торсон, Кюхельбекер, Беляевы,
Матвей Муравьев-Апостол, Батеньков, сосланный в Томск после двадцатилетнего
заключения в Петропавловской крепости, и первый декабрист В.Ф. Раевский. 
При этом можно видеть, что
просветительство является главным и почти единственным занятием у тех
декабристов, которые и после поражения восстания остались верными своим
революционным идеалам (Якушкин, Пущин, Бестужевы, Горбачевский, Завалишин и
другие). 
Умеренно же настроенные декабристы
сосредоточили в основном свои силы на хозяйственной деятельности (Беляевы,
Розен, Муравьевы, Басаргин, Фаленберг, Фохт, Трубецкой и другие). 
Постоянное нацеливание в декабристских
школах на решение практических задач при обучении точным дисциплинам
активизировало мышление учащихся, не допускала зубрежки, «механического
исчисления». 
С.П. Трубецкой, В.Ф. Раевский, Е.П.
Оболенский, Д.И. Завалишин, В.Л. Давыдов считали детское чтение важнейшей
частью воспитательно-образовательной работы семьи. Они понимали необходимость
расширения круга понятий и знаний детей. 
Хаптагаева указывает, что в своих школах
декабристы пользовались таблицами, прописями, устным рассказом учителя,
катехизической беседой, которые помогали «воспитывать дух
свободомыслия», отстаивать независимость человеческой личности, развивать
чувства подлинного патриотизма и любви к своему отечеству. 
Дмитрий Иринархович Завалишин занялся
распространением образования и просвещения в Забайкалье. На этом поприще он хотел
прежде всего показать личный пример совмещения физического труда с умственным.
Постоянно занимаясь тяжелым крестьянским трудом, он требовал и от учеников
организованной им школы, чтобы они «не покидали летнее вакационное время
сельских работ, помогая родителям, и чтоб приносили от них свидетельства, что в
работе по силам их, были прилежны и занимались работой обстоятельно». 
Создавая свою педагогику, Завалишин
исходил из того, «насколько каждый по обстоятельствам мог и способен
чему-либо учиться». Одних он подготавливал к поступлению в семинарию и
обучал классическим языкам и математике, других (детей купцов) — английскому
языку, третьих (детей бедных чиновников, мещан, казаков и крестьян) — чтению,
письму и арифметике. 
Таким образом, Завалишин одним из первых
на практике соединил общеобразовательное обучение с производственным, что
явилось для того времени достижением педагогической мысли. Но Дмитрий
Иринархович мечтал о более широком распространении образования среди народа. В
начале 50-х годов, воспользовавшись своим возросшим влиянием на управление
краем, он добился открытия казачьей и крестьянской школ в Чите и в нескольких
деревнях Читинского округа. В 1860 году общественностью Читы был уже поставлен
вопрос об открытии гимназии на средства, собранные у населения края путем
добровольных пожертвований. 
Несомненно, педагогическая деятельность
Завалишина имела свое значение, несмотря на то, что его школу окончило
небольшое количество учеников: оно сказывалось на общем стремлении местных
жителей к знаниям, культуре, расширению кругозора, росте духовных потребностей.
Позднее, с преобразованием Читы в областной город, был открыт клуб
«Общественное собрание», при котором Дмитрий Иринархович устроил
библиотеку, получавшую все периодические издания. 
Декабристы-учителя смело шли по пути
создания новых учебных программ и учебной литературы, в которой стремились
отразить общественно-политические вопросы, связать обучение и воспитание с
жизнью. Они широко применяли принцип воспитующего обучения, опираясь при этом
на сознательность и активность мышления. Материал излагали на уровне науки
своего времени. В их педагогической деятельности прослеживается также принцип
прочности и доступности обучения. Этому способствовало как содержание обучения,
так и методы, применяемые учителями. 
Еще в каземате, избрав своим будущим
занятием на поселении и обучение детей и просвещение населения, И.Д. Якушкин
стал усиленно готовиться к своему новому поприщу. Пользуясь хорошо составленной
казематской библиотекой, он пополнял свои знания по различным отраслям науки,
занимался математикой, естественными науками, составлял учебник географии по
особому плану и по новой изобретенной им методике. Первые годы по выходе на
поселение эта работа была продолжена. 
В тех неблагоприятных условиях, в
которых находилась Сибирь, Якушкин хотел дать пример возможного подъема
культурного уровня народных масс. «В Ялуторовске, без всяких средств, он
вздумал завести школу для бедного класса мальчиков и девиц, — вспоминал
Басаргин, — и одною, своею настойчивостью, своей деятельностью и, можно
сказать, сверхъестественными усилиями достиг цели». 
С помощью декабристов Фонвизина, Пущина,
Матвея Ивановича Муравьева-Апостола, Оболенского, Ентальцевой и других, в
большей степени на их средства и при материальной поддержке местного купца
Медведева, под покровом исполнения приказа Синода в целях «укрепления
веры» поощрять устройство при церквах школ, Якушкину удалось в 1842 году
открыть первую школу для народа в Западной Сибири. 
Очень характерно, что в школе Якушкина кроме
общеобразовательных предметов преподавалась механика, на изучение которой
отводилось сравнительно большое количество времени — 101 урок. Большое внимание
уделялось изучению края: ученики должны были самостоятельно вычертить карту
Западной Сибири. С целью изучения флоры и фауны устраивались частые экскурсии в
поле под непосредственным руководством самого Якушкина. 
Цель обучения Якушкиным детей из народа
заключалась в том, чтобы помочь им «осмыслить себя», развернуть в них
способность мышления. Беспокоясь за направление в их воспитании, он
неоднократно говорил, что воспитатели его сыновей никогда не поймут
«предназначения детей» и еще менее сумеют их «к нему
приготовить». Чтобы дать детям правильное направление, по мнению Якушкина,
нужно прежде всего полюбить их счастье». 
Якушкин, человек глубоко убежденный в
правоте дела декабристов и оставшийся до последних дней своей жизни верным
идеалам молодости, говорил не о личном мещанском счастье для своих детей. Он
мечтал о счастье детей всего русского народа, которое может придти только с
уничтожением крепостного права и самодержавия. И. Якушкин в своей практической
деятельности, безусловно, стремился дать это направление детям и приготовить их
к выполнению выпавшего на их долю предназначения. 
За 14 лет существования мужского училища
(1842-1856) в него было принято 594 мальчика и окончили курс 531 человек. В
женское же училище за 1846-1856 годы принято 240 девочек, окончили курс 192.
Таким образом, за время деятельности II.Д.
Якушкина получили первоначальное образование 723 человека, причем отдельные из
них при помощи, товарищей Якушкина — декабристов, были определены в средние
учебные заведения — Тобольскую и Иркутскую гимназии и др., и часто содержались
на средства декабристов. 
Самоотверженно трудясь в своих училищах,
Якушкин стремился сделать их образцовыми, на примере которых учились бы не
только люди, работающие на поприще сибирского образования, но и все те, кто
захотел бы последовать его примеру своим бескорыстным трудом принести пользу
народу и целому сибирскому краю. 
Организация школ в Тобольской губернии
не была дебютом просветительской деятельности декабристов, поселенных в
Западной Сибири. Первыми начали обучение детей грамоте в конце 20-х годов XIX
века А.И. Шахерев, сосланный в Сургут и А.И. Чернасов в Березове. Обе попытки
были неудачными. Первый умер в 1828 году, а второго городничий за проявленную
«незаконную деятельность» отправил в тюрьму. 
Только к 40-м годам с большим трудом
удалось преодолеть сопротивление местной администрации. Поэтому почин И.Д.
Якушкина как организатора в Западной Сибири мужской и женской общедоступных
всесословных и бесплатных школ, первых не только в Сибири, но и во всей России
имел неоспоримое значение. 
Ялуторовские школы стали лучшими
образцовыми в крае. В этом убеждает обращение к методической помощи И.Д.
Якушкина ряда деятелей народного просвещения Тобольской губернии и декабристов,
поселенных в соседних городах: Кургане, Тобольске и других. 
Более существенных результатов удалось
добиться декабристам в Тобольске, где сложилась наиболее многочисленная группа
(15 человек). Открытие в 1852 году первого в городе и второго в губернии (после
Ялуторовска) женского учебного заведения — девичьего приходского училища,
преобразованного вскоре в Мариинскую женскую школу — получило широкий
политический резонанс. 
В открытие этой гимназии внесли большой
вклад и декабристы. В состав комитета по учреждению женской школы вошел
декабрист А.М. Муравьев, помимо его директор училищ Тобольской губегнии П.Н.
Чигиринцев, учитель К.Н. Немолаев, купец Н.С. Пиленков (меценат) и другие. 
Декабрист П.Н. Свистунов был участником
подготовительных мер и последующего налаживания работы школы. 30 августа 1852
года школа была открыта. Поскольку не было специального помещения для занятий
Александр Муравьев купил каменный дом для училища, отвечающий условиям учебного
процесса. 
Учитывая, что все расходы производились
за счет общественной благотворительности, следует признать материальную помощь
А.М. Муравьева, П.Н. Свистунова, М.А. Фонвизина, обстоятельством немаловажного
значения. 
Таким образом деятельность декабристов
по развитию народного просвещения в Западной Сибири, в частности женского
образования, развернувшееся по инициативе И.Д. Якушкина, вышло за пределы
Ялуторовска. Открытие декабристами при поддержке местной общественности первой
женской гимназии в Тобольске — являлось знаменательным событием в культурной
жизни Западной Сибири. 
Декабристы явились основоположниками
женского образования в Сибири, эту их деятельность надо рассматривать как выдающееся
явление передовой педагогической мысли и практики в России второй четверти и
середине XIX века. Став близко к
крестьянству, узнав его трудолюбие, сметливость, сознание своего достоинства,
декабристы поняли, что крестьянину, наравне с хлебом, нужна грамота. В лице
декабристов крестьяне Сибири увидели первого народного учителя, который
бескорыстно нес знания в темную народную массу. 
Так М.И. Муравьев-Апостол учил
крестьянских ребят в далеком Вилюйске. 3а неимением в этой глуши часов, он
придумал способ определения классного времени. Над своей юртой он вывешивал
флаг, служивший знаком, что учитель ждет своих учеников. За ним шли братья
Беляевы. По просьбе мещан и крестьян, ближайших к Минусинску деревень, они
открыли в Минусинске школу, в которой обучали детей чтению, письму, арифметике,
начаткам географии и русской истории. В Петровском заводе, в Смоленщине,
Усть-Куде, Итанцах — всюду декабристы, уча детей, несли свет и знание в
крестьянскую среду. 
Если в Западной Сибири образцовой
школой, созданной декабристами, была Ялуторовская школа Якушкина, то в
Восточной Сибири следует отметить школу декабриста Раевского, применявшего в
ней принципы ланкастерской системы. 
В. Раевский много энергии и средств
потратил на создание в селе Олонках (на Ангаре) постоянной школы. На свои
средства он нанял помещение, пригласил учителя, некоего Гусарова, и убеждал
всех крестьян учиться, говоря, что «ученому везде легче». Сначала его
предложение не имело успеха. Вполне понятно, в народе существовал взгляд, что
занятие чтением, писанием ведет к зачитыванию, «помрачению ума». Но
позже крестьяне охотно отдавали своих детей в школу. 
Усть-Кудинские крестьяне, делясь своими
воспоминаниями о декабристах, говорили: «декабристы нас соберут,
разговаривают, угощают, наукой кормят, завещая держаться за грамоту
крепко». 
Также просвещением занимались и
декабристы сосланные в Енисейскую губернию. Первым на поселение в 1826 году
прибыл «закованный в ножные и ручные железа», осужденный на 20 лет
поселения в заполярном Туруханске Ф.П. Шаховской. Сразу по прибытии к месту
ссылки Шаховской занялся устройством школы для детей местного населения и
оказанием медицинской помощи жителям Туруханска. Сотник Сапожников в одном из
донесений гражданскому губернатору Степанову сообщает: «Находящийся в Туруханске
государственный преступник Шаховской принял на себя обязанность обучать грамоте
малолетних детей здешних жителей, за что отцы их к нему, Шаховскому,
расположены в высшей степени с большой благодарностью и почтением». 
В своей педагогической деятельности
декабрист использовал идеи, высказанные Р. Оуэном в книге «Воспитание в
Нью-Лэнарке». Вскоре занятия с туруханскими детьми привели его к
необходимости создания «Новых правил российского языка» и разработке
методических рекомендаций по начальному обучению детей грамоте, о чем он писал
в письмах к жене — кн. Н.Д. Шаховской. В созданной Шаховским школе не
соблюдались сословные или национальные ограничения. 
Деятельность Ф. П. Шаховского в
Туруханской ссылке обеспокоила местную краевую власть, усмотревшую во всем
нежелательное вмешательство лишенного прав «государственного
преступника» в общественную жизнь. Предписанием гражданского губернатора
Степанова от 7 мая 1827 года ему было запрещено лечить и обучать крестьянских
детей. 
В 1839 году, после тринадцати лет
каторги в Благодатном руднике, Нерчинске и Петровском заводе, в Красноярск на
поселение прибыл В.Л. Давыдов. Очень скоро квартира декабриста стала центром
культурной жизни города. В.Л. Давыдов, зная о запрете заниматься обучением
детей, создает лишь «домашний класс» для своих детей, который,
однако, посещали и дети жителей города. Давыдов написал программу обучения для
своей «домашней школы», которая отличалась «гражданской
направленностью, интересом к естественным и социальным наукам», а позже
стала основой «программы первой красноярской мужской гимназии». 
Э.Г. Хаптагаева отмечает, что В.Л.
Давыдов относился к числу декабристов, считавших детское чтение «важнейшей
частью воспитательно-образовательной работы семьи», понимал необходимость
«расширения круга понятий и знаний детей».
В 1841 году в село Назимовское прибыл на
поселение А.И. Якубович, также занимавшийся педагогической деятельностью.
Александр Иванович был глубоко убежден, воспитание детей — это гражданский
долг. Причем, нужно давать детям истинное, нравственное воспитание, образование
должно сделать их «полезными Отечеству и тогда семейство исполнит свой
долг», писал декабрист в одном из писем сестре. Главной же целью
образования, считает Якубович, заключается в воспитании у детей понятия о высоком
предназначении личности через убеждение, что «не на пир… дана жизнь, но на
труд, на борьбу». А.И. Якубович подчеркивает, что воспитание
гражданственности не зависит ни «от способностей ума», ни от
«твердости воли и заслуг», если в основу его не положено твердое
нравственное убеждение в том, что «они рождены быть слугами Отечества,
которому должны жертвовать имуществом, жизнью, честью». 
Преследования со стороны властей за
педагогическую деятельность значительно ограничивало эту сторону деятельности
декабристов. Так, в 1836 году один из приказов генерал-губернатора Восточной
Сибири гласил: «Из переписки гос. преступников, на поселении находящихся,
усмотрел, что некоторые из них обучают крестьянских детей грамоте» и,
находя это занятие «противным прямому смыслу существующих узаконений»
и «желая отвратить вредное влияние таковых учителей на умы учеников»,
предписал Енисейскому гражданскому губернатору «положить предел этому злу,
допущенному местными властями». 
Бескорыстно трудясь на поприще
образования народа Сибири, декабристы стремились в тоже время положительно
повлиять на людей, занимавшихся обучением и воспитанием юношества. И несмотря
на то, что правительство принимало различные меры по изолированию их от
местного общества, тем более от воспитания и обучения юношества, декабристы
считали своим долгом бывать в учебных заведениях и своими осторожно
высказанными мнениями, советами повлиять на дело улучшения образования в
Сибири. 
Кроме того, декабристы стремились
выявить талантливых и способных сибиряков, оказывали им своевременную помощь,
давали верное направление, подсказывали передовую идею и включали в
общественную деятельность по культурному подъему Сибири. 
Постоянной поддержкой и советом
декабристов пользовался известный автор народной сказки «Конек
Горбунок» П.П. Ершов, живший в Тобольске, где находились на поселении
Фонвизины. 
Учитель Ялуторовского уездного училища
Голодников, подружившийся с декабристами Ялуторовской колонии и пополнявший у
них свои знания, под руководством М.И. Муравьева-Апостола в 1845 году составил
историко-статистическое описание Ялуторовского округа. При этом примером как
нужно выполнять работу подобного рода явилась статья Штейнгеля
«Историческое описание Ишимского Округа», напечатанная в журнале
«Министерства Внутренних Дел». 
Несомненно декабристы способствовали
складыванию прочных исторических, археологических и этнографических интересов к
Сибири у своего воспитанника М.С. Знаменского, который в 70-80-х годах XIX
века сделал много для популяризации исторических сведений об этом богатом и
заброшенном крае и собирался писать подробную историю города Тобольска». 
Обратившись к изучению Сибири, он в
своих произведениях дал не только реалистические зарисовки сибирского быта и
природы, но, как правильно указывают исследователи Базанов, Сафронов, Набросал
целую программу ее возможного преобразования: развития судостроения, путей
сообщения, торговли, использования полезных ископаемых и т. д. 
Педагогическая деятельность декабристов
внесла большой вклад в развитие народного образования. Приемами обучения
декабристы охотно делились с коллегами, многие ездили учиться их методическому
мастерству. Учителя-сибиряки часто увозили с собой не только опыт организации
школ и преподавания, но и вольнодумство, готовность к самопожертвованию во имя
просвещения сибиряков. 
Из среды учеников и друзей декабристов
выросла сибирская интеллигенция, вышли ее общественные деятели: А.П. Першин —
организатор и руководитель первой в истории русского рабочего движения
забастовки забайкальских рабочих; организатор первого в России независимого
рабоче-потребительского общества; М. Знаменский — учитель рисования, известный
сибирский художник-карикатурист, краевед; А.П. Сазонович и О.Н. эБалакшина —
учительницы рукоделия ялуторской женской школы; Т.Н. Сайлотов-Крюков (сын
декабриста Н. Крюкова) — учитель Минусинского городского училища. Последний
много сделал для начального женского образования в городе. М. Кюхельбеккер (сын
В.К. Кюхельбекера), получив юридическое образование, с 1876 года был директором
общества для улучшения помещений рабочего и нуждающегося населения в
Петербурге. Одна из дочерей М. Кюхельбекера (а их было семеро) занималась
педагогической деятельностью а Екатеринбурге. Сын декабриста Волконского,
Михаил был с 1872 года товарищем министерства народного просвещения в России.
Мария Свистунова, Варвара Поджио и другие — прекрасные музыкальные династии
декабристов. Сестры Мария и Вера Ивашевы явились пламенными проповедницами и
организаторами кружков женского равноправия в России. Они энергично выступали в
60-х годах XIX века за свободу и
права женщин. Педагогическая деятельность декабристов внесла большой вклад в
дальнейшее культурное развитие не только сибирского народа, но и всей России. 
Декабристы и
сибирская интеллигенция
Вопрос о связях декабристов с населением
мест их каторги и ссылки, с деятелями культуры края — составная часть сибирских
декабристоведческих исследований. Его разработка необходима, прежде всего, для
более полного понимания круга, характера деятельности декабристов в ссылке, ее влияния
на общественное развитие края, на подъем уровня культуры, образования его
населения. 
Тяжела была участь декабристов,
поселенных в Туруханске, особенно Николая Сергеевича Бобрищева-Пушкина,
прибывшего в Туруханск в 1827 г. Он и его брат Павел Сергеевич — члены Южного
общества принимали активное участие в сокрытии «Русской правды» —
самого радикального программного документа декабристов. Жестокость следствия,
тюрьмы, ссылки вызвали у Н.С. Бобрищева-Пушкина психическое расстройство,
которое особенно обострилось после пребывания его сначала в Троицком монастыре
в Туруханске, затем в Спасском монастыре в Енисейске. Только в 1831 году он был
переведен в Красноярск и помещен в больницу, где его состояние улучшилось. В
1833 г. в Красноярск после окончания срока каторжных работ приехал Павел
Сергеевич Бобрищев-Пушкин. Он снял квартиру в городе и взял брата. 
В 1828 г. в Минусинск переведен из
Верхоянска Семен Григорьевич Краснокутский. Он был обер-прокурором Сената и в
тайное общество вошел из-за глубокого убеждения в необходимости ограничения
монархии и уничтожения крепостного права. Несмотря на тяжелую болезнь (паралич
ног), Краснокутский и в ссылке не утратил интереса к вопросам общественной
жизни. Будучи отличным знатоком государственного права, он постоянно оказывал
помощь людям разных сословий по правовым вопросам. 
С 1833 года в Енисейске поселились
супруги Фонвизины Михаил Александрович и Наталья Дмитриевна. Михаил
Александрович Фонвизин — виднейший деятель декабристского движения, сохранивший
до конца дней твердость убеждений. В 1835 г. Фонвизины переселились в
Красноярск. Вокруг живущих в Красноярске декабристов сложился кружок
прогрессивно мыслящих чиновников. Фонвизин, продолжая изучать историю
освободительного движения в России, начал писать труд «Обозрение
проявлений политической жизни в России». В 1836 г. с освобождением
декабристов, осужденных по второму разряду, в Красноярск приехал Михаил
Фотиевич Митьков. После десятилетней каторги, с подорванным здоровьем, он
занимался метеорологическими наблюдениями. Подобной работой в Красноярске еще
никто не занимался. Митьков регулярно отмечал температуру воздуха, давление,
состояние звездного неба и т. д. Академик Купфер, неутомимо трудившийся над
развитием метеорологического дела в России, обработал и подготовил к печати
наблюдения Митькова. Труд декабриста был разослан всем метеорологическим и
астрономическим обсерваториям и естествоиспытателям. 
Научную деятельность в губернии вел и
декабрист Александр Иванович Якубович, живший в 1841-1845 гг. в Енисейском
уезде, в селе Назимове. Наблюдения Якубовича были использованы академиком А.Ф.
Миддендорфом, который поместил их в книге «Путешествие на север и восток
Сибири» и, несмотря на запрещение, упомянул имя Якубовича в своем
исследовании. 
В 1839 г., после тринадцати лет каторги
в Нерчинских рудниках и в Петровском Заводе, в Красноярск с семьей переселился
Василий Львович Давыдов. В.Л. Давыдов принадлежал к знатной, богатой и
культурной семье, оставившей заметный след в русской истории, военном
искусстве, литературе. Он был в родстве с героями войны 1812 г. генералом Н.Н.
Раевским, Денисом Давыдовым, с декабристами С.Н. Волконским и М.Ф. Орловым. В
его имении Каменка под Киевом собирались на совещания декабристы. В Каменке у
Давыдовых бывал А.С. Пушкин. Сам Василий Львович отличился как герой в
Бородинском сражении, будучи адъютантом Багратиона. 
В.Л. Давыдов состоял в Союзе
Благоденствия, был одним из руководителей Южного общества. Хотя в восстании он
не принимал непосредственного участия, осужден был по первому разряду. Жена
его, Александра Ивановна, одной из первых последовала за мужем в Сибирь. Вскоре
после приезда Давыдовых в Красноярск из Каменки прибыл обоз со всем
необходимым, в том числе большой библиотекой. Квартира Давыдовых стала центром
культурной жизни города. 
Заброшенные в дикий и суровый край,
принужденные по инструкции царя «снискивать пропитание собственными
трудами», ссыльные декабристы, естественно, должны были искать себе
занятия, которые не только до некоторой степени обеспечивали бы их материально,
но и давали возможность входить в общение с местным населением. Большинство
декабристов занялись хозяйственной деятельностью. 
Михаил Матвеевич Спиридов, получив
пятнадцать десятин земли в окрестностях Красноярска, занялся хлебопашеством и
огородничеством. Его маленькое образцовое хозяйство служило школой для местных
крестьян, особенно широкой популярностью пользовался сорт картофеля, выведенный
декабристом и названный крестьянами «спиридовкой». 
Декабрист Петр Иванович Фаленберг развел
табачные плантации в Шушенском. Своим примером и советом он помогал крестьянам
в ведении хозяйства. Поселенный там же Александр Филиппович Фролов старался
научить крестьян передовым агротехническим приемам, занимался столярным и
токарным делом, построил мельницу, оказывал населению медицинскую помощь. 
Передовые, высокообразованные люди,
гуманисты, декабристы своей деятельностью будоражили патриархальный быт
тогдашних городов и сел, побуждали всех честных людей задумываться над
социальными вопросами, критически относиться к существующему порядку. Неустанно
пропагандируя прогрессивные идеалы, они многое сделали для формирования местной
интеллигенции. 
Время, к сожалению, сохранило не все,
связанное с пребыванием декабристов на территории нашего края, тем более важно
сберечь все то, что осталось до наших дней. 
В Красноярске, по ул. Мира, 67,
находится старинное здание — бывшее Общественное собрание. Построено оно в 1854
году по проекту единственного сибиряка-декабриста Гавриила Степановича
Батенькова. В Красноярском краевом краеведческом музее имеются некоторые личные
вещи, письма декабристов. В Енисейске, в бывших кельях Спасского мужского
монастыря, где содержался Н.С. Бобрищев-Пушкин, размещена музейная экспозиция,
рассказывающая о жизни декабристов в годы ссылки. 
В г. Минусинске сохранились и находятся
на государственной охране дома Н.О. Мозгалевского и братьев Н.А. и А.А.
Крюковых. 
Не всем декабристам после Манифеста 1856
г. удалось вернуться в Россию. Одиннадцать человек навсегда остались в
Енисейской земле. На могилах декабристов в советское время сооружены памятники.
В г. Назарове главная улица носит имя
декабриста А. П. Арбузова, в память о декабристах, живших в Красноярске, одна
из улиц названа улицей Декабристов. 
Во всех краеведческих музеях края
имеются разделы экспозиций, посвященные пребыванию и деятельности декабристов в
период ссылки. 
После восстания декабристов прошло 160
лет. Но в памяти народной навечно остается благородный подвиг декабристов —
первенцев свободы. 
Общественные
кружки 30-40-х годов в Сибири
Одним из важных итогов пребывания
декабристов в Сибири было создание программы подъема ее производительных сил и
культурного уровня. Заслуживает внимания деятельность декабристов по воплощению
этой программы. Следует отметить, что ее создание началось несколько лет спустя
после значительного в истории Сибири события — проведение реформы М.М.
Сперанского (1812-1822). 
Помимо экономических и социальных
последствий, реформа дала толчок к развитию общественного сознания сибиряков,
одним из проявления которого, было в частности создание кружка красноярской
интеллигенции, сложившегося вокруг первого енисейского губернатора А.П.
Степанова (1823-1831). 
А.П. Степанов известен как человек,
проводивший в жизнь реформы М.М. Сперанского. Он стремился к распространению
просвещения в крае, был близок с рядом декабристов, поселенных в Сибири,
выступал как писатель, краевед. С ним на службу в новый губернский город
прибыли чиновники из Европейской России и из сибирских городов. 
В 1823 году было создано общество
«Беседы о Енисейском крае», ставившее задачи исторического,
географического, этнографического и экономического изучения края. Переписка с
учреждениями Министерства народного просвещения, а также выявленный круг
краеведческих произведений красноярцев, посвященных Сибири, позволяет считать,
что общество «Беседы о Енисейском крае» действовало на протяжении
нескольких лет. К наиболее крупным произведениям красноярцев, хорошо известным
историкам, этнографам и литературоведам, принадлежат «Письма о Восточной
Сибири« А.И. Мартоса (М., 1827), »Записки о Енисейской губернии
Восточной Сибири 1831 г.« И. Пестова (М., 1833), »Енисейская
губерния» А.П. Степанова (СПб., 1835). 
Имеются некоторые отрывочные сведения о
том, что декабристы читали произведения красноярских писателей. Так Ф.П.
Шаховской, будучи в ссылке в Туруханске, просил жену выслать ему «Письма о
Восточной Сибири» Мартоса, с такой же просьбой обращался к жене А.Е.
Розен. На сочинения И. Пестова ссылается декабрист А.Е. Розен в письме к М.А
Фонвизину, сравнивая климат Нерчинска и Енисейска. «Описание Енисейской
губернии» значится в числе книг, полученных в 1836 году братьями Крюковыми
в Енисейске и Муравьевыми в Урике. Приведенные данные свидетельствуют об
интересе декабристов к краеведческим работам сибиряков. 
Члены красноярского кружка поддерживали
отношения с декабристами, сосланными в Сибирь. В круг общих интересов,
связывавших их, входили вопросы изучения и развития производительных сил края.
Так, декабрист Ф.П. Шаховской, сосланный на поселение в Туруханск, а затем в
Енисейск, занимался различного рода сельскохозяйственными экспериментами и
наблюдениями над способами ведения сельского хозяйства сибирскими крестьянами.
Губернатор А.П. Степанов был в курсе его работы. Ф.П. Шаховской подробно
излагал меры по улучшению хлебопашества в Енисейском округе, для их
осуществления он считал необходимым «основать опытную ферму или хутор для
введения всех усовершенствований землепашества, образцов строений и разных
заведений экономических». Представление губернатора о помощи декабристу
начинается с фразы, прямо заимствованной из письма: «… От 17 октября
преступник Шаховской отвечал, что не отчаивается заведением хлебопашества по
новой системе севооборотов и травосеяния подать полезные примеры жителям, у
которых хлебопашество находится еще в большом младенчестве».
Письмо декабриста С.И. Кривцова,
поселенного в Минусинском округе, губернатору А.П. Степанову — один из
документов, отражающих складывание декабристской программы развития
производительных сил Сибири. Письмо было написано в ответ на просьбу
губернатора провести анализ почв Минусинского округа. Оно свидетельствует о
том, что губернатор был знаком с кругом декабристских идей по развитию
производительных сил Сибири и стремился использовать знания декабристов для
изучения края. Кривцов писал: «Придет время, когда с народонаселением
проникнет и в сии теперь безлюдные, но богатые пустыни все согревающий луч
просвещения. Тогда климат, теперь суровый, смягчится, пустыни превратятся в
плодородные нивы, и там, где дикий татарин на столь же диком коне своем мчится
за сохатым, на том самом месте, образованный и довольный селянин будет плугом
раздирать плодотворные перси всеобщей наши матери. Тогда сей край, богатый
плодоносными полями, тучными пожитиями, прекрасными лесами, судоходными и
рыбными реками, станет на ряду с благословеннейшими в мире». 
С.И. Кривцов считал необходимым
увеличение народонаселения в Сибири как условие развития промышленности в крае,
однако не оговаривал времени и способа заселения. Увеличение народонаселения
развитие промышленности он рассматривал как предпосылки для развития
производительных сил в сельском хозяйстве. Эти мысли сходны с точкой зрения
А.П. Степанова, высказанной им в «Енисейской губернии». 
Если письмо С.И. Кривцова в самой общей
форме выражало некоторые черты декабристской программы, то Ф.П. Шаховской
пытался предпринять конкретные шаги по ее осуществлению. Переписка А.П.
Степанова с декабристами свидетельствует о том, что среди сибиряков были люди,
которых интересовали как конкретные хозяйственные опыты, так и теоретическое
осмысление проблем социального и экономического развития Сибири. 
Декабристы знакомились с сибирскими
проблемами. В том числе и на основании изучения литературы о Сибири,
создаваемой сибиряками. В свою очередь сибиряки проявляли активный интерес к
развитию декабристской мысли. Результатом такого обмена можно считать наличие
общих черт во взглядах сибиряков на особенности социального и экономического
развития Сибири. 
В 30-х годах в Нерчинске был уже вполне
сложившийся кружок передовой молодежи. Его составляли учителя И.И. Голубцов,
В.И. Седаков, Н.Н. Попов, В.П. Паршин, А.А. Мордвинов, сын чиновника Н.И.
Бобылев, преподаватели духовного училища Стуков и Боголюбский, молодой купец
М.А. Зензинов и другие. Они интересовались историей края, работали в местном
архиве, записывали предания стариков, образцы устного творчества бурят,
собирали разнообразные естественно-научные коллекции, устраивая с этой целью
дальние экскурсии и даже своего рода экспедиции. 
Результатом этих занятий были
«литературные опыты» на местные этнографические и бытовые темы, а
также статьи и заметки о природе и истории края. К сожалению, биографические
сведения о перечисленных деятелях культуры, особенно первой половины XIX,
несмотря на тщательные и длительные разыскания, страдают отрывочностью и
неполнотой. 
В 30-40-х годах во многих культурных
начинаниях нерчинцев нельзя не заметить известного влияния, а иногда прямого
воздействия сосланных в Забайкалье декабристов. Местная молодежь чутко
прислушивалась к их словам. 
И.И. Голубцов родился в 1794 году,
образование получил в Иркутской гимназии и некоторое время работал помощником
губернского землемера А.С. Лосева — автора краеведческих сочинений о Восточной
Сибири. С 1816 года Голубцов состоял учителем в Нерчинском уездном училище.
Рано начал заниматься литературной работой, в частности переводами с немецкого;
Голубцов принимал деятельное участие в литературных беседах и вечерах при
училище. 
В опубликованным им по приезде в
Нерчинск (из Иркутска) «Описании некоторых мест Нерчинского уезда»
Голубцов довольно мрачно охарактеризовал быт местных жителей. Однако он находил
и похвальные качества: гостеприимство, сострадательность, трудолюбие и
бережливость; на ряду с «несносными пороками: хвастовством, непостоянством,
желанием блистать чем-нибудь наружным, закоренелой любовью к старине и
отвращением ко всему новому…». 
В конце 30-х годов Голубцов состоял
смотрителем училища в Иркутске. Здесь он примыкал к кружку передовых людей,
связанных с декабристами. Его привлекали в 1841 году последствия о
распространении сочинения декабриста М.С. Лунина «Взгляд на тайное
общество». Дальнейшая судьба Голубцова неизвестна. Сын его Константин был
нерчинским учителем в конце 40-х годов. 
Видным нерчинским краеведом 30-х годов
был К.К. Стуков (1800-1883) — преподаватель древних языков в духовном училище.
Он отличался «крепкой независимостью характера, бунтарством» и среди
преподавателей училища выдавался своими нравственными и умственными качествами.
Декабристы были его главными воспитателями;
с их помощью ему удалось овладеть польским, немецким, французским языками. В
Нерчинске Стуков прожил почти десять лет, занимаясь, кроме преподавания,
этнографией бурят и другими вопросами краеведения. Он сотрудничал также в
столичных и сибирских изданиях, публикуя интересные заметки по Забайкалью. 
В Нерчинском уездном училище историю и
географию преподавал А.А. Мордвинов (1813-1869). Вскоре после окончания
Иркутской гимназии Мордвинов приехал в родной город и прожил здесь до 1846
года, успешно занимаясь историей края, этнографией бурят и тунгусов, и
литературным творчеством. 
Мордвинов переписывался с некоторыми из
декабристов и пересылал им книги. А собрания художественной литературы,
принадлежавшие Мордвинову, мало уступала тому, что было в известной тогда
декабристам здешней библиотеке Юренских. 
С 1841 года у Мордвинова завязалась
дружеская переписка с декабристом В.К. Кюхельбекером, жившем в Акше. Поводом
для начала переписки послужил интерес Кюхельбекера к новым журналам и книгам.
Мордвинов обращался нему вполне по-дружески. Кюхельбекер с большой теплотой
относился к своему нерчинскому другу и посвятил ему послание. 
Мордвинов переписывался также с Д.И.
Завалишиным. В одном из писем этот декабрист «увещевал молодых людей не
поддаваться пустой и разгульной жизни, обычной тогда в Сибири, и в особенности
в Нерчинске». 
После Нерчинска Мордвинов служил в
Енисейске и Иркутске, а 1862 года в Чите в должности вице-губернатора. В
сентябре 1869 года он покончил жизнь самоубийством. Причиной этому были обнаруженные
ревизией «послабления», которые Мордвинов оказывал ссыльным. 
В Нерчинске и Иркутске Мордвинов
пользовался большим авторитетом как знаток Восточной Сибири и широко
образованный человек. Статьи по этнографии бурят и тунгусов, по истории
Забайкалья публиковались Мордвиновым в «Отечественных записках»,
«Современнике», «Москвитянине» и других. 
С середины 30-х годов разностороннюю
литературно-краеведческую работу в Нерчинске начал М.А. Зензинов — один из
выдающихся знатоков и исследователей Забайкалья. 
Основные его интересы сосредоточились на
ботанике и медицине. Не получив достаточной школьной подготовки, Зензинов
страстно стремился к знаниям, книгам. Всю жизнь его особенно угнетало слабое
знание грамматики. 
Развитию Зензинова в немалой степени способствовали
дружеские связи с Мордвиновым, Н. Поповым и другими членами нерчинского кружка.
Во время поездки в «сибирский Гамбург» — Кяхту Зензинов встречался
там с А.И. Орловым — другом декабристов, с известным знатоком Китая Н.Я.
Бичуриным и другими.Ему неоднократно приходилось встречаться и с декабристами
(в Селенгинске, по пути в Кяхту — с братьями Бестужевыми, в Чите — с Д.И.
Завалишиным, в Петровском Заводе — с М.А. Бестужевым и И.И. Горбачевским). 
Библиотека Зензинова, на которую он
тратил последние деньги, была весьма богата научными сочинениями; среди них
были книги полученные от декабристов. Он много хлопотал о разрешении приобрести
библиотеку умершего декабрист М.С. Лунина и очень сожалел, когда в этом было
отказано. Интересуясь ботаникой, Зензинов переписывался с виднейшими
естествоиспытателями России, собирал разнообразные коллекции, вел
агрономические опыты, сажал в Нерчинске волжские дубы, занимался изучением
народной медицины и даже лечебной практикой. Зензинов свободно владел бурятской
и тунгусской речью и некоторыми туземными диалектами, и поэтому у него было
немало знакомых среди разноплеменного населения Даурии. Почти все свои
публикации он посвящал Сибири. 
К началу 50-х годов Зензинов стал одним
из самых авторитетных краеведов Забайкалья. 
Дневник М.А. Зензинова за 1851 год полон
тревожными записями о судьбах Нерчинска. Вопрос тогда шел о том, где быть
центру края: в старом городе Нерчинске или волостном селе Чита. Удар Нерчинску
был нанесен в октябре 1851 года, когда Читу назвали городом и сделали центром
новой Забайкальской области. Все хорошо знали, что это решение правительства,
принято по представлению Н.Н. Муравьева, подсказано было Муравьеву декабристом
Д.И. Завалишиным, жившим на поселении в Чите. Неудивительно, что многие нерчинцы
стали считать Завалишина своим врагом. Они даже злорадствовали, когда Муравьев
сменил милость на гнев и выслал Завалишина из Читы в Казань. 
Зензинов хорошо знал край, его ресурсы.
Еще в 60-е годы он утверждал, что в Забайкалье есть уголь. Дети Зензинова в
конце 60-х годов жили в Москве. Сын его М.М. Зензинов издал известный сборник
«Декабристы, 86 портретов». 
Вопрос о непосредственном влиянии
декабристов на их ближайшее окружение в годы сибирской ссылки рассматривался
многими исследователями. Однако влияние декабристов на сибирское общество не
ограничивалось только периодам пребывания их в Сибири. Те из сибиряков, которые
восприняли основные идеи декабристов, продолжали активную общественную
деятельность, начатую «лучшими из дворян». В этом плане представляется
важным выявить контакты декабристов с их сибирскими друзьями и воспитанниками
после отъезда ссыльных из Сибири, изучить роль их воспитанников в общественной
жизни края. 
В конце 50-х годов XIX
века в Иркутске образовался кружок передовой молодежи, в который входили и
ученики декабристов братья Белоголовые. Его участники были близки остававшимся
в Сибири декабристам В.Ф. Раевскому, Д.И. Завалишину и политическим ссыльным
следующего поколения — петрашевцам. Исследователи, занимающиеся проблемами политической
ссылки в Сибири (С.Ф. Коваль, В.Г. Карцов, А.В. Дулов), рассматривали в своих
работах деятельность этого кружка. 
Нравственное и идейное влияние
декабристов во многом определило жизненные позиции братьев Белоголовых. Об этом
свидетельствует и их деятельность в кружке передовой молодежи Иркутска,
образовавшемся в конце 1850-х годов. 
Анализ эпистолярного наследия Н.А.
Белоголового позволяет по-новому взглянуть на этот кружок, поскольку, как
выяснилось, он имел организационное оформление, а возможно, и определенную
программу. 
Н.А. Белоголовый неоднократно называет
кружок «Обществом Зеленых нолей» или «0ЗП», придавая слову
«зеленый» символический смысл (зеленый цвет — цвет надежды,
молодости). 
Членами «ОЗП», по-видимому,
были купцы А.А. Белоголовый, И.И. Пиленков, публицист М.В. Загоскин, учителя
Ф.К. Геек, П.И. Полынцев, Н.П. Косыгин, А.А. Никонов, И.О. Катаев, чиновники
А.П. Юрьев, В.П. Калинин, Д.А. Макаров. 
Более сложен вопрос о характере и
направлении деятельности кружка. Известно то огромное внимание, которое уделяли
декабристы в сибирский период просвещению народа, видя в этом средство
приобщения его к сознательной революционной борьбе. Мы не можем утверждать, что
и кружок Белоголовых ставил такие же цели, но четкая просветительская линия в
его деятельности прослеживается. Вслед за декабристами кружок вел борьбу за
развитие просвещения в Сибири, против произвола администрации, за подъем
благосостояния народных масс. В действиях членов кружка мы видим попытки
создать общественное мнение, влиять на сибирскую общественность — и в этом они
тоже идут по пути, проложенному декабристами. 
Члены ОЗП совместно с остававшимися в
Сибири декабристами, ссыльными петрашевцами и другими общественными деятелями
Иркутска были инициаторами и участниками многих прогрессивных начинаний. Именно
в кружке впервые (еще в 1857 г.) родилась мысль об издании частной газеты в
Иркутске. Впоследствии М.В. Загоскин (редактор «Амура»), А.А.
Белоголовый и И.И. Пиленков (его издатели) вместе с петрашевцами осуществили эту
идею. В «Амуре» и «Иркутских губернских ведомостях»
печатались статьи участников кружка М.В. Загоскина, А.П. Юрьева и др. 
Члены кружка вели борьбу за создание
женской гимназии и Сибирского университета, открытие воскресных школ. Так,
Балаганский земский исправник В.П. Калинин способствовал открытию воскресных
школ и приходских училищ в уезде. Учителя Ф.К. Геек, Н.П. Косыгин и П.И.
Полынцев открыли в Иркутске частный пансион, в котором, как некогда в
знаменитой казематской школе декабристов в Петровском Заводе, кроме
общеобразовательных предметов обучали и ремеслам. 
Иркутский кружок был связан с лондонским
революционным центром через воспитанника декабристов Н.А. Белоголового. Хотя
эти контакты хранились в тайне, о них стало известно администрации, на II.А.
Белоголового как на корреспондента А. И. Герцена из Иркутска был отправлен
донос в Третье отделение, в результате чего над ним был установлен надзор. К
числу подозрительных лиц был причислен и А.А. Белоголовый. 
Несмотря на свою
«неблагонадежность» в глазах властей, Белоголовым и членам их кружка
удалось добиться многого в сплочении передовых сил сибирской общественности.
Сам Н.А. Белоголовый был одним из организаторов и активных участников создания
Общества врачей Восточной Сибири. Его друзья Ф.К. Геек, Н.П. Косыгин и П.И.
Полынцев выступают с инициативой объединения учителей города и даже организуют
в своем пансионе учительские собрания, на которых обсуждают проблемы
«священного дела воспитания и образования». 
С этой же целью была использована и
подготовка к проведению городской реформы. В 1862 году Н.А. Белоголовый пишет
из-за границы: «По всем городам начнутся теперь совещания о переделке
градских дум… наступило время действовать… Мне кажется, теперь надо, прежде
всего, формироваться в дружную большую партию, осмыслить хорошенько свои
желания и для этого — сбираться почаще кружком — и затем выступить на общем
совещании дружно и массой с самой широкой программой о полной самостоятельности
думы и ограничении власти центральной». 
Именно такие требования были выдвинуты
членами кружка А.А. Белоголовым и М.В. Загоскиным, избранными депутатами
Иркутской Комиссии по подготовке нового городского уложения. Однако провести
через комиссию свое предложение по вопросу о реформе городских учреждений им не
удалось, поэтому А.А. Белоголовый и М. В, Загоскин выступили с особым мнением,
в котором доказывали, что по предлагаемой правительством и одобренной
большинством Комиссии программе вся власть в городе и в Думе окажется в руках
группы влиятельных лиц, которые и будут бесконтрольно распоряжаться делами
города. «Какое же средство имеет общество остановить действия этих лиц,
когда они примут характер вредный для общества? Никакого. У нас нет для этого
ни достаточно развитого общественного мнения, ни печатной гласности. Остается один
путь административный, как показывает опыт, путь малонадежный». А.А.
Белоголовый и М.В. Загоскин предложили заменить городскую Думу общим собранием
граждан города, в котором решающую роль играло бы мнение наиболее
многочисленного сословия — мещан и цеховых, что, как они считали, было бы более
справедливо, чем выборы равного числа гласных от каждого сословия. 
По другим поставленным ими вопросам
удалось добиться большего. Иркутская Комиссия потребовала самостоятельности
городской Думы и независимости ее от администрации, резко высказавшись против
существовавшей системы мелочной опеки над городским обществом, выступила против
имущественного ценза и заявила, что «основанием для выбора… должны быть
умственные и нравственные качества избираемых.», а также предложила
оплачивать службу по выборам необеспеченных чиновников и мещан. 
На примере деятельности иркутского
кружка Белоголовых, таким образом, мы видим отдаленные результаты влияния
декабристов, живую связь поколений. Участие воспитанников декабристов в
общественной жизни Сибири еще раз подтверждает то, что дело декабристов не
пропало. И в далекой Сибири, в ссылке и изгнании они продолжали свою борьбу,
способствуя пробуждению разночинцев, формированию оппозиционных элементов
русского общества.
Борьба декабристов
с административным произволом
Наряду с борьбой за светлое будущее
Сибири путем распространения просвещения, образования, изучения ее и знакомства
с нею, передовых людей, декабристы считали своим долгом вести всеми имеющимися
у них средствами борьбу с основным злом сибирской действительности, — если
можно так сказать, «сатрапской» формой управления и всеми вытекающими
отсюда последствиями: системой собирательства и т.д. 
В этом отношении своей полезной
деятельностью особенно выделились декабристы В. Штейнгель, Пущин, Завалишин и
находившиеся на службе в Сибири: Бригген, Свистунов, Семенов, Басаргин и
другие. 
Еще в Петровском каземате Штейнгель
написал очерк «Сибирские сатрапы», в котором дал ядовитую критику
управления в конце XVIII и начале XIX
веков. Памфлет Штейнгеля в действительности направлен был против современной
ему системы управления Сибирью. Такую же борьбу в роли заседателя Курганского
окружного суда проводил А.Ф. Бригген. 
Описывая злоупотребления местных властей
и взяточничество, вскрывшееся в деле об убийстве крестьянина Власова, Бригген
говорил: «…где кроме Западной Сибири можно видеть, что Главное
Начальство вместо того, чтобы открыть преступление и защитить невинного всеми
силами упорствовало, чтобы преступление не было открыто, и мало этого, еще
нападает с особенным озлоблением (вероятно, хорошо заплачено) на целое
присутственное место». 
Известно, что за интересы угнетенных
боролись П.Н. Свистунов, Семенов, деятельность которых И.И. Пущин считал
«чрезвычайно полезной» в борьбе со злоупотреблениями и в защите
населения от произвола местных властей. 
Вопиющие злоупотребления местных
чиновников и властей, усугублявшие и без того нелегкое положение населения
Сибири, подсказывали Якушкину необходимость для школьного пользования, по словам
М.С. Знаменского, «…собрать все статьи закона, касающиеся до
крестьянского быта, написать все его обязанности и сколько с крестьянина идет
подати и куда идет». Эту работу решили поручить Пущину, бывшему юристу.
Это мероприятие, видимо, не было осуществлено, но характерна и показательна
сама идея составления популярного сборника законов для народа с целью
ограждения его от произвола чиновников. 
В Чите на защиту интересов населения
выступил Д.И. Завалишин. Деятельность Завалишина не ограничивалась узкими
рамками заступничества за местное население от произвола властей и раскрытия
злоупотреблений мелких чиновников. В отличие от других декабристов он перешел к
широкой критике «сатрапской» формы управления Сибирью. 
В деятельности Завалишина в это время значительное
место занимала идея исправления нравов, борьба за водворение справедливости,
против произвола, всевозможных злоупотреблений властью, взяточничества. 
В своих воспоминаниях, статьях и письмах
Завалишин подробно писал о том, что был истинным заступником простого народа,
что к нему за помощью и советом шли крестьяне, казаки, вдовы и буряты. Он
выслушивал их и, опираясь на законы, словом и делом, не страшась вызвать
недовольство чиновников, требовал восстановления справедливости.
Присутствие декабристов в селах и
деревнях, удаленных от ока центральной власти, было уздой для сельского
начальства. 
Вот как говорит о Бечасном крестьянин
Яровенко: «Если какая необходимость — попросишь, всегда выручит. Вступался
за крестьян перед главным начальством, в обиду не давал, здешних отстаивал;
кого нужно, всегда просил за крестьян». 
Близость декабристов к крестьянам была
не на руку старшинам, писарям и прочему сельскому начальству, с
злоупотреблениями которых боролись декабристы. Отстаивая крестьян в пору, все нивелировавшего
Николаевского режима, они способствовали росту их гражданского развития и
сознанию человеческого достоинства. 
Следовательно, декабристы наряду с
просветительством немалое место в своей практической деятельности отводили
борьбе с административным произволом, несправедливым судом, грабежом местного
населения различного рода чиновниками и купцами. И эту деятельность декабристов
нельзя сбрасывать со счета и умалять, как это делает В.Н. Соколов к своей книге
«Декабристы в Сибири». 
 Общеизвестно, что административный
произвол в Сибири являлся не менее тяжелым бременем для населения Сибири, чем
помещичий произвол для крестьянства Европейской России. И борьба против него
так же, как и против крепостного права, имела большой политический смысл. Вскрывая
злоупотребления суда, произвол местных властей от мелких чиновников до
генерал-губернаторов, декабристы тем самым уже показывали местному населению и
передовым людям России несостоятельность и гнилость системы управления Сибирью,
неспособность русского самодержавия обеспечить благоденствие и безопасность
населения столь богатой окраины России. Даже в тех случаях, когда борьба
декабристов на этом поприще ограничивалась простым заступничеством за интересы
трудящихся, не переходя к широкой критике всей системы управления Сибирью и
Россией, как это имело место в деятельности Бриггена, Семенова, и даже И.И.
Пущина, то и она не проходила бесследно. Она воспитывала массы в духе недоверия
к местным властям, а в конечном счете, к царскому правительству и в целом подрывала
систему крепостничества и самодержавия в России и Сибири.
Декабристы и сибирская буржуазия
Вопросу о взаимоотношениях декабристов с
различными слоями населения Сибири, их влиянии на местную общественную жизнь
посвящена обширная литература. 
При этом наиболее определенные сведения
мы имеем о влиянии декабристов на трудовое население Сибири, на интеллигенцию,
на местные народы. Гораздо в меньшей степени изучена проблема взаимоотношений
декабристов с сибирской буржуазией. Эта тема растворялась в общей литературе о
декабристах, что было в какой-то мере закономерно, вследствие мало изученности
истории сибирской буржуазии вообще, а также классовой неоформленности ее в то
время. 
Само по себе решение этой проблемы имеет
немаловажное значение для выяснения характера деятельности декабристов в
сибирский период их жизни, той роли, которую они сыграли в деле развития
общественной активности разночинцев Сибири. Этот вопрос представляет интерес и
в связи с разрешением проблем эволюции самой сибирской буржуазии, раскрытием ее
политического облика. В целом дружественные отношения декабристов с
нарождающейся буржуазией Сибири, как впрочем, и со всем населением, является
несомненным фактом. 
Декабристы в сибирский период жизни
объективно были заинтересованы в установлении контактов с обществом. В качестве
посредников в налаживании этих связей выступали их родственники и сибирские
друзья среди купцов. Известны купцы, которые были настоящими друзьями и
учениками декабристов, также как Н.Н. Пестеров, Н.А. Белоголовый, Б.В.
Белоозеров и другие. К ним же следует отнести и кяхтинского купца А.М.
Лушникова. 
Надо сказать, что взаимоотношения
декабристов и Лушникова не являлись чем-то исключительным, иначе они не
представляли бы никакого интереса. Если говорить о декабристах, то только Лунин
и Выгодовский продолжали вести в Сибири революционную пропаганду. Остальные же
занялись просветительской и хозяйственной деятельностью. Если говорить о
представителях буржуазии, то среди них мы найдем немало людей, могущих назвать
себя учениками декабристов. Это, например, друг И.И. Горбачевского — Б.В.
Белоозеров, ученик А.П. Юшневского — Н.А. Белоголовый. Другой пример —
верхнеудинский купец Г.А. Шевелев. 
Изучение отношений декабристов и
сибиряков вписывается в рамки более широкой проблемы о влиянии декабристов на
своих учеников и последователей не только в сибирский период, но и после
возвращения из Сибири. Многие сибиряки, активно участвовавшие в общественном
подъеме периода первой революционной ситуации, в свое время восприняли основные
убеждения декабристов. Их деятельность, в какой-то степени, — тоже проявление
влияния декабристов. И в этом плане важно выявить контакты декабристов с их
старыми друзьями и учениками. 
Изучением деятельности Н.А. Белоголового
— известного общественного деятеля и литератора, активного члена, а может быть,
и руководителя иркутского кружка — занимался старейший сибирский историк Б.Г.
Кубалов. Он первым ввел в научный оборот материалы фонда Н.А. Белоголового,
хранящиеся в Рукописном отделе Государственной библиотеки им. В.И. Ленина (РО
ГБЛ), «обратив внимание на их исключительное богатство. 
Заключение
Вся деятельность ссыльных декабристов в Сибири была
направлена на ускорение социально – экономического, общественно – политического
и культурного развития края. В письмах, сочинениях, в практической
деятельности, на общественном поприще декабристы поднимали актуальные вопросы
современной им эпохи – вопросы развития народного образования, здравоохранения,
подъема общего уровня культуры народных масс, продуманного освоения огромных
пространств и несметных богатств сибирского края, распространения и утверждения
передовых приемов хозяйствования, проблему будущности малых народностей Сибири.
Они мечтали о создании благоприятных условий для развития этих народностей.
Особенно ценна для нас деятельность декабристов, направленная на пробуждение
общественного сознания сибиряков. Здесь и участие в рукописных и печатных
изданиях края, распространение и пропаганда вольных изданий А.И. Герцена,
участие в них, публицистические выступления.
Декабристы всегда считали Сибирь неотделимой частью
России. В своих суждениях о далекой восточной окраине они опирались на
распространенное тогда в русском обществе представление о Сибири как суровом
крае изгнания, население которого находится на чрезвычайно низком уровне
экономического, культурного и нравственного развития. Поэтому в качестве
основных программных задач по отношению к Сибири декабристы выдвинули
демократизацию управления, подъем экономического благосостояния «восточных сибирских
народов» и способствование «к смягчению суровых нравов и введению просвещения и
образованности».
Ссылка в Сибирь на каторгу и вечное поселение
обрекала декабристов на политическую, а часто и физическую смерть. Все было
рассчитано на то, что изолированные от культурных центров, лишенные необходимой
культурной пищи, в том числе книг, без права публикации своих научных и
литературных произведений высокообразованные люди неизбежно будут обречены
на«нравственное онемение» и духовную смерть. Этим планам не суждено было
осуществиться.
Просветительство явилось той основой, которая
объединяла как умеренно настроенную часть участников движения, так и
революционную. Оно и позволило после разгрома восстания сохранить декабризм как
единое и цельное течение и в конечном счете определило его место в общественно
– политическом движении страны.
Следует заметить, что просветительство сибирского
периода не было простым повторением идей программы «Союза благоденствия». В
сибирский период декабристы пришли к мысли, что движение должны осуществлять
просвещенные массы во главе с армией под руководством тайного общества. Таким
образом, это было просветительство с ориентацией на более широкие социальные
слои.
Важнейшими чертами педагогической практики
декабристов в Сибири была комплексность обучения грамоте и ремеслам, применение
методики взаимного обучения и дифференцированной работы с каждым учеником в
зависимости от его способностей и успехов. Обучение в школах декабристов было
по существу светским, несмотря на то, что работали они нередко под вывеской
церковно- приходских школ и в их программах значились Закон Божий и священная
история.
Декабристы считали, что в улучшении благосостояния
народа большую роль наряду с просвещением играет квалифицированный труд,
поэтому они придавали большое значение трудовому воспитанию учащихся.
Введя новые приемы и методы обучения, декабристы
значительно расширили уровень общеобразовательной подготовки учащихся по
сравнению с правительственными школами. В программах и педагогической практике
школ декабристов большое внимание уделялось предметам естественнонаучного
цикла, всемерному внедрению наглядности, использованию местного материала.
Многое из того, что вводили в своей
учебно-воспитательной работе декабристы, нашло отражение и дальнейшее развитие
в советской, а затем и российской педагогической практики.
Декабристы воспитывали своих учеников в духе
гражданственности и патриотизма, любви к Родине и к родному краю, терпимости и
уважения к другим народам, видя в них людей, которым предстоит преобразовать
общество на более справедливых началах.
Они первыми приступили к созданию публичных
библиотек и библиотек при начальных училищах, где их ранее не существовало.
Открыв женские школы на территории Сибири, они
фактически первыми в России положили начало вовлечению женщин в сферу
умственного труда.
Вся их деятельность была посвящена будущим социально
– экономическим, политическим и культурным преобразованиям общества, независимо
от того, касалось ли это врачебной помощи местному населению, или шла речь о
пропаганде музыки, живописи и т.п.
Декабристы сделали бы значительно больше для
развития просвещения Сибири, если бы их прогрессивным начинаниям не
противодействовали представители царских властей. Но и то, что им удалось, дает
основание датировать с начала ссылки декабристов в Сибирь новый этап в
культурной жизни края.
Список
использованной литературы
1.
Бестужев Н.А. Статьи и письма. М.,1988 г.
2.
Декабристы: Биографический справочник. М., Наука 1988 г.
3.
Декабристы и Сибирь. Новосибирск, Наука 1977 г.
4.
Нечкина М.В. Декабристы. М.: Наука 1982 г.
5.
Окунь С.Б. Ссыльные декабристы в Сибири. Л., ЛГУ, 1985 г.
6.
Поджио А.В. Записки декабриста. М. 1980 г.