Декабрьские события в Казахстане в 1986 году

Дата: 12.01.2016

		

Карагандинский
государственный медицинский университет

Кафедра Истории
Казахстана и СПД

Реферат

На тему: «Декабрьские события в
Казахстане в 1986 году»

План

Введение

1. Причины

2. Бунт

3. Ход событий

Заключение

Список литературы

Введение

Декабрь 1986
года до сих пор вызывает неоднозначные оценки у казахстанцев. Наивная казахская
молодежь, поверив красивым перестроечным высказываниям тогдашнего Генерального
секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева, выйдя на мирную демонстрацию, выразила
свое недовольство и несогласие в связи с тем, что совершенно неизвестный в
Казахстане руководитель среднего ранга Г.В.Колбин (первый секретарь Ульяновского
обкома ЦК КПСС) был назначен Первым секретарем Центрального комитета Компартии
Казахстана.

Таким
образом, они первые смело выступили против «традиционных административных
действий союзного центра в отношении принципов зарождавшейся демократии», они
выразили протест против лицемерия Москвы, протест против решений всесильной
каменной крепости Советской империи.

С высоты
прошедших лет, многие считают, что студенты не могли стихийно появиться на
Площади Республики, чтобы выразить свой протест, который активно обсуждался
шепотом на всех кухнях страны. Невидимые организаторы и инициаторы этого
массового митинга до сих пор остаются не рассекреченными, также как и те, кто
активно участвовал в оголтелых репрессиях против участников декабрьских
событий. С другой стороны, немало аналитиков полагает, что декабрьское
выступление молодежи было спонтанным и неорганизованным.

1.        
Причины

Избрание Г.В.
Колбина первым секретарем ЦК Компартии Казахстана было воспринято как грубый
диктат центра при решении вопросов, затрагивающих жизненные интересы населения
республики. Нужно учесть при этом, что из 20-ти первых секретарей Компартии
Казахстана за все годы ее существования только трое были казахами. Пост первого
секретаря Компартии республики, как правило, использовался в качестве трамплина
для прыжка на следующую ступень карьеры. Аналогичное положение с руководящими
кадрами было и в других организациях и ведомствах. Так, руководителями КГБ
республики за годы Советской власти были лишь два казаха. Назначенные центром руководители,
не имеющие корней в республике, не связанные с ее народом, культурой, бытом,
традициями и языком, подбирали себе кадровую команду по своему вкусу. Ни один
из присланных центром руководителей, после их освобождения или ухода на пенсию,
не пожелал остаться в Казахстане. Пренебрежительное отношение центра к окраинам
иногда доходило до курьезов. Так, в свое время Хрущев Н.С., прибыв в Казахстан,
воскликнул с трапа самолета: «Пламенный привет узбекскому народу!»

2.        
Бунт

Выступления
начались 16 декабря, первые группы казахской молодёжи вышли на Новую (Брежнева)
площадь столицы с требованиями отмены назначения Колбина. Правительство в
Москве передало дело МВД, для разгона митинга. В городе сразу была отключена
телефонная связь, эти группы были разогнаны милицией (операция «Метель»). Были
собраны спец отряды спецназа с сибирского военного училища, а также солдаты
местного пограничного училища. Всех студентов стали жестоко избивать, войска
использовали сапёрные лопатки, водомёты, служебных собак; утверждается также,
что применялись арматурный лом, стальные тросы. Слухи о выступлении на площади
мгновенно облетели весь город. Утром 17 декабря на площадь имени Л. И. Брежнева
перед зданием ЦК вышли уже толпы молодёжи, «подстрекаемые националистическими
элементами». Плакаты демонстрантов гласили «Требуем самоопределения!», «Каждому
народу — свой лидер!», «Не быть 37-му!», «Положить конец великодержавному
безумию!»Два дня шли митинги, оба раза заканчивающиеся беспорядками. Для
поддержания порядка в городе использовались рабочие дружины.

Утром 16
декабря студенты стали стекаться к площади перед зданием ЦК компартии
Казахстана. Все лозунги и плакаты призывали к отставке Колбина, требовали
избрать вместо него казаха или хотя бы казахстанца, при этом назывались
конкретные кандидаты, в числе них были и русские и представители других
национальностей, для которых Казахстан являлся родиной. Перед собравшимися
выступило несколько руководителей республики, пытаясь уговорить их разойтись,
но все было безрезультатно.

Свидетели
этих событий описывали эту ситуацию так: «Обстановка накалялась с каждым часом,
появились ораторы, склонившие на свою сторону студентов, некоторые начали
призывать к штурму здания ЦК.

В целях
недопущения беспорядков к площади приказали подтянуть внутренние войска, а само
здание ЦК охраняли курсанты пограничного училища. У солдат не было
огнестрельного оружия.

Уговоры не
увенчались успехом, зато дали результат призывы подстрекателей. Собравшиеся на
площади с громкими криками бросились на штурм здания ЦК, пытаясь опрокинуть
шеренги солдат, милиции и пограничников. Завязалась драка. В ход пошли колья,
арматура, камни, солдаты вынуждены были применить ремни и дубинки.

Разбушевавшиеся
хулиганы подожгли несколько автомашин, разгромили витрины двух магазинов
неподалёку от площади. Число погромщиков множилось. Попытки усмирить толпу
оказались безрезультатными. Появились раненные с обеих сторон, и был зверски
убит дружинник — работник местного телевидения. Я видел потом кадры
видеозаписи, и меня поразила жестокость возбуждённой толпы. Здесь уместно
сказать, что потом называлось самое разное число погибших. Их исчисляли
сотнями. Я должен свидетельствовать официально: во время описываемых событий
погибло три человека. Это уже упомянутый мною дружинник Савицкий и
шестнадцатилетний русский мальчик, заколотый ножом в автобусе довольно далеко
от площади: он что-то дерзкое сказал кондуктору и стоявший рядом вонзил ему нож
в сердце. Третий погибший — казах, раненный в драке на площади и скончавшийся
через три дня.

К тому
времени, когда мы прибыли в Алма-Ату, столкновения между теми, кто охранял
здание ЦК, и нападавшими уже прекратились, и все занялись поисками виновных…

На площади
перед зданием ЦК людей уже почти не было, остались немногочисленные группы,
главным образом любопытных. Площадь, как я уже сказал, производила тяжкое
впечатление: разбитые машины, следы пожаров, камни, разбросанные палки, колья,
сожжённая, ещё дымящаяся пожарная машина. На улицах, в принципе, было спокойно,
если не считать редких стаек молодёжи, бросавших камни в патрульных солдат.
Жертв в ту ночь больше не было.

В
результате беспорядков в Алма-Ате по данным КГБ КазССР погибло три человека,
получили телесные повреждения 11З7 человек, среди которых только 365 были
участниками беспорядков, а остальные — сотрудниками силовых структур и
случайными жертвами погромщиков. Правоохранительные органы задержали около 2200
участников беспорядков, среди которых более 90 % были этническими
казахами. Студенты учебных заведений Алма-Аты составляли не менее половины
задержанных, хотя основная масса участников беспорядков охарактеризована как
«молодые рабочие».»

3.        
Ход событий

Первичная
информация о выступлении и принимаемых мерах немедленно ушла в центр по трем
каналам — в ЦК КПСС, КГБ и МВД СССР. В дальнейшем она передавалась ежечасно, а
по линии КГБ — через каждые полчаса. Телефонные переговоры с ЦК КПСС, по
установленному порядку, вел лично Г. В. Колбин, их содержание и адресат нам
неизвестны. Известно лишь, что на совещании партхозактива в ночь с 17-го на 18
декабря присутствующим было заявлено, что Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С.
Горбачев информирован о событиях и очень озабочен.

Первая
оценочная информация происходящего в Алма-Ате ушла в Москву в 18 часов 17
декабря, которую дал лично председателю КГБ СССР Чебрикову председатель КГБ
республики В. М. Мирошник. На вопрос Комиссии, кто давал рекомендации по оценке
ситуации для вынесения соответствующих политических решений, Мирошник ответил,
что Г. В. Колбин, имевший опыт работы в Грузии, ни в чьих рекомендациях не
нуждался.

Непосредственно
руководство подавлением выступления и последующими репрессиями проводили
представители центра, член Политбюро ЦК КПСС М. С. Соломенцев, первый
заместитель министра МВД СССР Елисов Б. К., первый заместитель председателя КГБ
СССР Бобков Ф. Д., первый заместитель генерального прокурора СССР Сорока О.,
начальник управления внутренних войск МВД СССР Дубиняк В., первый заместитель заведующего
отделом оргпартработы ЦК КПСС Разумов Е. З., заведующий сектором Казахстана
отдела оргпартработы ЦК КПСС Мищенко Н. Ф. и лично первый секретарь ЦК КП
Казахстана Колбин Г. В.

Из всего
состава руководства республики в этот «штаб» были допущены лишь второй
секретарь ЦК КП Казахстана О. С. Мирошхин, министр МВД Казахской ССР Г. Н.
Князев и председатель КГБ Казахской ССР В. М. Мирошник.

Искаженная
оценка ситуации, переданная в центр, дала основание для принятия решения о
переброске в Алма-Ату спецподразделений ВВ из других регионов страны.
Показательно, что это решение, вынесенное якобы по просьбе Бюро ЦК КПК, было
принято фактически за его спиной.

На основании
таких же оценок и просьб от имени Бюро ЦК КПК в Москве обсуждался вопрос о
введении в Алма-Ате комендантского часа и применении частей регулярной армии.
Хотя командующий САВО В. Н. Лобов категорически отказался вводить войска,
Колбин Г. В. неоднократно и настойчиво просил убедить министра обороны в этом,
уверяя, что собственными силами овладеть ситуацией невозможно. Под давлением
центра В. Н. Лобов, устным приказом в 13 часов 18 декабря, ввел на площадь
личный состав военного училища, который усилил оцепление здания ЦК.

Показательно,
что все важнейшие решения, повлекшие за собой столь тяжкие последствия,
принимались без каких-либо письменных указаний, постановлений, приказов. «По
просьбе Бюро ЦК КПК введены спецвойска», по просьбе Мирошника, направленной
Чебрикову, были задействованы курсанты пограничного училища КГБ СССР,
отличившиеся особой жестокостью при разгоне демонстрации 17 декабря с
применением саперных лопаток; по устному указанию Елисова применены тогда же 20
пожарных машин; по устному приказу Лобова выведены на площадь курсанты АВОКУ и
бронетранспортеры; по устному указанию руководства УВД задержанных на площади
демонстрантов помещали без санкции прокурора в СИЗО, спецприемники и ИВС и
вывозили за город; по устным указаниям партийных руководителей города на
предприятиях изготовлены железные прутья и сформированы народные дружины и т. д.
и т. п.

Изначально и
однозначно сориентированное на подавление политического выступления любой
ценой, вплоть до применения военной силы, руководство республики все-таки
предприняло попытки диалога с демонстрантами, но эти попытки также заранее были
обречены на неудачу. В объяснении Комиссии член Бюро ЦК Компартии Казахстана,
первый секретарь Алма-Атинского обкома Компартии Казахстана М. С. Мендыбаев
написал: «Претензии были одни — почему первым секретарем ЦК избрали привозного
человека, пусть… будет не казах, но свой, знающий проблемы республики. Уже
тогда молодежь опережала в своем мышлении старшее поколение и была возмущена
тем, что без совета с народом, с простыми людьми решался вопрос о лидерах
коммунистов республики… Они хотели быть услышанными, понятыми, и требовали
диалога. Мы же боялись этого».

Опрошенный в
Комиссии член Бюро ЦК, бывший Председатель Президиума Верховного Совета
республики С. М. Мукашев утверждает, что его согласия на это и последующие
решения о разгонах никто не спрашивал. Аналогичные утверждения дали и другие
члены Бюро и секретари ЦК Компартии Казахстана.

Непосредственное
руководство подавлением выступления и последующими репрессиями осуществляли
представители центра. Вместе с тем объективность требует признать, что
моральную и политическую ответственность за пассивную, соглашательскую позицию
самоустранение от влияния на принятие ключевых решений, ход событий и на
развернутую за ними кампанию репрессий в равной мере должны разделить советское
руководство, правительство, секретари и члены Бюро ЦК Компартии Казахстана.

Никто из
местного руководства не выразил своего протеста, несогласия по поводу
совершающегося беззакония, не потребовал созыва Бюро, Пленума ЦК, не обратился
в ЦК КПСС, к народу. Никто из них не протестовал и против неправомерных
действий правоохранительных органов, против превышения ими своих полномочий. В
беседах с Комиссией многие бывшие руководители (С. Мукашев, М. Мендыбаев, 3.
Камалиденов, Рыбников…), обнаруживали провалы в памяти, ссылались на шок,
заявляли, что не видели нарушений, не знали о них, ссылались на злую волю
Колбина и диктат, представителей центра и т. д., всеми способами пытались
оправдать себя.

Решение о
первом насильственном разгоне демонстрантов в 18 часов 17 декабря было принято
местным руководством с одобрения центра. Непосредственный приказ о разгоне
отдал министр МВД Казахской ССР Г. Н. Князев. С этого момента в Алма-Ате
начались массовые беспорядки.

Специально
командированный в Алма-Ату в те дни, бывший член Политбюро ЦК КПСС Соломенцев
М. С. внес собственный вклад в толкование декабрьских событий, извратив их
суть. Не без его участия во всех средствах массовой информации СССР сообщалось
о хулиганских, националистических вылазках алкоголиков я наркоманов.

В ходе работы
Комиссии Верховного Совета КазССР выясняется совершенно другая картина. По
данным Минздрава, на основании актов медэкспертизы, среди задержанных не
оказалось ни одного наркомана, ни одного алкоголика.

В адрес Д. А.
Кунаева выдвигалось обвинение, что он своим отказом выступить перед
демонстрантами выразил неприятие решения об избрании Колбина Г. В. и в какой-то
мере повлиял на переход мирной демонстрации в массовые беспорядки. Комиссия
располагает противоречивыми сведениями на этот счет. Действительно, после двух
телефонных звонков от О. С. Мирошхина и Г. В. Колбина, Д. А. Кунаев прибыл в ЦК
около 11 часов утра 17 декабря. Бывшие члены Бюро ЦК З. Камалиденов, М.
Мендыбаев и Н. Назарбаев утверждают, что он отказался выступать. Сам же Д. А.
Кунаев показал, что он просидел в приемной секретаря два часа, а около 13 часов
Г. В. Колбин, после очередного телефонного разговора с Москвой заявил: «Вы
свободны и можете отдыхать, с ситуацией справимся сами». Но и сегодня многие
руководители, опрошенные в Комиссии, считают, что выступление Д. А. Кунаева
было необходимо и могло повлиять на демонстрантов, т. к. они настойчиво
требовали выслушать именно его.

Однако Д. А.
Кунаев в своем объяснении полностью отрицал эти обвинения.

К работе в
Комиссии Верховного Совета Казахской ССР по расследованию декабрьских событий 1986 г. были привлечены более двухсот квалифицированных специалистов — эксперты разных
специальностей, юристы, медики, социологи, политологи, философы, демографы,
экономисты, практические работники прокуратуры, юстиции, МВД, бывшие работники
КГБ, представители творческой интеллигенции и общественных организаций —
комсомола, профсоюзов.

В качестве
рабочих групп Комиссии и ее экспертов были привлечены и представители
общественных организаций — Латвийской Лиги прав человека. Казахстанского
общественного комитета по правам человека, а также работала бригада Прокуратуры
СССР.

По нашей
просьбе группа работников прокуратуры, суда и министерства внутренних дел
республики, будучи освобожденными от основной работы, в течение нескольких
месяцев занимались всеми вопросами, касающимися декабрьских событий.

Заключение

Если на
площади были одни хулиганы, алкоголики и наркоманы, то против них необходимо
использовать силу. Поэтому власти постарались создать из демонстрантов образ
хулиганствующей толпы, враждебной населению. После этого можно штамповать
конвейер уголовных дел, как в 1937 году.

Надо
признать, что действия части демонстрантов нередко выходили за рамки законного
поведения. При попытках диалога с руководителями республики демонстранты
проявили по отношению к ним отсутствие политической культуры, нетерпимость,
недопустимое неуважение, вплоть до прямых оскорблений и хулиганских выходок.
Оказывая неповиновение силам охраны порядка, оскорбляли их, вступали с ними в
стычки, драки, забрасывали камнями, наносили им телесные повреждения. Имели
место безответственные, провокационные призывы к незаконным действиям, поджоги
автомашин, повреждение зданий.

“Считая
главным виновником декабрьской драмы командно- административную систему, нельзя
не видеть ее конкретных представителей, отдельных людей, в чьей власти было
давать установки, влиять на ход событий и кто злоупотребил этой властью или
ложно понятым долгом”.

Комиссия
поименно назвала партийных и государственных руководителей, “чьи установки и
указания обусловили применение силы при подавлении мирного политического
выступления молодежи, должностных лиц, которые, выполняя эти указания, отдавали
приказы на применение незаконных методов подавления и репрессий, исполнителей,
бездумно выполнявших незаконные распоряжения”.

Список
возглавил Колбин, к тому времени уже ставший Председателем Комитета народного
контроля СССР, сдав свой пост первого секретаря ЦК Компартии Казахстана
Назарбаеву. За ним идут высокие должностные лица из Москвы, Казахстана.
Комиссия осудила “действия тех партийных и советских работников, которые дали
указание создавать и вооружать гражданские формирования из числа рабочих и
служащих, тем самым противопоставив массы людей по национальному признаку, что
придало событиям характер межнациональных столкновений. Такая политическая
слепота и недомыслие привели к разжиганию межнациональной розни”

Спустя 4
года, 29 июня 1994 г., новый Верховный Совет, избранный вместо принудительно
распущенного прежнего, вынужден был вернуться к проблемам жертв репрессии 86 г. Он создал свою комиссию для расследования декабрьских событий 86 г. Но жизнь этого Верховного законодательного органа, оказавшегося тоже не ко двору, была очень
короткой для полноценного осуществления такой масштабной работы. Как
рассказывает один из членов комиссии того распущенного Верховного Совета.

Список литературы

1.  Кан Г.В. «История Казахстана» Алматы 2007 г.

2.  История Казахстана ШЫН, Алматы 2006

3.  Кузембайулы
А., Е. Абиль«История Казахстана»Санкт-Петербуг 2004г.

4. Алма-Ата.Декабрь
1986.Книга хроника 2.Алма-Ата 1992.

Метки:
Автор: 

Опубликовать комментарий