Уильям Джемс (11
января 1842 — 26 августа 1910) — профессор Гарвардского университета в
Кембридже (Массачусетс), известный прежде всего тем, что в наиболее полной
форме развил философию прагматизма, представляющую наиболее яркое выражение
человеческой сущности как действие (греч. pragma, praxis), причем ценность или
отсутствие ценности мышления определяется в зависимости от того, служит ли оно
действию, жизненной практике, то есть в какой-то ме­ре прагматизм является
философией успеха.
«В качестве
истины, которая может быть принята,- писал Джемс,- прагматизм признает лишь
одно то, что наилучшим образом руководит нами, что лучше всего приспособлено к
любой части жизни и позволяет лучше всего слиться со всей совокупностью
опыта».
Последователь
английских позитивистов, решительный сторонник эмпирического метода, поборник
здравого смысла, — при всем при этом Уильям Джемс ярко выступил в защиту
религии, когда в 1902 го­ду опубликовал одно из своих основных произведений
«Многообразие религиозного опыта», написанном на основании двадцати
лекций, про­читанных им на кафедре Естественной Религии Эдинбургского универ­ситета.
В исследовании вопросов религии он совершенно отказался от обычных методов
рационализма и основание своего мировоззрения ут­вердил не на законах мышления,
а на непосредственно познаваемом факте личного переживания, на созданном им
методе интроспекции.
Расширяя сферу
душевной жизни человека включением в нее об­ластей подсознательного, Джемс
естественно должен был отвергнуть 
все те гносеологические построения,
которые исходят из представле­ний о ясном и отчетливом логическом сознании.
Если понятие «я» не что иное как ориентир человека в пределах
окружающей его действи­тельности, а, по Джемсу, это «я» должно быть
рассмотрено не как рациональная часть сознания, а во всей полноте его
сознательной и подсознательной жизни, то в таком случае это
«трансцендентальное я» превращается в бессодержательную абстракцию, и
единственной ме­рой бытия остается индивидуум с его мыслями, грезами,
страданиями и надеждами, таинственными религиозными переживаниями и чудесным
экстазом. Подсознание многообразно, таинственно и богато творчес­кими
элементами, но точно так же полна бесконечных возможностей живая
действительность. Всякое проникновение сознания переживания­ми, выплывающими из
бессознательных недр души творит в ней новые для сознания ценности. Религия не
как церковь, или другой социаль­ный институт, а как явление интимных, личных
переживаний, как об­щение с высшими силами для Джемса одно из таких
спасительных втор­жений подсознательного «я» в повседневность.
					







Джемс тщательно
рассматривает многообразие религиозного опыта с этой точки зрения, и в
окончательном выводе приходит к признанию соответственного многообразия тех
высших сил, от которых религиоз­ные души ждут и действительно находят спасение.
«Все корни религи­озной жизни, как и центр ее, мы должны искать в
мистических состо­яниях сознания»,-пишет Джемс. Однако было бы ошибкой
поставить знак равенства между религией и мистикой. В толковании Джемса под 
мистикой подразумевается такой тип религии,  который 
подчеркивает
непосредственное общение с Богом,  интимное сознание
Божественного
присутствия. Он выделяет четыре главных
характерных признака, ко­торые служат критерием для различения мистических
переживаний.
Первый из них — неизреченность,
то есть невозможность со сто­роны пережившего мистическое откровение найти
слова для его описа­ния, вернее, «отсутствие слов, способных в полной мере
выразить сущность этого рода переживаний». Второй признак мистического опы­та
— интуитивность. При помощи таких переживаний человек проникает в
глубины истины, закрытые для трезвого рассудка. «Они являются
откровениями, моментами внутреннего просветления, неизмеримого важными для
того, кто их пережил, и над чье жизнью власть их оста­ется незыблемой до
конца». Два следующих, часто встречающихся признака по Джемсу менее
значимы — это кратковременность (за ред­кими исключениями пределом их
является срок от получаса до двух часов, после чего они исчезают, уступив место
обыденному сознанию) и бездеятельность воли. Хотя мистические состояния
иногда можно вызвать с помощью волевых актов, например, сосредоточением внима­ния
(медитацией), но, если такое состояние уже возникло, мистик начинает ощущать
свою волю как бы парализованной или даже находя­щейся во власти какой-либо
высшей силы.
Названные Джемсом
признаки мистического опыта не столько де­монстрируют его природу, сколько
эмпирически описывают его для тех, кто не погружен в данное состояние. Впрочем,
философ и сам 
описывает избранную им методику описания религиозных
феноменов как
попытка понимания не изнутри, а с точки
зрения человеческих пот­ребностей, многообразия жизненного опыта. Однако при
этом он под­черкивает: истина мистического характера существует лишь для того,
кто находится в экстазе. Она недостижима ни для кого другого.
Между наукой и
мистикой находятся многомерные связи, указыва­ет Джемс. Но наука о религиях не
может заменить религиозную жизнь. Наука может дойти до совершенного знания
причин и составных эле­ментов религии, возможно даже, путем сопоставления этих
сведений с с выводами других отраслей знания, решить, какие из этих элементов
должны быть признаны как содержащие совершенную истину; и тем не менее даже
лучшему представителю этой науки будет, может быть, труднее всего стать
действительно религиозным человеком. Джемс приводит в пример известную и в
русском переводе книгу Ренана как пример того, что широта знаний и сведений о
религии скорее притуп­ляет остроту веры. Если мы внимательно присмотримся к
трудностям, лежащим на пути науки о религии, то убедимся, что она должна дос­тичь
определенной точки в своем развитии, где чисто теоретическое отношение к
предмету наложит цепи на ее дальнейшее развитие, и эти цепи будут сковывать ее
до тех пор, пока вера не разобьет их.
«Решить эту
задачу догматически — невозможно. Все науки и фи­лософия не только слишком
далеки от законченности,- в современном состоянии они еще и вдобавок полны
противоречий. Естествознание ничего не знает о духовном бытии и вообще не
считается почти с те- 
ми идеалистическими построениями,  к которым
склоняется философия.
Так называемые ученые настроены, по
крайней мере в часы научной работы, так глубоко материалистически, что с полным
правом можно сказать, что в общем влияние науки скорее склонно отказать религии
во всяком признании. Эта антипатия к религии находит свой отголо­сок даже в
самой науке о ней. Занимающийся в этой области знако­мится с таким страшным
количеством отвратительных суеверий, что в нем легко возникает предубеждение,
будто всякая религия есть суе­верие и ложь в самом своем корне».
Избавившись от
метода смутного, интуитивного постижения бы­тия, наука стала дробить познание
на отдельные дисциплины, а ведь именно в мистике родилась идея всеохватности,
универсальности, ценности мира. Великие мистики Средневековья Якоб Беме,
Парацельс, Майстер Экхарт обладали огромным гностическим даром. «Око проро­ческого
зрения открывает то, что скрыто от очей разума»,- говорит­ся у Джемса.
Мистический опыт подрывает авторитетность рационалис­тического сознания,
основанного только на рассудке и чувствах.
«Вопреки тому
ореолу величия, которым окружено безличное мыш­ление науки, я полагаю,- пишет
Джемс,- что… пока мы мыслим в космических и общих терминах, мы имеем дело
только с символами ре­альности, но как только мы приближаемся к частным и
индивидуальным явлениям как таковым,- мы касаемся уже подлинных реальностей в
точном смысле этого слова.«
В
послесловии к «Многообразию религиозного опыта» У.Джемс пы- 
тается кратко представить свое философское
мировоззрение как миро­воззрение грубого (или «частичного»)
супранатуралиста, допускающе­го чудеса и свободную от законов природы волю
Провидения. Он не находит оснований, запрещающих смешение идеального и
реального ми­ров путем причисления воздействия идеального мира к тем силам, ко­торые
причинно обусловливают явления реального мира, в отличие представителей
«утонченного» супранатурализма, которые предполага­ют, что подлинное
соприкосновение таких различных сфер бытия, как реальное и идеальное совершенно
недопустимо, то есть мир идеальный не является миром фактов, а только миром
смысла и ценности фактов, являющийся только лишь отправной точкой для
оценивания фактов. Последняя сентенция совершенно неприемлема для Джемса.
«Инстинкт и разум,- пишет он,- одинаково подсказывают убеждение в том, что
су­ществование таких принципов, которые бы никак не отражались на ре­альных
фактах, совершенно невероятно.»
«Я потому так
резко и обостренно ставлю этот вопрос, что об­щее течение академической мысли
враждебно мне, и я чувствую себя в положении человека, который должен всей
своей силой налечь на дверь и отворить ее, если не хочет, чтобы ее защелкнули
за ним и таким образом заперли ему все входы и выходы.»
В конце концов он
прямо формулирует свое отношение к религии таким образом:»Если существует
иной, более обширный мир, чем мир нашего обыденного опыта, если в нем
существуют силы, которые время от времени оказывают на нас свое воздействие,
если облегчающим это 
воздействие условием является отсутствие «наглухо
запертой двери в
сублиминальную жизнь», то из всех этих элементов
складывается тео­рия, вероятность которой подтверждается явлениями религиозной
жиз­ни. Она состоит в том, что некоторая надмирная сила — БОГ — оказы­вает
непосредственное воздействие на тот естественный мир, к кото­рому принадлежит
весь остальной наш опыт».
Однако, из
вышеизложенного не должно сложиться неправильного представления о том, что
Уильям Джемс полностью отвергает научный подход. Напротив, он по праву
считается классиком научной психоло­гии. Основным научным методом анализа
психологической реальности, используемым Джемсом, являлся метод интроспекции,
впервые приме­ненный Вильгельмом Вундтом, основателем первой школы научной пси­хологии
— психологии сознания. Джемс изучал сознание с помощью са­монаблюдения и
самоанализа, а также подробного разбора литератур­ных описаний психических процессов
и рассказов людей. Эксперимен­тальный подход использовался им очень
ограниченно, как впрочем и всей школой психологии сознания, за что она позднее
и была под­вергнута критике со стороны основателя бихевиористской психологии
Дж. Уотсона.
С 1878 по 1890 год
Джемс пишет свои «Принципы психологии», в которых отвергает атомизм
немецкой психологии и выдвигает задачу изучения конкретных фактов и состояний
сознания, а не данных, на­ходящихся в сознании. Джемс рассматривал сознание как
индивидуаль­ный, непрерывно меняющийся поток, в котором никогда не появляются 
дважды одни и те же ощущения и мысли. Для
школы психологии созна­ния было вообще характерно описание феноменов психики с
помощью метафор из физики: поток сознания, внимание как волна, фокус вни­мания
и так далее. Ведь в то время физика пока еще не вышла за рамки ньютоновских
представлений о классической науке, в которой все может быть объяснено в
универсальных терминах. Тем самым они хотели подчеркнуть естественную природу
психического и свою веру в то, что психология может стать в один с ряд с
естественными наука­ми и дать законченную и общепонятную картину психики. В
последую­щие годы в физике произошла квантовая революция, поставившая под
сомнение сам образ мышления классических ученых, которая не могла не отразиться
также на представлениях о мире ученых других направ­лений.
С точки зрения
Джемса сознание является функцией, которая «по всей вероятности, как и
другие биологические функции, развивалась потому, что она полезна». Исходя
из такого приспособительного ха­рактера сознания, он отводил важную роль
инстинктам и эмоциям, а также индивидуальным физиологическим особенностям
человека. Члене­ние сознания Джемс отвергал, выдвигая положение о его
целостности и динамике, реализующей нужды индивида. Особое значение придава­лось
активности и избирательности сознания, а также его функции в жизнедеятельности
личности как системы, несводимой к совокупности ощущений и представлений.
Согласно Джемсу, сознание соотносится не только с телесными адаптивными действиями,
но и с природой личнос- 
ти,  под которой понимается «все,  что человек
считает своим». При
этом  личность  отождествляется с понятием
«Я»,  рассматриваемом в
качестве особой тотальности, имеющей несколько форм:
материальную,
социальную,  духовную.  Тем  самым им был намечен
переход от чисто
гносеологического понимания  «Я»  к  его 
системно-психологической
трактовке и поуровневому анализу.
Стремясь трактовать
психику в единстве ее внешних и внутрен­них проявлений, Джемс (одновременно с
датским анатомом К.Ланге) предложил теорию эмоций, согласно которой
испытываемые субъектом эмоциональные состояния, такие как страх или радость
представляют собой эффект физиологических изменений в мышечной и сосудистой
системах. По Джемсу: «Мы печальны потому, что плачем; боимся пото­му, что
дрожим; радуемся потому, что смеемся». Таким образом пери­ферические
органические изменения, которые обычно рассматривались как следствие эмоций,
объявлялись их причиной. Данная теория представляя собой попытку превратить
эмоции в объект, доступный естественнонаучному изучению. Однако, связав эмоции
исключительно с телесными изменениями, она перевела их в разряд отношений, не
имеющих отношения к потребностям и мотивам, что лишало их адаптив­ного смысла.
Произвольность регуляции эмоций при этом трактовалась таким образом, что
нежелательные эмоции, например, гнев, можно по­давить, если намеренно совершать
действия, характерные для положи­тельных эмоций.
Даже
когда Джемс обращается в своих  исследованиях  к  такому 
тонкому предмету, как религия, предмету,
который в некоторой сте­пени противопоставляется науке, как посоянно
подчеркивает и сам философ, он структурирует свое иссследование таким же
образом как и научную работу, выделяя например такую отдельную главу как
«Предмет исследования», и подчеркивая, что все без исключения сос­тояния
сознания обусловлены органическими процессами.
Жизненность и
значительность идей Джемса определяется тем, что в исследовании вопросов
религии он совершенно отказался от обычных методов рационализма. Его книга
«Многообразие религиозного опыта» претендует на всепроникающее
постижение феномена религии. По существу, это своеобразная энциклопедия
мистических пережива­ний, свод исповедей святых и пророков, размышлений над
интуитивны­ми прозрениями, к которым автор относится с предельным вниманием и
исследовательской пытливостью. Джемс отвергает бесстрастное, умоз­рительное,
чисто интеллектуальное истолкование религии. Он видит в ней живое, трепетное
чувство, невыразимые ощущения души, и вместе с тем хочет понять, как
соотносится религия с самой жизнью, с ее практическими установками.
Основные идеи автора
кажутся значительно опережающими свое время. Рассуждая о том, что не следует
смешивать экзистенциальную проблему с проблемой ценности, он предвосхищает
появление филосо­фии существования (экзистенциализма). Брошенное им замечание о
том, что философия основана на вере — своего рода предтеча Яспер­совской
философии веры.
Джемс явно формулирует
гипотезу, согласно которой разумное сознание — лишь одна из форм познания мира.
Несомненно, существуют и другие способы мироощущения. Они отделены от
интеллекта тонкой перегородкой. Сегодня мы называем эти «готовые и
определенные формы
духовной жизни» измененными
состояниями сознания. Без них, по мне­нию Джемса, представление о мире не может
быть законченным. Более того, как показывает автор, нельзя непогрешимо судить о
других ре­альностях бытия только с позиции разума.
Дистанция между
Джемсом и современным уровнем знания — почти столетие. Но его труд интересен не
только историкам философии — напротив, затрагивая интимные стороны
человеческого духовного опы­та, он и сейчас ведет нас по тайным закоулкам духа.
ЛИТЕРАТУРА:
1. «Краткая философская энциклопедия»,
Прогресс, 1994
2. У.Джемс «Психология», Педагогика, 1991
3. У.Джемс «Многообразие религиозного
опыта», Наука, 1993
4.
«Психология» (словарь), Изд-во политической литературы,1990