В советские времена развилась всеобъемлющая система общественных
служб и учреждений, благами которых мог воспользоваться каждый член общества,
причём зачастую бесплатно. Это была не только хорошо развитая система
здравоохранения и образования, но и целый ряд пришкольных услуг и удобств для
детей (например, горячие обеды и завтраки, бесплатное молоко, группы
продлённого дня, пришкольные и загородные лагеря для отдыха детей на
каникулах), дешёвые билеты на культурные мероприятия, развитая система домов
культуры, где каждый мог выбрать занятие для досуга и развивать свои природные
способности. Существовали скидки на и без того недорогие проездные билеты на
все виды городского и междугороднего транспорта, льготные путёвки в дома отдыха
и санатории, в том числе и семейные, возможность приобрести дорогостоящие
товары в рассрочку, дешёвая квартплата, и множество бытовых услуг, исчезнувших 
с лица земли вместе с непотопляемым кораблем революции. Конечно, всё это было
возможно только потому, что зарплата подавляющего числа работающих  была очень
низкая. 
       В период перехода к рынку изменилась система затрат на
общественные нужды.      
       В поисках недостающих средств проще всего было сократить
именно эти затраты. Потому и  произошло стремительное разрушение очень многих
полезных и необходимых людям служб и учреждений.
       В этой главе мы постараемся дать анализ различных сфер
общественной жизни и проследить влияние экономических перемен на условия жизни
основной массы населения. 
Здравоохранение
					







Советский коммунизм создал широкую сеть бесплатных медицинских
учреждений, открытых для всех слоёв населения. Часто эти учреждения
финансировались крупными промышленными предприятиями. Это были не только
поликлиники, но и больницы, санатории, профилактории, дома и базы отдыха. 
       До середины шестидесятых здравоохранение развивалось  и
улучшалось интенсивно. Но впоследствии эта сфера, как и образование и культура,
была переведена на остаточный принцип финансирования. Не можем удержаться,
чтобы не привести красноречивые цифры. Если в Соединённых Штатах Америки на
нужды медицины расходуется 14% национального дохода, в Германии — 10,4%, во
Франции — 9,8%, то в Советском Союзе в 1965 году расходовали 6,6%, в 1970 —
4,1%, в 1980 — 3,3%, в 1989 — 3,4%. Для сравнения, в странах Центральной Европы
даже в самые тяжёлые времена этот показатель никогда не опускался ниже 5,9%. 
       На практике остаточный принцип означал крайне низкую
(70-75% от средней) заработную плату медсестёр и санитаров, невысокие ставки
врачей, убогую оснащённость медицинских учреждений, низкий уровень медицины в
сравнении с развитыми странами.
       В условиях нарастающего экономического кризиса система
бесплатной медицины пришла в упадок.[1]
Промышленные предприятия перестали финансировать свои бывшие медицинские
учреждения, санатории закрылись, все виды льгот на лекарства были отменены.
Число людей, отдохнувших в санаториях и домах отдыха, уменьшилось по
Запорожской области с 633.400 человек в 1990 году до 291.300 в 1996. 
       Медицинский персонал столкнулся не только с резким
сокращением зарплаты, но и с тем, что её выплата месяцами задерживается. В
начале 1997 года задолженность по зарплате работникам отрасли кое-где достигала
шести месяцев. Уже в 1997 году нельзя было прожить, а тем более прокормить
семью на зарплату врача. Более того, прошло сокращение рабочих мест в
поликлиниках и больницах на 20%. 
       Финансовый кризис разъедает систему здравоохранения
морально. Бесплатная медицина давно перестала быть бесплатной. Врачи не
стыдятся брать деньги с пациентов, а там, где дело касается жизни и смерти,
например, в онкологической больнице, давно существует такса на все виды
операций и других медицинских услуг, разумеется, нелегальная. Тарифы колеблются
в зависимости от благосостояния пациента. 
       Сегодня больной должен платить буквально за всё. Если
человек по настоянию врача ложится в больницу, он должен принести с собой
постельное бельё, халат, сменную обувь, а если ложится на операцию — то
обезболивающие и обеззараживающие средства и даже перевязочный материал он
должен купить сам. Питание в больнице теперь, в отличие от “советской”,
трёх-четырёхразовой системы, полагается лишь раз в день и такого низкого
качества, что без передач из дому не только выздороветь, но даже выжить не
представляется возможным.
       Бесплатной медицины больше не существует. А если
медицинская помощь и оказывается бесплатно, то самая элементарная и на очень
низком уровне. Лекарства, имеющиеся в продаже, почти все импортные и по очень
высоким ценам. Больным старикам они не по карману, но льгота на приобретение
бесплатных лекарств для пенсионеров, ветеранов войны и труда аннулирована в
1996. 
       В случае крайней бедности пациента иногда делают операцию
бесплатно, но не отблагодарить врача считается неприличным, лекарства же
больной всегда оплачивает сам. Это всё  и означает, что в реальности бесплатная
медицина — фикция. 
       Для разбогатевшего правдами, а в основном, неправдами,
меньшинства появился официальный платный медицинский сервис. Но и он высоким
качеством и добросовестностью отношения не отличается. Например, приём родов в
1996 году стоил более 1000 долларов. Люди, заплатившие такие большие деньги,
жаловались на невнимание и недобросовестность медицинского персонала.  
       Вообще,
иметь ребёнка сегодня в Запорожье — для многих недоступная роскошь. Дорого
стоит и аборт. Это очень существенно, так как на Украине  лишь 18% женщин
пользуется механическими контрацептивами и 3,5% оральными. Так что аборт
зачастую — единственный выход избежать нежелательной беременности.        .  .
Даже крупнейшие, известные центры здравоохранения находятся на грани
банкротства. Например, замечательный запорожский Центр реабилитации репродуктивной
функции семьи, где работает 230 в основном высококвалифицированных
медработников, помогающих очень многим семьям избежать бесплодия. Таких
учреждений всего несколько по Украине. А Запорожский центр, располагавший до
недавнего времени стационаром на 100 мест, имеет блестящие результаты. Здесь
апробированы и внедрены многие современные методы диагностики и лечения,
делаются сложнейшие уникальные операции. В 1997 году стационар здесь был
сокращён на 20%, зарплата персонала тоже сокращается. Ведущий хирург центра,
спасший столько семей от бесплодия, считает свою работу благотворительностью,
настолько скудно она оплачивается. Многие врачи в Запорожье жаловались, говоря,
что для того, чтобы заниматься любимой работой, надо иметь какой-то побочный
источник доходов, чтобы прокормить свою семью, например, киоск.
Образование
Украина унаследовала от Советского Союза достаточно развитую
систему образования, которое начинается с раннего возраста. Остаётся в силе
существовавшая трёхступенчатая система, которая состоит из дошкольных
учреждений, средней школы-одиннадцатилетки и высших учебных заведений. При этом
по недавним данным статистики по числу студентов вызов на 100.000 населения
Украина занимает пятидесятое место, оставаясь далеко позади Уругвая, Боливии и
Эквадора, а также большинства бывших советских республик. 
       Внутри самой системы образования за последнее время
произошло немало существенных изменений, в том числе и в Запорожье. Во времена
перестройки многие учителя, в особенности преподаватели литературы, истории,
других гуманитарных предметов, почувствовали свободу, ввели в свой курс новые
темы, ранее запретные. Школьную программу, рекомендованную министерством
просвещения, учителям официально было разрешено менять, исходя из вкусов,
понятий и данных самого учителя. Система образования стала уходить от
стереотипов советского времени. Вариативность государственных программ
сочеталась с активным внедрением авторских программ наиболее грамотных,
талантливых учителей. В принципе, каждый учитель мог какое-то время работать по
своей собственной программе. 
       В конце 1980-ых — начале 1990-ых в Запорожье стали
появляться школы нового типа. Это были гимназии и лицеи, во многом
возвратившиеся к традициям дореволюционного образования, о котором, в сущности,
организаторы современного учебного процесса мало что знали. В первые годы
своего существования эти элитарные школы получали дополнительное финансирование
и имели возможность пригласить на работу наиболее опытных и талантливых
учителей. В школьном расписании стали появляться новые предметы. Учителя
элитарных школ стали получать надбавку к жалованию. Директора получили больше
свободы в выборе кадров и в распоряжении материальным фондом, стала популярной
контрактная система приёма на работу. Наладились отношения между вузами и
элитарными школами, выпускники которых могли пройти по конкурсу в вуз, сдав
школьный выпускной экзамен в присутствии представителя приёмной комиссии вуза. 
       Конец 80-ых годов был также эпохой наибольшей политической
активности учителей. Например, учитель Сергей Горбачёв стал депутатом
городского совета, многие другие учителя стали депутатами местных советов и
приняли участие в программе реформ, разработанной в области. 
       Вскоре, однако, примерно в начале 1990-х, они
разочаровались и оставили политику. С провозглашением независимости бывших
республик выпускники элитарных школ потеряли возможность продолжать учёбу в 
лучших московских и ленинградских вузах, как это было в советскую эпоху, так
как материальное состояние семей на Украине резко ухудшилось и они не могли уже
содержать студента в России, тем более, что студенты из других республик теперь
должны были платить за обучение, как иностранцы.
       Начиная с 1992 года финансирование школ стало крайне
скудным, зато начались массовые проверки школ городским и областным отделами
образования. Цель ставилась одна: сократить количество школ нового типа. Это
был явный откат от позиций перестроечного времени. Шаг за шагом школы теряли
обретённую в перестроечные годы свободу. Лишившись официальной материальной
поддержки, школы, в особенности элитарные, вынуждены были взимать плату за
обучение или просить материальной помощи у богатых родителей. Это породило
разделение системы образования на школы для богатых и бедных. В результате
экономических трудностей, само существование элитарных школ, дающих хорошее
образование, на сегодня под угрозой.   
       Многие школы в Запорожье работают в две смены, потому что
не хватает классных комнат. Но, в связи с падением рождаемости и уменьшением
количества детей, эта проблема в ближайшие годы не будет столь острой. 
       Большинство школ — очень бедные. В 1995 году были отменены
бесплатные обеды, оплачиваемые из городского бюджета. Стало привычным просить
состоятельных родителей-фирмачей оплатить текущие расходы, например, ремонт
школы или новое поступление учебников в библиотеку. К середине 1997 года школы
часто не имели элементарно необходимых вещей: наглядных пособий, оборудования
физ- и химкабинетов, учебников, не хватало мебели, не было денег на ремонт.
Рабочие места были сокращены в школах Запорожья на 20%. Надбавки к зарплате
учителей элитарных школ были сняты. Всё это привело к снижению и без того
маленькой учительской зарплаты почти вдвое. А работы не убавилось. Например,
уничтожена на корню созданная в первые перестроечные годы система кураторов,
успешно внедрённая и заменившая классное руководство, скудно оплачиваемое и
потому зачастую формальное. Теперь работа куратора не оплачивается, а требуется
от учителя как дополнительная общественная работа. Это означает откат назад и
возвращение к советским формам “надзора” за детским коллективом. 
       Мизерную учительскую зарплату иногда задерживали до четырёх
месяцев. В практику некоторых учителей, в основном не-элитарных школ, вошло
взыскивание “дани” с учеников за хорошую отметку. Одна учительница физики
хвастала своим роскошным “баром” на рабочем месте, её ученики были обязаны по
очереди приносить вина, коньяки, шоколадные конфеты и домашние торты. Такой вид
коррупции, да и общая ситуация, в которой оказалась система в целом, повлекли
за собой падение уровня и престижа образования. 
       Деградация системы школ объясняется не только отсутствием
денег, но также плохим руководством, а иногда и коррупцией со стороны
руководителей. Хотя служащие руководящего состава госадминистрации и объявили
по телевидению и в печати о своих низких зарплатах, они в состоянии строить
сегодня роскошные виллы и покупать дорогостоящие четырёхкомнатные квартиры. Что
в сравнении с этим школьный “бар” в физкабинете, или даже винная лавка,
которая, с лёгкой руки директора, некоторое время торговала горячительными и
прохладительными напитками и конфетами в цокольном помещении одной из самых
лучших гимназий в центре города? 
       Одной из положительных перемен в системе образования
следует считать ликвидацию вечерних школ, которые в основном занимались
обучением “мёртвых душ” — то есть выдавали аттестат взрослым людям, практически
не посещавшим занятия и не имеющим никаких знаний. Теперь этот канал получения
фиктивных документов о среднем образовании перекрыт. 
       Для многих вузов 1990-е годы стали периодом переименования:
педагогический институт, например, стал Запорожским государственным
университетом, машиностроительный институт — Техническим университетом,
индустриальный институт превратился в Академию, а некоторые техникумы стали превращаться
в вузы. За фасадом пышных имён чаще всего — постепенное падение уровня
образования, объяснимое экономическими трудностями. Система высшего образования
столкнулась с невыплатой зарплаты на ещё более продолжительный период, чем
средняя школа. Это повлекло за собой спекуляцию оценками со стороны
преподавателей, в практику вузов прочно вошли неофициальные платные экзамены и
официальное платное обучение, стоимость которого по карману только нуворишам.
Преподаватели вузов,  по полгода  и более не получающие зарплату, вынуждены
искать заработки на стороне, что также ведёт к снижению уровня образования. 
       Перемены в жизни общества привели к появлению новых
дисциплин и специальностей в вузах. Особенно следует отметить маркетинг,
менеджмент и другие экономические дисциплины. Однако это зачастую трудоёмкий и
малорезультативный процесс, так как новоявленные специалисты, берущиеся за
преподавание новых дисциплин и организацию новых специальностей сами не
располагают достаточными знаниями. Например, недавно созданный факультет
менеджмента в Запорожском университете возглавили бывшие лингвисты, которые
прошли месячные курсы у французских консультантов. Когда мы спросили декана о
мененджменте больших предприятий Запорожья, она извинилась и сказала, что
ничего не знает о менеджменте. 
Наука         
Одной из наиболее пострадавших в результате экономического кризиса
социальных сфер стала наука. Многие научно-исследовательские  институты в
Запорожье закрылись. В период с 1991 по 1994 год численность работников научно-исследовательских
институтов уменьшилась на 6000 человек.[2]
       Часто эти институты выполняют задания, далёкие от научной
деятельности, например, сертификация и стандартизация продукции, большая часть 
их исследовательского потенциала утрачена. Действия областной госадминистрации
базируются на уверенности, что рыночные силы продиктуют, какая часть
исследовательской деятельности должна быть сохранена. А тем временем оставшиеся
не у дел высококвалифицированные исследователи и специалисты пытаются уехать из
Запорожья в другие города. 
       Надо отметить, что в советские времена практиковался и
приветствовался обмен учёными и преподавателями высшей школы между
республиками. Переехавшего доктора наук ждала не только профессорская
должность, но и отдельная квартира со всеми удобствами. Талантливые молодые
учёные, приехавшие из разных мест, в том числе, из Москвы и Ленинграда, ставшие
доцентами и также получившие внеочередное жильё, тоже своими лекциями и спецкурсами,
оригинальными научными идеями вносили весомый вклад в деятельность запорожских
вузов.  Для Запорожья этот процесс был очень полезен, так как в местных
институтах часто преподавали яркие личности, высокообразованные и одарённые
ученые из разных мест Советского Союза, что заметно влияло на общий уровень
обучения и атмосферу вузов. С разрывом связей между бывшими республиками, после
разрушения Советского Союза Запорожье стал более провинциальным и отсталым, в
том числе, и в сфере науки и образования, хотя число высших учебных заведений и
удвоилось.  
Культура  
Эта сфера общественной деятельности всегда нуждалась в
материальной поддержке со стороны государства. В СССР эта зависимость культуры
от государства была всегда особенно велика. С самого начала экономического
кризиса, в сфере культуры стали проявляться все неблагоприятные последствия
остаточного принципа финансирования, который пагубно влиял на её развитие с
советских времён. Те, кто связывал свою жизнь с творческой деятельностью в
области искусства или культуры, был обречён на очень неопределённое и шаткое
материальное положение. Советская творческая интеллигенция всегда имела
предрасположенность к маргинальности. Она была в определённой степени отрядом
изгоев, влачащих в большинстве своём полунищенское существование. 
       Запорожье всегда был городом со слабыми культурными
традициями, и местные власти делали очень мало, чтобы удержать талантливых
людей в городе. Лучшие артисты, музыканты, учёные, литераторы покидали город,
находя своё место в Москве, Ленинграде и Киеве. 
       В период экономического кризиса и независимости Украины это
стало повальным явлением. 
       Запорожье покинули такие талантливые актёры, как Виктор
Кошель и Анатолий Ященко, скрипач Максим Панфило, выдающийся аккордеонист Ян
Табачник, театральный деятель В.Гайдабура и многие другие яркие представители
творческой интеллигенции. 
       Многие талантливые художники страдают алкоголизмом.
Одаренный музыкант Ю.А. был найден мёртвым в своей квартире, разложившийся его
труп лежал много дней, окружённый пустыми бутылками из-под спиртного. Такая же
печальная участь постигла многих талантливых поэтов, актёров, живописцев. 
       Талантливый и признанный за рубежом фотохудожник Я.Ш.,
много раз успешно выставлявший за границей свои работы на персональных выставках,
годами работал в крошечной мастерской, расположенной в сыром подвале, куда не
проникает солнечный свет и где постепенно от сырости и затоплений приходили в
негодность негативы его работ. Он не имеел собственной квартиры и жил в нищете,
пока наконец, совершенно отчаявшись дожить до светлых перемен (в том числе и
перемен отношения к нему со стороны отцов города) покончил жизнь самоубийством.
       Б. — один из лучших в городе скрипачей, некогда первая
скрипка филармонического оркестра, теперь работает преподавателем. Он должен
выбирать между лекарством для борьбы с тяжёлым недугом и едой, потому что на то
и другое его зарплаты не хватает. 
       Мы знаем огромное количество примеров, когда талантливые и
заслуженные люди влачат нищенское существование вовсе не по своей вине. 
       Многие учреждения культуры были за последние годы закрыты
или перепрофилированы. В советское время в Запорожье было более десяти
музыкальных школ, где дети получали дополнительно к средней школе музыкальное
образование, которое было платным. В связи с осложнившейся материальной
обстановкой, многие родители оказались не в состоянии оплатить обучение.
Поэтому многие школы закрылись из-за отсутствия учеников. Выжившие школы —
очень малочисленны, уровень музыкального образования резко снизился. Учителя
закрывшихся и сократившихся музыкальных школ перешли в массовые школы. Наиболее
удачливые имеют частных учеников. 
       Профессиональные музыканты с классическим образованием
теперь должны играть в ресторанах. Филармонические музыканты, преподаватели
музыкального училища, лицеев и школ находятся в постоянном поиске
дополнительного заработка, часто они буквально разрываются между двумя-тремя
рабочими местами, чтобы кое-как стянуть концы с концами. Они вынуждены играть
заказываемую нуворишами популярную музыку. В таких условиях не приходится
удивляться падению их профессионального мастерства. 
       Многие дома и дворцы культуры изменили свой профиль. Бывший
Дворец культуры  “Октябрьский” превратился в торговый зал по продаже
дорогостоящей мебели, открыл на своей территории бар, косметический салон,
массажный кабинет, магазин косметики и парфюмерии и парикмахерскую. Все услуги
и товары настолько дороги, что по силам только “крутым”, то есть горсточке
разбогатевших. Другой заводской ДК, находящийся в центре города на проспекте,
превратился в шумный и дымный кафе-ресторан, где “новые русские и украинские”
справляют теперь свои праздники. 
       Дворец культуры имени Кирова оборудовал два роскошных
банкетных зала. Спортивный комплекс “Орбита” превратился в центр отдыха для богатых,
с дорогостоящими сауной,  бассейном, магазинами и открывшимся в вестибюле кафе.
Это типичная судьба для современного культурного и спортивного учреждения.    
       Самодеятельная культурная жизнь, некогда кипевшая в Домах и
Дворцах культуры,  страдает в настоящее время неимоверно. Многие кружки, секции
и клубы по интересам стали платными, а значит, практически недоступными
большинству. 
       Пострадало от экономического кризиса и печатное дело. Книгу
напечатать в СССР всегда было чрезвычайно трудно. Но сегодня это сделать ничуть
не легче. Государственная поддержка книгопечатания исчезла, а люди не имеют
денег даже на покупку книг. До 1995 года в Запорожье всё ещё существовал
большой книжный рынок. Но к середине 1997 года в городе не осталось ни одного
хорошего книжного магазина. Отсутствует и централизованная система заказа книг,
как в учреждениях торговли, так и в библиотеках (некогда отлично действовавшая
система межбиблиотечного абонемента, позволяющая прочитать любую вышедшую книгу
и снять с неё копию, ныне упразднена, как и многое другое, что связывало
воедино необозримые пространства бывших республик). Продажа книг больше не
выгодна. Примечательно, что среди появившихся в последнее время роскошных
магазинов нет ни одного книжного. Это отражает низкий культурный уровень новых
богачей. Сытиных среди них не наблюдается, впрочем, вряд ли они знают, кто
такой Сытин. Или даже Лев Толстой. В комиссионных отделах оставшихся книжных
магазинов  можно очень дёшево купить советские издания русской и зарубежной классики.
Люди, сдавшие их на продажу, зачастую просто пытаются спастись от подступившего
из-за безработицы голода. Двадцатичетырёхтомное собрание сочинений Льва
Толстого продавалось в сентябре 1997 года за 35 долларов, на руках можно было
найти гораздо дешевле. 
       Что касается авторов, живущих в Запорожье, то теперь для
них закрыта возможность напечатать свою книгу в России или в других республиках
бывшего Советского Союза. Почти невозможно организовать и выставку произведений
искусства в других республиках. Распад Советского Союза и восточноевропейского
коммунизма в целом способствовал провинциализации культурной жизни Запорожья. 
       Обмелела и без того убогая культурная программа города, что
связано с массовым обнищанием жителей и городской казны. Три городских театра и
один концертный зал резко сократили число предлагаемых представлений. Теперь
программа культурных событий Запорожья, где проживает около 900.000 жителей
вполне сопоставима с уровнем  ста-пятидесятитысячного городка Западной Европы. 
       Статистические данные неумолимо свидетельствуют об упадке
культурного уровня. Если в 1990 году по Запорожской области приходилось 25
посещений театра на 100 жителей, то в 1995 их уже было только 11, если в 1990
на каждых сто жителей области приходилось 33 посещения концерта, то в 1995 —
только 19. Кинотеатры  стали, похоже, недоступной роскошью так как их посещение
снизились ещё более существенно. Если в 1990 году на каждого человека
приходилось 12 показов в год, то в 1994 — только один, а в 1995 — ни одного.
Общее же количество посещений кино снизилось с 24 миллионов в 1990 до 0,7
миллиона в 1995.[3]
Многие кинотеатры в Запорожье закрылись. 
Сфера социального обеспечения                     
Пенсионеры
Пожилые люди особенно пострадали и продолжают страдать в эпоху
перехода к новой экономической системе. Прежде всего, чудовищно снизилась
покупательная способность пенсионеров. К середине 1997 года среднемесячная
пенсия составляла 50-70 гривен, то есть 25-35 долларов. Этого было достаточно,
чтобы погасить одну треть полагающейся платы за газ. Это значит, что на пенсию
в одиночку выжить невозможно и что пенсионер полностью зависит от работающих
членов семьи, если таковые имеются, или не может себе позволить ничего, кроме
хлеба, никаких муниципальных оплат — ни за квартиру, ни за электричество, ни за
газ, ни за телефон. Экономические трудности крайне негативно отражаются на
взаимоотношениях взрослых детей и престарелых родителей, так как большинство
детей не в состоянии поддерживать родителей. Часто бывает наоборот: не
поучающие месяцами зарплату или безработные дети вынуждены просить помощи у и
без того беспомощных пенсионеров-родителей… Здесь уж не до выяснений, кто чей
хлеб ест, были бы деньги на хлеб. Мы знаем сотни таких семей в Запорожье, как,
впрочем, и в других городах Украины, которые обязаны тем, что до сих пор живы,
престарелым родителям-пенсионерам, особенно, если те живут в сельской местности
и имеют приусадебный участок.      Но и городские пенсионеры, часто сами
недоедая, делятся последним с детьми и внуками. К сожалению, экономический
кризис  способствует проявлению дружеской поддержки и благородных чувств далеко
не во всех семьях. Традиционно семьи живут вместе, под одной крышей — сразу
несколько поколений. При возрастании финансовых трудностей семейные отношения
становятся часто просто невыносимо тяжёлыми. А если даже есть престарелые
родители, имеющие отдельную квартиру и желающие помочь детям, то возникает
много осложнений и трудностей. По закону государство запрещает пенсионерам
продавать их приватизированное жильё, если у них есть долги за квартиру. Это
значит, что большая часть пенсионеров не в состоянии ни продать ни передать
свою квартиру детям, чтобы поддержать семейный бюджет, так как почти все они
имеют долги. Да и излишки жилой площади есть далеко не у каждой семьи. Чаще
люди ютятся в крошечных квартирах, без надежд, без средств к существованию. Что
же удивляться, что страсти здесь из-за нищеты порой раскаляются до поножовщины,
а отчаяние и страх перед неизвестным будущим порождает ненависть и сеет вражду,
жертвой которой становятся самые беззащитные? Но даже смерть порой не приносит
избавления от неурядиц земного бытия.      
       Часто у одиноких стариков нет денег на то, чтобы быть
нормально похороненными. Регулярно на кладбищах хоронят стариков без гробов.
Известны случаи, когда обнищавшие дети вынуждены положить умершего отца или
мать на долгое время в холодильник морга, чтобы найти деньги на погребение.
Стоимость гроба — примерно 80 гривен, а пенсия иногда 35. Множество людей
просто не имеет этих 80 гривен. Поэтому вошло в традицию собирать на похороны у
соседей, то есть попросту говоря, побираться. Традиционная похоронная церемония
в Запорожье почти всегда сопровождалась маленьким духовым оркестром, игравшим
траурную музыку. От этого обряда большинству семей теперь по причине обнищания
пришлось отказаться. К тому же похоронная служба — одна из самых
прокоррумпированных городских служб. Обыкновенно родственникам предлагается
хоронить на следующий день после смерти. Отложить церемонию стоит
дополнительных денег, которые идут в карман служащим похоронного бюро. 
       Подавляющее большинство пенсионеров страдает от недоедания.
Одинокие пенсионеры часто вынуждены просить еду у соседей, побираться, искать
съестное в мусорных баках. Только очень небольшая часть пенсионеров (менее 5%)
живёт в домах престарелых, где условия жизни тоже ужасны и где они должны
делить комнату с другими стариками. Уход за стариками в таких заведениях очень
плохой. 
       Ещё недавно престарелые люди имели множество льгот и
привилегий, например, они имели право на многие виды услуг бесплатно, как,
например, пользование городским и пригородным транспортом, и сокращение всех
видов оплат, в том числе и квартплаты. Но в последнее время почти все эти
льготы были отменены, это коснулось даже ветеранов Великой Отечественной
войны.                         
       Пенсионеры имеют меньше возможностей заработать деньги.
Многие из них проводят долгие часы на базаре, торгуя мелочным товаром или
старьём. Если в начале 1990-х редко можно было увидеть на углу улицы бабушку,
торгующую семечками подсолнечника, то сегодня их появилась целая армия. Каждый
вечер можно увидеть рядами сидящих в центре города старушек, торгующих
семечками, сигаретами, шоколадками. Часто в холодные зимние вечера они проводят
долгие часы на морозе, чтобы заработать несколько жалких грошей. Иногда,
случается, кто-то из них умирает прямо на улице. Среди нищих попрошаек на
улицах Запорожья много пенсионеров. 
       Служба социального обеспечения крайне плохо организована. В
каждом районе города только один отдел социального обеспечения. Если в жизни
пенсионера произошли какие-то изменения, например, умер супруг или получена
группа инвалидности, и, следовательно, должна быть пересмотрена пенсия, он
должен пойти в эту организацию, именуемую в народе собес. Когда видишь, как
долгие часы больные и осиротевшие люди должны простаивать в очереди к
перегруженным работой клеркам — картина со времён Гоголя и Некрасова мало
изменившаяся — то не можешь не испытать глубокого сожаления. Здесь, в
переполненных посетителями коридорах, случаются обмороки и даже внезапная
гибель переволновавшихся престарелых посетителей, как впрочем, это часто
случалось в последние годы и на почтовых отделениях, в бесконечных очередях за
пенсией. Иногда пенсионеры предпочитают не обращаться за мизерным повышением
пенсии, боясь административных препон и нескончаемых очередей в различных
учреждениях. Особенно страшна участь пенсионеров-инвалидов, находящихся в домах
для престарелых. Хотя всем им полагается социальное обеспечение, но из 1720
инвалидов, проживающих в девяти домах-интернатах Запорожской области, пенсию
получало в 1998 году только 1689. За остальных, видно похлопотать бвло
некому.       
       Вообще, пенсионер чувствует себя обездоленным на каждом
шагу. При сокращении рабочих мест пенсионеры подлежат увольнению в первую
очередь. Многие люди в таких обстоятельствах чувствуют себя беззащитными и
выброшенными из жизни. В особенности жестокими были условия жизни пенсионеров в
первые годы переходного периода. Это связано и с тем, что выдача пенсий
систематически задерживалась, и с тем, что сгорели во время гиперинфляции
1992-1994 годов все личные вклады населения, что особенно больно ударило по
старикам, оставшимся без копейки на старости лет; и с тем, что политические
перемены старшему поколению, всю жизнь отдавшему строительству коммунизма, в
который многие из них свято верили, были непонятны, чужды и враждебны.
Реставрация дикого капитализма, частной собственности, свирепого индивидуализма,
а также махровый украинский национализм, пришедший к власти, были восприняты
многими как личная драма, зачастую со смертельным исходом. По Запорожью на
рубеже 1995-1996 года прокатилась волна самоубийств среди престарелых
пенсионеров.       
Инвалиды
Положение инвалидов становится в Запорожье всё отчаяннее. Они в
большинстве своём лишились возможности работать, так как специальные
подразделения на предприятиях, где раньше традиционно трудились инвалиды, были
закрыты. 
       Например, на заводе безалкогольных напитков, где раньше
слепые инвалиды делали крышки для бутылок, в годы экономического кризиса не
стало для них больше рабочих мест. Закрылся и отдел, в котором работали глухие
и слепые на Автомобильном заводе. 
       Судьба инвалидов, живущих в одиннадцати инвалидных домах
Запорожской области — чудовищна. Учреждения для инвалидов столкнулись с полным
отсутствием средств даже на питание. Общая ситуация, в которой оказались
инвалиды, осложнилась, что вызвано также ухудшением медицинского обслуживания и
других служб. 
       Вообще, инвалиды постоянно чувствуют себя исключёнными из
жизни общества. Женщина с ребёнком-инвалидом чаще всего остаётся одна, мужья,
как правило, с такими семьями в разводе. В советские времена инвалидов
предпочитали держать подальше от больших городов в специальных учреждениях.
Даже люди с незначительными дефектами, способные быть полезными членами
общества, сталкивались с большими трудностями при попытке трудоустройства и
получения высшего образования. Нам известна история блестящего математика,
окончившего с медалью специализированную школу, который был принят в
машиностроительный институт лишь благодаря настойчивости его родителей,
обивавших пороги министерств и ведомств, от которых зависела судьба юноши.
Проблемы возникли и с трудоустройством, так как передвигаться он мог лишь при
помощи костылей. Однако это не помешало ему начать успешную карьеру после
эмиграции в Израиль.
       В   Запорожье отсутствуют какие бы то ни было удобства для
инвалидов. На улице почти не увидишь инвалида в коляске. Это не потому, что их
мало, а потому, что у многих нет колясок, да и путешествие по городу
представляется маловероятным, потому что ни переходы проезжей части улиц, ни
входы в магазины и учреждения для инвалидных колясок не предусмотрены. Инвалидные
же коляски крайне примитивны и не приспособлены ни для передвижения по
лестнице, ни для длительного путешествия. На помощь посторонних у инвалидов нет
средств, все они в настоящее время материально бедствуют. А ведь число
инвалидов неуклонно растёт. Если в 1992 году в Запорожской области на каждые
100 населения приходилось 38 пенсионеров-инвалидов, то в 1997 году их уже
насчитывалось 47. 
       Многие из запорожских инвалидов потеряли здоровье на
рабочих местах, что связано с использованием устаревшего и аварийного
оборудования и другими нарушениями, то есть, по халатности организаторов
производства. Об этом принято помалкивать: армия пенсионеров, получающих пенсию
не по возрасту, а по инвалидности за время с 1990 по 1997 год по Запорожской
области почти удвоилась и прдолжает расти. Происходит это ещё и потому, что
люди стремятся попасть на работу в горячий цех — неважно, здоровы они или нет,
там ведь ещё сносно платят. А там глядишь — инфаркт или инсульт в 40-45
лет.        
       Особенно опасны рабочие места в некоторых цехах
металлургических заводов. 
       Годами нет капиталовложений в организацию безопасности на
рабочих местах. Нормы техники безопасности систематически нарушаются.
Отчаявшиеся заработать на хлеб рабочие вынуждены соглашаться работать на
устаревшем оборудовании, сплошь и рядом находящемся в аварийном состоянии.
Останавливать производство руководители не собираются, пока находятся рабочие,
желающие рисковать своей жизнью за гроши. Доказать же, что в несчастном случае
повинно предприятие, не так-то просто, поэтому многие из пострадавших не имеют
никакой или крайне мизерную компенсацию за полученное увечье. Профсоюз
практически бездействует, а руководство предприятия имеет гораздо больше власти
и возможностей доказать свою правоту, чем рядовой труженик. Справедливости
требовать негде: услуги суда — платные. Больше потеряешь, чем отсудишь. Поэтому
все случаи травматизма на рабочем месте практически безнаказанны.       
       Периодически небеса городских кладбищ сотрясаются рыданиями
вдов и сирот, потерявших кормильца в результате несчастного случая на
производстве, но это ничего не меняет в общей картине городского устройства.
Пенсия по утрате кормильца так же ничтожна, как и по утрате трудоспособности. 
       Число несчастных случаев на рабочих местах со смертельным
исходом в Запорожье уменьшилось с 101 в 1990 до 75 в 1995. Но эти
статистические данные не только не означают прогрессивного сдвига, а, напротив,
следует считать вспышкой производственного травматизма, поскольку большинство
крупных предприятий работало в последние годы на 30-40% своей производственной 
мощности, а занято было не больше половины рабочего состава.     
       Общее число погибших в результате аварий на производстве по
Украине в 1990 году составляло 2.600 человек. Запорожская область, на территории
которой проживает 4% населения Украины, дала примерно соответствующий процент
погибших — 104 случая. Но, так или иначе, уровень смертности  в результате
аварий на производстве по Украине в несколько раз превышает западноевропейские
показатели. Например, в Великобритании и Италии, странах сопоставимых с
Украиной размеров, число производственных травм со смертельным исходом в 1994
году равнялось 211 и 956 соответственно, на Украине же погибло в 1994-ом 2.300
человек.[4]       
Сироты и брошенные дети
Численность оставленных родителями и осиротевших детей трагически
возросла с углублением экономического кризиса. Эти дети учатся и живут в
школах-интернатах, если повезёт, то школах-сана-ториях, а самые маленькие
годами живут в больницах, домах малютки, детских садах для сирот. Но участь
многих санаториев для дошкольников и школьников плачевна. Находящийся на
острове Хортица, в сказочно красивом месте, детский интернат-санаторий закрылся
в 1997 году, так как его здание приглянулось бизнесменам, имеющим возможность
отвалить за него приличный куш в городскую казну. Судьбы находившихся на
лечении и одновременно обучавшихся опытными учителями детей, в том числе, сирот
и полусирот, при этом никого из отцов города не волнует. Это не их дети. 
       По-прежнему, многие матери бросают детей. В семидесятые
годы вышел закон, по которому эта процедура не карается, если произведена
официально. Эта мера должна была защитить новорождённых нежеланных младенцев от
насилия со стороны горе-родителей. Но и сейчас происходят случаи, когда
младенцев — живых или уже окоченелых — находят на свалке, в мусорных баках, на
чердаках и в заброшенных зданиях.
       Всё меньше супружеских пар могут себе позволить усыновить
или удочерить сироту. С другой стороны, всё больше матерей и семей, которые не
хотят содержать своих детей. Это влечёт за собой чудовищный рост брошенных
детей.
       Большинство малышей, попадающих в детские дома — дети с
дефектами, имеют серьёзное отставание в развитии. Никто по-настоящему не
заботится об их развитии. В детском саду для сирот дети всех — даже случайных
посетителей — называют папа и мама в надежде, что появился тот, кто заберёт их
отсюда. 
       Многие дети фактически являются сиротами при живых
родителях. Это дети хронических алкоголиков, опустившихся людей, преступников.
Особенно печальна судьба детей, живущих с родителями-алкоголиками. Такие папаши
и мамаши заставляют своих малышей попрошайничать. Часто дети превращаются в
нищих и начинают жить на улице, либо убежав от побоев и пьянок, либо потому,
что родители продали квартиры и пропили вырученные за жильё деньги. Последнее
происходило довольно часто, пока на появился закон, защищающий
несовершеннолетних детей в их правах на жильё. 
       Детские дома и школы-интернаты так бедны, что не могут
выдать сиротам приличной одежды. Чем хуже отношение к сиротам со стороны
государства, тем больше сирот оказывается на улице, в качестве нищих попрошаек,
несовершеннолетних преступников, в том числе, и в Запорожье. Многие из них
собираются в общественных местах, например, на железнодорожных станциях. Многих
детей родители-алкоголики принуждают петь в вагонах поездов, в городском
транспорте  и выпрашивать милостыню. 
Спорт
В советские времена была широкая сеть спортивных учреждений. Это
были специализированные спортивные школы, занятия в которых проводились
бесплатно, серьёзные и результативные спортивные клубы, большое количество
спортивных залов, плавательных бассейнов. Запорожье было известно многими
спортивными достижениями, например, в области женского гандбола (команда
Запорожского Индустриального института). Чемпион мира в поднятии штанги Леонид
Жаботинский — тоже начинал как запорожский спортсмен. 
       С нарастанием экономического кризиса эти учреждения стали
приходить в упадок. Почти все спортивные школы были закрыты, а тренеры
оказались безработными. В настоящее время все спортивные комплексы находятся в
плачевном состоянии. Некоторые из них превратились в сауны и бары для новых
богачей, остальные прозябают в нищете, не имеют средств на оборудование, ремонт
помещений, зарплату для служащих, потеряли квалифицированных тренеров, уехавших
работать в другие места или изменивших профессию. Местная футбольная команда
“Металлург”, когда-то игравшая даже в высшей лиге, стремительно деградирует на
протяжении 1990-х. 
Жилищные службы.                                
Жилищная проблема всегда была в Запорожье одной из наиболее
острых. К концу 1997 года всё ещё многие семьи нуждаются в жилье, примерно 20%
живёт в “коммуналках”, что означает, несколько семей в одной квартире. Начиная
с 1990-х строительство жилья постепенно сокращалось. Если в 1992 году в
Запорожской области было построено 682.000 кв. метров жилья, то в 1995 — только
90.000 кв. метров. Помимо отсутствия средств, это также связано с коррупцией.
Регулярно происходило так, что даже выделенные или собранные на жильё деньги
внезапно исчезали. 
       Начиная с 1980-х жилищное хозяйство практически не
развивалось. Это значит стремительное обветшание жилищного фонда, а проще —
постепенное разрушение квартир, в которых живут люди. Ремонт за счёт
государства стал невозможен, а собственных средств на это большинство населения
не имело. Всё большее количество запорожцев вынуждено жить в аварийных
квартирах, потому что деваться им из них некуда.
    Состояние городского хозяйства Запорожья “Зеркало недели” в
июле 1999 оценивало как катастрофическое. С каждым днём увеличивается
количкство неработающих лифтов, на грани краха городской транспорт,
прекращается поставка медикаментов и продуктов питания учреждениям
здравоохранения и образования, горючего для машин скорой помощи. За бюджетом
города числилось к июлю 1999 свыше 1 миллиона гривен долга за лекарства первой
необхлдимости для льготных категорий граждан. а эксплуатация городского
автотранспорта ежемесячно приносит ещё миллион гривен убытков. Нечего
удивляться, что несмотря на холодный октябрь 1999 года система отпления в
городе всё ещё не работала даже к концу мксяца. Городская администрация
безуспешно просила у областной выделить средства для неотложных работ в
теплосетях и котельных. Но просьба осталась без ответа, а жители без тепла.
Около 30 миллионов гривен дефицита городского бюджета — чёрная воронка, которую
решено латать за счёт недовыплаты зарплаты бюджетникам. Несмотря на то, что
прирост промышленного производства в области составил 12,5%, на благосостоянии
людей это не отразилось. Люди становятся всё бедней. 
       У большинства населения нет возможности платить за квартиру
и коммунальные услуги. Задолженность по платежам коммунальному хозяйству выросла
до 638 миллионов гривен, и реальных способов её погашения власти области просто
не видят. Деньги просят у Киева. Но подачки проблемы не решают. 
   Приватизация жилья является чистейшей фикцией, так как
квартплата продолжает взиматься и большинство людей, приватизировавших свои
квартиры, не имеют достаточно средств, чтобы платить налог за квартиру и
коммунальные услуги и вынуждены просить помощи у государства. Система
государственных субсидий крайне несовершенна, пособия мизерны. а для того,
чтобы их добиться, человек должен пройти через барьеры унижений перед
бюрократами. Многие предпочитают, никуда не обращаясь, просто не платить за
квартиру годами. Городские власти вынуждены оплачивать жилищные услуги из
городского бюджета. До настоящего времени борьба с неплательщиками не дошла до
изгнания их из занимаемых квартир, но многим пришли по почте угрожающие письма
из жилищных контор. Молчаливая война между местными властями и населением
продолжается. В некоторых местах власти пытались отключить отопление и электричество
за неуплату задолженности по квартплате. Но пока эти меры преостановлены.
       В течение последних лет всё чаще люди, ранее жившие на
квартире или в общежитии, оказываются выброшенными на улицу. Пока бездомных не
так много, хотя есть отдельные  люди, которые живут в заброшенных
“долгостроях”, на свалке, в подземных переходах и в других самых неподходящих
местах на территории Запорожья. Но массовая бездомность дамокловым мечом
нависла над Запорожьем, так как материальное положение населения ухудшается,
долги по квартплате возрастают, а меры городских властей становятся всё круче:
некоторые неплательщики уже получили повестки в городской суд. 
Транспорт и связь  
В Запорожье, по сравнению с Западными стандартами, очень большая
доля перевозок приходится на железнодорожный транспорт (17,5 млн. тонн в 1994
году). В целом украинская экономика очень зависима от железнодорожного
транспорта. Италия, Великобритания, Германия и Франция вместе взятые перевезли
по железной дороге в 1993 году только 60% от общего объёма грузоперевозок
Украины за этот год.[5]
И при этом на Украине в течение долгих лет практически никаких средств не
вкладывалось в развитие железной дороги. В результате скорость поездов
постоянно снижается из-за плохого состояния путей. Объём грузового сухопутного
транспорта в Запорожской области насчитывает 6,5 миллионов тонн, тогда как
речного грузового транспорта только 2,5 млн. тонн. И это при хороших, по
украинским и российским стандартам, дальних сухопутных и прекрасных водных
путях, которые протянулись на Север и на Юг. 
       Запорожье имеет аэропорт, который интенсивно использовался
в советские времена. Однако в независимой Украине число пассажиров уменьшилось
более, чем в десять раз.[6]
Многие предпочитают поезд. Численность пассажиров железнодорожного транспорта
по Запорожской области увеличилась с 19,6 млн. в 1991 до 25,3 млн. в 1995.[7] 
       Общественный транспорт внутри Запорожской области и
соединяющий её с другими районами — очень низкого качества. Из-за отсутствия
средств всё меньше поездов выходит на линии сообщения, хотя потребность в
поездах не уменьшилась. Пассажирские поезда стали ходить более медленно.
Например, чтобы из Запорожья добраться до Орехова, города с двадцатитысячным
населением, расположенного в 50 км. от Запорожья, надо потратить 2 часа 40
минут, тогда как пять лет назад на эту поездку уходило не больше, чем 1 час 40
минут. Внутри Запорожья наблюдается большая нехватка городского транспорта, что
существенно влияет на экономическую жизнь и осложняет жизнь горожан. 
       Городские власти стали активно заменять дорогостоящими
автобусами обычные автобусы и трамваи. Например, после того, как толпы народа,
скопившиеся на остановках в ожидании транспорта, неоднократно перекрывали
проезжую часть улицы в одном из городских микрорайонов, городское руководство
ввело здесь дорогостоящую автобусную линию, стоимость проезда увеличилась с 20
копеек до 60 и более. 
       Большинство людей зависит от городского транспорта и
вынуждено платить за него иногда большую часть своего мизерного жалования.
Такси в Запорожье настолько дорого, что большинству пока недоступно, хотя
расценки на такси заметно снизились, начиная с 1996 года, когда появились
альтернативные государственным частные такси. Найти такси в городе бывает
довольно трудно. Это в основном привокзальный сервис. 
       Постепенно городской транспорт становится не по карману
основной части населения, люди предпочитают либо не платить за проезд. либо
добираться, по возможности, пешком. Из-за нехватки средств на городской
транспорт, численность вагонов трамвайно-троллейбусного парка  убывает,
качество их ухудшается. Транспорт ходит нерегулярно и крайне медленно. Так,
например, чтобы добраться трамваем в центре Запорожья с одного конца проспекта
Ленина до другого, (расстояние примерно 8 километров), надо часто затратить не
меньше часа, а то и полутора. Понятно, что невозможно успеть куда-либо вовремя,
если зависишь от городского транспорта. Из-за возросшего числа неплательщиков и
недовложений в городскую казну средств, вырученных за провоз пассажиров, в
трамваях и троллейбусах введены контролёры и кондукторы, а также специальный
военизированный патруль, борющийся с безбилетчиками. По сути, на лицо ещё одна
акция в необъявленной войне между ограбленным населением и власть предержащими.
Ведь пока люди получали вовремя нормальную зарплату, было зазорным не заплатить
три копейки за проезд в трамвае, четыре — в троллейбусе и пять — в автобусе.
Везде в городском транспорте стояли кассы самообслуживания, люди спокойно
бросали мелочь и отрывали билет. Безбилетчики были исключением, а профессия
кондуктора отмерла за ненадобностью. Начиная с 1995 года время как будто
потекло вспять. Драматические эпизоды поимки безбилетчика, у которого зачастую
нет денег даже на кусок хлеба, сопровождаемые истериками, слезами и проклятиями
обнищавших не по своей вине горожан, прочно вошли в реалии повседневной жизни,
стали для Запорожья обыденными. Этого нет, например, в Севастополе. Всё зависит
от отношения отцов города к вверенным их попечению жителям.
       Ещё одной серьёзной городской проблемой следует считать
плохую телефонную связь. Телефонные станции оснащены оборудованием
послевоенного образца. Сообщение с нормальными современно оборудованными
телефонными станциями мира затруднено, телефонная связь внутри города крайне
ненадёжна. Для большинства малых и средних предприятий коммерческие телефонные
линии и  мобильные телефоны по-прежнему недоступно дороги. Мобильный телефонный
аппарат стоит в Запорожье около 600 долларов. Подсоединение к телефонной сети
стоит 500 долларов. А от государственной телефонной станции подключения к сети
ждут годами. Только те, кто имеет 500 долларов, могут стать владельцем
собственного абонентного телефона с городским номером. Начиная с 1997 года
стали вводить счётчики на пользование телефоном. Минута стоит недорого, но
обедневшие люди были первое время в шоке, боялись подойти к телефону. Это ещё
один признак затягивания ремней в борьбе властей со своим обнищавшим народом.
Миллионер копейки не считает, а вот какая-нибудь бабуся побоится лишний раз
набрать номер детей и внуков, а то и скорой помощи. На рабочих местах теперь
строжайше запрещено звонить домой. А дома зачастую дети без присмотра, больные
старики. В общем, украинский националистический “гуманизм” оказывается на
каждом шагу ещё безжалостнее советского.   
       Компьютерные виды связи, в частности электронная почта,
могли бы в принципе разрешить многие проблемы связи, но этому опять-таки
препятствует плохая телефонная связь, замедляющая всякий прогресс в сфере
сообщения.    
       Компьютерная сеть также могла бы улучшить положение,
сложившееся в Запорожье, страдающем от бедности  информационного снабжения.
Однако это под силу только учреждениям. Снова оказывается, что сообщение с
Интернетом тоже очень тяжело и дорого из-за низкого качества телефонных линий.
Несмотря на это, начиная с середины 1990-х число владельцев Интернета начало
стремительно возрастать в Запорожье, хотя развитие компьютерной сети развивается,
вопреки бездействию местной власти.[8]                                     
       Парадоксально, но Запорожье демонстрирует сразу две
тенденции, одна — замедление скоростей, что относится к городскому и
междугороднему транспорту, и другая — стремительное ускорение —  быстро
развивающееся внедрение Интернета.                                    
Упадок городского хозяйства
Раньше  существовала специальная городская служба по уборке и
наведению порядка на дорогах и в парках, регулярно вывозился мусор. Сегодня эти
службы либо не действуют вовсе, либо еле дышат. В результате Запорожье стал
гораздо более грязным городом. Над дворами повис тяжёлый запах застоявшихся
мусорных баков. На дорогах гораздо больше пыли. В гололёд и снегопад тротуары и
проезжая часть улиц превращается в каток. Удручающие цифры повышающегося в
зимнее время травматизма не приводят в трепет представителей власти. В зимнюю
оттепель и весной Запорожье может смело соперничать с Миргородом гоголевских
времён. 
       Поубавилось и удобств для городского населения. Мы уже
упоминали, что хорошо оборудованные богатые детские сады и ясли, принадлежавшие
большим заводам были закрыты, а их помещения проданы. Дети, находившиеся в них,
к огорчению родителей, перешли в бедные и малоухоженные городские детсады.
Воспитатели остались в большинстве своём без работы. 
       Раньше существовала хорошо развитая сеть молочных кухонь,
где дёшево продавалось, а иногда выдавалось бесплатно качественное и свежее
молочное питание для детей грудного возраста. Педиатр выбирал рацион и
выписывал рецепт на питание для малыша, учитывая все индивидуальные особенности
развития каждого конкретного ребёнка. Существовали и специализированные
магазины или отделы детского питания в гастрономах. Всего этого нет и в помине.
А в обычных магазинах можно купить только дорогостоящее импортное
консервированное детское питание и молочные смеси в виде сухих порошков. 
       Закрылись прачечные и приёмные пункты химчистки, и много
других служб исчезло, как не бывало.
 В советские времена существовала особая, специфическая
“общественная служба”, которая сохраняла и поддерживала определённый уровень
всех остальных общественных служб. Это была коммунистическая партия — главный
организатор общества. Советское общество можно считать единым организмом,
поскольку партия не допускала существования независимых организаций. Как смазка
в механизме, она приводила в движение своей мощью испуганных людей,
предпочитавших сделать всё, что потребуют, только бы не подвергнуться наказанию
со стороны партийной власти. И поэтому всё и работало. От “Запоржстали” до
жэка, от градоначальника до дворника. Но не потому ли, что всё держалось на
страхе и подчинении, всё и рухнуло мгновенно? И как теперь быть с трудовой
дисциплиной, больше не согреваемой казённым энтузиазмом партии?  
Заключение
В целом, существовавшая в советские времена сеть общественных
служб — дешёвых или бесплатных — была разрушена. Это особенно тяжело сказалось
на бедных, то есть на большинстве населения. Широкую сеть общественных служб
следует рассматривать как совместные усилия нескольких поколений советских
людей, которые создавали её как залог для будущего благополучия и
благосостояния потомков. Всё это разрушено в исторически очень краткий срок. 
       При подсчёте убытков от разразившегося на Украине
экономического кризиса экономисты и политики в основном обращают внимание на
такие показатели, как покупательная способность населения, которая трагически
падает, на упадок промышленности или снижение объёма национального валового
продукта. Они обычно не берут в расчёт разрушение сети общественных служб,
услугами которых пользовались все украинские граждане.    
Авторы Ханс и Анна
ван Зон
Примечания