СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Становление философской герменевтики
2. Философская герменевтика (Г. Гадамер)
3. Как понимают понимание представители герменевтической философии?
Библиография
Введение
Феномен понимания и правильного истолкования понятого является не только специальной методологической проблемой наук о духе. С давних пор существовала также и теологическая и юридическая герменевтика, которая не столько носила научно-теоретический характер, сколько соответствовала и способствовала практическим действиям научнообразованных судьи или священника.
Таким образом, уже по самому своему историческому происхождению проблема герменевтики выходит за рамки, полагаемые понятием в методы, как оно сложилось в современной науке. Понимание и истолкование текстов является не только научной задачей, но очевидным образом относится ко всей совокупности человеческого опыта в целом. Изначально герменевтический феномен вообще не является проблемой метода. Речь здесь идет не о каком-то методы понимания, который сделал бы тексты предметом научного познания, наподобие всех прочих предметов опыта. Речь здесь вообще идет в первую очередь не о построении какой-либо системы прочно обоснованного познания, отвечающего методологическому идеалу науки, — и все-таки здесь тоже идет речь о познании и об истине.
При понимании того, что передано нам исторической традицией, не просто понимаются те или иные тексты, но вырабатываются определенные представления и постигаются определенные истины. Что же это за познание и что это за истина?
Термин « герменевтика» происходит от греческого hermeneuo — разъясняю, толкую. В Древней Греции герменевтикой называлось искусство истолкования текстов. Согласно мифологическим представлениям греков, язык богов непонятен простым смертным. Гермес — посредник между богами и людьми — истолковывает волю богов, делает ее понятной человеку. С именем Гермеса связывается возникновение искусства понимания и происхождения термина «герменевтика».
В настоящее время герменевтика — это философская теория понимания. Основы философской герменевтики заложены в трудах Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, Г. Хайдеггера, Э. Бетти, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера, Ю. Хабермаса, К. О. Апеля и др.
Исходной для герменевтики является ситуация непонимания — неясности смысла целого текста или его фрагментов. Понимание предстает как процесс обретения или восстановления смысла текста. Античная герменевтика развивалась как искусство понимания религиозных, философских, исторических и юридических источников, смысл которых утрачен или неочевиден. Задачу понимания противоречивых и многозначных фрагментов Библии решала библейская экзетика (от греч. exegetike — истолковываю). На основе античной герменевтики и библейской экзетики, получивших новый импульс к развитию в эпоху Возрождения и Нового времени, возникает философская герменевтика, разрабатывающая теорию понимания.
Для философской герменевтики главным является вопрос о том, что такое понимание. В поисках ответа на этот вопрос философская герменевтика поднимает и рассматривает ряд проблем. Является ли, понимание приписыванием смыла текста, или смысл уже заложен в тексте и задача понимания состоит в том, чтобы выявить этот смысл? Можно ли представит понимание как рациональную, воспроизводимую процедуру, или оно всегда остается интуитивным постижением смысла? Другими словами, философская герменевтика формулирует и обсуждает ряд проблем, связанных со структурой, условиями и целями понимания, с характеристиками субъекта и объекта понимания.
1. Становление философской герменевтики
Основы герменевтики как общей теории понимания были заложены Ф.Шлейермахером (1768-1834), который выделил в тексте предметно-содержательный и индивидуально-личностный аспекты. Содержание текста, то есть то, что описывалось, было противопоставлено выражению текста, то есть так, как описывалось событие, особенностям стиля изложения, проставлению акцентов в тексте и т.д. Главное в герменевтике, как считал Шлейермахер, понятий не предметное содержание, выраженное в мысли, а самых мыслящих индивидов, создавших тот или иной текст. Последний аспект получил названия выразительного и долгие годы был собственным предметом понимания и толкования.
Будучи протестантским теологом, Ф. Шлейермахер много занимался проблемами истолкования Библии и был знаком с различными приемами интерпретации юридических, исторических, филологических, мифологических и религиозных текстов. Ф. Шлейермахер поставил перед собой задачу объединить разнообразные герменевтические приемы в одну общую методику, описать процесс понимания вообще, независимо от того, в понимании каких текстов идет речь. Понимание является в концепции Ф. Шлейермахера универсальным методом постижения смысла текста. Поэтому он называл герменевтику универсальной (применимой для любых текстов). Всякий процесс понимания подчиняется одним и тем же принципам герменевтического круга и диалога. Эти принципы, с точки зрения Ф. Шлейермахера, описывают структуру любого процесса понимания. Практически все более поздние представители герменевтики вслед за Ф. Шлейермахером, рассматривая структуру понимания, развивают принципы герменевтического круга и диалога.
Ф. Шлейермахер полагал, что главная цель-в том, чтобы понять автора текста. Искомый смысл текста он фактически отождествляет со скрытыми интенциями автора текста. Романтический интерес Ф. Шлейермахера к индивидуальности автора и попытка создать методологию проникновения в эту индивидуальность оказались востребованными в связи с развитием методологии гуманитарных наук.
Философская герменевтика включает философское движение нашего столетия, преодолевшее одностороннюю ориентировку на факт науки, которая была само собой разумеющейся как для неокантианства, так и для позитивизма того времени. Однако герменевтика занимает соответствующее ей место и в теории науки, если она открывает внутри науки с помощью герменевтической рефлексии — условия истины, которые не лежат в логике исследования, а предшествуют ей. В так называемых гуманитарных науках в некоторой степени обнаруживается — как это видно уже из самого их обозначения в английском языке («моральные науки»),- что их предметом является нечто такое, к чему относится с необходимостью и сам познающий.
Этот аспект можно даже отнести и к «правильным» наукам. Однако здесь необходимо различие. Если в современной микрофизике наблюдатель не элиминируется из результатов измерений, а существует в самых высказываниях о них, то это имеет точно определенный смысл, который может быть сформулирован в математических выражениях. Если в современных исследованиях отношений исследователь открывает структуры, которые также определяют и его собственное поведение историко-родовой наследственностью, то он, возможно, познает и о себе самом что-то, но именно потому, что он смотрит на себя другими глазами, чем с точки зрения своей «практики» и своего самосознания, если он при этом не подчиняется ни пафоса прославления, ни пафоса унижения человека. Наоборот, если всегда видна собственная точка зрения каждого историка на его знания и ценности, то констатация этого не является упреком против его научности. Еще неизвестно, заблуждается ли историк из-за ограниченности своей точки зрения, неправильно понимая и оценивая предание, или ему удалось правильно осветить не наблюдавшееся до сих пор благодаря преимуществу его точки зрения, которая позволила ему открыть нечто аналогичное непосредственному © опыту. Здесь мы находимся в гуще герменевтической проблематике, однако это отнюдь не означает, что не существовало опять-таки таких методических средств науки, с помощью которых пытались решать вопрос об истинном и неистинном, исключать заблуждения и достигать познания. В «моральных» науках не обнаруживается никакого следа чего-нибудь другого, чего нет в «правильных» науках.
Подобное играет роль в эмпирических социальных науках. Вполне очевидно, что постановку вопроса здесь направляет «предпонимание». Речь идет о сложившейся общественной системе, которая имеет значение исторически ставшей, научно недоказуемой нормы. Она представляет не только предмет опытно-научного рационализирования, но и его рамки, в которые «вставляется» методическая работа. Исследование разрешает в данном случае проблему, большей частью учитывая помехи в существующих общественных функциональных взаимосвязях или также путем объяснения критикой идеологии, которая оспаривает существующие господствующие отношения. Бесспорно, что и здесь научное исследование ведет к соответствующему научном господству тематизированной частичной взаимосвязи общественной жизни; однако точно так же, конечно, неоспоримо, что это исследование побуждает к экстраполяции эго данных на комплексную взаимосвязь. Такой соблазн слишком велик. И как бы ни были неопределены фактические основы, исходя из которых, становится возможным рациональное овладение общественной жизнью, навстречу социальным наукам идет потребность веры, которая их буквально увлекает и выводит за их границы.
В. Дильтей (1833-1911)- немецкий философ, представитель философии жизни — в своей философии відгукнувся на теоретические проблемы, возникшие в связи со становлением гуманитарных наук, прежде всего истории.
Рассматривая методы гуманитарного познания, В. Дильтей исходил из принципиального различия между естественными и гуманитарными науками, «науками о природе и науками о духе». Специфическим способом познания гуманитарных наук В. Дильтей считал понимание — постижение смысла культурно — исторических явлений. Не рассматривая себя в качестве герменевтики, В. Дильтей разработал свою концепцию понимания и тем самым внес существенный вклад в развитие философской герменевтики.
Философия М. Хайдеггера (1889-1976) сочетает в себе традиции феноменологии и экзистенциализма. Вместе с тем, поднимая главный для себя вопрос о смысле бытия, Г. Хайдеггер обращается к герменевтике, поскольку понимание смысла является центральной герменевтической проблемой. Историчность человеческого существования, его зависимость от прошлого, существование в настоящем и устремленность в будущее, придает исторический характер пониманию смысла бытия. Проблема историчности понимания получила развитие в герменевтике Г. Гадамера.
2. Философская герменевтика (Г. Гадамер)
Г. Гадамер (1900-2001) — немецкий философ, последователь М. Хайдеггера, является крупнейшим представителем современной герменевтики, один из основоположников философской герменевтики. Профессор философии в Лейпциге (с 1939), ректор Лепцигского университета (1946-1947), профессор философии в Гейдельберге (с 1949).
Основные сочинения: «Диалектическая этика Платона (1931), «Гете и философия» (1947), «Истина и метод» (1960), «Диалектика Гегеля» (1971), «Диалог и диалектика» (1980), «Хайдеггеровский путь» (1983), «Похвала теории» (1984) и др.
Подвергая критике методологизм наук о духе, Гадамер придает герменевтике универсальный характер, видя ее задачу не в том, чтобы прояснит природу этого понимания, условия, при которых оно совершается. Всеопределяющее основание герменевтического феномена Гадамер, вслед за Хайдеггером, усматривает в конечности человеческого существования. Противопоставляя теоретико-познавательной установке понятие опыта, Гадамер видит в нем опыт человеческой конечности и историчности. При этом укоренелость в предании, которое и должно быть испытано в герменевтическом опыте, рассматривается им как условие познания. Исходя из конечности бытия человека и принадлежности смысл герменевтического круга (круга понимания), а также особую значимость предструктур понимания для герменевтического процесса. В связи, с чем он, в частности, реабилитирует понятие предрассудка, указывая на то, что предрассудок как предсуждение вовсе не означает неверного суждения, но, составляя историческую действительность человеческого бытия, выступает условием понимания. Анализируя герменевтическую ситуацию (опознавание которой Гадамер называет действенно-историческим сознанием).
Гадамер опирается на понятие горизонта. «Горизонтальность» понимания характеризуется, согласно Гадамеру, принципиальной незамкнутостью горизонта — ввиду исторической подвижности человеческого бытия, — а также существованием только одного горизонта, обнимающего собой все, что содержит историческое сознание, так что «понимание всегда есть процесс слияния якобы для себя сущих горизонтов». При этом на первый план выходит центральная проблема герменевтики — проблема применения. Пересматривая традиционное решение этой проблемы, Гадамер выделяет применение, понимание и истолкование как интегральные составные части единого герменевтического процесса и подчеркивает, что понимание включает в себя и всегда есть применение подлежащего пониманию текста к той современной ситуации, в которой находится интерпретатор.
Таким образом, указывает Гадамер, понимание является не только репродуктивным, но и продуктивным отношением, что ведет к визнання плюральной интерпретации.
Аппелируя к Гегелю, Гадамер в качестве фундамента герменевтики устанавливает абсолютное опосредованно истории и истины, обусловливающее исторический характер понимания. Герменевтический феномен рассматривается Гадамером как своего рода диалог, который начинается с обращения к нам предания, оно выступает партнером по коммуникации, с которым мы объединены как «Я» с «Ты». Понимание как разговор оказывается возможным благодаря-навстречу преданию, которой обладает действенно-историческое сознание. Герменевтика становится в Гадамера онтологией, основанием которой является язык. Полагая язык в качестве среды герменевтического опыта, Гадамер исходит из того, что языковым является сам человеческий опыт мира. Сам мир выражает себя в языке. Философское значение герменевтического опыта состоит, по Гадамеру, в том, что в нем постигается истина, недостижимая для научного познания. Стремясь развить понятие истины, соответствующее герменевтическому опыту (формами которого являются опыт философии, опыт искусства и опыт истории), Гадамер обращается к понятию игры.
Гадамер отмечает, что игра обладает своей собственной сущностью, она вовлекает в себя игроков и держит их, и соответственно субъектом игры является не игрок, а сама игра. Основываясь на том, что понимающее втянуты в свершение истины и что герменевтическое свершение не есть наше действие, но « деяние самого дела», Гадамер распространяет понятие игры на герменевтический феномен и делает это понятие отправной точкой в постижении того, что есть истина.
Логическое самосознание гуманитарных наук, сопровождавшее в 19 веке их фактическое формирование, полностью находится во власти образца естественных наук.
Тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет «набрасывание смысла». Как только в тексте начинает прояснятся какой-то смысл, делается предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется, в свою очередь, лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл.
Разработка правильных, отвечающих фактам набросков, которые в качестве таковых являются предвосхищениями смысла и которые еще только должны быть заверены «самими фактами», — в этом постоянная задача понимания. Понимание знаходить свои подлинные возможности лишь тогда, когда его предварительные мнения не являются случайными. Спустя истолкователь должен не просто подходить к текста со всеми уже имеющимися у него готовыми предмнениями, а, напротив, подвергать их проверке их проверке с точки зрения их оправданности, т.е. с точки зрения происхождения и значимости.
Важное место в концепции Гадамера занимают понятия «ситуации» и «горизонта». Понятие ситуации характеризуется тем, что мы пребываем в ней, мы всегда преднаходим себя в какой-либо ситуации, высветление которой является задачей, не знающей завершения. Любое кінцеве настоящее имеет границы. Понятие ситуации определяется как раз тем, что она представляет собой точку зрения, ограничивающую возможности этого зрения. Это значит, что в понятие ситуации существенным образом входит понятие «горизонта». Горизонт — поле зрения, охватывающее и обнимающее все то, что может быть увидено из какого-либо пункта. В применении к мыслящему сознанию можно говорит об узости горизонта, о возможности расширения горизонта, об открытии новых горизонтов и т.д. Разработка герменевтической ситуации означает «обретение правильного горизонта вопрошания для тех вопросов, которые ставит пред ними историческое предание».
Герменевтика Гадамера включает в себя проблему вопроса и ответа. То, что переданный нам текст становится предметом истолкования, означает, что этот текст задает интерпретатору вопрос. Поэтому истолкование всегда содержит в себе существенную связь с вопросом, заданным интерпретатору.
Понятий текст — значит понятий этот вопрос. Происходит это путем обретения герменевтического горизонта. Но понимается как горизонт вопроса, в границах которого определяется смысловая направленность текста. Среда герменевтического опыта — язык. Понимание основывается не на попытках поставит себя на место второго или проявит к нему непосредственное участие. Понять то, что нам говорит другой, означает прийти к взаимопониманию в том, что касается сути дела. Весь этот процесс является процессом языковым.
Гадамер рассматривает понимание как универсальный способ человеческого бытия. Человек сталкивается с необходимостью понимать себя, понимать другого, понимать происходящие события, понимать историю, понимать искусство и т.д. Бытие человека с этой точки зрения можно назвать пониманием. Таким образом, герменевтика Г. Гадамера становится онтологией, наукой о бытии. При этом необходимо отметить, что методологические функции герменевтики Г. Гадамер не отрицает. Герменевтика как методология гуманитарных наук должна быть, с его точки зрения, дополнена герменевтикой-онтологией.
Предшествующее творчеству Гадамера развитие герменевтики показало, что успех в деле понимания возможен тогда, когда отношения между субъектами понимания строятся на основе и по правилам диалога и общения. Самой большой трудностью, с которой столкнулись герменевтики старшего поколения, это — модернизация чужих текстов, рассмотрение собственной точки зрения как некоторого эталона, или, наоборот, гипертрофированное подчеркивание неповторимости и самобытности чужих текстов. И первое, и второе приводило к субъективизации процессов понимания, и, как следствие, к непониманию.
Гадамер, опираясь в своих воззрениях на Хайдеггера, предлагает рассматривать герменевтику не в качестве учения о методы и механизмах понимания, а как учение о бытии, как онтологию. Сначала Гадамер, не отрицая сложившихся определений герменевтики как методологии понимания, пытается синтезировать «язык» Хайдеггера и «идею» («логос») Гегеля и построить герменевтику как философию, в которой существенная роль отводится онтологии — краеугольному «философскому камню».
Позиция Гадамера в герменевтике состоит в онтологическом прочтении субъекта познания. Это означает, во-первых, что в отличие от разработки методов и методик понимания текстов в герменевтике как таковой, Гадамер стремится (и это ему удалось) преодолеть односторонне гносеологическую ориентацию, включил в проблематику герменевтики вопросы мироощущения, смысла жизни, — идеи, почерпнутые Гадамером из фундаментальной онтологии своего учителя — М.Хайдеггера. Последний предпринял попытку превращения герменевтики в особую философию — философию понимания текста, где слово «текст»- это любая информация между двумя субъектами понимания: письменный текст, устный текст (речь), интонация, взгляд, жест, молчание.
Как логическое следствие, во-вторых, Гадамер рассматривает герменевтику не в качестве способности воссоздания подлинной (авторского) текста, а в качестве возможности продления действительной истории текста, в построении каждым новом интерпретатором нового смысла, а по сути, нового текста.
Гадамер как ученик Хайдеггера осуществляет онтологическое прочтение предшествующих герменевтиков вот Ф.Шлейермахера к В.Дильтея и М.Шелера, а как филолог интересуется проблемой разработки методов и методик процедуры понимания, что не мешает ему проводит собственную герменевтическую линию — формированию собственного смыла чужого текста.
Идея рассмотрения предшественников в качестве фундамента для построения собственной теории не принадлежит Гадамеру; еще Гегель имел такую особенность. Гадамер редактирует Гегеля, к объективности которого он стремится, и в процессе толкования текста создает «Третий путь». Особенно наглядно такая позиция проявилась в процессе истолкования Гадамером своего учителя Хайдеггера. А как в любой самостоятельной позиции, здесь есть свои положительные и свои отрицательные аспекты.
Со временем Гадамер все активный выступает против толкования герменевтики как метода,- технического инструмента интерпретации текста. Такая герменевтика не имеет никакого отношения к смыслу. Он выступает против понимания герменевтики как метода постижения духовной реальности, против понимания текста как узнавания смысла, поскольку и в такой интерпретации герменевтический текст перестает быть текстом в собственно герменевтическом смысле слова, превращаясь в объект исследования, аналогично объекту естественнонаучного знания.
Как становление собственно философской герменевтики, воплощающей полемику с указанными интерпретациями герменевтики, написана работа «Истина и метод», в которой Гадамер изложил основные черты своей мировоззренчески ориентированной — философской — герменевтики.
Гадамер оставляет за каждым интерпретатором не только способность, но необходимость личностного прочтения текста, его переосмысления и переоценки, или «переписывания». Интерпретация текста состоит не в воссоздании первичного авторского текста, а в создании собственного Авторского Текста, источником которого Гадамер усматривает собственный-герменевтический — опыт. Этот опыт является основой, которая задает алгоритм понимания. Опыт «Я» становится отправной точкой формирования горизонта — горизонт понимания.
Цель понимания, по Гадамеру, состоит не в должной интерпретации текста, не в реконструкции идей и мнений интерпретируемого, но в активизации собственных мыслительных процессов через создание диалоговой вопрос-ответной системы.
Интерпретация текста становится продуктивной, творческой стороной герменевтического опыта. Акцентируя внимание на онтологическом прочтении проблемы понимания, Гадамер означает понимание как состояние, в котором открывается возможность достижения полноты бытия.
Понимание способствует совершенствованию отношений с миром и другими людьми, но не этот аспект является главным для Гадамера. Понимание в таком ракурсе является лишь инструментом, поэтому жизнь, основанная на инструментальности понимания является псевдо-жизнью, суррогатом. Такое понимание есть не что иное, как механизм вписывания человека в социокультурные условия своего существования. Существование же не тождественно бытию,- и здесь Гадамер выступает как экзистенциалист, взял за основу рассуждения о соотношении бытия и сущего М.Хайдеггера.
Понимание, по Гадамеру, это не акт мыслительного анализа, а повод к размышлению над текстом, в ходе которого осуществляется самоутверждение интерпретатора. В процессе Встречи с Вторым (с большой буквы, поскольку речь идет о встрече онтологической) формируется «Ты-опыт». Такое понимание является базисом деятельности человека и даже жизни в целом именно потому, что в диалоге рождается настоящее действительное смыслоформирование.
В работах современного французского философа П. Рикера (1913) органично сочетается интерес к герменевтике, структурализму, психоанализу и другим философским течениям. Рассматривая понимание и интерпретацию как способы постижения смысла текста, П. Рикер подчеркивает, что смысл текста имеет много уровней. Поэтому результатом интерпретации всегда является конфликт множества алистических интерпретаций, ни одна из которых не должна быть абсолютизирована. В качестве своеобразного текста П. Рикер рассматривает социальное действие. Человеческая деятельность является символически опосредованной, поэтому она имеет опосредованные сходства с текстом и может быть интерпретирована как текст. В современную философию, ориентированную на синтез философских школ и течений, герменевтика входит в качестве необходимого элемента всякого философствования.
3. Как понимают понимание представители герменевтической философии?
Понимание — это центральное понятие герменевтики. Несмотря на существование различных трактовок понимания, все они, так или иначе, рассматривают понимание как выявление смысла текста. При этом под текстом подразумевается не только литературные, религиозные, исторические или юридические источники. Исторические события, произведения искусства, действия человека, политические события могут рассматриваться в знаково-символической форме, т.е. как текст, в предельно широком смысле этого слова.
Процесс понимания чаще всего описывается как движение по герменевтическому кругу. С одной стороны, принцип герменевтического круга предписывает рассматривать текст как часть по отношении к языку эпохи, литературному жанру творчеству автора и как целое по отношению к фрагментам текста. С другой стороны, текст является частью духовной жизни автора, а сама духовная жизнь является частью исторической эпохи, культуры. Движение по герменевтическому кругу от целого к части и наоборот представляется как процесс понимания смысла текста.
Ряд герменевтических концепций (Ф. Шлейермахер, В. Дильтей) считает понимание интуитивным постижением смысла текста, вчувствованием и сопереживанием. Согласно Ф. Шлейермахеру, процесс понимания протекает как интуитивное вживание интерпретатора в образ автора. Эта процедура требует воображения и эмоционального напряжения, сила которых зависит от личности интепретатора и его способностей.
Трактовка понимания как интуитивного вчувствывания сводит его к процедуре мысленного преодоления исторической дистанции, разделяющей автора и инетерпретатора, к перемещению интепретатора в другую эпоху. При таком подходе подразумевается, что интепретатор может отвлечься от своей принадлежности к определенной культуре, времени и вторым историческим условиям своего существования. Эта позиция подвергается критике в герменевтике Г. Гадамера.
Далее мы рассмотрим, в чем состоят особенности понимания философии Г. Рорти, почему он предпочитает называть ее герменевтикой и в чем отличие его герменевтики вот традиционной герменевтики, как философской дисциплины, получившей этот статус после работ Шлейермахера. Для ответа на поставленные вопросы мы будем опираться на книгу Г. Рорти «Философия и зеркало природы». Также мы попытаемся показать, что уже в этой работе в Г. Рорти закладываются элементы прагматической философии, приверженцем которой он стал в дальнейшем.
Все дальнейшее философствование Г. Рорти происходит под знаком борьбы с метафизикой. Точно так же, как и Л. Витгенштейн, Г. Рорти убеждается в том, что подход к философии как метафизике себя исчерпал. Борьба Г. Рорти приобретает разные формы, но главный лозунг остается одним: метафизика как поиск истинных сущностей — совершенно бесполезное занятие.
В данной работе Г. Рорти борется против двух главных врагов: метафизики и эпистемологии. Для того чтобы перейти к сущности этой борьбы, нам необходимо будет выяснить, как Г. Рорти представляет себя традиционную философию.
В книге «Философия и зеркало природы» Г. Рорти анализирует понятие философии и историю его формирования. В самом начале своей работы Г. Рорти рисует нам расхожий образ философии, сложившийся в академических кругах: мы представляем себя философию как науку, занимающуюся вечными проблемами, которые в конечном счете сосредоточены вокруг поиска «оснований» познания. Философия представляется как наука наук, удостоверяющая притязания всех остальных дисциплин и явлений культуры на обладания знаниями. Такой высокий статус философия получила в виду того, что она занимается постижением природы познания и ума (Рорти Г. Философия и зеркало природы. — Новосибирск, 1997. С. 3). В том, почему у нас сложился именно такой образ философии, автор «Философии и зеркала природы» и пытается разобраться.
Надо признаться, что многие философы совершенно спокойно воспринимали этот образ как само собой разумеющуюся парадигму, на основе которой они и строили свои собственные концепции. Рорти же нам предлагает посмотреть глубже — в историю философии, и утверждает, что эта парадигма возникла не случайно и не вдруг. К ее созданию, иногда сами не ведая того, приложила свою руку вполне определенные личности. И главную роль здесь сыграли Дж. Локк, Г. Декарт ы. Кант.
О масштабности философских вопросов, которые окружают герменевтическую проблематику, хорошее представление дает сборник «Герменевтика и диалектика» (1970), а именно широким спектром помещенных в ней статей. Постепенно философская герменевтика стала неизменным партнером в разговоре, даже и своими специальными областями герменевтической методологии.
Разговор о герменевтики распространяется здесь прежде всего на четыре научные области: на юридическую герменевтику, теологическую герменевтику, теорию литературы, а также на логику социальных наук.
Значение герменевтики в общественных науках было критически оценено, прежде всего, Ю.Хабермасом.
Важен с этой точки зрения также номер «Континуума», в котором франкфуртская критическая теория конфронтирует с герменевтикой. Хороший обзор общего положения с данной проблематикой в исторических науках дает доклад, который сделал Карл-Фридрих Грюндер на конгрессе историков в 1970 г.
Библиография
1. Богданов Е.В. Философская герменевтика: история и современность [Текст] / Е.В. Богданов . — Спб.: СпбГУАП, 2002.
2. Гадамер, Х.Г. Истина и метод. Основные черты философской герменевтики [Текст] / Х.Г. Гадамер. — М.:Прогресс,1977.
3. Гадамер, Х.Г. Философия и литература [Текст] / Х.Г. Гадамер // Философские науки. 1989. — №2.
4. Гадамер, Х.Г.Актуальность прекрасного [Текст] / Х.Г. Гадамер // — М.:Прогресс, 1991.
5. Сабирович, Г.Х. Философская герменевтика Г.-Г. Гадамера (Становление и развитие) Текст] / Г.Х. Сабирович Спб, 2003.
6. Кохановский, В.П. Философия [Текст] / В.П. Кохановский. — М.: Феникс,2007.
