Министерство образования и науки
Российской Федерации
Губкинский институт (филиал)
Московского государственного
открытого университета
РЕФЕРАТ
по 
					







Истории экономики
Идея протекционизма и критика
принципа свободы обмена  в  политико-экономической  доктрине Фридриха Листа
                                                        
Студентки ________II_______
курса
                                                     
заочного отделения 
                                                     
специальность «Менеджмент организации»                                                  
Семеновой А.К.   
                                                        
Руководитель: к.и.н., доцент
Богданов С.В.
Губкин — 2007 
СОДЕРЖАНИЕ

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2

Глава 1

Критика принципа свободы обмена и «промышленное 
воспитание нации»  . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . .  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
Глава 2 

Национал-протекционизм Ф. Листа   . . . . . . . . . .
.. . . . . . . . . . . . . . . . . . .  9 
Глава 3

Ф. Лист и современность: свобода торговли или
протекционизм?. . . . . 13
Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .  . . . . . . . . . . . . . . . 22

Список использованной литературы . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Содержание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  25
ВВЕДЕНИЕ

Экономико-политической 
теории Ф. Листа не повезло: ее либо вовсе замалчивали, либо навешивали на нее
ярлыки исключительно реакционного толка. Даже в начале 1990-х годов, когда с
отечественной публицистики и научной литературы были сняты запреты и
ограничения, отношение к теории немецкого экономиста по-прежнему оставалось
инерционно-негативным. Так А.Б. Терехов в своей книге «Свобода торговли. Анализ
опыта зарубежных стран» писал: «Для доказательства своей идеологической
установки Ф. Лист использует софизмы… Именно на неосведомленность обывателя
делают ставку Ф. Лист и его последователи – радетели национального духа и
тоталитарной власти».[1]
В изданном уже в 2000-м году учебнике Я.С. Ядгарова «История экономических
учений» теоретическим воззрениям оригинального немецкого мыслителя посвящено не
более половины страницы.[2]
Между тем в настоящее
время идеи Ф. Листа переживают своеобразное второе рождение и переосмысление,
особенно это, примечательно и актуально для отечественной экономики, прошедшей
за последнее десятилетие сложный путь от «романтического монетаризма» до начале
возрождения национальной промышленности посредством усиления государственного
регулирования макроэкономических процессов после известных событий августа 1998
года.    
Фридрих Лист (1789-1846
гг.) – один из наиболее значительных представителей немецкой политической
экономии, основоположник национал-протекционизма. Он задался целью поставить
под сомнение фундаментальное положение классической школы о свободе торговли,
невмешательстве государства в экономику. В своем главном сочинении
«Национальная система политической экономии (Stuttgart, 1842) Ф. Лист противопоставил
интернационализму, или, как он выражался, космополитизму А. Смита и Д. Рикардо,
свое учение о национальном хозяйстве. Тем самым подводилась теоретическая база
обоснования вмешательства государства во все сферы общественной жизни, и в
первую очередь в экономику и торговлю, а также критика самого фундаментального
принципа классической политэкономии — свободы обмена.
Вполне актуально в свете
современного положения дел в мировой экономике и современных взглядов звучит,
например, такое высказывание Листа: «Можно выдвинуть в качестве правила, что
нация тем богаче и могущественнее, чем больше она экспортирует промышленных
изделий, чем больше она импортирует сырья и чем больше она потребляет продуктов
тропической зоны».[3]
В качестве иллюстрации можно привести опыт Японии, для которой именно такой тип
внешней торговли и которая за последние годы в результате быстрого
экономического роста стала второй в мире промышленной державой  после США.
Большое будущее было
суждено мысли Листа о необходимости рассматривать любое экономическое решение,
например решение о создании новой отрасли производства, не только с точки
зрения непосредственной эффективности, но и с точки зрения длительных и
косвенных последствий этого решения. 
Анализ теоретических
построений Ф. Листа, прежде всего его преувеличений и искажений 
свидетельствует о том немалом вреде, особенно в той мере, в какой они
способствовали распространению экономического национализма в Европе. Но на этом
основании нельзя отказывать его основному тезису в известной аналитической
ценности.
Целью настоящей
реферативной работы является исследование теоретических взглядов одного из
наиболее оригинальных мыслителей политико-экономической мысли Германии XIX столетия – Фридриха Листа.
Задачами исследования выступают:
— 
рассмотрение
аргументов немецкого экономиста неприятия принципа свободы торговли;
— 
обоснование Ф.
Листом теории и практики национал-протекционизма;
— 
рассмотрение 
противоречий концептуальных положений политико-экономической теории
оригинального немецкого мыслителя;
— 
изучение влияния
принципов свободы торговли и протекционизма в экономической практике государств
в XX веке. 
ГЛАВА 1

КРИТИКА ПРИНЦИПА
СВОБОДЫ ОБМЕНА И «ПРОМЫШЛЕННОЕ ВОСПИТАНИЕ НАЦИИ»
В 1837 году, будучи в
своей третьей и последней эмиграции Ф. Лист со всей страстью, присущей всей его
деятельности, отдался изучению политической экономии. Итогом его трудов  была
сначала обширная рукопись под заглавием «Естественная система политической
экономии», представленная на объявленный Французской академией  конкурс и
опубликованная лишь в начале XX
столетия, а затем его главная работа – «Национальная система политической
экономии», изданная в Аугсбурге в начале 1841 года. 
Свою книгу Лист мыслил
как первый том обширного труда, который должен был охватить все проблемы
политической экономии. Поэтому книга имела подзаголовок « «Международная
торговля, торговая политика и германский таможенный союз». Но претенциозный
замысел Листа остался неосуществленным. «Национальная система» имела немалый
успех, и в ближайшие годы потребовалось еще два издания. Она сыграла важную
роль в горячих дискуссиях вокруг проблем экономического развития и торговой
политики Германии и оказала серьезное влияние на немецкую экономическую мысль.
Лист развивал свою
излюбленную идею: путь к процветанию и объединению Германии лежит через рост
промышленности, а промышленность германская нуждается в защите от сильной
иностранной конкуренции с помощью высоких импортных пошлин и других средств
торговой политики. Больше всего эта идея устраивала растущую промышленную
буржуазию Запада и Юга Германии. Более того, не смотря на реверансы мыслителя в
адрес дворянства, общий дух его книги был дух прогрессивных реформ. 
Предлагаемые им реформы были осторожными и половинчатыми, но в затхлом воздухе
Германии 40-х годов эти идеи звучали практически радикально.
Идеи ограничения свободы
торговли Листа безошибочно нашли своих врагов. Предложения экономиста
затрагивали меркантильные интересы прусского юнкерства, которые в значительных
количествах экспортировали хлеб в Англию и охотно были согласиться на
беспошлинный ввоз английских промышленных товаров в Германию в обмен на свободу
вывоза германского хлеба в Англию. В «свободе торговли» также была
заинтересована старая каста торговой буржуазии северогерманских городов. Таким
образом, идеи немецкого экономиста довольно быстро переместили из плоскости
академических споров в самую настоящую схватку узко-корпоративных интересов и
групп давления с насущными потребностями национального развития.          
В своих трудах Ф. Лист
выступил как критик классической школы, воплощением которой для него был А.
Смит. Однако его критика фактически не затрагивала основы учения классиков –
теории стоимости и доходов. Эти области экономической теории Листа особенно не
интересовали. Весь его интерес был сосредоточен на вопросах экономической
политики, более того – преимущественно на вопросах внешнеторговой политики. 
Лист окрестил смитову
систему политической экономии космополитической, Он обвинял эту систему в том,
что она не видит национальных особенностей хозяйственного развития отдельных
стран и догматически навязывает  им единые «естественные» законы и правила
экономической политики. «Как характерное отличие выдвигаемой мной системы, —
писал Лист, — я утверждаю национальность. Все мое здание основывается на
природе нации как среднего члена между индивидуумом и человечеством».[4]   
Разные нации, говорит
Лист, находятся на различных стадиях развития. В этих условиях полная свобода
торговли между ним, может быть, и обеспечила бы какую-то абстрактную выгоду 
для мирового хозяйства в целом с точки зрения  меновых стоимостей, т.е. по
существу затрат труда, но воспрепятствовала бы развитию производительных сил в
отставших странах. Свою концепцию он иногда называл теорией производительных
сил в противовес «теории меновых стоимостей» А. Смита. Для Листа
производительные силы – совокупность общественных условий, без которых не может
быть «богатства  нации». И в этом смысле Ф. Лист оказался более аналитичным, 
нежели К. Маркс, который видел в производительных силах всего лишь совокупность
орудий и средств труда в соединении с рабочей силой. 
Чтобы вовлечь в
производство празднолежащие ресурсы, чтобы преодолеть отсталость, допустимо и
необходимо развивать отрасли, в которых производительность труда в данный
момент ниже, чем за границей. Ф. Лист писал: «Эту потерю стоимостей надо,
следовательно, рассматривать лишь как цену за промышленное воспитание нации».[5] 
Развитие промышленности было альфой и омегой взглядов немецкого экономиста. Он
неоднократно отмечал, что нация, которая занимается только сельским хозяйством,
подобна человеку, имеющему для работы только одну руку, Рост промышленности 
Лист предлагал форсировать с помощью воспитательного протекционизма – системы
государственных мероприятий, защищающих национальную промышленность от
иностранной конкуренции до тех пора, пока она не встанет на ноги и не сможет
конкурировать с иностранцами на равных. 
Осуществление свободы
торговли он отодвигал в довольно неопределенное будущее, когда все основные 
нации будут находиться примерно на одном уровне развития. 
Авторитетный английский
исследователь истории экономической мысли Л. Роббинс в своей работе «Теория
экономического развития в истории экономической мысли» говорит: «Задолго до
Маршалла экономические эффекты находились в центре различных изысканий Листа по
вопросу о развитии производительных сил. Лист был бурной, трагической личностью,
он был полон романтических предрассудков и склонен к диким преувеличениям, а
допускавшееся им  искажение идей его интеллектуальных противников, особенно
Адама Смита, почти комично в силу своей ошибочности. Но, будучи освобожденным
от шума и ярости, его тезис содержит зерно истины: стимулирование определенных
отраслей промышленности в конкретных исторических условиях может вести за собой
рост производственного потенциала, который не может быть измерен лишь
стоимостью известной продукции или увеличением  стоимости капитала».[6] 
ГЛАВА 2

НАЦИОНАЛ-ПРОТЕКЦИОНИЗМ Ф. ЛИСТА

Теория национал —
протекционизма Ф. Листа не возникла как абстрактная идея, решившего оригинально
заявить о себе немецкого мыслителя. Для ее появления существовала своеобразная
социокультурная и историческая среда.  
От XVIII в. немецкая политическая экономия
унаследовала камералистику – возникший в средневековых университетах  метод
описательного изложения всей суммы общественных наук с упором на теорию и
практику управления государством. Официальной экономической доктриной был
меркантилизм – даже тогда, когда в Англии и во Франции он уже себя полностью
исчерпал. В начале XIX в. в Германии
укореняются идеи Смита и в результате возникает  своеобразная смесь смитианства
со старомодной камералистикой. 
«Родоначальником этой
«специфической немецкой» политэкономии был Ф. Лист, противопоставивший
классической буржуазной политэкономии с ее идеей свободной торговли и
государственного невмешательства в экономическую жизнь свою систему так
называемой национальной экономии, проповедовавшей необходимость введения
запретительных таможенных пошлин и активного содействия частнопредпринимательскому
сектору со стороны государства»[7].
Начало XIX в. в Германии – период бурных
политических событий и экономических преобразований. Наполеоновское завоевание
приводит в королевствах и княжествах, составлявших Германию, к ломке феодальных
отношений. Отменяется личная зависимость крепостных. Распадаются городские
ремесленные цехи. Но и после наполеоновских войн Германия оставалась
экономически отсталой и политически раздробленной страной.    
По уровню экономического
развития Германия далеко отставала от Англии и даже от Франции. К 1840 г.
население Германии было приблизительно равно населению Англии (около 27 млн.
человек), но Германия добывала в 14 раз меньше угля, выплавляла в 8 раз меньше
чугуна,  перерабатывала в 16 раз меньше, чем Англия. Тем не менее, промышленный
рост Германии шел довольно быстро, особенно после того, как в 1834 г. был
заключен  Таможенный союз – экономическое объединение германских государств.  
Таким образом, немецкая
политическая экономия 20-х – 40-х гг., выросшая из недр камералистики, была не
способна ответить на актуальные вопросы, возникшие перед национальной
экономикой и обществом. В этих условиях и появился Ф. Лист. Его теория
государственного протекционизма оказалась весьма кстати, особенно учитывая
экономическую слабость перед лицом тогдашнего мирового лидера – Великобританией,
старым экономическим соперником Францией и все более активно заявлявших о себе
Соединенных Штатов.      
Вместе с тем, осознавая
рационализм рыночной системы, Ф. Лист не решался дать открытый бой свободе
торговли. Он делал реверансы в адрес английских классиков  политической
экономии. Однако под флагом либерализма Ф. Лист осуществляет своеобразную
апологетику разбухания бюрократического аппарата государства: «… нигде труд и
бережливость, дух изобретательности и предприимчивости отдельных лиц не создавали
ничего великого там, где они не находили опоры в гражданской свободе,
учреждениях и законах, в государственной администрации и внешней политике, а
главным образом в национальном единстве и могуществе».[8]
И далее он пишет:
«История учит, …что отдельные лица большую часть своих производительных сил
черпают из общественных учреждений и общественного устройства».[9]
Так, из вышеприведенного
вывода следует что не государственный аппарат содержится за счет материального
производства, а, напротив, крепкая государственная власть генерирует
производительные силы. Таким образом, Ф. Лист обнаруживает существенные
расхождения в своих концептуальных установках с теоретическим постулатами А.
Смита и Д. Рикардо о производительном труде.
Ни  А. Смит, ни Д.
Рикардо не предлагали упразднить государство только потому, что оно существует
за счет налогов, поступающих, в конечном счете, из материального производства.
Они только обращали внимание на недопустимость разбухания чиновничьего
аппарата, который становится несоизмеримым общественным потребностям. Такое
превышение, по их мнению, и есть паразитизм. Однако Ф. Лист пытался обосновать
тезис. Что если непроизводственная сфера, и в частности государство нужны
обществу, то из этого следует, что труд чиновников производителен, а если это
так, то рост государственного аппарата весь полезен и продуктивен для граждан и
экономики. 
Теперь остается показать
софистику последнего довода Ф. Листа в пользу усиления власти государства над
всеми сферами общественной жизни, и, прежде всего над экономикой и торговлей.
Ведь Ф. Лист ратовал за сильное государство, чтобы защитить буржуазные свободы.
Действительно, идеологи буржуазных революций считали. Что государство должно
обеспечить свободы предпринимательства и торговли. Но обеспечить – это отнюдь
не вмешиваться. «Таким образом, — пишет Лист, — история учит, что
ограничительные меры являются не столько изобретением глубокомысленных умов,
сколько результатом развития  интересов и стремления науки к независимости и
верховенству …».[10] 
Теория Листа была
попыткой ответить на важнейший вопрос: каким путем может быть в рамках
рыночного хозяйства ликвидирована экономическая отсталость стран, в силу
особенностей  их истории и хозяйства, оказавшихся в задних рядах «мирового
сообщества»? 
ГЛАВА 3

Ф. ЛИСТ И СОВРЕМЕННОСТЬ: СВОБОДА ТОРГОВЛИ ИЛИ ПРОТЕКЦИОНИЗМ?
Теоретические построения Ф. Лист не бесспорны и
не противоречивы. Но при всем при этом идеи немецкого идеолога национал —
протекционизма оказались живучими, более того практически все двадцатое
столетие прошло в серьезных столкновениях как сторонников, так и противников
безграничной свободы торговли и протекционизма. Причем столкновения по эти
вопросам не протекали не только, да и не столько в плоскости узко академических
споров    кабинетных мыслителей, а практически повсеместно приобретали формы
ожесточенных столкновений в области внешней и внутренней политики тех или иных
государств.

Вполне
очевидно, и это убедительно доказывал  и отстаивал нобелевский лауреат в
области экономики Фридрих Артур фон Хайек, что отсутствие свободы торговли –
это не только закупорка системы кровообращения экономического организма,
падение его эффективности, причина бедности народов, но и формирование условий
для разгула насилия над личностью. Лишение граждан экономической свободы и
передача всех прав хозяйствования государственному аппарату  моментально лишает
человека личной выгоды и тогда социальная система, лишенная пряника, беспощадно
эксплуатирует кнут. Как только  государство заменяет право человека свободно
торговать  на принцип распределять из центра, так сразу же появляется море
крови, будь то западноевропейская Франция, фашистская Германия,
восточно-европейская Россия или чисто восточная Камбоджа. Вот почему свобода
торговли, — делает вывод видный австрийский экономист, — это категория не
только экономическая, но и нравственная.[11]  
Действительно,
философия рынка рациональна, и ее нельзя опровергнуть формальной логикой. Нужен
иррациональный метод. Поэтому любые доктрины плановой централизованной
экономики, отрицающие свободу торговли, опираются на иррациональную философию,
которая подменяет формальную логику диалектикой, мистикой, софизмами, борется с
гуманистическими принципами христианства любыми методами вплоть до воинствующего
атеизма.
Но в то же
время было большим упрощение сводить теоретические построения Ф. Листа к
простому игнорированию объективных законов рыночного, менового  хозяйства.
Действительно, Ф. Лист выступает за усиление регулирующей роли государственного
аппарата в национальной экономике. Но при этом необходимо учитывать тот
объективный исторический фон Германии, который послужил питательной почвой для
возникновения теории ограничения свободы торговли и усиления протекционистских
мер для защиты еще зачаточной национальной экономики и весьма слабого рынка.
Другое
дело, что Лист не предвидел возможных последствий усиления государственной
бюрократии даже в таком патриотическом деле как защита национальных интересов.
Ф. Лист не увидел той тонкой диалектической грани, которая отличает порядок от
государственного насилия, закон от видимости закона, истинный патриотизм от
шовинизма. Не случайно на закате свой жизни Ф. Лист утверждал, что
перенаселенная Германия должна колонизировать «свободные» земли Юго-Восточной
Европы.
Вторая
половина XX века заставила по-новому зазвучать
уже порядком подзабытые теоретические построения Ф. Листа. Уже в конце 60-х –
начале 70-х гг. в странах ЕЭС и США наблюдаются тенденции наступления
протекционистов. В Европе не утихают так называемые «торговые войны»,
Соединенные Штаты существенно ограничивают доступ на собственный рынок товарам
для тех стран, которые не получают режим наибольшего благоприятствования,
Япония вводит высокие таможенные пошлины для американских товаров и т.д. Однако
пойти на полное закрытие внутреннего рынка в целях ограждения национального
производителя от иностранной конкуренции    ни одно государство не в состоянии.
Данное утверждение можно проиллюстрировать на примере США (табл. 3.1.).
Таблица
3.1.
Доля
импорта во внутреннем потреблении США[12]



























































































       
Вид  продукции
1972 г.
1982 г.
1985 г.
1988 г.
1990 г.


Сталь
12,3
21,8
25,2
20,3
19,5


Медь
7,8
15,6
19,8
22,3
—


Металлорежущие
станки
7,7
23,6
36,7
43,4
—


Кузнечно-прессовое
оборудование
4,0
9,9
15,7
17,0
—


Машиностроение
для строительства
3,4
6,8
14,2
16,7
17,4


Сельскохозяйственная
техника
9,2
10,2
17,2
23,6
23,5


Горно-добывающее
оборудование
1,6
4,9
9,3
13,6
18,8


Машиностроение
для пищевой промышленности
7,0
18,0
21,4
29,1
—


Машиностроение
для легкой промышленности
36,6
38,7
42,2
54,5
—


Машиностроение
для целлюлозно-бумажной промышленности
12,6
14,7
26,3
28,9
29,9


Компьютерное
оборудование
—
—
6,4
15,0
28,5


Электронные
компоненты
5,9
16,9
19,9
22,5
—


Полупроводники
12,2
33,5
34,7
35,2
—


Автомобили
7,6
19,7
20,6
25,5
32,3



Таким
образом, рыночная экономика США, особенно после прихода республиканской
администрации Р. Рейгана и начала перестройки хозяйственного механизма
американской экономики встала на путь поиска «эликсира молодости» в ограничении
вмешательства государства в рыночную экономику, в стимулировании рыночных сил и
поощрения внутренней и иностранной конкуренции, что создает хорошие условия для
освоения плодов научно-технического прогресса и использования международного
разделения труда. 
Несмотря на
упорное сопротивление так называемых традиционных отраслей, не выдерживающих
иностранной конкуренции, Р. Рейган с каждым годом ослаблял таможенную защиту
внутреннего рынка. 
Доля
импорта во внутреннем потреблении имела устойчивую тенденцию к росту, несмотря
на заверения о том, что протекционистская защита усиливается. По некоторым
видам продукции доля импорта в потреблении США достаточно высока: по
черно-белым телевизорам, например, она составляет 68%, радиоприемникам всех
видов – 76, стереосистемам – 77, видеомагнитофонам – практически 100%. Так по
оценке С. Медведкова, «в 1972-1983 гг. рост национального производства
продукции высокотехнологичных отраслей промышленности США на 22% обеспечивался
экспортом ее на мировые рынки и на 78% за счет импорта».[13] 
Однако было
бы неверным видеть в такой политике американской администрации исключительную
приверженность классическому принципу свободы торговли. Администрация США, будь
то Рейган, Буш или Клинтон сознательно придерживались и продолжают
придерживаться своего рода «политики кнута» в отношении ряда устаревающих или
слишком «медленно  поворачивающихся» отраслей американской промышленности
(например, сталелитейной и автомобильной), используя неограниченный или лишь
частично ограничиваемый импорт иностранной дешевой продукции как принудительный
стимул для их модернизации.
Очень
тонкая и дифференцированная политика по ослаблению таможенной защиты в
сочетании с другими мерами государственного регулирования экономики не может не
влиять на отраслевую структуру инвестиций, в которой растет удельный вес
наиболее прибыльных видов производства.
Таким
образом, свободу торговли по-американски можно охарактеризовать как
своеобразную форму протекционизма с использованием механизма внешних как
внешних, так и внутренних стимулов, и, прежде всего конкуренции и угрозы
банкротства. Но было бы упрощение считать, что американский опыт избирательно
«открытых дверей» направлен только на вымывание нерентабельных отраслей.   По
замыслу, либерализация торговли должна подстегивать американскую промышленность
к перестройке и реконструкции производства, чтобы подтянуть отставшие предприятия
и отрасли до мировых стандартов. В результате с конца 1990-х гг. возросли темпы
технологической модернизации в отраслях, где раньше происходил спад независимо
от фазы кризиса. Наиболее интенсивно переход на новый этап технологической и
воспроизводственной структур инвестиций был осуществлен в черной металлургии и
автомобилестроении, где производство превысило     докризисный уровень.
Исторически
своеобразные, более того трагичные последствия были у свободы торговли в
России. Вполне сбалансированная экономическая политика С.Ю. Витте в начале
двадцатого века, нацеленная на сочетание политики свободы торговли и разумного
протекционизма была сметена безжалостной логикой причинно-следственных связей.
Сворачивая свободу торговли, партия большевиков ограничивала сферу личной
выгоды – основы экономического принуждения к труду. Сознательность и энтузиазм
в конце концов себя исчерпали. Как заставить людей работать? Как удержать
власть? Логика борьбы с экономическим свободами быстро привела на путь
внеэкономического принуждения и откровенного насилия.
Уже 10
ноября 1917 любая свободная торговля объявляется преступлением, а лица,
участвующие в такой коммерции приравниваются к врагам государства и
политического режима. При отсутствии нормально налаженной государственной
торговли и соответственно всеобщего дефицита любая торговля становится
спекуляцией. Разрушение рынка ведет к расстройству денежной системы, но рост
цен объявляется делом рук спекулянтов.
Любое
ограничение свободной торговли порождает теневую экономику, которая по
образному выражению Ю. Афанасьева «превратилась в институциональную специфику
тогдашнего советского социума, пустившую глубокие корни практически во все
сферы жизнедеятельности общества».[14]  
Ликвидация
свободы торговли в России и попытки создания национальной автаркии обернулись
длительным периодом социально-экономического застоя и деградации.
Если в
условиях политической диктатуры жертвами произвола могут стать только члены
оппозиции, то по мере распространения  политического диктата и на экономику с
целью ограничения хозяйственной свободы все население автоматически
превращается в рабов. Не только теория, но и практика подтверждает, что массовое
насилие порождается не диктаторами как таковыми, а отсутствием экономических
свобод, и в первую очередь их истока – свободной торговли.
После
небольшого глотка экономической свободы в период НЭПа наступили
индустриализация и коллективизация, фактически ликвидировавшие спорадические
элементы рыночного сектора экономики и вернувшие страну к нерыночной экономике
с ее внеэкономическим механизмом принуждения.
50-е – 60-е
и начало 80-х гг. – время нарастающей стагнации советской экономики. Плановая
экономика, лишенная гипетрофированного принуждения, характерного для 30-х гг.,
продолжала разрушаться. Не смогли оживить ее и многомиллиардные инъекции
нефтедолларов, которые посыпались буквально с неба благодаря известному
повышению мировых цен на нефть и нефтепродукты в 70-е годы. Правда, этот фактор
в определенной степени оттянул час полного развала экономики. 
И, тем не
менее, с середины 80-х гг. сложившаяся система все более и более входила в
глубочайший не ситуационный и временной, а системный кризис. Пропасть отставания
нашей страны от рыночной экономики не только промышленно развитых государств,
но и от некоторых бывших колоний достигла таких колоссальных размеров, что
никакой кнут «лагерного права» уже не мог заставить плановое хозяйство войти в
режим «второго дыхания». Ситуация усугублялась тем, что соревнование по
количеству чугуна и стали, чушек и болванок перешло в область новейшей
технологии, где потенциал экономической системы определяется творческими
возможностями народа, а также гибкостью и мобильностью хозяйственного
механизма, его способностью быть восприимчивым быть восприимчивым к любым
технологическим новациям. Вот почему крах советской социально-экономической и
политической системы был неизбежен.    
Принципиально
иная ситуация сложилась в экономики России после перехода на рельсы рыночной
экономики. Фактически бесконтрольная либерализация внутренней и внешней
торговли с 1992 по 1998 гг. привела к резкому падению объемов производства
национальными товаропроизводителями. Невозможность выдержать конкуренцию со
стороны иностранных товаропроизводителей особенно в отраслях легкой, пищевой,
радиоэлектроники, бытовой химии и др. поставила предприятия этих отраслей в
условия физического выживания. Именно здесь наблюдался наиболее высокий уровень
падения объемов производства, со всеми вытекающими из данного обстоятельства
социально-экономическими последствиями. Добровольный уход государства из сферы
экономики в первой половине 1990-х гг. привел к тому, что вакуум внутреннего
рынка сразу же стал заполняться импортными товарами   весьма сомнительного
качества, которым отечественный производитель в то время не состоянии был
ничего противопоставить. К 1996 году многие аналитики констатировали
нарастающую тенденцию стратегической зависимости России от импортного продовольствия
и сырья.[15]
Поэтому
осознание необходимости жестких регулирующих мер государства в области не
только денежно-кредитной политики, но и сочетание кнута и пряника в отношении
национальной промышленности, избирательной экспортно-импортной политики,
создали предпосылки для роста российской экономики и поддержки отечественного
товаропроизводителя. 
Таким
образом, рассмотрев два направления в развитии мировой экономической,
политической и социологической мысли можно заключить следующее. Основные
положения теорий доктрин свободы торговли, с одной стороны, и идеологии
государственной бюрократии – с другой, сложились еще в XIX  веке.
Для
эффективного анализа сегодняшних проблем как за рубежом, так и в нашей стране
необходимо видеть генеалогические линии исторических корней борьбы свободы
торговли и протекционизма прошлого столетия. 
В
принципиальном плане XX век
ничего нового в теоретическом плане не дал. Это было дальнейшее развитие
концептуальных основ и практическое воплощение в жизнь всех тех принципов,
которые были сформулированы в прошлом столетии.
И, тем не
менее, экономическая практика повседневной действительности заставляет на
отдельные постулаты Ф. Листа посмотреть через призму совсем недавней как
мировой, так и отечественной  истории.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1859 г. Ф. Энгельс
писал: «Немцы давно уже доказали, что во всех областях науки они равны
остальным цивилизованным нациям, а в большей части этих отраслей даже превосходят
их. Только среди корифеев одной науки – политической экономии – не было ни
одного немецкого имени. Причина этого понятна. Политическая экономия есть
теоретический анализ современного буржуазного общества и предполагает  поэтому
развитые буржуазные отношения, отношения, которые в Германии в течение столетий
не могли возникнуть».[16]
Однако бесспорно то, что роль Ф. Листа в истории экономической мысли не только
Германии, но и других государств была весьма значительной уже в середине XIX столетия – в то время, когда Маркс и
Энгельс только создавали  собственную политико-экономическую и социальную
концепцию. И что бывает совсем редко – экономические идеи Ф. Листа оказали
значительное влияние на социально-философские взгляды Шеллинга и Ницше. 
Сила Фридриха Листа была
не столько в разработке экономической теории, сколько в смелой постановке
острых вопросов экономической политики в условиях среднеразвитой страны, в
которой еще не были завершены вопросы политической и экономической
централизации. Лист выразил стремление национальных предпринимателей и в целом
германской экономики. Во многих вопросах Лист смог подняться над  обычным
уровнем  профессорско-чиновничьей науки своего времени своего времени. Его
вклад в экономическую науку представляет значительный интерес, так он шел
принципиально иными путями, нежели английские классики, но в других
исторических и социально-экономических условиях.   
Если Ф. Лист, оказался не
в состоянии опровергнуть постулаты свободы торговли классической школы, шел на
компромиссы, то Ф. Ницше (1844-1900 гг.) разрубил гордиев узел
непоследовательности  Ф. Листа пресловутой дилеммой: «разум или жизнь?»
Естественно, при такой альтернативе предпочтение будет отдано жизни, что сразу
же ставит  разум «вне закона», и вакуум немедленно заполняется иррациональным,
прославляющим одержимое стремление к централизации.
«Жизнь, — утверждал Ф.
Ницше, — это воля к власти. И не надо бояться, что стремление к установлению
тоталитарной власти будет противоречить каким-то объективным экономическим
законам политэкономии. Интеллект парализует волю к власти. Что хорошо? – Все,
что повышает чувство власти, волю к власти, саму власть в человеке».[17]   
И, тем не менее
оригинальная и научная ценность трудов Листа состоит в серьезной разработке
хозяйственно-политической  проблемы о трудностях и факторах экономического
роста государств второго и третьего эшелонов мировой экономической системы. 
Таким образом, Ф. Лист
был одним из первых, кто рассматривал политико-экономическую науку не как науку
об общих законах развития хозяйства, а как науку о национальном хозяйстве,
подчеркивая при этом определяющую роль государства.
Его метод сыграл в
последующем заметную роль в развитии экономических теорий США и
Германии.         
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. 
Антология мировой
экономической мысли. – М.: Проспект, 1998. – 726 с.
2. 
Афанасьев Ю. Н.
Теневая экономика в России: прошлое и настоящее. – М.: Изд-во РГУ, 1999. – 208
с.
3. 
Марк К., Энгельс
Ф. Соч. – Т. 13.
4. 
Медведков С.А. 
США в 80-е годы: погоня за лидерством. – М.: Мысль, 1991. – 299 с.
5. 
Ницше Ф.
Избранные сочинения. – М.: Терра, 2000. – 684 с.
6. 
Оггер Г. Магнаты…
Начало биографии. – М.: Прогресс, 1985. – 346 с.
7. 
Роббинс Л. 
Теория экономического развития в истории экономической мысли. – Спб: Питер,
1999. – 531 с.
8. 
Россия на путях
рыночного реформирования. – М.: Аналитика-Пресс, 1997. – 258 с.
9. 
Терехов А.Б.
Свобода торговли. Анализ зарубежного опыта. – М.: Экономика, 1991. – 190 с.
10. 
Хайек Ф.  Дорога
к рабству. – М.: Логос, 1997. – 382 с.
11. 
Ядгаров Я.С.
История экономических учений: Учебник для вузов. Изд. 4-е перераб. и доп. – М.:
ИНФРА-М, 2000. – 480 с.