Работа на тему:
Эффективность экономических процессов и ее виды
2006
Содержание
Введение. 3
1.
Характеристика текущего состояния экономики. 5
2.
Особенности современных экономических процессов в условиях глобализации мировой
экономики. 11
3.
Ограничители роста в современной экономической системе. 18
Заключение. 23
					







Список
литературы.. 25
Введение
Для преобразований в
экономике России в конце прошлого века существовало большое число реальных и
мнимых предпосылок. Следует признать правильность стратегического курса на
переход к рыночной системе хозяйствования с ее неотъемлемыми элементами,
такими, как демократизация экономической деятельности, либерализация цен,
реформирование собственности, создание инфраструктуры рынка, конкуренция и т.
д. Но вместе с тем невозможно отрицать не только неоптимальность, но и
сравнительную неэффективность механизмов и тактики перехода к рынку.
Сейчас это вынуждены
признать даже идеологи российских реформ. Так, Дж. Стиглиц и Д. Эллерман
утверждают: «Опыт перехода России от коммунизма к рынку оказался гораздо более
сложным, чем это представлялось десятилетие назад. 
Увеличение
благосостояния, которое обещал рынок, не материализовалось: более того, ВВП
упал более чем на 50%, а доля беднейшего населения увеличилась с 2% до 50%. 
Необходимо признать эти
факты и наметить программу выхода страны из этого состояния»[1]. Отмечая проблему измерения
реального ВВП, эти экономисты считают достоверным фактом катастрофическое
сокращение продолжительности жизни и то, что в результате либеральных реформ
большинство населения впало в нищету. 
Причины неэффективности
механизмов реформ кроются в существенных различиях в понимании особенностей
реформируемого объекта у разных представителей экономической науки и
экономической политики. При этом корни данного различия лежат в разной оценке
имманентно присущих российской экономике характеристик развития. Наиболее
существенные из них касаются такой фундаментальной характеристики, как степень
стационарности системы, ее способности к независимому и устойчивому развитию. 
Нестационарность
экономики во многом объясняется и тем, что за продолжительный период
преобразований власть в России не смогла не только реализовать, но и предложить
эффективные решения задач экономического подъема рыночными механизмами. 
Более того, за эти годы
не сформировался ни один из них, а именно — ясный и логичный механизм
обоснования и принятия таких решений, адекватный переходным условиям хозяйствования,
поскольку не уделялось достаточное внимание необходимости разработки системного
методического инструментария прогнозных оценок, предваряющих решения, их
социальных и экономических последствий, оценок не только качественных, но и
количественных. [2]
В настоящей работе
сделана попытка анализа экономической ситуации и мер по ее улучшению путем
самоорганизации хозяйствующих субъектов в интегрированные структуры и их
технологической трансформации.


1. Характеристика
текущего состояния экономики
К основным
фундаментальным свойствам российской экономики и социума, которые в 90-х гг.
определяли характер и особенности функционирования социально-экономической
системы на всех уровнях ее иерархии, следует отнести особенности научного и
технико-технологического потенциала различных отраслей, функциональные,
структурные, институциональные особенности, особенности менталитета. 
Наиболее слабые места
современной российской экономики проявляются в ее структурном и технологическом
несовершенстве, в отсутствии или слабовыраженности позитивной структурной и
инновационной динамики, в почти полном отсутствии несырьевой компоненты
развития, в низком качестве стратегического управления на макро — и
мезоуровнях, в опасной зависимости от конъюнктуры на мировом сырьевом рынке,
которая в настоящее время явно ухудшается (особенно на рынках металлопродукции,
нефти).[3] 
В то же время очевидна
несостоятельность объяснений проблем экономики страны, производящей
авиационно-космическую технику, имеющей передовую атомную промышленность,
способную, в конце концов, воспринять и адаптировать технологии любого уровня,
в том числе информационные, только конъюнктурой рынка сырьевых товаров. Это
самым решительным образом обедняет объективную характеристику реальной
экономики современной России.
Некоторые направления
активизации экономической политики обозначились достаточно четко: это реструктуризация
промышленности и дальнейшая приватизация той ее части, которая еще находится в
госсобственности. Одновременно наблюдается активный процесс передела уже
приватизированной собственности. Похоже, пока определенный этап на пути ее
консолидации не будет пройден, у бизнеса нет особых стимулов и стремления
развивать и создавать новые производства. Прибыль можно получать за счет
перепродажи недооцененной, а потому неуклонно возрастающей в цене
собственности, а также эксплуатации до полного износа имеющегося
производственного аппарата.
Кроме того, наблюдается
длительный и неоправданный перекос в приоритетах «технологического» и
«сырьевого» сценариев развития в пользу последнего. Это привело к тому, что
главные активы и инвестиции сосредоточены в экспортоориентированных отраслях,
где лидерство прочно удерживает добыча и первичная переработка ресурсов. 
На долю машиностроения в
2004 г. пришлось всего 8,6% российского экспорта, оцениваемого в 105,2 млрд.
долл., его доля в структуре промышленности снизилась с 22,4% в 1992 г. до 19,8%
в 2004 г., индекс производства продукции машиностроения по отношению к 1990 г.
составил в 2004 г. всего 48%.[4] 
В 2005 г. эта тенденция
существенных изменений не претерпела.
Исследование основных
факторов двукратного снижения ВВП и направлений его использования (на
потребление, инвестиции и оборону) показывает, что первенство принадлежит
валовому накоплению капитала, которое снижалось вдвое быстрее падения ВВП. И
только потом следуют факторы, связанные с сокращением расходов на конечное
потребление домашних хозяйств и на оборону.[5]
По подсчетам Всемирного
банка в России в первом полугодии 2004 г. более 70% всех капиталовложений было
сосредоточено в топливно-энергетическом секторе экономики или финансировалось
государством. Объем частных инвестиций остается на очень низком уровне. Если у
наших бывших партнеров по СЭВ в Европе на душу населения приходится более 200
долларов чистых прямых иностранных инвестиций в год, то в странах СНГ они
составляют около 20 долларов, а в России, как полагают эксперты банка, еще
меньше за счет оттока капитала. [6]
Благоприятные последствия
импортозамещающего спроса, вызванного финансовым кризисом и девальвацией рубля
в августе 1998 г. и последовавшим улучшением конкурентных преимуществ отечественных
товаров, к 2002 г. исчерпали свои возможности. Российской экономике необходим
рост не только спросовый, но и, что гораздо важнее, инвестиционный — для
обновления устаревших основных фондов предприятий.
Но и внутри этого
накопления только 15-16% ВВП инвестируется в основной капитал, а остальные 10%
и есть чистая утечка. Это очень много. Отсюда необходимость проведения широкого
спектра мер по улучшению инвестиционного климата, чтобы производители не
вывозили деньги, а вкладывали их в производство.
Столь острый недостаток
инвестиций сдерживает инновационное развитие экономики, повышение ее
конкурентоспособности, рост производительности труда и общий экономический
рост. 
Исчезают перспективы
развития высокотехнологичного экспорта и импортозамещения. 
Сейчас достаточно четко
обозначились несколько наиболее эффективных механизмов превращения накоплений в
источники инвестиций в зависимости от типа инвестиций:[7]
· 
государственные
инвестиции, объем которых определяется уровнем налогов, а увеличение
инвестиционных ресурсов невозможно без соответствующего роста налогов; 
· 
собственные
средства из прибыли предприятий; 
· 
частные средства
крупных экспортоориентированных компаний (нефтяных, металлургических,
химических, ряда других), направляемые ими на приобретение предприятий —
крупных потребителей их продукции; 
· 
частные
инвестиции, получаемые из банковской системы и с рынка ценных бумаг. 
По поводу эффективности
последнего можно указать на основной сдерживающий фактор применения этого
механизма: барьер, разъединяющий производственный и финансовый секторы
экономики, в условиях гиперинфляции порождает риски взаимного недоверия,
которые компенсируются повышенными ценами на свои товары и услуги. Одним из них
является кредит, стоимость которого уже длительное время превышает уровень
рентабельности производства основной массы российских товаропроизводителей.
Дорогой кредит, если чему-то и способствует, то только их стагнации и
натурализации обмена (бартеру). Доступный — стимулирует покупательный спрос и
деловую активность.[8]
Слабость действия
инвестиционных механизмов и ряда других факторов, их синергетические эффекты не
позволяют основной массе российских агентов внутреннего и внешнего рынков
противостоять крупным национальным и транснациональным зарубежным
производителям. 
Во многом этому
способствует и ослабление общего потенциала самих предприятий, их основной
массы. Если посмотреть на реальную количественную сторону эволюции предприятий
за десятилетие реформ, то наиболее красноречивы следующие показатели: при
10-кратном росте числа предприятий (и увеличении трансакций) объем производства
в стране, тем не менее, снизился примерно в 2 раза, средняя численность
работающих на промышленном предприятии сократилась с 800 до 40 человек,
использование производственных мощностей упало в 2,5 раза. 
Трансакционные издержки
выросли в разных отраслях с 10-20% до 30-50% от уровня цен конечного
потребления. [9]
Почти 40% крупных и
средних предприятий являются убыточными, уровень инвестиций по сравнению с 1990
г. снизился почти в 5 раз. Износ производственного аппарата предприятий в
некоторых отраслях достигает 70% (степень износа основных фондов промышленности
на начало 2004 г. достигла 52,4%), а выбытие фондов в 1,5 раза превышает их
ввод. Только 10-15% основных фондов в промышленности соответствуют мировому
уровню, да и те зачастую не загружены. Объективно оценивая ситуацию, можно
утверждать о прогрессирующей деиндустриализации экономики постсоветского
периода.
  
Рис. Уровень инвестиций и
удельный вес убыточных предприятий
Заметим, что в
агрокомплексе картина аналогичная: до начала реформ в 1986-1990 гг.
среднегодовой урожай зерновых в России превышал 104 млн. тонн. Этого было
недостаточно для страны, зерно приходилось закупать за рубежом. Сейчас же при
сборе хозяйства затоварены зерном, а Россия устремилась с его «излишками» на
мировой рынок. Ни о каких «излишках» не было бы и речи в случае оптимальной
сбалансированности ценообразования в различных отраслях сельского хозяйства и
экономики в целом. Этого нет, и потому страна импортирует корма и мясо, причем
в огромных количествах, и подрывая тем самым собственную продовольственную
безопасность. Мелкие, так называемые фермерские хозяйства неэффективны: занимая
8,6% обрабатываемой земли, они дают только 2,5% сельскохозяйственной продукции.
За 10 лет общий объем продукции сельского хозяйства снизился на 40%, а сбор
зерна примерно на треть. [10]
В условиях резкого
сокращения ресурсной базы развития крупные и средние хозяйствующие субъекты
стоят перед дилеммой интеграции или реинтеграции своих усилий и возможностей в
целях повышения эффективности производства. С одной стороны, чем меньше
предприятие, тем меньше его потребности в ресурсном обеспечении своего
производства, тем более оно мобильно в выборе направлений деятельности в
отсутствии административных пут интегрированных структур. С другой стороны,
нарастание сложности продукции и услуг выдвигает жесткие условия по координации
деятельности на всех этапах разработки, производства, сбыта и сервисного
обслуживания продукции. К тому же акции крупных компаний (в отличие от мелких)
могут котироваться на фондовом рынке с вытекающими из этого преимуществами для
этих компаний. 
Как и кому
отпочковываться или, наоборот, как, кому и с кем консолидироваться и
объединяться — должна определить наметившаяся активизация интеграционных и
трансформационных процессов в среде предприятий с прицелом на то, чтобы новые
корпоративные структуры контролировали существенные доли своих сегментов рынка.
Для достижения этой цели в первую очередь необходима консолидация
инвестиционных источников и концентрация их применения на приоритетных
направлениях для повышения конкурентных преимуществ предприятий и их
интеграционных объединений. Путь к этому лежит через организационно-структурные
преобразования в «среднем» звене экономики, то есть в мезоэкономике. 
2. Особенности
современных экономических процессов в условиях глобализации мировой экономики
В трудах российских и зарубежных
экономистов разрабатываются модели развития мирового хозяйства, отражающие
аспекты экономического взаимодействия. Различные аспекты исследуются в работах Б.Балассы,
Дж.Вайнера и Д. Мида, Р. Манделла и др. 
Международная экономическая
интеграция исследуется и как выражение двух противоречивых тенденций развития
мировой экономики — глобализации и регионализации. 
Среди причин активизации
региональной экономики и интеграции в современном мировом хозяйстве следует
отметить:[11]
· 
технологические,
культурные и социальные изменения, которые привели к уменьшению
«расстояний» между государствами; 
· 
сокращение
и/или полную отмену правительственных ограничений на межстрановые операции. 
· 
географическую
близость, поскольку экономическая интеграция между соседями более экономически
эффективна, чем между удаленными. 
Вместе с тем, мировая экономическая
практика последних лет поколебала имеющиеся представления о сущности и этапах
развития региональных интеграционных группировок. Схема Б.Балассы: зона
свободной торговли — таможенный союз — общий рынок — платежный союз —
политическая интеграция, которая рассматривает направления и пути углубления
интеграционных связей, в настоящее время применима лишь к единственному
региональному объединению — ЕС. Большинство существующих в мире объединений
остановились на первой ступени интеграции. 
В качестве важнейшей причины такой
ситуации можно назвать то обстоятельство, что в региональные объединения входят
страны с разным уровнем развития, их совместные интересы не идут далее развития
свободной торговли. Вместе с тем, следует учитывать, что глобализация в мировой
экономике, особенно в финансовой сфере, диктует свои условия при принятии
экономических решений и их выполнении. 
Возникает и проблема соотношения
региональной интеграции и глобализации. 
С одной стороны, в рамках интеграционных
группировок создаются непосредственные предпосылки для вовлечения
стран-участниц в общемировые хозяйственные связи, накапливается опыт
сотрудничества. 
С другой стороны, интеграционные
группировки — это своеобразная «защитная реакция» стран на те
последствия глобализации, которые способны нанести ущерб их национальным
интересам. 
Неоднозначную роль в процессе
глобализации играют и международные экономические организации — МВФ, Всемирный
банк, ГАТТ- ВТО. Воздействуя на общемировые процессы, регулируя отдельные
аспекты экономической жизни, международные организации используются и в
качестве инструмента давления на развивающиеся государства, что может иметь
негативные последствия даже для экономически окрепших стран. 
Глобализация на современном ее этапе
несовершенна уже потому, что наряду с положительными импульсами экономического
развития, она может подорвать развитие экономик отдельных стран. Развивающиеся
страны поэтому должны не только приспосабливаться к системе глобалистских
отношений, но и участвовать в ее формировании в соответствии со своими
национальными интересами. 
Ряд исследователей датирует
зарождение интеграционных процессов второй половины 19 столетия. Экономическое
единство мира, действительно выросло из промышленной революции. Первый глобальный
интеграционный цикл определяется даже 1846-1914гг. 
Настоящий глобальный интеграционный
цикл был порожден технологической революцией, во второй половине ХХ столетия
усиливает роль наднациональных институтов.
Но и ранее целый ряд событий в
течение двадцатого столетия позволил ощутить мировому экономическому сообществу
себя единым целым: Великая депрессия 30-х гг., кризис Бреттон-Вудской валютной
системы, энергетические кризисы 70-х и 80-х гг., кризис мирового долга. Эти
события затронули все без исключения страны и наглядно показали, что все они
«в одной лодке».[12]
Главной движущей силой
экономического процесса, на наш взгляд, выступают транснациональные корпорации,
представляющие наиболее мощную часть корпоративного бизнеса. 
ТНК проводят свои трансакции на
основе разработанных глобальных стратегий, связывая национальные и региональные
рынки и обеспечивая целостность мирового хозяйства. Одно из ключевых
направлений их экспансии, определяющее развитие международного производства —
инвестиционная деятельность в форме прямых иностранных инвестиций. 
Усиление экспансии ТНК различной
национальной принадлежности приводит к возрастанию взаимозависимости процессов
регионализации и глобализации экономики, особенно заметной в ЕС. 
Успешное развитие интеграционных
процессов в ЕС, формирование единого рынка во многом определяют
привлекательность региона для приложения капитала ТНК. ТНК с их сетью
иностранных филиалов существенно ускорили объединение национальных экономик в
хозяйственный комплекс ЕС, способствовали оптимизации международного
производства. Темпы транснационализации экономики ЕС непосредственно зависят от
прибыльности предприятий ТНК, расположенных на его территории. 
В то же время, процессы регионализации
экономики могут действовать в направлении, обратном процессу глобализации.
Экспорт товаров из ЕС составляет всего 9% ВВП. То есть можно говорить о
возникновении самодостаточной, самообеспеченной системе. 
Исследователями проблем развития
современной мировой экономики отмечается еще одна особенность влияния ТНК на
общемировые экономические процессы. Образуется новый мир ТНК со своими
геостратегическими интересами. Совокупные валютные резервы этого мира в 5-6 раз
превосходят резервы ЦБ всех стран планеты, производство внутри ТНК подчинено
плану. 
Наличие транснационального капитала
фактически сводит на нет попытки регулирования внутриотраслевых финансовых
рынков — кейнсианские и монетаристские методы оказываются бесполезными. Роль
национальных государств отходит на второй план, транснациональный капитал
находится вне юрисдикции правительств. Главная регулирующая особенность
глобального рынка в том, что он уничтожает не отсталость, а отсталых. Нового
технологического уровня можно достичь лишь зачастую благодаря ТНК. 
Проблемы развивающихся стран,
экологические и демографические проблемы создают опасность потери экономикой
преимуществ саморазвития и саморегуляции. Это потребует уже внеэкономических
методов регулирования, глобализация может принять иной, административный,
тоталитарный характер. Глобализация в виде мира ТНК с его плановым хозяйством
находится в диалектическом противоречии с либерализмом.
В целом, однако, сегодняшняя
взаимозависимость всех стран — это закономерный итог исторического развития.
Все мировое сообщество из совокупности более или менее взаимосвязанных
национальных хозяйств формирует целостную экономическую систему, где эти
хозяйства становятся составными частями единого организма. Оставаться в стороне
от этих процессов, самоизолироваться губительно. Поэтому проблема заключается в
том, чтобы, поняв реальность новой глобальной экономики, стать ее органичной
частью. Хотя очевидно, что в условиях жесткой конкуренции найти и удержать свою
«нишу» в мировой экономике весьма сложно. 
Оценивая отдельные компоненты и
составляющие экономической глобализации, следует подчеркнуть, что главный из
них — интернационализация производства — объективный и прогрессивный процесс,
поскольку он повышает эффективность производства, способствует ускорению
распространения в мире научно-технических достижений, дает мощный стимул
развитию международной торговли товарами и услугами. Однако степень
положительного влияния интернационализации производства на экономику отдельных
стран зависит от характера участия в международном разделении труда. 
Второй компонент глобализации
экономики — интернационализация капитала, значительно ускорившаяся в последние
десятилетия. Капитал игнорирует национальные границы, что напрямую связано с
интернационализацией производства. 
Под влиянием интернационализации
производства и капитала во внешнеэкономической политике происходят изменения,
ведущие к снижению барьеров при перемещении товаров и капиталов из одних стран
в другие. Либерализация внешнеэкономической политики — еще одна составляющая
процесса глобализации экономики. 
Перед лицом глобализационных
процессов Россия оказалась в сложном положении. При нынешнем состоянии
экономики она не может претендовать на ведущие позиции в формировании мировой
экономической политики, влиять на деятельность международных экономических
организаций. 
С другой стороны, Россия довольно
глубоко втянута в мировое хозяйство. Доля ее экспорта в ВВП составляет около
27%. Но односторонняя ориентация российского экспорта на сырьевые ресурсы
делает эту зависимость уязвимой из-за значительных, колебаний цен на мировых
рынках. [13]
В связи с этим включаясь в
глобализационные процессы, Россия, как и другие страны, не может не заботиться
и об участии в интеграционных группировках. В настоящее время она является, в
частности, участницей крупной экономической группировки АТЭС, в которую входит
21 страна Восточной и Юго-Восточной Азии, Австралия, Новая Зеландия, Америка.
Россия вошла в организацию Черноморского экономического сотрудничества, в
которую входят также Турция, Греция, Болгария, Румыния. Наиболее масштабной
группировкой является СНГ, в рамках которого создан Таможенный союз, подписано
соглашение о создании Зоны свободной торговли. 
В экономическом смысле страны СНГ
по многим признакам остаются составными частями единого воспроизводственного
комплекса с высоким уровнем интегрированности, который, однако, используется
весьма неэффективно. 
Партнеры по СНГ превращаются и в
конкурентов. 
В связи с этим, происходит
понимание стабилизирующей роли взаимных связей как важнейшей предпосылки не
только преодоления экономического кризиса, но и эффективного включения в
мировое хозяйство. Тем не менее, интеграционные процессы протекают вяло и не
могут сравниться с процессами в рамках бывшего единого государства и
интеграционными процессами в ЕС и НАФТА. У стран СНГ по-прежнему разная
заинтересованность в степени участия в решении тех или иных вопросов на основе
интеграции. 
Доля государств СНГ в мировом ВВП и
мировом объеме инвестиций составляет примерно 2-3%, а на такие крупные
региональные экономические объединения, как ЕС, НАФТА, АТЭС, приходится
основная часть мирового валового продукта. Удельный вес в мировом объеме
инвестиций ЕС и НАФТА — 20%, АТЭС — 36%.[14] 
Согласно новой институциональной
теории интеграцию можно рассматривать как экономическую организацию, создаваемую
с целью минимизации трансакционных издержек. 
При этом, однако, необходимо
учитывать, что потребность в расширении экономического пространства возникает
тогда, когда на определенном этапе исчерпаны внутригосударственные возможности
экономического развития, что передача части экономического суверенитета
надгосударственным структурам управления целесообразна лишь в случае, когда это
дает больший экономический эффект, чем эффект при сохранении суверенитета, что
интеграция придает дополнительный импульс стабильно развивающейся экономике
государств, но отнюдь не является ключом к решению всех внутригосударственных
проблем развития национальной экономики. Во многом именно поэтому наиболее
последовательно интеграционные процессы протекают в Европейском сообществе,
объединяющем наиболее развитые страны мира. 
Экономическая интеграция как форма
международных отношений в то же время эффективна лишь при наличии уже
сложившихся национальных хозяйств и эффективных национальных систем управления
ими. 
Главной причиной медленного
развития интеграции в СНГ является неэффективность управленческих структур.
Если сопоставить количество решений и постановлений, принятых
странами-участницами СНГ, с числом изъятий из этих правил, приостановлений
действия, элементарного неисполнения взятых обязательств, то приходится делать
вывод о неадекватности принимаемых решений, их экономической бесполезности,
неэффективности. Соответственно, в настоящее время, оценивая влияние
глобализации на интеграционные связи внутри СНГ, можно говорить, в основном,
лишь о его гуманитарном аспекте. 
3. Ограничители роста в современной
экономической системе
Одно из самых слабых
звеньев в нынешней модели экономического роста — это отсутствие эффективного
механизма накопления. Норма накопления в российской экономике по сравнению с
80-ми годами сократилась в разы. Даже на фоне инвестиционного подъема в
2000-2001 гг. ее величина составляла порядка 20%, что никак не соответствует
потребностям обновления и модернизации материальной базы производства в
реальном секторе экономики.[15]
Учитывая падение реального объема ВВП, сокращение абсолютной величины капитальных
вложений можно оценить как четырехкратное. Тот факт, что к концу десятилетия
более 2/3 инвестиций в промышленности финансировалось за счет собственных
средств предприятий; что предприятия почти не привлекают средства со стороны,
говорит не столько о финансовой мощи российских промышленных предприятий,
сколько о скромности их инвестиционных программ и отсутствии адекватных
потребностям реального сектора финансовых рынков.
Никак не компенсирует
снижение объемов и изменение структуры инвестиций в основной капитал: более
половины капитальных вложений в относительно благополучный период 2000-2001 гг.
были произведены сырьедобывающими, главным образом экспортно-ориентированными
компаниями, и узко нацелены на удовлетворение их собственных нужд.[16]
Институт финансового посредничества, который бы позволял перемещать капитал из
отраслей с избыточными текущими доходами в объективно перспективные отрасли,
так и не сложился, а те формы, которые этот процесс принимает при отсутствии
подобного института — покупка сырьевыми компаниями предприятий в непрофильных
для них секторах, то есть создание своего рода российских «чеболей» —
вызывает большие сомнения в их эффективности и устойчивости.
Становится все более
очевидным, что наблюдающийся в последние годы рост никак не корректирует
очевидный структурный перекос экономики в пользу сырьевых отраслей. Хотя
непосредственно доля сырьевых отраслей в формировании российского ВВП сравнительно
невелика, именно на этот сектор, благополучие которого по объективным причинам
сильно зависит от перепадов мировой конъюнктуры, приходится основная часть
финансовых ресурсов, которыми располагают российские компании, денежных потоков
и производственных инвестиций.
Доля этого комплекса в
совокупных производственных инвестициях все эти годы была и остается заметно
выше, чем в структуре производимой продукции. 
Так, в промышленности на
электроэнергетику и экспортно-ориентированные топливно-сырьевые отрасли
приходится почти 80% всех капиталовложений, а доля инвестиций в
перерабатывающих отраслях — машиностроении, легкой и пищевой промышленности —
не превышает 15%.
Это означает, что именно
сырьевые отрасли на протяжении последних трех лет играли роль своеобразного
локомотива промышленного роста, создавая львиную часть инвестиционного спроса
на продукцию российского машиностроения и металлообработки.
Одновременно именно этим
сектором российская экономика в максимальной степени включена сегодня в мировое
хозяйство. В экспорте доля продукции топливно-сырьевых отраслей составляет 70%
и имеет тенденцию к повышению. При этом более половины всего объема экспорта
приходится на сырую нефть и природный газ. Благодаря этим отраслям в последние
годы поддерживается и активное внешнеторговое сальдо, без которого было бы
невозможно обслуживание крупного внешнего долга, накопленного за последние
десятилетия.
В результате относительно
небольшое число крупнейших компаний преимущественно сырьевого профиля начинают
прямо или косвенно управлять все более значительной частью совокупных
финансовых потоков в российской экономике. В сферу, так или иначе
подконтрольную этим компаниям, попадают уже не только потоки, непосредственно
связанные с добычей и экспортом природных ресурсов, но и задействованные в
смежных или обслуживающих их секторах, а то и просто в производствах с
повышенной рентабельностью, технологически никак не связанных с основным
профилем деятельности этих компаний. Вокруг сырьевых компаний и на их базе
окончательно консолидируется современная российская олигархия.
Одновременно сырьевой
сектор превратился в крупнейший по своей значимости генератор денежных доходов
населения. 
Помимо значительного
числа работников, непосредственно занятых добычей, транспортировкой и переработкой
сырья, этот сектор «кормит» довольно обширную инфраструктуру —
широкий круг трудоемких производств, основным или критически важным
потребителем, для которых являются сам экспортно-сырьевой сектор либо занятые в
нем. 
Увеличение либо
уменьшение доходов в топливно-сырьевом секторе в сегодняшних условиях
мультипликативно порождает рост или падение продаж в большом секторе
производств, способных в своей сумме оказать определяющее влияние на состояние
внутрихозяйственной конъюнктуры.
Наконец, этот сектор критически
важен и для состояния государственных финансов. Именно здесь собирается более
половины всех косвенных налогов, которые в свою очередь обеспечивают более
половины совокупных бюджетных доходов, будучи особенно важным источником
доходов федерального бюджета.[17]
Кроме того, как уже было сказано выше, именно данный сектор экономики позволяет
поддерживать уровень валютных поступлений, необходимый для обслуживания внешних
долгов.
Структурный перекос является
очень важной, но не единственной серьезной деформацией, присущей нынешнему
российскому бизнесу. В силу системных ограничений российский рынок является
сильно сегментированным, а возможности каждого экономического субъекта выходить
на новые сегменты уже поделенного и жестко охраняемого рынка — крайне
ограниченными. В ходе эволюции последних лет степень сегментированности
российского рынка практически не уменьшилась. В результате в стране так и не
складываются условия для организации действительно масштабного современного
производства, невозможного без крупных рынков сбыта и сравнительно свободного к
ним доступа. Именно по этой причине импульс, исходивший от экспортно-сырьевых
отраслей, так и не породил, вопреки надеждам оптимистов, взаимоподдерживающего
ускоренного роста основных промышленных отраслей. Соответственно, увеличение
доходов от экспорта в недостаточной степени отражается на доходах занятых в
других отраслях экономики, а рост внутреннего спроса не превращается в
действительно мощную движущую силу самораскручивающегося роста.


Заключение
Перспективы российской экономики и,
если говорить шире, российского общества по большому счету будут определяться
двумя моментами: возможностями господствующей в стране экономической системы и
теми условиями, в которые она будет поставлена в ближайшие десять-двадцать лет.
Учитывая, что особенностью
«периферийного капитализма» является его высокая зависимость от
внешних факторов динамическое изменение условий в государствах Запада имеет для
него первостепенное значение.
Говоря об этих условиях, в первую
очередь, нужно иметь в виду две важнейшие вещи: это, во-первых, общее
замедление темпов роста мировой экономики и, во-вторых, активное вступление
экономик развитой части мира в постиндустриальную стадию.
Что касается первой тенденции —
некоторого общего замедления роста, то оно связано с несколькими факторами —
это и ресурсно-экологические ограничения, и действие технологических факторов,
и ужесточение социальных требований к содержанию и качеству экономического
роста, и некоторые другие факторы, в том числе субъективно-психологического
свойства.[18]
В особенности этот процесс затрагивает развитые западные экономики —
большинство экспертов сходится во мнении, что для США, Европы и Японии средние
темпы роста в ближайшие пять-семь лет будут составлять в лучшем случае 2-3
процента. Рост ВВП на 5% в год будет пока оставаться для этой группы стран
недостижимой мечтой.[19]
Помимо прочего это означает, что в
рамках мировой экономики наиболее емкие рынки, каковыми являются рынки развитых
стран, почти не будут расти, а конкуренция за место на них, в первую очередь
для экспортно-ориентированных динамичных развивающихся стран, являющихся
конкурентами России на мировых рынках, заметно ужесточится.
С другой стороны, на структурные
показатели этих рынков возрастающее влияние будет оказывать все более заметный
переход развитых стран к постиндустриальной, то есть ресурсосберегающей и интеллектуалоемкой
модели развития. В этих условиях спрос на сырье будет в долгосрочном плане
падать и в относительном и даже, возможно, в абсолютном выражении, и условия
торговли для поставщиков этих ресурсов будут неизбежно ухудшаться.[20]
С учетом этих тенденций перспективы
российской экономики при условии отсутствия в ее основах революционных
качественных изменений выглядят довольно пугающе. В первую очередь опасения
вызывает ясно обозначившийся и пока что только усиливающийся структурный
перекос экономики в пользу сырьевых отраслей.
Список литературы
1. 
Бендиков М.А.,
Джамай Е.В. Интеллектуальный капитал развивающейся фирмы: проблемы
идентификации и измерения // Менеджмент в России и за рубежом. 2001,  № 4.
2. 
Бессонова О. 
Раздаточная экономика как российская традиция // Общественные науки сегодня.
2001. N 4. 
3. 
Белоусов Р.
Первые итоги российской экономики в новом столетии // Экономист, 2001, № 10.
4. 
Зародов К.И.
Экономика и политика в революции. Некоторые  современные  проблемы в свете
исторической практики.  М., 2000. 
5. 
Корнаи Я. Путь к
свободной экономике. М., 2005
6. 
На пути к
экономической свободе: экономика и политика России к концу 2002 г. М.,2003 
7. 
Лившиц В.Н.,
Лившиц С.В. Характеристики российской экономики как нестационарной системы. //
В кн.: «Мезоэкономика переходного периода: рынки, отрасли, предприятия». Под
ред. д.э.н. Г.Б. Клейнера. (Серия «Экономическая наука современной России») —
М.: Наука, 2001. 
8. 
Стиглиц Дж.,
Эллерман Д. (Всемирный банк). Научный доклад «Макро- и микроэкономические
стратегии для России». Перевод доклада размещен на сайте по адресу: 
http://www.ecaar-russia.org/stiglitz-ellerman_ru.htm.
9. 
Узяков М.Н. и др.
Проблемы модернизации экономики России (концепция) // Проблемы прогнозирования,
2000, № 6.