Познание
как предмет философского анализа


СОДЕРЖАНИЕ
1. Познание как
предмет философского анализа
1.1 Структура и
динамика познавательного процесса
					







1.2 Вера, творчество
и интуиция
1.3 Теория истины
Список использованных источников


1.Познание
как предмет философского анализа
В античной философии были
сформулированы глубокие идеи о соотношении знания и предмета, знания и мнения,
истины и заблуждения, о диалектике как методе познания. «Все люди от природы, —
утверждал Аристотель, — стремятся к знанию». Ф. Энгельс отметил: «…наше
субъективное мышление и объективный мир подчинены одним и тем же законам и …
поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны
согласовываться между собой». И. Мечников заметил: нет непознаваемого, есть
непознанное. Это есть концепция гносеологического оптимизма.
Направление в философии,
отвергающее соответствие мышления и бытия (гносеологический пессимизм),
получило название агностицизм. Он опирается на определенные аргументы:
поскольку все человеческие образы субъективны, мы не можем знать, каков мир на
самом деле; мир бесконечен в своих свойствах и слишком сложен для человеческого
понимания, в нем всегда останутся необъяснимые загадки.
Помимо гносеологических
имеются социальные корни агностицизма. Как правило, он оживляется в переломные
эпохи развития общества, когда разрушаются ранее господствовавшие отношения и
соответствующие им идеалы.
Мир в равной мере
познаваем и непознаваем. Это вытекает из факта, что сущее есть единство
относительно завершенных, упорядоченных, стабильных, устойчивых состояний вещей
и одновременно непредсказуемых, изменчивых, хаотических. Первое дает основание
для утвердительного, а второе для отрицательного ответа на вопрос «Познаваем ли
мир и человек в мире?». Второй аргумент по этому вопросу приводит Т.И.
Ойзерман: мы всегда познаем только какую-то часть целого и не можем
исчерпывающе судить о ней, поскольку не знаем целого. Следовательно, наши
суждения об этой части неизбежно оказываются отрывочными, фрагментарными.
Позиции неопределенности в вопросе позиции познаваемости мира усилились, когда
были открыты сферы, участие сознания в которых ограничено (воля,
бессознательное, интуиция и т.п.). Некоторые современные философы призывают
отказаться вообще от понятия реальности и рассматривать только различные
модификации сознания и языка в их соотносительности.
Агностицизм не тождествен
скептицизму, сомнению. Древнегреческий философ Пиррон предлагал воздержание от
суждения, ничего не называя ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни
несправедливым. М. Монтень (XVI в.) подверг сомнению средневековую схоластику и
догматы католической религии. Сомнение, по представлению Ф. Бэкона, способно
оградить размышление от догматизма ненаучных наслоений. И. Кант «догматической»
философии противопоставил критицизм. Кант свою задачу видел в том, чтобы не
только вырвать человека из-под власти традиционных суеверий, но также избавить
его от веры в разрешимость рассудком любой проблемы, вырастающей из
обстоятельств человеческой жизни. Вопрос о границах достоверного знания вылился
у Канта в проблему «дисциплины разума», которая удерживала бы науку и ученых от
сциентистского самомнения. Теоретические обоснования (о Боге, бессмертии души и
т.п.), будучи развернуты честно, приводят к неопределенности — антиномиям,
альтернативам. Через опровержение одних предположений возможно доказательство
истинности других. Любимым девизом К. Маркса был: «Подвергай все сомнению».
Вообще, для классической
теории познания характерен критицизм (усиленный скептицизм). Например, Д. Беркли
критиковал материализм и ряд идей новой науки, в частности, идеи абсолютного
пространства и времени в физике Ньютона и идеи бесконечно малых величин в
дифференциальном и интегральном исчислении. К. Поппер пытался показать
ненаучность марксизма и психоанализа, скептически относился к диалектике.
Неклассической теории
познания, складывающейся в последние десятилетия XX в., присущ посткритицизм.
Он означает не отказ от философского критицизма, а утверждение, что познание не
может начаться с нуля и предполагает включенность познающего индивида в одну из
традиций. Любая теория вбирает в себя идею непрерывного самоотрицания,
здорового скептицизма (оправдание критицизма) и одновременно — сохранение
положительного (в преобразованном виде), преемственность. Поэтому всякая
критика предполагает принятие чего-то, доверие к чему-то, что не критикуемо в
данное время и в данном контексте. В процессе развития знаний может выясниться,
что какие- то познавательные традиции, якобы вытесненные, обнаруживают новый
смысл в новом контексте. Например, идеи теории самоорганизующихся систем,
разработанные в синергетике, выявляют современный эвристический смысл некоторых
идей древневосточной философии.
Познание — взаимодействие
между субъектом и объектом, деятельность субъекта, нацеленная на получение
достоверных знаний о мире и о себе. Уже Демокрит поднял вопрос о посредствующем
звене при взаимодействии субъекта и объекта. Он полагал, что от предметов идет
«истечение» тончайших материальных пленок-слепков, которые, достигая органов
чувств человека, вызывают ощущения. Вещи, процессы, явления (в том числе
духовные), на которые направлена познавательная активность людей, есть объект
познания. Субъектом познания выступает не только отдельный индивид, но та или
иная социальная общность, общество в целом, обладающие способностями к
эвристической деятельности и располагающие определенными средствами и методами
познания. Если познание направлено на получение знаний о человеке, то последний
выступает в роли объекта познания. Цель познания — обеспечение моделей и
программ, управляющих освоением объекта в соответствии с потребностями
субъекта. В познании задействованы не только субъект-объектные, но и
субъект-субъектные отношения, ибо люди связаны друг с другом, используют как
свой личный, так и коллективный опыт и разум.
Если у Ф. Бэкона
субъективное начало рассматривалось как помеха, то И. Кант при различении
субъективных и объективных элементов знания исходил из субъекта и его
структуры. В субъекте он выделял два уровня — эмпирический и трансцендентальный.
Предметом теоретической философии должно быть не изучение вещей — природы,
мира, человека, — а исследование познавательной деятельности, установление
законов разума и его границ. Поэтому специфика познающего субъекта выступает
главным фактором, определяющим способ познания. Таким образом, у Канта познание
выступает как деятельность, протекающая по собственным законам. Согласно
позиции JI. Фейербаха, в единстве субъекта (человека) и объекта (природы)
первое выступает как пассивно подчиняющееся второму. Если в
объектно-центристской модели познания главная роль отводится объекту, а само
познание трактуется как процесс отражения объекта в познании субъекта, то в
субъектно-рефлексивной модели предпочтение отдается творческой активности
субъекта и рефлексация направлена на осмысление и оценку субъектом своих
познавательных действий.
С позиций диалектического
материализма В.И. Ленин сформулировал основные гносеологические выводы,
характеризующие взаимосвязь объекта и субъекта, подчеркивающие принцип объективности,
диалектический характер познания и направленные против идеализма и
агностицизма:
1) Существуют вещи
независимо от нашего сознания…
2) Решительно никакой
принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет… Различие есть
просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано…
3) В теории познания…
следует рассуждать диалектически, т.е. не предполагать готовым и неизменным
наше познание, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким
образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным».
Согласно принципу
объективности, объект познания существует до и независимо от субъекта познания.
В познании мы должны исходить из подлинного существования того, с чем
соприкасаемся. Следовательно, вещи и явления нужно познавать такими, каковы они
есть сами по себе. В получаемые результаты познания человек не должен вносить
ничего от себя (выдавать желаемое за действительное), например, подгонять
результаты эксперимента, чтобы они соответствовали принятой теории, конъюнктурно
учитывать одни факты социальной реальности и игнорировать другие. Вместе с тем,
субъективную познавательную активность человека нельзя понимать лишь как
негативный момент. Знание о действительности человек приобретает в той мере, в
какой он заинтересован в ней. Лишь активно вмешиваясь в объективный ход вещей,
преобразуя их согласно своим потребностям и целям, человек может познать эти
вещи.
Субъект воздействует на
познаваемый объект как предметным образом, используя материальные посредники
(измерительные инструменты, химические реактивы, ускорители частиц,
экспериментальные установки и т.д.), так и идеально, изучая объект в формах
анализа, синтеза, индукции, дедукции и т.п. Воздействие объекта на субъект
осуществляется через сенсорную информацию, знаковые системы. Человек получает
информацию посредством естественных сигналов, идущих от объектов, и
искусственных, передаваемых от субъекта к субъекту и функционирующих в системе
человеческого языка.
В рамках эволюционной
эпистемологии (К. Лоренц, Д. Кэмпбелл и др.), возникшей благодаря успехам
биологии, генетики человека, когнитивной психологии, теории информации и
компьютерной науки, утверждается, что познание как необходимый атрибут
человеческого бытия детерминировано механизмами органической эволюции. Конечно,
следует учитывать еще и социальную сторону человеческого познания,
определяемого различными компонентами культуры, которые «задают» человеку
определенное видение объектов и толкование полученных знаний.
Изначальный опыт
восприятия реальности первочеловеком, непосредственное, дорефлексивное знание
предшествовало разделению на субъект и объект. Если классическая теория
познания субъектно-центрична в том смысле, что в качестве несомненного базиса,
на котором можно строить систему знания, выступает факт существования субъекта,
то неклассическая гносеология отказывается от субъектно-центризма, утверждая,
что познающий субъект изначально включен в объективный реальный мир и систему
коммуникативных отношений с другими субъектами.
Следует различать не только
понятия «объект» и «объективность» («объективная реальность»), но и «субъект» и
«субъективность». «Не все в субъекте субъективно, т.е. зависит от его сознания
и воли. Субъект также представляет собой «объективную реальность» для другого
субъекта, да и в нем самом есть нечто независимое от него самого, не
осознаваемое им. Это не только его телесная организация, но и бессознательное в
психике, а также его место в жизни… Следовательно, «субъект» не сводится к
«субъективности», в нем есть и нечто «объективное».
Суть познания составляет
адекватное воспроизведение, отражение действительности, позволяющее человеку
ориентироваться в мире и преобразовывать этот мир, а также совершенствовать
самого себя. Современное состояние философской и естественнонаучной мысли
различает отражение как процесс и отражение как результат, учитывает не только
созерцательно-отражательный, но и активно-преобразующий характер познания. Если
ограничиться лишь созерцательным отражением, то это ведет к упрощенной
линейно-ступенчатой трактовке познания. Такой подход к познанию выразил,
например, Д. Дидро, утверждавший, что мы — инструменты, одаренные способностью
ощущать и памятью, а наши чувства — клавиши, по которым ударяет окружающая нас
природа. (Помимо чувств, Дидро признавал роль мышления, чувственный и
рациональный моменты познания связывал с опытом и экспериментом.) Вероятно, в
процессе познания доминирует не зеркальное отражение, а творчество, а в
результате познания — образе — зафиксировано отображение изучаемого объекта.
Познание не есть движение
к абсолюту, к полной воспроизводимости действительности. Познание — непрерывное
преодоление противоречия между безграничной возможностью универсального
постижения человеком мира и его частей и реальной невозможностью в каждый
конкретный момент познать мир и себя в мире исчерпывающе. Видимо, прав К.
Поппер, предложивший исходить из Двух посылок:
а) «мы знаем достаточно
много» и 
б) «наше незнание
безгранично». 
Познание допускает
известную Долю вероятности, плюрализм мнений, оно не запрограммировано заранее
на успех.
Диалектика объективного
мира обусловливает диалектический характер познания. Диалектичность познания
вытекает из того, что познание субъективно-объективно, что форма проявления и
сущность вещей не совпадают. К тому же накопление новых данных приходит в
несоответствие с прежними представлениями и теориями. Это ведет к уточнению
прежних теорий или замене старых теорий новыми, соответствующими новым данным
науки и практики.
1.1
Структура и динамика познавательного процесса
Согласно Платону,
чувственное восприятие не может дать знание, а можно знать только то, о чем
учит математика. (Идеал науки — геометрия Эвклида.) Аристотель рассуждал иначе:
чувственный опыт говорит нечто о реальности. Новоевропейская наука
синтезировала подходы Платона и Аристотеля в виде программы математического
естествознания, основанного на эксперименте. Итак, реальность дана в
чувственном опыте, но ее глубинный механизм постигается с помощью
математической обработки.
Классическая теория
познания наукоцентрична, исходит из того, что знание, представленное в
математике, естествознании, является высшим типом знания.
Неклассическая теория
познания исходит из утверждения, что наука выступает важнейшим способом
познания реальности, но не единственным. Она не может вытеснить обыденное
практическое знание, которое включает в себя здравый смысл, приметы, личный
опыт, традиции, назидания, рецепты, не требует предварительных доказательств и
выражается в бесписьменной форме. Существуют донаучные и вненаучные формы и типы
знания (мифологическое, религиозное, игровое познание, так называемая
«народная» наука и т.п.).
В теории познания
выделились эмпиризм и рационализм. Эмпирики обоснованным считают знание,
которое максимально соответствует данным чувственного опыта, в основе которого
лежат либо ощущения (сенсуализм), либо чувственные данные (неореализм), либо
элементарные предложения (логический эмпиризм).
Рационалисты знанием
считают то, что вписывается в систему «врожденных идей» (Декарт, Спиноза), либо
в систему априорных категорий и схем разума (Гегель, неокантианство), в целом,
преувеличивают значение рациональной деятельности мышления и недооценивают (или
игнорируют) роль чувственных форм отражения.
Рационализм представлен в
античной философии*, зарождающихся науках — астрономии и геометрии,
средневековой системе дедуктивных знаний, в новоевропейской философии (Спиноза,
Лейбниц, Кант), марксизме, структурализме, доктрине искусственного интеллекта и
т.п.
Рационализм различается в
узком и широком смысле. В первом своем значении, когда решается вопрос об
источнике знаний, о роли чувственного созерцания и абстрактного мышления,
рационализм противостоит эмпиризму. Рационализм в широком смысле — это
концепция общего понимания природы, общества и сознания. Здесь рационализм противостоит
иррационализму. Новое содержание, не выражаемое до определенного времени в
форме уже известных понятий, выступает по отношению к ним как нечто
иррациональное. Иррациональное как момент движения от незнания к знанию
способно в потенции стать элементом рационального постижения действительности.
Если классическая
рациональность исходила «из необходимости как можно более точного постижения и
воспроизведения естественной упорядоченности существующего бытия», то
«неклассическая рациональность строится на возможностях более точного
воспроизведения условий и структуры проблемных ситуаций, в которые попадает
человек в своих отношениях с миром».
Классическая гносеология
опирается на фундаментализм, который сводится к поиску основы (фундамента) всех
наших знаний. Отказ от фундаментализма в неклассической теории познания связан
с обнаружением изменчивости познавательных норм, свидетельствует об отсутствии
постоянных и общепризнанных стандартов, по которым традиционно отличали науку
от ненауки, знание от незнания. Так, в программе «натурализованной
эпистемологии» У. Куайна научная эпистемология должна отказаться от выдачи
предписаний, от всякого нормативизма и свестись к обобщению данных физиологии
высшей нервной деятельности и психологии, использующей аппарат теории
информации. А по мнению Ж. Пиаже, следует обобщать то, что существует в психике
реально, эмпирически. Согласно принципу антифундаментализма, познавательные
процедуры в определенном смысле оказываются несоизмеримыми, так как не
существует общего достоверного базиса и языка описания, опираясь на которые
можно было бы сделать вывод о научности, объективной истинности любого знания.
Процесс познания, с
позиций диалектико-материали- стической философии, протекает во
взаимодополняющих друг друга чувственной и рациональной формах.
Чувственное познание
служит фундаментом всякого знания, непосредственно соединяет человека с внешним
миром, осуществляется посредством органов чувств (зрения, осязания, слуха,
обоняния, вкуса), которые есть продукт биологической и социальной эволюции
человека. С позиций материалистической науки механизм познания включает
воспринимающие рецепторы (органы чувств), передающие нервы — проводники и
отделы мозга.
Исходный элемент
чувственного познания и человеческого сознания вообще — ощущение. В ощущениях
каждый из органов чувств специфическим для него способом отражает отдельные
свойства, стороны вещей (цвет, звук, запах и т.д.). Единичное ощущение чаще
всего выступает как часть сложного комплекса ощущений (например, вместе с
ощущением звука возникают ощущения о громкости или тихости, высоте звука, его
гармоничности или дисгармоничности и т.д.). Сложное ощущение, переступая порог
сознания, становится частью восприятия и частью образа (представления).
Содержание ощущения определяется не только внешним раздражителем, но и
состоянием мышления, памяти, воображения. Многие современные философы полагают,
что познание не начинается с ощущений, ибо оно опосредовано многообразными
предпосылками: практикой, предшествующим «запасом мыслей», языком.
Восприятие (вторая форма
чувственного познания) — отражение свойств предмета, взятых как целое . В
восприятии вещь дана в ее пространственной и временной обособленности от других
вещей. Восприятие вещи исходит не только из данных ощущений, но и из познавательного
опыта человека. Восприятия образуются благодаря анализирующей и синтезирующей
деятельности полушарий головного мозга.
Работа механизмов
восприятия позволяет в сознании удерживать образ предмета тогда, когда предмет
непосредственно не дан нам, т.е. функционирует представление. Оно возникает на
основе воображения и прошлого чувственного опыта, сохраняется и воспроизводится
в памяти обобщенно. Представление соединяет прошлое, настоящее и будущее вещи.
Образ, объективный по
содержанию, субъективен по форме и зависит от субъекта двояко: от особенностей
физиологической основы сознания субъекта; от прошлого познавательного опыта и
социокультурных ориентаций субъекта. Образ в известной степени соответствует
оригиналу и не соответствует ему, ибо оригинал богаче, полнее образа.
Выделяются не только образы-знания, отражающие объективную реальность, но и
образы-проекты (мысленные конструкции, способные воплощаться на практике) и
образы-ценности, выражающие потребности и идеалы субъекта.
Накопление и обобщение
чувственных данных происходит в мышлении человека. Оно позволяет в системе
абстракций опосредованно отражать действительность.
Выделяются два основных
уровня мышления — рассудок и разум. В рассудке оперирование абстракциями
происходит в пределах шаблона, жестких стандарта и схемы, что позволяет четко
строить мысли, систематизировать факты. Здесь взаимосвязи вещей рассматриваются
как нечто устойчивое. Рассудок опирается на формальную логику. Мышление
невозможно без рассудка, однако его абсолютизация ведет к метафизике. В
рассудке, вместе с тем, также наличествует диалектика. Ведь рассудок
«схватывает» устойчивость, определенность объекта. Последняя, наряду с
изменчивостью, характеризует объект в целом.
Процесс рассудочного,
связного, строго последовательного рассуждения, в котором каждая последующая
мысль обоснована, выражается в дискурсе. Дискурсивное знание предполагает
систематизацию фактов, четкую классификацию. Проблема дискурса впервые
поставлена в древнегреческой философии при разделении истин на непосредственные
(«интуитивные») и опосредованные (принимаемые на основе обоснования). Гегель
отличал дискурсивное (рассудочное) мышление от содержательного. В современном
расширенном понимании дискурс — совместное, основанное на дискуссии, обсуждение
проблем на основе законов логики, мероприятие по выработке правил общежития. 
Разум — уровень
рационального познания, отражающий вещи в их взаимосвязи, динамике, всесторонне
и конкретно, объединяющий многообразное вплоть до синтеза противоположностей и
выявления коренных причин и движущих сил изучаемых явлений. Через разум
мышление способно постичь сущность вещей, их законы. Логика разума —
Диалектика. Переход рассудка в разум означает выход за пределы сложившейся
системы знания, ее диалектизацию. Переход разума в рассудок связан с процедурой
формализации знания.
Разум в понимании
постмодернистов опирается на представления о мире как о реальности, лишенной
центра и иерархии элементов. Такая универсальная трактовка разума охватывает
все человечество, природу, космос, Вселенную и рассматривает западную и
восточную культуры как взаимодополняющие. Подобный универсализм возможен при
схождении противоположностей: материального и идеального, конечного и
бесконечного, необходимости и случайности, которые «есть искусственные изобретения
ума» (Лиотар). При этом мир является в виде осколков вариаций и интерпретаций,
в которых каждый выражает свое прочтение бытия.
Основные формы
рационального мышления в классической гносеологии — понятие, суждение и
умозаключение.
Понятия отражают существенные
стороны, признаки явлений, которые закрепляются в их определениях (дефинициях).
Понятия выражаются в языке в виде отдельных слов («молекула», «человек») или в
словосочетаниях, обозначающих классы объектов («элементарные частицы»,
«производственные отношения»). Понятия аккумулируют итоги многовекового
практического опыта человечества, они объективны по содержанию и источнику.
Конечно, нельзя отрицать также «человеческого» характера знания: «в конце
концов, понятия числа или элемента появились как субъективные соответствия
неких объективных сущностей». Ряд философов, отдавая дань эмпиризму, отказывают
в объективности абстрактным понятиям, например таким, как «отчуждение»,
«эксплуатация», так как эти понятия, в отличие от житейских («дом», «цветок»), не
могут быть наглядно представлены. Понятиям присуща определенность, отражающая
относительную устойчивость, и гибкость, выражающая подвижность, изменчивость
мира и его фрагментов.
Суждение — мысль,
выраженная в форме предположения, в котором нечто сообщается (утверждается или
отрицается) об объектах. Если понятие отражает лишь общее в вещах, то в
суждениях можно отобразить и единичные, и общие признаки. Мыслить о чем-то
суждениями значит судить о нем, выявлять его связи и отношения. Помимо простых
(неразложимых) суждений существуют сложные, которые составляются из простых
посредством различных логических связок («и», «если… то» и др.).
Отдельное суждение не
может полностью выразить содержание понятия. Для этого необходима система
суждений, представленная умозаключением. Оно дает новое знание без обращения к
показаниям органов чувств. При помощи умозаключений совершается переход от
известного к неизвестному посредством выведения одних суждений из других.
Например, вывод о том, что Земля имеет форму шара, в древности был сделан с
помощью следующих умозаключений: только шарообразные тела отбрасывают тень в
форме диска (посылка); Земля же во время лунных затмений отбрасывает тень в
форме диска (обосновывающее знание); следовательно, она круглая (заключение).
Важными условиями достижения истинного выводного знания являются не только
истинность посылок (аргументов и оснований), но и соблюдение правил вывода,
недопущение нарушений законов и принципов логики. Человеческое познание есть
единство чувственного и рационального. Еще в античной философии под эйдосом
понимали то, что дано в мышлении и одновременно видимо. По Канту, мы должны
допустить, что в процесс переработки чувственных впечатлений мы активно
налагаем на них порядок и законы нашего разума. «От живого созерцания к
абстрактному мышлению и от него к практике », — так выразил динамику
познавательного процесса Ленин. Чувственное познание, независимое от
логического, существует только на ранних ступенях становления человечества и у
ребенка, еще не овладевшего языком. Люди ставят задачи познания и толкуют его
результаты на уровне рационального мышления, а необходимую информацию получают
с помощью органов чувств и приборов.
Взаимодополнение
чувственного и рационального в познании не исключает, а предполагает различия
между ними. Теоретическое познание и его результаты относительно независимы от
данных эмпирических исследований, хотя оно обычно основывается на них.
Несводимость познавательного содержания мышления к эмпирическим данным
обнаруживается, прежде всего, в категориях, которыми оперирует только мышление.
Ведь категории — формы всеобщности, которые не могут быть почерпнуты из
чувственных данных.
Категория практики —
ключевая в объяснении процесса познания. К этой идее в наивной форме подошел
Протагор. Он утверждал, что если одетому в отрепья холодно, а хорошо одетому
тепло, это не значит, что один из них прав, а другой неправ. Просто надо
изменить худшее состояние на лучшее. Итак, проблема истины переносится в сферу
практики — дать мерзнущему теплую одежду.
В гносеологическом
аспекте практика есть процесс, в котором цели и результаты человеческой
деятельности соотносятся с закономерностями, тенденциями развития
действительности. Практика в классической гносеологии — основа, исходный пункт,
движущая сила, критерий истины и конечная цель познания. Чувственное познание и
теоретическое понимание мира неразрывно сопряжены со способом его освоения,
предметно-преобразовательного действия.
Процесс познания по
отношению к практике обладает относительной самостоятельностью. На каждом этапе
познания любая отрасль науки решает проблемы, поставленные предшествующим
развитием мысли. Решение проблем, возникающих в ходе развития знаний, может
опережать практику и направлять ее.
Человеческая деятельность
включает в себя замысел, реализацию и результат. Замысел, в свою очередь,
состоит из цели, плана и ценности. Реализация одних и тех же целей (что надо
сделать?) и планов (как это сделать?) может иметь разные жизненные смыслы,
ценностное (аксиологическое) значение. Практика, таким образом, составляет
единство познания, оценки, преобразования и освоения мира человеком.
Познание возникло и
функционирует постольку, поскольку обслуживает процесс жизнедеятельности людей,
т.е. имеет социальную ценность. Знание в неявном виде всегда содержит в себе
определенную систему прагматических правил. Это означает, что из той или иной
совокупности знаний на основе оценок извлекаются определенные рекомендации,
нормы деятельности.
Процесс познания можно
представить в трехступенчатой « вертикальной» модели (от
чувственно-эмпирического к теоретическому мышлению и от него к практике) и в
«фронтальной» модели, в которой чувственно-эмпирическое и теоретическое с двух
сторон охватывают исследуемый объект. При этом чувственная и теоретическая
формы познания вбирают в себя все проявления практической деятельности.
Деятельность комбинирует черты и чувственности, и духовности, замыкает познание
на экзистенциальных, присущих только человеку, способностях интуиции,
продуктивного воображения. Чувственно- эмпирическое сопровождает не только
начало, но и конец познания, а практическая ориентация присуща всем фазам
познавательного процесса. Поступательность, выраженная в «вертикальной» модели,
и «синтезность», представленная в «фронтальной» модели, дополняют друг друга и
в целом характеризуют сложный процесс познания.
Помимо чувственного
отражения, абстрактного мышления и практики, ценностного отношения к
отображаемой действительности, познавательный процесс включает в себя различные
формы психической деятельности: волю, желания, нормы. Познание осуществляется в
обрамлении осознания и неосознанной деятельности, творчества и интуиции, веры и
знания.
1.2 Вера,
творчество и интуиция
Вера — глубинная
общечеловеческая универсалия культуры, включающая в себя гносеологическое, психологическое,
религиозное и атеистическое измерения. Вера может быть принята в качестве некой
информации, достоверно не доказанной; выступает как служение некоей ценности;
постулирует и своеобразно объясняет сверхъестественное. Различаются два типа
веры: религиозная (верование в Бога) и атеистическая.
Отношения между
религиозной верой и разумом рассматривал Августин Блаженный. Без мысли, по его
мнению, нет веры, а мысль вне веры бесполезна. Вера — конечная цель разума, а
разум — поводырь для веры. Ансельм Кентерберийский учил «верить, чтобы
понимать», а Абеляр — «понимать, чтобы верить». Фома Аквинский утверждал:
философия призвана служить теологии. Требовалась непрерывная работа разума по
истолкованию религиозно- моральных заповедей в соответствии с духом изменяющегося
времени.
Вера (слепая) не
основанная на знании, противостоящая знанию, не способствует поступательному
развитию человека и общества. Это понимал, например, И Кант, отвергавший веру
фанатиков, юродивых, авторитаристов.
Вера, в значении верить,
есть единство воли и знания. Д.И. Дубровский понятие веры противопоставляет не
понятию знания, а понятию неверия. Вера основывается на авторитете, интуиции
(внутреннем чувстве), уважении к чужому опыту и традициям. Атеистический тип
веры (в формах уверенности в чем-либо, жизненных убеждений и т.п.) —
неотъемлемый компонент практического опыта людей. Б. Рассел рассуждал о
философской вере, утверждая, что философ верит, например, в понятия типа монады
с не меньшей силой, чем христианин верит в судный день и таинство причастия, А.
Эйнштейн — о научной, подчеркивая, что верит в существование объективности
физических явлений. «…Идеал науки, — разъясняет современный философ В.А.
Лекторский, — предполагает принципиальную возможность превращения того, что
первоначально принимается всего лишь на веру, в более или менее обоснованное
знание». Вера помогает действовать в условиях неопределенности . Ведь полная
информированность, основанная на знании, в постоянно меняющемся мире
принципиально невозможна. Таким образом, вера и знание представляют собой в
одном аспекте антиподы (по Канту), а в другом — диалектически взаимосвязанные
противоположности.
Творчество, в широком
смысле, есть созидание (творение), в узком — принятие нестандартных решений в
ситуациях, не имеющих аналогов в прошлом. В творчестве не только создается
нечто оригинальное, но и развиваются способности и мастерство человека.
Творческая деятельность, полагал Ф. Шеллинг, есть единство свободы и
принуждения, сознания и бессознательного. Творчество предполагает личностное
преодоление, волю, наряду с интеллектом — эмоции, выбор альтернатив,
нравственное начало. В творчестве есть и негативные моменты — возможности
хаотизации мысли и соответственно действий. Отсюда вытекает необходимость
скептицизма, здравого смысла, взвешенной оценки мыслей и поступков. Хотя в
творчестве присутствует бессознательный элемент, оно не противоположно
рациональности, а является ее естественным и необходимым дополнением.
Рациональное — фундамент, условие для проявления творчества.
Широкое основание
пирамиды творчества — оригинальные решения локального применения (например,
изобретательство, рационализаторство, проектирование и т.п.). Многие творческие
решения являются продуктом коллективной деятельности, что не исключает, а
требует ярких индивидуальностей. Новое для индивида не всегда является новым
для общества. Высшее творчество в науке, производстве, культуре и политике
определяется принципиальной новизной полученных результатов в масштабах их
исторической значимости (например, достижения К. Маркса и Д. Кейнса в
экономической науке, И. Ньютона и А. Эйнштейна в физике, В. Шекспира и В.
Моцарта в искусстве и др.). Творчество динамично. Для отдельного человека
поначалу творчески-уникальное, теряя новизну, превращается в привычно-стандартное.
Н.А. Бердяев писал: «Творчество есть… тайна явления нового, небывшего.., ни
из чего не вытекающего, ни из чего не рождающегося»96. Действительно,
творчество можно рассматривать по критерию нестимулированности как свободное
внутреннее зарождение замыслов, образов и т.п. Однако в целом творчество имеет
объектно-субъектную природу: мир и его фрагменты не удовлетворяют человека,
вследствие чего он, «включая» духовные потенции и «озарения», материализует их
в своих действиях по изменению действительности. Положительная творческая
деятельность субъективна по форме (осуществляется человеком) и объективна по
содержанию (опирается на конструктивные процессы объективного мира).
Творчество выражается в
приспособлении человека к меняющимся обстоятельствам бытия, а антипод
творчества — догматизм — ориентирован на сохранение стабильности и в конечном
счете ведет к деградации. (В определенных условиях стабильность, «здравый»
консерватизм имеет позитивное значение.) Творчество нацелено на оригинальность,
а догматизм — на размышления и действия по неизменным, готовым рецептам.
Традиции не противостоят
творчеству, а дополняют его. Традиция есть не только нечто относительно
устойчивое, сохраняющееся в потоке времени, но и то, что движется сквозь время.
Древняя китайская мудрость гласит: колесо движется потому, что ось неподвижна.
Традиции, как доказывал Т. Кун, являются условием возможности научного
развития. Чтобы наращивать знания, осуществить прорыв в науке, сделать
открытие, необходимо опираться на прежние достижения. Наличие устойчивого
начала в социальных связях и отношениях выступает основой обновления социума.
Важнейшим из механизмов
творчества является интуиция. Демокрит и Платон рассматривали ее как внутреннее
зрение, особую высшую способность ума. B.C. Соловьев указывал, что интуиция —
непосредственное усмотрение чего-либо в качестве истинного, целесообразного,
нравственно доброго или прекрасного. В философии Спинозы и Гуссерля интуиция
есть «сущностное видение», непосредственное созерцание общего, у Фрейда — это скрытый,
бессознательный первопринцип творчества. Представители философского течения под
названием интуитивизм (А. Бергсон, Н.О. Лосский, Б. Кроче) интуицию
рассматривали больше как данность, чем постижение непознанного, подчеркивали
целостность, нерасчлененность интуиции.
Интуиция достаточно часто
проявляется в науке, искусстве, политике, шахматах и т.п. Известны многие
ученые, сделавшие открытия посредством интуиции (Архимед, Ньютон, Броун, Кекуле
и др.). Общими чертами интуиции являются: непосредственность (решение задачи
без логического выведения); неосознанность путей получения результата;
внезапность (озарение). Интуиция близка таким состояниям, как вдохновение,
духовное видение, и имеет истоки в бессознательном слое психики человека. 
Считается, что преобладание
правополушарного типа мышления у человека является предпосылкой для развития
творческой интуиции. А. Бергсон, связывая интуицию с инстинктом, полагал, что
она присуща художественной модели познания, тогда как в науке господствуют
интеллект, логика, анализ. Однако и интуиция также опирается на рефлексию.
Накапливая в памяти образы и абстракции, комбинируя и перерабатывая их, включая
волю, человек может прийти к более-менее четкому осознанию задачи. Необходимыми
условиями формирования интуитивного решения выступают: 
а) основательное знание
материала, фундаментальная профессиональная подготовка авторов решения; 
б) наличие поисковой
ситуации (проблемности); 
в) поисковая доминанта
(на основе непрерывных попыток решить проблему, задачу); 
г) подсказка (аналогия).
Благодаря интуиции открываются новые возможности для познавательного поиска
человека, дополняющие классический рациональный подход.
Интуиция сопряжена с
возможностью ошибок. Поэтому необходимо тщательно проверять интуитивные
решения, обращаясь к логике.
Путь научного познания
может начинаться с догадки. Она — результат интеграции всех знаний
исследователя, интуитивно выразившихся в ней. Этот путь познания начинается
аналитическим обобщением, а от него идет к множеству фактов и аспектов.
1.3 Теория
истины
познание вера
интуиция истина
Истина рассматривает
отношение сознания к внешнему миру. В древнем Китае пробовали подойти к
характеристике познания как процесса раскрытия причинности, выявления сходства
и различия явлений, разделения вещей по родам. Выдвигались правила проверки
истинности знаний: «основание», под которым имелись в виду опыт и суждения
древних мудрецов; «источник», т.е. факты, которые слышали и видели
простолюдины; «применимость», т.е. практическую пользу.
Выделяются основные концепции
истины: соответствия (корреспонденции), когеренции и прагматичности.
Платон и Аристотель
определяли истину как соответствие наших знаний действительности.
Корреспондентская концепция истины обнаруживает свою слабость ввиду того, что
многие ситуации и процессы слишком сложны, текучи и не поддаются прямому
наблюдению для сопоставления утверждений с действительностью, а полный перевод
теоретических положений на язык наблюдений часто невозможен.
Под когерентностью
понимается взаимосоответствие высказываний (какое-то утверждение считается
истинным, если оно получено по строгим логическим правилам из других
предложений, ранее признанных истинными). Данную концепцию истины развивали
Лейбниц, Спиноза, Нейрат и Гемпель. Уязвимость данной концепции истины выражается
в том, что для невыводного, неформализованного знания (например, в гуманитарных
науках, искусстве), «всюду, где имеют дело с ценностями, творчеством, мнениями
и верованиями, различными интуитивными моментами…, имеет место… не
рассудочно-логическая, а коммуникативно-конвенциональная рациональность, где
доверие коллективному (договаривающемуся) субъекту становится условием
возможности обоснованной интерпретации». Следовательно, в истине содержатся
аксиологический и конвенциональный элементы.
Истина выражает не только
результат правильного, верного отражения действительности в сознании человека,
но и способ реализации его целей на основе оценочного отношения к объектам
бытия, т.е. истина возможна в ее неразрывной связи с практикой. В этом ключе
истину исследовал марксизм, который использовал критерий практики для
дальнейшего развития концепции соответствия. А.А. Богданов рассматривал истину
как форму организации социального опыта. Связь истины с практикой
свидетельствует о наличии в истине прагматической составляющей. Человек
«познает руками и головой на основе синтеза материального действия и свободно
развивающейся мысли».
В деятельности знания
могут оцениваться как «полезные» и «бесполезные». В прагматизме (Ч. Пирс, У.
Джеймс, Д. Дьюи) истина — продукт «опыта» человека, способ приспособления к
жизни, инструмент в достижении успеха на основе согласия с конкретной
действительностью. В таком подходе заложена опасность произвольно-
субъективного истолкования полезности каких-то представлений. Позитивный же
аспект в рассматриваемой концепции истины выражен в стремлении реадиетически
наполнить истину практически значимым для человека содержанием.
Конечно, все три
концепции истины (соответствия, когерентности и прагматичности) не отменяют, а
дополняют друг друга, комбинируют элементы каждой из них. Не соприкасается с
названными теистическая концепция, согласно которой истина — это Божье
откровение.
В структуре знания
выделяются два слоя: зависящий от специфики биологической и социальной
организации человека, особенностей его нервной системы, мозга, способа
переработки информации, языка; зависящий от объективной реальности, отражаемой
познанием. Эти два слоя находятся в определенном отношении друг к другу. По
мнению B.C. Соловьева, истина «является для ума первоначально как субъективная
идея, как мысль. Ум сталкивается с фактами. Они противоречат мысли и этим уже
доказывают свою объективную действительность и силу».
Будучи характеристикой
человеческого знания, истина существует в субъективной форме, а с точки зрения
его объективного содержания, истина не зависит от субъекта, от человека и
человечества. Это есть объективная истина. Субъективный момент в истине связан
с объективной составляющей истины. Истина характеризует постигаемый объект, но
с учетом возможностей субъекта. Мир открывается нам, утверждали
экзистенциалисты, с определенных сторон, но человек сам волен выбирать, каким
способом и чем можно познать этот мир. Таким образом, понимание истины
углубляется в ее экзистенциальных, жизненных, а не только познавательных
смыслах. Важнейшими способами раскрытия истины, как об этом писал Х.Г. Гадамер
в своей работе «Истина и метод», являются искусство, философия и история.
В неклассической
философии истина лишается объективного статуса и мыслится как форма психического
состояния личности (Кьеркегор), как ценность (Риккерт), феномен метаязыка
формализованных систем (Тарский), спекулятивный идеальный конструкт (Гартман),
как феномен сугубо языкового ряда (логический позитивизм), как текст,
рассматриваемый в качестве самодостаточной Реальности вне соотнесения с
внеязыковой реальностью «означаемого» (постмодернизм). Между тем, «…
отношение субъекта и объекта — это не отношение двух разных миров, а лишь двух
полюсов в составе некоторого единства. Снятие противостояния субъективного и
объективного как двух самостоятельных миров не означает снятия
субъектно-объектных отношений». В этом смысле истина объективно-субъективна.
Познание выступает как
длительный процесс, а не одномоментный акт. Природа, писал Дидро, напоминает женщину,
которая любит переодеваться в разнообразные наряды, скрывающие то одну, то
другую часть тела, и дающую надежду настойчивым поклонникам когда-нибудь узнать
ее всю. Гегель отмечал, что истина есть процесс, а не отчеканенная, готовая с
начала монета.
Всякое, знание, взятое на
том или ином историческом этапе развития, есть неполное, недостаточно точное
представление о действительности, т.е. на каждом конкретном этапе познания мы
имеем дело с относительной истиной. Знание о своем незнании в конечном счете,
по Сократу, оборачивается знанием, всегда относительным. Относительность знаний
не означает, однако, что эти знания лишены объективного содержания. Например,
представители средневекового христианского мировоззрения считали, что Солнце и
планеты вращаются вокруг Земли. При всей ошибочности и наивности этого
представления здесь содержалась крупица объективной истины: светила Солнечной
системы движутся. Последующие открытия в науке (Коперника, Кеплера, современных
астрономов) привели к возрастанию полноты объективной истины по данному
вопросу, продемонстрировав диалектическую природу истины.
Помимо относительности,
истина содержит в себе момент абсолютности. Термин «абсолютная истина» имеет
следующие значения.
1. Некоторые положения
философии и науки, имеющие непреходящий характер, например принцип
несотворимости и неуничтожимости материи и движения.
2. Элементарные знания,
которые носят постоянный характер, так называемые «вечные истины», которые не
могут быть опровергнуты в будущем. Примеры: «люди смертны»; «Наполеон умер в
1821 г.». Впрочем, во втором примере в истине имеется неопределенность: от чего
ведется счет, какой календарь использован?
Преувеличение значения
абсолютной истины способно привести к догматизации познания.
Знание о сложном предмете
со множеством его свойств, связей, изменений строится по принципам: 
1) процессуальности
(выявление характеристики предмета, раскрывающего свои «тайны» не сразу, а в
динамике); 
2) дополнительности и
оппозиции (каждое из определений отдельных свойств, сторон, связей предмета
дополняется другими утверждениями, часто противоположными). 
В этом смысле истина
многомерна. Одновременно истина есть нечто целое, что подчеркивали, например,
B.C. Соловьев и П.А. Флоренский. Плюралистически-целостный подход к истине
вытекает из факта, что мир многомерен и вместе с тем представляет собой связное
целое.
Плюрализм подходов есть
следствие: 
а) отсутствия абсолютно
надежного эмпирического и/или теоретического базиса любых концепций; 
б) ограниченности любых
моделей по отношению к своему предмету-оригиналу («прототипу»); 
в) неустранимости из
науки неявного и личностного знания. 
Стремление к достижению
истины, выбор между альтернативными подходами, концепциями осуществляется
научными сообществами путем консенсуса и носит когнитивно-волевой характер.
Процесс выработки консенсуса (путем оппонирования, критики, влияния
авторитетов, научных школ, оценки практической значимости той или иной
концепции и т.д.) является, как правило, длительным и не окончательным,
подлежащим пересмотру в будущем новыми субъектами познания. Помимо консенсуса,
когнитивный нонконформизм, определенное мужество выступают как необходимые
условия научной деятельности, особенно радикальных инноваций (это
продемонстрировали в своем творчестве Бруно, Коперник, Лобачевский, Эйнштейн,
Павлов, Бор, Ландау и др.).
В целом, человеческое
знание становится все более истинностным. Однако наше познание не сталкивается
с абсолютной границей и находится в пути. Точное исчерпывающее знание о неком
сущем выступает как цель познания, своеобразный гносеологический идеал.
Динамичность и сложность
познаваемых объектов обусловливают конкретность истины. На примере рассуждений
о пагубности или благотворности войны Н.Г. Чернышевский сделал вывод:
«Отвлеченной истины нет; истина конкретна». Требование конкретности истины
означает, что предмет или явление надо изучать в тех условиях места и времени,
в тех связях и окружении, в которых данный предмет существует и развивается.
В реальном процессе
познания нет истины в чистом виде, совершенно свободном от моментов неистины,
т.е. заблуждения. К. Гельвеций заблуждения делил на «природные» (связаны с
невежеством) и «приобретенные» (обусловлены неправильным употреблением слов,
поклонением авторитетам, схоластикой, спекулятивной метафизикой). Заблуждение,
по мнению Гете, лежит на поверхности, в то время как истина покоится на глубине
и исследование ее не каждому доступно. Истина и заблуждение полярно
противоположны и одновременно относительно противоположны. По мере освоения
новых явлений, вырабатывая новые понятия и уточняя границы верности старых,
наука избавляется от заблуждений, прокладывая путь к истине. Б. Паскаль
заметил: отступление от истины ведет к заблуждению, а отклонение от заблуждения
может привести к истине. Современная философия исходит из посылки, что знание
правдоподобно, является приближением к истине, поэтому в знании присутствуют
элементы заблуждения, а оценка надежности знания всегда дискуссионна и
относительна.
Истине противостоит ложь,
когда знание о чем-то не соответствует объективной реальности и умышленно
искажается. Ложь, в отличие от заблуждения и ошибки, считает B.C. Соловьев,
обозначает сознательное и потому нравственно предосудительное противоречие
истине.
В целом, как показал
анализ, классическая теория познания характеризуется критицизмом,
фундаментализмом, субъектоцентризмом и наукоцентризмом. Напротив, для
неклассической гносеологии присущи посткритицизм, антифундаментализм, отказ от
субъектоцентризма и отход от наукоцентризма.
Список
использованных источников
1. Каверин Б.И., Демидов И.В.
Философия: Учебное пособие. / Под. ред. д.ф.н., проф.Б.И. Каверина — М.:
Юриспруденция, 2001. — 272 с.
2. Алексеев П.В. Философия /Алексеев
П.В., Панин А.В. 3-е изд., перераб. и доп. — М.: ТК Велби, Проспект, 2005. —
608 с.
3. Философия / Под общ. ред. Я.С.
Яскевич – Минск, 2006 – 308 с.
4. Калмыков В.Н. Философия: Учебное
пособие / В.Н. Калмыков – Мн.: Выш. шк., 2008. – 431 с.