Реферат по истории Китая
ГОСУДАРСТВО ВОСТОЧНОЕ ЧЖОУ В ПЕРИОД ЧУНЬЦЮ
(VIII—V вв. до н.э.)


План
					







1. Государство под руководством
Пин-вана.
2. Внутрення и внешнеполитическая
борьба.
3. Время широких
административно-политических и экономических реформ.
4. Литература.


1. Государство под руководством Пин-вана.
Принципиально
новый этап в истории чжоуского Китая на­чался с гибели Ю-вана и переноса его
сыном Пин-ваном своей столицы на восток, в Лои (771—770 гг. до н.э.). 
Хотя
считается, что этот шаг был сделан, как о том сказано у Сыма Цяня, самим ваном
«с целью укрыться от нападений жунов», т.е. тех самых племен, которые,
действительно, положили конец Западному Чжоу, на деле решение о перемещении
правителя чжоусцев при­няли влиятельные чжухоу, окружавшие юного Пин-вана. И
при­чиной тому было вовсе не желание обезопасить западную столи­цу и самого
вана от варваров, хотя они и беспокоили чжоусцев своими набегами. Ведь
территория, освобожденная Пин-ваном и его подданными (древние чжоуские земли
Цзунчжоу), оказалась под властью назначенного тем же Пин-ваном правителя нового
удела Цинь, со временем ставшего наиболее могущественным в чжоуском Китае.
Главное было в том, что переезд на восток при­водил статус вана в соответствие
со всеми иными реалиями того Времени.
Ван
давно уже перестал быть полновластным властителем Поднебесной, а ее делами
распоряжались правители фактически независимых государств. Получив свой домен в
Лои, Пин-ван превратился в своего рода первого среди равных, причем его пер­венство
основывалось не на мощи стоявшего за ним государства или аппарата центральной
власти — то и другое осталось в про­шлом, — но только на сакральной значимости
его как сына Неба, владельца небесного мандата.
Пин-ван
процарствовал около полувека, и за это время он и его домен окончательно
перестали быть центром политической жизни страны. Такого рода центрами
попеременно становились наиболее могущественные из царств, вчерашних
наследственных уделов, — сначала царство Ци на крайнем востоке Китая, в рай­оне
устья Хуанхэ, затем очень большое и крепкое царство Цзинь на западе, на границе
с новым и быстро усиливавшимся цар­ством Цинь. Но правильней было бы сказать,
что в рамках Чжун-го в период Восточного Чжоу сложилось нечто вроде политичес­кого
полицентризма — явление, характерное именно для децен­трализованных структур. И
хотя более слабые царства — Вэй, Сун,
Чжэн, Лу
и некоторые другие — редко выступали в качестве са­мостоятельной силы, в
составе коалиций каждое из них вносило свой вклад в политическую борьбу, что и
создавало эффект по­лицентризма с его изменяющимися центрами сильной власти и
влиятельного соперничества. Иначе говоря, перенос столицы чжоуского вана на
восток означал отказ сына Неба от полити­ческого контроля за его вассалами,
обретавшими тем самым ре­альную независимость. Более того, это ставило вана
порой в уни­зительную зависимость от тех, кто обладал в стране реальной силой.
И все же, несмотря на это, чжоуский ван оставался сыном Неба, всеобщим
сюзереном (по крайней мере, в пределах Чжун-го), ибо только его власть в
Поднебесной по-прежнему считалась легитимной. Это с особой силой проявилось и
стало заметным после полувекового царствования Пин-вана, когда в Китае на­ступил
период Чуньцю.
Начало
периода Чуньцю датируется точно — 722 г. до н.э. Это первый год знаменитой
луской хроники «Чуньцю» (весны-осе­ни), отредактированной, по преданию, самим
Конфуцием. Ко­нец периода чаще всего связывается с годом смерти философа (479),
иногда — с последними записями в комментариях к хро­нике (464). Обращает на
себя внимание то, что провинциальная хроника царства Лу стала основой
летосчисления целого периода китайской истории. Правда, Лу не обычный удел. В
свое время он был пожалован самому Чжоу-гуну, и здесь свято хранились все записи,
воспевающие деяния великого отца-основателя Чжоу. В Лу активно разрабатывались
приписывавшиеся Чжоу-гуну пред­ложения и идеи, и в немалой мере именно поэтому
там достигли высокого уровня совершенства и культура, и грамотность, и прак­тика
историописания. Не случаен и тот факт, что Конфуций был лусцем, т.е. родился и
вырос в царстве, где грамотность, образо­вание, культура и традиции старины, не
говоря уже об историо-писании, были в большом почете. Но при всем том сам факт
знаменателен: начиная с 722 г. до н.э. исторические события из­вестны главным
образом по хронике «Чуньцю» и — что очень важно — по нескольким комментариям к
ней, важнейшим из которых следует считать «Цзо-чжуань».
Здесь
необходимо заметить, что «Цзо-чжуань» и беллетризо-ванный сборник эпизодов из
чжоуской истории Го юй (который с некоторой натяжкой тоже можно считать
комментарием к «Чунь-цю») не только написаны значительно позже, в IV—III вв. до н.э., но и несут на себе явственный заряд
конфуцианской интер­претации ранней чжоуской истории, включая и период Чуньцю.
А поскольку это практически основные источники, подробно повествующие о
событиях того времени, важно критически относиться
к сообщаемым ими сведениям, особенно если эти сведения по тем или иным причинам
вызывают сомнения. И все же именно Цзо-чжуань и Го юй насыщают лапидарную
хронику «Чуньцю» живым историческим материалом, о котором и пой­дет речь ниже.
2. Внутрення и внешнеполитическая борьба.
Этот
материал свидетельствует о том, что в VIII—VI вв. до н.э. территория бассейна
Хуанхэ к востоку от излучины реки, отде­лявшей срединные государства от
Западного Цинь, была поделе­на между несколькими крупными царствами и
десятком-другим средних и малых княжеств, число которых постоянно убывало. На
северо-востоке было расположено быстро развивавшееся цар­ство Ци, рядом с ним к
северу — начавшее играть сколько-ни­будь значительную роль в политических
отношениях лишь к кон­цу Чуньцю царство Янь, на северо-западе и западе
располага­лось самое крупное царство Цзинь, чуть к востоку от него — Вэй, а
южнее Вэй, за Хуанхэ, — домен вана и находившиеся неподалеку от него царства
Чжэн и Сун. К востоку от Сун, не­сколько южнее Ци, было Лу. Между
перечисленными (в основ­ном в южной части бассейна, южнее реки) располагались
ос­тальные царства и княжества, часть которых граничила со счи­тавшимся, как и
Цинь, полуварварским южным Чу, правители которого постоянно наращивали свою
мощь и часто вмешива­лись в дела срединных государств. К юго-востоку от Чу, в
ни­зовьях рек Хуай и Янцзы, размещалось государство У, начавшее играть
значительную роль в конце Чуньцю, как и соседнее с ним на востоке государство
Юэ. Такова в самых общих чертах была геополитическая карта периода Чуньцю.
Важно заметить, что Для всех царств и княжеств, даже для таких явных
аутсайдеров, как У и Юэ, не говоря уже о более тесно связанных с Чжунго
царствах Цинь и Чу, чжоуский ван считался сакральным главой и сюзере­ном.
Чуский правитель мог позволить себе присвоить титул «ван», что было неслыханной
дерзостью с его стороны, но даже при этом он не становился равным чжоускому
вану, ибо не бьл сы­ном Неба и не имел оснований претендовать на этот статус.
Рассматривая
геополитическую ситуацию на расположенной рядом с Чжунго территории, важно
учесть, что здесь было не­мало кочевых и полукочевых племенных образований
варваров {жунов, и, ди). Эти варварские группы под влиянием Чжоу давно
уже трибализовались, обрели своих вождей, многое переняли из шанско-чжоуской
культуры. И хотя чжоусцы подчеркнуто отли—чали себя от них, правители
чжоуских царств и княжеств, вклю­чая и самого сына Неба, в дипломатических и
иных целях неред­ко брали себе в жены женщин из варварских племен (одной из них
была Бао Сы, из-за которой, как считается, чжоуский Ю-ван
лишился
трона и жизни). Эти женщины часто становились за­конными женами правителя того
или иного царства. Сыном од­ной из них, женщины из племени ди например,
был знамени­тый цзиньский правитель Вэнь-гун (Чжун Эр).
Домен
Пин-вана с центром в Лои оказался одним из сравни­тельно слабых владений в
Чжунго. Он был не в состоянии содер­жать и двор вана, и его администрацию, и
еще значительные в недавнем прошлом (вспомним о 8 иньских армиях в Лои) воин­ские
подразделения. Соответственно резко сократились возмож­ности вана не только
вмешиваться в чужие дела, в дела его вас­салов, но и защищать собственные
интересы. Неудивительно, что после смерти Пин-вана, явно смирившегося с потерей
реальной власти в Чжунго, первое полу столетие периода Чуньцю оказа­лось
временем прогрессирующего ослабления чжоуского Китая. Крупные царства, прежде
всего Ци и Цзинь, в эти годы раздира­лись ожесточенными внутренними усобицами.
На фоне создав­шегося таким образом политического вакуума проявляли свои
агрессивные устремления царства второго разряда, такие, как Чжэн и Сун,
враждовавшие друг с другом, пытавшиеся созда­вать коалиции и время от времени
даже выяснявшие свои то и дело осложнявшиеся отношения с доменом вана.
Разумеется,
такого рода безвластием или вакуумом власти на уровне центра в Чжунго энергично
пользовались все царства и княжества, включая и те, которые считались
варварскими (т.е. были населены не чжоусцами, а жунами, ди и иными
народами). С каждым десятилетием прогрессирующее ослабление власти цен­тра,
чжоуского вана, грозило все большими неприятностями для Чжоу. Постоянно
растущие распри и междоусобицы вели к окон­чательному распаду той хрупкой
чжоуской цельности, которая еще оставалась со времен У-вана и Чжоу-гуна.
Создавалась реаль­ная угроза варваризации чжоуского Китая. Ситуация резко изме­нилась
лишь после того, как усилилось и стало диктовать свою волю в Чжунго царство Ци.
Царство
Ци в начале Чжоу было пожаловано в качестве удела одному из трех гунов —
знаменитому Тай-гуну из рода Цзян, сыгравшему весьма важную роль в победе над
шанцами. Это был едва ли не самый отдаленный от столицы Цзунчжоу удел на да­леком
востоке, в районе полуострова Шаньдун, близ устья Ху­анхэ и морского побережья.
Тай-гун получил широкие полномо­чия по управлению восточными окраинами
чжоуского государ­ства; его богатые рыбой и солью новые владения стали быстро
развиваться, так что уже в IX в. до н.э. удел Ци был одним из самых сильных в
стране. По-видимому, его побаивались ослабев­шие чжоуские ваны и завистливые
соседи из числа влиятельных князей, чем, в
частности, можно объяснить жестокую казнь цис-кого Ай-гуна по навету его
соседа. Ни деталей события, ни при­чин казни источники не раскрывают, но сам
факт наводит на предположение, что в основе конфронтации чжухоу с правите­лем
Ци лежали главным образом зависть и страх. После этой каз­ни царство Ци почти
столетие как бы приходило в себя, а в 731 г. до н.э. даже подверглось нападению жунов, от которых удалось спастись лишь с помощью соседних княжеств, в
частности Чжэн. Затем в Ци начались междоусобицы, продлившиеся несколько
десятилетий. Когда в 685 г. до н.э. циский трон опустел, двое пре­тендентов,
братья Цюй и Сяо Бо, сошлись в решающей схватке. Цюй жил в эмиграции в соседнем
и сравнительно крупном цар­стве Лу, Сяо Бо — в более отдаленном и слабом Цзюй.
Влиятель­ные циские сановники Го и Гао активно поддерживали Сяо Бо, но многие
цисцы были за Цюя. Ближайший сподвижник Цюя Гуань Чжун с отрядом воинов
выступил наперерез продвигавше­муся в Ци Сяо Бо. Была устроена засада, и во время
короткой битвы Гуань Чжун меткой стрелой в живот сразил Сяо Бо. В Лу было
послано донесение, что дело сделано и патрон ГуаньЧжу-на Цюй может ехать в Ци,
где его ждет трон.
Однако
все оказалось не так. Как выяснилось позже, стрела попала в металлическую
пряжку Сяо Бо, и это спасло ему жизнь. Придя в себя, он поспешил в Ци, где с
помощью Го и Гао занял трон под именем Хуань-гуна. В Лу было направлено
послание с требованием казнить Цюя и Гуань Чжуна. Цюй был казнен, но за Гуань
Чжуна вступился его приятель Бао Шу-я, с которым они вместе в юности занимались
торговыми операциями и который высоко ценил его ум и способности. Бао уговорил
Хуань-гуна не только простить Гуань Чжуна, но и любыми способами привлечь его
на свою сторону во имя процветания Ци. Хуань-гун потребо­вал от Лу выдать ему
Гуань Чжуна живым и после беседы с ним сделал его своим советником, дав большие
полномочия. Гуань Чжун в свою очередь покаялся перед Сяо Бо и поклялся в верно­сти
ему. После этого он приступил к реформам, смысл которых сводился к укреплению
порядка в царстве и превращению его В сильнейшее в Поднебесной.
3. Время широких административно-политических и экономических реформ.
В
описании реформ не все ясно. Некоторые из них — как о том рассказано в более
поздних источниках — явно не могли быть осуществлены в те далекие времена. Но
если абстрагироваться от сомнительных деталей, то можно сказать, что суть
реформ Гуань Чжуна сводилась к следующему. В столичной зоне был создан 21 район
— сян, по три для ремесленников и торговцев и 15 для служилого
населения, т. е. для воинов. Каждые пять из этих пят­надцати возглавлялись
соответственно самим гуном и двумя его
влиятельнейшими
сановниками и сторонниками, Го и Гао. Живя вместе, ремесленники, торговцы и
воины должны были, по мысли Гуань Чжуна, учиться друг у друга ремеслу и
проникаться корпо­ративными интересами — это призвано было способствовать по­вышению
их квалификации. Что касается сельского населения, периферии царства, то там
создавались поселения и — по 30 се­мейств, десяток таких и должен был
составлять волость — цзу и т д. вплоть до округа — шу, во главе
которого должен был стоять сановник в ранге дафу. Каждый руководитель шу
обязан был ре­гулярно отчитываться о делах своего шу. Кроме того,
существова­ли также инспектора, в обязанность которых входило знакомство с
делами на местах.
Выполнение
предписаний всей этой тщательно расписанной административной схемы было для той
далекой эпохи нереаль­ным; в лучшем случае ее можно принять за образец, не
более того. Не исключено, что она была создана много позже и задним числом
приписана Гуань Чжуну. Но стремление упорядочить ад­министрацию, лежавшее в
основе этой идеальной схемы, было вполне реальным и по многим пунктам
осуществимым. А так как Гуань Чжун находился во главе циской администрации
около сорока лет, то нет сомнений, что кое-чего в этом направлении он добился.
Во всяком случае Ци за короткое время превратилось в сильное и крепкое
государство с мощной армией и обрело ог­ромное политическое влияние в Чжунго,
что позволило Хуань-гуну играть решающую роль на политической сцене Поднебес­ной.
Ци присоединило к себе ряд слабых соседних княжеств и подчинило своему влиянию
практически все остальные. Хуань-гун покарал и потеснил многие варварские
владения, преиму­щественно жунов, обнес новой стеной столицу чжоуского вана,
страдавшую от варваров. Эти успехи способствовали росту его престижа, и в 680 г. до н.э. на совещании князей — чжухоу в знак уважения к его заслугам чжоуский ван
официально присвоил Хуань-гуну высокочтимый титул ба.
Позднейшая
древнекитайская историография выделяет три основные формы правления: ди-дао,
правление легендарных древ­них мудрецов, обладавших наивысшими
добродетелями; ван-дао, правление легитимных правителей, обладавших
небесным ман­датом; и ба-дао, правление нелегитимных, но могущественных
правителей, отвечавших за порядок в Поднебесной тогда, когда ван не был в
состоянии его обеспечить. Ба считались гегемона­ми, причём в их функции
официально входило «поддерживать Дом Чжоу» и защищать Чжунго от набегов
кочевников-варваров. И, надо сказать, с обеими этими функциями Хуань-гун и осо­бенно
Гуань Чжун хорошо справлялись. Как было замечено в свое
время
Конфуцием, который в общем-то не слишком симпатизи­ровал Гуань Чжуну, если бы
не Гуань Чжун, «мы все ходила бы с растрепанными волосами и запахивали халаты
на левую сторо­ну», т.е. уподобились бы варварам. Иными словами, Гуань Чжун и
его царственный патрон гегемон-ба Хуань-гун в годы слабости и
политического вакуума спасли Чжоу от активности жунов, рри-дав Чжунго силу и
порядок.
Совершенно
естественно, что гегемон-ба сознавал свою силу, ощущал слабость и даже
ничтожество чжоуских ванов, в чьем домене к тому же часто бывали междоусобицы,
в которые Ху-ань-гун по своему статусу вынужден был вмешиваться, наводя
порядок. По строгим меркам сформулированной Чжоу-гуном тео­рии небесного
мандата это означало, что чжоуские ваны либо лишились дэ, либо их дэ ослабло
настолько, что Небу впору было задуматься, не передать ли мандат более
достойному. В первой половине VII в. до н.э. более достойным в Чжунго был
именно циский Хуань-гун: он навел порядок, усмирил варваров, сохра­нил в
нормальном состоянии столицу чжоуского вана с ее рби-тателями, помогал всем
нуждающимся в его помощи. И ХуДнь-гун не раз намекал на то, что он мало
вознагражден за свои Дея­ния, и даже намеревался было торжественно принести
жертву Небу на священной горе Тайшань (это считалось прерогативой чжо-уского
вана, который, впрочем, не был в состоянии ее реализо­вать), но Гуань Чжун
отговорил его от столь рискованного поступка.
Вся
сложность и деликатность ситуации заключалась в том, что Великий Мандат Неба на
деле был лишь сладостной идеей, ибо механизма реализации воли Неба не
существовало. Добиться мандата силой было нельзя. А как доказать, что ты
добродетелен настолько, что Небо должно предпочесть тебя пусть слабому, но
отнюдь не погрязшему в пороках и пока еще легитимному чжо-ускому вану?
Стремясь
к цели, Хуань-гун задумал и осуществил гранди­озный поход на юг, в Чу, с целью
унизить это могущественное царство и заставить его ответить за гибель чжоуского
Чжао-вана. Но чуский правитель сумел ловко избежать ответственности, заметив,
что в гибели Чжао-вана чусцы не виновны, ибо их в том районе вообще не было в
ту пору, а чжоуского вана они чтут и готовы присылать ему положенную дань, о
которой дис-цы им напомнили. Поход завершился миром, а спустя несколь­ко лет, в
651 г. до н.э., на съезде князей в Куйцю, приурочен­ном к 70-летию Хуань-гуна,
уже раздавались голоса, что Хуань-гун слишком заносится.
Гуань
Чжун тонко чувствовал ситуацию, и далеко не случайно отговаривал своего патрона
от рискованных шагов: чжухоу явно
не
намерены были соглашаться с тем, что именно правитель Ци должен стать четвертым
обладателем мандата. Чжоуский ван учел эту позицию Гуань Чжуна и встретил его в
649 г. до н.э. в своей столице с величайшими почестями, от которых смущенный
гость решительно отказался. Но, как бы то ни было, гегемония Хуань-гуна
подходила к концу: в 645 г. до н.э. умер Гуань Чжун, а в 643-м — сам Хуань-гун.
После его смерти в Ци разгорелась ожесточенная’ борьба за власть, результатом
которой было ослабление Ци. Место ба оказалось вакантным, и его
попытался занять правитель Сун, заручившийся поддержкой ряда небольших
княжеств. Однако цар­ство Сун, несмотря на решительные и жесткие меры его пра­вителя,
было слишком маленьким, чтобы стать гегемоном. А так и оставшуюся вакансию
через несколько лет занял цзиньский Вэнь-гун (Чжун Эр).
Цзинь
было крупнейшим из царств Чжунго, но еще в 745 г. до н.э. его правитель имел неосторожность выделить своему дядюш­ке богатый удел в Цюйво, после
чего правители Цюйво стали соперничать с легитимными правителями Цзинь. Борьба
за власть, в которую вмешивался и ван, пытаясь положить ей конец, дол­гие
десятилетия шла с переменным успехом, пока мятежники в конце концов не добились
своего. Однако к этому времени Чжунго уже имело гегемона-ба, причем его
формальный приоритет при­знавали все, включая ставшее вновь единым царство
Цзинь.
В 677 г. до н.э. власть в Цзинь попала в руки Сянь-гуна, имевше­го несколько сыновей, но решившего
сделать наследником млад­шего из них, сына любимой наложницы из жунов Ли Цзи.
Ли Цзи была властной интриганкой, и жертвой ее хитрых интриг стали старшие
сыновья Сянь-гуна, вынужденные бежать в другие стра­ны. Бежал и Чжун Эр, второй
по старшинству. Источники красоч­но описывают одиссею Чжун Эра, около 19 лет
странствовавшего по различным царствам, испытавшего и горечь унижения, и ра­дость
обретения поддержки. На его родине, в Цзинь, после смерти Сянь-гуна власть была
передана следующему по старшинству (после Чжун Эра) сыну умершего, а затем его
наследнику. Советники правителя, взявшие власть в свои руки, покончившие с Ли
Цзи и ее сыном, не очень-то хотели возвращения Чжун Эра (правда, вначале они
предложили было ему трон, от которого тот отказал­ся). Но после длительных
странствий Чжун Эр с помощью царства Цинь возвратился на родину, сверг с трона
племянника и в 636 г. до н.э. взял власть в свои руки, став Вэнь-гуном.
Вэнь-гун,
которому к этому времени было уже 62 года, с юно­шеской энергией принялся за
реформы в собственном царстве, Упорядочив администрацию и наказав виновных.
Затем, исполь­зуя военную мощь Цзинь, он покарал тех правителей, которые
плохо
отнеслись к нему в дни его странствий, и помог тем, кто содействовал ему.
Проблема возникла, когда царство Цзинь стол­кнулось с Чу, правитель которого
некогда хорошо принял Чжун Эра, за что тот обещал в случае военного
столкновения в буду­щем трижды отступить и таким образом расплатиться за госте­приимство.
Именно так он и поступил, но в конечном счете чус-цы все же потерпели
сокрушительное поражение. Вэнь-гун часть своих богатых трофеев преподнес
чжоускому вану, получив от него почетный титул ба.
Стоит
заметить, что еще чуть раньше этого, в 635 г. до н.э., Вэнь-гун цзиньский оказал важную услугу вану, избавив его от очередного мятежного претендента на трон.
Тогда ван предло­жил Вэнь-гуну в качестве награды некоторые земли, однако
цзиньский правитель попросил другой милости: права после смер­ти быть внесенным
в могилу по подземному переходу, что было прерогативой вана. Ван решительно
отказал в просьбе, поучи­тельно заметив, что ни одного из своих священных прав
никому не уступит — разве что Небо само вручит Вэнь-гуну свой мандат. В этом
случае он, ван, скромно удалится в дальние края.
Ситуация
очень знакомая: как и циский Хуань-гун, цзиньский Вэнь-гун ощущал свою мощь,
помогал вану выжить и вполне искренне считал, что именно он, а не слабый и
беспомощный чжоуский ван должен быть как-то выделенным, пусть вначале хотя бы в
форме обладания одной из прерогатив, положенных сыну Неба. Но, как и в случае с
циским Хуань-гуном, чжоуский ван держался твердо, ссылаясь на небесный мандат,
который фор­мально оставался у него, ибо Небо не подавало знака об измене­нии
своей воли. И Вэнь-гун был вынужден с этим согласиться, не получив в качестве
утешения даже должности ба. Лишь в 632 г. до н.э., после разгрома Чу и преподнесенных вану трофеев, он стал ба. Но был им только четыре года, после
чего скончался.
Следует
сказать, что за те немногие годы, что Вэнь-гун про­вел на своем троне в
качестве ба, он сделал немало, в частности добился, как и в свое время
циские Хуань-гун и Гуань Чжун, успехов в упорядочении Чжунго и даже
способствовал укрепле­нию позиций вана. Достижения его оказались столь
значительны­ми, что после его смерти Цзинь еще на протяжении века—полу-тора
оставалось сильнейшим из царств, так что его правители, фактически сохраняя за
собой функции гегемона-ба, заботились о наведении порядка в Чжунго,
помогая отверженным или из­гнанным законным правителям царств и княжеств и т.п.
Но офи­циально титулом ба эти правители обычно не обладали.
Китайская
историографическая традиция исходит из того, что всего в чжоуском Китае было
пять ба, назьгеая при этом различные
имена в
разных версиях. И действительно, в отдельных источни­ках подчас упоминается имя
какого-либо из правителей, будто бы получившего от вана должность ба. Но
это было уже позже, когда такая должность практически не имела значения.
Главных же ба в чжоуской истории было только два, о которых было рас­сказано
выше. Оба они сделали весьма важное общее дело: не дали распасться чжоускому
государству в наиболее критическое для него время, в VII в. до н.э. Позже
феномен политического вакуума исчез и был заменен борьбой сильнейших за
преоблада­ние — борьбой, в которой чаще всего на передний план выходи­ло все то
же могущественное царство Цзинь, длительное время выполнявшее функции
государства-ба, хотя временами демонст­рировали свою мощь и другие — Ци,
Цинь, Чу и даже далекие южные У и Юэ.
Литература
1.   
Границы
Китая: история формирования / РАН; Институт Дальнего Востока / В.С. Мясников
(общ.ред.), Е.Д. Степанов (общ.ред.). — М. : Памятники исторической мысли,
2001. — 470с.
2.   
Грэй Джон
Генри. История Древнего Китая / А.Б. Вальдман (пер.с англ.). — М. : Центрполиграф,
2006. — 606с.
3.   
Всемирная
история: Учебник для студ. вузов / Георгий Борисович Поляк (ред.), Анна
Николаевна Маркова (ред.). — М. : Культура и спорт, 1997. — 496с.
4.   
Архипов Дмитрий
Борисович. Краткая всемирная история. Наукометрический анализ / РАН; Институт
аналитического приборостроения. — С.Пб. : Наука, 1999. — 189с.