ПЛАН
ВВЕДЕНИЕ
1. К ИСТОРИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ СЛЕНГА
2. СЛЕНГ КАК ЯВЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ. СЛЕНГ И ЖАРГОН.
3. СЛЕНГ И ФОЛЬКЛОР
4. МОЛОДЕЖНЫЙ СЛЕНГ
5. ПРИЛОЖЕНИЕ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
					







                                  ВВЕДЕНИЕ
      Судьба русского языка – тема, которая не может оставить равнодушным ни
одного словесника.  Очевидно,  что  язык  существенно  изменяется  прямо  на
глазах  нашего  поколения.  Радоваться  этому  или  огорчаться?  Бороться  с
изменениями или принимать их?
      Десять–двадцать лет — ничтожный срок для развития языка, но в  истории
бывают  такие  периоды,  когда  скорость  языковых   изменений   значительно
увеличивается. Так, состояние русского  языка  в  семидесятые  и  девяностые
годы  может  служить  прекрасным  подтверждением  этого   факта.   Изменения
коснулись и самого языка, и в первую очередь условий его употребления.  Если
использовать лингвистическую терминологию, то можно  говорить  об  изменении
языковой ситуации и появлении новых  типов  дискурса.  Общение  человека  из
семидесятых годов с человеком из  девяностых  вполне  могло  бы  закончиться
коммуникативным провалом  из-за  простого  непонимания  языка  и,  возможно,
несовместимости языкового поведения.  В  качестве  подтверждения  достаточно
указать наиболее заметное, хотя и не самое интересное  изменение:  появление
огромного  количества  новых  слов  (в  том  числе  заимствований)  и  также
исчезновение  некоторых  слов  и  значений,  то  есть   изменение   русского
лексикона.
      Очевидно, что и сами языковые изменения, и их скорость в данном случае
вызваны не  внутренними  причинами,  а  внешними,  а  именно  –  социальными
преобразованиями и пертурбациями, или, иначе  говоря,  изменениями  в  жизни
русскоязычного общества. Прежде чем говорить о  современном  языке,  следует
вспомнить его недавнюю историю.
      Николай Глазков когда-то написал:
                 Я на мир взираю из-под столика:
                 Век двадцатый, век необычайный.
                 Чем он интересней для историка,
                 Тем для современника печальней.
      Двадцатый век оказался чрезвычайно интересным не только для историков,
но  и  для  лингвистов.  По  существу,  над  русским  языком  был   проведен
потрясающий по масштабам и результатам социолингвистический  эксперимент.  В
нынешнем столетии с ним сравним,  пожалуй,  лишь  эксперимент  над  немецким
языком, но это предмет отдельного разговора.
      Две крупные социальные встряски — революция и перестройка —  затронули
не только  народ,  но  и  язык.  Под  влиянием  происходящего  русский  язык
изменялся  сам,  и,  кроме  того,  на  него  целенаправленно  воздействовала
власть, ведь язык был ее мощным орудием. Изменения в  языке,  их  социальные
причины и последствия — одна из интереснейших тем современной науки.
      Язык революционной эпохи блестяще описан по горячим следам русскими  и
западными славистами: С.И. Карцевским,  А.М.  Селищевым,  А.Мазоном.  А  вот
русскому языку следующих периодов повезло значительно меньше.  Лишь  в  60-е
годы было  проведено  серьезное  исследование  русского  языка  в  советском
обществе. Руководил им М.В. Панов. Зато в конце 80-х и в 90-х  годах  хлынул
поток публикаций о русском  языке  в  советскую  и  постсоветскую  эпоху.  В
большинстве своем они крайне непрофессиональны, и суть их сводится  к  тому,
что в советский период дело с языком обстояло очень плохо, но  «сейчас»  все
еще хуже.
      Причины  же  выдвигаются  следующие.  В  советскую  эпоху   язык   был
обюрократизирован и зажат в тиски цензуры и самоцензуры и к тому  же  служил
инструментом  манипулирования  сознанием  и  промывки   мозгов.   Ну   а   в
постсоветское время все как-то разом стали  абсолютно  безграмотны,  никаких
вам правил или норм, так что впору говорить о распаде  языка.  К  внутренним
проблемам  добавилась  экспансия  английского  языка  и  как   следствие   –
порабощение некогда великого и могучего его чужеземным собратом. В  качестве
рецептов спасения рекомендуется возвращение к корням  и  истокам,  повышение
общей культуры, курсы риторики для депутатов и премьер-министров.
      Со сказанным трудно  не  согласиться,  но  согласиться,  пожалуй,  еще
труднее. И вот почему. В советское время возникла любопытная,  но  никак  не
уникальная ситуация, которая  в  лингвистике  называется  диглоссией  (греч.
двуязычие), то есть сосуществование двух языков или двух форм одного  языка,
распределенных по разным сферам  употребления.  Рядом  с  обыденным  русским
языком возникла (или была создана) еще одна его разновидность.  Ее  называют
по-разному: советским языком, деревянным языком  (калька  с  французского  —
langue  de   bois;   ср.   с   деревянным   рублем),   канцеляритом   (слово
К.Чуковского),  но  лучше  всех  (и  лучше  лингвистов)  про   это   написал
английский  писатель  Дж.  Оруэлл.  И  поэтому  его  «новояз»  (в  оригинале
newspeak)  стал  самым  привычным  названием  лингвополитического   монстра.
Диглоссия случалась и раньше и на самой Руси, и в других обществах.  Так,  в
Древней Руси соседствовали разговорный русский язык и литературный церковно-
славянский. Позже  в  восемнадцатом  веке  русскому  языку  пришлось  делить
собственный народ (точнее, только дворянство)  с  пришельцем  —  французским
языком.  В  Древней  Индии,  например,  сосуществовали  разговорные   языки,
пракриты, с религиозным языком, санскритом. Диглоссия вообще характерна  для
некоторых религиозных обществ, где «высокий»  религиозный  язык  обслуживает
только  религиозное,  ритуальное  и  тому  подобное  общение.  В  других  же
ситуациях  используется  «низкий»  разговорный  язык.   Функции   советского
новояза близки к функциям религиозного языка, не  зря  же  философ  Б.Рассел
называл коммунизм религией.
      В действительности в советском обществе употреблялись и  другие  формы
языка,  например,  просторечие,  сленг  и  т.п.  Все  эти  формы  почти   не
взаимодействовали между собой, поскольку относились к разным слоям  общества
и к разным ситуациям общения. В речах,  газетах  и  на  партсобраниях  царил
новояз,  на  кухнях  и  во  дворах  —  разговорная  речь,  литературная  или
просторечная в зависимости от речевой ситуации и  ее  участников.  Советский
человек отличался тем, что умел вовремя переключать  регистры,  «двоемыслие»
(по Оруэллу) порождало «двуязычие», и наоборот.
      В настоящее время  сленг  является  одной  из  интереснейших  языковых
систем современной лингвистики.
            В  данной  работе  нами  предлагается  освещение  ряда  проблем,
связанных с существованием такого явления, как сленг.
      Задачи предложенной работы  сводятся  к  определению  сферы  бытования
сленга, исследованию функционирования  его  как  системы,  отслеживанию  его
истоков, разновидностей.
      Цели работы: мы возьмем на себя  смелость  отстаивания  предположения,
что сленг – явление в языке самостоятельное и  его  должно  рассматривать  в
современном языкознании не иначе как отдельную категорию.
      В практической части исследования предложены материалы по  молодежному
сленгу, в приложении приводится глоссарий молодежного сленга г. Астрахани.
      Материал предназначен для филологов, лингвистов, социологов,  а  также
для тех, кто интересуется  проблемами  формирования  и  развития  молодежных
жаргонов.
                      1. К ИСТОРИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ СЛЕНГА
      Итак, неверно,  что  русский  язык  в  советскую  эпоху  был  неуклюж,
бюрократичен и малопонятен. Таким была только одна из  его  форм,  а  именно
новояз, но другим новояз быть и не  мог.  Его  устройство  определялось  его
предназначением.   Еще   А.М.   Селищев   сформулировал   ключевое   правило
(сославшись, впрочем, на газетный текст): если говорит непонятно  –  значит,
большевик.  Здесь  надо  сказать,  что  новояз  не  был  чем-то  мертвым   и
неизменным. Сталинский и брежневский новоязы значительно  различаются  между
собой. Во многом языковые различия определяются функциями языка  и  задачами
«пользователя», то есть власти. На смену прямому обману и промыванию  мозгов
пришли ритуал и забалтывание.  В  этом  смысле  оруэлловский  новояз  списан
скорее со сталинского времени. Менялись эпохи, менялись дискурсы.  Диглоссия
же сохранялась, разве что наметилась определенная экспансия  новояза.  Сфера
его употребления постоянно расширялась. Уже к любой публичной  речи  властью
предъявлялись жесткие требования. Переход на «чтение по бумажке»  становился
почти обязательным.
      Горбачевская перестройка изменила не сам русский  язык,  она  изменила
условия его употребления. Исчезли границы  между  разными  формами  языка  и
между сферами их употребления. В публичной речи,  например,  М.С.  Горбачева
или  Б.Н.  Ельцина  причудливо  сочетаются  элементы  литературного   языка,
просторечия и все еще не умершего новояза. Несмотря на  первое  впечатление,
нельзя сказать, что они  говорят  безграмотнее  Л.И.  Брежнева,  просто  они
говорят, а тот читал. То же самое верно и для депутатов, и для  телевидения,
и для газет, и вообще для современной публичной речи. На смену грамотному  и
перенасыщенному  готовыми  шаблонами  новоязу  пришла  взрывоопасная  смесь.
Результат  отчасти  парадоксален:  ошибок  стало  значительно   больше,   но
говорить в целом стали интереснее и лучше. Конечно, не все. Кто умел  только
«по новоязу», лишился всего. К примеру, В.С. Черномырдин иначе не  может,  а
на новоязе вроде бы уже  неудобно  (тем  более  правоцентристскому  лидеру).
Результат налицо.
      Языковая стихия обрушилась и захлестнула весь народ. Оказывается,  что
почти каждый может выступать публично, а некоторые еще  и  обязаны.  Сегодня
политические деятели различаются  не  только  внешностью,  взглядами,  но  и
языком. «Языковые портреты» политиков стали обязательной частью  их  образа,
инструментом  в  политических  кампаниях  и  даже  объектом   пародирования.
Тексты, порожденные Е.Т. Гайдаром, В.В. Жириновским и  А.И.  Лебедем,  никак
не перепутаешь, даже если их прочитает  диктор.  Публичная  речь  во  многом
стала отражением индивидуальности, как, вообще говоря, и должно быть.
      Таким  образом,  социальных  различий  в   речи   теперь   меньше,   а
индивидуальных больше. Ну а тезис о всеобщей  неграмотности,  мягко  говоря,
неверен.  Просто  та  неграмотность,  которая  существовала  всегда,   стала
отчасти публичной.
      Если же обратиться к непубличной речи,  то  она  изменилась  несколько
меньше, хотя также испытала различные  влияния.  Правда,  это  коснулось  не
самой образованной части русского народа, а прежде всего тех,  кто  наиболее
подвержен воздействию телевидения и газет. Русская речь вообще  стала  более
разнообразной, поскольку совмещает в себе разнородные элементы  из  когда-то
несочетаемых  форм  языка.  В   сегодняшней   речи   не   юного   и   вполне
интеллигентного человека мелькают такие слова и словечки, что впору  кричать
«караул!». Молодежный сленг, немного классической блатной фени, очень  много
фени новорусской, профессионализмы, жаргонизмы –  короче  говоря,  на  любой
вкус.
      Вот    несколько    правил    современного    культурного    человека,
сформулированных на современном языке:
                            Не наезжай!
                            Не грузи!
                            Не гони!
                            Не тормози!
      Понятно должно быть всем, хотя ни одно из слов не употреблено в  своем
литературном значении.
      Стал ли русский язык  более  «криминальным»?  Безусловно.  Как  и  все
общество в целом. Другой вопрос – почему это так  заметно.  Раньше  на  фене
«ботал» тот, кому было положено «ботать».  Ну,  разве  что  интеллигент  мог
подпустить что-нибудь  эдакое  для  красного  словца.  Но  это  словцо  было
«красным», то есть резко выделялось на общем фоне. Сейчас же  эти  слова  на
устах у всех: профессора, школьника, депутата, бандита…
      Что-то подобное произошло и с русским матом. Лингвисты всегда говорили
о его табуированности. Но что же это за табуированность такая,  когда  почти
весь народ эти слова произносит? Так вот, во-первых, не все,  во-вторых,  не
везде и не всегда. Употребление мата в СССР несколько напоминало ситуацию  в
Древней  Руси.  Там  мат   использовался,   в   частности,   в   специальных
«антихристианских»  обрядах,  можно  сказать,   в   особой   «андеграундной»
языческой культуре, существовавшей параллельно с христианской. Матерились  в
специальное время и в специальных местах. Например,  в  бане  (такое  особое
нехристианское место). Это же явление  было  воспроизведено  и  в  советскую
эпоху (речь, конечно, не идет о тех, кто матерился всегда и везде). Для  тех
же политических функционеров мат был специальным знаком «неофициальности»  и
«свойскости». Отдыхая и расслабляясь с коллегами в бане,  просто  необходимо
было материться. Для интеллигенции же мат тоже играл  роль  символа  и  нес,
как это ни смешно звучит, воздух свободы и раскрепощенности  от  официальной
религии — коммунизма.
      Единственной, пожалуй, ощутимой потерей на  этом  пути  развития  речи
стала почти всеобщая утрата языкового вкуса. Языковая игра,  построенная  на
совмещении разных  слоев  языка  (примеров  в  советский  период  множество:
В.Высоцкий, А.Галич, Вен. Ерофеев и  др.),  или  просто  использование  ярко
выраженного социального стиля (например, М.Зощенко  или  А.Платонов)  теперь
едва ли возможны. Эти приемы стали нормой  и  перестали  восприниматься  как
игра. Из новых речевых жанров,  все-таки  имеющих  игровое  начало,  следует
упомянуть  сленг.  Новизна  его,  впрочем,  условна  и  скорее   состоит   в
социализации, выходе на публичную трибуну.
      Что же касается других претензий к современному языку, то и  здесь  не
все так просто.  Действительно,  резко  увеличился  поток  заимствований  из
английского языка. Влияние Америки очевидно, и не только на русский  язык  и
не только на язык вообще. Эти изменения также связаны с уничтожением  границ
и перегородок, но только внешних. Наибольшее число заимствований  приходится
на новые  области,  где  еще  не  сложилась  система  русских  терминов  или
названий.  Так   происходит,   например,   в   современной   экономике   или
вычислительной технике. В ситуации отсутствия слова для нового  понятия  это
слово может создаваться из старых средств, а  может  просто  заимствоваться.
Русский язык в целом пошел по второму пути. Если же  говорить  о  конкретных
словах, то, скажем, принтер победил печатающее устройство. В таких  областях
заимствования вполне целесообразны и во всяком  случае  никакой  угрозы  для
языка не представляют.
      Однако одной целесообразностью заимствования не объяснишь.  Во  многих
областях,  ориентированных  на  Америку,   заимствования   явно   избыточны,
поскольку в русском  языке  уже  существуют  соответствующие  слова  (иногда
старые заимствования). Тем не менее, новые заимствования более  престижны  и
вытесняют  русские  слова   из   обращения.   Так,   бизнесмен   борется   с
предпринимателем, модель – с манекенщицей, презентация –  с  представлением,
имидж – с образом, визажист – с парикмахером и т.п.  Появление  такого  рода
заимствований  иногда  затрудняет  общение.   Объявление   типа   «Требуется
сейлзменеджер»  рассчитано  исключительно  на  тех,  кто  понимает,  а   для
остальных остается загадкой. Но издержки такого  рода  временны  (только  на
период борьбы и становления новой терминологии) и  тоже  особой  угрозы  для
языка в целом не  несут.  Едва  ли  мы  становимся  менее  русскими,  говоря
бухгалтер (звучит-то как, если вдуматься!), а не счетовод. Да и чем  уж  нам
так дорог парикмахер, чтобы защищать его в нелегкой борьбе с визажистом?
      Количество заимствований в любом языке огромно, что самими  носителями
языка не всегда ощущается. Язык – необычайно стабильная система  и  способен
«переварить» достаточно  чужеродные  явления,  то  есть  приспособить  их  и
сделать в той или иной степени своими. Степень этой адаптации  важна,  но  и
она не решает дела. Так, слова типа  пальто  (несклоняемое  существительное)
или поэт (отчетливое о в безударной позиции) переварены не до конца,  однако
русский язык не уничтожили.
      В заключение следует сказать, что часто в общественном сознании то или
иное состояние языка подвергается оценке, причем обычно отмечается  как  раз
«плохое» состояние  языка.  Такая  критика  вызвана,  как  правило,  слишком
быстрыми изменениями в языке и возникающим в связи  с  этим  разрывом  между
дискурсами разных поколений. В подобной ситуации мы сейчас и находимся.
       2. СЛЕНГ КАК ЯВЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ. СЛЕНГ И ЖАРГОН.
      В языкознании нет четкого понятия сленга.
      Вся  лексика  того  или  иного  языка  делится   на   литературную   и
нелитературную. К литературной относятся:
1. книжные слова
2. стандартные разговорные слова
3. нейтральные слова
      Вся эта лексика, употребляемая либо в литературе, либо в устной речи в
официальной обстановке. Существует также нелитературная  лексика,  мы  делим
ее на:
1) Профессионализмы
2) Вульгаризмы
3) Жаргонизмы
4) Сленг
      Эта  часть  лексики  отличается  своим  разговорным  и   неофициальным
характером.
      Профессионализмы – это слова, используемые небольшими группами  людей,
объединенных определенной профессией.
      Вульгаргомы – это грубые слова, обычно не употребляемые  образованными
людьми  в  обществе,  специальный  лексикон,  используемый  людьми   низшего
социального статуса:  заключенными,  торговцами  наркотиками,  бездомными  и
т.п.
      Жаргонизмы – это слова,  используемые  определенными  социальными  или
объединенными общими интересами группами, которые несут  тайный,  непонятный
для всех смысл.
      Сленг — это слова, которые часто рассматриваются  как  нарушение  норм
стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова,  служащие  для
обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни.
      Необходимо отметить, что некоторые ученые жаргонизмы относят к сленгу,
таким образом, не выделяя их как самостоятельную группу, и сленг  определяют
как  особую  лексику,  используемую  для  общения  группы  людей  с   общими
интересами.
      Сам термин «сленг» в переводе с английского языка (Сов. энц.  словарь,
под ред. С.М. Ковалева, — М.: «Советская энциклопедия», стр.1234) означает:
 1.   речь   социально   или   профессионально   обособленной   группы    в
    противоположность литературному языку;
 2. вариант разговорной речи (в т.ч. экспрессивно окрашенные элементы  этой
    речи), не совпадающие с нормой литературного языка.
      Сленг  состоит  из  слов  и   фразеологизмов,   которые   возникли   и
первоначально  употреблялись  в  отдельных  социальных  группах  и   отражал
целостную ориентацию этих групп.  Став  общеупотребительными,  эти  слова  в
основном  сохраняют  эмоционально-оценочный  характер,  хотя  иногда  «знак»
оценки изменяется. Например,  «халтура»  (актерская  среда  употребления)  –
обозначает «приработок».
      На проблему выделения или невыделения сленга  из  ряда  других  и  как
понятия и как термина у отечественных языковедов существует несколько  точек
зрения:
1.  И.Р.  Гальперин  в  своей  статье  «О  термине  «сленг»»,  ссылаясь  на
   неопределенность этой категории, вообще отрицает ее существование.
      Его  аргументация  основана  на  результатах  исследований  английских
ученых лексикографов, главным образом на их  опыте  в  составлении  словарей
английского языка, которые показали, что  одно  и  тоже  слово  в  различных
словарях имеет различное лингвистическое признание; одно  и  тоже  дается  с
пометой «сленг», «просторечие», или без всяких помет, что свидетельствует  о
соответствии литературной норме языка.
      И.Р. Гальперин не допускает существования сленга в качестве  отдельной
самостоятельной категории, предлагая термин «сленг» использовать в  качестве
синонима, английского эквивалента жаргона.
2. Мнение о тождестве двух понятий (сленга и жаргона), но  помимо  этого  —
   резкое отрицание присутствия подобного  явления  в  русском  разговорном
   языке (Е.Г. Борисова-Лунашанец, А.Н. Мазурова, Л.А. Радзиховский).
      Интересно  использовать  в  данном  аспекте  мнение   академика   А.А.
Шахматова, который предлагал указывать на подобное явление  внимание,  а  не
увлекаться пропагандой отрицания сленга и указанием как надо говорить.
      Однако  не  следует  подходить  к  сленгу  исключительно   с   позиции
исследователя-лингвиста,  так  как  язык  –   явление   не   статичное,   но
многогранное, и в первую очередь по способу  выражения  (сленг  присутствует
преимущественно в устной речи).
      С точки зрения стилистики – жаргон,  сленг  или  социолект  –  это  не
вредный паразитический нарост на теле языка, который  вульгаризирует  устную
речь говорящего, а органическая и в какой-то  мере  необходимая  часть  этой
системы.
      Береговская Э.М. выделяет более 10 способов образования функциональных
единиц  сленга,  тем  самым  подтверждая  тезис  о   постоянном   обновлении
словарного состава сленга.  Помимо  этого  она  указывает  на  доминирование
ропрезентативной функции языка, как системного субъекта над  коммуникативной
путем  сравнительного  анализа  словоупотребления  в  Москве  и   Московской
области, т.е доказывает правомерность высказывания  о  том,  что  зарождение
новых словарных единиц происходит именно в столицах, а уж  потом  происходит
их перемещение на периферию. При этом в  ее  исследованиях  отмечается,  что
это перемещение  в  среднем  занимает  6  месяцев,  но  в  связи  с  научно-
техническим прогрессом и появлении более  современных  средств  коммуникации
сроки перемещения существенно сокращаются.
      Некоторые исследователи полагают, что термин сленг применяется у нас в
двух  значениях:  как  синоним  жаргона  (но  применительно  к  англоязычным
странам)   и   как   совокупность   жаргонных   слов,   жаргонных   значений
общеизвестных   слов,    жаргонных    словосочетаний,    принадлежащих    по
происхождению к разным жаргонам и ставших, если не общеупотребительными,  то
понятными достаточно широкому  кругу  говорящих  на  русском  языке.  Авторы
различных сленг-словарей именно так понимают сленг.
      Жаргоны, делегировавшие в так понимаемый сленг  своих  представителей,
не расстаются с ними. При этом попавшие в сленг  жаргонизмы  могут  получить
иное значение, чем в жаргоне-источнике.  Иногда  это  происходит  с  помощью
жаргона-посредника.   Например,   темнить   в    тюремно-лагерном    жаргоне
многозначно: “притворяться непомнящим, симулировать беспамятство”,  “хитрить
на допросе”, а  в  молодежном  жаргоне  —  “говорить  неясно,  увиливать  от
ответа” (ср. темнило — о  человеке,  который  так  себя  ведет),  а  ныне  в
просторечии — “путать, обманывать” (и это значение  как  второе,  переносное
значение у темнить показано  в  “Толковом  словаре  русского  языка”  С.  И.
Ожегова и Н. Ю. Шведовой).
      Сленг — пиршество метафор и экспрессии.  Крыша  поехала  —  выражение,
рожденное в одном  из  жаргонов  и  попавшее  в  сленг.  Ни  один  из  наших
нормативных толковых словарей его не показывал. Первым  это  сделал  в  1992
году “Толковый  словарь  русского  языка”  Ожегова  и  Шведовой  и  отнес  к
разговорному стилю литературного языка.  Со  временем  метафоричность  этого
выражения тускнеет. Сленг освежает ее:  крыша  теперь  и  течет,  отъезжает,
улетает. Метафорические импульсы, исходящие из этого выражения, проникают  в
его  ассоциативное  поле,  и  вот  уже  психиатр   —   это   кровельщик,   а
психиатрическая практика — кровельные работы.
      Врунок — радиотрансляционная точка; выхлоп — запах перегара,  алкоголя
изо рта; вратарь — вышибала в ресторане, баре; мять харю — спать;  закрыться
на просушку, быть на просушке —  полностью  прекратить  пить  из-за  сильной
алкогольной интоксикации;  мыслить  зеркально  —  верно  понимать  что-либо;
капнуть на жало — дать взятку;  до  потери  пульса  —  интенсивно  и  долго;
подфарники — очки; npuгoвop — ресторанный счет;  клумба  —  дура;  клиент  —
простофиля; демократизатор, гуманизатор  —  милицейская  дубинка,  и  многое
другое есть в этом словаре.
      Огромный интерес в данном исследовании  представляют  словари  сленга.
Интересны показом фактов, не нашедших в подавляющем числе случаев  отражения
в  нормативных  толковых   словарях.   Интересны   как   документ   времени,
определенное  свидетельство  и   языкового   вкуса   эпохи,   и   социально-
психологических  процессов,   порожденных   внеязыковыми   обстоятельствами.
Говоря  об  этих  процессах  и  обстоятельствах,  авторы   подобных   трудов
отмечают, что тюремно-лагерный жаргон не был подвержен  влиянию  официальной
идеологии. А это в тоталитарном государстве делало его привлекательным  “для
всех, кого, так или иначе,  не  устраивала  советская  действительность:  от
диссидентов — до любителей джаза и  беспредметной  живописи”.  Кроме  этого,
“страна,  которая  в   течение   многих   десятилетий   представляла   собой
практически один  гигантский  концлагерь,  где  люди  постоянно,  прямо  или
косвенно, сталкивались с тюремным  бытом,  не  могла  не  усвоить  нравов  и
обычаев этого мира во всех сферах социальной или культурной  жизни”.  Когда-
то Жолио Кюри сказал: “Правда путешествует  без  виз”.  А  уж  про  слова  и
говорить нечего. В зоне их не удержишь.
                             3. СЛЕНГ И ФОЛЬКЛОР
      Сленг являет собой срез речевой культуры.  Он  охватил  по  социальной
вертикали и  возрастной  горизонтали  все  слои  совкового  и  постсовкового
общества. Притягательная сила и общеупотребляемость лозунговых,  песенных  и
пословичных контаминаций, трансформированных кличек политических деятелей  и
певцов,  узкопрофессионального  арго,  преодолевшего  радиус   практического
действия и назначения, уголовного жаргона,  фольклорных  мотивов  образовали
первоклассный речевой конгломерат…
      Интересен вопрос об интеллигентском сленге и  фольклоре,  связанном  с
литературой.  Именно  в  словотворческом  процессе  нашли  свое  оптимальное
воплощение тенденции современной литературы, ее споры и  боли,  проблемы.  К
сожалению, нынешняя ситуация слабо  прослеживается  в  этом  пласте  речи  и
фольклора: слишком небольшой срок прошел с  момента  начала  так  называемой
перестройки. Сленг и фольклор более обслуживают политические и  общественные
нужды жизни.
      Народ дал характеристики своим героям: дружной шеренгой  прошествовали
пламенные большевики  «Лыска»  (он  же  «Картавый»,  «Дохлый  Вова»),  «Отец
Усатой  Конституции»,  «Крупа»,  «Клара  Целкин»,   «Бомж-Бруевич».   Лидеры
последних лет получили свое: Брежнев — «бровеносец  в  потемках»  и  «Неолит
Ильич с широкоэкранной грудью»; Андропов  способствовал  образованию  нового
предмета «андропология», переименованию Кремля в «Андрополь» и Ленинграда  —
в «Питекандроповск». Ушли в прошлое президиумные старики, прошедшие путь  от
сперматозоида до члена Политбюро, из-за которых расстояние  от  Дома  Союзов
до Красной площади назвали «трупопроводом». На горизонте возник  Горбачев  —
«Горби», «Минеральный секретарь», «безалкогольная бормотуха»;  остров  Форос
после великого сидения был переименован в  «Михал-Сергеевский  Посад»;  сама
его фамилия стала расшифровкой аббревиатуры: «Граждане!  Обрадовались  рано.
Брежнева,  Андропова,  Черненко  еще  Вспомните!»;  венчала   горби-фольклор
частушка:
                       По талонам — горькая.
                       По талонам — сладкая.
                       Что же ты наделала,
                       голова с заплаткою?
      Ельцин дал повод для появления городов «Ельцинбульк» и «Нижний  Ельц»;
сторонников его назвали  «ельциноидами»;  Зюганов  превратился  в  «Красного
Папу Зю», а также «Зюгзаг удачи» с кличем «Зюг-хайль!». Тезки  по  отчеству,
пламенные  коммунисты  Егор  Кузьмич  Лигачев  и   Иван   Кузьмич   Полозков
обусловили появление термина «время Кузьмичей». Благодаря  Тарасу  Бурбулису
появился термин «бурбулизация», причем каждый вкладывает в него  тот  смысл,
какой  ему   заблагорассудится.   Бывший   вице-президент   Руцкой   получил
убийственную кликуху «Голенище с усами».  Возникла  должность  «спикер  Всея
Руси», почему-то ассоциирующаяся до сих пор  с  песней:  «Хас-Булат  удалой,
бедна сакля твоя…» Один из претендентов в президенты «депутант»  Брынцалов
стал «Маленьким Брынцем». Конституционный  Суд  стал  «Зорькиной  квартирой»
(по имени своего бывшего председателя г-на Зорькина). «Выбор России»  с  его
«выбороссами» был  переименован  в  «Выброс».  Все  «диссиденты,  досиденты,
отсиденты,  сиденты,  пересиденты,  ожиданты,  послесиденты,   вновьсиденты»
стали   «демшизой»:   блейзеры   от   Кардена,   евангелие    от    Гайдара:
«Шестидесятники     родили     семидесяхнутых,     семидесяхнутые     родили
восьмидерастов, восьмидерасты родили  девинистов…»  Аббревиатуру  «Яблоко»
оппоненты переименовали в кратное «Бля», а с выходом из блока Болдырева —  в
«Ялик».  Едва  претенденты  в  президенты  Св.Федоров,  Явлинский  и  Лебедь
заикнулись о создании совместного блока, как появились аббревиатуры  «ВАФЛЯ»
и  «ЯФЛОКО».  Партия  Жириновского  расшифровывается  как  «Люблю   Дурачить
Простых Ребят» (Видимо,  прав  окажется  Аркадий  Арканов,  предупреждавший:
«Глядишь, переименуют город Владимир во Владимир Вольфович».) Гавриил  Попов
дал  повод  для  создания  аббревиатуры  «ПОПЗДИК»  —  «Попов   —   Защитник
Демократии и Культуры». Страну наполнили «баркаши» и «макаши»  с  «калашами»
наперевес. «Памятники»  (члены  общества  «Память»)  стали  землю  пахать  в
бывшем  колхозе  «Ветхие  Заветы  Ильича»;  в  отличие  от   них   пламенный
кастрюленосный  большевик  Анпилов  прикидывается   «чучелом   Ульянова»   и
штурмует ОРТопедический  канал.  Кстати,  когда  Анпилов  был  назван  одним
телеведущим «Шариковым», он ответил: «Шариков  —  хорошая  русская  фамилия.
Она отражает сложность становления характеров в повести  Булгакова.  Шариков
прошел путь становления от собаки до человека».
      По телеэкранам стал носиться «600-секундный Шурик» (он же —  «шестерка
с двумя нулями») г-н Невзоров, путая «Дикое поле» и  «Поле  чудес»;  вот-вот
должен был появиться город «Павлограчевск»,  но  вместо  него  возник  новый
секретарь Совета  безопасности  генерал  Лебедь  и  в  обиход  вошла  сказка
«Гадкий утенок, или Детство генерала Лебедя», а фразу: «Упал —  отжался»  не
выучил только ленивый.
      Последние   президентские   выборы   стимулировали   создание   нового
фольклорного пласта, связанного с именем Геннадия Зюганова:
      И сказал папаша Зю: «Я вас всех затормозю!»
      Иногда Папу Зю именуют «мымриком» или «мымринским философом»,  имея  в
виду тот факт, что в  1995  году  философский  факультет  МГУ  присудил  ему
докторскую  степень.  Тусовка  немедленно  отозвалась  на  это  событие:  по
слухам, тема диссертации ГЗ была: «Сколько теряет в  весе  тело  коммуниста,
погруженное в собственный диалектический идиотизм?» Кстати, родился Папа  Зю
в деревне Мымрино.
      Россия — страна интернационалистов. Появился «Блин Клинтон» (он  же  —
«Клин Блинтон»),  «Агдам  Сухейн».  На  карте  возникли  «Соединенные  Штаты
Армении» — США и «Федеративная Республика Грузии» — ФРГ. Впрочем,  радовало,
что «Касторкин» на Кубе продолжает строить социализм.
      Как  видим,  сленговое  и  фольклорное  обеспечение   политической   и
общественной   ситуации   было   оптимальным.   В    ситуации    культурной,
литературной,  писательской  дела  обстоят  более   скромно.   Идет   период
накопительства за счет появлявшихся и появляющихся как  безымянных  фишек  и
студенческих приколов, так и  образцов,  созданных  такими  профессионалами,
как Райкин, Жванецкий,  Иванов,  Задорнов,  Богословский,  Арканов,  Кнышев,
авторы Клуба 12 стульев «Литгазеты», залепушники КВН… Здесь же  —  приколы
литературного   происхождения   Юза   Алешковского,   Владимира   Высоцкого,
Венедикта Ерофеева, Александра Галича и других. Уже  на  другой  день  после
своего сотворения они разлетались по бескрайним  просторам  СССР  и  России.
Маша  33-буквенными  крылышками  рашен-азбуки   и   становясь   неотъемлемой
принадлежностью общей речи. «Больная устрица рождает  жемчужину»,  —  гласит
восточная  мудрость.  Больное  русское  общество  создало  великое   явление
речевой культуры. Речь идет даже не о собственно сленге в чистом  его  виде,
востребованном для расчехления  мозгов  обществом  шлагбаумного  мышления  в
стране с названьем кратким СССР, которая с энтузиазмом пела  о  себе  самой:
«Кипучая, могучая, ревучая, липучая, вонючая,  бурлячая,  сивучая,  падучая,
дремучая, скрипучая, трясучая и так  далее»  —  и  дальше  по  каноническому
тексту — «никем не победимая».
      Речь — о том явлении, при котором некий воляпюк как  бы  вылепился  из
воздуха в перестроечном мезозое, когда разбрелись-разбежались  по  свободной
России  брокеры,  дилеры,  маклеры,  киллеры,  фраеры,  джокеры,   трайлеры,
шухеры,   бройлеры…   Потом   пришли   битники,   фуфаисты,    картузники,
ностальгисты, неудавшиеся ботаны назвали себя  митьками…  Потом  поколение
Икс стало кусать поколение шестидесятников за духовные  титьки,  вскормившие
их. Пошло-поехало!
      Россия не  привыкла  к  шаржированной  и  окарикатуренной  в  слове  —
сленговом и фольклорном слове — характеристике  своих  кумиров.  Апокрифы  о
Евтушенке  (как  правило,  в  связи   с   его   женитьбами)   овеяны   более
мифологизированной аурой, нежели настенная эпиграмма в нижнем  кафе  ЦДЛ:  Я
недавно, ев тушенку, вспоминал про Евтушенку.
      Оговоримся, что такое явление, как Евгений Евтушенко, составляет целый
пласт литературного фольклора, как, впрочем,  и  Сергей  Михалков,  примером
эпиграмма:
      Поэт поэзией своей творит всесветную интригу. Он с разрешения  властей
властям показывает фигу. Безымянное.
      Настенная эпиграмматика того же кафе Дома писателей регулярно  год  за
годом стиралась бдительными администраторами ЦДЛ, дошедшими в  своем  рвении
в  конце  концов  до  того,  что  была   уничтожена   совместная   эпиграмма
Маяковского и Третьякова:
      Запомни истину одну: коль в клуб идешь, бери жену. Не подражай буржую:
свою, а не чужую.
      Не приходится удивляться,  что  та  же  эпиграмматика  —  в  ее  более
специфическом виде — продолжала расцветать в том же ЦДЛ, но  уже  на  стенах
писательского туалета — в виде сортирных апокрифов. Но этот  опыт  настенных
словарей   писательского   мира,   естественно,   носит    слишком    узкий,
эзотерический  и  специфический  характер.  Более   демократичны   эпиграммы
профессиональных писателей на своих коллег:
      Ах, у Инбер, ах, у Инбер Что за шейка, что за лоб! Все смотрел  бы  на
нее бы, все смотрел бы на нее б! Приписывается Маяковскому.
      Мне говорят, что «Окна  ТАСС»  моих  стихов  полезнее.  Полезен  также
унитаз, но это не поэзия! Николай Глазков.
      Михаил Александрович  Шолохов  для  советских  читателей  труден.  Вот
поэтому пишет для олухов Михаил Александрович Дудин. Михаил Дудин.
      Провожая на вокзал, меня Чуковский лобызал. А  проводивши  на  вокзал,
«Какая сволочь!» — он сказал.
      Ах, какой рассеянный с улицы Бассейной. Маршак — о Чуковском.
      На Александра Безыменского
      Волосы дыбом. Зубы торчком.  Старый  чудак  с  комсомольским  значком!
Приписывается Ярославу Смелякову.
      Недоволен шах Ирана: нету песен Шаферана. Отвечает Хомейни:  «Не  поем
такой фигни!» Безымянное.
      Свое место в жанровом строю заняли лучшие эпиграммы Валентина Гафта:
      Табаков
      Чеканна поступь, речь тверда У Лелика у Табакова.  «Горит,  горит  его
Звезда» На пиджаке у Михалкова.
      Национальный вопрос, как известно, занимал  и  занимает  не  последнее
место в умах отечественных  писателей.  Некоторые  варианты  его  решения  —
порой на уровне констатации факта — также даются в эпиграмматическом  жанре:
      О поэте С. Смирнове
      Поэт горбат. Стихи его горбаты. Кто виноват? Евреи виноваты!
      Михаил Дудин.
      Анонимная эпитафия Станиславу Куняеву
      Здесь лежит незадачливый Стас: Бил жидов, но Россию не спас.
      Проханову
      Что ты татарин — не беда. Будь жид  —  и  это  ерунда  (лишь  у  собак
престиж — в породе).  Беда,  что  брешешь  без  стыда  И,  к  сожаленью,  на
свободе…
      Александр Иванов.
      Кстати, примечателен апокриф в жанре воспоминаний на тему все того  же
решения национального вопроса, но уже  самим  Вождем  всех  народов:  «После
войны между Эренбургом и Шолоховым  возникла  напряженность  по  нацвопросу.
Сталин выступил в роли миротворца: «Ваши евреи проявили  трусость  во  время
войны, а ваши казаки — антисоветские настроения еще в гражданскую  войну…»
      Нельзя  не  упомянуть  сонет  Эммануила   Казакевича,   написанный   в
незабвенные  годы  господства  теории  бесконфликтности,  то   есть   борьбы
«хорошего» с «лучшим».
      Поводом послужила коллизия, произошедшая за обедом в Доме  литераторов
между двумя сторонниками этой теории  —  драматургом  Суровым  и  Сталинским
лауреатом, автором «Белой березы»  Михаилом  Бубенновым,  во  время  которой
один из героев ударил ресторанной вилкой  своего  оппонента.  Поскольку  оба
героя относились к стопроцентным  антисемитам,  сонет  Казакевича  наряду  с
теоретическими вопросами решал и национальный:
      Суровый Суров не любил евреев.
      Где только мог, их всюду обижал.
      За что его не уважал Фадеев, который тоже их не обожал.
      Но как-то раз сей главный из злодеев
      однажды где-то в чем-то не дожал.
      М.Бубеннов, насилие содеяв, за ним вдогонку с вилкой побежал.
      Певец «Березы» в ж… драматургу,
      как будто иудею Эренбургу, фамильное вонзает серебро.
      Но следуя традиции привычной,
      лишь как конфликт хорошего с отличным все это расценило партбюро.
      Ну и завершим этот  раздел  прелестной  эпиграммой  покойного  Михаила
Дудина, прочитанной мне поэтом как-то на своей тогда еще лениградской  —  не
петербургской — квартире:
      На отъезд поэта Евгения Рейна в гости к своему лучшему ученику  Иосифу
Бродскому в Нью-Йорк
      Поэту русскому еврею
      Большой в Америке почет.
      И Бродский бродит по Бродвею,
      И Рейн — в Америку течет.
      Особенное место в литературном фольклоре и сленге  занимают  апокрифы,
нередко выдаваемые за воспоминания.
      Поэт Александр Прокофьев вспоминает: «Умер Горький.  Вызвали  меня  из
Ленинграда и прямо в Колонный зал. Стою в почетном  карауле.  Слезы  туманят
глаза. Вижу, Федин слезу смахивает, Погодин печально голову  понурил.  Вдруг
появился Сталин. Мы встрепенулись и… зааплодировали».
      «После   одного    первомайского    парада    в    Кремле    состоялся
правительственный  прием.  Писательский  генерал  Софронов  расчувствовался,
поздравил Микояна и  поцеловал  его  от  души.  Следующего  он  поздравил  и
расцеловал товарища Жданова. Рядом стоял Каганович,  с  которым  также  была
проделана  поцелуйная  процедура.  На  очереди  —  Сталин.   Едва   Софронов
потянулся к нему губами, Вождь отстранился:
      —  Ну,  полно,  полно!  Нельзя  же  за  один  раз   перецеловать   все
Политбюро!..
      Больше Софронова в Кремль не приглашали».
      «Сталин — Фадееву:
      — Ну, как Шолохов? Пьет?
      — — Не больше других, товарищ Сталин!
      — — Вас, товарищ Фадеев, мы не хотели обидеть».
      «Переводчицу Татьяну Гнедич вызвали в органы:
      — У вас сестра в Лондоне. Если бы  вы  туда  попали,  то  захотели  бы
остаться. Поэтому мы вынуждены вас посадить.
      — Позвольте, но это все равно, что сказать старой деве: если  бы  она
        была женщиной, то стала бы проституткой…
      Следователь засмеялся. Гнедич посадили».
      «Буденного спросили:
      — Как вам нравится Бабель?
      — — Смотря какая бабель!»
      «В  30-х  годах  сотрудники   дирекции   МХАТа   пришли   на   дом   к
Станиславскому:
— Константин Сергеевич, завтра вся театральная столица  будет  отмечать  ваш
юбилей. Будут члены правительства, ваше присутствие необходимо.
      — Это неудобно. Я всегда не любил юбилеи.
      — Ваше отсутствие могут неправильно понять.  К  вам  относятся  как  к
патриарху театра. В вашу честь Леонтьевский переулок  будет  переименован  в
улицу Станиславского…
      — Ну, это совсем неудобно: Леонтьев к тому же мой дядя…
      — Константин Сергеевич, вас завтра наградят орденом Ленина…
      — -Ну, и это неудобно: я всегда не любил его».
      Нередко обычная цитата выполняла не свойственную ей роль анекдота  или
апокрифа:
      Мариэтта Шагинян говорила в 1937 году: «Посадили несколько человек,  а
интеллигенция подняла крик».
      «Дату  рождения  Иосифа  Джугашвили  положат  наши  внуки   в   основу
завтрашнего  летосчисления,  чтобы  окончательно   закрепить   новый   стиль
общественного устройства» (Леонид Леонов).
      Либо событийная ситуация получает притчевое освещение: «В писательском
доме в Лаврушинском в 1937 году  висело  объявление:  «Просьба  не  забивать
канализацию сожженной бумагой».
      Жена  писателя  тов.  Вадима  Кожевникова  говорила:   «Писатель   без
должности — это не писатель!»
      Примечательным фактом речевой культуры  являются  образцы  молодежного
контаминирования. Например, такие:
                 Да будь я и чукча преклонных годов,
                 И то без унынья и лени
                 Английский бы выучил только за то,
                 Что им разговаривал Леннон!
      Сюда же отнесем и макароническое  трансвестирование  хиппи.  Последние
внесли существенный вклад в  речевую  культуру.  Их  язык  вломился  в  речь
общества. Хиппи стали праздником, который всегда с тобой, даже если тебя  на
нем нет. Вот как свободно и изящно  они  расправились  с  известной  сказкой
Пушкина:
         — Две янгицы под уиндом
         — пряли поздно ивнингом.
         — Кабы я была кингица, —
         — спичит ферстая герлица, —
         — я б для фазера-кинга
         — супер-сейшен собрала.
         — — Кабы я была кингица,
         — — спичит новоя герлица,
         — — я б для фазера-кинга борнанула б чилдрена!..
         — Только выспичить успела,
         — дор тихонько заскрипела,
         — и в светлицу фазер кам,
         — на ходу жуя чуингам.
         — Во весь тайм оф разговора
         — он стоял бихайнд зе дора.
         — Спич последний по всему
         — крепко лавнулся ему.
         — — Что же, клевая янгица, —
         — говорит он, — Будь кингица!..
      Отрывки  из  школьных  сочинений  тоже  повели  самостоятельную  жизнь
анекдота:
      «Лев Толстой родился в лесу на Ясной Поляне…»; «Анна Каренина хотела
что-то сказать, но открывшаяся дверь закрыла  ей  рот…»;  «Когда  Маресьев
открыл глаза, перед ним в  двух  шагах  на  трех  ногах  стоял  четвероногий
медведь»; «Когда Павел  вошел  в  комнату,  Жухрай  мыл  шею  до  пояса…»;
«Давыдова несколько раз ударили по голове, но амбар остался цел…»
      Среди  ингредиентов   питательного   бульона,   в   котором   варилась
литературная  речь,   оказываются   контаминация   «Дом   окололитераторов»;
прозвище Петра Вайля и Александра Гениса  —  «Пенис  и  Гениталис»;  кликуха
Андрея Битова — «Подпрустик» или лауреата Нобелевской премии  —  Солженицер;
сама Нобелевская премия, переименованная в «Шнобелевскую» — безо всяких  для
того оснований; газеты  подверглись  переименованию:  «МК»  —  в  «Масонский
сексопилец»; «Известия» — в «Известку»; «За рубежом» — «За  рупь  —  ежом!»,
«Советская  Россия»  —  в  «Совраску»;  знаменитые   контаминации   крылатых
литературных цитат:
      «В Воронеж как-то бог послал кусочек сыра…»;
      «Лучше Познер, чем никогда!»
      «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью!»;
      «Чуден Урал при тихой  погоде.  Редкий  Чапаев  доплывет  до  середины
реки».
      Сленг не стареет со временем. Он вступает в конфликты с нормативами  и
фиксирует прецеденты дипломатический  отношений  с  речевыми  пластами,  чей
статус освящен традицией, временем, консервативностью наших губ.
      У  сленга  есть  прошлое:  будущее!  У  него  есть   закон   развития,
сформулированный  древними:  «Вы  думаете,  время  идет?  Безумцы!  Это   вы
проходите мимо!»
      Русский  сленг  и  его  фольклор  будут   существовать,   пока   будет
существовать русский человек, его одинокий язык, два голодных  уха  и  душа,
которая поет!
      Как известно, этрусские  мастера  изображали  героев  и  танцовщиц  не
просто в движении, а за миг до его начала. Враги показаны  за  десятую  долю
секунды до битвы, танцовщица  —  за  мгновение  до  начала  танца.  Сленг  и
фольклор, идя рука об руку, показывают новую речь — речь III  тысячелетия  —
за миг до ее появления на свет.
                             4. МОЛОДЕЖНЫЙ СЛЕНГ
      Русский   молодежный   сленг    представляет    собой    интереснейший
лингвистический   феномен,   бытование   которого   ограничено   не   только
определенными возрастными рамками, как это ясно из самой его  номинации,  но
и социальными, временными  пространственными  рамками.  Он  бытует  в  среде
городской  учащейся  молодежи  –  и  отдельных  более  или  менее  замкнутых
референтных группах.
      Русский   молодежный   сленг    представляет    собой    Интереснейший
лингвистический   феномен,   бытование   которого   ограничено   не   только
определенными возрастными рамками, как это ясно из самой его  номинации,  но
и социальными, временным» и пространственными рамками.  Он  бытует  в  среде
городской  учащейся  молодежи  –  в  отдельных  более  или  менее  замкнутых
референтных группах.
      Как все социальные диалекты, он представляет  собой  только  лексикон,
который питается соками общенационального языка, живет на  его  фонетической
и грамматической почве.
      Первым документом,  где  этот  субъязык  (воспользуемся  термином  Ю.С
Скребнева) зафиксирован, являются «Очерки бурсы» Н.Г. Помяловского,  которые
описывают нравы и быт Петербургской  духовной  семинарии  середины  прошлого
века. Поливанов вспоминает» что в  годы  его  учения,  которые  пришлись  на
начало нашего века среди его гимназических  товарищей  были  в  ходу  разные
специфические словечки: «…нам во втором-третьем классе, например,  в  голову
не приходило употребить  в  разговоре  между  собой  слово  «угостить»:  оно
регулярно заменялось через «фyндoвaть», «зaфyндoвaть»  вместо  «предприятие»
или  «задуманный  план»   всегда   говорилось   «фидуция»;   совершенно   не
употреблялось  и  слово  «товарищ»:надо  было  сказать   «кулей»;   «хороший
Товарищ» — «штрам кулей», и т.д. и т.д.»
      Поток этой лексики никогда не иссякает полностью, он только  временами
мелеет, а в другие периоды становится полноводным. Это связано,  разумеется,
с историческим фоном, на котором развивается  русский  язык.  Но  связь  эту
нельзя  трактовать  слишком  прямолинейно,  объясняя  заметное  оживление  и
интенсивное словообразование в  сленге  только  историческими  катаклизмами.
Сначала века отмечены  три  бурные  волны  в  развитии  молодежного  сленга.
Первая  датируется  20-ми  годами,  когда  революция  и  гражданская  война,
разрушив до основания структуру общества,  породили  армию  беспризорных,  и
речь  учащихся  подростков  и  молодежи,  которая  не   была   отделена   от
беспризорных непроходимыми перегородками,  окрасилась  множеством  «блатных»
словечек;
      Вторая волна приходится на 50-е годы, когда на  улицы  и  танцплощадки
городов вышли «стиляги». Появление третьей волны связано не с эпохой  бурных
событий, а с периодом застоя, когда удушливая атмосфера  общественной  жизни
70-80-х породила разные  неформальные  молодежные  движения,  и  «хиппующие»
молодые  люди   создали   свой   «системный»   сленг   как   языковый   жест
противостояния |официальной идеологии.
      Русский молодежный сленг 70-80-х годов  активно  изучается  (Конылекко
1976;   Борисова-Лукашанец   1980;   Жураховская   1981;   Мазурова    1989,
Радзиховский 1989, Гуров 1989; Волкова 199.0; Лапова 1990;  Рожанский  1992;
Стернин 1992; Щепанская 1992; Зайковская 1993).
      Правда, надо  ответить  одну  своеобразную  особенность  отечественных
работ, посвященных этой  теме;  некоторые  лингвисты,  словно  стыдясь,  что
взялись  за  исследование  такого   ''недостойного»,   «низкого»   предмета,
начинают  или  кончают  призывами  к  борьбе  с  ним  и  свое   исследование
оправдывают необходимостью глубоко изучить зло, чтобы  знать,  как  лучше  с
ним бороться. Такой подход представляется нам ненаучным: лингвист  не  может
и  не  должен  бороться  с  языком,  задача  лингвиста  —  исследовать   его
многообразие, в том числе и ненормативные проявления.
      Для изучения молодежного сленга 70-80-х  годов  в  нашем  распоряжении
есть три рода материалов:
     1) дополняющие друг  друга  словарные  списки,  вышедшие  в  последнее
        десятилетие  (как  отдельные  издания,  так  и  лексиконы,  которые
        включены в работы о молодежи и ее языке);
     2)  многочисленные материалы из газет  и  журналов,  в  языке  которых
        появляется все больше сленгизмов;
     3)   лингвистические   анкеты,   заполненные   информантами-носителями
        русского языка, которые представляют  интересующую  нас  социально-
        возрастную группу.
      Формирование словаря так называемого «системного» сленга происходит за
счет тех же  источников  и  средств,  которые  свойственны  языку  вообще  и
русскому в частности. Разница только в пропорциях и сочетаниях.
      а) нa первое место по продуктивности выходит иноязычные заимствования,
причем почти исключительно англоязычные  заимствования.  Зафиксировано  лишь
два  испанских  (загордитьтся  «растолстеть»  и  фумарить  «курить»»),   два
немецких (бндеса, бундесовый  «немцы  из  ФРГ»,  западногерманскяй»  и  кинд
«ребенок») н  одно  финское  (юкс  «один  рубль»).  Этот-  способ  органично
сочетается с аффиксацией, так что слово сразу  приходит  в  русифицированной
форме. Как правило, это пародийно русифицированная форма — а  1а  Курдюкова:
из parents «родители» «- пренты, пэрснты или парснта, из «день  рождения»  —
бёздник или безник и т.п.
      Появившись в таком гротескном облике,  заимствованный  сленгизм  сразу
активно вступает в систему словоизменения: герла — герлы,  гсрлов,  стрит  ~
на стриту, пэренты —  с  пэрентами,  зиппер  «молния»  —  зиппера,  байтовый
«белый» — байтового,
      И сразу активно включается механизм деривации:
      —герла, герлёныш, гсрлйцп, гсрлула, герлушкп, герловый,
      — дринк (дринч) «спиртные напитки», дринкач,  дринкер,  дринк-команда,
дринчать,  дринкать,  выдринкать,  задринчить,  удринчатъся,   надринчаться,
дринкованный, , дринканутый;
      -кантри «дача», кантровый «деревенский», «провинциальный», кунтрумник,
кант — рушница.
      Интересно   отметить,   что   некоторые   иноязычные   слова,    давно
ассимилированные  русским  языком,  как  бы  заново  заимствуются  в  другом
значении (а иногда и с другим ударением) н  уже  в  этом  значении  образуют
дериваты: рекорд (рекорда)  «грам-нластинка»  —  рекордовый  «пластиночный»;
митинг «встреча» — смитингнуться «встретиться»; ринг «телефон» — —  рингать,
рингануть «позвонить по телефону», рингушник  «записная  книжка  с  номерами
телефонов»; спич «разговор» — сличить, спикать «разговаривать».
      б) Аффиксация как средство весьма продуктивна  и  с  исконно  русскими
корнями:  —  оттяг   «наслаждение»,   оттягиваться   «получать   наслаждение
«получать наслаждение, предаваться веселью;
      — приколоться «обращать внимание; цепляться, насмехаться; увлекаться»,
прикол » то, над чем можно  насмехаться,  чем  можно  увлечься»,  приколист,
прикольщик «тот, кто любит придираться,  шутить  над  кем-либо»,  прикольный
«забавный, интересный»,  приколъно «весело, оригинально».
      Молодежный  сленг   обходится   самыми   стандартными   суффиксами   и
префиксами.   Например,   большинство   прилагательных,   происходящих    от
английских  корней,  образованы  с   ударным   суффиксом   -ов-:   брендовый
«совершенно новый», олдовый «старый», янговый «молодой», лотовый  «длинный»,
френдовый «принадлежащий другу», прай-совый  «денежный»,  лэфшовый  «левый»,
еловый  «желтый»,  хитовый  «популярный»,  файновый  ''хороший»,   френчовый
''французский» и т.п. ;
      Исключение составляет редкостный в системе русских формантов,  которые
используется при образовании имен нарицательных, суффикс -лов-о:  зависалово
«сильное  увлечение»,   глюкалово   «состояние   галлюцинации»,   стремалово
«ощущение опасности».
      в) Следующим  мощным  источником   формирования  лексического  состава
сленга является  метафорика. Здесь и собственно метафоры (такие,  как  киски
«узкие треугольные  темные  очки,  заголяк  «полное  отсутствие  чего-либо»,
гасить убить), и метонимии (такие, как волосатые «хиппи»).
      Метонимии  типа  «стекло»   лекарства  в  ампулах,  употребляемые  как
наркотики'',  метафоры  типа  дорога  «идущие  подряд  следы  на   вене   от
систематических  уколов»  носят   эвфемистический   характер,   затушевывают
негативную суть называемых денотатов.
      В метафорике часто присутствует юмористическая трактовка  означаемого.
В  качестве  примера  назовем  метонимии  соплевич  «эфедрин,  лекарство  от
насморка,  которое  используется  как  наркотическое   средство»,   лохматый
«лысый»  или  метафоры  с  иронической  коннотацией  баскетболист   «человек
маленького роста»,
      По сравнению с тремя названными (иностранные заимствования, аффиксация
и метафорика) удельный вес остальных  источников  формирования  лексического
фонда молодежного слёнга незначителен:
      г)  заимствование  блатных  арготизмов:  беспредел  «полная   свобода,
разгул»» ксива «документы «, мочить «бить», «убивать»;
      д) развитие полисемии: кинуть-1)  украсть  что-либо  у  кого-либо;  2)
взять что-либо у кого-либо и  не  отдать;  3)  смошенничать  при  совершении
сделки; 4) не сдержать, обещание, обмануть»
      — ништяк — .1) все, в порядке, 2) это неважно! это  несущественно?  3)
неплохо, сносно; 4]| великолепно; 5)пожалуйста; 6) ладно, договорились!
      с) антономасия (имя  собственное  как  нарицательное):  левиса,  луисы
«Джинсы», машка, ниташа «девушка», слушать  мендельсона  «присутствовать  на
акте бракосочетания», гнать муму «врать»;
      ж) синонимическая или антонимическая деривация  (один  из  компонентой
фразеологизма заменяется близким  или  противоположным  по  значению  словом
общенационального  языка  или  сленга):  забить   косяк   «набить   папиросу
наркотикотиком для курения» —  заколотить  косяк  —>  приколотить  косяк  —>
прибить косяк; сесть на иглу «начать регулярно  использовать  наркотики»  —>
подсесть ни иглу —> подсадить на иглу «приучить  кого-либо  к  употреблению
наркотиков» ~ подсадить на винт —>  подсадить  на  джеф  —>  слезть  с  иглы
«перестать употреблять наркотики» —> соскочить с иглы — спрыгнуть с иглы;
      у) усечение корней (апокопа): юг  «югослав»,  mранк  «транквилизатор»,
фен «фенамин»;
      и) сложение корней: кайфолом, кайфоломщик «человек, прерывающий  своим
действием состояние кайфа у друг  их  людей»,  рингофон  «телефон»,  чикфаер
«зажигалка»;
      к) телескопия: мозжечокнуться «сойти с ума» (от мозжечок + чокнуться),
ландафшиц «учебник физики Ландау и Лифшица»;
      л) уиивербизация (стяжение): академка «академический отпуск»,  линейка
«линейная алгебра», автомат «зачет, полученный автоматически»:
      м) аббревиация: чмо «дурак, тупица»,  чмошный  «плохой»  (от:  человек
морально опущенный), клюха «человек, сочувствующий хиппи, хиппи с  небольшим
стажем» (от: Клуб Любителей Хиппи), зоя «злюка» (от: змея особо ядовитая);
      н) замена слова  паронимом  (так  называемая  фонетическая  мимикрия):
салют
      «солутан», семочка «семинар», ракетчик «рэкетир», валя «лалюта», шпора
«шпаргалка
      о) каламбурная подстановка: бухарест «молодежная вечеринка»  (от:  бух
«спиртное»),   безбабье   «безденежье»   (от:   бабки   «деньги»),   лоханка
«необеспеченная  жизнь»  (от:  лох  «глупый  человек),   чайковский   «чай»,
Чернышевский «черный хлеб':
      л) метатеза (перестановка звуков или слогов):  фуфли  «туфли»,  фаршик
«шарфик», рукитъ «курить», сабо самой  «само собой».
      р) энентеза (вставка звука или слога):  тачанка  «гакси»  (от  тачка),
шпалера «высокий, худой человек» (от шпала).
      Сводный словник уже зафиксированный в различных публикациях сленгизмов
насчитывает  около  1000  единиц.  Исследователи,  занимающиеся   молодежным
сленгом, включают в сферу изучения возраст с 14-15 до 24-25  лет.  Сравнение
показывает, что лексикон разных референтных групп  совпадает  лишь  отчасти.
Наиболее развернутый лексикон у хиппи.
      Попробуем очертить хотя бы приблизительно портрет  типичного  носителя
сленга. Известны знаковые моменты в облике и поведении  у  хиппи:  у  мужчин
длинные волосы (недаром хиппи называют себя «волосатыми»).  Молодые  люди  и
девушки носят на шее мешочек с документами — «ксивник» а  на  руке  бисерный
браслет ~ «феньку». Все  они  путешествуют  автостопом  по  «трассе»,  любят
собираться в шумные сборища  »  «тусовки»  и  «сейшоны»  —  вечеринки,  рок-
концерты. Но настоящих странствующих хиппи,  порвавших  с  родителями  и  не
имеющих определенных  занятий,  в  России  совсем  немного.  Основная  часть
носителей сленга  —  это  «хиппующие»  старшеклассники  и  студенты.  Газета
«Вечерний Петербург»  (6  октября  1992)  описывает,  например,  двух  таких
юношей — Александра Турунова и Дениса Астахова. Зимой они слушают  лекции  в
институте, сдают зачеты и  экзамены,  а  летом,  заранее  составив  маршрут,
отправляются в путь с флейтой и гитарой.  На  «трассе»  голосуют,  но  сразу
предупреждают, что они студенты н денег у них нет. За услуги  расплачиваются
песнями. В городах ночуют на  вокзалах.  А  если  повезет,  местные  «хиппи»
дадут адрес «вписки» — квартиры, где можно остановиться,  В  такую  квартиру
вписываются иногда до 10 человек. К началу учебного года Денис  и  Александр
возвращаются домой.
      А Запесоцкий и А.Файн в книге «Эта непонятная  молодежь»  (Запесоцкий,
Фаин  1990  :53)   рисуют   другой   портрет:   девушка-филолог,   закончила
Ленинградский университет в 1986г. Училась  на  вечернем,  днем  работала  в
библиотеке.   Контактируя   с   массой   людей,   познакомилась   с   хиппи.
Почувствовала,  что  их  взгляды  ей  созвучны,  быстро  освоила  их  манеру
общения,  стала  своей  в  их  среде.  Дипломную  работу   она   писала   по
американскому сленгу. Ради собственного  удовольствия,  составляла  «Словарь
системного сленга», 3-ю редакцию которого А. Запесоцкий и А.Файн приводят  в
своей книге.
      Еще один портрет, провинциальный: смоленская аспирантка из «глубинки».
С  первого  курса  серьезно  занимается  историей  литературы.  Речь  вполне
соответствует норме. На  фольклорном  фестивале  обнаруживается  вдруг,  что
девушка прекрасно смоленским территориальным диалектом.  А  на  межвузовской
научной конференции, в  перерыве  между  заседаниями,  удивленный  профессор
случайно слышит, как его подопечная докладчица бойко болтает с коллегами  из
Москвы и других городов, уснащая свою речь живописными сленгизмами.
      Надо  четко  представлять  себе,  что  во  всех  случаях,   когда   мы
встречаемся со сленгизмами не в  словаре,  а  в  живой  речи,  это  речь  не
жаргонная, а лишь жаргонизированная  —  отдельные  включения  сленгизмов  на
фоне нейтральной или фамильярной лексики .Самая насыщенная она у  московских
и петербургских хиппи.  В  речи  молодых  людей  на  периферии  концентрация
сленгизмов гораздо меньше.
      В сленге отражается  образ  жизни  речевого  коллектива,  который  его
породил. Наиболее развитые семантические поля –  «Человек»  (с  дифференцией
по  полу,  родственным  отношениями,  по  профессии,   по   национальности),
«Внешность»,  «Одежда»,  «Жилище»,  «Досуг»  (вечеринка,  музыка,   выпивка,
курение, наркотики).
      С досугом, с местами молодежных сборищ в Москве и Петербурге связана и
топонимика  сленга:  Пушка   «площадь   Пушкина»,   Плешка   «институт   им.
Плеханова», Лужа Лужники. Гораздо меньше  сленгизмов,  которые  относятся  к
учению или работе молодежи.
      Сленгизмы очень интенсивно просачиваются в язык прессы. Почти во  всех
материалах, где речь идет о жизни молодых, интересах,  об  их  праздниках  и
кумирах, где содержатся сленгизмы в большей или меньшей концентраций.  И  не
только  в  молодежной   прессе   –   “Комсомольской   правде»,   «Московском
комсомольце», «Смене», «Собеседнике», «Студенческом  меридиане»  или  газете
«Я  —  молодой»,  но  и  в  таких  адресованных  читателям  всех   возрастов
популярных газетах, как «Вечерняя Москва», «Вечерний Петербург»,  «Куранты»,
«Аргументы и факты». Газеты — ценный источник,  потому  что  они  оперативно
отражают сегодняшнее состояние  языка.  Распространенная  сленговая  лексика
попадает в них очень быстро, и мы получаем возможность объективно судить  об
ее частотности.
      Предложенный материал по  изучению  молодежного  сленга  г.  Астрахани
позволяет  также  получить  некоторые  свидетельства,  эволюции  молодежного
сленга. Например,  такое:  отошли  в  прошлое  «телки»,  «чувихи»,  «герлы».
Теперь молодые люди называют  девушек  «тетки»  или  «пчелы».  Если  девушка
странная или выпившая, то о ней могут сказать «отъехавшая».  Молодых  людей;
девушки   соответственно   называют   «дядьки».   Если    молодой    человек
состоятельный, хорошо одетый  («упакованный»,  «прикинутый»),  имеет  машину
(«тачку»), то о нем они говорят: «Ну ты просто туз», а  также  «крутой»  или
«нешуточный». Молодые люди бывают «повышенной  крутизны»,  но  попадаются  и
«подкрученные»,  т.е.  не  очень  «крутые».  В  свете  вышесказанного  стоит
процитировать, наверное, ныне модную поговорку:  «Круче  тебя  только  яйца,
выше тебя только звезды». Говоря друг о друге,| молодые люди  называют  себя
«чудаками» («Мы тут с одним  «чудаком  вчера  …»).  Это  необидное  слово,
синоним бывшего  «чувака».  Если  собирается  компания,  то  это  называется
«тусовка»  или  «сейшн».  «Тусовка»  может  оказаться   «парашливой»,   т.е.
|неудачной, или удачной — «чумовой»» (МК. 1992. № 10).
      Русский  молодежный  сленг  клубится  главным  образом  в   Москве   и
Петербурге. Но  какие-то его элементы доходят и до периферии, а некоторые  и
рождаются там.
      Молодежный сленг попадает в городской фольклор. Это и распространенный
жанр— пародирование  классиков  («Кабы  я  была  кингица  —  спичит  ферстая
герлица../»), и песня, и анекдот, построенный на каламбурах.
      Как экспрессивный элемент, образующий  «стилистический  слом»  (термин
Ю.М.Лотмана), сленг эффективно используется в  микродозах  и  в  прозе  и  в
поэзии.  Такое  использование  молодежного  сленга  в  стилистических  целях
является,  как  заметала  Дениза  Франсуаза,  способом  превратить   ею   из
достояния корпоративной группы во всеобщее достояние
      Сленг – это универсалия. Многие черты роднят русский молодежный  сленг
со  всяким  арго.  Это,  «во-первых,   его   депрециативность:   он   весьма
критически,  иронически  относится  ко  всему,  что  связано   с   давлением
государственной машины.  Здесь  ощущается  резко  выраженный  идеологический
момент — «системный» сленг с самого своего  возникновения  противопоставляет
себя не только старшему  поколению,  но  прежде  всего  прогнившей  насквозь
официальной системе.
      Второй чертой, которая роднит русский молодежный сленг со всяким арго,
является его воспаленная метафоричность. Б.Д. Поливанов очень  метко  назвал
арготическое  словообразование  словотворчеством;  «Здесь  действительно  мы
встречаем не  индивидуальную  выдумку  единого  организующего  приема,  а  в
подлинном  смысле   слова   широкое   коллективное,   а   порой   и   широко
разноообразное по приемам своим языковое творчество» (Поливанов 19316 : 158-
159)
      Третья   черта   —   это   доминирование   репрезентативной,   а    не
коммуникативной и тем более не криптолалической ф  у  н  к  ц  и  и.  Именно
репрезентативную  функцию  как  органичную  и   важную   в   данном   случае
подчеркивал Б.Д. Поливанов, рассматривая жаргон  школьников:  «Когда  ученик
говорит «нафик» или «напсик»  вместо  «зачём»  он  ведь  мыслит  в  качестве
коммуницируемого комплекса идей не одно  только  переводное  значение  слова
(т.е. значение «зачем» или «почему»), а  ещё  кое-что.  И  если  попробовать
передать  это  «кое-что»,  то   это   окажется   следующего   приблизительно
содержания  мыслью  <…>  —   мыслью,   содержащей   характеристику   обоих
участников языкового обмена (диалога): «Оба мы с тобой дескать, —  хулиганы!
или вернее, играем в хулиганов»» [Поливанов 193ta : 163].
      Молодежный сленг – это пароль всех членов референтной группы.
      Четвертая особенность, характеризующая русский  молодежный  сленг  как
универсалию, особенность, которая связывает его с прочими  арго  и  особенно
со студенческим арго – французским, немецким, болгарским и  другими,  —  это
его  людичекая  направленность.  Молодежный  сленг  —   не   просто   способ
творческого   самовыражения,   но   и   инструмент    двойного    остранения
[Радзиховский, Мазурова 198Я: 136]. Если  людическая  функций,  как  показал
Хейзинга свойственна человеку вообще, то молодому человеку  она  свойственна
тем более.
      Наше исследование показывает, что  молодежному  сленгу,   как  всякому
арго и  шире  —  как  всякому  субязыку,  свойственна  некоторая  размытость
границ. Вычленить его как замкнутую подсистему, как объект наблюдения  можно
только  условно  [Скребнев   1985:   22-25].   Постепенное   распространение
молодежного  сленга  идет  or  центра  к  периферии,  и  на   периферии   он
укореняется минимально.
      Изучение и  сравнение  системы  функциональных  стилей  разных  языков
приводит к выводу, что  арго,  как  его  ни  называй  —  жаргон,  сленг  или
социолект. — это не вредный паразитический нарост  на  теле  языка,  который
«иссушает,  загрязняет  и  вульгаризирует  устную   речь»   того,   кто   им
пользуется, а органическая  н  в  какой-то  мере,  по-видимому,  необходимая
часть этой системы. Она очень интересна для лингвиста: это та лаборатория  в
которой все  свойственные  естественному  языку  процессы,  не  сдерживаемые
давлением   нормы,   происходят   во   много   раз   быстрее   и    доступны
непосредственному наблюдению. Что ж до  ''иссушающего»  влияния  молодежного
жаргона, то надо  заметить,  что  все  социальные  диалекты,  в  отличие  от
территориальных диалектов, никогда не бывают первым и единственным  способом
коммуникации для тех, кто  ими  пользуется.  Молодежный  сленг-это  один  из
функциональных стилей, к которому прибегают носители  языка  с  относительно
высоким  уровнем  образования  (его  «энглизированность»   —   веское   тому
доказательство) только в определенной ситуаций общения. В  других  ситуациях
они пользуются другими стратами шкалы стилей. Химики  говорят,  что  грязь—
это вещество не на своем месте (масляная краска на рукаве пиджака,  чернозем
на  паркете).  Пока  молодежный  сленг  используется  молодыми,  когда  ;они
общаются между собой в непринужденной,  неофициальной  обстановке,  никакого
«загрязнения»  не  происходит.  То  же  касается  и   языка   художественной
литературы: когда  сленгизмы  входят  в  него  как  элементы  речевой  маски
персонажа, это не вызывает никакого протеста, если делается  с  тактом  ;  и
эстетически мотивированно.
      В первую очередь своей выразительностью, озорной и  веселой  игрой  со
словом  привлекает  к  себе  молодежный  сленг,  с  которым  взрослая  часть
населения начала знакомиться, читая в оттепельные годы молодых  прозаиков  и
поэтов, молодежную  прессу  и  слушая  своих  детей.  На  фоне  уныло-лживой
официальной    пропагандистской    жвачки    сленги    привлекали     свежей
метафоричностью,  раскованностью,   а   порой   и   краткостью   обозначений
(например, утюг — “фарцовщик, прохаживающийся по тротуару перед  гостиницей,
ожидая  клиента”).  Состав   сленга   отражает   опасный,   тревожный   факт
распространения наркомании: десятки слов и выражений. Сленг  свидетельствует
и о стойкой бытовой ксенофобии (негатив, копченый, чучмек, чурка,  Чуркестан
и т.п.)
      Главную же роль в языке сленга с нашей точки зрения играют специальные
слова  или  словосочетания-маркеры.   Эти   слова   являлись   своего   рода
универсальными   сообщениями,   заменявшими    длинную    последовательность
предложений, которые,  наверное,  было  просто  лень  произносить.  Один  из
профессоров филфака на вводной лекции сказал:  «Филолог  не  должен  бояться
языка», чем немало развлек аудиторию.
      Кроме того, они выполняли функцию кодировок, скрывавших  смысл  беседы
от непосвященных. Допустим,  некто  из  своих  упрекает  при  посторонних  в
неблаговидном поступке. Можно затеять  полемику  и  ввести  публику  в  курс
дела. А можно просто с правильной интонацией процедить сквозь зубы:  «Чарльз
Дарвин». Фраза является результатом  редуцирования  известной  цитаты:  «Кто
мне это говорит?  Граф  Толстой  мне  это  говорит  или  Чарльз  Дарвин?»  и
означает в примерном переводе на местный «сам такой».
      Сленгу характерен  скорее  семантический  юмор.  Более  всего  ценится
удачная — порой мрачновато-абсурдная — игра слов: проект  диалога  «Пидр»  —
компиляции из «Пира» и  «Федра»,  новое  чувство  «прусть»  или  восклицание
«босхитительно» и  пожелание  писать  «фростче»;  или  «дикая  охота  короля
Траха»; философ Белибердяев; шестиногий Вшива; Истерическая родина и  пьянка
при дворе короля Артура; Или посложнее  что-нибудь,  требующее  определенных
умственных усилий, чтобы оценить шутку,  например,  сочинение  Юлии  Чезарик
«Дебелая Галька»… Мамон Лесков и Ростов на дому, зоб  предков  и  песня  о
цоколе
      Но в чем же отличие молодежного сленга от сленгов других типов?
      Во-первых,  эти  слова  служат  для  общения  людей  одной  возрастной
категории. При этом они  используются  в  качестве  синонимов  к  английским
словам, отличаясь от них эмоциональной окраской.
      Во-вторых, молодежный сленг  отличается  «зацикленностью»  на  реалиях
мира молодых. Рассматриваемые сленговые названия относятся  только  к  этому
миру, таким образом, отделяя его от всего остального, и  зачастую  непонятны
людям других возрастных категорий.
      Благодаря знанию такого  специального  языка  молодые  чувствуют  себя
членами некой замкнутой общности.
      И, в-третьих, в числе этой лексики  нередки  и  достаточно  вульгарные
слова:
      Таким образом, эти три наблюдения не позволяют  причислить  молодежный
сленг ни к одной отдельно взятой группе  нелитературный  слов  и  заставляют
рассматривать его как явление, которому присущи черты каждой из них.  Это  и
позволяет определить термин молодежный  сленг,  как  слова,  употребляющиеся
только  людьми  определенной  возрастной  категории,  заменяющие   обыденную
лексику и отличающиеся разговорной, а иногда и грубо-фамильярной окраской.
      Кроме того, как выше уже указывалось, большинство слов, относящиеся  к
молодежному сленгу,  являются  производными  от  профессиональных  терминов,
практически все  из  которых  заимствованы  из  английского  языка.  Поэтому
необходимо проследить:
     1) за появлением этих терминов и за их переходом в русский язык
     2) 2) за процессом образования от этих терминов молодежного сленга.
      Первой причиной столь  быстрого  появления  новых  слов  в  молодежном
сленге является, конечно  же,  стремительное,  «прыгающее»  развитие  жизни.
Если заглянуть в многочисленные журналы, освещающие  новинки  рынка,  то  мы
увидим, что практически каждую неделю появляются более  или  менее  значимые
явления.
      В условиях такой технологической революции каждое новое явление должно
получить свое словесное обозначение, свое название. А так как почти все  они
(за редким  исключением)  появляются  в  Америке,  Европе,  то,  естественно
получаем его на доминирующем английском языке. Когда же об этом через  какое
то время узнают в России, то для их подавляющего большинства конечно  же  не
находится  эквивалента  в  русском  языке.  И  поэтому  русским   приходится
использовать оригинальные  термины.  Происходит  так  называемое  заполнение
культурологических лакун при помощи англоязычных  терминов.  Таким  образом,
английские названия все больше и больше наполняют русский  язык.  Отсутствие
в  русском  языке  достаточно  стандартизированной  перевода,  значительного
числа фирменных и  рекламных  терминов  и  повлекло  за  собой  тенденцию  к
появлению такого числа молодежного сленга.
      Многие из существующих терминов  достаточно  громоздки  и  неудобны  в
ежедневном  использовании.  Возникает   мощная   тенденция   к   сокращению,
упрощению слов.
      В  последнее  время  произошло  также  повальное  увлечение   молодежи
компьютерными играми. Это опять же послужило мощным источником  новых  слов.
Появились различные  слова  для  тех  или  иных  понятий,  к  ним  относятся
«аркада», «бродилка»,  «босс»  (в  значении  самый  главный  враг  в  игре),
«думер» (человек играющий в игру 'DOOM'), «квакать» (играть в игру  'Quake')
и   т.п.   Необходимо   также   отметить   тот   факт,    что    большинство
непрофессиональных пользователей не владеют достаточным уровнем  английского
языка. Но, так  или  иначе,  им  все  равно  приходится  пользоваться  новой
английской  терминологией,  и  зачастую  происходит  неправильное  прочтение
английского слова и возникающие таким образом слова порой прочно  оседают  в
их словарных запасах. Так, например, от  неправильного  прочтения  сообщения
«NO CARRIER» в сленге появилось выражение: «НО КАРЬЕР», причем то  и  другое
означает отсутствие соединения при связи по модему. Вследствие всего  этого,
пользователи молодежного сленга заговорили  на  придуманном  ими  же  самими
языке.
      Пути и способы образования  молодежного  сленга  с  английского  языка
весьма  разнообразны,  но  все  они  сводятся  к  тому,  чтобы  приспособить
английское слово к российской действительности и сделать его  пригодным  для
постоянного использования. Вот основные методы образования сленга,  которые,
по  нашему  мнению,  охватывают  большинство  ныне  существующей   сленговой
лексики:
1) Калька (полное заимствование)
2) Полукалька (заимствование основы)
3) Перевод
   a) с использованием стандартной лексики в особом значении
   b) с использованием сленга других профессиональных групп
4) Фонетическая мимикрия
I.  Калька.  Этот  способ  образования   включает   в   себя   заимствования
грамматически не освоенные  русским  языком.  При  этом  слово  заимствуется
целиком со своим произношением, написанием и значением. Такие  заимствования
подвержены  ассимиляции.  Каждый  звук  в  заимствуемом   слове   замещается
соответствующим звуком  в  русском  языке  в  соответствии  с  фонетическими
законами. Эти слова кажутся иностранными в  произношении  и  написании,  они
соответствуют всем нормам английского языка.  Вот  примеры  слов,  полностью
заимствованных из английского языка:
      Кроме «привыкания», здесь, конечно же, сыграла свою роль еще  и  общая
тенденция  среди  молодежи  к   привлечению   в   свою   повседневную   речь
англицизмов.  Увлечение   англицизмами   стало   своеобразной   модой,   оно
обусловлено созданными в молодежном обществе стереотипами,  идеалами.  Таким
стереотипом  нашей  эпохи  служит  образ   идеализированного   американского
общества,  в  котором  уровень  жизни  намного   выше,   и   высокие   темпы
технического прогресса ведут за собой весь  мир.  И  добавляя  в  свою  речь
английские заимствования, молодые люди определенным образом  приближаются  к
этому стереотипу, приобщаются к американской культуре, стилю жизни.
      Именно в этой группе  имеет  место  русское  или  просто  неправильное
прочтение английского слова.  Порой  ошибка  становится  привлекательной  до
того, что овладевает массами: message ( мессаг.
      Очень  часто  встречается  просто  перенос  слова  в  русский  язык  с
неправильным ударением: label ( лабйль
      Поэтому некоторые сленговые  заимствования  неустойчивы  в  написании.
Например, можно встретить несколько разных заимствований  слова  keyboard  (
кййборд — кйборд — къборд.
      Примечательно, что стилистически нейтральные в английском языке слова,
перейдя   в   сленг   российского   молодняка,    приобретают    иронически-
пренебрежительную или просто разговорную окраску.
II. Полукалька.  При  переходе  термина  из  английского  языка  в  русский,
последний подгоняет принимаемое слово под нормы  не  только  своей  фонетики
как в предыдущей группе, но и спеллинга с  грамматикой.  При  грамматическом
освоении английский термин  поступает  в  распоряжение  русской  грамматики,
подчиняясь ее правилам. Существительные,  к  примеру,  приобретают  падежные
окончания:  application  (  аппликуха  (прикладная  программа)  (  аппликуху
(В.п.) аппликухи (Р.п.)
      Слова этой  группы  образуется  следующим  образом.  К  первоначальной
английской основе определенными методами  прибавляются  словообразовательные
модели  русского  языка.  К  ним  относятся,  прежде  всего,  уменьшительно-
ласкательные суффиксы существительных -ик, -к(а), -ок и других:  disk  drive
( дискетник, User's Manual ( мануалка ROM  (  ромка  CD-ROM  (  сидиромка  и
т.д., также  встречаются  суффикс  -юк,  характерный  в  русском  языке  для
просторечий: CD [compact disk] ( сидюк, PC [personal computer] ( писюк.
      Вследствие   того,   что   исходный   (английский)    язык    является
аналитическим, а заимствующий синтетическим, имеет место добавление  флексий
к глаголам: to connect ( коннектиться (соединяться при помощи  компьютеров),
to click ( кликать (нажимать на клавиши мыши).
      В соответствие  с  тем,  что  одной  из  причин  необходимости  сленга
является сокращение длинных профессионализмов, существует такой  прием,  как
прием универбизации (сведение словосочетания к  одному  слову).  Вот  пример
такого явления: strategic game ( стратегия.
      Здесь из словосочетания заимствуется данным методом одно слово  и  при
этом  оно  получает  значение   всего   словосочетания.   Довольно   большое
количество слов этой группы произошли  от  различных  аббревиатур,  названий
различных протоколов, фирм.
      Производные от различных прочтений этих сокращений попадали в  русский
сленг. Таким путем появилось много слов, вот их примеры:
      Norton Utilities ( NU ( нушка; Execution file ( EXE ( экзешник
      В результате создается большое количество звуков  [э]  не  характерное
для обычной разговорной речи.
III.  Перевод.  Не  всегда  в  русский  молодежный  сленг  попадают   слова,
заимствованные  из  английского  языка.  Очень   часто   сленговая   лексика
образуется способом перевода английского профессионального термина. В  своей
классификации я различаю  два  возможных  способа  перевода.  Первый  способ
включает в себя перевод слова с использованием существующих в русском  языке
нейтральных слов, которые при этом приобретают новое значение  со  сниженной
стилистической окраской: virus ( живность
      В  процессе  перевода  работает  механизм   ассоциативного   мышления.
Возникающие ассоциации или метафоры могут  быть  самыми  разными:  по  форме
предмета или устройства: disk ( блин; adapter card ( плитка
      по принципу работы: matrix printer ( вжикалка, patch file ( заплатка
      Многочисленны также и глагольные метафоры: to delete ( сносить
      Нужно заметить, что к этой группе относятся  лишь  те  слова,  которые
ранее не имели никаких сленговых значений. Но  гораздо  более  многочисленна
вторая группа – это термины, которые приобрели свой сленговый перевод  путем
использования лексики других профессиональных групп. В  результате  значение
слова  несколько  изменяется,  приобретая  специфический  для  компьютерного
сленга смысл. Чаще  всего  встречаются  слова  и  выражения  из  молодежного
сленга: incorrect programm ( глюкало, streamer ( мофон
      Слово  «шофер»  —  означает  магнитофон,  но  им  же  словом  называют
устройство хранения для информации на магнитной ленте – стример.
      Многочисленны также переходы слов из водительского, уголовного и  т.п.
сленга:
      В  большинстве  случаев  обозначается  только  характер  действия  или
явление,  и  не  определяется  его  специфика.   Сравним   два   эквивалента
английскому  термину,  первое  из  которых  принадлежит  к  профессиональной
лексике, а второе к сленгу:
IV. Фонетическая мимикрия. Этот метод, на мой взгляд, наиболее  интересен  с
точки зрения лексикологии. Он основан на  совпадении  семантически  несхожих
общеупотребительных слов и английских  профессиональных  терминов:  error  (
Егор; jamper ( джемпер; button ( батон; shareware (  шаровары
      Слово,  которое  переходит  в  сленг,  приобретает  совершенно   новое
значение, никаким образом не связанное с общеупотребительным.  Возможны  как
случаи,  основанные  на  фонетическом   совпадении   всего   английского   и
стандартного слов, так и случаи, основанные совпадении части  слов.  В  этом
случае сленговое слово дополняется оставшейся частью  слова,  заимствованной
методом кальки  у  английского  оригинала:  break  point  (  брякпоинт,  ARJ
archived ( аржеванный, Windows ( виндовоз.
      Сплошной линией подчеркнуты  слова,  взятые  на  основе  фонетического
совпадения из стандартной лексики, пунктиром обозначены части слов,  которые
заимствованы из английских профессиональных терминов. Есть слова, у  которых
одна часть – фонетическое подражание, другая перевод.
      К этому явлению также относятся  случаи  звукоподражания,  без  каких-
либо сходств со словами из стандартной  лексики.  Такие  слова  представляют
собой  своеобразную  игру   звуками.   Они   образуются   путем   отнимания,
прибавления,  перемещения  некоторых  звуков   в   оригинальном   английском
термине: interpretator ( интертрепатор, Pentium ( пентюх
      В настоящее время словарь молодежного сленга насчитывает  сравнительно
большое  количество  слов.  Поэтому  молодежный  сленг  содержит   слова   с
тождественными или предельно близкими значениями  —  синонимы.  Естественно,
что чем  употребительнее  слово,  тем  больше  синонимов  оно  имеет.  Такое
явление, как появление синонимов  связано  с  тем,  что  в  разных  регионах
России  (а  их  достаточно  много)  для  одного  и  того  же  термина  могут
появляться разные сленговые соответствия. Они могут быть образованы  разными
способами,  людьми  с  разным  уровнем   владения   английским   языком.   А
коммуникация между людьми, пользующимися разными словами,  пока  не  слишком
развита. Internet еще не  получил  повсеместного  распространения.  Поэтому,
когда они все-таки встречаются, они порой даже не понимают друг  друга.  Для
создателей словарей молодежного сленга первая проблема — записать как  можно
больше   возможных   синонимов   каждого   термина   и   выяснить   какие-то
общеизвестные слова.
      Сленг не остается постоянным. Со сменой одного модного явления другим,
старые слова забываются, им на смену приходят другие. Этот процесс  проходит
очень стремительно. Если в любом другом сленге слово может  существовать  на
протяжении  десятков  лет,  то  в  молодежном  сленге  лишь   за   прошедшее
десятилетие  бурного  мирового  прогресса  появилось  и   ушло   в   историю
невероятное количество слов.
      Но есть и такие вещи, которые не подверглись особым изменениям.  Но  и
их  сленговые  обозначения  не  остаются  неизменными.  Идет  процесс  смены
поколений, и те слова, которые казались модными  и  смешными  пять-семь  лет
назад, сейчас выглядят устаревшими. Меняется  мода,  тенденции  в  обществе,
некоторые слова просто надоедают.
      Нельзя также обойти стороной и такую проблему,  как  переход  слов  из
сленга в разряд нормальных. Чаще всего,  нормальными  становятся  достаточно
старые, успевшие притереться сленговые слова. Слово  при  этом  теряет  свою
эксцентричную окраску. Немаловажную роль в этом  играют  газеты  и  журналы.
Сленговое слово появляется в них  в  большинстве  случаев  из-за  того,  что
нормальные слова, им соответствующие неудобны при частом  использовании  или
же вообще отсутствуют. Журналы же,  вообще  употребляют  сленговые  слова  в
изобилии, дабы создать более веселую, молодежную атмосферу. Вот  отрывок  из
журнала «Страна игр» за  август  1996  года:  «Фанаты  быстренько  окрестили
вышедшую демо-версию Вольфом и принялись килять фашистских солдатов». Но  из
таких развлекательных журналов сленг нередко перебирается на страницы  более
серьезных периодических изданий, а иногда  и  научной  литературы.  Вспомним
хотя бы слово  «железо»  в  значении  ‘hardware’,  которое  некоторое  время
являлось   исключительно   сленговым,   но   со   временем   перешедшее    в
профессиональную лексику. Теперь его можно встретить  в  любом  компьютерном
журнале.
      Проследив путь слова от самого рождения в английском языке до перехода
в сленг, нами выяснилось, что сленг в русском  языке  является  своеобразной
«отдушиной», облегчающий  процесс  адаптации  англоязычного  термина.  Сленг
помогает ускорить этот процесс, когда  язык  пытается  угнаться  за  потоком
информации.
      В этом вопросе  русский  язык,  вне  всяких  сомнений,  находится  под
непосредственным влиянием английского языка. И мы не сможем остановить  этот
процесс, до тех пор, пока сами не станем создавать что-то уникальное.
      Как мы видим, молодежный  сленг  в  большинстве  случаев  представляет
собой английские заимствования или фонетической ассоциации, случаи  перевода
встречаются реже, да и то благодаря бурной фантазии молодых.  К  привлечению
иностранных слов в язык всегда следует относиться внимательно, а тем  более,
когда этот процесс имеет такую скорость.
      Развитие этого языкового  явления  и  его  распространение  среди  все
большого  числа  носителей   русского   языка   обуславливается   внедрением
«забугорности» в жизнь современного общества. И  молодежный  сленг  начинают
употреблять не только  молодые,  но  и  люди,  совсем  не  имеющие  никакого
отношения к ним. Однажды  одна  бабушка  в  магазине  сказала  другой:  «Вот
видишь, какие ХАКНУТЫЕ яблоки  продают!»  Думается,  что  молодежнный  сленг
должен стать объектом пристального  внимания  ученых-языковедов,  ведь,  как
показывают примеры  других  жаргонных  систем,  специальная  лексика  иногда
проникает в литературный язык и закрепляется там на долгие годы.
                               5. ПРИЛОЖЕНИЕ.
                  ГЛОССАРИЙ МОЛОДЕЖНОГО СЛЕНГА г. АСТРАХАНИ
булкотряс дискотека
бункер подвал
бутыльбол пьянка
грелка 1. девушка легкого поведения 2. проститутка
гуманизатор милицейская дубинка
дpапать — 1) идти; 2) убегать
дpача — о сpедстве пеpедвижения, находящемся в плохом состоянии
дpоль — 1) человек, делающий все не так; 2) не слишком умный человек
дать (поймать, хватануть, схватить) дуба — 1) умеpеть; 2) очень сильно
замеpзнуть
двигать идеи — подавать идеи
движок — стимул, пpичина
двинуть — см. загнать
деpево — тупой человек
деpежиpовать (обpазовано от слова «деpябнуть») — тамадить, pуководить
пpаздником деpжи хвост пистолетом и фиги на ногах — пожелание удачи
деpжись за штуpвал — не «выступай»
деpнуть — см. деpябнуть
деpябнуть — выпить
дебошиpить — см. буянить
делать бэп делать то, что говорят
делать ноги — убегать
день взятия Бастилии — лишний пpаздник (повод выпить)
день граненого стакана — см. день взятия Бастилии
день гудков — см. день взятия Бастилии
джеpи ли льюис — 1) человек, хоpошо игpающий на клавишных инстpументах; 2)
человек, умеющий быстpо печатать
ди пепельница — см. пепелац
дивеpсант — незнакомец, человек, явившийся без пpиглашения
дивеpсант — человек явившийся без пpиглашения
диджейский пульт — чайник
дикий — ужасный
дискач — дискотека
добpоумышленник — злоумышленник
догнать — догадаться, понять
достать — надоесть
достебаться — см. наpваться
ду хаст — побуждение к действию — «Пойдем!»
ду хаст нихт — отказ на пpедложение ду хаст
дуpь — анаша
дубак — холод
дует — дуэт
дуло — см. ствол
душный — скучный
дыpка — двеpь, вход
дыpкач — вpатаpь
ежу понятно — весьма очевидно
елки зеленые — выpажение недовольства
жpать как из пистолета — много выпивать (подpазумевается бензозапpавочный
автомат)
жахнуть — см. деpябнуть
желтый домик — сумасшедший дом
жопинг — танец, в котоpом больше всего участвует задняя часть тела
жужу магнитофон
заpубаться — pасслабляться
заpубить музыку — включить музыку
забивало — см. гpузинский фоpваpд
забить — забpосить что-либо
завалить — заставить что-либо сделать
завафлить — см. обмусолить
загpеметь — оказаться в неудобном положении
загpузить — см. завалить
загнать — пpодать
задpало — надоело
задавленный — сонный, заспанный
задвеpье — улица
задница — человек, котоpому всегда везет
зажать — утаить, пожадничать чем-либо
зажилить — см. зажать
закваска — начало пьянки
закоpешиться — подpужиться с кем-либо
закосить — см. забить
закусон — закуска
закусь — см. закусон
залететь — см. загpеметь
заложить — пpедать
заложник — человек, котоpый все вpемя пpедает
запpавлять — упpавлять
запpячь — см. завалить
запаpивать — надоедать
запустить — см. засандалить
засандалить — кинуть что-либо в кого-либо
засечь — застать кого-либо в неудобный момент
заскочить попасть в милицию
затаpиваться — pасчетливо пpиобpетать что-либо
затоpченный — замученный
звезда — см. тpепло (в ж. p.)
звездепеть — см. тpепаться
звездеть — см. тpепаться
звездюлей надавать (навешать) — побить кого-либо
звездюлька — см. веpтолет
зеленый — пpедставитель Green Peace
зеленый — см. чайник
зубpило — см. батан
зыбо — см. классно
зяв — зевота
иди домой — отстань
иди подеpгай — см. иди домой
индивидуум — человек из pяда вон выходящий
испытатель — человек, котоpый во вpемя застолья выпивает пеpвым
кpанты — см. тpуба
кpапать — идти
кpиватень — что-либо кpивое
кpути педали — шевелись
кадp — смешной или стpанный человек
казенный дом — вытpезвон
кайф ловить — наслаждаться
как два пальца… — очень пpосто, легко
камасутpа — pазвpат
кантоваться — ждать, теpять вpемя зpя
капуста — см. бабки
кататься — смеяться
кач — см. квадpат 2 х 2
качок — см. квадpат 2 х 2
каша вещевой рынок
кашель нажить — пpостудиться
каюк — см. тpуба
квадpат 2 х 2 (два на два) — амбал
квасить — см. бухать
кеpзаки — см. бутсы
кегли бить — валять дуpака
кент — см. коpефан
киpпедон — киpпич
кибоpг пpопойца — алкоголик с внушительной внешностью, пьяный боксеp или
культуpист
киска очень красивая девушка
кислиться — гpустить
классно — здоpово, отлично
классный — хоpоший, отличный
клево — см. классно
коpа — см. тема
коpефан — дpуг
коpеш — см. коpефан
коpка — см. тема
коpыто — стаpая лодка
ковpик — мотоцикл «Ковpовец»
ковыpяться в мозгах — думать
козявит — см. башню сносит
козявить фишку — см. гнать тему
колбасня — состояние, в котоpом человек веселится, получает удовольствие в
полной меpе
колеса — автомобиль
колобpодить — см. гулять
колотун — см. дубак
командиp — см. водила
комиксы каникулы
компостеp — человек, котоpый занудно, моpально воздействует
компостиpовать мозги — занудно, моpально воздействовать
кондыбать — далеко идти
кондыбать — идти
кондюк — 1) конденсатоp; 2) кондуктоp
коньки отбpосить — умеpеть
копаться — 1) медленно собиpаться; 2) искать что-либо
копыта откинуть — см. коньки отбpосить
кочевpяжиться — опpавдываться
кочегаp — человек, котоpый следит за огнем, за костpом
куpилы — место, пpедназначенное для куpения
кумаp — большое количество дыма в помещении
куча — см. туса
лажа — см. феня
лажануться — см. пpолететь
лапоста некрасивая девушка
левый — плохой, лишний
ледовое побоище — кpупная пьянка
лепить отмазы — см. кочевpяжиться
лизаться — целоваться
литеpбол — пьянка
ломануться — стpонуться с места
лохануться — см. пpолететь
лохматить бабушку — см. запаpивать
луноход — желтый автобус
ляс — велосипед
маpшpут — pешение
маг — магазин
малина — счастье
мармыге табло начистить надавать по морде пьяному
масогон — самогон
матильда ласковое название любимой девушки
махач — см. валилово
маячить — мелькать пеpед глазами
меpопpитие — пьянка
медвежата — pебята
медвежатник — компания
медленная медицинская помощь — скоpая
мела масто — мало места
мензуpка — стакан
месиво — см. валилово
месить — бить кого-либо не в одиночку
метать — кидать
меумуpский — см. пpяник
младший научный сотpудник — начинающий алкоголик
могильник пляж
мозгодав — психиатp
мойдодыp — умывальник
морг квартира
мочить коpы — см. гнать тему моя матильда такую корочку отмочила
мудахера рихтануть побить бомжей
музон — музыка
мурка симпатичная девушка
мухоед — котенок
мясо — см. валилово
мята — мат (pугань)
на мозги капать — pаздpажать
наpваться — оказаться в опасном положении
навестить белого дpуга — см. сходить ежикам позвонить
навинтить — удаpить
нагpеть — см. наколоть
нагpузить — см. завалить
нагонять волну — накалять обстановку
надыбать — найти
наезд — нападение
нажpаться — напиться
накpыться — сломаться
накапать — см. заложить
накатать — написать
наколоть — обмануть
намылиться собраться; намереваться; сходить
напpячь — см. завалить
напитик — напиток
напоpоться — наткнуться
настучать — см. заложить
нахpюкаться — см. нажpаться
наяpивать — делать что-либо с интеpесом
не в тему — не вовpемя
не живи в экстазе — не pасслабляйся
не фоpтит — не везет
немеpенно — много
нехай — см. иди домой
нигеp — см. пpяник
нокаут — потеpя сознания, pезкое впадение в сон во вpемя пьянки
нокдаун — пpодолжение пьянки после нокаута
Ну, ты просто чики! высшая похвала девушке в устах парня
ныкаться — пpятаться
нычок укромное место
нюхать плавки — дуpака валять
обалдуй — дуpак
обдолбиться — накуpиться, пеpепить
обломаться — см. пpолететь
обмусолить — обслюнявить
обоpжаться можно — смешно в пеpеносном смысле
окpестить — 1) назвать; 2) удаpить
оказаться в ауте — см. выпасть
оказаться в непонятках — ничего не понять
окочуpиться — умеpеть
опpокинуть — см. деpябнуть
опеpативно — быстpо
опускать на деньги — отнимать деньги у кого-либо
отpубаться — см. выpубаться
отpываться — см. заpубаться
отвали — см. иди домой
откинуться — pасслабиться
отключаться — см. выpубаться
отколупать — см. надыбать
отмазываться — см. кочевpяжиться
отмочить — сделать что-либо весьма оpигинальное
отмочить корочку выражение на все случаи жизни, выражающее восторг и  вообще
что угодно
отоваpить — удаpить
отстой — см. феня
отсюда не видно — очень далеко
оттягиваться — см. заpубаться
отходняк — состояние похмелья
отцепиться — отстать
отчепиться — см. отцепиться
очки — глаза
очковтеpство — см. втиpательство
очковтиpательство — см. втиpательство
пpизеp — пpезеpватив
пpикид — одежда
пpилуниться — пpиспособиться
пpимазаться — подлизаться
пpимкнуть — см. пpимазаться
пpисобачить — пpиделать что-либо к чему-либо
пpистpоиться — см. пpилуниться
пpисунуться — см. пpилуниться
пpобило на что-либо — потянуло к чему-либо (к смеху и т. д.)
пpобитый — см. левый
пpовафлить — см пpозевать
пpогнать тему — пошутить
пpоехали — пpосьба забыть ту или иную фpазу
пpожект — пpоект
пpозевать — упустить момент
пpолететь — испытать сильное чувство неудовлетвоpенности от несбывшихся
ожиданий пpописаться — где-либо пpоводить много вpемени
пpосадить — потpатить деньги
пpосветить — сообщить о чем-либо
пpосечь — 1) узнать; 2) понять
пpоставить — наказать
пpун напал — состояние, пpи котоpом смеешься, не пеpеставая
пpяник — 1) пpиветствие; 2) обpащение
паpовоз — железнодоpожные сpедства пеpедвижения
пассажиp — см. кадp
пасти — следить
пастух — сущ. от пасти
пеpдолить — далеко идти
пеpдолить — долго идти
пеpеводить стpелки — опpавдываться
пеpеться — смеяться
пеpечник — гомосексуалист
пеpлы — см. тема
пельмень — см. баклан
пенать — ничего не делать, заниматься еpундой
пеннануть — удаpить
пепелац — пепельница
печка — пpямая кишка со всем к ней пpилежащим
пешкаpус — пешком
пилить — 1) идти; 2) см. на мозги капать
пилить — моpально воздействовать
пилорама длительное занятие сексом
пиплы — люди
питон — см. кадp
плавцы — 1) плавки; 2) плавники у pыбы
пламя — зажигалка
по пополу — по полу
поpнуха — что-либо неинтеpесное, непpиятное
поpосятник — замусоpенное помещение
повело — состояние опьянения
подкалывать — издеваться над кем-либо
подоpваться — pезко вскочить
подсуетить — см. завалить
подтpунивать — см. подкалывать
покрутить жужу послушать магнитофон
пол-обоймы — половина пачки сигаpет
полупpоводник — пьяный пpоводник (в поезде, либо «пpовожающий»)
помидор милиционер
помойка — баня
попариться заниматься сексом
попасть — см. загpеметь
попасть — см. наpваться
попилиться заниматься сексом
пополам — все pавно
порадоваться поцеловаться
поссаж — туалет
постpуячить — пойти, отпpавиться куда-либо
потелефонить заниматься сексом
потники — см. бумеpанги
потусоваться в тамбуре постоять с друзьями на лестничной клетке
поудачиться заниматься сексом
пуpгу мести — заговаpивать зубы и пpи этом сильно вpать
пуpжить — см. пуpгу мести
пузыpь — см. бимбоp
пус — кошка или собака
пушка — см. ствол
пхл — любой вид споpта с нестандаpтными пpавилами
пыхать — см. сигаpить Р
пятак — нос
разрушить мозги пообщаться
pазводить на деньги — см. опускать на деньги
pазгpомить — см. pазмочить
pазглагольствовать — pассказывать
pаздолбать — см. pазмочить
pазмазать по стене — очень сильно удаpить
pазмочить — pазбить, сломать
pазнести — см. pазмочить
pаскpомсать — pазpезать
pассекать — 1) неаккуpатно ехать; 2) см. газовать (1)
pассекать — см. наяpивать
pашпиль — см. тугодум
pвануть — см. деpябнуть
pезаться в каpты — игpать в каpты
pекодменуется — pекомендуется
pепа — см. башня
pепу сpывает — см. башню сносит
pепу своpотило — наступило состояние опьянения
pечь толкать — pассказывать что-либо
pжать — см. гоготать
pодоки — см. чеpепа
pыбалка — ловля pыбы и пьянка одновpеменно
pыкнуть — накpичать, наоpать
pыломойник — см. мойдодыp
pыпаться — деpгаться
pычать — pугаться
родичи родители
с дуба pухнуть — сойти с ума
сpекоза — веpтолет
сpываться — см. заpубаться
саботеp — дивеpсант
сансей — учитель
сапеp — человек, котоpый во вpемя застолья выпивает последним
свалить — уйти
свинячить — мусоpить
свиснуть — 1) укpасть; 2) позвать
святые сосиски — восклицание, выpажающее сильное удивление
сгонять — сбегать за выпивкой
сделать козью моpду — показать pожицу
сеpвиз — сеpвис (обслуживание)
сегун — пpыгун
сепаpатоp — о пpибоpе, устpойстве неизвестного пpоисхождения
сигаpить — куpить
сигануть — пpыгнуть с чего-либо высокого
сидюк — CD player
силентить — медленно подкpадываться
сифон — сифилис
сквозняк на чеpдаке — ветеp в голове
скоммуниздить — укpасть
сконпоновать — собpать, соединить в единое целое
скутеpаст — поклонник Scooter
слегонца — немножко, мало
слетать — см. сгонять
слететь с катушек — совсем pаспоясаться
сливки общества — о гpуппе плохих людей
сляги — мало; еще меньше, чем слегонца
смаковать — см. кайф ловить
смачно — см. классно
смоленск — см. куpилы
смоленская улица — см. куpилы
смольный — см. куpилы
смотpеть на звезды — сходить в туалет
сныкать — спpятать
собачиться — см. pычать
совок — см. деpево
соледол — см. классно
соляк — см. классно
соснуть — см. хpюшу давить
сочный бычок — см. быкан
сочняк — см. быкан
спpовадить — пpоводить
спасательный кpуг — любой сосуд с водой после пьянки
спионеpить — см. скоммуниздить
сплавить — см. загнать
спокуха — спокойно
спусеньку — мало; еще меньше, чем сляги
стpемно — см. классно
стаpинуть — тpяхануть стаpиной
ствол — пистолет
стеганный — сложный
стеляжка — 1) тележка; 2) маленький стиляга
стопоpить — см. буксовать (1)
стычка вам не катит не найти взаимопонимания
сундук — см. тугодум
сходить ежикам позвонить — сходить в туалет
сыгpать в ящик — умеpеть Т
тpаблс — ужас
тpанжиpить деньги — тpатить деньги без толку
тpеп — сплетни
тpепаться — pазговаpивать
тpиппеp — ситуация, когда тpое смеются над одним
тpуба — 1) кинескоп; 2) сотовый телефон; 3) неблагопpиятное окончание
тpубить — см. таpабанить
тpубы гоpят — похмелье
тpудная вода — водка, любая дpугая выпивка
тpусники — тpусы
тpындеть — pазговаpивать
таpабанить — стоять и ждать без толку
табло — лицо
табун — толпа
тамбур лестничная клетка
тема — что-либо интеpесное, смешное
темогонщик — сущ. от гнать тему
теноpа — гpуппа людей, обладающих ужасным голосом
тоpмоз — см. букс
тоpчать — получать удовольствие
тоpчать — см. заpубаться
толкнуть — см. загнать
толчок — туалет
топать — идти
топик — осел
топить — 1) заваливать на экзамене; 2) идти
топливо — см. бухло
точняк — точно
тошниловка — неинтеpесный концеpт
туpбина — туpбозажигалка
тубеpк — кашель куpильщика
тугодум — плохо и долго сообpажающий человек
тугой — см. душный
тумбочка — маленький амбал
туса — компания
ты своей задницы днем с огнем не найдешь — угpоза
у! шайтан — выpажение сильного удивления, восхищение
угоpать — см. гоготать
уехать — опьянеть
ужалиться 1. выпить 2. принять наркотик
умный — хоpоший, полезный
упpыгнуть — 1) уйти; 2) спpятаться
устроить бучу устроить драку, подраться
утаpчиваться — обpаз. от тоpчать
фpенд — см. коpефан
фаp хаp — For her (для нее)
фаpшмак — плевок на одежде
файеp — см. пламя
феня — что-либо неинтеpесное
фигова туча — очень большое количество чего-либо
фишка — см. тема
фоpматиpовать мозги — пpиводить себя в поpядок после пьянки
фуфло — см. феня
фуфло толкать — вpать
хpень — вещь, котоpую не знаешь куда пpименить
хpюшу давить — спать
хабаpник — человек, котоpый собиpает хабаpики
хабец — см. бычок
хавать — есть
хавка — еда
хай всем ноpмальным пиплам — пpиветствие
халобуда — маленький домик
хач — лицо кавказской национальности
хаюшки — см. пpяник
хва — хватит
хватка тигpа — см. хва
хвостик — животное небольшого pазмеpа
хеpес — все, что угодно
хеpомантия — см. феня
хеpруpг — гинеколог
хоp мальчиков-зайчиков — см. теноpа
ходить сниматься на движении гулять по главной улице с целью познакомится  с
парнем
холодновастисто — холодновато (суф. — стисто используется с любыми
пpилагательными для обpазования наpечий)
хорек девушка легкого поведения; проститутка
х-филис — телесеpиал «X-Files»
чайник — человек, в чем-либо неосведомленный
чвакнуться поцеловаться
чеpдак — мозги
чеpепа — pодители
чесаться — тоpопиться
чистой воды — явно
членопотам — человек с атавизмами
чмуpик — см. пpяник
чмуpица — см. пpяник
чопы — шлепанцы
чувак — см. пpяник
чувиха — см. пpяник
шаpить — pазбиpаться в чем-либо
шаpоболить — pазговаpивать
шаpы катать — игpать в бильяpд
шабла — см. куча
шала — см. дуpь
шаман — 1) фокусник; 2) человек, читающий мысли; 3) астpолог
шампунь — шампанское
шампусик — см. шампунь
шарахунка закуска, угощение
шизоид — человек с психическими отклонениями
шкаф — 1) лифт; 2) амбал
шланг гофpиpованный — неумный кач
шмаpа — пpоститутка
шмаль — см. дуpь
шмон — непpиятный запах
шнуpки — см. чеpепа
шнуpки в стакане — pодители дома
шнурки свалили родители уехали
шняга — еpунда
шо е таке? — что это такое?
шпок — действие, пpи котоpом кто-либо залпом выпивает водку, pазведенную
лимонадом
штуpвал — pуль чего-либо
штукатурка сильно накрашенная девушка
ща — сейчас
ща достебетесь — см. угpоза
ща лизну — см. ща достебетесь
эй! чувак — см. пpяник
это — см. бумеpанги Я
ядpеный — кpепкий
ясен пеpец — см. ежу понятно
ящик — телевизоp
      Примечания
      Проблема включения/невключения слова в молодежный сленг разбивалась на
две подпроблемы:
   1. определить, что слово употребляется носителями данного сленга;
   2. идентифицировать слово как специфичное для  исследуемого сленга.
      Слово считалось используемым носителями сленга, если хотя бы несколько
опрошенных  информантов,  знали  и   употребляли   это   слово   (при   этом
подразумевалось, что опрошенные информанты не относятся к  одной  и  той  же
компании. Таким  образом,  Материалы  не  содержат  слов,  которые  не  были
подтверждены  достаточным  числом  опрошенных  информантов.   Что   касается
определения  специфичности  слова,  то  тут  использовалась  более   сложная
система  критериев.  Приведем  основные  из  них,  в  порядке  убывания   их
значимости.
   1. Реалия, обозначаемая словом, характерна только для молодежного сленга.
   2. Слово осознается носителями сленга как «свое», то есть специфичное для
      молодежи.
   3. Слово неизвестно «контрольным» информантам, являющимся представителями
      разных социальных слоев, но не относящим себя к  указанной  возрастной
      категории.
   4. Слово имеет значительно  большую  частотность  употребления  в  данной
      среде по сравнению с остальными социальными группами людей.
   5.  Слово  использовалось  для  образования   новых   производных   слов,
      специфичность которых не вызывает сомнения.
   6.  Слово  приобрело  в  исследуемой  среде  особый   семантический   или
      коммуникативный оттенок.
      Для включения слова в Материалы представлялось достаточным, чтобы  оно
было специфичным хотя бы в какой-нибудь период.
      В  процессе  отбора  слов  возник  ряд   «пограничных»   случаев,   не
оставляющих уверенности в правильности их отнесения/  неотнесения  к  сленгу
молодежи. В тех случаях, когда слово было включено в Материалы, но при  этом
возникали сомнения в том, что  оно  относится  к  данному  сленгу,  а  не  к
другому лексическому пласту, мы снабжали его  соответствующей  пометой  (см.
ниже).
      Если у слова в пределах одного гнезда имеется синоним (то есть, слово,
имеющее то же значение, но отличное морфологически), то  он  приводится  как
самостоятельное слово,  но  вместо  значения  может  быть  дана  отсылка  на
синонимичное слово:
      КАЙФОЛОМЩИК = КАЙФОЛОМ.
      ЗАМАЗКА = МАЗА.
      Если синонимов внутри одного гнезда несколько, то значение  приводится
только для одного из них, а все остальные приводятся через точку  с  запятой
с общей отсылкой:
      ПРОКИНУТЬ; ОПРОКИНУТЬ = КИНУТЬ.
      ОБТОРЧАТЬСЯ; ОТТОРЧАТЬСЯ = УТОРЧАТЬСЯ.
      Значение, как правило, приводится у наиболее частого и употребимого из
синонимов.
      Существует целый ряд слов, которые находятся  на  границе  молодежного
сленга и других лексических пластов. Поскольку  вопрос  об  их  включении  в
сленг кажется спорным, представляется  естественным  привести  некоторые  из
них  (значения  даются  приблизительно):   врубаться   'понимать',   въехать
'понять', вырубаться  'переставать  соображать',  гопник  'шпана',  западать
'увлекаться',  кинуться  'умереть',  косить  'симулировать',  крыша  'разум,
сознание', лапша 'неправда', лох 'никчемный человек',  луноход  'милицейская
машина', мент 'милиционер', мойка 'лезвие', напряженка  'трудная  ситуация',
обезьянник  'скамейка  для   задержанных   в   отделении   милиции',   обуть
'ограбить', откинуться 'умереть', сульфа 'сульфазин', упаковка  'милицейская
машина', хаза 'квартира', чернуха  'что-либо,  связанное  с  самыми  темными
сторонами мироздания', чувак 'человек', чума 'безысходная ситуация',  шабить
'курить', шиз 'псих', шизовать 'психовать', шмон 'обыск'.
      Встречаются иногда слова, не получившие достаточного распространения в
сленге  или  относящиеся  к  другим  лексическим  пластам  а   также   имена
собственные,   необходимые   для   понимания   примеров   (значения   даются
контекстные): врубать (кого-либо во  что-либо)  'объяснять  (кому-либо  что-
либо)', джаст 'как  только',  достать  (кого-либо)  'надоесть  (кому-либо)',
завалиться 'зайти, прийти', кингица  'царица',  коробок  'спичечный  коробок
(мера   количества   наркотического   средства   для   курения)',    комершн
'коммерция', котлы, 'часы', Кримсон 'авангардная рок-группа  King  Crimson',
лавер 'любовник, любимый',  лажовый  'плохой',  май  'мой',  печатка  'копия
грампластинки, выпущенная по лицензии другой фирмой',  подвалить  'подойти',
пописанный  'порезанный',  райфл  'джинсы  фирмы  «Rifle»',   Раша   'Россия
(гостиница)',  родной  (про  грампластинку)  'напечатанная  той  же  фирмой,
которая  производила  запись;  не  печатка',   Пушка   'сквер   у   магазина
«Современник»',  сингл  'единственный,  один',  Хендрикс  'знаменитый   рок-
гитарист Jimi Hendrix', хом  'дом',  Цеппелины  'рок-группа  Led  Zeppelin',
ферстый 'первый', ярд 'двор'.
                                 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      В данной работе мы постарались раскрыть сущность сленга в  современной
лингвистике.
      Итак, сленг  многофункционален.  Прежде  всего,  он  дает  иронический
эффект — уже по способу словообразования он предназначен именно для  сленга.
Почему  англицизмы  молодежного  сленга  кажутся  смешными?  За   счет   уже
описанного  нами  эффекта  избыточности,  с  одной  стороны,   и   за   счет
чрезвычайно высокой скорости освоения — с другой. Слово  еще  воспринимается
как чуждое, инородное сочетание звуков, а уже  создает  словообразовательное
гнездо,  активно  склоняется  и  спрягается.  Носитель  сленга,   употребляя
англицизмы в заведомо «неадекватных» контекстах, всегда отдает себе отчет  в
том, что это англицизмы, — он не позволяет на лету иноязычности стереться  с
новообразованного слова. Так, мы вряд ли  ощущаем  английское  происхождение
слова клипсы, но ни на минуту не вообразим русскими  и  «нормальными»  слова
типа шузы, траузера и т.п. Дополнительный юмористический  эффект  создает  и
перегруженность речи англицизмами.
      Безусловно,  англицизмами  не  исчерпывается  бесконечная  ироничность
молодежного сленга. Многие  слова  становятся  «несерьезными»  в  результате
разговорного сокращения (уши от наушники и т.п.), метонимического  переноса,
свойственного разговорному языку  вообще  (просторечное  ящик  —  телевизор,
тачка  -такси  или  машина),  метафор  (упаковка   —   милицейская   машина,
обезьянник — скамейка для задержанных в отделении милиции).
      Основное назначение сленга — стеб,  и  это  прекрасно  осознается  его
носителями, что роднит их с хиппи.  Примечательно,  что  советские  хиппи  в
последние  годы  почти  никогда  не  называют  себя   «хиппи»,   предпочитая
«волосатые». Уже в этом есть  вполне  ощутимая  доля  самоиронии:  волосатые
словно подчеркивают, что умеют смотреть на себя глазами других людей.
      Ни одна юмористическая история не обойдется без сленга. А вот там, где
речь идет о трагедии и романтике,  для  чистоты  впечатления  сленга  иногда
избегают.  Вообще  отсутствие  сленговых  слов  —   несомненный   показатель
серьезного отношения говорящего к тому, что он рассказывает.  Примечательно,
что  по  стилистике  эти  истории  и  без   сленга   продолжают   оставаться
молодежными, так как рамки мировидения остаются все теми же.
      Что касается романтического восприятия мира, творчество молодых  здесь
чаще всего строится по общепринятым законам  лирических  произведений  и  не
изобилует сленгом.  И  если  в  таких  текстах  мы  не  встречаем  отдельное
сленговое слово, оно,  скорее  всего,  употреблено  с  чисто  информационной
целью. В качестве примера «системной» лирики приведем  написанное  верлибром
стихотворение Сольми, художника, музыканта и поэта: «Я и сейчас иногда  Вижу
во сне твое лицо. А когда проснусь, понимаю, Что в то место, Где нам  вдвоем
было так  хорошо.  Телефонного  номера  Не  существует».  Стихотворение  это
отличается от такого, какое мог бы написать  не  сверстник  Сольми,  а  кто-
нибудь из другой возрастной категории.
      Итак, оценивая молодежный сленг в целом, можно сказать следующее.  Как
и при использовании любого языка или сколь угодно  малого  подъязыка,  здесь
также   возникает    подобие    «лингвистической    относительности».    Эта
«относительность» имеет чисто эмоциональный характер сленг построен  так  (и
для  того),  чтобы  создать  эффект  «двойного  отстранения»  —  не   только
описанная на сленге реальность кажется  отстраненной,  но  и  сами  носители
сленга отстраняют себя от окружающего мира. Первая отстраненность  стремится
быть иронической. Что касается «второй отсраненности», то, видимо,  это  уже
свойство и функция не только данного сленга. Здесь, на наш взгляд,  проблема
становится в разряд общекультурных.
      Не прочитав Оруэлла, мы не знали, что говорим на новоязе.  Воображали,
что говорим на русском языке. Но одновременно, не зная,  что  мы  давно  уже
изъясняемся на  административно-восторженном,  как  сказал  бы  Достоевский,
сленге  вместо  нормального  человеческого  языка,   мы   все   же   ощущали
ненормальность своей речи.
      Ощущал не отдельный человек — ощущало само общество. Если когда-нибудь
будет написана история разговорной речи в  России,  то  наверняка  окажется,
что  такого  количества  сленгов,  какое  появилось  при  советской  власти,
русская история прежде никогда не знала.
      Нам кажется, что история сленгов  —  всегда  поучительная  —  для  нас
особенно  важна  это  история  не   окраин   культуры,   а   культуры,   так
вывернувшейся, что она вся, без остатка, стала «окраинной культурой», как  и
все перевернутое вверх  ногами  общество  стало  обществом  маргинальным,  с
маргинальными  академиками,  героями,  мореплавателями  и  плотниками.  И  —
маргинальным  языком.  Вот  почему  можно  сказать:   наши   молодые   резко
отличались от своих  старших  родственников  хотя  бы  тем,  что  пользуются
сленгом.
      В дальнейшем интересно было бы проследить, как будет и будет ли вообще
развиваться принцип построения текстов с  ориентацией  на  сленг,  насколько
широко будут распространятся приемы языковой игры (сленга) и как  они  могут
взаимодействовать с другими видами игрового поведения.
                              СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Борисова-Лукашапец Е.Г. 1982 Лексические заимствования и  их  нормативная
   оценка (на материалах молодежного жаргона 60-70 годов): М., 1992.
2. Борисови-Лукашинец Е.Г. 19НО  —  Современный  молодежный  жаргон  //  IT.
   1980. № 5.
3. Вадим Ф. Лурье Table — Talk сегодня
4. Грачев М.А., Гуров А.И.  1989  —  Словарь  молодежных  сленгов.  Горький,
   1989. Дубровина К.И. 1980- Студенческий жаргон // ФН. 1980. № 1.
5. Жураховская В.Д. 1980 ~ Функционирование жаргонной лексики о  современном
   русском  языке  //Материалы  XIX  Всесоюзн.  студ.   конф.   «Студент   и
   технический прогресс»: Филология. Новосибирск, 1981.
6. Зайковская Т./}. 1993 — Можно можечокнуться? Сабо самой! // Р1». 1993.  №
   6. Запесоцкий А. С., Фаин Л. П. 1990 Эта непонятная молодежь. М., 1990.
7. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992, с. 92 3
8. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1972;
9. И. Юганов, Ф. Юганова. Словарь русского сленга: сленговые  слова  60-х  —
   90-х годов. — М., 1997.
10. Копылснко М.М. 1976 — О семантической природе  молодежного  жаргона  //
   Социолингвистические исследования. М.,1976,
11. Лыков А.Г.  Современная  русская  лексикология  (русское  окказиональное
   слово). М., 1976 с. 53
12. Поливанов Е.Д. 1931 б — Стук по блату //  За  марксистское  языкознание.
   М.. 1931. Радзиховский Л.А.., Мазурова А. И. 1989 » Сленг как  инструменг
   остранения // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989.
13. Полкова И.В. 1990 —  Имя  собственное  и  его  производные  в  структуре
   молодежной жаргонной лексики и фразеологии // Вестник  Львовского  ун-та.
   Вып. 21. Львов, 1990.
14. Рожанский Ф.И. 1992 -Сленг хиппи. СПб.-Париж, 1992.
15. Стенин И.А. 1992 — Словарь модежного жаргона. Воронеж, 1992.
16. Ханпира Эр. Об окказиональном слове  и  окказиональном  словообразовании
   // Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966 с. 153-
   167
17. Щуплов А. «Российские вести», 1997 г.
18. Янко-Триницкая Н.А.  Междусловное  наложение  //  Развитие  современного
   русского языка. 1972. М., 1975, с. 254-255
19. Янко-Триницкая  Н.А.  Продуктивные  способы  и  образцы  оккзаионального
   словообразования  //  Актуальные   проблемы   русского   словообраования.
   Ташкент, 1975, с. 413-418;
20. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992;
21.  Земская  Е.А.  Активные  процессы  современного  словопроизводства   //
   Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996
22. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка  и  их
   лексическая реализация. М., 1996
23.  Черных  П.Я.  Историко-этимологический  словарь  современного  русского
   языка. В 2-х тт. М., 1994
24. Лыков А.Г. Современная русская лексикография. с. 22
25. Словарь жаргонных слов и выражений  //  Мильяненков  Л.  По  ту  сторону
   закона. Энциклопедия преступного мира. СПб., 1992
26. Берлянд И.Е. Игра как феномен сознания. Кемерово. 1992, с. 7
27.   Алексеев   Д.И.   Аббревиатуры   как   новый   тип   слов//   Развитие
   словообразования современного русского языка. М., 1966, с.13-38
28. Апресян Ю.Д. Языковые аномалии: типы и функции // Res  Philologica.  М.-
   Л., 1990, с.50-70
29. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык // Вопросы языкознания. 1987, № 3, с.  3-
   19
30. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Воронеж, 1967
31. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматическом строе  современного
   русского  языка  и  методика  их  изучения  //  Явления  переходности   в
   грамматическом строе современного русского языка. М., 1988, с. 3-13
32. Баудер А.Я.  К  лингвистической  интерпретации  явлений  переходности  в
   грамматическом строе русского языка // Филологические науки, 1980,  №  5,
   с. 79-81
33.  Бедняков  А.С.  Явления   переходности   грамматических   категорий   в
   современном русском языке // Русский язык в школе, 1941, № 3, с. 28-31
34. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование  и  функционирование  //
   Вопросы языкознания, 1996, № 3, с. 32-41
35. Берлянд И.Е. Игра как феномен сознания. Кемерово. 1992
36. Богданова Н.В. Попытка классификации типов внутриязыковой  интерференции
   // Речь города. Омск, 1995. Ч. I. С. 4-8.
37. Гайсина Р.М. Межкатегориальный переход и обогащение лексики. Уфа,  1985,
   с. 5 395
38. Гаспаров Б.М. Лингвистика языкового существования. Язык. Память.  Образ.
   М., 1996.
39. Гловинская М.Я. Активные процессы в грамматике (на  материале  инноваций
   и массовых языковых ошибок) // Русский  язык  конца  ХХ  столетия  (1985-
   1995). М., 1996, с. 237-305
40. Грамматика 60: Грамматика русского языка. В 2-х частях. М., 1960
41. Грамматика 70: Грамматика  современного  русского  литературного  языка.
   М., 1970
42. Грамматика 80: Русская грамматика. В 2-х тт. М., 1980
43. Грачев М.А. Арго и  менталитет  русских  деклассированных  элементов  //
   Лексика,  грамматика,  текст  в  свете   антропологической   лингвистики.
   Екатеринбург, 1995. С. 40-41.
44. Григорьев В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. М., 1986
45. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996
46. Даль ВЛ. Толковый словарь живого великорусского языка  (тт.1-4).  —  М.,
   1978.
47. Журавлев А.Ф. Иноязычное заимствование в русском просторечии  (фонетика,
   морфология, лексическая семантика) // Городское просторечие. М., 1984, с.
   102-125
48. Земская Е. А. Словообразование как деятельность. М., 1992
49. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1972
50. Земская Е. А., Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Русская  разговорная
   речь. Фонетика, Морфология. Лексикология. Жест. М., 1983
51.  Земская  Е.А.  Активные  процессы  современного  словопроизводства   //
   Русский язык конца ХХ столетия (1985 – 1995). М., 1996, с. 90-141
52.  Земская  Е.А.  Русская  разговорная  речь:  лингвистический  анализ   и
   проблемы обучения. М., 1979
53. Зубова Л.В. Категория рода и лингвистический эксперимент  в  современной
   поэзии (в печати)
54. Зубова Л.В. Частеречная трансформация  как  троп  в  современной  поэзии
   (взаимодействие рефлексов бывшего перфекта) (в печати)
55.  Изотов  В.П.,  Панюшкин  В.В.  Неузуальные  способы   словообразования.
   Конспекты лекций к спецкурсу. Орел, 1997
56. Историко-этимологический словарь современного  русского  языка  /  Сост.
   П.Я.Черных. В 2-х тт. М., 1994
57. Каламова Н.А. К вопросу о переходности одних частей  речи  в  другие  //
   Русский язык в школе, 1961, № 5, с. 56-59
58. Кодухов В.И. Семантическая переходность как лингвистическое  понятие  //
   Семантика переходности. Л., 1977;
59. Козловский В. Собрание русских  воровских  словарей  (тт.1-4).-Нью-Йорк,
   198
60. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969
61. Красильникова Е.В. Лексика города (к  постановке  проблемы)  //  Способы
   номинации в современном русском языке. М., 1982;
62. Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной  жизни
   // Русский язык конца ХХ столетия (1985 – 1995). М., 1996, с. 142-161
63.  Крысин  Л.П.  Языковое  заимствование   как   проблема   диахронической
   социолингвистики // Диахроническая социолингвистика. М., 1993, с. 131-151
64.  Кубрякова  Е.С.   Деривация,   транспозиция,   конверсия   //   Вопросы
   языкознания. 1974, № 5, с. 75
65.  Кубрякова  Е.С.   Деривация,   транспозиция,   конверсия   //   Вопросы
   языкознания, 1974, № 5, с. 64-76
66. Культурология. ХХ век. Словарь. СПб., 1997
67. Ларин Б.А. О лингвистическом изучении города // История  русского  языка
   и общее языкознание. М., Просвещение, 1977. С. 189-199, 196, 190.
68. Левин А., Строчков  В.  В  реальности  иного  мира.  Лингвосемантический
   текст. (Попытка анализа и систематизации) // Лабиринт-эксцентр,  1991,  №
   3, с. 74-85
69. Левин А., Строчков В. Полисемантика. Лингвопластика. Попытка  анализа  и
   систематизации // Индекс, 1990, № 1, с. 347-355
70. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с. 519
71. Литературная норма  и  просторечие.  М.,  1977;  Городское  просторечие:
   проблемы изучения. М., 1984.
72. Лихачев Д.С. Картежные игры уголовников // Статьи ранних лет  (сборник).
   Тверь, 1992, с.45-53
73. Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской  речи  //  Статьи
   ранних лет (сборник). Тверь, 1992, с.54-94
74. Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. Л., 1976
75. Лукин М.Ф. Критерии перехода частей речи в современном русском языке  //
   Филологические науки, 1986, № 3, с. 49-56
76. Лыков А.Г. Современная  русская  лексикология  (русское  окказионалльное
   слово). М., 1976
77. Мазурова А.И. Словарь  сленга,  распрострвнепюго  в  среди  неформальных
   молодежных объединений // Психологические проблемы изучения  неформальных
   молодежных обьеиинений. — М., 1988.
78. МАС: Словарь русского языка. В 4-х тт., М., 1981-1984
79.  Меркулова  М.Г.  Морфологическая  транспозиция  в  современном  русском
   языке.   Автореферат   диссертации   на    соискание    ученой    степени
   канд.филолог.наук, М., 1997
80. Мюллер В.К. Англо-русский словарь. — М., 198
81. НАС: Словарь современного русского литературного языка.  М.,  1991  (1-3
   тт.)
82. Николина Н.А. «Скорнение» в современной речи // Язык как творчество  М.,
   1996, с. 313
83. Норман В.Ю. Грамматика говорящего. СПб, 1994
84. Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1990.
85. Радзиховский Л.А., Мазурова А.И.  Сленг  как  инструмент  остранения  //
   Язык и когнитивная деятельность. — М., 1989.
86. Рок-музыка в СССР: Опыт популярной энциклопедии. — М., 1990.
87. Санджи-Горяева З.С. Некоторые  особенности  устной  речи  г.  Элисты  //
   Разновидности городской устной речи. М., 1988;
88. Сиротинина О.Б. Речь современного города // Речь города. Омск, 1995.  Ч.
   I; Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург,
   1996; Речевая культура // Русский язык. Энциклопедия. М., 1997 и др.
89. Сиротинина О.Б. Языковой облик города Саратова;
90.  Скребнев  Ю.С.  Исследования  русской  разговорной  речи   //   Вопросы
   языкознания. 1987. № 4.
91. Словарь жаргонных слов и выражений  //  Мильяненков  Л.  По  ту  сторону
   закона. Энциклопедия преступного мира. СПб., 1992
92. Словарь московского арго / Сост. Елистратов В.С. М., 1997
93. Снегов С. Философия блатного языка. // Даугава.  —  Рига,  1990.  N  II.
   С.16
94. Современный словарь иностранных слов. М., 1993
95. Сэшан  Шармила  Существительные  на  ing  (инг)  –  символ  американской
   языковой экспансии? // Русская речь, 1996, № 3, с. 46-49
96. Толковый словарь русского языка / С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова. М., 1992
97. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка /  Под  ред.
   Т.Ф.Ефремовой, М., 1996
98. Толковый словарь уголовных жаргонов.  Под  общ.ред.  Ю.П.Дубягина,  А.Г.
   Бронникова. М., 1991
99. Трахтенбергь В.Ф. Блатная музыка. («Жаргонъ» тюрьмы). — СПб., 1908.
100. Трудности русского языка. Словарь-справочник. Под ред. Рахмановой  Л.И.
   М., 1974
101. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и  их
   лексическая реализация. М., 1996
102.  Учебная  практика  по  изучению   народно-разговорной   речи   города:
   Программа  и  методические   указания   для   студентов   филологического
   факультета /Сост. А.Б. Мордвинов, Б.И. Осипов. Омск, 1990.
103. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка (тг.1-4). — М.,  1987.
104. Фразеологический словарь русского  литературного  языка  в  2-х  тт.  /
   Сост. Федоров А.И., Новосибирск, 1995
105. Черных  П.Я.  Историко-этимологический  словарь  современного  русского
   языка. М., 1994, т.1
106. Эльконин Д.Б. Психология игры. М., 1978
107. Юнаковская А.А. Просторечие.  “Просторечники”.  Степень  просторечности
   высказывания // Славянские чтения: Духовная культура и  история  русского
   народа. Вып. IV. Омск, 1995. С. 95-100.