План:
   1. Введение
   2. Характер человека
   3. Темперамент человека
   4. Психоанализ и этика
   5. Заключение
   Список использованной литературы
                                1. Введение:
       Все люди похожи друг  на  друга  в  силу  общности  существования  и
внутренне присущих им биологических свойств;  но  каждый  человек  уникален,
ибо каждый по-своему, свойственным  только  ему  путем,  решает  возникающие
перед  ним  проблемы.  Само  это   разнообразие   личностей   уже   является
характеристикой человеческого существования.
       Под личностью понимается целая совокупность как унаследованных,  так
и приобретенных  психических  качеств,  которые  являются  характерными  для
отдельно взятого индивида и которые делают этого отдельно  взятого  индивида
неповторимым,  уникальным.  Различия  между  врожденными  и   приобретенными
качествами в целом идентичны  различиям  между  темпераментом,  талантом,  а
также  физическими  конституциональными  качествами,  с  одной  стороны,   и
характером — с другой. В то время  как  различия  в  темпераменте  не  имеют
этической значимости, различия в  характерах  составляют  реальную  проблему
этики;  они  являются  показателем  того,  насколько  индивид   преуспел   в
искусстве жить. Темперамент является показателем  неосознаваемого  начала  в
человеке, характер же – осознаваемого, то  есть  сформированного  на  основе
жизненного опыта и интуиции.
                            2. Характер человека.
					







  Для классических психологов черты характера  были  и  остаются  синонимом
типов  поведения.  С  этой  точки  зрения  характер  определяется  как   тип
«поведения, характерный для данного индивида», в то время как другие  авторы
подчеркивали волевые и динамические составляющие характера.
Зигмунд Фрейд развивал не только первое направление,  но  также  и  наиболее
последовательную  и  глубокую  теорию  характера  как  системы   стремлений,
лежащих в основе поведения, но не идентичных самому  поведению.  Для  оценки
фрейдовской  динамической  концепции  окажется  полезным   сравнение   между
чертами характера и чертами поведения.  Поведенческие  черты  описываются  в
терминах  действия,  которые  наблюдаемы  со  стороны.   Так,   к   примеру,
поведенческая  черта  «быть  смелым»  будет  определяться   как   поведение,
направленное на достижение определенной цели, независимо  от  риска  лишения
комфорта, свободы или жизни. Или «скупость»,  которая  как  черта  поведения
может быть определена как поведение, направленное на  накопление  денег  или
других материальных  ценностей.  Однако,  если  мы  исследуем  мотивации,  в
особенности  бессознательные  мотивации,   подобных   черт   поведения,   мы
обнаружим, что черты поведения охватывают и  множество  других,  совершенно,
казалось бы, несоответствующих черт характера. К примеру,  смелое  поведение
может мотивироваться амбициями, так  что  человек  в  определенной  ситуации
будет рисковать жизнью только для того, чтобы удовлетворить свою жажду  быть
объектом всеобщего  восхищения.  Этот  тип  поведения  может  мотивироваться
суицидальным порывом, заставляя человека искать опасности,  сознательно  или
бессознательно, ибо его жизнь потеряла для него всякую ценность и  он  хотел
бы покончить с ней. Этот тип поведения  может  быть  обусловлен  недостатком
воображения, и тогда человек совершает смелые поступки, поскольку просто  не
осознает ожидающей  его  опасности;  наконец,  такое  поведение  может  быть
обусловлено искренним служением какой-нибудь идее,  что  в  глазах  общества
является основополагающим мотивом смелого поведения. Несмотря на различие  в
мотивациях, все приведенные  примеры  «смелого»  поведения  внешне  выглядят
одинаково. Я говорю «внешне», поскольку  если  бы  мы  могли  наблюдать  это
поведение более  детально,  то  заметили  бы  в  поведении  людей  тончайшие
различия, которые обусловлены различными мотивациями. Скажем, офицер  в  бою
будет вести себя по-разному в  зависимости  от  того,  определяется  ли  его
смелость верностью идее победы или собственной амбицией. В первом случае  он
не пойдет в  наступление,  если  степень  риска  не  соразмерна  тактическим
целям. Если же он, напротив, побуждаем  тщеславием,  то  его  страсть  может
сделать его слепым к опасностям, угрожающим и ему самому, и его солдатам.  В
последнем случае «смелость» как черта его поведения в  ценностном  отношении
весьма сомнительна. Скупость может  служить  еще  одной  иллюстрацией  нашей
идеи. Человек  может  быть  экономным  в  связи  с  тем,  что  его  денежные
обстоятельства делают это необходимым;  но  он  может  быть  скупым  в  силу
своего    скупого    характера,    делающего    накопительство     самоцелью
безотносительно к реальной  необходимости.  В  этом  случае  тоже  различные
мотивации обусловливают различное поведение. В первом случае  человек  очень
хорошо умеет различать ситуации, когда лучше было бы не  тратить  деньги,  а
когда, напротив, потратить.  В  последнем  случае  он  будет  копить  деньги
независимо  от  объективной  потребности.   Другой   фактор,   обусловленный
различием в мотивации, относится к сфере прогнозируемости поведения. Так,  в
случае  поведения  солдата,  мотивированного   его   амбициозностью,   можно
предсказать, что он, безусловно,  поведет  себя  смело,  если  смелость  его
будет вознаграждена. В случае же, если солдат смел  в  силу  служения  идее,
можно предсказать только то,  что  вопрос,  получит  или  нет  его  смелость
признание, будет иметь незначительное влияние на его поведение.
  Близкой к фрейдовской концепции бессознательной мотивации является его же
теория о волевой природе свойств  характера.  Он  осознал  то,  что  великие
писатели и драматурги  всегда  знали,  что,  как  сказал  Бальзак,  изучение
характера связано с изучением сил, «мотивирующих поступки  людей»;  что  то,
как человек действует, чувствует, думает, в значительной  мере  определяется
спецификой его характера, а  не  просто  является  результатом  рациональных
ответов на ту или иную ситуацию; они знали, что «судьба человека —  это  его
характер». Фрейд осознал  динамичность  черт  характера,  а  также  то,  что
структура  характера  выражает  особую  форму   направленности   энергии   в
жизненных процессах человека.
  Фрейд  пытался  объяснить  динамическую  природу  черт  характера   путем
сопряжения  характерологии  с  теорией  либидо.  В  соответствии  со  стилем
материалистического  мышления,  широко  распространенного   в   естественных
науках в конце XIX столетия,  допускавшим,  что  энергия  в  естественных  и
физических  феноменах  является  реальной  сущностью,  а  не   умозрительной
конструкцией,   Фрейд   полагал,   что   сексуальные   побуждения   являются
энергетическим источником характера. Посредством некоторого числа сложных  и
блестящих допущений он объяснял различные черты характера  как  «сублимацию»
(или   «реактивные   образования»   против)   различных   форм   сексуальных
побуждений. Он  интерпретировал  динамическую  природу  черт  характера  как
проявление их либидозного источника.
  Прогресс психоаналитической теории, вместе с  прогрессом  естественных  и
социальных наук, привел к новой концепции, которая основывалась не  на  идее
изолированного индивида, а на  идее  взаимоотношения  человека  с  природой,
самим   собой   и   другими   людьми.   Предполагалось,   что   именно   это
взаимоотношение   направляет   и   регулирует   энергию,   проявляющуюся   в
эмоциональных   побуждениях   человека.   Из   этого   исходит   определение
психоанализа как «изучения межличностных отношений».
  Теория,  излагаемая  ниже,  наследует  в  главных   пунктах   фрейдовскую
характерологию, то есть исходит из допущения, что черты  характера  лежат  в
основе  поведения  и  могут  быть  выведены  из  него  и  что  они  образуют
побудительные силы, которые, как бы они ни были велики, могут совершенно  не
осознаваться человеком. Она следует Фрейду и в том, что принимает  еще  одно
допущение, а именно что определяющим в характере является не  какая-то  одна
конкретная  черта,  но  целостная  структура  характера,  определяющая   его
отдельные черты. Всю совокупность черт характера следует  рассматривать  как
синдром, являющийся следствием особой организации или ориентации  характера.
При этом сознательно ограничивается число  черт  характера,  непосредственно
следующих для каждого типа ориентации. Что касается других  черт  характера,
то относительно них тоже  можно  показать,  что  они  определяются  базисной
ориентацией характера или являются результатом  смешения  основных,  главных
черт характера с признаками темперамента. Однако значительная  часть  других
черт, традиционно считающихся чертами характера, на самом  деле  оказываются
не чертами характера, в нашем смысле, а относятся  исключительно  к  области
темперамента либо являются просто признаками, свойствами поведения.
  Теория,  автором  которой  является  американский  философ  Эрих   Фромм,
заключается в том, что принципиальная основа характера видится  не  в  типах
организации либидо, а в специфических типах отношения  человека  к  миру.  В
процессе жизнедеятельности человек оказывается  связанным  с  миром  двояким
образом: 1) приобретая и  потребляя  вещи  и  2)  устанавливая  отношения  с
другими людьми (и с самим собой). Первое называется  процессом  ассимиляции,
а второе — процессом социализации. Обе формы связи являются  «открытыми»,  а
не  обусловлены  инстинктами,  как  у  животных.  Человек   может   получать
материальные  продукты  либо  из  внешнего  источника,  либо  самостоятельно
производя их.  Но  человек  должен  приобретать  и  потреблять  определенным
образом. Кроме того, человек не может жить без связи с  другими  людьми.  Он
вынужден  объединяться  с  другими  в  целях  защиты,  работы,  сексуального
удовлетворения,  игр,  воспитания   детей,   для   передачи   другим   людям
материального и культурного наследия. Более того, ему необходимо вступать  в
родственные  отношения  с  другими,  становясь  частью  группы.  Совершенная
изоляция непереносима и  несовместима  с  психическим  здоровьем.  И  снова:
человек может объединяться с другими  людьми  различным  образом:  он  может
любить или ненавидеть, конкурировать или кооперироваться; он  может  строить
социальные  системы  на  основе  равенства  или  авторитета,   свободы   или
угнетения; но  сама  форма  его  межличностных  связей  будет  определенной,
диктуемой его характером.
  Ориентации,  посредством  которых  человек  соотносит   себя   с   миром,
составляют самую суть его характера; отсюда характер  можно  определить  как
(относительно постоянную) форму, в которой направляется энергия  человека  в
процессах  ассимиляции  и  социализации.  Такая  направленность  психической
энергии имеет важную биологическую  функцию.  Поскольку  действия  людей  не
определяются  целиком  и  полностью  врожденными  образцами   инстинктивного
поведения, то жизнь оказалась бы неустойчивой, хрупкой, если бы  при  каждом
действии, при каждом поступке человеку надо было  бы  долго  думать,  прежде
чем принять решение.  На  самом  деле  многие  действия  должны  совершаться
гораздо быстрее, чем это позволяет скорость сознательного обдумывания.  Если
бы даже все поведение опиралось только на обдуманные решения,  все  равно  в
действиях людей было бы гораздо более разных несообразностей, чем  допустимо
для нормального развития (и общества, да и самого человека как  системы).  С
одной точки зрения человек учится действовать  полуавтоматически  с  помощью
приобретения  навыков  мышления  и  поведения,   понимаемых   как   условные
рефлексы. Хотя такой взгляд и справедлив, он игнорирует  то  обстоятельство,
что  наиболее  глубоко  укорененные  привычки  и  установки  характерны  для
человека и не поддаются значительным изменениям со стороны  общей  структуры
характера:  они  являются  выражением  особой  формы,  в   которой   энергия
канализируется в структуру характера.  Характер  может  рассматриваться  как
заместитель  инстинктивного  аппарата  животных.  Раз  энергия  направляется
определенным  образом,  то  поступки   совершаются   индивидом   в   «точном
соответствии с  характером».  Скажем,  тот  или  иной  характер  может  быть
нежелательным  с  этических  позиций,  но  он  позволяет  по  меньшей   мере
действовать последовательно и освобождает от  бремени  необходимости  каждый
раз вновь обдумывать свои решения. Человек  тогда  может  организовать  свою
жизнь  в  соответствии  со  своим  характером   и   тем   самым   достигнуть
определенной степени соответствия между своим внутренним  и  внешним  миром.
Более  того,  по  отношению  к  человеческим  ценностям  и  идеям   характер
выполняет селективную функцию. Большинству людей кажется,  что  их  идеи  не
зависят от их эмоций и желаний, а представляют собой  результат  логического
осмысления реальности; им кажется, что их отношение  к  миру  подтверждается
их  идеями  и  суждениями,  тогда  как  в  действительности  последние  сами
являются результатом их характера, как, впрочем,  и  все  их  действия.  Это
«подтверждение»,  в  свою  очередь,  способствует   стабилизации   структуры
характера,  поскольку   создает   для   последнего   видимость   правоты   и
здравомыслия.
    Однако характер не только обеспечивает  последовательное  и  «разумное»
поведение  индивида;  он  одновременно   является   основой   приспособления
человека к обществу.  Характер  ребенка  формируется  характером  родителей.
Родители и их методы воспитания, в  свою  очередь,  определяются  социальной
структурой  общества  и  культурой.   Средняя   семья   есть   своего   рода
«психологический посредник» общества, поэтому в процессе адаптации  к  семье
ребенок формирует характер, который затем станет  основой  его  адаптации  к
обществу и решения различных социальных проблем. У  него  формируется  такой
характер, который делает для него желательными те действия, которые от  него
требуются,  основные  черты  которого  роднят  его  с  большинством   людей,
принадлежащих к тому же социальному слою, классу или к той же культуре.  Тот
факт, что большинство  членов  социального  класса  или  культуры  разделяют
существенные  свойства  характера,  а  также  то,  что  можно   говорить   о
«социальном характере» как о характере типичном, свидетельствует  о  степени
влияния  социальных  и  культурных  моделей  на  его  формирование.   Однако
необходимо отличать социальный  характер  от  индивидуального,  разного  для
всех людей, даже принадлежащих  к  общей  для  них  культуре.  Эти  различия
порождены отчасти различиями физической и психической  ориентации  личностей
родителей,  отчасти  окружающей  средой,  в  которой  ребенок  рос.  Но  они
порождены также и различиями в конституциональной организации  индивидов,  в
особенности  их  темпераментов.  Генетически  формирование   индивидуального
характера  определяется  наложением  жизненного  опыта,  индивидуального   и
социального, на  темперамент  и  физическую  конституцию.  Окружающая  среда
никогда не может быть одинаковой для  двух  разных  людей,  ибо  различия  в
конституции определяют и более  или  менее  различные  способы  поведения  в
одинаковой для обоих окружающей среде, то есть определяют  разный  жизненный
опыт, приобретаемый в одинаковых  условиях.  Простые  привычки,  которые  не
укоренены  в  характере,  а   проявляются   в   результате   индивидуального
приспособления к культурным моделям, могут  легко  изменяться  под  влиянием
новых социальных моделей. Кроме того, если  поведение  существенным  образом
определяется  характером  человека,  то  измениться  оно  может  только  при
коренных изменениях в самом характере.
                           3. Темперамент человека
    Гиппократ   различал   четыре    вида    темперамента:    холерический,
сангвинический, меланхолический  и  флегматический.  Сангвинику  и  холерику
свойственны реакции, которые характеризуются легкой возбудимостью и  быстрой
сменой  интересов  с  ослабленного  на  весьма  глубокий.  Флегматический  и
меланхолический  темпераменты,  напротив,  характеризуются  устойчивой,   но
замедленной  возбудимостью.  Интересы  флегматика  слабы,  а  меланхолика  —
интенсивный  Согласно  Гиппократу,  эти  четыре  типа  реакции   связаны   с
различными соматическими особенностями. Интересно отметить, что  в  ходу,  в
повседневном употреблении упоминаются только  отрицательные  признаки:  так,
для нас холерик означает вспыльчивый, меланхолик —  депрессивный,  сангвиник
— чрезмерно оптимистичный, флегматик — чересчур замедленный.
    Относительно важности дальнейших исследований в этой области,  особенно
связи  темперамента  с  соматическими  процессами,  не  может  быть  никаких
сомнений. Однако  совершенно  необходимо  проводить  четкие  различия  между
характером и темпераментом, ибо путаница с этими понятиями  только  тормозит
как развитие характерологии, так и прогресс в изучении темпераментов.
    Темперамент   относится   к    способу,    стилю    реагирования,    он
конституционален   и   неизменяем;   характер   же   способен   претерпевать
определенные  изменения.  Если  человек,  к  примеру,   имеет   холерический
темперамент, то  его  стиль  реагирования  будет  «быстрым  и  сильным».  Но
ситуации, в которых он  проявляет  подобную  реакцию,  или  то,  на  что  он
реагирует  подобным  образом,   зависят   от   его   характера.   Если   это
продуктивная, справедливая, любящая личность, его реакции будут  быстрыми  и
сильными, когда он любит, когда задет несправедливостью или когда  находится
под впечатлением какой-нибудь новой идеи. Если же он по характеру склонен  к
разрушениям и садизму, то его реакции тоже будут  быстрыми  и  сильными,  но
либо в деструктивной деятельности, либо при проявлении жестокости.
    Путаница  с  понятиями  темперамента  и   характера   имела   серьезные
последствия  для  теории  этики.  Если  предпочтения  относительно  различий
темпераментов преимущественно дело вкуса, то  различия  характеров  с  точки
зрения этики имеют чрезвычайно важное, фундаментальное  значение.  Например,
среди продуктивных характеров  одному  может  импонировать  холерический,  а
другому — сангвинический темперамент; но подобные суждения  предпочтения  не
являются оценочными суждениями относительно той или иной личности.
    Часто происходит смешение понятий, где ошибка заключается  в  том,  что
один вид темперамента соотносится  с  «хорошей»  личностью,  а  другой  —  с
«плохой»,  и  это  противопоставление  оценок  однозначно  закрепляется   за
разными типами темпераментов.
  Совершенно очевидно,  какое  значение  для  этики  имеет  такое  смешение
понятий темперамента и характера. В свое  время  это  привело  к  подавлению
целых рас, которые по темпераменту отличались от доминирующего  типа.  Кроме
того, это способствовало упрочению  релятивистской  точки  зрения,  согласно
которой различия в характерах, так же как  и  различия  в  темпераментах,  —
дело личного вкуса.
                           4. Психоанализ и этика
    Развитие гуманистической объективной этики как прикладной науки зависит
от  развития  психологии  как  теоретической   науки.   Прогресс   этики   в
значительной степени обязан превосходству  динамической  психологии  Спинозы
над  статической  психологией  Аристотеля.  Спиноза  открыл  бессознательную
мотивацию,  закономерности  ассоциативного  мышления,  устойчивость  детских
переживаний в течение всей жизни. Его понятие желания  динамичное понятие  в
противоположность аристотелевскому  понятию  упражнения.  Однако  психология
Спинозы, как и вообще психологическая  мысль  до  XIX  столетия,  стремилась
оставаться абстрактной и  не  разрабатывала  методов  эмпирической  проверки
теорий и получения новых данных о человеке.
    Со стороны философии и психологии предпринимались  лишь  незначительные
попытки использования достижений психоанализа  в  развитии  теории  этики  —
факт тем более удивительный, что теория психоанализа и сделанный ею вклад  в
науку имеют самое непосредственное отношение к этике.
    Наиболее  значительный  вклад  заключается,  по-видимому,  в  том,  что
психоанализ —  первая  современная  система  психологии,  предметом  которой
является не какой-то отдельно взятый аспект  проблемы  человека,  а  человек
как  целостная  личность.  В  противоположность  экспериментальному   методу
традиционной  психологии,  вынужденной  ограничиваться   изучением   частных
феноменов, Фрейд  выдвинул  новый  метод,  давший  ему  возможность  изучать
личность в целом, а также понять, что вынуждает человека  поступать  так,  а
не  иначе.  Этот  метод  —  анализ  свободных  ассоциаций,  снов,  оговорок,
переживаний  —  позволяет  сделать   ранее   «скрытые»,   доступные   только
самопознанию и самоанализу  состояния  «явными»  в  процессе  общения  между
индивидом и  психоаналитиком.  Тем  самым  психоаналитический  метод  сделал
доступными для наблюдения и изучения такие явления, которые  иным  путем  не
наблюдаемы. Стало  возможным  выявление  и  тех  эмоциональных  переживаний,
которые не были доступны даже  для  самоанализа,  поскольку  вытеснялись  из
сознания.
    В начале исследований Фрейда интересовали главным образом невротические
симптомы.  Но  чем  дальше  продвигался  психоанализ,  тем  более  очевидным
становилось, что полное понимание  симптомов  невроза  возможно  только  при
понимании типа характера человека. Теперь уже не отдельные симптомы,  а  сам
невротический характер  стал  предметом  психоанализа  и  психоаналитической
терапии. Изучение Фрейдом невротического характера  позволило  ему  заложить
основы новой науки о характере (характерологии), которая в недавнем  прошлом
была  предана  забвению  психологией  и  отдана   на   откуп   писателям   и
драматургам.
    Однако, несмотря на свою молодость,  психоаналитическая  характерология
совершенно необходима для развития этической теории. Понятия  добродетели  и
порока,  с  которыми  имеет  дело  традиционная   этика,   поневоле   должны
оставаться  неясными  и  путаными,  ибо  зачастую  одним  и  тем  же  словом
обозначают  совершенно  разные,  а   порой   и   противоположные   поступки.
Преодолеть эту неадекватность можно, только если они  будут  рассматриваться
в связи (и на фоне) с типом характера человека, о котором утверждается,  что
он  либо  добродетельный,  либо   порочный.   Добродетель,   рассматриваемая
независимо от типа характера, может на  деле  оказаться  лишенной  истинного
ценностного содержания (как, например, смущение, возникающее  под  давлением
страха или в качестве реакции на подавление высокомерия).  Так  же  и  порок
может быть оценен совсем иначе, если рассматривать его  в  рамках  характера
субъекта  (к  примеру,  высокомерие,  надменность  могут  быть   проявлением
чувства  несостоятельности   и   неуверенности).   Эти   соображения   имеют
непосредственное отношение к этике; совершенно недостаточно и даже  ошибочно
рассматривать отдельные  добродетели  и  пороки  как  независимые  феномены.
Предметом этики является именно характер,  и  только  с  точки  зрения  типа
характера как целого можно высказывать общезначимые  этические  суждения  по
поводу отдельных черт и поступков. Добродетельный или порочный  характер,  а
не отдельные добродетели или пороки — вот истинный предмет науки этики.
    Не менее важно для этики понятие бессознательной  мотивации.  Хотя  это
понятие, в общей форме, восходит к Лейбницу и  Спинозе,  Фрейд  был  первым,
кто приступил к систематическому эмпирическому исследованию  бессознательных
стремлений,  заложив  тем  самым  основы  теории   человеческой   мотивации.
Эволюция этической мысли выразилась в том,  что  оценочным  суждениям  стали
подвергаться не сами поступки,  а  лежащие  в  их  основе  мотивации.  Таким
образом,  понятие  бессознательной  мотивации  открыло   новые   возможности
этических изысканий.  Не  только  «низменное»,  как  отмечал  Фрейд,  «но  и
возвышенное  в  Ego  может  быть  проявлением  бессознательного»»,   являясь
сильнейшим  мотивом  различных  поступков;  вот  почему   этика   не   может
игнорировать изучение бессознательного.
    Хотя психоанализ располагает возможностями  для  изучения  формирования
ценностных суждений и мотиваций, Фрейд и его школа  не  воспользовались  ими
для углубленного изучения этических проблем; более того, они даже  внесли  в
эту  область  изрядную  долю  путаницы.  Источником  ее  явилась  занимаемая
Фрейдом позиция,  согласно  которой  психология  может  помочь  в  понимании
мотивации ценностных суждений, но не  в  силах  утверждать  что-либо  об  их
общезначимости.
    Позиция Фрейда наиболее отчетливо проявилась в  его  концепции  сверх-Я
(сознания). Согласно этой теории, нечто  может  стать  содержанием  сознания
лишь  в  том  случае,  если  будет  частью  системы  требований  и  запретов
родительского сверх-Я либо  существующих  культурных  традиций.  Сознание  с
этой  точки  зрения  есть  не  что  иное,  как  результат  полученных  извне
авторитетных мнений. Отсюда фрейдовский  анализ  сверх-Я  есть  лишь  анализ
«авторитарного сознания».
    От теории сверх-Я  Фрейда  немногим  отличается  его  взгляд,  согласно
которому  нравственность  есть  в  сущности  реакция  на   зло,   изначально
укорененное в человеке. Он  полагает,  что  сексуальные  стремления  ребенка
направлены на родителя противоположного пола, что в результате он  ненавидит
как соперника родителя одного с ним  пола  и  что  отсюда  с  необходимостью
возникают чувства вины, страха и враждебности (Эдипов комплекс). Эта  теория
представляет  собой  светский  вариант   концепции   «первородного   греха».
Поскольку  эти  кровосмесительные   и   смертоносные   побуждения   являются
неотъемлемой  частью  природы  человека,  постольку,  полагает  Фрейд,   для
обеспечения возможности социальной жизни и вынуждены были люди  вырабатывать
этические  нормы.  Сначала  в  примитивных  системах  табу,  затем  в  менее
примитивных системах этики человек постепенно вырабатывал нормы  социального
поведения, защищавшие как отдельного индивида, так и  большие  группы  людей
от опасности проявления этих побуждений.
Однако позицию Фрейда нельзя  признать  последовательной.  Он  демонстрирует
страстную веру в истину как в цель, за которую человек  должен  бороться,  и
он верит в способность человека бороться, ибо последний от  природы  наделен
разумом.  Эта  установка  особенно  ясно  выражена  в  его  рассуждениях   о
«философии  жизни».  Он  противопоставляет  свои  взгляды  теории,  согласно
которой истина есть «лишь продукт наших собственных потребностей и  желаний,
возникающих под влиянием различных условий внешней среды».  По  его  мнению,
такая «анархистская» теория «рушится сразу же,  как  только  сталкивается  с
практической жизнью». Его  вера  в  силу  разума  и  способность  последнего
объединять человечество,  а  также  освободить  человека  от  оков  суеверий
пронизана пафосом философии Просвещения.  Эта  вера,  в  сущности,  лежит  в
основе его концепции психоаналитического лечения. Психоанализ  есть  попытка
раскрыть истину о самом себе. В этом отношении  Фрейд  продолжает  вслед  за
Буддой и Сократом ту традицию мысли, согласно которой познание  истины  есть
та  сила,  которая  делает  человека  добродетельным  и  свободным,  или,  в
терминологии  Фрейда,  «здоровым».  Цель   психоаналитического   лечения   —
заменить  иррациональное  («Id»)  разумом  («Ego»).  С  этой  точки   зрения
психоаналитическую ситуацию  можно  определить  как  такую,  в  которой  два
человека — психоаналитик и пациент — посвящают  себя  поискам  истины.  Цель
лечения — восстановление здоровья,  а  лекарственные  средства  —  истина  и
разум. Тот факт, что Фрейдом  была  принята  в  качестве  основополагающего,
фундаментального условия  ситуация,  требующая  безоговорочной  честности  в
обществе, в котором подобная искренность встречается нечасто, является,  по-
видимому, одним из ярчайших проявлений его гения.
  В своей характерологии Фрейд полагает, что развитие либидо  протекает  от
оральной через анальную и до генитальной стадии и что у здорового  взрослого
человека доминирующей становится генитальная ориентация.  Хотя  Фрейд  и  не
касался специально  этических  ценностей,  соотнесенность  с  ними  все-таки
подразумевалась: догенитальная  ориентация  характеризуется  такими  чертами
личности, как  жадность,  зависимость,  стремление  к  скупости,  тогда  как
генитальная  ориентация  характеризуется  продуктивным,  зрелым  характером,
более высоким в этическом отношении. Таким  образом,  характерология  Фрейда
подразумевает, что добродетель  является  естественной  целью  человеческого
развития. Это развитие  может  блокироваться  различными  и  преимущественно
внешними обстоятельствами, что может привести к формированию  невротического
характера.  Нормальное  же  развитие   сопровождается   развитием   зрелого,
самостоятельного и творческого характера, способного  к  любви  и  труду;  и
тогда в  конечном  счете  оказывается,  что,  согласно  Фрейду,  здоровье  и
добродетель — одно и то же.
  Однако связь между характером и этикой высказана не явно. Да она и должна
оставаться довольно путаной, из-за того, что Фрейд, уделяя главное  внимание
изучению невротического характера, недостаточно внимания  уделял  анализу  и
описанию зрелого уровня развития характера.
                                5. Заключение
    На основании изложенного выше можно  сделать  вывод,  что  нравственное
поведение человека основано на пропорциональном сочетании свойств,  с  одной
стороны  предопределенных  его  биологической  сущностью  и   происхождением
(темперамента), а с другой стороны  –  приобретенных  на  основе  жизненного
опыта (характера). Психология человека во многом является основой  моральных
ценностей и этических норм, которые на этой основе  подвержены  непрерывному
поступательному развитию.
Список использованной литературы:
    1. Кукушкин В.М. Твоя профессиональная этика М. 1994
    2. Фрейд З. Введение в психоанализ М. 1998
    3. Фромм Э. Психоанализ и этика М. 1998