Оглавление
Введение
Глава
I. Первая мировая война и ее
итоги.
I.1. Начало Первой мировой войны: характер, соотношение сил и планы воюющих
сторон
I.2.
Ход военных кампаний и их значение
					







I.3.
Окончание войны и ее итоги
Глава
II. Общественно-политические
движения в странах Европы как последствия Первой мировой войны.
II.1.
Складывание революционной ситуации в Германии. Веймарская республика
II.2.
Общественно-политические процессы в Италии. «Красное двухлетие»
II.3.
Череда революций. Распад Австро-Венгерской империи
Заключение
Литература


Введение
Война как способ решения международных проблем, несущий с
собой массовые разрушения и гибель многих людей, порождающий стремление к
насилию и дух агрессии, осуждалась мыслителями всех исторических эпох. Вместе с
тем многие из них констатировали, что войны – постоянный спутник человечества.
Шарль Фурье считал, что «…войны, революции беспрестанно охватывают все пункты
земного шара; бури, едва отвращённые, возрождаются из своего пепла точно так
же, как головы гидры множились под ударами Геркулеса. Мир – лишь проблеск, лишь
сновидение на несколько мгновений» [16, C. 132].
И действительно, из четырёх с лишним тысяч лет известной нам
истории лишь около трёхсот были полностью мирными. Всё остальное время в том
или ином месте Земли полыхали войны.
Молот войны становился всё более прожорливым, множились
людские и материальные потери. XX век
вошёл в историю как эпоха, породившая две мировые войны, в которых участвовали
десятки стран и миллионы людей. 
Так, в орбиту Первой Мировой войны было втянуто 38 государств,
 а общие потери составили 10 млн. человек, больше, чем за все войны предыдущего
столетия. [4, C. 16]. 
Проблема войны и мира как никогда актуальна в наше
время. Мировая
цивилизация накопила огромный исторический опыт преодоления трагических
последствий войны, но, к сожалению и двадцатый век не является исключением в
деле предостережения глобальных военных столкновений. Порой они были еще
ожесточенней, масштабней, кровопро­литней, чем в предшествующие столетия.
Противостояние военно-политических межгосударственных блоков, противоречия между
отдельными странами, межэтнические конфликты являлись и являются
неблагоприятными факторами всемирного исторического процесса, приводящего к
войне. Эти факторы
заставляют людей вновь и вновь обращаться к истории мировых войн для того,
чтобы дать оценку произошедшим событиям, извлечь уроки из них и не повторять
трагических ошибок сегодня. По единодушной оценке многих учёных и политических
деятелей, третья мировая война, если она разразится, станет трагическим финалом
всей истории человеческой цивилизации.
Цель исследования: на основе изучения исторических источников по теме работы
проанализировать причины, ход событий Первой мировой войны и показать влияние
ее итогов на развитие общественно-политических движений в ведущих странах
Европы.
Данная цель обусловила решение следующих задач:
— исследовать исторические источники по данной проблеме;
— определить характер военного конфликта мирового масштаба,
проанализировать соотношение сил и планы воюющих сторон;
— дать характеристику периодам Первой мировой войны на основе
изучения документов о военных действиях стран — участников;
— дать оценку итогам данного исторического события;
— проанализировать революционные процессы, протекающие в
отдельных странах Европы после завершения Первой мировой войны.
Объектом исследования является мир в начале XX столетия.
 Предмет исследования: общественно-политические
события в странах Европы как следствие Первой мировой войны.
Основополагающими источниками, задействованными в данной
работе, являются труды Х. Вильсона, который является непревзойденным
исследователем по истории Первой мировой войны, монографии Б.Ц. Урланиса, Е.
Язькова и многих других историков. 
На теоретическом уровне в данной работе применялись такие
методы работы как метод теоретического анализа источников и литературы по теме,
метод синтеза, конкретизации, обобщения.


Глава
I. Первая мировая война и ее итоги.
I.1. Начало Первой мировой войны: характер, соотношение сил и 
планы
воюющих сторон.
Поводом
к началу мировой войны, в которую было вовлечено 38 государств с населением в
1,5 млрд. человек (87 % населения планеты) послужил  тер­рористический акт в
столице Боснии — Сараево [4, C. 18].
28 июня 1914 г. членом славянской националистической организации «Млада Босна»
был убит наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд. Убийство
единственного авторитетного поли­тика Австро-Венгрии, выступавшего за
расширение прав нацио­нальных меньшинств империи и ввод федеративного
государствен­ного устройства, преследовало очевидную цель — дестабилизировать
политическую ситуацию в стране, предотвратить возможность автономизации
национальных окраин, которая могла затруднить их пол­ный выход из империи и
интеграцию в юго-славянское государство. Несмотря на непричастность к
случившемуся официальных сербских властей, в Вене и Берлине это было расценено
как шаг к изменению общего статус-кво на Балканах. Ответом стал австрийский
ультиматум, объявленный 10 (23) июля Сербии с требованиями, нарушав­шими ее
суверенитет. Столь явное вмешательство во внутренние дела независимого государства
по сути дела означало объявление войны. В итоге, хотя Сербия и согласилась
выполнить ряд условий ульти­матума, 28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила ей
войну[4, C. 26].
В
условиях глобального противостояния военно-политических блоков «локализованная
война» Австро-Венгрии и Сербии затра­гивала геополитические интересы всех
ведущих европейских дер­жав. Уже на следующий день Россия объявила частичную
мобили­зацию. Использовав это как повод, 1 августа Германия объявила войну
России, а 3 августа ее союзнице — Франции, 4 августа Герма­ния нарушила
нейтралитет Бельгии, чтобы через ее территорию вторгнуться во Францию, после
чего 5 августа Великобритания объявила войну Германии. Несколько позже на
стороне Германии и Австро-Венгрии в войну вступили Турция и Болгария — так был
образован Четверной союз[10, C. 41].
Уже в конце августа 1914 г. в войну про­тив Германии самостоятельно вступила
Япония. В 1915—1917 гг. к противникам Четверного блока присоединились также
Италия, Португалия, Румыния, Греция США. Войну Германии объявили (не приняв
участие в военных действиях) Китай, Либерия, Сиам, четырнадцать государств
Латинской Америки[12, C. 29].
Таким
образом, локальный конфликт, вспыхнувший на Балка­нах, перерос в первую в
истории всеобщую, мировую войну. По сво­ему характеру эта война являлась
империалистической — она пред­ставляла собой открытый конфликт между двумя
группировками империалистических держав, борющихся за военно-политическое
господство на европейском континенте, передел сфер колониаль­ного влияния, за
источники дешевого сырья и рынки сбыта своих товаров. Мировая война стала
закономерным итогом развития ка­питалистического мира на рубеже XIX—XX столетий. Она была порождена внутренней трансформацией
капиталистической систе­мы в эпоху империализма, попытками найти выход из
нарастаю­щего социально-экономического, политического и духовного кри­зиса на
путях внешней экспансии.
Геополитические
цели стран-участников первой мировой войны определялись, главным образом, их
положением в мировой колониальной системе, соперничеством за вли­яние в
регионах, выгодных в качестве рынков сбыта про­мышленной продукции и источников
сырья. Для Германии первоочередны­ми целями являлся пересмотр сложившегося
баланса военно-морских сил, захват новых колониальных владений (главным
образом, в Африке), рас­ширение зоны влияния на Ближнем Востоке, в Китае.
Австро-Венгрия стремилась закрепить свое влияние на Балканах, ликвидировать
потенциаль­ную политическую угрозу со стороны Сербии. При этом обе империи
имели далеко идущие территориальные и политические притязания в отношении во­сточноевропейского
региона, где непосредственно сталкивались с интересами России. Помимо
противоборства этим замыслам российские политические кру­ги исходили из
необходимости продолжить активную политику в Юго-Вос­точной Европе, приобрести
господствующие позиции в зоне средиземноморс­ких проливов, вытеснив из этого
региона Турцию. «Английская и французская политическая стратегия носила в
большей степени охранительный характер и была направлена на сохранение
сложившегося соотношения сил на мировой арене, в том числе — недопущение
пересмотра колониального раздела мира»[15, C. 130].
Несмотря
на глобальный характер международных противоречий, привед­ших мир к всеобщей
войне, основным театром военных действий стала имен­но Европа. Причиной тому
было не только главенствующее положение в обе­их противоборствующих коалициях
крупнейших европейских держав, но и господствовавшая в то время стратегическая
концепция ведения военных дей­ствий. Основной смысл ее сводился к нанесению
сокрушающего удара в ходе одного или нескольких решающих фронтальных сражений с
уничтожением максимального числа живой силы армии противника. Военный разгром
враж­дебной коалиции рассматривался как достаточное основание для выгодного
пересмотра самих основ мирового политического и экономического порядка с
решением стратегических задач стран-победительниц. Таким образом, со­перничество
нескольких империалистических держав приобретало судьбонос­ный характер для
всего человечества.
Готовясь
к решающей схватке, страны Антанты и Четверного союза со­средоточили невиданные
человеческие и материальные ресурсы. В мобили­зационных запасах находилось
более 16 млн. винтовок, 24,6 тыс. пулеметов, почти 25 тыс. артиллерийских
орудий, около 10 млрд. патронов и 26,6 млн. снарядов[8, C. 93]. Причем этих запасов хватило
лишь на первые месяцы войны, и впос­ледствии вся мощь индустрии воюющих стран
была использована для воен­ных нужд. Война привела к новому рывку в разработке,
производстве и прак­тическом использовании новейших видов оружия. На вооружение
в большом количестве поступили пулеметы, минометы, ручные гранаты. Качественно
совершенствовалась артиллерия. Широкое применение в военных целях по­лучила
телефонная, телеграфная связь, радиоаппаратура. Несмотря на тех­ническое
несовершенство, все большую роль играла военная авиация. За годы войны
количество самолетов выросло с 1 до 10 тысяч[8, C. 101]. Уже в годы войны за­родились новые виды войск —
бронетанковые и химические. В составе воен­но-морских флотов шла ускоренная
подготовка новых более мощных типов военных кораблей, которые получили название
дредноутов, развертывалось строительство подводных лодок, морской авиации,
производство новейшего минного и торпедного оружия.
Германия
превосходила в военном отношении любую из стран обеих коа­лиций. Ее основными
преимуществами была более длительная и целенаправ­ленная подготовка к войне,
развитая железнодорожная сеть, обеспечивавшая быструю переброску резервов,
готовность к массовому внедрению новейших технических изобретений и видов
вооружений (например, тяжелых гаубиц, пулеметов, подводных лодок, химического
оружия), великолепные профессиональные качества офицерского корпуса, передовая
система комплектова­ния, основанная на всеобщей воинской повинности и
эффективной работе с резервистами, мощная пропагандистская машина. Однако ее
союзники ока­зались подготовлены гораздо хуже. 
Австро-венгерская
и турецкая армии ус­тупали германской и по уровню технического оснащения, и по
подготовке офицерского корпуса, и по моральным качествам. Поэтому в целом
баланс сил к началу войны явно складывался в пользу Антанты. «Если страны гер­манского
блока имели в составе армий более 3 800 тыс. человек, то их против­ники — более
5 800 тыс. Соотношение орудий было 9383 к 12294, самолетов — 311 к 597,
линейных кораблей — 53 к 101, крейсеров — 62 к 156, подводных лодок — 35 к 174.
Суммарный экономический потенциал Антанты, сырьевая и продовольственная база,
человеческие ресурсы также превосходили соот­ветствующие показатели стран
германского блока»[3, C.
176].
С
учетом складывающегося соотношения сил германский стратегический план,
подготовленный начальником генерального штаба Шлиффеном, был ориентирован на
проведение кратковременной и энергичной военной кампа­нии с последовательным
разгромом Франции и России двумя молниеносными ударами. Первой из войны
планировалось вывести Францию — на западном фронте сосредоточивались основные
силы германской армии, которым пред­стояло стремительным рывком через
территорию нейтральной Бельгии выйти в тыл французской ударной группировки и
устроить новые «Канны». После стратегической победы на западном фронте
германское командование собира­лось перейти к решительным действиям на востоке.
Перед австро-венгерски­ми войсками ставилась задача сковать до этого времени
русскую армию, одно­временно проводя наступательные операции против Сербии и
Черногории.
Французский
стратегический план, разработанный начальником генераль­ного штаба генералом
Жоффром, носил «оборонительно-наступательный» характер. Он предусматривал как
сдерживание германского наступления в Южной Бельгии и Люксембурге (вероятность
широкого наступления герман­ской армии через всю Бельгию не предусматривалась),
так и проведение ак­тивных наступательных операций в Эльзасе и Лотарингии. В
военных дей­ствиях на западном фронте участие должен был принять и английский
экспе­диционный корпус. В свою очередь британскому флоту предстояло обеспечить
преимущество Антанты на морских коммуникациях. Большие надежды воз­лагались на
активные действия русской армии, которые предусматривались сразу в двух
стратегических направлениях — против германских войск в Вос­точной Пруссии и
против австро-венгерской армии в Галиции. Другие воз­можные театры военных
действий, в том числе Азиатско-Турецкий, Италь­янский, Балканский, Африканский,
Восточно-Азиатский, рассматривались как вспомогательные. Исход войны должен был
решиться в Европе.
I.2. Ход военных кампаний и их значение.
2
августа 1914 г. германская армия оккупировала территорию Люксембурга. Спустя
два дня нападе­нию подверглась Бельгия. После изнурительной 11-дневной борьбы
за крепость Льеж — ключевой пункт погранич­ной обороны бельгийских войск,
германская армия почти бес­препятственно начала продвигаться в глубь страны.
Неожиданное и стремительное наступление через незащищенные границы нейт­ральных
стран обеспечило Германии стратегическую инициативу на западном фронте и
заставило французское командование срочно менять планы ответных действий.
Ответные наступательные дей­ствия французской армии в Эльзасе и Лотарингии не
имели успеха и вскоре были прекращены. Началась переброска соединений, пред­назначенных
для контрнаступления, на северное направление, под­вергшееся основному удару.
Именно здесь, на 250-километровом фронте от Шельды до Мозеля, в 20-х числах
августа развернулось невиданное по масштабам пограничное сражение с участием 5
гер­манских, 3 французских и 1 английской армии[10, C. 61]. Сражение велось как встречное, сопровождавшееся
многочисленными атаками и контра­таками с обеих сторон, упорными штурмовыми
операциями, актив­ным маневрированием. Германская армия оказалась лучше подго­товленной
к подобному ведению боя. На ее стороне было важное преимущество в тяжелой
артиллерии, лучшая тактическая выучка войск, решительность и инициативность
командного состава. Побе­да в этом сражении открыла германским войскам путь на
Париж.
Развитию
германского наступления на западном фронте помеша­ло вторжение русской армии в
Восточную Пруссию. На восток спеш­но перебрасывались резервные части,
предназначавшиеся ранее для решающего удара по французской армии. Тем не менее
русские войска имели в Восточной Пруссии полуторное численное превос­ходство.
Лишь медлительность их командования, отставание в тех­ническом оснащении и
раздробленность основных сил не позволи­ли использовать это преимущество.
Германские войска оправились от первых поражений и перешли в контрнаступление.
В конце ав­густа — начале сентября в ходе кровопролитных боев в районе Ма­зурских
озер русские армии были частично разгромлены, частично — вытеснены к реке
Неман.
Несмотря
на поражение в Восточной Пруссии уже в конце авгу­ста 1914 г. русский
генеральный штаб начал запланированное ра­нее стратегическое наступление на
Юго-Западном фронте — так называемую Галицкую операцию. Ширина наступления
достигала 400 км, глубина — до 200 км.[10 C. 89] Благодаря двойному превосходству в силах,
массированному использованию кавалерии и невиданной до тех пор плотности
артиллерийского огня русские войска нанесли сокрушительное поражение
противостоявшей им австро-венгер­ской армии. Потери противника доходили до 400
тыс. человек, т. е. почти половины состава. Военная мощь империи Габсбургов
была сломлена. Вплоть до окончания войны австро-венгерские части более не могли
вести самостоятельные военные действия без под­держки Германии. Тяжелые потери
понесли и русские — до 230 тыс. человек. Галицкая операция впервые
продемонстрировала военно-тактические особенности первой мировой войны —
недостаточное использование маневренной стратегии и военной техники, преоб­ладание
фронтальных боевых действий, сопровождающихся огром­ными потерями обеих сторон.
В оставшиеся месяцы 1914 г. на вос­точном фронте бои происходили с переменным
успехом. Объеди­ненная германо-австрийская армия под командованием генералов П.
Гинденбурга и Э. Людендорфа пыталась развить наступление в районе Варшавы и
Вислы. Русская армия ответила продвижением в направлении Восточной Пруссии и Карпат.
В декабре линия фрон­та стабилизировалась. Военные действия приобрели здесь
затяж­ной, позиционный характер[26, C. 205].
Победа
в августе над русскими войсками в районе Мазурских озер позволила германскому
командованию возобновить активные действия и на Западном фронте. Однако
необходимость постоян­ной отправки резервов на восток и усиления фронта в
западной Лотарингии заставила отказаться от идеи охватывающего удара в обход
Парижа. Перед войсками была поставлена задача совершить быстрый рывок в
направлении самой французской столицы. У реки Марна на северо-востоке от Парижа
немецкая армия натолкнулась на сосредоточившиеся здесь французские и английские
соедине­ния. На этом рубеже, а фактически на всем пространстве от восточ­ных
фортов Парижа до крепости Верден, разгорелась одна из круп­нейших и решающих
битв первой мировой войны — сражение на Марне. 2 сентября французское
правительство покинуло Париж и переехало в Бордо. На протяжении полутора недель
на растянув­шемся фронте произошло несколько локальных сражений. Реша­ющие же
события произошли 6—8 сентября, когда французская армия перешла в ответное
наступление и боевые действия приоб­рели особенно ожесточенный характер. В этот
ответственный мо­мент важную роль сыграло умение французского командования
быстрыми маневрами резервов добиться преобладания на реша­ющих участках боев.
Части парижского гарнизона, внесшие пере­лом в ход сражения, были переброшены к
Марне на городских ав­томобилях-такси — это был первый в истории опыт
применения автомобильного транспорта в военных целях. В свою очередь, не имея
прежнего превосходства в силах и неоправданно распылив соединения,
предназначенные для решающего наступления, не­мецкое командование не сумело
поддержать прежний темп наступ­ления. К 9 сентября войскам Антанты удалось
отбросить против­ника от парижского укрепленного района и перейти в наступление
по всему фронту[23, C. 140] .
После
поражения при Марне германская армия откатилась на территорию Бельгии. Истощив
силы в тяжелых боях, обе стороны перешли к обороне на реке Эн. Однако между
рекой Уазой и Север­ным морем оставалось свободное двухсоткилометровое простран­ство.
С 16 сентября начались маневренные операции немецких и французских войск по
обходу западного фланга противника — «бег к морю». В результате этих попыток
добиться стратегически выгод­ного расположения фронта противники к 16 октября
достигли по­бережья. Бои с переменным успехом во Фландрии в ноябре 1914 г.
завершили кампанию. К концу года на 700-километровом простран­стве от
фландрского побережья до швейцарской границы устанав­ливается позиционный
фронт. Обе стороны зарываются в землю, создавая мощные оборонительные
укрепления с сетью окопов, блиндажей, рядов колючей проволоки. Таким образом, немецкий
план «молние­носной войны» потерпел крах.
На
других театрах военных действий в 1914г. успех также при­надлежал войскам
Антанты и их союзникам. После захвата Япони­ей военно-морской базы Циндао (южное
побережье Шаньдуньского полуострова в Китае) оккупация ею германских
колониальных владений в Тихом океане стала делом времени. Наступление анг­ло-французских
войск уверенно развивалось и в африканских ко­лониях Германии. На Балканском
театре военных действий серб­ские войска дважды переходили в контрнаступление и
отбрасыва­ли австро-венгерскую армию за пределы своей территории. На Кавказском
театре военных действий русские войска в ходе Сарыкамышской операции нанесли
чувствительное поражение турецкой армии. Из 90 тыс. бойцов их противник потерял
более 70 тыс. [8, C. 162].
Германии
не удалось реализовать и план ведения военных дей­ствий на море, который был
ориентирован на предварительное ос­лабление противника в ходе «крейсерской
войны» и окончатель­ный разгром его в генеральном сражении. Германскому флоту
при­шлось вести единоборство с мощными военно-морскими силами Великобритании
(турецкие и австро-венгерские эскадры были за­перты в Средиземном море, тогда
как русский флот фактически был блокирован германским в Балтийском море).
Столкновения гер­манских военных кораблей с английскими в Северном море не при­водили,
как правило, к существенным успехам. Более того, несмот­ря на активные действия
германских подводных лодок, англий­ским военно-морским силам удалось
организовать блокаду побережья Германии.
Таким
образом, кампания 1914 г. в целом была выиграна Антан­той, Германии не удалось
использовать преимущества в мобилиза­ции и сосредоточении войск накануне войны.
В то же время первые месяцы войны показали недостаточную согласованность в дей­ствиях
союзников по обеим коалициям. Несмотря на ведение в этот период маневренных
боевых действий, ни одной стороне не уда­лось добиться явного перевеса и
нанести противнику невосполни­мые потери. Несостоятельным оказался расчет обеих
воющих сто­рон на ведение войны мобилизационными средствами. Запасы во­оружений
чрезвычайно быстро истощились. Недостаток военных ресурсов, возросшая огневая
мощь вооружения привели к допол­нительным потерям на фронтах. Основный урон в
этот период по­несли кадровые, наиболее подготовленные части. Предстоял ввод в
строй больших контингентов резервистов, перевод «на военные рельсы» всей
промышленной базы воюющих держав. Война затя­гивалась, становилась позиционной.
В
1915 г. основные события развивались на восточ­ном театре военных действий.
Французское и анг­лийское командование стремились в условиях по­зиционной войны
выиграть время для модернизации военного производства в своих странах,
наращивания ресурсов для оконча­тельной победы. В свою очередь и Германия не
активизировала во­енные действия на западе, пытаясь сосредоточить все силы на
од­ном фронте и вынудить Россию к заключению сепаратного мира. Русское
командование, несмотря на острую нехватку вооружений и огромные потери, также
планировало активные действия в новой кампании, причем по-прежнему в двух
направлениях — в Восточ­ной Пруссии и Карпатах. В то же время обе воюющие
коалиции предпринимали значительные усилия и на дипломатическом фрон­те,
стремясь вовлечь в войну на своей стороне остававшиеся пока нейтральными
страны.
Стремясь
нанести России решающее поражение, германское командование начало в феврале
1915 г. наступление именно в мес­тах сосредоточения русских войск для их
полного уничтожения. Главнокомандующий Восточным фронтом Гинденбург получил в
свое расположение практически все стратегические резервы импе­рии и разработал
план маневренного наступления в Восточной Пруссии с быстрыми фланговыми ударами
(Августовская опера­ция). Растянутые по всей длине фронта, оставшиеся без резервов
и плохо управляемые, русские войска несли большие потери и отсту­пали. Однако
развить этот успех немецкой армии помешала герои­ческая оборона крепости
Осовец. Более шести месяцев этот укреп­ленный район прикрывал стык двух русских
армий и выдерживал атаки германского блокадного корпуса. В марте наступление не­мецких
войск в Восточной Пруссии потеряло прежний темп, а затем и вовсе было
остановлено. Русским частям удалось даже предпри­нять на отдельных участках
фронта контратаки, однако недостаток сил вынудил их перейти к обороне.
С
конца января начались активные военные действия и на Кар­патском фронте
(Карпатская операция). Встречное наступление русской и австро-венгерской армий
проходило в сложных горных условиях и сопровождалось огромными потерями. Из-за
недостат­ка боеприпасов и бездорожья русской армии не удалось развить и
первоначальный успех в Буковине. В марте фланговые операции были
приостановлены, так и не обеспечив ни одной стороне стра­тегической инициативы.
Ситуацию могло изменить вступление в войну на стороне Антанты Италии. В
соответствии с секретным договором 26 апреля 1915 г. Италия рассчитывала
получить после войны южный Тироль, Триест, Истрию, Далмацию, а также ряд
турецких провинций[26, C.
140]. Возможность совместных действий русской, итальянской и сербской армий
ставила под угрозу само существо­вание Австро-Венгрии. Для спасения своего
союзника в мае 1915 г. немецкое командование осуществило еще одну
наступательную операцию в районе Горлицы. Используя все стратегические резер­вы,
германской армии удалось прорвать фронт и развить наступле­ние восточнее
Варшавы. Большое значение имело массированное применение минометов, а также
химического оружия. Горлицкая операция стала одним из первых опытов
широкомасштабного стра­тегического прорыва укрепленного фронта. Истощенные
зимними боями русские войска оставили Галицию, неся тяжелые потери. Командующий
Северо-Восточным фронтом генерал Алексеев, что­бы избежать угрозы окружения,
начал отвод войск за Неман. В на­чале августа была оставлена Варшава, в
сентябре — Вильно. В ок­тябре линия фронта стабилизировалась. Германская армия
конт­ролировала к этому времени уже всю территорию Польши и значительную часть
Прибалтики.
Добившись
на восточном фронте серьезных успехов, но не вынудив Россию заключить сепаратный
мир, Германия не имела возможности предпринять широкомасштабные действия на дру­гих
фронтах. На западе происходили бои местного значения, в минимальной степени
менявшие расположение линии фронта. Обе стороны сооружали мощные линии
укреплений, отрабатыва­ли тактику позиционной войны. Попытки использовать
нетради­ционное оружие носили скорее устрашающий характер и были призваны
обеспечить психологический перевес. Германские цеп­пелины — военные дирижабли —
совершали устрашающие налеты на Париж и Лондон. 22 апреля на позиции у Ипра
против англо­французских войск впервые были применены отравляющие газы.
Более
15 тыс. человек были отравлены хлором, более 5 тыс. из них умерли[26, C. 201]. Впоследствии химическое
оружие активно использова­лось обеими сторонами.
В
1915 г. Германии пришлось прекратить и активные военные действия своего
надводного флота. Бой между немецкими и анг­лийскими крейсерами у Доггер-банки
в Северном море 24 января 1915 г., во время которого был потоплен германский
крейсер «Блю­хер», а также неудачное столкновение с русскими крейсерами у ос­трова
Готланд 2 июля, показали, что для немецких военно-морских сил не под силу
открытое соперничество с флотом Антанты. В этой ситуации задача блокирования
материального обеспечения войск противника и доставки продовольствия и
промышленного сырья в Англию была возложена на подводный флот, ранее рассматри­вавшийся
как вспомогательный. В феврале 1915 г. Германия раз­вязала «неограниченную»
подводную войну. Воды, омывающие британские острова, были официально объявлены
военной зоной. Германские подводные силы оставляли за собой право нападать
здесь на любые суда, в том числе и под нейтральным флагом, под предлогом
возможной перевозки ими контрабанды. От атак немец­ких подводных лодок страдали
и торговые, и пассажирские суда. 7 мая немецкой подводной лодкой был потоплен
самый крупный англий­ский пассажирский пароход «Лузитания» с тысячей человек на
бор­ту. Лишь официальные протесты правительства Соединенных Штатов заставили
Германию на время отказаться от планов «нео­граниченной подводной войны» и
сосредоточить действия подвод­ных лодок в Средиземноморском и Северном морях
[9, C. 207].
Особенностью
кампании 1915 г. стала активизация военных дей­ствий на юге Европы. Вопреки
ожиданиям, вступление в войну Италии, обладавшей почти миллионной армией, не
привело к су­щественному изменению соотношения сил. Итальянская армия
предприняла ряд наступательных операций в районе р. Изонцо, но преодолеть
сопротивление австро-венгерских частей не сумела. Более важные последствия
имело вступление в войну 11 октября 1915г. Болгарии на стороне германского
блока. Благодаря поддерж­ке 500-тысячной болгарской армии войскам центральных
держав удалось сломить сопротивление сербских вооруженных сил. Тем самым была
ликвидирована фланговая угроза Австро-Венгрии и создан единый путь сообщения от
Берлина до Константинополя. Угроза коммуникациям в восточном Средиземноморье
заставила командование Антанты предпринять ряд активных мер. В октябре на
территории Греции высадился англо-французский экспедицион­ный корпус, образовав
новый Салоникский фронт. Еще один полу­миллионный корпус был высажен на
Галлипольском полуострове с задачей завоевать контроль над Дарданеллами. Однако
турецкой армии удалось отбить все атаки и нанести противнику большой урон. К
январю 1916 г. англо-французское командование было вынужде­но эвакуировать
десант. Воодушевленной турецкой армии удалось в эти же месяцы стабилизировать
ситуацию на Кавказском фронте и в Сирии. С большим трудом английские войска
отразили атаки турок в направлении Суэцкого канала в Египте. Таким образом,
кампания 1915 г. не только выправила положение на фронтах, но и принесла
стратегическую инициативу германской коалиции.
Готовясь
к новой кампании, командование Антанты провело конференцию главнокомандующих в Шантильи
6—8 декабря 1915г. Не обсуждая какие-либо конкретные тактические планы,
конференция вынесла четкое решение по основному вопросу — вне зависимости от
готовности каждого из участников антигерманской коалиции активные боевые
действия должны были быть начаты одновременно всеми и без про­медления. Война
на два фронта должна была стать реальностью для Германии. Стратегический план
Германии и ее союзников на 1916 г. исходил из стремления, используя успехи
предшествующей кам­пании, сохранить статус-кво на большинстве фронтов. Все
резер­вы должны были быть использованы для нанесения сокрушитель­ного удара по
англо-французским войскам на Западном фронте.
В
качестве основной цели германского наступления был избран укрепленный район
вокруг крепости Верден — один из ключевых пунктов французской обороны на
расстоянии 300 км от Парижа. Верден представлял собой наиболее эффективный
вариант оборо­нительной системы эпохи первой мировой войны — сочетание дол­говременных
крепостных сооружений с тяжелым вооружением и укреплений полевого типа
(траншейных позиций, заграждений из колючей проволоки, фортов и батарей).
Потеря его должна была раз­рушить всю линию французской обороны и открыть
дорогу в центр страны. Кроме того, немецкое командование рассчитывало, что, удер­живая
Верден до последней возможности, французская армия поне­сет в этих боях
невосполнимые потери. Для атаки на укрепленный район на узком участке фронта
шириной всего в 15 километров со­средоточилась германская ударная армейская
группировка, в три раза превышающая по численности противостоящие ей
французские ча­сти и поддерживаемая более чем тысячью артиллерийских орудий.
21
февраля 1916 г. по верденским укреплениям был нанесен удар огромной силы.
Однако наступление германских войск встретило самое ожесточенное сопротивление
французов, постоянно перехо­дивших в контратаки и с успехом использовавших
преимущества своих укрепленных позиций. С каждой неделей в бой с обеих сто­рон
вводились все новые и новые части. В боях под Верденом впер­вые были использованы
огнеметы, легкие стрелковые пулеметы, а в последний период боев — и танки,
широко применялось хими­ческое оружие, минометы, авиация, автомобильный
транспорт. Сра­жение затянулось на долгие месяцы. Через эту «мясорубку», как на­звали
Верденскую битву современники, прошли 50 немецких диви­зий из 125 и 65
французских из 95. Потери личного состава доходили в них до 70—100 %.
Результаты же оказались минимальны. За все время немецким частям удалось
продвинуться на 5—6 километров[10, C. 267]. К сентябрю их наступление истощилось, а в октябре — декабре на­ступали
уже французы, полностью вернув утраченные позиции. Верден стал символом
бессмысленного кровопролития. Он нагляд­но показал пагубность устаревшей
стратегии позиционной войны с фронтальными наступлениями, рассчитанными на
перемалыва­ние «противника», в условиях применения новейших видов воору­жения.
Провал верденского наступления приблизил военный крах кайзеровской Германии.
Огромные жертвы, понесенные в кампа­нию 1915 г. на восточном фронте ив 1916 г.
на западном, не при­несли общей стратегической победы. Материальные ресурсы Гер­мании
оказались истощены. Ее союзники обладали ограниченно боеспособными армиями и
нуждались в постоянной поддержке.
В
свою очередь Антанта располагала и более значительными материальными ресурсами,
и явным общим перевесом в живой силе и вооружениях. Численность соединений,
развернутых на запад­ном фронте, непрерывно возрастала, их оснащенность была на
уров­не последних достижений военной техники. Уже в самый разгар боев под Верденом
Антанта смогла развернуть ответное широкое наступление в районе реки Соммы. Эта
операция, самая масштаб­ная в годы первой мировой войны как по численности
участвовав­ших в ней войск, так и по использовавшимся вооружениям, тща­тельно
готовилась еще с конца 1915 г. К зоне будущих боев были подведены специальные
железнодорожные пути, подготовлены склады боеприпасов, превышающие все
довоенные запасы Фран­ции. На 40-километровом фронте прорыва 32
англо-французским дивизиям противостояло 8 германских. 1 июля, после 7-дневной
артиллерийской подготовки английские и французские части пе­решли в наступление[10,
C. 272]. Но продвижение вглубь
немецкой обороны давалось с огромным трудом. Преодоление германских укреплен­ных
позиций, создававшихся в течение многих месяцев, приводи­ло к огромным жертвам.
Именно в сражении на Сомме англичане и французы впервые использовали танки.
Этот новый вид оружия давал необыкновенное психологическое преимущество на поле
боя. Однако разрозненные действия еще технически несовершенных боевых машин
пока не приводило к каким-либо значительным ус­пехам. В целом бои на Сомме
длились до ноября 1916г. Потери обе­их сторон даже превысили верденские и
составили более 1 300 тыс. человек. Явный численный и технический перевес войск
Антанты не позволил внести решающий перелом в ход войны. Устаревшая тактика
планомерного фронтального наступления еще раз доказа­ла свою несостоятельность.
Становилась очевидной необходимость взаимодействия в наступательных операциях
всех родов войск, творческого развития оперативного искусства, учета
особенностей массового применения новейших видов вооружения.
Летом
1916 г. активизировались и военные действия на восточ­ном фронте. Инициативу
проявило командование русской армии, выполнявшее решение декабрьской конференции
в Шантильи. При этом материальное обеспечение, комплектование войск, их мораль­ный
дух вселяли большую тревогу. Затянувшаяся война вызывала все большее
недовольство солдатской массы, экономика России с трудом справлялась с военной
нагрузкой. Тем не менее, стремясь оттянуть силы противника от Вердена, русская
ставка разработала план наступления на протяжении всего фронта от Балтики до Ру­мынии.
«Главный удар предполагалось нанести частями западного фронта. Северо-Западный
и Юго-Западный фронты должны были нанести вспомогательные, отвлекающие удары.
Стратегия этих опе­раций в точности повторяла действия союзников — сосредоточе­ние
ударной группировки на одном узком участке и последующие бои на уничтожение,
«перемалывание» противника. Однако рус­ские войска были не готовы к таким
изнуряющим сражениям. Шан­сов на успех было немного, и командующие фронтов
любыми сред­ствами оттягивали начало активных действий. Иной тактический
замысел предложил командующий Юго-Западным фронтом гене­рал А.А. Брусилов. Его
штаб разработал принципиально новый план маневренного «дробящего» наступления
одновременно по несколь­ким направлениям на широком, до 450 километров, участке
фрон­та. Противник в этом случае не мог сосредоточить крупные силы для
отражения основного удара»[29, C. 94].
Наступление
Юго-Западного фронта в направлении Луцка на­чалось 4 июня. Не имея численного
превосходства и уступая про­тивнику в артиллерии, русские войска смогли
прорвать фронт и продвинуться за 11 дней на 70—75 км. Таких темпов наступления
первая мировая война еще не знала [8, C. 307]. Русские войска использовали эффект тактической внезапности,
тщательное инженерное обеспе­чение наступательных действий. Для преодоления
вражеских укреплений были специально подготовлены штурмовые команды.
Новаторская стратегия Брусилова полностью оправдала себя. Од­нако сил для
развития успеха у его армии, первоначально предназ­наченной лишь для
вспомогательных действий, не было. Уже во вто­рой половине июня войскам
Брусилова пришлось отражать контр­атаки австро-венгерской армии. Повторное
наступление в июле не принесло успеха. Все это время по вине командования
войска За­падного и Северо-Западного фронтов так и не приступили к актив­ным
действиям. Бои на юге шли до начала сентября с огромными потерями для обеих
сторон (у русских — до полумиллиона чело­век, у австро-венгерской армии — до
полутора миллионов). Брусиловский прорыв, как назвали эту операцию
современники, не при­вел к решающему стратегическому успеху, но имел очень
важное значение. Часть германских войск была оттянута с Западного фрон­та в
самый ответственный период битвы за Верден. Военной мощи Австро-Венгрии был
нанесен сокрушающий удар. Это фактически спасло от разгрома итальянскую армию и
подтолкнуло к вступле­нию в войну на стороне Антанты Румынию.
Военные
действия на итальянском, балканском, азиатском и кав­казском фронтах в 1916 г.
велись разрозненно и менее активно. Итальянская армия оказалась в тяжелом
положении после успеш­ного австро-венгерского наступления в Трентино в
мае—июне. Лишь брусиловский прорыв русской армии позволил итальянцам перей­ти в
контрнаступление и восстановить прежнее положение. Одна­ко новые попытки внести
перелом в затянувшееся противостояние в районе Изонцо не увенчались успехом,
хотя атаки итальянских частей здесь не прекращались до ноября. Не принесло
Антанте ожи­даемых выгод и вступление в войну в конце августа Румынии. Ма­лочисленная
и плохо подготовленная румынская армия предпри­няла самостоятельное наступление
в направлении Трансильвании, однако была вынуждена вскоре перейти к обороне. В
ноябре авст­ро-венгерским и немецким частям даже удалось переправиться че­рез
Дунай и захватить Будапешт. Лишь к началу 1917 г. румынс­кий фронт
стабилизировался. На Салоникском фронте, где была создана 300-тысячная
группировка английских, французских, серб­ских и русских войск, происходили бои
местного значения. Таким образом, Антанте не удалось организовать
скоординированные ак­тивные действия на южных участках европейского театра
военных действий, но австро-венгерская армия, сражавшаяся против не­скольких
противников, находилась в чрезвычайно тяжелом поло­жении. Схожая ситуация
складывалась и вокруг Турции. Разроз­ненные, но достаточно успешные действия
русской и английской армий на Кавказском и Азиатском фронтах (Эрзерумская опера­ция
в январе—марте и Трапезундская операция в апреле 1916 г.; раз­гром турок в
Египте весной 1916г. и планомерное наступление в Месопотамии, завершившееся уже
в марте 1917 г. взятием Багда­да) поставили Турецкую империю на грань военного
краха [30, C. 184].
Война
на море ознаменовалась в кампании 1916 г. единствен­ным за всю войну крупным
морским сражением в Северном море. Ультиматум американского правительства
вынудил Германию от­казаться в апреле 1916г. от тактики неограниченной
подводной войны. В этих условиях единственным способом прорвать блокаду в
Северном море было открытое столкновение с английским фло­том.
Главнокомандующий германским флотом Открытого моря адмирал Шеер рассчитывал
набегами крейсеров на побережье бри­танских островов выманить отдельные соединения
английского флота в море и разгромить их превосходящими силами. Однако
реализовать этот план не удалось. 31 мая у Ютландского полуост­рова в открытом
бою столкнулись основные силы обоих флотов — 250 кораблей с обеих сторон.
Соотношение сил было в пользу анг­личан: 150 кораблей против 99 немецких (в том
числе 28 тяжелых кораблей типа «Дредноут» против 16 немецких, 9 линейных крей­серов
против 5-ти. Использовать потенциал сильного немецкого под­водного флота
практически не удалось. Сражение, ход которого свелся к сложному маневрированию
и артиллерийской перестрел­ке линейных кораблей, не принесло решающего перевеса
ни одной из сторон. Английский флот потерял 3 линейных крейсера и 12 дру­гих
судов, а немецкий — 1 линейный крейсер и 9 кораблей других классов. Ютландское
сражение, как и битвы у Вердена и на Сомме, показало иллюзорность попыток
внести перелом в ход войны од­ним «генеральным сражением» [9, C. 351]. Решающую роль на завершающей
фазе войны начинало играть соотношение общего военно-эконо­мического потенциала
коалиций.
I.3. Окончание войны и ее итоги.
К
началу  1917 г. коалиция центральных держав уже полностью утратила
стратегическую инициативу. Австро-венгерская, турецкая и болгарская армии были
не способны продолжать сколько-нибудь активные действия. В этих странах
нарастал острый полити­ческий и социально-экономический кризис. Германия также
испы­тывала острый недостаток материальных и человеческих ресурсов. Германская
армия была вынуждена перейти к стратегической обо­роне, используя все ресурсы
для укрепления долговременных по­зиций. В то же время перевес Антанты,
очевидный уже в 1916 г., стал еще более явным после вступления в войну 6 апреля
1917г. Соединенных Штатов Америки. И хотя до появления американских сол­дат на
европейском театре военных действий оставалось еще немало времени, участие в
военных действиях мощного флота США факти­чески предопределило исход войны на
море. Возобновление Герма­нией неограниченной подводной войны в первые месяцы
1917 года принесло ощутимый, но временный успех. Весной потери торгово­го флота
Антанты достигли максимального уровня, но затем значи­тельно снизились
благодаря использованию тактики конвоев.
Новая
конференция командующих войск Антанты в Шантильи, определявшая планы на
предстоявшую кампанию, избрала в каче­стве основного театра военных действий
западный фронт. Предсто­яла решающая наступательная операция, которая должна
была при­вести к окончательному разгрому Четверной коалиции. Русские войска
своими активными действиями должны были блокировать переброску немецких
резервов с восточного фронта. К апрелю 1917г. подготовка наступления на участке
между Реймсом и Суассоном завершилась. Были сосредоточены колоссальные силы — более
100 дивизий, 1000 самолетов, более 200 танков, 5597 орудий[14, C. 239]. В соответствии с предложением
нового французского командующе­го генерала Невеля, вместо прежней тактики
изматывающих ударов на уничтожение живой силы противника с последующим преодоле­нием
его обороны предполагалась стремительная операция прорыва фронта с выходом на
оперативный простор «маневренной массы» (группы трех резервных армий) и
дальнейшим расширением зоны наступления. Большое значение придавалось
использованию авиа­ции, в том числе бомбардировочной. Наступление началось 9
апре­ля, однако германские части успели отойти на заранее подготовлен­ные
укрепленные позиции — «линию Зигфрида», где встречали про­тивника жестким
сопротивлением. Попытка прорыва «линии Зигфрида», предпринятая 16 апреля, не
удалась. Бои приобрели пре­жний характер позиционного противостояния. Таким
образом, уже в мае стал очевиден провал очередной «решающей» операции Ан­танты.
Потери каждой из сторон доходили до 200 тысяч человек. В последующие месяцы
военные действия носили локальный харак­тер. Отдельные успехи войск в боях у
Мессия, в районе Вердена и у Камрэ имели лишь тактическое значение. Они, как и
победы англи­чан в Месопотамии, Сирии и германской Восточной Африке в 1917г.,
способствовали восстановлению морального духа англо­французских войск, но не
могли повлиять на общее положение дел в Европе. Провал плана стратегического
наступления на Западном фронте привел к затягиванию войны на длительное время.
Этому способствовали и события на других европейских фронтах.
На
Салоникском фронте группировка Антанты, насчитывавшая уже свыше 600 тысяч
человек, не смогла развить наступление, пред­принятое в апреле—мае против
болгарской армии[29, C.
168]. Многие части оказались охвачены солдатскими мятежами. Еще более сложным
оказалось положение итальянской армии. Сдерживая ее упорные атакующие действия
у Изонцо, австро-венгерской армии при под­держке немецких частей удалось
подготовить ответное наступле­ние в горном районе Капоретто. В результате
энергичной атаки в октябре 1917 г. итальянский фронт был здесь прорван,
австро-не­мецкие войска углубились на итальянскую территорию на 100 км.
Итальянская армия потеряла в этих боях более полумиллиона че­ловек убитыми и
ранеными [14, C. 157]. Лишь переброска в Италию
англий­ских и французских дивизий позволила стабилизировать обстанов­ку.
Казалось бы, неминуемый военный крах Австро-Венгерской империи вновь был
отсрочен.
Начало
революционных событий в России изменило положение дел на Восточном фронте.
Свержение царизма и приход к власти Временного правительства не привели к
выходу России из войны, однако боеспособность русской армии стремительно
ухудшалась. В солдатских массах все большим становилось влияние большеви­ков,
призывавших к отказу от продолжения войны. Выполняя обя­зательства перед
союзниками и пытаясь успехами на фронте ста­билизировать политическое положение
внутри страны, Временное правительство санкционировало проведение нового
наступления на Юго-Западном фронте. В результате боев с 1 по 7 июля войска гене­рала
Корнилова прорвали фронт на львовском направлении. Одна­ко контрудар
немецко-австро-венгерской армии — Тарнопольский прорыв — заставил войска
Юго-Западного фронта спешно отходить на прежние позиции. Развивая достигнутый
успех и используя раз­ложение и деморализацию русской армии, германские войска
про­вели в сентябре успешную операцию по форсированию Двины и захвату Риги.
Спустя месяц соединенными усилиями флота и сухо­путных частей немцам удалось
захватить и мощный укрепленный район на Моонзундских островах. С потерей
Моонзундского архи­пелага русский флот был вынужден уйти из Рижского залива [9,
C. 381].
В
конце 1917 г. в России произошла Октябрьская социалисти­ческая революция. Это
решительно изменило ситуацию на фрон­тах первой мировой войны. Правительство
Советской России при­звало все воюющие страны к «демократическому миру без
аннек­сий и контрибуций» и пошло на заключение сепаратного перемирия со
странами германского блока. В результате мирных переговоров в Брест-Литовске
Германия добилась существенных территориаль­ных уступок, но из-за разногласий в
советском руководстве мирный договор не был подписан. Используя этот момент,
немецкие войска перешли в наступление по всему фронту. Лишь 3 марта 1918 г. в
Брест-Литовске был подписан мирный договор, по кото­рому от России отторгались
Финляндия, Прибалтика, Украина, Донская и Черноморская области, Закавказье [16,
C. 236].
Используя
выход России из войны и понимая, что прибытие американских войск в Европу
стремительно меняет соотношение сил, германское командование перешло в начале
1918 г. к актив­ным действиям и на Западном фронте. Резкое ухудшение внутрен­него
положения в самой Германии делало это наступление решаю­щим для судеб всей
войны. В течение зимы была проведена тща­тельная подготовка операции.
Тактический план германского командования учитывал весь опыт предшествующих лет
и основы­вался на идее маневренного прорыва обороны противника ударны­ми
группировками на широком фронте. Операция началась 21 марта в Пикардии в
направлении Амьена. Германской армии удалось ошеломить противника внезапной и
необыкновенно мощной артил­лерийской атакой и массовым применением химических
снарядов. За огневым валом началось наступление штурмовых групп, под­держиваемых
боевой авиацией. Первоначальный замысел был бле­стяще реализован. За 14 дней
германские войска продвинулись на 84 км, захватив только пленными 90 тыс.
человек. Немецкие даль­нобойные орудия получили возможность обстреливать Париж.
В апреле германские армии провели успешное наступление во Флан­дрии, а в мае —
севернее реки Уазы, вновь выйдя к Марне[ 10, C. 304].
В
весенних боях 1918 г. англо-французские войска несли гораз­до большие потери,
чем их противник. Стратегическая инициатива вновь перешла к Германии. Однако
летом ситуация стала менять­ся. На фронт прибывали американские части — до 250
тысяч чело­век в месяц. В июне сорвалось наступление Австро-Венгрии про­тив
Италии. В такой ситуации германское командование решило предпринять последнюю
попытку нанести Антанте решающее пора­жение и вынудить ее к миру. «Сражение за
мир», широко разрекла­мированное официальной немецкой пропагандой, началось 15
июля 1918 г. на Марне. В преддверии наступления германскому коман­дованию уже
не удалось обеспечить ни численного перевеса, ни так­тической внезапности
операции. Измотав противника в ожесточен­ных боях, войска Антанты сами перешли
в контрнаступление. Гер­манская армия начала откатываться на прежние
оборонительные позиции. Ее моральный дух был подорван.
В
сентябре — октябре 1918г. развернулось общее наступле­ние войск Антанты на
протяжении всего фронта — от Северного моря до Италии. Французский главнокомандующий
маршал Фош настоял на тактике «концентрического наступления», когда все ча­сти
союзников двигались «по сходящимся направлениям», манев­рируя и используя
взаимодействие всех родов войск. В этих боях уже самостоятельно могли
действовать соединения американской армии. Все большую роль в составе
английской армии играли австралийские и канадские части. В середине октября
«линия Зиг­фрида» была прорвана. Несмотря на то что продвижение войск Антанты
было не столь значительным, как это предполагалось, стра­тегическое поражение
их противника стало неизбежным. Германия стояла на краю пропасти, в стране
нарастала революционная ситуа­ция. 29 сентября перемирие с Антантой заключила
Болгария, 30 октября — Турция. 3 ноября капитулировала Австро-Венгрия.
Германское правительство обратилось к президенту США В. Виль­сону с
предложением о приостановке военных действий. 11 ноября текст перемирия был
подписан представителями германского ко­мандования и Антанты в Компьенском лесу
под Парижем в вагон­чике маршала Фоша. Первая мировая война завершилась[3, C. 248].
Первая
мировая война принесла с собой неисчислимые бедствия: только людские потери
исчислялись более чем 10 млн. убитых и свыше 20 млн. раненых и искалеченных. За
время войны в странах германского блока было мобилизовано свыше 25 млн.
человек, а в странах Антанты — свыше 48 млн. человек [14, C. 271]. Для военных нужд ис­пользовались
все материальные ресурсы воюющих держав. Неви­данные расходы превратили в
должников даже Францию и Вели­кобританию. Одержав столь дорогую победу, страны
Антанты при­ступили к определению судеб послевоенного мира.
В
январе 1919 г. открылась Парижская (Версальская) мирная конференция для
выработки мирных договоров с Германией и дру­гими побежденными государствами.
На конференции, в которой участвовали 27 государств, тон задавала так
называемая «большая тройка» — премьер-министр Франции Ж. Клемансо, избранный
председателем конференции, премьер-министр Великобритании Д. Ллойд-Джордж,
президент США В. Вильсон. Показательно, что побежденные страны, как и Советская
Россия, не были приглаше­ны на конференцию. Конференция подготовила и приняла
серию договоров и соглашений с побежденными странами, которые в со­вокупности
сформировали послевоенный мировой порядок.
Центральное
место в решениях Парижской конференции занял Версальский мирный договор с
Германией, подписанный в Зеркаль­ном зале Версальского дворца 28 июня 1919 г.,
т.е. в годовщину убийства в Сараево. Согласно статье 231 договора на Германию
воз­лагалась вся ответственность за развязывание первой мировой вой­ны. Поэтому
большая часть условий договора носила характер «на­казания агрессора» или была
призвана за его счет компенсировать потери победителей. Германия обязывалась
провести демилитари­зацию Рейнской зоны, а левый берег Рейна занимали оккупацион­ные
войска Антанты. Область Эльзас—Лотарингия возвращалась под французский
суверенитет. Германия уступала Франции также угольные копи Саарского бассейна,
который на 15 лет переходил под управление Лиги наций. По истечении этого срока
вопрос о будущем этой области предусматривалось решить путем плебис­цита среди
ее населения. Были закреплены статус нейтралитета Бельгии, а также переход к
ней округов Эйпен, Мальмеди и Море­не, полная независимость Люксембурга,
который отныне выходил из состава Германского таможенного союза. На территории
Шлез­виг-Гольштейна должен был быть организован плебисцит о даль­нейшей судьбе
этой территории[31, C. 186].
Германия
обязывалась также уважать независимость Австрии в границах, которые были
установлены Сен-Жерменским мирным договором 1919 г., — тем самым создавалось
препятствие для воз­можного объединения двух национальных немецких государств.
Германия также признала независимость Чехословакии, граница которой проходила
по линии старой границы между Австро-Венг­рией и самой Германией. Признав
полную независимость Польши, Германия отказывалась в ее пользу от части Верхней
Силезии и Померании, а также от прав на город Данциг (Гданьск), включен­ный в
таможенную границу Польши. Таким образом, с отделением Восточной Пруссии
территория Германии оказалась рассечена на две части. Германия отказывалась от
всех прав на территорию Мемеля (нынешней Клайпеды), которая в 1923 г. была
передана Лит­ве. Германия признавала «независимость всех территорий, входив­ших
в состав бывшей Российской империи к 1.УШ.1914», т. е. к началу первой мировой
войны. Она обязывалась также отменить Брестский договор 1918 г. и другие
договоры, заключенные с Со­ветским правительством[31, C. 189].
Германия
лишалась всех своих колоний. Исходя из признания виновности Германии в
развязывании войны, в Версальский дого­вор был включен ряд положений,
предусматривающих демилита­ризацию Германии, в том числе сокращение армии до
100 тыс. человек, запрет новейших видов вооружений и их производства.
Глава
II. Общественно-политические движения в
странах Европы 
как
последствия Первой мировой войны.
II.1. Складывание революционной ситуации в Германии. 
Веймарская
республика.
Балканский
кризис 1914 г. подтолкнул мир к глобальной войне. В условиях нарастающей
шовинистической истерии германское общество восприняло ее начало как событие
общенационального значения. Однако патриотическая эйфория к завершающей стадии
войны сменилась усталостью, раздражением и озлоблением. Колос­сальное
напряжение всех ресурсов нации, необходимое для веде­ния войны на два фронта
против ведущих держав мира, вызвало глубочайший экономический, социальный,
психологический кри­зис. В годы войны страна потеряла 2 млн. человек убитыми и
4 млн. ранеными. Более 1 млн. немцев оказалось в плену. Массовая моби­лизация
сократила количество квалифицированных рабочих на немецких предприятиях до 25
%. В течение всего периода войны суммарный объем промышленного производства
неуклонно сни­жался. Если в 1914 г. его уровень составил 83 % от довоенного, то
в 1918 г. — лишь 57 %. Гигантские военные расходы истощили фи­нансовую систему.
В стране начинался голод — в последний пери­од войны по продовольственным
карточкам, введенным для город­ского населения, в день полагалось на человека
116 г муки, 18 г мяса и 7 г жира. В деревнях проводились жесткие реквизиции[14, C. 259].
Существенно
изменилась и внутриполитическая ситуация. Партии, составлявшие основу
проправительственных коалиций в предвоенный период, стремительно теряли
влияние. В стране фактически устанавливается военная диктатура. Уже с 1914 г.
пра­вительство обладало чрезвычайными полномочиями относитель­но контроля над
сырьем и топливом, а также в распределении во­енных заказов. В 1916 г. вся полнота
власти была окончательно передана военному руководству. «Военное управление» во
главе с главнокомандующим фельдмаршалом Паулем Гинденбургом и ге­нерал-квартирмейстером
Эрихом Людендорфом получило неогра­ниченные права в области экономического
регулирования. Закон 1916 г. «О вспомогательной службе Отечеству» вводил обязатель­ную
трудовую повинность для мужчин от 16 до 60 лет, что предпола­гало право властей
на принудительную мобилизацию населения для осуществления любых видов работы.
Тотальная милитаризация тру­довых ресурсов и государственного управления
принесла свои пло­ды — Германия невероятно долго выдерживала противоборство
фактически со всем миром. Однако моральная усталость нации от войны становилась
все более очевидной. Для предотвращения внут­риполитического кризиса в 1917 г.
правительственные круги пред­приняли попытку консолидации всех лояльных
политических сил под эгидой «партии Отечества». Однако сформировать сколько-ни­будь
влиятельную организацию таким образом не удалось[5, C. 101].
В
1917—1918 гг. лишь оппозиционные рабочие партии сохраня­ли значительную активность.
Не выступая с антивоенной пропа­гандой, социал-демократы тем не менее
отказались от политичес­кого сотрудничества с военно-монархическим режимом.
СДПГ, воз­главляемая Ф. Эбергом и Ф. Шейдеманом, ратовала за созыв
Учредительного собрания и демократическое реформирование го­сударственно-правового
механизма. На революционных позициях стояла Независимая Социал-Демократическая
партия Германии, образованная вышедшей в 1917 г. из состава СДПГ группой Г.
Гаазе и В. Дитмана. НСДПГ призывала германский пролетариат к соци­алистической
революции, которая должна будет покончить с мо­нархией и стать прологом к
широким социальным преобразовани­ям. Однако лидеры НСДПГ, за исключением
автономной группы «Спартак» большевистского типа под руководством К. Либкнехта
и Р. Люксембург, под революцией понимали скорее последователь­ную
демократизацию государственного строя Германии, нежели насильственное
навязывание какого-либо общественного строя.
Провал
последнего наступления германской армии 1918—1919 гг. на западном фронте летом
1918 г. стал толчком к формированию революционной ситуации в стране. Понимая
бесперспективность дальнейшего сопротивления, коман­дование армии обратилось 4
октября 1918 г. к американскому пре­зиденту В. Вильсону с предложением о
перемирии. 5 октября кай­зер Вильгельм II принял отставку Людендорфа и по рекомендации того же
Людендорфа предложил сформировать коалиционное правительство с участием социал-демократов
своему племяннику принцу Максу Баденскому. Эти меры должны были отсрочить ре­волюционный
взрыв и обеспечить более выгодный имидж Герма­нии на предстоявших мирных
переговорах. В тот же день было объявлено о реформе политической системы в духе
парламентаризации, в том числе признании ответственности правительства пе­ред
Рейхстагом, ограничении прав исполнительной власти в назна­чении высших
государственных и военных должностных лиц, при­нятии ряда социальных мер.
Вскоре выяснилось, что новый канцлер рассматривает в качестве меры, необходимой
для обеспечения по­зитивного отношения стран-победителей к Германии, и
отречение от престола самого кайзера. 29 октября группа высших генералов почти
насильно вывезла императора в Спа, где располагалась став­ка
главнокомандования.
На
фоне углубляющегося правительственного кризиса в начале ноября 1918 г. в Германии
начинаются революционные события. Историки считают, что революция в Герма­нии
началась 3 ноября 1918 г. восстанием матросов в Киле и к 9 ноября докатилась до
Берлина. Повсеместно создавались советы. Кайзер бежал из страны. Революционное
правитель­ство — Совет народных уполномоченных (СНУ) во главе с со­циал-демократом
Ф. Эбертом — объявило Германию республикой. 11 ноября было подписано перемирие.
12 ноября правительство опубликовало программу действий: отменялось осадное
положение военного времени, провозглашались свобода слова, собраний, ассо­циаций,
объявлялась амнистия политическим заключенным, вводи­лось всеобщее, равное
избирательное право при прямом и тайном голосовании[30, C. 217].
Правительство
приступило к решению проблем трудоустройст­ва и социального обеспечения
демобилизованных солдат, безработ­ных, к регулированию экономических и
социальных проблем.
К
середине декабря 1918 г. из социал-демократической партии Германии вышли левые
радикальные группы (в том числе группа «Спартак»), выступавшие за
социалистическую революцию. Их вдохновлял пример Советской России.
Напротив,
возглавлявшая правительство социал-демократиче­ская партия занимала
умеренно-реформистскую позицию и счита­ла первостепенным созыв Учредительного
собрания для выработки и принятия конституции.
Левые
не согласились с таким курсом. Под руководством лиде­ров «Спартака» К.
Либкнехта и Р. Люксембург при участии групп радикалов Гамбурга и других городов
30 декабря 1918 г. была создана коммунистическая партия Германии. В ее
программных до­кументах содержались призывы к социалистической революции.
Мятежные настроения 5 января 1919 г. вылились в Берлине в стихийные митинги.[6,
C. 204]
В то
же время правительство пыталось ограничить прямые революционные действия
народа, влияние леворадикальных политических сил. Переломным для развития
революции стал I Всегерманский
съезд Советов, проходивший в Берлине с 16 по 21 декабря. После острой дискуссии
съезд принял решение о поддержке выборов Учредительного собрания и передаче ему
всех полномо­чий по конституциированию нового государственного строя. Для левых
группировок оставался единственный способ предотвратить создание в Германии
буржуазно-демократической республики — дальнейшая эскалация политического
насилия.
30
декабря 1918г. состоялась конференция группы «Спартак» и движения левых
радикалов, на которой было провозглашено создание Коммунистической партии
Германии. Целями новой партии были консолидация революционных сил, борьба за
установление диктатуры пролетариата, полная ликвидация бур­жуазной
государственности. Коммунисты не приняли решение о немедленной подготовке
вооруженного восстания. Но, когда в начале января 1919 г. в Берлине начались
стихийные выступления рабочих, КПГ поддержала это движение. Поводом к январским
событиям стало увольнение ряда государственных чиновников — членов НСДПГ после
выхода этой партии из правительственной коалиции. На улицах Берлина начались
митинги и вооруженные столкновения с полицией. С помощью армии правительство
уже к 12 января подавило эти выступления. Поражение восстания стало сигналом к
началу белого террора в стране. 15 января были убиты лидеры коммунистов
Либкнехт и Люксембург. На протяжении последующих месяцев шли «арьергардные бои»
левых сил. Они были значительны по своим масштабам, но разрозненны. В январе
была провозглашена Бременская советская республика, в середине февраля
вспыхнуло забастовочное движение в Рейнско-Вестфальской области, в апреле
провозглашена Баварская советская республика. Все эти выступления подавлялись
местными отряда­ми полиции, военными частями, добровольческими формировани­ями
ветеранов войны[6, C. 251].
Эскалация
насилия придала завершающей стадии германской революции трагический характер. И
тем не менее главным ее итогом стала ликвидация германской монархии, начало
демократических преобразований в политической и социальной сферах, ускорение
выхода Германии из войны. Особенностью германской революции был фактически
мирный характер трансформации государствен­ного строя, начатый еще при
последнем имперском правительстве. В качестве ее лидера выступила СДПГ, не
являвшаяся собственно революционной партией и сумевшая перевести революционный
процесс в русло правовых преобразований. Главный парадокс германской революции
состоял в том, что ее основным лейтмотивом была борьба между левыми и крайне
левыми партиями при пассивности остальных политических сил.
19
января 1919 г., когда в Берлине только заверши­лось подавление вооруженного
восстания, состоя­лись выборы в Учредительное собрание. Их резуль­таты выявили
существенную перестройку партийно-политическо­го спектра Германии. Левые партии
СДПГ и НСДПГ получили соответственно 163 и 22 мандата. Жесткие политические
противо­речия, возникшие между ними на фоне событий декабря—января в Берлине,
не позволили им образовать единый блок. Более того, СДПГ выступила за
образование устойчивого парламентского боль­шинства, ориентированного на
последовательную демократизацию государственного устройства Германии и
преодоление любого рево­люционного экстремизма. Потенциальными союзниками СДПГ
рас­сматривались Немецкая демократическая партия и партия Центра. НДП (75 мест
в Учредительном собрании), руководимая Фридри­хом Науманом и Вальтером Ратенау,
образовалась на основе левого крыла довоенного национал-либерального движения и
Прогрессив­ной народной партии. Она выдвигала программу последовательных
социально-экономических преобразований, коренной перестройки конституционного
механизма на основе либеральных принципов. Партия Центра (73 места) практически
не изменила довоенной иде­ологической ориентации, но находилась в состоянии
острой внутрифракционной борьбы. Состав партии в 1918 г. покинула влиятель­ная
группа во главе с М. Шпанном и Э. Штадлером, образовавшая «Объединение за
национальную и социальную солидарность». Спу­стя год на его основе было создано
«Объединение за свободную от партий политику». Солидаристы не принимали участия
в парламент­ской борьбе, но сумели увлечь за собой немалую часть активного ка­толического
электората. В 1919 г. от Центра откололась и еще одна значительная группировка,
выступавшая против сохранения в партийной программе федералистского принципа.
На ее основе была сформирована Баварская народная партия, ратовавшая за ав­тономию
Баварии. На выборах в Учредительное собрание ей уда­лось получить 18
депутатских мандатов[6, C.
263].
Правое
крыло Учредительного собрания образовывали Немец­кая народная партия и Немецкая
национальная народная партия, обладавшие каждая 44 депутатскими мандатами. ННП
под руковод­ством Густава Штреземана являлась право-республиканской парти­ей, в
которую влилось большинство национал-либералов. Ее програм­ма опиралась на идею
«сильного национального государства» и от­каз от форсированных политических и
экономических реформ либерального толка. ННП активно поддерживалась
протестантскими кругами. НННП Альфреда Хугенберга включила в себя самые
разнообразные группировки консервативного толка, объединенные
националистическими идеями и почти нескрываемой неприязнью к республиканскому
строю[6, C. 267]. Скромные позиции
националистических сил в Учредительном собрании не отражали их истинного
влияния в стране. По мере эскалации насилия в последние месяцы револю­ции,
возвращения к мирной жизни тысяч демобилизованных сол­дат, ухудшения
международного положения Германии демократи­ческие силы утрачивали позиции.
Впрочем, пока участие в прямых, всеобщих, тайных выборах 83 % избирателей не
позволяло ставить под сомнение легитимность Учредительного собрания [6, C. 268].
31
июля 1919 г. была принята новая конституция Германии (получившая название
Веймарской — по месту работы Учредительного собрания). Ее ос­новополагающими
принципами провозглашались народный суверенитет, на­родное единство, свобода,
социальная справедливость. Конституция не лик­видировала Германскую империю, но
закрепляла президентско-парламентский республиканский строй и федеративное
устройство. Бывшие «союзные государства» преобразовывались в земли со своими
представительными орга­нами — ландтагами — и равным правовым статусом.
Веймарская конститу­ция провозглашала приоритет имперского права над земельным,
значитель­но ограничивая прерогативы земель в области законодательства и
финансо­вой сферы. Верхняя палата парламента — Рейхсрат (Имперский совет) —
обладала лишь правом отлагательного вето, а также участия в организации
референдумов и конституционных изменений. В ее состав входили предста­вители
земельных ландтагов в зависимости от численности населения земель. Нижняя
палата парламента — Рейхстаг — обладала наибольшими полномочи­ями в системе
власти, в том числе контролируя законодательный процесс. Рейх­стаг избирался на
4 года в ходе прямых, всеобщих, тайных выборов с 20-летним возрастным цензом.
Противовес значительным полномочиям, Рейхстага соста­вили прерогативы президента,
также избираемого всенародно и на достаточ­но длительный срок — 7 лет.
Президент рассматривался как внепартийный арбитр, гарант стабильности
республиканского строя и единства империи. Президент обладал правом назначения
и увольнения главы правительства — рейхсканцлера (который не обязательно
представлял наибольшую фракцию парламента, но нуждался в одобрительном вето
Рейхстага), по предложению канцлера — имперских министров, а также всех высших
должностных лиц империи. Президент являлся главнокомандующим, представителем
империи в международных делах, имел право на введение чрезвычайного положения.
Предоставляя главе государства столь широкие полномочия, авторы Консти­туции
полагали, что всенародный характер выборов президента является до­статочной
гарантией против угрозы личной диктатуры[6, C. 275].
Помимо
государственного устройства, Веймарская конституция подроб­но регламентировала
многие вопросы, связанные с правами и свободами лич­ности, общественной жизнью,
социально-экономической сферой. Провозгла­шалось равенство всех перед законом,
равенство мужчин и женщин, равен­ство «инакоязычных частей населения империи»,
неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки, свобода слова и
передвижения, свобода образования союзов и обществ, свобода совести. Церковь
как общественная корпорация отделялась от государства. Конституция вводила
всеобщее обя­зательное школьное обучение, возлагала на государство обязанность
поддер­живать предпринимателей, средние слои и рабочих, а также ответственность
за осуществление социализации средств производства на компенсационной основе в
интересах нации. Многие статьи по частным вопросам также опирались на идеи
социальной зависимости и социальной ответственности граж­дан в отношениях между
собой и с государством. Таким образом, Веймарская конституция стала первой
конституцией нового типа, преодолевающей тра­диции классической либеральной
конституционной модели. Учитывая тра­диции либерального конституционализма
(прежде всего, американского) в организации властной структуры общества, авторы
Веймарской конституции попытались создать демократический вариант государства с
ярко выражен­ной социальной ориентацией. Этот опыт оказал огромное влияние на
разви­тие мирового конституционного процесса в XX в., однако имел существен­ные недостатки с точки зрения
специфики послевоенного немецкого обще­ства. Веймарская конституция предполагала
наличие развитого гражданского общества, устойчивой консенсусной политической
культуры, всеобщего при­знания демократических ценностей. В условиях же
колоссального комплекса противоречий, отражающего особенности развития Германии
на рубеже XIX — XX вв., самая демократическая и совершенная конституция своего
времени оказалась мертворожденной.
II.2. Общественно-политические процессы в Италии. 
«Красное
 двухлетие».
Государственное
устройство Италии в начале XX в.
представ­ляло собой монархию во главе с Савойской династией. После убий­ства
анархистами в 1900 г. короля Умберто на престол вступил Виктор Эммануил III (1900—1946). Итальянская монархия
была организована по образцу других европейских буржуазных госу­дарств. Однако
конституционно-правовая, административная и военная структуры государственного
аппарата Италии базирова­лись на более отсталом, а следовательно, более слабом
южноевро­пейском варианте социально-экономического развития. В начале века
итальянская буржуазия не располагала какой-либо крупной, хорошо организованной
политической партией, способной добиться парламентского большинства. Интересы
различных слоев крупной, средней и мелкой буржуазии выражали политические
группиров­ки либералов, радикалов, республиканцев, демократов и др. Пест­рая
мозаика их комбинаций в парламенте не обеспечивала ни од­ной из них
необходимого политического авторитета. Массовой партией оставалась Итальянская
социалистическая партия, создан­ная в 1892 г. Кроме того, в Италии существовало
три общенацио­нальных профцентра: возникшая в 1906 г. Всеобщая конфедерация
труда (ВКТ), занимавшая ведущие позиции и находившаяся под влиянием
социалистов; Конфедерация католических профсоюзов и организованное в 1913 г.
Анархо-синдикалистское объединение[1, C. 53].
Для
политической культуры Италии характерно устойчивое вли­яние конфессиональной
традиции. В конце XIX в. именно под
воз­действием конфессионализма произошло разделение на светскую и католическую
части общества, Церковь выступала против объеди­нения страны, отчуждала часть
населения от государства, способство­вала распространению «клиентелизма».
Начало XX в. принесло не­которые перемены: в
1905 г. Ватикан снял запрет на участие католи­ков в политической жизни, им было
разрешено голосовать на выборах, причем, как правило, против «безбожных»
социалистов.
Размах
забастовочного движения начала века подтолкнул пра­вящие круги Италии к
необходимости использовать в социальной политике, помимо насилия, иную тактику.
Политической фигурой, внедрившей либеральные методы в политическую практику,
стал Джованни Джолитти. Лидер Либеральной партии Джолитти (1842—1928) стал
видным государственным деятелем Италии, за­нимал ответственные посты в
различных правительствах и 5 раз становился премьер-министром[1, C. 61]. В 1902 г. по его инициативе
были приняты законы, составившие базу социального законодательства: об
ограничении рабочего дня для детей и женщин, о воскресном выходном дне, об
обязательном страховании производственного травматизма, признавалось право
рабочих и служащих на забастовки и организацию профсоюзов. Для решения трудовых
конфлик­тов создавались третейские суды, для сокращения безработицы
использовались общественные работы, поощрялось и субсидиро­валось кооперативное
движение. Из представителей профсоюзов, предпринимателей и правительства был
сформирован Нацио­нальный совет труда. Для укрепления контроля над рабочим дви­жением
Джолитти даже предлагал лидерам социалистической партии войти в правительство.
На
исходе первого десятилетия XX
века «эра либерализма» Джолитти начала клониться к закату: экономические
трудности и социальная борьба плохо поддавались либеральному лечению. Было
решено прибегнуть к более эффективному средству — «силь­ной и смелой» внешней
политике. В 1910—1911 гг. активизирова­лось националистическое движение,
которое пропагандировало войну как средство «возрождения» нации и призывало к
захватам территорий Северной Африки, Балкан и Малой Азии. В Северной Африке
Италию давно привлекали Тригюлитания и Киренаика — области в Ливии, входившие в
Османскую империю, обладание ко­торыми усилило бы позиции Италии в
Средиземноморье. Римский банк, связанный с Ватиканом и имевший интересы в
Триполитании, стал одним из спонсоров ее захвата. Правительство Джолитти в сен­тябре
1911г. объявило войну Турции, преследуя цель захватить Ли­вию. Через год был
заключен мир, в результате которого Ливия ста­ла итальянской колонией.
Ливийская война вызвала как эйфорию национализма, так и акции протеста, но,
главное, она ухудшила эко­номическую и социально-политическую ситуацию в
стране, а вско­ре Италии пришлось решать вопрос об отношении к мировой войне.
Взаимоотношения
Германии, Австро-Венгрии и Италии в Тройственном союзе не всегда были
дружественными, особенно отношения между Италией и Австро-Венгрией, интересы
которых сталкивались в западной части Балкан и на Адриатике. Италия стремилась
установить контроль над Черногорией и осо­бенно над Албанией, над Отрантским
проливом как выходом из Адриатичес­кого моря в Средиземноморье. Еще в 1909 г. в
итальянском городке Ракконид-жи русский император Николай II и итальянский король Виктор Эммануил
III договорились о совместном
противодействии австрийской экспансии на Бал­канах. Русско-итальянское
секретное соглашение в Раккониджи стало одним из оснований возможности отхода
Италии от Тройственного союза [25, C. 116].
С
началом первой мировой войны между двумя воевавшими блоками раз­вернулась
борьба за привлечение на свою сторону Италии. 3 августа 1914 г. правительство
Италии объявило о нейтралитете в войне и начало секретные переговоры как с
участниками Тройственного союза, так и с державами Ан­танты. Главной целью
Италии на переговорах было выяснение, у какой сто­роны больше шансов на победу
и с кого можно получить наиболее ценные территориальные приобретения. Италия
претендовала на австрийские владе­ния Трентино (часть Тироля), Истрию с портом
Триест, Далмацию, а также на Албанию и часть провинций Османской империи.
Понятно, что такие ус­тупки ей могла сделать только Антанта. Пока шли
переговоры, Италия за­хватила осенью 1914 г. остров Сасено в Адриатическом море
и оккупировала албанский порт Валона. Учитывая уязвимость Италии со стороны
англо­французского военно-морского флота и ее экономическую зависимость от
стран Антанты, итальянское правительство, получив английский заем в 50 млн ф.
ст. и преодолев сопротивление собственных «нейтралистов», в мае 1915 г. рас­торгло
договор о Тройственном союзе, объявило войну Австро-Венгрии и разорвало
дипломатические отношения с Германией. В августе 1916 г. Ита­лия объявила войну
Германии[25,
C. 89].
Война
стимулировала экономическое развитие, вызвав значительный рост тяжелой
промышленности (машиностроения и металлургии), химичес­кой и энергетической
отраслей. Процесс концентрации промышленности ускорил рост монополий и
сращивание их с государством. Однако по окон­чании войны ожидаемых
территориальных приращений Италия не получи­ла, ее попытки захватить порт
Фиуме, Албанию, юго-западную часть Анато­лии и участие в интервенции против
Советской России закончились неуда­чей. «Искалеченная победа» сделала Италию
«побежденной среди победителей», к ней перешли лишь западная часть Истрии с
портом Триест, южный Тироль, Пула и Гориция.
Война
принесла Италии свыше 600 тыс. убитых, более милли­она раненых и калек,
огромный внешний долг, опустошенные про­винции, разгул спекуляции и
злоупотреблений, разочарования и жажду перемен. Общие военные убытки страны
составили 1/3 ее национального богатства. Рост налогов и инфляция (денежное об­ращение
в 1920 г. увеличилось по сравнению с 1918 г. в 8 раз), до­роговизна и падение
реальной зарплаты на 40—50 %, рост безрабо­тицы привели к резкому снижению
жизни итальянцев[1, C. 103]. До войны
Италия экспортировала продовольствие, а после войны должна была закупать его за
границей. Лишенная стабильных внешних рынков сбыта и без достаточно емкого
внутреннего рынка, вынуж­денная свернуть военное производство, страна оказалась
на пороге экономического кризиса 1920 г. Тяготы послевоенного времени остро
испытывали рабочие, крестьяне и арендаторы, мелкие тор­говцы и предприниматели,
чиновники и служащие, демобилизован­ные солдаты и офицеры. В таких условиях в
1919—1920 гг. Италию охватил революционный подъем, который называют «красным
двухлетием». Он выразился в мощном забастовочном движении пролетариата, в
массовом крестьянском движении и в кризисе италь­янского либерального
государства.
В
«красное двухлетие» Италию потрясали непрекращавшиеся забастовки. Участились
продовольственные волнения с захватом магазинов, в некоторых городах профсоюзы
стали распределять среди рабочих по низким ценам конфискованные продукты. В ста­чечном
движении, охватившем свыше 2 млн чел., рабочие требовали 8-часового рабочего
дня, повышения зарплаты, введения индек­сации зарплаты и заключения
коллективных договоров. Звучали и политические требования — прекратить
интервенцию в Советскую Россию. Забастовки сопровождались массовым вступлением
рабо­чих в профсоюзы, численность ВКТ достигла в 1919 г. 2,1 млн человек [16, C. 203].
Самым
крупным выступлением «красного двухлетия» стало движение итальянского
пролетариата за захват фабрик и заводов в «промышленном треугольнике» (Милан,
Турин, Генуя). В сентябре 1920 г. рабочие металлур­гического завода Ромео в
Милане в знак протеста против локаута заняли за­вод, их примеру последовали
рабочие предприятий других городов. В тече­ние почти трех недель рабочие
охраняли заводы, наладив на них работу, вы­дачу зарплаты и продовольствия. На
захваченных предприятиях создавались фабрично-заводские советы, а в Милане,
Генуе, Болонье, Флоренции рабо­чие овладели муниципалитетами. Размах рабочего
движения вызвал расте­рянность правительства, предприниматели не решались
использовать воен­ную силу для возвращения своих предприятий. Правительство
пообещало рабочим, что повысит зарплату и разрешит рабочий контроль на
предприяти­ях. Профлидеры ВКТ убеждали рабочих в том, что обещания
правительства солидны и надежны, и добились возвращения фабрик и заводов их
владель­цам, а те, естественно, отказались от своих обещаний. Руководство
Итальян­ской социалистической партии (ИСП), т. е. Партии рабочего класса, призван­ной
защищать интересы рабочих, заняло соглашательскую позицию. Постигшая рабочее
движение неудача имела важные последствия, а именно: утрату доверия как к
правительству, так и к лидерам Социалистической партии и профсоюзов. Несколько
месяцев спустя, в январе 1921 г., была создана Ита­льянская коммунистическая
партия.
Вслед
за городскими рабочими на борьбу поднялись крестьяне, арендаторы, батраки. Они
требовали земли, снижения арендной пла­ты, 8-часового рабочего дня и более
высокой зарплаты. Весной 1919 г. распространилось стихийное движение за захват
помещичьих зе­мель, оно достигло такого размаха, что правительство вынуждено
было сделать уступки и в 1919—1920 гг. принять законы, улучшаю­щие положение
сельского населения, в том числе в ряде случаев разрешалась передача в руки
крестьян захваченных ими земель[19, C. 84].
Волнения
в армии и на флоте демонстрировали стремление быв­ших фронтовиков, особенно
фронтовой молодежи, к переменам. Они не скрывали своей обиды на предательство
союзников, «обде­ливших» Италию после первой мировой войны, и с энтузиазмом
подхватывали националистические лозунги фашистов о необходи­мости внешних
захватов и «национальном величии».
Особое
место в политической истории Италии первой четверти XX в. занимает кризис буржуазно-либерального государства. Пос­ле
окончания первой мировой войны государственная и полити­ческая системы Италии
оказались в состоянии кризиса. С 1918 по 1920 г. у власти сменилось 5
правительств, вынужденных к тому же пойти на частичные уступки трудящимся. В 1919
г. были приняты законы о 8-часовом рабочем дне, ценах на продовольствие, кресть­янской
аренде, новый избирательный закон о пропорциональной системе представительства
в парламенте. Буржуазно-либеральное государство было практически не способно
справиться с серьезны­ми трудностями первых послевоенных лет и стабилизировать
внут­риполитическую ситуацию. Буржуазные круги нуждались в новой сильной
партии, связанной с массами. В марте 1919 г. по иници­ативе католических кругов
и на базе массового католического дви­жения была создана Народная партия (пополари,
от итальянского «ророlо» —
«народ»). По сути это была буржуазная партия, опирав­шаяся на широкие массы
крестьянства, мелкой буржуазии города и отчасти на пролетариат и использовавшая
традиционно глубокие ре­лигиозные чувства итальянцев. Программа Народной партии
содер­жала требования, близкие интересам ее рядовых членов. Под своим контролем
пополари организовали и крупный общенациональный профцентр — Итальянскую
конфедерацию трудящихся[19, C.
102].
В
ноябре 1919 г. состоялись парламентские выборы, полностью отразившие сдвиги в
расстановке политических сил послевоенной Италии. На первом месте по числу
поданных голосов оказалась Итальянская социалистическая партия, на втором —
Народная партия. Буржуазные группировки получили менее половины пар­ламентских
мест. Чтобы не допустить «опасного» союза двух круп­нейших партий — Социалистической
и Народной, депутаты других буржуазных партий блокировались с пополари, отколов
их от социалистов. У власти, таким образом, остался блок буржуазных партий. Как
любой многоликий блок, он не мог быть прочным и, следовательно, стабильности
государству не добавлял.
Таким
образом, после первой мировой войны в Италии сложил­ся комплекс
конкретно-исторических условий, в которых возник фашизм. Главными составляющими
этого комплекса стали: сла­бость итальянского государства в проведении им
внутренней и внешней политики; последствия «искалеченной победы»; активное
массовое движение трудящихся в 1919—1920 гг.; рост левых партий; крушение идеалов
и стереотипов довоенного времени в массовой психологии итальянцев.
II.3. Череда
революций. Распад Австро-Венгерской  империи.
Революционные
процессы в многонациональной Австро-Венгрии привели к распаду дуалисти­ческой
монархии. В результате революций в Австрии и Венгрии соответственно 12 и 16
ноября 1918 г. были свергнуты монархи­ческие правительства и провозглашены
республики.
Австрийская
революция имела много общего с германской. Свержение монархии произошло без
вооруженной борьбы. 
В
течение первых месяцев 1919 г. в Австрии были окончательно ликвидированы
имперские государственные институты, введено всеобщее избирательное право и
основные демократические свободы. Правительство Реннера предприняло радикальные
шаги по сокращению безработицы. Предпринимателям было запрещено уволь­нять
рабочих без санкции промышленных окружных комиссий. Хозяева пред­приятий с
численностью рабочих более 15 человек обязывались увеличить штат на 1/5. Все
демобилизованные государственные служащие возвраща­лись на прежние места
работы. Одновременно правительство провело рефор­му рабочего законодательства.
Отменялись рабочие книжки, штрафы за раз­рыв договора, ночные работы для женщин
и детей. По закону от 30 июля 1919 г. впервые вводился ежегодный оплачиваемый
отпуск. Уже в декабре 1919 г. был введен всеобщий 8-часовой рабочий день. В
составе правительства под руководством О. Бауэра была образована комиссия по
социализации. Вопре­ки опасениям предпринимателей, социал-демократы не ставили
своей целью проведение широкой национализации. Сам Бауэр неизменно подчеркивал,
что социализация не может быть осуществлена в ходе насильственной экспроп­риации
и создания бюрократического управления промышленностью. Речь шла о поэтапном
реформировании системы самоуправления предприятиями. По закону о фабзавкомах 15
мая 1919 г. на промышленных предприятиях зна­чительно расширялись функции
органов рабочего контроля. Закон о социа­лизации от 29 июля 1919 г. создавал
правовую основу для соучастия в систе­ме отраслевого управления
предпринимателей, рабочих и потребительских союзов, представителей государства
[20, C. 113].
Перейти
к более глубоким общественным преобразованиям правительство не считало
возможным. В экономике царил полный хаос. Инфляция сводила на нет любые попытки
наладить производство. Крестьянская масса с насто­роженностью воспринимала
революционные события, и вскоре Вена оказа­лась в настоящей блокаде, отрезанная
от рынка сельскохозяйственных про­дуктов. Среди рабочих и солдат были сильны
революционные настроения, склонность к насильственным переменам. В казармах
Народной армии, со­зданной в первые дни революции, и в Советах солдатских и
рабочих депута­тов усиливалось влияние коммунистов. Важным фактором
внутриполитичес­кой жизни стало развитие движения за советы в соседних Баварии
и Венг­рии. В такой ситуации австрийские социал-демократы рассматривали своей
основной задачей не закрепление собственной власти любыми средствами, а
предотвращение перехода революции в фазу обострения классовой борьбы,
вооруженного экстремизма, «чрезвычайной» политики. По их мнению, лишь
экономическая стабилизация могла стать основой дальнейшего развития со­циалистической
революции.
Способствуя
торжеству «политической революции» и начав преобразова­ния в духе «социальной
революции», австромарксисты не сумели выполнить ключевой пункт своей
идеологической программы — осуществление «нацио­нальной революции». Оторванная
от экономического пространства бывшей империи, перенесшая тяжесть.военного
поражения Австрия не имела шансов на самостоятельное восстановление финансовой
и производственной инфра­структур. Поэтому принципиальное значение
австромарксисты придавали идее аншлюса — воссоединения всех немецких земель в
единое государство. Показательно, что сама Австрийская республика была
провозглашена имен­но 12 ноября 1919 г. — т. е. на следующий день после победы
ноябрьской ре­волюции в Германии — и тогда же была объявлена частью Германской
рес­публики. Однако новое немецкое правительство предпочло не осложнять
проблемой аншлюса свои отношения со странами Антанты. Немецко-австрий­ские
переговоры по этому вопросу летом 1919 г. завершились безрезультатно[17, C. 285].
Подписание
10 сентября 1919 г. странами-участницами Парижской мир-Ной конференции
Сен-Жерменского мирного договора по сути означало поражение революционной стратегии
австромарксизма. Запретив аншлюс, договор оставлял Австрию один на один с ее
экономическими проблемами, а также отягощал ее выплатой репараций. Фактически
признав невозможность дальнейшего осуществления своей программы и принципиально
не желая вставать на путь политического насилия, руководство
социал-демократичес­кой партии пошло на соглашение с ХСП. Результатом его стала
ратификация Сен-Жерменского договора всеми фракциями австрийского парламента и
образование коалиционного правительства. Его вновь возглавил Реннер, но состав
кабинета и его политика отражали качественное изменение ситуации. Правительство
предприняло ряд шагов по прекращению деятельности Сове­тов рабочих и солдатских
депутатов, «профессионализации» армии (что оз­начало, в первую очередь,
ликвидацию отрядов Красной гвардии и обеспече­ние политической лояльности
военных частей). Значительно сокращались государственные социальные программы.
С июля 1920 г. у власти находилось коалиционное правительство Майра, в составе
которого социал-демократы занимали уже совершенно незначительные позиции. Новый
кабинет сосре­доточил свою деятельность вокруг подготовки Конституции, которая
была утверждена Учредительным собранием 1 октября 1920 г. В соответствии с
Основным законом Австрия стала федеративным государством с президентско-парламентским
строем. Была закреплена ликвидация сословных и рели­гиозных привилегий, ввод
основных политических свобод, широкие прерога­тивы федеральных институтов
власти, многопартийная система [16, C. 258].
После
принятия конституции влияние СДРПА начинает падать, и соци­ал-демократы
окончательно переходят в оппозицию. Последний всплеск ак­тивности
австромарксизма был связан уже с попыткой создания международ­ной организации
подобного толка. В декабре 1920 г. состоялась первая кон­ференция
«революционных центристов» в Берне, а в феврале 1921 г. в Вене был образован
так называемый Венский Интернационал — «Международное Рабочее Объединение
социалистических партий». Австрийские социал-демок­раты играли в нем ключевую
роль. Однако по мере спада революционного подъема в Центральной Европе все
более обнаруживался идеологический дрейф центристского движения к
социал-реформизму, завершившийся обра­зованием в 1923 г. Социалистического
интернационала на платформе демок­ратического социализма [20, C. 272].
Выборы
в Учредительное собрание состоялись тоже в феврале 1919 г. В 1920 г.
конституция закрепила в стране республиканский строй и демократические права
граждан. Правительство при участии со­циал-демократов приняло законы о ликвидации
дворянских титу­лов и привилегий, конфискации имущества императорской семьи,
целый ряд социальных законов, превращающих Австрию в передо­вое государство в
области социального законодательства.
Венгерская
революция тоже началась с ликвидации монархи­ческого правительства и
провозглашения республики. Однако пра­вительство, возглавляемое графом Каройи,
с проведением реформ не спешило. Тем временем в страну вторглись румынские и че­хословацкие
интервенты, претендовавшие на часть венгерских территорий. Новое правительство
образовали социал-демократы и коммунисты. Среди них было несколько десятков
тысяч солдат, вернувшихся из плена в России. Под их влиянием 21 марта 1919 г.
Венгрия была провозглашена Венгерской советской рес­публикой, а ее
правительство стало называться, как и в России, Совет народных комиссаров.
Сочетание национальных задач (за­щита отечества от интервентов) и социальной
программы, направ­ленной на изменение социально-экономического строя (национа­лизация,
рабочий контроль, государственные хозяйства на земле и пр.), придавало
венгерской революции более радикальный ха­рактер, чем австрийской [18, C.42].
Среди
факторов, определивших поражение революции, важнейшим была интервенция соседних
государств. В результате подавления Венгерской советской республики в стране
утвердилась автори­тарная диктатура адмирала М. Хорти. Он провозгласил
восстанов­ление монархии и объявил себя регентом.
Очагами
революционных и нацио­налистических движений стали не только Вена и Будапешт,
но также Прага и национальные окраины империи. Уже в конце ок­тября 1918 г. в
Чехии и Словакии образовались Национальные ко­митеты в качестве органов власти,
которые достигли договоренно­сти о создании двунациональной Чехословацкой
республики, кото­рая включала также земли с немецким и славянским населением[28,
C. 46].
Антиавстрийские
выступления в югославянских землях Австро-Венгрии также начались осенью 1918 г.
В это время итальянские войска продолжали военные дей­ствия, пытаясь захватить
часть территории на Адриатическом по­бережье. Перед лицом такой угрозы
Королевство Сербия и возник­шее в эти дни Государство словенцев, хорватов и
сербов (ГСХС) приняли решение об объединении в Королевство сербов, хорватов и
словенцев. Позднее в него вошла Черногория, и это пестрое по своему национальному
и религиозному составу государство приня­ло название Югославия.
Национальный
состав Балканских государств оказался весьма пестрым, ибо территориальное
деление еще в рамках австро-вен­герской монархии не учитывало этнической
принадлежности. 


Заключение
В современный период по-прежнему остро
стоит проблема снижения частоты возникновения войн и военных конфликтов. Наряду
с существованием организованных и активно действующих антивоенных сил,
дальнейшим совершенствованием международного гуманитарного права, разветвлённой
системой договорно-согласительных процессов и процедур на глобальном и
региональном уровнях, основным элементом в предотвращении войн остаются
национальные силы сдерживания.
Война в отличие от других форм
вооруженного насилия (военного конфликта, вооруженного восстания и др.)
порождается, прежде всего, глубинными социально-политическими и
социально-экономическими причинами; её содержание соответствует
военно-политическим и военно-стратегическим целям, достигаемым средствами
вооруженного насилия. Война ведёт к качественному изменению состояния всех сфер
обществ, жизни — социальной, политической, экономической, духовной — так как
происходит их кардинальная перестройка па военный лад. Для осуществления этого
процесса создаётся военная организация государства. Главным орудием ведения
войны являются вооружённые силы и другие вооруженные формирования, способные
вести широкомасштабную вооружённую борьбу.
Изучение истории I
мировой войны 1914-1918 г.г. даёт представление о многообразии исторического процесса
развития общества. 
Развитие капитализма в 19 веке шло, как и
прежде, неравномерно. В конкурентной борьбе постоянно менялась
расстановка сил. Сложные экономические процессы, как правило,
смешивались с политической жизнью. Назревала мировая война.
Лишения
периода войны выбили из привычной жизни десятки миллионов людей, разорили и
довели до нищеты и голода, прежде всего, жителей городов — рабочих, служащих,
торговцев, ремес­ленников и другие социальные группы населения. Нелегким ока­залось
и положение тех солдат, которые уцелели на войне и вер­нулись с фронта. В
странах Европы образовались значительные деклассированные и люмпенизированные
слои населения.
Следствием
войны и ее тягот явился распад империй. Он сопро­вождался революциями, в
результате которых возникла система новых государств в Восточной Европе. На
Ближнем Востоке про­изошел колониальный передел наследия Османской империи.
Революции
начались в России и побежденных странах — Гер­мании, бывшей Австро-Венгрии,
Турции, в которых одной из при­чин массовых движений, кроме тягот войны, стал
комплекс нере­шенных задач общественного развития. Начало европейским рево­люциям
еще в ходе войны положили Февральская и Октябрьская революции 1917 г. в России.
Они оказали огромное влияние на си­туацию в Европе и в мире.
Участие
широких масс населения в социальных движениях в побежденных странах
предопределило демократический результат революций и распада империй. В целом в
европейских странах развитие систем всеобщего избирательного права и
демократиче­ских свобод, образование партий и массовых организаций (проф­союзы,
религиозные и другие организации) определили более ши­рокое, чем когда-либо в
прошлом, вовлечение в политическую и культурную жизнь и политическую борьбу
громадных масс населе­ния. «Восстание масс» — так оценил испанский философ
Ортега-и-Гасет новые процессы в мире. Век масс и массовых движений — важная
особенность наступившей эпохи, эпохи массо­вого общества [28, c.4].
Участие
широких масс населения в организованных политиче­ских и социальных движениях
было большим прогрессом. Расши­рение избирательного права и создание массовых
политических партий, профсоюзов и других общественных организаций давало
большие возможности влиять на политику государства, добиваться удовлетворения
своих требований. Именно массовая поддержка социал-демократических и рабочих
партий позволила им после войны занять важное место в политической жизни многих
стран.
Переход
от войны к миру оказался болезненным и длительным процессом как для стран
победивших, так и побежденных. Война разорила многие страны и обострила
социальные проблемы, разрушила хозяйственные, политические системы,
существовавшие в Европе до войны.
Таким образом, в дипломной работе сделана попытка
систематизировать материалы различных исторических источников о характере
Первой мировой войны, ее основных этапах, о том, какие последствия имела эта
кровопролитная война, как повлияли ее результаты на развитие массовых
общественно-политических движений в отдельно взятых странах.  
В заключении хотелось бы сказать, что каждая война по своей
природе является бессмысленной и бесчеловечной. Любые конфликты должны решаться
исключительно мирными средствами, нельзя, чтобы в угоду той или иной личности,
народа и даже расы проливалась кровь людей.  
Литература
1. Авербух Р.А. Италия в
первой и второй мировых войнах. — М., 1946.
2. Айрапетян М.Э.,
Кабанов П.Ф. Первая мировая война 1914—1918 гг. — М., 1964.
3. Александров А.А.
Новейшая история стран Европы и Америки. — М., 1986. — Т. 1.
4. Бовыкин В.И. Из
истории возникновения первой мировой войны. От Порт­смутского мира до
Потсдамского соглашения. — М., 1972.
5. Бабанцев Н.Ф.,
Прокофьев В.П. Германская империя 1871— 1918гг. — Красноярск, 1984.
6. Биск И.Я. История
повседневной жизни в Веймарской республике. — М., 1992. 
7. Буханов В.А.
Гитлеровский «новый порядок» в Европе и его крах. — Екатеринбург, 1994.
8. Вержховский Д.В.,
Ляхов В.Ф. Первая мировая война. 1914—1918. — М., 1964. 
9. Вильсон X. Морские операции в мировой войне
1914—1918 гг. — Л., 1924. 
10. Вильсон Х. История
первой мировой войны 1914—1918. — М., 1975. — Т.1—2. 
11. Вильсон Х. Первая
мировая война: дискуссионные проблемы истории. — М., 1994. Первая мировая
война. Пролог XX века. — М., 1998. 
12. Гаджиев К.С.
Геополитика. — М., 1998.
13. Галкин А.А.
Германский фашизм. — М., 1989.
14. Герцштейн Р.Э. Итоги
воины. Выводы побежденных. — М., 1999. 
15. Гренвилл Дж. История XX века. — М., 1999.
16. История государства и
права зарубежных стран /Под ред. О. А. Жидкова. — М., 1998. — Т. 2.
17. История новейшего
времени стран Европы и Америки. 1918—1945 / Под ред. Е.Ф. Язькова. — М., 1989.
18. Котляревский С. А.,
Фелъдштейн М.С. Политическая карта Европы после вер­сальского мира. — М., 1922.
19. Комолова Н.П.
Новейшая история Италии. — М., 1970.
20. Манхейм К. Кризис
нашего времени. — М., 1994.
21. Мельянцев В.А. Восток
и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. — М., 1996.
22. Новая история стран
Европы и Америки. Второй период / Под ред. И.М. Кривогуза и Е.Е. Юровской. —
М., 1998.
23. Новейшая история
зарубежных стран: Европа и Америка, 1917—1945 / Под ред. В.К. Фураева. — М.,
1989.
24. Писарев Ю.А. Великие
державы и Балканы накануне первой мировой вой­ны. — М., 1985.
25. Серова О.В. От
Тройственного союза к Антанте. Итальянская внешняя поли­тика и дипломатия в
конце XIX — начале XX в. — М., 1983.
26. Урланис Б.Ц. История
военных потерь (XVII—XX вв.). — СПб., 1994.
27. Урланис Б.Ц. Европа в
международных отношениях 1917—1939 гг. — М., 1979. 
28. Федотова В.Г.
Модернизация другой Европы. — М., 1997.
29. Фей С. Происхождение
мировой войны. — М., 1934. — Т. 1—2.
30. Хобсбаум Э. Век
империи. 1875—1914. — Ростов-на-Дону, 1999.
31. Язьков Е. История
стран Европы и Америки в новейшее время. 1918—1945. — М., 1998.