МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РФ
ОРЛОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
РЕФЕРАТ
по философии
на тему
ПРОБЛЕМЫ ИСКУССТВЕННОГО
ИНТЕЛЛЕКТАВыполнила:
Орел 1998
ВВЕДЕНИЕ
XX столетие – уникальный по своим особенностям и содержанию этап
мировой истории. Он отличается не виданной ранее динамичностью и сложностью
социального, научно-технического и культурного развития, глубиной и
значительностью происходящих в них перемен, необычной трудностью проблем,
вставших перед человечеством.
Динамичные перемены в социальной и культурной жизни человечества
вызваны успехами науки и техники. На смену длившемуся многие тысячелетия
медленному прогрессу человеческой цивилизации пришла пора ошеломляюще
быстрых перемен, всевозрастающего ускорения процесса наращивания
материальных и духовных сил общества.
Процесс науки и техники вызвал в современном обществе глубокие
преобразования, затрагивающие все сферы и стороны человеческого бытия.
Человек в XX столетии стал обладателем множества научных открытий,
совершенных технических средств.В естествознании первой половины нашего века ведущим направлением была
физика. Начиная с 50-х годов, наряду с физикой, химией и биологией все
возрастающее значение и влияние на развитие науки и всего уклада нашей
жизни начала оказывать кибернетика. Кибернетика становится важнейшим
фактором научно-технической революции на высших этапах ее развития.
Кибернетика возникла на стыке многих областей знания математики,
логики, семиотики, биологии и социологии.
Обобщающий характер кибернетических идей и методов сближает науку об
управлении, каковой является кибернетика, с философией.
Задача обоснования исходных понятий кибернетики, особенно таких, как
информация, управление, обратная связь и др. требуют выхода в более
широкую, философскую область знаний, где рассматриваются атрибуты материи —
общие свойства движения, закономерности познания.
Сама кибернетика как наука об управлении многое дает современному
философскому мышлению. Она позволяет более глубоко раскрыть механизм
самоорганизации материи, обогащает содержание категории связей,
причинности, позволяет более детально изучить диалектику необходимости и
случайности, возможности и действительности. Открываются пути для
разработки «кибернетической» гносеологии которая позволяет уточнить,
детализировать и углубить в свете науки об управлении ряд существенно
важных проблем.
Возникнув в результате развития и взаимного стимулирования ряда, в
недалеком прошлом слабо связанных между собой, дисциплин технического,
биологического и социального профиля кибернетика проникла во многие сферы
жизни.
Столь необычная «биография» кибернетики объясняется целым рядом
причин, среди которых надо выделить две.
Во-первых, кибернетика имеет необычайный, синтетический характер. В
связи с этим до сих пор существуют различия в трактовке некоторых ее
проблем и понятий.
Во-вторых, основополагающие идеи кибернетики пришли в нашу страну с
Запада, где они с самого начала оказались под влиянием идеализма и
метафизики, а иногда и идеологии. То же самое, или почти то же самое
происходило и у нас. Таким образом становится очевидной необходимость
разработки философских основ кибернетики, освещение ее основных положений с
позиции философского познания.
Осмысление кибернетических понятий с позиции философии будет
способствовать более успешному осуществлению теоретических и практических
работ в этой области, создаст лучшие условия для эффективной работы и
научного поиска в этой области познания.
Кибернетика как перспективная область научного познания привлекает к
себе все большее внимание философов. Положения и выводы кибернетики
включаются в их области знания, которые в значительной степени определяют
развитие современной теории познания. Как справедливо отмечают
исследователи, кибернетика, достижения которой имеет громадное значение для
исследования познавательного процесса, по своей сущности и содержанию
должна входить в теорию познания.
Исследование методологического и гносеологического аспектов
кибернетики способствует решению многих философских проблем. В их числе —
проблемы понимания простого и сложного, количества и качества,
необходимости и случайности, возможности и действительности, прерывности и
непрерывности, части и целого. Для развития самих математики и кибернетики
важное значение имеет применение к материалу этих наук ряда фундаментальных
философских принципов и понятий, применение, обязательно учитывающее
специфику соответствующих областей научного знания. Среди этих принципов и
понятий следует особо выделить положение отражения, принцип материального
единства мира конкретного и абстрактного, количества и качества,
нормального и содержательного подхода к познанию и др.
Философская мысль уже много сделала в анализе аспектов и теоретико-
познавательной роли кибернетики. Было показано, сколь многообещающим в
философском плане является рассмотрение в свете кибернетики таких вопросов
и понятий, как природа информации, цель и целенаправленность, соотношение
детерминизма и теологии, соотношение дискретного и непрерывного,
детерминистского и вероятностного подхода к науке. Нужно сказать и о
большом значении кибернетики для построения научной картины мира.
Собственно предмет кибернетика — процессы, протекающие в системах
управления, общие закономерности таких процессов.
Явления, которые отображаются в таких фундаментальных понятиях
кибернетики, как информация и управление, имеют место в органической
природе и общественной жизни. Таким образом, кибернетику можно определить
как науку об управлении и связи с живой природой в обществе и технике.
Один из важнейших вопросов, вокруг которого идут философские дискуссии
— это вопрос о том, что такое информация, какова ее природа? Для
характеристики природы информационных процессов необходимо кратко
рассмотреть естественную основу всякой информации, а таковой естественной
основой информации является присущее материи объективное свойство
отражения.
Положение о неразрывной связи информации и отражения стало одним из
важнейших в изучении информации и информационных процессов и признается
абсолютным большинством философов.
Информация в живой природе в отличие от неживой играет активную роль,
так как участвует в управлении всеми жизненными процессами.
Теория отражения видит решение новых проблем науки и, в частности,
такой кардинальной проблемы естествознания как переход от неорганической
материи к органической. Проблема заключается в том, что существует материя,
способная ощущать, и материя, созданная из тех же атомов и в тоже время не
обладающая этой способностью. Вопрос, таким образом поставлен вполне
конкретно и, тем самым, толкает проблему к решению. Кибернетика вплотную
занялась исследованием механизмов саморегуляции и самоуправления. Вместе с
тем, оставаясь методически ограниченными, эти достижения оставили открытыми
ряд проблем к рассмотрению которых привела внутренняя ломка кибернетики.
Сознание является не столько продуктом развития природы, сколько
продуктом общественной жизни человека, общественного труда предыдущих
поколений людей. Оно является существенной частью деятельности человека,
посредством которой создается человеческая природа и не может быть принята
вне этой природы.
Если в машинах и вообще в неорганической природе отражение есть
пассивный, мертвый физико-химический, механический акт без обобщения и
проникновения в сущность обобщаемого явления, то отражение в форме сознания
есть, «познание высокоорганизованной материей самой себя, проникновение в
сущность, закон развития природы, предметов и явлений объективного мира».
В машине же отражение не осознанно, так как оно осуществляется без
образования идеальных образов и понятий, а происходит в виде электрических
импульсов, сигналов и т.п. Поскольку, в нашем понимании, машина не мыслит,
это не есть та форма отражения, которая имеет место в процессе познания
человеком окружающего мира. Закономерности процесса отражения в машине
определяются, прежде всего, закономерностями отражения действительности в
сознании человека, так как машину создает человек в целях более точного
отражения действительности, и не машина сама по себе отражает
действительность, а человек отражает ее с помощью машины. Поэтому отражение
действительности машиной является составным элементом отражения
действительности человеком. Появление кибернетических устройств приводит к
возникновению не новой формы отражения, а нового звена, опосредующего
отражение природы человеком.
Общность мышления со способностью отражения служит объективной основой
моделирования процессов мышления. Мышление связано с созданием, передачей и
преобразованием информации, а эти процессы могут происходить не только в
мозгу, а и в других системах, например ЭВМ. Кибернетика, устанавливая
родство между отражением, ощущением и даже мышлением, делает определенный
шаг вперед в решении поставленной проблемы. Это родство между мышлением и
другими свойствами материи вытекает из двух фундаментальных принципов:
принципа материального единства мира и принципа развития. Однако нельзя ни
абсолютизировать ни отрицать это родство. Мышление это человеческое
качество и отличается от кибернетической обработки информации.
Несмотря на качественное различие машины и мозга в их функциях есть
общие закономерности (в области связи, управления и контроля), которые и
изучает кибернетика. Но эта аналогия между деятельностью автоматической и
нервной системы, даже в плане переработки информации, относительно условна
и ее нельзя абсолютизировать. И в этой связи следует отметить, что для
некоторых исследований по кибернетике, особенно тех, которые выполнены в
начальный период ее развития, были характерны механистические и
метафизические тенденции. Имело место непринятие во внимание качественных
различий между неживой материей и мыслящим мозгом, стиралась всякая грань
между познающим субъектом и объектом материального мира. Коль скоро
современные ЭВМ универсальны и способны выполнять целый ряд логических
функций, то утверждалось, что нет никаких оснований не признавать эту
деятельность интеллектуальной. Допускалось создание искусственного
интеллекта или машины, которая будет «умнее» своего создателя. Были
поставлены другие вопросы, связанные с возможностью такой машины. Сможет ли
машина полностью, во всех отношениях заменить человека? Существуют ли
вообще какие ли пределы развития кибернетических устройств? Конечно эти
вопросы не утратили актуальность. Было бы преждевременно списывать их в
архив нестрого поставленных вопросов, ибо через них проходит линия
конфликта между различными философскими школами.
Иначе говоря, речь идет о сущности человеческого сознания и его
отношения к функционированию кибернетических устройств.
В настоящее время происходит обсуждение вопроса о перспективах
развития кибернетических машин и их взаимоотношений с человеческим разумом.
Чтобы создать машину, функционирующую как мозг, необходимо создать
вещество, обладающее свойствами или подобное высокоорганизованной белковой
материи, каковое образует мозг. Действительно, такая машина будет
функционировать «как мозг», но именно функционировать, а не мыслить. Чтобы
мыслить материя должна существовать не только в экономической, но и в
социальной форме. А замена неорганического содержимого органическим этого
не дает, более того, в результате подобной замены будет утрачено одно из
основных преимуществ электронной машины быстродействие.
Рассматривая возможность создания искусственным путем, на основе
моделирования, мыслящего существа необходимо остановиться на двух аспектах
этой проблемы. Во-первых, кибернетика моделирует не все функции мозга, а
только те, которые связаны с получением, обработкой и выдачей информации,
т.е. функции, которые поддаются логической обработке. Все же другие,
бесконечно разнообразные функции человеческого мозга остаются вне поля
зрения кибернетики.
Во-вторых, с точки зрения теории моделирования вообще не имеет смысла
говорить о полном тождестве модели и оригинала.
Отождествление человеческого и «машинного» разума происходит тогда,
когда субъект мышления подменяется какой-либо материальной системой,
способной отражать. Единственным же субъектом мышления является человек,
вооруженный всеми средствами, которыми он располагает на данном уровне
своего развития. В эти средства входят и кибернетические машины, в которых
материализованы результаты человеческого труда. И, как всякое орудие
производства, кибернетика продолжает и усиливает возможности человеческого
мозга. Человек будет передавать машине лишь некоторые функции, выполняемые
им в процессе мышления. Само мышление как духовное производство, создание
научных понятий, теорий, идей, в которых отражаются закономерности
объективного мира, останется за человеком.
До сих пор понимание мышления опиралось главным образом на обобщенные
данные психологии, физиологии и языкознания. Данные кибернетики позволяют
поставить вопрос о более конкретном понимании мышления.
Кибернетика не ставит целью «замену» человека или «подмену» его
мышления. Оно лишь дает новые аргументы в пользу представления о машине,
как помощнице человека.
Кибернетика подводит к выводу о том, что при решении вопроса о
принципиальных и реальных вопросах машинного моделирования процессов
мышления следует, прежде всего, учитывать социальную обусловленность
мышления, сознания, психической жизни человека.
Моделирование как метод исследования характеризуется опосредованным
практическим или теоретическим исследованием объекта. При этом изучается не
объект а вспомогательная искусственная или естественная система,
находящаяся в объективном соответствии с исследуемым объектом, способная
замещать его в определенном отношении и дающая при ее исследовании
информацию о самом моделируемом объекте.
С гносеологической точки зрения суть моделирования заключается в
опосредованном познании интересующего нас объекта, т.е. по модели мы судим
о некоторых свойствах оригинала. С помощью моделирования познаются новые
явления на основе уже изученных. Кибернетический подход означает
моделирование процессов интеллектуальной деятельности человека с одной
определенной стороны, а именно — на уровне элементарных процессов
переработки информации.
Природа мышления, загадка сознания, тайна разума, все это, безусловно,
одна из наиболее волнующих человека проблем. Популярность кибернетики,
неослабевающий интерес к ней со стороны самых широких кругов во многом
объясняется именно ее тесной связью с этой «вечной» проблемой.
Американский психолог и философ У. Джемс в конце прошлого века пытался
обосновать точку зрения, что есть мозг. Джемс не оспаривает ни одного
утверждения физиологии, устанавливающему связь между процессами, которые мы
субъективно осознаем как мышление, и материальными процессами,
происходящими при этом в мозгу. Но (и в этом смысл аргументов Джемса) с
логической точки зрения эта связь не означает то, что мозг есть орган
мысли; любые данные физиологии доказывают лишь наличие соответствия и не
более того.
Высшим судьей научных концепций всегда в конечном счете является
практика. «Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного
явления природы тем, что сами его производим, вызываем его из его условий,
заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой
«вещи в себе» приходит конец». Этот аргумент искусственного воспроизведения
отсутствовал в традиционной философии и кибернетика дает его независимо от
исхода споров о возможности создания искусственного интеллекта, сравнимого
с человеческим.
На основе уже достигнутого можно утверждать, что целый ряд функций
мышления, ранее считавшихся исключительным достоянием живого мозга,
искусственно воспроизводится кибернетическими устройствами. В этом
заключается огромной важности философский результат кибернетики,
констатировать который можно уже сегодня.
Мышление есть функция высокоорганизованной материальной системы —
важнейшее философское завоевание кибернетики. Но кибернетика идет дальше и
ставит вопрос, вместе с которым мы попадаем в пучину споров, вопрос о
возможности «искусственного интеллекта», «машинного мышления»,
«кибернетического разума» и т.д. Здесь обнаруживается полный спектр
взглядов, начиная от «крайне оптимистических» до «крайне пессимистических»
на возможность возникновения мыслящих машин. Аргументация в пользу
пессимистического взгляда обычно двоякая : либо авторы исходят из особой
субстанционной природы мышления, либо из особой качественной его
специфичности. Правда не совсем ясно, чем отличается первое от второго.
Представляется наиболее разумной позиция, которую можно назвать
«умеренно оптимистической»: на сегодня нет непреодолимых, принципиальных
преград на пути создания искусственных устройств, обладающих интеллектом.
Но на этом пути стоят огромные трудности, отнюдь не уменьшающиеся с бурным
развитием кибернетики (например машинный перевод), хотя лет 20 назад
большинство специалистов рисовали самые радужные перспективы на самое
ближайшее будущее; но задача оказалась на много сложнее, чем это показалось
вначале. Кроме того, нет оснований считать, что непреодолимые препятствия
не появятся в будущем.
Имеющееся у нас знание включает в себя как совокупность научных теорий
и эмпирических сведений, так и общефилософские принципы. Из имеющихся
научных теорий и эмпирических данных «крайне пессимистический» вывод не
следует. Аргументы против возможности искусственного интеллекта, основанные
на имеющихся научных теориях и эмпирических данных, могут быть названы
«конкретными» аргументами. Обычно они состоят в указании на какие-нибудь
определенные действия мышления, которые неспособно выполнить никакое
кибернетическое устройство. Однако все такие аргументы были опровергнуты в
ходе развития кибернетики. Более того, существует теорема МакКаллока Питса,
сводящая вопрос о выполнении любой функции головного мозга к вопросу о
познаваемости этой функции. Не становясь на позиции агностицизма трудно
быть приверженцем «конкретных» аргументов.
Идея искусственного интеллекта часто объявляется механистической на
том основании, что работа ЭВМ управляется законами электродинамики, и,
значит, здесь происходит сведение высшего (мышления) к низшему (физическим
процессам в ЭВМ). Однако исходная посылка неверна.
Работа ЭВМ отнюдь не управляется законами электродинамики. Этими
законами управляется работа отдельных элементов машины. По физическим
законам ЭВМ работает только в том смысле, что она, скажем, преобразует
электрическую энергию в тепло. Ведь сущность работы состоит не в этом
преобразовании, а в том, что она производит определенные арифметико-
логические операции. Машина имеет дело с информацией и работает по законам
преобразования информации, т.е. по законам кибернетики. Поэтому, если
рассматривать эти процессы с позиции механизма, неизбежно оказываешься на
позициях механицизма, т.к. происходит сведение более сложных процессов
переработки информации к более простым. Это то же самое, что сказать, будто
работа мозга сводится к биохимическим и биофизическим процессам. На самом
деле эти процессы происходят на уровне нервных клеток, а на уровне
процессов переработки информации действуют другие законы, закономерности
которых отнюдь не эквивалентны. С этой точки зрения и работу ЭВМ надо
рассматривать как работу системы по переработки информации.
Не касаясь вопроса о структуре информации, представляющей собой меру
упорядоченности процесса и составляющей его внутреннее достояние, мы
охарактеризуем внешнюю или относительную информацию, всегда связанную с
отношением двух процессов. Пусть имеются процессы А и В со множеством
некоторым образом упорядоченных состояний А1…Аn и В1…Вn. Если каждому
Аi соответствует определенное Вi и отношение между состояниями А изоморфны
состояниям В, то можно сказать, что процесс В несет в себе информацию о
процессе А. Эта информация заключается не в В ни в А, но существует именно
в отношении этих процессов друг к другу. Взятая сама по себе эта информация
столь же объективна и материальна, как и любые другие свойства и отношения
объектов или процессов.
Теперь возьмем множество состояний нашего мозга в процессе
функционирования. Мозг отражает внешний мир, что значит, что между
множеством состояний элементов мозга и множеством состояний внешних
процессов имеется соответствие, т.е. мозг имеет информацию о внешних
процессах. Эта информация заключена и не заключена в мозгу, т.к. сколько бы
мы ни исследовали мозг кроме электрических, химических и др. характеристик
нейронов мы там ничего не обнаружим. Необходимо рассмотреть связь мозга с
внешним миром. Именно в этом и заключена информация, носителем которой и
являются нейроны. Информация, с которой работает мозг и есть та идеальная
сторона в его работе, и таким образом идеальное не существует в виде
особого предмета или субстанции. Оно существует как сторона деятельности
мозга, заключающейся в установлении связей между множеством состояний
внешнего мира и головного мозга. Идеальная информация человеческого мозга
имеет в принципе тот же характер, что и относительная информация вообще.
На известной ступени исторического развития материи произошел
качественный скачок, в результате которого информация, превратившись в
достояние мозга, приобрела характер идеальной информации. Если мы признаем
у кибернетических систем возможность достижения сложности, сравнимой со
сложностью мозга, то необходимо признать у таких систем существование у них
черт, которые мы называем идеальными.
Ряд авторов объявляет тезис искусственного интеллекта противоречащим
тезису о социальной природе сознания и мышления. Но здесь скрывается ошибка
— отсутствие различия между естественно историческим зарождением мышления и
сознательным воспроизведением его человеком в универсальной ЭВМ. Во втором
случае машина не становится социальным существом, но человек, поняв
сущность мышления, воссоздает его в машине. Если социальная природа
мышления закономерна и познаваема, то она может быть в принципе
искусственно воспроизведена.
Человек, кроме того есть не только природное существо, его основные
характеристики — продукт социального, а не чисто биологического развития.
Это означает, что мышление человека не может развиваться в изоляции, для
этого необходимо, чтобы человек был включен в общество.
Во-первых, для возникновения мышления необходимо наличие языка, что
возможно лишь в обществе. Во-вторых, с кибернетической точки зрения
«разумность» машины определяется количеством перерабатываемой информации,
поэтому даже мощная система, попавшая в информационно-бедную среду, не
может стать достаточно «разумной». Яркий пример — дети, выросшие вне
общества, например в лесу. Для человека необходимым условием его развития
было функционирование в обществе, т.к. общество по своим информационным
параметрам является чрезвычайно богатой средой.
Все это дает возможность понять, что тезис об общественной природе
мышления никак не противоречит тезису о искусственном интеллекте.
Кибернетическая система, имеющая достаточную мощность, для полного
использования своих возможностей должна быть помещена в информационно-
богатую среду, образовав вместе с создателями некий симбиоз, называемый
«интегральным интеллектом».
Принцип невозможности кибернетического интеллекта жестко привязывает
определенный род функционирования к строго определенному субстрату (мозгу).
Это ставит философскую проблему соотношения функции и субстрата.
Философский анализ тенденций современного научного знания делает мало
вероятным (но не исключает) вывод о жесткой привязанности мышления к мозгу.
Именно из-за этого «крайний пессимист» отрицает возможность наличия
интеллекта у кибернетического устройства.
Он безоговорочно связывает мышление с одним, строго определенным
субстратом — человеческим мозгом, и не приемлет попытки определения
мышления без связи со структурой мыслящей системы. По его мнению это есть
сведение мышления только к информационной стороне, в то время как мышлением
называют возникшую у биологических существ способность. Таким образом,
мышлением можно назвать только то, то осуществляется только мозгом
человека, но это не является приемлемым решение проблемы.
Разумеется, мышление есть функция высокоорганизованной материи и
определено структурой системы. Но с гносеологической точки зрения знание
функции выводится из знания структуры, а знание структуры является выводом
из все более полного изучения способов функционирования.
Если представить себе множество различных систем, осуществляющих
функцию мышления, то именно выявление инвариантного аспекта этих систем и
будет раскрытием той структуры, которая лежит в процессе мышления. Конечно
может оказаться, что эта структура жестко связана со строго определенным
субстратом, но этот тезис должен являться результатом научного
исследования, а не исходной предпосылкой.
Вопрос о жесткой связи мышления со строго определенным субстратом
связан с вопросом о роли субстратных методов вообще. Не подлежит сомнению
ведущая роль в современном естествознании функционально-структурных
методов. Пока наука имела дело с непосредственно ощущаемыми объектами, она
могла исходить из субстратной точки зрения. Суть ее заключается в том, что
объект обладает набором характеристик, выражающим его природу, свойства
того материала, из которого он сделан. Зная эти характеристики можно
изучить поведение объекта. Материал, субстрат первичен; движение, поведение
вторично. Эта точка зрения образует содержание так называемого мифического
субстанционализма.
Уже в 19 веке ограниченность этой концепции была вскрыта «лишь в
движении тело обнаруживает, что оно есть… Познание различных форм
движения и есть познание тел». Отсюда, разумеется, не следует, что только
движение существует и никакого субстрата нет вообще. Отсюда следует лишь
неправомерность употребления отношения первичности-вторичности для
характеристики связи движения (поведения) и субстрата в плане их реального
существования.
Отсюда следует также, что в гносеологическом плане поведение
действительно первично по отношению к субстрату и познание субстрата не
содержит ничего иного, кроме непрерывно расширяющихся способов изучения
объектов.
В наши дни, идущие под знаком ускорения научно-технического прогресса,
автоматизация интеллектуальной деятельности становится насущной проблемой.
Согласно положению специалиста по кибернетике И. А. Полетаева мы
вступаем в эпоху «пересечения кривых». Экстраполируя на обозримое будущее
современные тенденции развития общества можно придти к парадоксальным
результатам. Сейчас число лиц, занятых в сфере управления и обслуживания
растет быстрее, чем число лиц, непосредственно занятых в производстве.
Причем происходит это так быстро, что через некоторое время количество
людей, занятых в непроизводственной сфере и, в частности, в науке будет
близко к общей численности населения Земли.
Стремительное увеличение потока перерабатываемой информации там, где
раньше ее почти не было(торговля, банковское дело), также приведет к
значительным изменениям в методах работы и требует автоматизации и
интеллектуализации.
Под интеллектом мы понимаем способность любого организма (или
устройства) достигать некоторой измеримой степени успеха при поиске одной
из многих возможных целей в обширном многообразии сред. Необходимо отличать
знания от интеллекта, имея в виду, что знания — полезная информация,
накопленная индивидуумом, а интеллект — это его способность предсказываль
состояние внешней среды в сочетании с умением преобразовывать каждое
предсказание в подходящую реакцию, ведущую к заданной цели. По-разному
дается и определение искусственного интеллекта. Полагают, что о реализации
искусственного интеллекта можно будет говорить лишь тогда, когда автомат
начнет решать задачи, непосильные для человека, причем сделает это не в
результате высокого быстродействия, а в результате применения нового
найденного метода. Однако не все с этим согласны. В большинстве случаев
исследований по искусственному интеллекту лишь соизмеримыми с результатами,
полученными человеком, и не столь оригинальными.
Принято различать три основные пути моделирования интеллекта и
мышления:
— классический, или (как его теперь называют) бионический;
— эвристического программирования;
— эволюционного моделирования.
Рассмотрим их в этой последовательности.
БИОНИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ. Непосредственное моделирование
человеческого мозга (т.е. моделирование каждой нервной клетки и связей
между ними) с целью создания автоматов, обладающих интеллектом, чрезвычайно
сложно. Мозг представляет собой самую сложную и лишь частично изученную
структуру. Сложнейшее переплетение связей коры головного мозга практически
не поддаются расшифровке. Известно лишь примерное расположение зон мозга,
отвечающих за ту или иную функцию. В настоящее время не известен и принцип
работы мозговых элементов нейронов, многочисленные связи которых имеют
внешне хаотический характер. Попытки смоделировать работу головного мозга
соединением между собой множества процессоров подобно нейронной сети,
показали, что некоторое увеличение скорости и потока обрабатываемой
информации идет лишь до уровня одного — двух десятков процессоров, а затем
начинается резкий спад производительности. Процессоры как бы «теряются»,
перестают контролировать ситуацию или проводят большую часть времени в
ожидании соседа. Некоторых успехов удалось добиться лишь в приборах,
работающих в «двумерном варианте», т.е. обрабатывающих не последовательную,
а параллельную информацию, например в системах распознаваниях образов. В
них одна плоскость данных одновременно взаимодействует с другой, причем
количество единиц информации может достигать нескольких миллионов. Таким
образом происходит единовременный охват изучаемого объекта, а не
последовательное изучение его частей.
ЭВРИСТИЧЕСКОЕ ПРОГРАММИРОВАНИЕ. Второй подход к решению задачи
искусственного интеллекта связан с эвристическим программированием и решает
задачи, которые в общем можно назвать творческими.
Практичность этого метода заключается в радикальном уменьшении
вариантов, необходимых при использовании метода проб и ошибок. Правда,
всегда существует вероятность упустить наилучшее решение, так что говорят,
что этот метод предлагает решения с некоторой вероятностью правильности.
Обычно используют два метода : метод анализа целей и средств и метод
планирования. Первый заключается в выборе и осуществлении таких операций,
которые последовательно уменьшают разницу между исходным и конечным
состоянием задачи. Во втором методе вырабатывается упрощенная формулировка
исходной задачи, которая также решается методом анализа целей и средств.
Один из полученных вариантов дает решение исходной задачи.
ЭВОЛЮЦИОННОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ. Третий подход является попыткой
смоделировать не то, что есть, а то, что могло бы быть, если бы
эволюционный процесс направлялся в нужном направлении и оценивался
предложенными критериями.
Идея эволюционного моделирования сводится к экспериментальной попытке
заменить процесс моделирования человеческого интеллекта моделированием
процесса его эволюции. При моделировании эволюции предполагается, что
разумное поведение предусматривает сочетание способности предсказывать
состояние внешней среды с умением подобрать реакцию на каждое предсказание,
которое наиболее эффективно ведет к цели.
Этот метод открывает путь к автоматизации интеллекта и освобождению от
рутинной работы. Это высвобождает время для проблемы выбора целей и
выявления параметров среды, которые заслуживают исследования. Такой принцип
может быть применен для использования в диагностике, управлении
неизвестными объектами, в игровых ситуациях.
Итак, существуют три пути моделирования интеллекта: бионический,
эвристический и эволюционный. В зависимости от использованных средств можно
выделить три фазы в исследованиях. Первая фаза — создания устройств,
выполняющих большое число логических операций с высоким быстродействием.
Вторая фаза включает разработку проблемно-ориентированных языков для
использованного на оборудовании, созданном в первой фазе. Третья фаза
наиболее выражена в эволюционном моделировании. В ходе развития этой фазы
отпадает необходимость в точной формулировке постановки задачи, т.е. задачу
можно сформулировать в терминах цели и допустимых затрат, а метод решения
будет найден самостоятельно по этим двум параметрам.
Работы по искусственному интеллекту во многом тесно связаны с
философской проблемой кибернетического моделирования. Эти работы часто
связывают с построением точной копии человеческого мозга. Однако такой
подход можно назвать «некибернетическим». Каковы же черты кибернетического
метода мышления, какие вопросы вносит кибернетика в человеческое познание?
В своей «Истории западной философии» Б. Рассел ставит вопрос о факторах,
позволивших европейцам создать тип культуры, в котором ведущее место заняла
наука. Причину этого Рассел усматривает, как он выражается, в двух великих
интеллектуальных изобретениях: изобретение дедуктивного метода древними
греками (Эвклид) и изобретение экспериментального метода в эпоху
возрождения (Галилей). Именно эти два интеллектуальных изобретения —
дедуктивный метод (а тем самым математика) и эксперимент — позволили
создать классическую науку. К этим двум основным интеллектуальным орудиям
современное развитие познания добавляет третье — математическую модель и
математическое моделирование. Соединение дедуктивных построений математики
с данными, добытыми экспериментальным методом, создает естествознание, в
центре которого стоит понятие научного закона. Совокупность законов — это
основное содержание естествознания; их установление его основная задача.
Закон претендует на точное ( в рамках данного уровня познания)
описания хода явлений. Закон либо верен, либо неверен, бессмысленно
говорить о хороших и плохих законах. Модель в этом отношении противоположна
закону. Модель может быть плохой или хорошей, она не претендует на точное
воспроизведение сложной системы, а ограничивается описанием отдельных
аспектов, причем для одного и того же аспекта могут быть предложены модели,
одновременно имеющие право на существование.
В изучении сложных систем (в т.ч. диффузных — нельзя выделить
отдельные части без повреждения системы) формулировка относительно простых
законов оказывается невозможной и заменяется построением эскизных моделей.
Образно говоря, здесь мы имеем дело с математическим описанием,
напоминающим современную абстрактную живопись. Можно сказать, что попытки
реалистичного описания сложных систем иллюзорны такое описание не
воспринималось бы из-за чрезмерной сложности.
Это не означает, что категория закона утрачивает смысл в науке, но то,
что дополнительно к ранее известным интеллектуальным орудиям — строгой
дедукции и эксперименту рождается третье орудие — математическое
моделирование, в котором по-новому выступает математика и появляется новый
вид эксперимента — машинный эксперимент, в котором проигрываются различные
модели с последующим сопоставлением с реальным экспериментом.
Путь, который предлагает кибернетика, состоит в построении эскизных
моделей, охватывающих все более и более широкий диапазон функций мышления.
Задачи раскрыть «в лоб» «сущность мышления» не ставится, а ставится задача
построения эскизных моделей, позволяющих описать отдельные его стороны,
воспроизведены отдельные его функции и, двигаясь в этом направлении,
строить системы, все более приближающиеся к человеческому мозгу.
Отсутствия жесткой связи способа функционирования (поведения) со
строго определенным субстратом означает, что если две системы обнаруживают
одинаковое поведение в достаточно широкой области, то они должны
рассматриваться как системы сходные, аналогичные по этому способу
поведения. Имеет смысл рассмотреть этот вопрос в связи с проблемой
кибернетического моделирования.
Иногда встречается утверждение, что кибернетическое моделирование
вообще неприменимо к изучению мышления, т.к. моделирование основана на
понятиях соответствия и изоморфизма, а мышление есть чисто человеческая
способность, якобы не могущая быть описана на основе понятий соответствия.
Иногда говорят, что понимание познания, мышления как соответствия образа
предмету означает ни много ни мало как дуалистическую точку зрения, внешне
сопоставляющую предмет и образ.
Понимание сознания как отражения неизбежно означает понимание его как
соответствия, возникающего в ходе приспособления организма к среде. Причем
это соответствие не есть просто внешнее соответствие вещи и образа как
самостоятельного по отношению к вещи идеального предмета. Это действительно
была бы дуалистическая точка зрения, но она не может монополизировать
понятие соответствия, именно как соответствие определенных состояний мозга
определенным состояниям внешнего мира. Это соответствие и несет информацию
о внешнем мире.
В приведенном утверждении не проводится различие между информационным
моделированием информационных процессов и информационным моделированием
неинформационных процессов. Информационная модель прибора не будет
работать, а будет только моделировать работу, однако в отношение мышления
этот тезис представляется спорным. По отношении к информационным процессам
их моделирование является функционально полным, т.е. если модель дает те же
самые результаты, что и реальный объект, то их различие теряет смысл.
Многие споры вокруг проблемы «кибернетика и мышление» имеют
эмоциональную подоплеку. Признание возможности искусственного разума
представляется чем-то унижающим человеческое достоинство. Однако нельзя
смешивать вопросы возможности искусственного разума с вопросом о развитии и
совершенствовании человеческого разума. Разумеется, искусственный разум
может быть использован в негодных целях, однако это проблема не научная, а
скорее морально-этическая.
Однако развитие кибернетики выдвигает ряд проблем, которые все же
требуют пристального внимания. Эти проблемы связаны с опасностями,
возникающими в ходе работ по искусственному интеллекту.
Первая проблема связана с возможной потерей стимулов к творческому
труду в результате массовой компьютеризации или использования машин в сфере
искусств. Однако в последнее время стало ясно, что человек добровольно не
отдаст самый квалифицированный творческий труд, т.к. он для самого человека
является привлекательным.
Вторая проблема носит более серьезный характер и на нее неоднократно
указывали такие специалисты, как Н. Винер, Н. М. Амосов, И. А. Полетаев и
др. Состоит она в следующем.
Уже сейчас существуют машины и программы, способные в процессе работы
самообучаться, т.е. повышать эффективность приспособления к внешним
факторам. В будущем, возможно, появятся машины, обладающие таким уровнем
приспособляемости и надежности, что необходимость человеку вмешиваться в
процесс отпадет. В этом случае возможна потеря самим человеком своих
качеств, ответственных за поиск решений. Налицо возможная деградация
способностей человека к реакции на изменение внешних условий и, возможно,
неспособность принятия управления на себя в случае аварийной ситуации.
Встает вопрос о целесообразности введения некоторого предельного уровня в
автоматизации процессов, связанных с тяжелыми аварийными ситуациями. В этом
случае у человека, «надзирающим» за управляющей машиной, всегда хватит
умения и реакции таким образом воздействовать на ситуацию, чтобы погасить
разгорающуюся аварийную ситуацию. Таковые ситуации возможны на транспорте,
в ядерной энергетике. Особо стоит отметить такую опасность в ракетных
войсках стратегического назначения, где последствия ошибки могут иметь
фатальный характер. Несколько лет назад в США начали внедрять полностью
компьютеризированную систему запуска ракет по командам суперкомпьютера,
обрабатывающего огромные массивы данных, собранных со всего света. Однако
оказалось, что даже при условии многократного дублирования и перепроверки,
вероятность ошибки оказалась бы столь велика, что отсутствие
контролирующего оператора привело бы к непоправимой ошибке. От системы
отказались.
Люди будут постоянно решать проблему искусственного интеллекта,
постоянно сталкиваясь со все новыми проблемами. И, видимо, процесс этот
бесконечен.Литература.
1. Философия. Учебное пособие для аспирантов / Р. В. Жердев,
Т. А. Евсеева. Санкт-Петербург: НЕСТОР, 1997.
2. Баженов Л. Б., Гутчин И. Б., Интеллект и машина, М.: Знание, 1973.
3. Бердяев Н. А. Человек и машина, Вопросы философии, 1995, N2.
4. Вычислительные машины и мышление. М.: Мир, 1996.
5. Кибернетика и философия. АН Латвийской ССР, изд. «Зинатне», 1989.
6. Клаус Г. Кибернетика и философия, М.: «Иностранная литература»,
1983.
7. Моисеев Н. Н. Компьютеризация, ее социальные последствия, Вопросы
философии, 1987, N9.
8. Шалютин С. Искусственный интеллект. М., 1993.
