До
сущности протекших дней, 

До
их причины, 

До
оснований, до корней, 

До
сердцевины. 

Б.
Пастернак 
					








Поэзия
Бориса Пастернака не легка для восприятия. Дело тут не только в сложности его
поэтики, но и в глубине и динамике мысли. Некогда поэт заметил, что философия —
листва поэзии; читая его стихи, убеждаешься в этом вновь и вновь. Философская
традиция в русской лирике представлена такими именами, как Баратынский, Пушкин,
Лермонтов, Тютчев. В своем творчестве они размышляли о вопросах бытия, жизни и
смерти, человеческого предназначения и духовности, взаимоотношениях человека и
мира, человека и природы. Идеалы Истины, Добра и Красоты находят свое выражение
в произведениях всех великих художников вне зависимости от места и времени их
существования, потому что именно эти ценности определяют человеческую жизнь в
целом: они суть ее, первооснова. 

Философская
направленность лирики Пастернака во многом обусловлена биографическими
факторами. Музыка, живопись и литература определяли атмосферу в детстве поэта.
Его отец был известным художником, мать — одаренной пианисткой; гостями дома
были Серов, Врубель, Скрябин, Рахманинов, Лев Толстой. Будущий поэт напряженно
впитывает в себя все новое, постигает общую природу всего искусства и, в
конечном итоге, всякой духовности. Все проявления человеческого духа имеют
своим итогом обобщающую философскую систему взглядов; для ее изучения молодой
Пастернак решает стать профессиональным философом, поступает на философское
отделение историко-филологического факультета, затем продолжает занятия в
Марбурге. И хотя окончательный выбор его пал на поэзию (чему, на мой взгляд,
следует только радоваться), поэт на всю жизнь остается “привязан” к философской
тематике, которая органично входит в его поэзию, не подавляя, не ослабляя ее.
Скорее, наоборот, лирика Пастернака только выигрывает от такого сближения,
обретая неслыханную глубину и силу воздействия. 

Особенность
философской мысли Пастернака, или, точнее, способа ее выражения, — то, что она
нигде не дана явно, открыто. Поэзии вообще это не свойственно, но у Пастернака
глубинный подтекст стиха зашифрован, спрятан особенно изощренно, на грани
риска, что ленивый и нелюбопытный читатель не сможет его уловить. Что ж,
значит, такой читатель стихам не нужен. Человек, читающий Пастернака, должен
сам пройти путь от поэтического образа к философскому обобщению: автор никогда
не представляет явно “конечный вывод мудрости земной”, ясный для него самого.
Он дает исходный материал для напряженных мысленных исканий, впрочем, рассыпая
тут и там намеки, вехи для указания пути. А основная философская позиция поэта
остается как бы “за кадром”. 

Не
претендуя на полноту и однозначную правильность истолкования, попытаемся
описать основные принципы пастернаковского мировоззрения. 

Основная
философская проблема — проблема бытия. В каком-то смысле для Пастернака ее нет.
У него мир существует — и все. Без всяких “почему” и “зачем”: 

Не
надо толковать, 

Зачем
так церемонно 

Мареной
и лимоном 

Обрызнута
листва. 

Существование
мира утверждается всей поэзией Пастернака. Сама она — неизменное выражение
удивления и благоговения перед чудом жизни. Потому что жизнь во всех ее
многообразных проявлениях есть непреходящее чудо, чья необыкновенность
настолько велика, что способна исцелить любую боль: 

На
свете нет тоски такой, 

Которой
снег бы не излечивал. 

Герой
поэзии Пастернака принимает бытие таким, каково оно есть; совершенство,
целесообразность его не вызывают сомнения. “Сестра моя — жизнь”, — говорит он.
И жизнь входит в его стихи как в свой дом: поэт с ней на “ты”, меж ними нет
дистанции, о чем свидетельствуют эти строки: 

Со
мной, с моей свечею вровень 

Миры
расцветшие висят. 

Герой
принимает мир, и жизнь в нем кажется ему простой и не отягощенной
премудростями, созданными искусственно: 

Легко
проснуться и прозреть, 

Словесной
сор из сердца вытрястъ 

И
жить, не засоряясь впредь. 

Все
это — не большая хитрость. 

Благоговение
перед жизнью распространяется на все ее формы, без унижающего ее великий дух
деления на вечное и преходящее, на возвышенное и приземленное: 

“О
Господи, как совершенны 

Дела
твои, — думал больной, — 

Постели,
и люди, и стены, 

Ночь
смерти и город ночной…” 

Как
правило, в произведениях Пастернака тема смерти почти отсутствует в чистом
виде. Смерть не нарушает законов и течения жизни, она тоже есть часть бытия.
Смерть — это скорее переход к иному этапу существования. Герой не испытывает
страха перед небытием, ибо небытия не существует. Об этом — стихотворение
“Уроки английского”. Обращаясь к героиням Шекспира, поэт повествует о том, как
их смерть становится открытием новых миров, не концом, а началом жизни во
вселенной. 

Размышляя
об основах бытия, Пастернак на первое место ставит любовь. Любовь — не просто
человеческое чувство, но принцип жизни, ее первооснова. Ей есть соответствие в
мире природном — это всеобщая связь всех явлений и вещей. В одном из
стихотворений  поэт проводит параллель
между любовью героя и жизнью морской стихии: герой привязан к своей
возлюбленной, как море к берегу. В стихотворении “Давай ронять слова…” на
вопрос о том, кто управляет миром, “кто велит”, дается ответ: “Всесильный бог
любви, Ягайлов и Ядвиг”. Эти имена выбраны не случайно — некогда именно брак,
сочетание польской королевы Ядвиги к литовского князя Ягайло дало начало новому
государству. 

Чувство
любви роднит человека и мир: 

И
сады, и пруды, и ограды, 

И
кипящее белыми воплями 

Мирозданье
— лишь страсти разряды, 

Человеческим
сердцем накопленной. 

Именно
любовь дает человеку возможность понять мир. Проблема миропонимания очень важна
для Пастернака, и единственное ее решение в поэзии автора — это полное принятие
всех обликов жизни. 

Свое
определение смысла человеческой жизни поэт сформулировал в стихотворении,
которое можно назвать программным для его творчества — “Во всем мне хочется
дойти…” Человек должен жить, постигая законы этого мира — законы любви всего
ко всему. В соответствии с ними должна строиться и его жизнь: 

Но
надо жить без самозванства, 

Так
жить, чтобы в конце концов 

Привлечь
к себе любовь пространства, 

Услышать
будущего зов. 

Труд
при этом выступает как цель бытия и его форма: герой говорит о блаженстве
“занятий”, о том, что “праздность — проклятье”. Таков для Пастернака “конечный
вывод мудрости земной”. 

Философия
Пастернака — жизнеутверждающая и оптимистичная. В этом мире много трагедий и
невзгод, но они ведут нас к новым высотам понимания жизни, служат своего рода
очищающим душу катарсисом. Нельзя сказать — “Мир прекрасен”, но нужно — “Мир
существует, и это прекрасно”. 

Им
правит закон любви. Все это должен принять человек, принять и трудиться.