Фома Аквинский как великий 1 систематизатор схоластики
    Что касается античного наследия, то первым Западная Европа узнала учение
неоплатоников, во многом благодаря переводам Эриугены в IX веке. Аристотелю
повезло меньше всех, поскольку до ХII века средневековым философам были
известны лишь его сочинения по логике, переведенные на латынь Боэцием еще в
VI веке. Зато с ХII века Аристотель становится главной фигурой в
философской жизни Европы. И происходит это, как ни странно, благодаря
арабскому нашествию. Напомним, что начиная с VII века арабы под знаменем
ислама подчиняли себе одну страну за другой. В результате возник Арабский
халифат, простиравшийся от Туркестана до Испании и превосходивший по
размерам бывшую Римскую империю. Именно через покоренную арабами-берберами
Испанию в Европу стали проникать культурные достижения Востока, и среди
них, кстати, всем теперь известные арабские цифры.
    Завоеватели в целом оказались более культурным народом, чем
западноевропейцы — потомки варваров и вандалов. В результате именно
благодаря арабам европейцы познакомились с полным наследием Аристотеля.
Получилось так, что вначале работы Аристотеля были переведены на арабский
язык и откоммен-тированы Авиценной (XI в.) и Аверроэсом (ХП в.), а затем
вернулись в Европу, где были переведены с арабского на латынь.
    Надо сказать, что к ХШ веку в Европе уже появилось несколько
университетских центров. Университеты были, к примеру, в Болонье, Падуе,
Тулузе, а также в Оксфорде и Кембридже. Около 1200 года открылся Парижский
университет. И во всех этих университетах помимо теологии изучались
«свободные искусства», право и медицина. Подготовка в области «свободных
искусств» была условием поступления на другие факультеты. Но занятия
«свободными искусствами» не всегда давали учащимся те духовные ориентиры,
на которые рассчитывало духовенство.
    Эта тенденция усилилась с ростом популярности работ Аристотеля, и прежде
всего его естественнонаучных работ, а также «Метафизики». Ситуация
усугублялась тем, что указанные работы распространялись вместе с
комментариями Аверроэса, который усилил материалистические акценты в
творчестве Аристотеля. В результате на популярность материалистических идей
Аристотеля католическая церковь ответила запретом на изучение его трудов в
Парижском университете.
    Но это не было выходом из положения, а потому одновременно с запретом
была создана комиссия с целью приспособления трудов Аристотеля к
христианскому вероучению. Комиссия работала шесть лет, не оправдав надежд
церкви. И только после того, как эту работу поручили проделать ученым из
ордена доминиканцев, был получен результат. Львиная доля этого успеха
пришлась на особое дарование одного из членов ордена — Фомы Аквинского.
    Фома Аквинский (ок. 1226—-1274) происходил из знатного неаполитанского
рода. С пяти лет он обучался в монастыре бенедиктинцев, а затем в
университете Неаполя. В 18-летнем возрасте он решил стать монахом ордена
доминиканцев и настоял на своем, несмотря на протесты семьи. Будучи
монахом, Фома продолжал изучать теологию, сначала в Париже, а затем в
Кельне. Коллеги по учебе звали его «Немым быком» за огромный рост, полноту,
а также отсутствие интереса к беседам и диспутам.
    Фома был основательным человеком, и, лишь пройдя все ступени обучения и
получив степень магистра, он начинает писать собственные работы и
участвовать в диспутах по теологическим вопросам. Упорство Фомы было
вознаграждено: в 1259 году именно ему была поручена работа над наследием
Аристотеля. Результатом стал грандиозный труд под названием «Сумма
теологии», который Фома создавал более 10 лет. В 1273 году работа над ним
была завершена. А уже в марте 1274 года Фомы не стало.
    Здесь следует уточнить, что историю схоластики обычно делят на периоды.
Первый период схоластики (с IX по ХП в.) — это время логических споров и
дискуссий, когда теология видела в философии лишь своеобразное техническое
средство для решения своих проблем. С XII по начало XIV века — второй
период схоластики. И только здесь философия вновь обретает собственное поле
деятельности. Им становится исследование природного и человеческого мира в
его отношении к Богу. В свое время Августин заявил: «Хочу понять Бога и
душу. И ничего более? Совершенно ничего». Из этого следовало, что природный
мир мало интересовал Августина и тех, кто шел за ним. У Фомы Аквинского
иное кредо: «Размышляю о теле, чтобы размышлять о душе, а о ней размышляю,
чтобы размышлять над отдельной субстанцией, над ней же размышляю, чтобы
думать о Боге». Как видим, постижение Бога у Фомы возможно лишь через
изучение его творения. И сделав такой вывод, церковь в лице Фомы обрела в
Аристотеле не противника, а мощного союзника.
    Мир у Фомы предстает как иерархическая система, в чем-то аналогичная
системе Эриугены. Здесь тоже четыре ступени. Первая — это неживая природа.
Над ней возвышается мир растений и животных. Из него вырастает высшая
ступень — мир людей, который образует переход к сверхъестественной и
духовной сфере. Наисовершеннейшей реальностью, вершиной, первой абсолютной
причиной, смыслом и целью всего сущего является Бог.
    Фома использует в своем учении аристотелевский гилеморфизм, согласно
которому все сущее состоит из материи и формы. На низшей ступени бытия у
Фомы форма составляет лишь внешнюю определенность вещи. Это соответствует
формальной причине (causa formalis). Сюда относятся неорганические стихии и
минералы. На следующей ступени форма предстает как конечная причина (causa
finalis), которая характерна для растений. Они получают свою целесообразную
форму как бы изнутри, в процессе роста. Третий уровень — это животные, и
здесь форма становится действующей причиной (causa officiens). Поэтому для
животных характерен не только рост, но и движение как перемещение в
пространстве. Наконец, на четвертой ступени форма предстает уже не в
качестве организующего принципа материи, а сама по себе, то есть независимо
от материи (forma separata). Здесь форма является духом, разумной душой. И
в этом пункте Фома уже корректирует Аристотеля на христианский лад. Ведь у
Аристотеля чистой формой, «формой форм» является только Бог, а разумная
душа человека — это внутренняя форма тела, которая вне этого тела, скорее
всего, существовать не может. Фома, в отличие от Аристотеля, в вопросе о
душе человека занимает более четкую и однозначную позицию. Бог, согласно
Фоме, в момент рождения наделяет каждого человека его особой, неповторимой
душой, которая не погибает со смертью тела. В этом вопросе Фома —
последовательный христианский мыслитель, а потому не допускает и
метемпсихоза, то есть переселения душ, и тем более переселения душ людей в
тела животных.
    Различение ступеней природы связано у Фомы с Другими понятиями,
заимствованными у Аристотеля, а именно с понятиями актуальности и потенции.
Актуальность буквально означает действенность, акт — действие. Потенция,
наоборот, только возможность действия, способность к действию. Немецкий
философ Шеллинг впоследствии будет называть различные ступени природы
потенциями, а сам процесс восхождения природы от простого к сложному —
потенцированием. Что же имел в виду сам Фома, когда вводил различение между
актуальностью и потенцией?
    Напомним, что у Аристотеля возникновение различных вещей в природе как
раз происходит путем превращения возможности в действительность. Растение,
например, сначала является семенем. А семя — это растение в возможности, в
потенции. Затем оно переходит в актуальное состояние. Таким образом,
возможность у Аристотеля совпадает с материей. Ведь именно в ней заключена
потенциальная возможность превращения в любую вещь. При этом Аристотель
различает материю как абсолютно бесформенное и неопределенное начало бытия
и материю определенную, оформленную. Неопределенное начало бытия Аристотель
называл «первой материей», а оформленную материю — в виде камня, железа и
т. п. — «второй материей». «Вторая материя», по Аристотелю, постоянно
трансформируется, то есть, утрачивая свою форму, перестает быть тем, чем
она была. Но «первая материя», по Аристотелю, не может ни возникнуть, ни
исчезнуть. А в результате мир в учении Аристотеля существует вечно, хотя и
ограничен в пространстве.
    Последнее, а именно то, что мир ограничен в пространстве, полностью
согласовывалось с христианской космологией. Но бесконечное существование
мира во времени несовместимо с христианским учением о сотворении мира. И
это стало одним из главных препятствий на пути приспособления аристотелизма
к христианству. Выход был найден Фомой, и заключался он в том, что потенция
из первичного состояния мира была превращена во вторичное. Потенциальная
возможность, или «первая материя» Аристотеля, у Фомы становится результатом
божественного творения. Так в учение Аристотеля была введена идея
креационизма, то есть творения мира из ничего, соответствующая сути
христианского вероучения.
    Особое место в учении Фомы Аквинского занимают «доказательства» бытия
Бога, которые он, будучи великим систематизатором схоластики, излагает в
ясной и системной форме. У Фомы таких «доказательств» пять. И все они
основаны на принципе постижения Бога по его творениям. Первое
доказательство, которое называют сегодня «кинетическим», состоит в том, что
если в мире все движется, то должен обязательно существовать
Перводвигатель, то есть Бог. Второе «доказательство» основано на том, что
если в мире все причинно обусловлено, то должна быть Первопричина, то есть
Бог. Суть третьего «доказательства» заключается в том, что если природные
вещи возникают и погибают и происходит это как по необходимости, так и
случайно, то должна существовать в действительности и некая абсолютная
необходимость, то есть Бог. В четвертом «доказательстве» Бог является
абсолютным Совершенством, поскольку в мире есть более или менее совершенные
предметы. А в пятом «доказательстве» Фома говорит о Боге как руководящем
начале мира, так как вокруг нас все стремится к наилучшему сознательно или
инстинктивно.
    Мы уже не раз говорили о божественном провидении как одном из главных
пунктов христианского вероучения. И в этом вопросе Фома также предлагает
новые трактовки, отвечающие духу времени. Так, божественное провидение,
согласно Фоме, осуществляется не непосредственно, как это было у Августина,
а посредством естественных законов. Например, такие явления, как войны,
эпидемии и т. п., по мнению Фомы, зависят не от Бога, а от совокупности
естественных причин. И потому человек, утверждает Фома, способен через свою
деятельность повлиять на ход событий. Этот мотив выражен в учении Фомы
Аквинского совершенно явно. Таким образом, католицизм в лице Фомы ответил
на стремления поднимающегося «третьего сословия», которое хотело
действовать, преследуя свои интересы.
    Но самый интересный раздел в учении Фомы Аквинского связан с его
трактовкой души, причем не только души человека. Здесь Фома опять же
исходит из Аристотеля. Он различает вегетативную душу, присущую растениям,
и функции этой души — питание и размножение. Далее идет сенситивная душа,
которой обладают животные. Функциями этой души являются чувственное
восприятие, стремление и произвольное движение. И только человек имеет
разумную душу, функцией которой является мышление. При этом разумная душа
человека заодно выполняет и функции двух низших душ.
    Мы уже говорили о том, что душа человека, согласно Фоме, есть чистая
форма без материи, она духовна, бестелесна и бессмертна. Но, будучи
крупнейшим систематизатором человеческих познаний, Фома дает развернутую
картину познавательных способностей души. Так, помимо чувства и разума он
выделяет у человека волю, воображение, способность суждения и память. Вслед
за Аристотелем он различает активный и пассивный интеллект, а также говорит
о наличии у человека некоего «общего чувства», которое находится между
разумом, постигающим общее, и чувством, имеющим дело с единичным.
    Но интересней всего то, что высшей познавательной способностью человека
у Фомы оказывается интеллектуальное созерцание, сближающее человека с
ангелами. Если люди пользуются обычно чувствами, разумом и т.п., то ангелы,
считал Фома, не пользуются абстракциями, не рассуждают, а схватывают суть
бытия в чистом акте непосредственного созерцания. Лишь частично эта
способность присутствует и у человека. Но есть такой способ познания,
доказывает Фома, который недоступен даже ангелам. Это абсолютное знание
всего и вся, без каких-либо специальных приемов и способностей. Такое
познание свойственно лишь Богу.