Содержание
Введение
Глава I.
Андроновская культурно-историческая общность
Глава II.
Историография изучения бронзового века в Кыргызстане
§ 1. Дореволюционный
					







§ 2. Археологические исследования в первой четверти XX века
§ 3. Исследования 40-х — 50-х годов
§4. Исследования 50-х — начала 60-х годов XX века
§5. Исследования 70-х — 80-х годов
Глава III. Новые данные о бронзовом веке
Кыргызстана
Заключение
Список использованной литературы
Список сокращений



Введение

На огромных просторах Европы и Азии, на рубеже III и начале II тысячелетия до н.э. создались
условия, благоприятствующие развитию бронзолитейного дела. Успехи скотоводства,
которыми отмечена вторая половина III тыс. до н.э. во
многих областях евразийского континента вела к значительному изменению всей
общественной структуры живших на этой территории племен. Устои
матриархально-родовых отношений были подорваны, создались возможности для
широкого накопления племенами богатств, в виде скота.
Бронзовый век у племен Европы и Средней Азии в основном
совпадает со II тысячелетием до н.э., но у большинства
из них он продолжается еще и в начале I тысячелетия до н.э. В течение этого времени развивались
патриархально-родовые отношения с господствующим положением мужчин в семье и
роде. Экономической основой этих изменений было усиление значимости
скотоводства, а также общий объем производительных сил и, прежде всего развитие
металлургии. Немаловажную роль в этом процессе сыграло и постепенное
распространение плужного земледелия, признаки которого в бронзовом веке
становятся все более многочисленными; по мере дальнейших успехов
археологической науки об этом можно говорить все с большей уверенностью. Родовые
общины, возглавляемые старейшинами-главами патриархальных семей, были
объединены в это время в многолюдные племена, занимающие обширные территории,
отделенные от территорий других племен лесами, реками, озерами. Во главе племен
стояло народное собрание мужчин-соплеменников. Однако с увеличением численности
племен и, особенно с образованием объединений нескольких племен, собрание
теряет свой первоначальный характер. В нем теперь участвуют лишь члены
ближайших к месту собрания родовых общин. Остальных представляют старейшины и
военные предводители. Процесс имущественной дифференциации способствует
усилению родовой знати и ее обособлению от массы соплеменников. Постепенно в
руках знати сосредотачивается и экономическая сила, и богатства, и власть, а
также отправление религиозных обрядов.
На фоне этих грандиозных событий происходивших в эпоху
бронзы наша страна выглядит, мягко говоря, малоизученной. Бронзовый век на
территории Кыргызстана охватывает период с II
тысячелетия до н.э. по IX-VIII
вв. до н.э., и характеризуется сосуществованием двух основных культур — чустской
и андроновской. Обе они получили свое название по местам первых находок (Андроново
близ Ачинска, Чуст Ферганская долина). Носителями последней, были родственные
племена проживавшие на огромной территории Приуралья, Южной Сибири, Казахстана,
и значительной части Средней Азии. В дальнейшем основное внимание будет уделено
именно этой культуре, поскольку постольку чустская культура является культурой
местного масштаба, андроновская же является культурой обще евразийского
масштаба. Рассматривая андроновскую культуру, памятники которой широко
распространенны на территории КР, можно сказать о запущенности местной
археологии в этой области. Начиная с 70-х годов, не проводилось никаких
исследований, публикаций и т.п. это напрямую отразилось на состоянии
источниковедческой базы бронзового века в целом.
Одной из самых актуальных проблем в археологии КР, по моему
мнению, является заполнение так называемых «белых пятен» в истории
нашей страны. Никому не секрет, что в истории Кыргызстана не разработаны
проблемы палеолита, неолита, энеолита (кстати, надо отметить, памятников
которого вообще не обнаружено, кроме возможно наскальных изображений
Саймалы-Таша) и раннебронзового века — целые тысячелетия нашей истории не стали
достоянием науки. В связи с этим, мне кажется актуальным поднятие этого вопроса
на государственном уровне. Ведь нам известно, мы, кыргызы говорим, что
являемся, чуть ли не самым древним народом Средней Азии. А доказать это следует
на деле. В настоящее время назрела необходимость в комплексных исследованиях (разведка,
стационарные полевые и кабинетные исследования), и дальнейшее их освещение в
научных трудах. Это предопределяется, во-первых, накоплением достаточного
количества материала по Кыргызстану, требующего к себе особого внимания,
во-вторых, успехами зарубежных исследователей в этой области, в-третьих, с
возникшей потребностью пересмотра старых данных на фоне открытий последних
десятилетий, ну, пожалуй, основной проблемой — возрождением кыргызской
археологии.
Таким образом, основная цель данной работы раскрыть реальную
картину изученности бронзового века в Кыргызстане и перспективность дальнейших
исследований в этой области, а также введение в научный оборот материалов,
хранящихся в фондах музея-лаборатории КГНУ.



Глава I. Андроновская
культурно-историческая общность

В основном андроновская культура в Кыргызстане представлена
погребениями, поселениями, кладами, наскальными рисунками и горными выработками.
Андроновская культурно-историческая общность — одно из самых крупных
археологических явлений Евразийских степей. 
Западная граница распространение андроновских памятников
проходит по р. Урал, восточная — по крупной Сибирской речной артерии Енисею. Северная
граница совпадает с линией лесов Западной Сибири, а южная подходит к подножьям горных
систем Памира, Тянь-Шаня, Тарабагатая, Алтая. Территория, которую занимало
андроновское население, протянулось с запада на восток 3000км, а в меридиальном
направлении — более чем на 1500км. 
Население андроновской культурно-исторической общности занимало
четыре ландшафтные зоны в их современных границах — лесостепь, степь,
полупустыни, пустыни. Первым кто выделил андроновскую, культуру это был С.А. Теплоухов,
автор первой научной классификации археологических памятников Минусинской
котловины. Он поместил ее между афанасьевской и карасукской культурой и
обосновал ее хронологические рамки: первая половина II тыс. — начало I тыс.
до н.э. 
Открытие и изучение Андроновской культуры на Южном Урале
связано с работами К.В. Сальникова, который в 1948 разделил памятники
Андроновской культуры на три хронологических этапа: Федоровский, Алакульский и
Замараевский. Эта трехчленная периодизация андроновских древностей сохранила
свое значение и в настоящее время (Табл. I).
Табл. I.








Федоровский
Алакульский
Замараевский


XVII-XV вв. до н.э.
XIV-XI вв. до н.э.
XII-VIII вв. до н.э.




Первые два были выделены по особенностям керамики и
погребального обряда. Федоровская керамика, как правило, горшечной формы. Поверхность
сосудов заглажена и покрыта геометрическим орнаментом, выполненным оттисками
мелкозубчатого штампа. Преобладают захоронения, совершенные по обряду кремации.
Могилы окружены оградками из камня. Алакульские курганы встречаются с каменными
оградками и без них. Умершие укладывались в могилы в позе адорации (в
скорченном положении, кисти рук перед лицом). Глиняная посуда представлена
горшками и банками. Часто встречаются сосуды, имеющие характерный уступ в месте
перехода шейки сосуда в его плечико.
Завершающий этап Андроновой культуры К.В. Сальников выделил
на материалах Замараевского поселения в Курганской области. Его гипотеза
использовалась в оценке и др. регионов, где были выявлены памятники. Андроновской
культуры. В 60-е гг. XX в. появились предположения (Э.А.
Федорова-Давыдова, В.С. Стоколос) о том, что федоровский и алакульский этапы
представляют собой самостоятельные, но синхронные, историко-культурные явления.
Работами Е.Е. Кузьминой, Т.М. Потемкиной, Г.Б. Здановича и др. обосновано
выделение культур предандроновского и раннеандроновского времени, уточнены
вопросы периодизации, этнокультурного родства и исторических судеб их носителей.
В конце 40-х годов, датировал андроновские памятники Грязнов М.П., также как и
Тальгрен он датировал их 1400 — 1100 гг. до н.э. Максимова, предложила
двучленную периодизацию, выделив, ранний и поздний периоды (Табл. II).\
Табл. II.






Ранний
Поздний


Синхронен Федоровскому
Синхронен Карасукскому




Термин «Андроновская культура», применяется ныне
преимущественно к памятникам федоровского типа, локализующихся в лесостепной и
лесотаежной зоне Зауралья и Южной Сибири. Алакульская же культура
рассматривается как самостоятельная, занимающая степные и частично лесостепные
районы Южного Урала, Казахстана, Западной Сибири и Семиречья. Основой хозяйства
населения федоровской и алакульской культур, судя по археологическим
материалам, являлось скотоводство (КРС и МРС, лошади). Большинство современных
ученых (Зданович, Кузьмина, Потемкина) связывают происхождение алакульской
культуры с местными урало-сибирскими племенами, носителями так называемой
петровско-синташтинской культуры, испытавшими заметное этнокультурное
воздействие со стороны населения восточноевропейских степей. Наиболее яркими
памятниками Андроновской культуры на Южном Урале, являются культурные комплексы
Аркаим, Синташта, Устье в Челябинской области. Историко-лингвистические исследования
обосновали принадлежность алакульского населения к кругу индоевропейских
народов. На территории современного Башкортостана осуществлялись контакты между
западной — срубной и восточной — андроновской культурно-историческими областями.
Результатом этих контактов явилось образование этнокультурного компонента,
ставшего основой для формирования в приуральских степях кочевников эпохи
раннего железного века.



Глава II. Историография
изучения бронзового века в Кыргызстане

Историей археологических исследований Кыргызстана занимались
многие ученые, такие как Лунин Б.А., Шерстобитов В.П., Орозалиев К.К., Винник Д.Ф.,
Бернштам А.Н., Кибиров А.К., Абетеков А.К., Заднепровский Ю.А. и др. Хорошо она
предложена в Истории Киргизской ССР том 1 1968 и 1984-х годов изданий. В ряде
работ вышеуказанные авторы излагали историю исследований скотоводческих племен
бронзового века, но данные издания в целом были посвящены более широким темам,
и поэтому касались этого периода лишь частично.
Автором этой статьи будет сделана попытка, наиболее детально
и полно освятить данный аспект. В этой работе основное внимание будет уделено
преимущественно вопросам состояния источниковедческой базы и хронологии, и
только косвенно вопросам культурно-исторического плана.
В целом историю изучения скотоводческих племен бронзового
века можно условно подразделить не следующие этапы.
§ 1. Дореволюционный

Этот этап сводился к накоплению и фиксации археологического
материала, но далее высказываний различного рода предположений дело не шло. На
этом этапе интерес исследователей к памятникам бронзового века носил чисто
описательный характер. Самые первые сведения о памятниках интересующего нас
времени на территории Кыргызстана были связаны с отдельными находками бронзовых
изделий и кладов. Так, в 1884 году на берегу Тюпского залива был найден клад,
состоящий из четырех предметов. Который затем был передан Н.Н. Пантусовым в
Археологическую комиссию. О находках медных изделий на побережье Иссык-Куля
упоминает в своем отчете о поездке в Среднюю Азию в 1893-1894 гг.В. В. Бартольд.
По его словам, переселенцы с. Преображенского (Тюп) на берегу и прибрежных
водах Иссык-Куля находили различные медные орудия: наконечники стрел, копий,
топоры, серпы и т.д. [1]Всего в нашей стране было
найдено 9 кладов, датируемых финалом эпохи бронзы. Краткое их описание дается в
книге «Клады в Кыргызстане мифы и реальность»[2].
§ 2. Археологические исследования в первой четверти
XX века

Качественно новым уровнем археологических исследований
характеризуется следующий этап, когда в Кыргызстане начали свою деятельность М.П.
Грязнов, М.В. Воеводский, П.Н. Иванов, С.А. Теплоухов, А.Н. Тереножкин и др. видные
археологи того времени. На этом этапе делались первые попытки интерпретации
материалов относящихся к эпохе бронзы. В 1929 году А.Н. Тереножкиным на правом
берегу р. Аламедин, против Карагачевой рощи (северная окраина г. Бишкек) было
обнаружено поселение бронзового века. [3] Полученный материал, несмотря
на свою недостаточность, позволил А.И. Тереножкину отнести данный памятник к
андроновской культуре. Зимма Б.М. отметил впоследствии о сходстве керамики
найденной на поселении с керамикой андроновского типа в казахстанских степях. [4] Сам,
Зимма Б.М. занимался исследованием андроновской культуры, и организовывал археологические
разведки (1937год) по всей территории Кыргызстана.



§ 3. Исследования 40-х — 50-х годов

Деятельность А.Н. Бернштама.
Следующий этап в развитии исследований бронзового века был
напрямую связан с деятельностью А.Н. Бернштама, который в 1935 году
заинтересовался древностями Кыргызстана. С 1938 года начинается планомерные
археологические исследования Северной Киргизии Комитетом Наук при СНК Кирг. ССР
с институтом истории материальной культуры имени академика Н.Я. Марра. Начало
исследованиям А.Н. Бернштама положила Семиреченская археологическая экспедиция
(1938-1940 гг.).23 апреля 1941 года начинает свою работу экспедиция при
строительстве Большого Чуйского Канала. Начальником этой экспедиции был
назначен А.Н. Бернштам. В результате деятельности этой экспедиции, были открыты
поселения бронзового века в местности Каинда, а также многочисленные находки
непосредственно на трассе БЧК. На основе находок автор выделил два основных этапа
в развитии бронзы на территории Кыргызстана. Это андроновский, датируемый II тысячелетием до н.э., и карасукский, относящийся к XII-IX вв. до
н.э. Вызывает интерес предположение автора, что некоторые фрагменты керамики
найденные на трассе БЧК, имеют «весьма архаичный облик, напоминающий собой
характерный «ямочно-гребенчатый» орнамент свойственный классическому
неолиту Восточной Европы, который может датироваться даже IV тысячелетием до н.э. «. В целом, находки, обнаруженные
на трассе БЧК были проанализированы и отнесены к вышеуказанным этапам, и
позволили автору внести в археологию такое понятие как «северо-киргизская
бронза». [5]
В 1944 году была создана Тянь-Шано-Алайская археологическая
экспедиция под руководством А.Н. Бернштама, в состав которой входили П.Н. Кожемяко,
А.Н. Кибиров, Ю.Д. Баруздин, С.П. Кляшторный, Ю.А. Заднепровский, Н.П. Горбунова,
Б.З. Гамбург. Она закончила свои исследования в 1948 году. Поистине сенсацией
стало открытие этой экспедицией в 1944-1945 гг. высокогорного могильника
бронзового века Арпа, расположенного в одноименной долине, в урочище Бурмачап,
на высоте 2800 м. над уровнем моря. Исследуя этот могильник, он отмечает резкое
отличие арпинских сосудов от местных форм, и наибольшую их близость со степными
вариантами Казахстана. Этот вывод был сделан им на основе сопоставления сосудов
ранее найденных в Чуйской долине, и датируемых примерно одним временем. Заслуживает
внимания высказывание автора «Семиречье знает типы орудий, неведомые
западным и восточным очагам бронзовой культуры — прямоугольные лапаткообразные
кельты. Крайняя восточная находка нам известна из долины р. Иртыша». Опять
же на основе керамики Бернштам выделяет андроновский и карасукский этапы
развитии бронзы. Также он отмечает, что «среди памятников эпохи бронзы
наблюдаются локальные различия». Для Центрального Тянь-Шаня характерны
погребения с трупосожением на дневной поверхности в оградках, и трупоположением
в курганах (горные долины Большого Кемина, Таласа, Алая). Сравнивая данные исследований
Тянь-Шаня и Алая, автор пришел к выводу о существовании определенного типа
культуры бронзового века «сложившегося в условиях скрещивания
предгорно-степного и горно-пастушеского вариантов скотоводства». На основе
этого вывода автор выдвинул предположение о сосуществовании во II-I тысячелетии
до н.э. двух этнических групп. [6]
В 1946 году А.Н. Бернштам посещает юг, где им были выявлены
памятники бронзового века в районе г. Ош. Кроме этого был открыт могильник Чакмак.
[7]
Лето 1950 года Памиро-Ферганская археолого-этнографическая
экспедиция проводила исследования галереи наскальных изображений Саймалы-Таш. Где
при датировке, А.Н. Бернштам выделил так называемый «пред сакский период»,
и датировал его II-I
тысячелетием до н.э., т.е. эпохой бронзы. [8] Таков вкратце неоценимый вклад
академика А.Н. Бернштама в изучение бронзового века нашей страны.
§4. Исследования 50-х — начала 60-х годов XX века

В 1948 году Зимма Б.М. в своей статье «Очаг
андроновской культуры в Северной Киргизии» вводит в научный оборот первый
Сукулукский клад, найденный в 12 км севернее с. Кагановичское, на правом берегу
р. Сукулук. Этот клад он датировал периодом ранней бронзы. Из всей массы
находок Сукулукского клада (вислообушные топоры, плоские топорики, долота, наконечники
стрел и копий, крючки, зеркала) автор особо выделил вислообушные топоры. Исследуя
которые, он делает два предварительных вывода «рассмотренные вислообушные
топоры, несомненно, принадлежат к комплексу культуры, получившей название
андроновской; географическое распространение этой культуры идет за счет нового
очага — Северной Киргизии». Ссылаясь на А.М. Тальгрена, В.А. Городцова, и
М.П. Грязнова он выделил эти топоры как особые формы, азиатско-туркестанского
происхождения и распространении топоров этого типа только в Средней Азии. Такое
заключение Зиммы Б.М. явилось отражением недостаточно полной источниковедческой
базы киргизкой археологии того времени и в настоящее время имеет ценность
только с историографической точки зрения, хотя в свое время оказало влияние на
некоторых исследователей. [9] Исследования последних лет,
позволили говорить о более широком ареале распространения топоров этого типа. [10] Кроме
того сведения, полученные из различного рода письменных источников, а также
находка каменной формы для пальставов навели автора на мысль о «развитии
горного дела и металлургии в Средней Азии уже в доисторические времена и,
следовательно, о существовании своеобразных среднеазиатских форм орудий труда и
средств вооружения в бронзовую эпоху». Таким образом, в работе Зиммы Б.М. более
отчетливо прозвучала мысль о своеобразии очага бронзовой культуры в Северном
Кыргызстане.
В 1952году геологом И.К. Синицыным были переданы два
бронзовых предмета: нож и копьевидный нож кинжал. [11]
В 1957 году вышла статья П.П. Иванова «Материалы по
археологии котловины Иссык-Куля», в которой он дает общий обзор
археологических памятников и древностей этого региона. Отмечает он также и
наличие находок бронзового века на берегах озера Ыссык-Куль. [12] Это
утверждение (кстати, высказанное им еще в 1930 году) подтвердилось дальнейшими
исследованиями. Так 1960 году Иссык-кульским отрядом Института Истории АН Кирг.
ССР было проведено стационарное изучение (разведки, раскопки, составление
археологической карты и др.) Иссык-кульской котловины. Был открыт могильник
бронзового века Кеклик-Сай, в котором было вскрыто четыре оградки. Могильник
был датирован концом II тыс. -началом
I тыс. до н.э.12
В 1956-1957гг. Таласскому археологическому отряду удалось
зафиксировать и исследовать в Таласской и Кетмень-Тюбинской котловине
погребения эпохи бронзы. В Таласской долине: Таш-Тюбе II,
Таш-Башат, и Беш-Таш. Могильник Таш-Тюбе II в основном был представлен каменными оградками, составляющие
как бы длинный коридор. Прямые аналогии П.Н. Кожемяко находит в Северном
Казахстане у могильника Быирекколь и близ курорта Боровое. Также он отмечает,
что «территориально наиболее близкие погребения эпохи бронзы,
исследованные А.Н. Бернштамом в долине р. Арпа, имеют значительные отличия и во
внешнем виде и в ритуале захоронения».13 На анализе могильника Таш-Тюбе II он отметил, что в ритуале захоронения
преобладало трупосожжение, причем обряд кремации проводился за пределами
погребального сооружения (погребальной камеры). На основе того, что «остатки
кремации и погребальный инвентарь разбросаны по всей площади могильных камер»,
он сближает этот могильник не с североказахстанскими, где остатки кремации
сложены кучкой, а с центрально-казахстанскими. Керамике найденной в этом
могильнике он находит параллели в могильнике Боровое и Алексеевском комплексе. Автор
отмечает, что «погребения андроновской культуры эпохи бронзы в Центральном
Тянь-Шане, территориально более близкие к нашему могильнику, имеют более резкие
отличия в инвентаре и в ритуале захоронения».14 Могильник
Таш-Тюбе II Кожемяко П.Н. отнес
к раннему этапу андроновской культуры эпохи бронзы, и сблизил его с
могильниками в Северном Казахстане и курорта Боровое. А имеющиеся отличия, он
объясняет «локальными особенностями, присущим отдельным районам одной и
той же культуры«.15 Кроме того, он отмечает »слабую изученность
памятников эпохи бронзы в Киргизии, что пока не позволяет сделать более
детальную их классификацию».16
В 1957 году был обследован могильник Таш-Башат
представленный погребениями эпохи бронзы, курганами сако-усуньского времени,
катакомбными погребениями и курганами тюркского времени. Было вскрыто 6
курганов эпохи бронзы. На основании идентичности находок П.Н. Кожемяко относит
этот могильник, как и Таш-Тюбе II в
основном к раннему этапу андроновской культуры.
Следующим пунктом, где были зарегистрированы погребения
эпохи бронзы, было устье ущелья Беш-Таш. Были произведены раскопки двух
оградок, но не каких признаков захоронения обнаружено не было.
В Кетмень-Тюбинской котловине погребения эпохи бронзы были
зарегистрированы в могильнике Каракмат, который располагался по обеим сторонам
дороги Таш-Кумыр — Токтогул, в 4-5 км от места выхода ее в долину Кетмень-Тюбе.
В общей сложности могильник имеет около ста насыпей. Среди которых было
несколько оградок. Авторами было раскопано три секции и дано описание могильника.
Какая-либо интерпретация, принадлежность, хронология данных погребений отсутствует.
В 1958 году П.Н. Кожемяко обследовал частично вскрытое при
ирригационных работах погребения эпохи бронзы у совхоза «Пригородный».
Погребение было в простой грунтовой яме, костяк лежал скорченном положении, на
левом боку, головой на запад. Данное погребение является первым памятником
этого рода в Чуйской долине. Автор на основе обряда захоронения и инвентаря
отнес его к поздней стадии андроновской культуры эпохи бронзы.
В 1959 году в сектор археологии и этнографии Института
истории АН Кирг. ССР был передан один из 15-17 серпов найденных в 1958 году в
Сукулукском районе. Это был один из многочисленных кладов на территории Чуйской
области. П.Н. Кожемяко отмечает, «что в Казахстане известны подобные серпы
относящихся к эпохе поздней бронзы».17
Таким образом, на основе этих материалов П.Н. Кожемяко
сделал вывод о четком различии этапов эпохи бронзы, и связях древнего населения
Кыргызстана с населением Казахстана, Ташкентского оазиса, Ферганы, Хорезма и
даже странами Передней Азии. В 1957 году Кожемяко П.Н. открыл памятник
бронзового века — Джазы-Кечу в долине Кетмень-Тюбе.18
Исследования на этом памятнике продолжили Кожембердиев и Галочкина.
В1961 году начал работу Токтогульский
археолого-этнографический отряд, под руководством К. Кожембердиева. Ими был
открыт могильник Джал-Арык, и было вскрыто четыре оградки. В 1968 году в этом
регионе работали К. Кожембердиев и Галочкина. Отчет об этом был передан в
журнал «Археологические открытия». 19 Работы на этом памятнике
продолжились до 1969 года, в итоге в могильнике Джал-Арык были обнаружены следы
залегания культурного слоя бронзового века.20
С 1968 года начинает свою работу Кетмень-Тюбинский
археолого-этнографический отряд Института истории АН Киргизской ССР, в состав,
которого входила Галочкина Н.Г. В течение четырех полевых сезонов проводившая
исследования на могильнике Джазы-Кечу, расположенного на левом берегу р. Нарын
примерно в 4-5км от перевала Кок-Бель, а также остатков поселения Джал-Арык,
находящегося на левом берегу р. Чичкан.21
В 60-е годы Е.Е. Кузьмина провела специальное исследование
металлических изделий энеолита и бронзового века Средней Азии. Этой теме была
посвящена ее диссертация. Она провела огромную работу по обобщению
разнообразного и разнохарактерного материала накопившегося к тому времени по
бронзовому веку в Средней Азии. Рассматривая Кыргызстан, она отмечает «сходство
погребального инвентаря таласских могильников с памятниками Южного Казахстана (Кара-Кудук),
что позволило ей ставить вопрос, о выделении особой семиреченской культуры».22
Однако, она обращает внимание на то, что комплексы из
Семиречья до сих пор не датированы и их культурная принадлежность не
установлена. Ею было сделано предложение, рассмотреть категории вещей на более
широкой территории и выяснить взаимную встречаемость отдельных типов
металлических изделий на других территориях. В работе Е.Е. Кузьминой отчетливо
прозвучала мысль о принадлежности большинства семиреченских бронз к поздней
стадии андроновской культуры. Она говорила о существовании
семиреченско-казахстанского очага металлургии бронзового века. На основе этого,
она выделяет Фергану как юго-западную периферию большой
семиреченско-казахстанской металлургической провинции.
§5. Исследования 70-х — 80-х годов

Летом 1975 года, в с. Шамши Кочкорского района колхозником Т.
Джапаровым был найден клад эпохи поздней бронзы. В него входили 27 бронзовых
предметов: два вислообушных топора, кельтобразный молоток, желобчатое и
копьевидное долота, тесло с уступом, тесло с лобным ушком, три серпа косаря,
черешковое копье, бритва, однолезвийный нож, четыре зеркала, четыре бляхи, два
кольца, крючок, шило, ажурная булавка и слиток металла. Рассматривая топоры, Е.Е.
Кузьмина и И. Кожембердиев первый топор определили как «туркестанский»,
а второй более архаичный как ранний вариант «туркестанского». Причем,
авторами было сделано весьма верное заключение, что второй топор, из
шамшинского клада определяет тип промежуточный между широко вислообушными и
туркестанскими. И сделали предположение «что, возможно, указывает на
развитие типа топоров с гребнем, характерных для азиатских степей, из более
древних, широко вислообушных топоров Приуралья эпохи развитой бронзы». Желобчатое
же долото вообще послужило поводом для абсолютной датировки XIII
(или XII) — IX вв. до н.э. по всей Европе. Тесло же с
уступом указывают на то, что они принадлежат к числу изделий специальных для
казахстанского очага бронзовой культуры (по М.П. Грязнову) или казахстанской
металлургической провинции (по Е.Е. Кузьминой) и объединяют металлургические
очаги Северного, Восточного и Южного Казахстана, Алтая, Киргизии и степей
Ферганы. Серпы на основе комплекса клада Сосновая Маза в Поволжье (относится к XII вв. до н. э) и многочисленных
находок в Семиречье были отнесены к эпохе поздней бронзы. Бритвы с
усеченно-овальной формой авторы также датировали в пределах последней четверти II тыс. лет до н.э. На основе аналогий найденных из коллекций
из Шадринского музея, экземпляров из Лобойковского клада на Украине и клада найденного
1974 году на Дону у с. Терешково, Богучарского р-на, Воронежской области,
датируемых последней четвертью II тыс. до н.э. —
примерно XII в. до н.э., также были датированы этим
временем. К этому же времени были отнесены зеркала из этого клада. Таким
образом, рассматривая вещи из Шамшинского клада, авторы условно разделили их на
две группы: «первая — хронологический диапазон очень широк и поэтому они
не могут быть использованы для установления датировки клада; вторая — предметы,
находящие аналогии в комплексах эпохи поздней бронзы Евразии XII — IX (VIII) вв.
до н.э. Это позволяет надежно датировать клад из Шамши эпохой поздней бронзы».
Шамшинский клад по разнообразию входящих в него типов был определен авторами
как ключевой и эталонный. Решающее значение в определении датировки Шамшинского
клада сыграли следующие факты.
Бритва, относящаяся по западным параллелям к XII в. до н.э.
Вислообушный топор без гребня (архаичный) — позволяющий
датировать последней четвертью II тыс. до н.э.
Форма однолезвийного ножа, отличающегося примитивностью по
сравнению с более выработанными типами ножей кладов Садовое и Турксибский.
Форма копья с черешком, отличающегося от сукулукского и
турксибирского отсутствием выкружек в основании пера.
Наличие архаичных круглых вогнутых зеркал, характерных для
памятников развитой бронзы и обычно отсутствующих в комплексах позднебронзового
века.
На основе всего этого Шамшинский клад был рассмотрен ими как
самый ранний среди известных комплексов эпохи поздней бронзы Киргизии.
Вещи из Шамшинского клада, судя по химическому анализу,
имели местное киргизское происхождение. Это подтвердило прозвучавшее ранее
предположение о существовании киргизского очага металлургии.23 Авторами
был сделан конкретный вывод о «существовании в Киргизии в эпоху поздней
бронзы самостоятельного металлургического очага, базировавшегося на местных
рудах».24
В 1985-1987 гг. проводились работы в зоне затопления
Камбаратинской ГЭС — 2, в результате были выявлены наиболее древние памятники
бронзового века на территории Кыргызстана. По радиоуглеродному методу они были
датированы первой половиной II тыс.
до н.э.



Глава III. Новые данные
о бронзовом веке Кыргызстана

В настоящее время, в фондах музея — лаборатории Кыргызского
государственного национального университета хранятся около тысячи
археологических и этнографических экспонатов.
Керамика.
Особенно большой интерес вызывает коллекция сосудов
найденная археологическим отрядом сотрудниками кафедры археологии и этнологии
во время археолого-этнографических экспедиций в период с 1987 по 2001 год
включительно, а также случайные находки керамики поступившей в музей. Целью
данной работы является введение в научный оборот отдельных сосудов. Особый
интерес представляет сосуд найденный при строительстве частного дома в
юго-западной части г. Бишкек, на новостройке Арча-Бешик (рис.1). Его общая
высота 10,5см, диаметр устья 12,5см, диаметр дна 5,5см, высота дна 1,2см,
толщина стенок до 0,4см. обжиг неравномерный. Состав теста примесь мелкого и
крупнозернистого песка. Горшочек асимметричен четкое выраженное ребро, венчик
несколько отогнут наружу, поддон кольцевой формы. Между венчиком и ребром
особенно четко прослеживаются тонкие вертикальные штрихи-линии, они также видны
на всей поверхности сосуда, по всей видимости, — это следы заглаживания пучком
травы. По-видимому, формовка сосуда производилась из двух частей т.к стенка до
ребра имеет более большую толщину.
Прямых аналогий на территории Кыргызстана пока не известно. По
форме и размерам сосуд находит аналогии в кургане №2 могильника Новая Черная II на Енисее, который был найден в 1965 году Г.А. Максимековым.26 (рис.2). Техника
нанесения орнамента резная. Наблюдается также визуальная схожесть формы сосуда
с сосудом, найденным в кургане № 10 могильника Берлик, что находится в
Казахстане.27
В сентябре 1999 года в музей-лабораторию поступили находки,
найденные при рытье погреба в с. Тасма, Тюпского района, Ыссык-Кульской области.
Среди находок особо надо отметить фрагменты керамики, имеющей «елочный»
орнамент с горизонтальным рядом «жемчужин» под венчиком. Причем надо
отметить тот факт, что сосуд лежал между тремя плоскими камнями, размерами
30х40х10см. Признаки, какого-либо захоронения отсутствовали. Кроме того,
встречались фрагменты грубой, лепной керамики с плохим качеством обжига. Сам
сосуд горшковидной формы (рис.3). Судя по нагару на стенках — это повседневная,
кухонная посуда. Диаметр устья 19см, диаметр дна 10см. Толщина стенок
составляет 0,7-0,8см. Высота после реконструкции 22,5см. Диаметр тулова 22см. Обжиг
неравномерный. Дно плоское, налепное, судя по всему сделанное жгутовым
способом, затем уже шла формовка стенки сосуда (рис.4).28 Тесто в
изломе двухслойное красного снаружи и внутри серого цвета, с большой примесью
мелкого и крупнозернистого песка. О подобном же делении цветов, отмечал, в
своей работе А.Н. Бернштам, подчеркивая их принадлежность к андроновским
сосудам.29
Внутри сосуда имеются небольшие до 1см нитевидные трещины. На сосуде видны
следы влажной обработки в виде маленьких тонких звездчатых растрескиваний. По-видимому,
поверхность сосуда обрабатывалась пучком стеблей т.к снаружи на сосуде видны
следы лощения.
На венчике имеется «елочный» орнамент направленный
в правую сторону, который был, оттиснут гладким штампом. Поверх которого,
наблюдается горизонтальный ряд, опоясывающих сосуд «жемчужин» т.е. ямочек-горошин,
нанесенных палочкой с закругленным концом изнутри сосуда. В среднем расстояние
между «жемчужинами» составляет 2см. Глубина «ямочек» до
0,7см. Подобного рода жемчужный орнамент широко известен на Енисее, в
окуневской культуре он появился на втором ее этапе, синхронному, по мнению Вл.А.
Семенова федоровскому этапу андроновской культуры на Енисее.30
Металлические изделия.
Металлические изделия эпохи бронзы из фондов музея
представлены:
Бронзовый нож, двулезвийный.
Вислообушный топор с гребнем.
Вислообушный топор без гребня.
Весьма интересна находка бронзового ножа найденного в
Нарынской области (рис.5). Его размеры: общая длина 15,5см (при этом надо
учитывать тот факт что конец ножа, т.е. его ручка отломана), длина клинка 11см,
длина лезвия 8,5см, максимальная ширина лезвия 3 см, ширина перекрестия 2,5см,
длина выемок 2см. При этом надо отметить тот факт что длина лезвия при
восстановлении размеров всего ножа примерно будет составлять 2/3 от всей длины.
Что по классификации данной Аванесовой Н.А. характерно для ножей федоровского
этапа развития бронзы. Известно также что ножи подобного типа весьма близки с
сосново-мазинскими кинжалами.31
Топоры из музейной коллекции весьма распространенное явление
на территории Кыргызстана. Оба они входят в тип вислообушных топоров, но имеют
некоторые отличительные признаки. У первого топора (Рис.6) наблюдается
огибающий втулку гребень. Валик, идущий вдоль нижнего края втулки переходит к
верхнему краю втулки отходит от нее и образует гребень, который затем переходит
утолщенным валиком далее на тело топора и образует клин. Проух эллипсовидной
формы. Общая длина топора 18,5см, ширина лезвия 5см. При всей схожести данного
топора с вариантом В (по Н.А. Аванесовой) надо отметить те объективные причины,
по которым мы не имеем права отнести его туда как то:
Наличие треугольного сечения.
Прямая спинка топора.
Валик, переходя в клин топора, не образует лезвия, т.е. не
имеет своего завершения.
Но, несмотря на это я все же склонен датировать этот топор,
как и топоры этого типа XII-XI вв. до н.э.
Второй топор также входит в тип вислообушных, но надо сразу
оговорится, что у него отсутствует гребень. Его общая длина составляет 20,5см,
ширина лезвия 4см (рис.7). Эллипсовидный проух расположен так, что рукоятка
была перпендикулярна лезвию. Валик топора переходит через обух к верхнему краю
втулки, затем переходит на тело топора с двумя параллельными гранями,
образующими лезвие. На обухе видны следы ударов, следствие чего, возможно,
исчез гребень. На щеках втулки имеется литый орнамент в виде пересекающихся
косых черточек, образующих сеточку. Судя по шву на втулке топор, выливался в
форме с литником расположенным на обухе топора. По всем выше перечисленным признакам,
данный топор можно отнести к варианту В1 — классический топор с гребнем (по Н.А.
Аванесовой). Отсутствие же гребня скорее указывает на более древнее его
происхождение, и позволяет нам датировать его XIII-XII вв. до н.э.



Заключение

Таким образом, к настоящему времени можно считать
окончательно установленным факт наличия памятников культуры бронзового века на
территории Кыргызстана. Исследователи указали также черты, составляющие ее
своеобразие. Источниковедческая база представлена достаточно разнообразно и
хронологически широко: поселения, наскальные рисунки, погребения, горные
выработки и случайные находки, датируемые от раннего до позднего этапа эпохи
бронзы. Единственным минусом является отсутствие комплексов.
Эпоха энеолита на территории нашей страны пока неизвестна,
за исключением наскальных изображений Саймалы-Таша.
Эпоха ранней бронзы — погребение у с. Пригородное, в зоне
затопления Камбаратинской ГЭС, могильники Таш-Тюбе II и
Таш-Башат.
Эпоха поздней бронзы (начало I тыс. до н. э) — многочисленные случайные находки на трассе
БЧК, могильники Кеклик-Сай, Бурмачап, Джазы-Кечу, Джал-Арык, клады Сукулукский,
Шамшинский и т.д.
Материалы из перечисленных памятников позволили
исследователям дать более или менее подробную характеристику культуры
скотоводческого населения бронзового века Кыргызстана. Причем, при всей
бесспорной близости ее к культурам степного облика Южной Сибири, Урала и
Казахстана, она все же тяготеет, по моему мнению, больше к последней. Но до сих
пор окончательно не решен вопрос о том, существовала ли здесь самостоятельная
культура в эпоху раннебронзового века. В этом отношении более ясна ситуация для
позднего этапа бронзы, когда на территории Кыргызстана были распространены
памятники локального варианта андроновской культуры. Если смотреть на состояние
археологии бронзы Кыргызстана с точки зрения ее места в общей археологической
проблематики края, за последнее тридцатилетие, то этот период является одним из
наименее изученных. В настоящее время представляется актуальным возобновить
разработку проблем, связанных с бронзовым веком Кыргызстана. Это
предопределяется, с одной стороны, расширением источниковедческой базы по
бронзе с территориями интересующего нас региона (что не нашло пока должного
отражения в литературе), с другой успехами в изучении археологии эпохи бронзы
сопредельных областей Южной и Восточной Сибири, Прибайкалья, Центральной Азии,
Казахстана и др. Из числа ранее поставленных задач, по-прежнему остается,
задача классификации и типологии многочисленного материала эпохи поздней бронзы
кстати, по Кыргызстану, какой либо классификации памятников эпохи бронзы не
проводилось (кроме возможно Е.Е. Кузьминой и Н.А. Аванесовой, но эти монографии
были посвящены Азиатскому региону в целом).33 К тому же классификации выше указанных
авторов касались лишь металлических изделий, и не являлись достаточно полными,
как, например, осуществленная Табалдиевым К.Ш. По материалам тюркского времени,
которая дала интересные материалы.34 Кроме того, до сих пор не решен вопрос о
становлении скотоводства и его развитии интересующего нас региона, т.к скотоводство,
по мнению многих исследователей, возникло в эпоху раннего металла.35
Таким образом, встает задача, поиска памятников этого
времени и выяснения по их материалам характера становления скотоводческого
хозяйства. В настоящее время принято считать, что Кыргызстан входит в большую
историко-культурную область, известную под названием Средняя Азия. Известно
также и то, что с эпохи поздней бронзы она входила в большой
Центральноазиатский массив, населенный кочевым и полукочевым скотоводческим
населением. Однако до сих пор не ясно, к какому времени уходят истоки и какова
динамика процесса развития населения от неолитических племен к скотоводческим
племенам позднебронзового века.
В связи с такой постановкой вопроса было бы весьма интересно
проследить, как соотносился факт сосуществования в эпоху бронзы двух
самостоятельных культур — чусткой и андроновской. Тем самым можно будет
проследить развитие различающихся экономической основой и культурно-бытовыми
особенностями двух этнических групп.
Рассмотрение перечисленных выше аспектов проблемы бронзового
века Кыргызстана позволит более определенно вести речь о ранних этапах
этнической истории населения нашей страны.
Разумеется, имеющихся материалов пока недостаточно. Нужны
новые исследования с широким хронологическим охватом. Назрела необходимость в
полевых и кабинетных исследованиях по бронзовому веку Кыргызстана. Это
способствовало бы разработке многих вопросов, связанных с хозяйственной,
культурной и этнической историей древнего населения не только Средней, но и
Центральной Азии, а также Восточной, Южной и Западной Сибири.



Список использованной литературы

1.        
Аванесова Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Азиатской части
СССР. Ташкент 1991.
2.        
Археологическая карта Тонской длины // Археологические памятники
Прииссыкулья. Фрунзе, 1975. .
3.        
Бартольд В.В. Отчет о поездке в Среднюю Азию // Избранные труды по
истории кыргызов и Кыргызстана. Бишкек, 1996.
4.        
Бернштам А.Н. Археологический очерк Северной Киргизии. — Фрунзе, 1941.
5.        
Бернштам А.Н. Историко-культурное прошлое Северной Киргизии по
материалам БЧК. Фрунзе 1943.
6.        
Бернштам А.Н. Археологические контуры Тянь-Шаня и Алая. // Изв. Кирг. ФАН
СССР, 1945, Вып.2-3.
7.        
Бернштам А.Н. Из истории Восточной Ферганы и Алая. Краткий отчет арх. экспед.
1946 г. // Изв. Кирг. ФАН СССР, 1947, Вып.6.
8.        
Бернштам А.Н. Основные этапы истории и культуры Семиречья и Тянь-Шаня.
// СА.,XI, 1949.
9.        
Бернштам А.Н. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и
Памиро-Алая. МИА № 26, М. — Л., 1952.
10.      
Бернштам А.Н. Из итогов археологических работ на Тянь-Шане и Памиро-Алае.
КСИИМК, Вып.28, 1949.
11.      
Бернштам А.Н. Каменные изображения Саймалы-Таша // Избр. тр. По
Археологии и истории кыргызов и Кыргызстана, Т-I,
Бишкек, 1997.
12.      
Галочкина Н.Г. Новые данные об исследованиях памятников эпохи бронзы // Кетмень-Тюбе,
Фрунзе 1977.
13.      
Галочкина Н.Г. Стром А.А. Памятник эпохи бронзы в зоне затопления
Камбаратинской ГЭС — 2 // Некоторые вопросы археологии и этнографии Кыргызстана. —
Бишкек 1991.
14.      
Герасимов М.М., Черных Е.Н. Раскопки Фофанского могильника. М., 1974.
15.      
Глушков И.Г. Керамика как археологический источник. Новосибирск, 1996.
16.      
Грязнов М.П. Погребение бронзовой эпохи в западном Казахстане. Сб.
«Казаки», Вып. II, Л., 1927.
17.      
Грязнов М.П. Казахстанский очаг бронзовой культуры. Сб. «Казаки»,
Вып.15.Л., 1930.
18.      
Зданович Г.Б. Бронзовый век Урало-Казахстанских степей. Свердловск 1988.
19.      
Зимма Б.М. Очаг андроновской культуры в Северной Киргизии — ТИИЯЛ Кирг. ФАН
СССР, Вып. II. Фрунзе 1948.
20.      
Иванов П.П. Материалы по археологии котловины Иссык-Куля. // Тр. Института
Истории. Вып. III, — Фрунзе, 1957.
21.      
История Киргизской ССР. Т-I. Фрунзе, 1968.
22.      
История Киргизской ССР. Т-I. Фрунзе, 1984.
23.      
Кожембердиев К. Галочкина Н.Г. Изв. А.Н. Киргизской ССР серия
общественных наук, Т-II Фрунзе
1960.
24.      
Кожембердиев К. Галочкина Н.Г. Изв. А.Н. Киргизской ССР. серия
общественных наук, Т-II Фрунзе
1960.
25.      
Кожембердиев К. Галочкина. Работы в долине Кетмень-Тюбе // Археологические
открытия 1968 года. М., 1969.
26.      
Кожембердиев К. Галочкина Н.Г. (УСА) Вып.1., Л., 1972.
27.      
Кожембердиев К. Галочкина. Успехи среднеазиатской археологии вып.1., Л.,
1972.
28.      
Кожембердиев К. Основные этапы истории культуры Кетмень-Тюбе // Кетмень-Тюбе,
Фрунзе 1977.
29.      
Кожемяко П.Н. Погребения эпохи бронзы в Киргизии. Изв. АН Кирг. ССР
серия общественных наук. Том II, Вып.3 (история).
30.      
Кузьмина Е.Е. Металлические изделия энеолита и бронзового века в Средней
Азии. САИ (Вып 4-9).М., 1966.
31.      
Кузьмина Е.Е. Древнейшие скотоводы от Урала до Тянь-Шаня. Фрунзе, 1986.
32.      
Максименков Г.А. Андроновская культура на Енисее. Л., 1978.
33.      
Семенов Вл.А. Многослойная стоянка Тоора-Даш на Енисее (К проблеме
периодизации культур эпох неолита и бронзы Тувы) // Древние культуры
Евразийских степей. Л., 1983.
34.      
Курганы средневековых кочевников Центрального Тянь-Шаня. Бишкек, 1996.
35.      
Тереножкин А.И. Археологические разведки по р. Чу в 1929 г. — ПИДО, 1935,
№ 5-6.
36.      
Труды института истории вып. II. Фрунзе 1956.



Список сокращений

Изв. АН Кирг. ССР — Известия Академии наук Киргизской ССР.
Кирг. ФАН — Киргизский Филиал Академии Наук СССР.
КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры.
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.
ПИДО — Первобытная история докапиталистических обществ.
СА — Советская Археология.
САИ — Свод археологических источников.
Сб. — Сборник.
ТИИЯЛИ — Труды Института языка, литературы и истории Кирг.
ФАН СССР.
УСА — Успехи среднеазиатской археологии.