РЕФЕРАТ ЛЮБОВЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
                        АВТОР: ЗАИКА Т.А. ХГПУ 1 КУРС
               Любовь – преодоление человеческого одиночества.
  Человек одарен разумом, он осознает себя, своего ближнего, свое прошлое  и
возможности своего будущего. Это осознание  себя  как  отдельного  существа,
осознание краткости собственной жизни, того, что не по своей воле  рожден  и
вопреки своей воле умрет, что он может  умереть  раньше,  чем  те,  кого  он
любит,  или  они  раньше   его,   осознание   собственного   одиночества   и
отделенности, собственной беспомощности перед силами природы  и  общества  –
все  это  делает  его  отчуждение,  разобщенное  с   другими   существование
невыносимым. Переживание отделенности рождает  тревогу.  Человек  ищет  пути
выхода из такой некомфортной для него ситуации.
   Один из путей – все виды оргиастических состояний. Они могут иметь  форму
транса, в который человек вводит себя сам или с помощью наркотиков. Сюда  же
относятся многие ритуалы примитивных племен. В трансовом состоянии  исчезает
внешний мир, а вместе с ним и чувство отдаленности  от  него.  Однако  после
окончания оргиастических переживаний, чувство  одиночества  возвращается,  и
тогда  растет  необходимость  возвращаться  в  это  состояние  все  чаще   и
интенсивнее.
   Другой путь – единение с  группой,  основанное  на  приспособлении  к  ее
обычаям, практике и  верованиям.  Но  это  единство,  в  котором  индивид  в
значительной степени утрачивает себя, цель  его  в  том,  чтобы  слиться  со
стадом.
    Равенство членов группы означает в  большей  степени  тождество,  нежели
единство.
   Достоинством такого единения является его  стабильность  во  времени.  Но
оно не бывает сильным и бурным, как в случае  оргиастического  состояния,  и
поэтому часто оказывается недостаточным для усмирения тревоги одиночества.
   Третий путь обретения единства – в творческой деятельности, в том,  чтобы
стать артистом или мастером. Творческий человек  объединяет  себя  со  своим
материалом, представляющим внешний мир. Но это единение не межличностно.
   Таким образом, ни один из выше перечисленных  способов  не  дает  полного
ответа  на   проблему   существования.   Полный   ответ   –   в   достижении
межличностного единения,  слияния  с  другим  человеком,  в  любви.  Желание
межличностного слияния – наиболее мощное стремление в  человеке.  Неудача  в
его достижении ведет к безумию или уничтожению себя и других.
   Слияние, однако, может происходить  с  потерей  собственной  целостности,
собственной индивидуальности. Это незрелая форма любви, которая  может  быть
названа  симбиотическим  союзом.  Пассивная  форма  такого   союза   –   это
подчинение, или мазохизм. Мазохист избегает невыносимого чувства изоляции  и
одиночества,  делая  себя  неотъемлемой  частью  другого  человека,  который
направляет его, руководит им, защищает его, является как  бы  его  жизнью  и
кислородом.
   Может существовать мазохистское  подчинение  судьбе,  болезни,  ритмичной
музыке, наркотикам – во всех этих  случаях  человек  отказывается  от  своей
целостности
делает  себя  орудием  кого-то  или  чего-то  вне   себя.   Активная   форма
симбиотического единства – господство, или  садизм.  Садист  хочет  избежать
одиночества  и  чувства  замкнутости  в   себе,   делая   другого   человека
неотъемлемой частью самого себя
   Однако при этом он теряет свою индивидуальность, целостность, так как  он
зависит от подчиненного человека так же, как тот зависит от  него:  ни  тот,
ни другой не могут существовать друг без друга.
    В  противоположность  симбиотическому  единению  зрелая  любовь  –   это
единение
при  условии  сохранения  собственной  индивидуальности.   Любовь   помогает
человеку
преодолеть  чувство  изоляции  и  одиночества  и  при  этом  позволяет   ему
оставаться
самим собой.
                               Элементы любви.
   Любить значит прежде всего давать, а не брать. Давание – это высшее
проявление силы. В  каждом  акте  давания  я  осуществляю  свою  силу,  свое
богатство, свою власть. Нищета унизительна не только  потому,  что  сама  по
себе  причиняет  страдание,  но  еще  и  потому,  что  она  лишает   бедняка
наслаждения актом давания.
   Человек дает любимому то, что есть в нем живого,  он  дает  ему  радость,
свой интерес, свое понимание, свое знание, свой  юмор,  свою  печаль  –  все
переживания и все проявления того, что есть в нем живого. Этим  даванием  он
обогащает другого человека, увеличивает  его  чувство  жизнеспособности.  Он
дает не для того, чтобы  брать;  давание  само  по  себе  доставляет  острое
наслаждение. Но, давая, он не может не вызвать  в  другом  человеке  чего-то
такого, что возвращается к нему обратно:  истинно  давая,  он  не  может  не
брать то, что дается ему в ответ. В акте давания  что-то  рождается,  и  оба
вовлеченных в этот акт человека благодарны жизни
за то, что она рождает для них  обоих.     Кроме  элемента  давания,  любовь
всегда предполагает  определенный  набор  элементов,  общих  для  всех  форм
любви.  Это  забота,   ответственность,   уважение   и   знание.      Забота
проявляется в активной заинтересованности в жизни и развитии того,  кого  мы
любим.
    Уважение  есть  способность  видеть  человека  таким,  каков  он   есть,
осознавать го уникальную индивидуальность. Это желание, чтобы  любимый  мною
человек рос и развивался ради него самого, своим  собственным  путем,  а  не
для того, чтобы служить мне. Уважение существует только на  основе  свободы,
любовь – дитя свободы  никогда – господства.
    Уважать  человека,  заботиться  о  нем,  быть  ответственным   за   него
невозможно, е зная его. Есть много видов знания;  знание,  которое  является
элементом любви, не ограничивается  поверхностным  уровнем,  а  проникает  в
самую сущность. Любовь представляет собой активное проникновение  в  другого
человека, знание обретается благодаря переживанию единства.  Знание  о  том,
чем человек жив и на что способен, невозможно получить  благодаря  мысли.  В
акте проникновения вглубь другого человека я нахожу и себя, я  открываю  нас
обоих.
                               Объекты любви.
   Любовь – это не  обязательно  отношение  к  определенному  человеку;  это
установка, ориентация характера, которая задает отношение  человека  к  миру
вообще. Если я действительно люблю какого-то человека,  я люблю всех  людей,
я  люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то «я люблю  тебя»,  я
должен быть способен сказать «я люблю все в тебе,  я  люблю  благодаря  тебе
весь мир,  я люблю в тебе самого себя».
    Братская  любовь  –  это  любовь  ко  всем  человеческим  существам;  ее
характеризует  полное  отсутствие   предпочтения.   Различия   в   талантах,
образовании, знании не принимаются в расчет, главное  здесь  –  идентичность
человеческой сущности,  общей  всем  людям.  Если  я  постиг  человека  лишь
поверхностно, я постиг только различия между нами, разделяющие нас.  Если  я
проник в суть, я постиг нашу идентичность, факт нашего  братства.  Одним  из
проявлений братской любви является настоящая  (не  основанная  на  корыстных
соображениях) дружба.
   Материнская любовь – это безусловное утверждение в жизни  ребенка  и  его
потребностей. С одной стороны, это  забота  и  ответственность,  необходимые
для развития жизни ребенка и его роста. С  другой  стороны,  это  установка,
которая внушает ребенку любовь к жизни, которая дает ему почувствовать,  что
хорошо быть маленьким мальчиком или девочкой, хорошо жить на этой земле!
    В противоположность братской и эротической любви связь матери и  ребенка
– это по своей природе неравенство, где один полностью нуждается  в  помощи,
а другой дает ее. Из-за  альтруистического,  бескорыстного  характера  любви
материнская любовь считается высшим видом  любви  и  наиболее  священной  из
всех эмоциональных связей.     Представляется  все  же,  что  действительным
достижением материнской любви является не любовь матери  к  младенцу,  а  ее
любовь к  растущему  ребенку.  Ребенок  должен  покинуть  материнское  лоно,
оторваться от  материнской  груди,  наконец,  стать  совершенно  независимым
человеком. Мать должна не просто терпеть, а  именно  хотеть  и  поддерживать
отдаление ребенка. Материнская любовь  требует  бескорыстности,  способности
отдавать все и не желать взамен ничего,  кроме  счастья  любимого  человека.
Женщина может стать действительно любящей матерью, только если она
способна любить своего мужа, других детей, чужих детей, всех людей.
   Эротическая любовь –  жажда  полного  слияния,  единства  с  единственным
человеком. Ее часто путают с бурным переживанием «влюбленности»,  внезапного
крушения барьеров,  существовавших  до  этого  момента  между  двумя  чужими
людьми. Но после того, как чужой станет  близким,  нет  больше  неожиданного
сближения, и порыв зачастую сходит на нет.  В  понимании  большинства  людей
половое желание и идея любви соединены, и, когда их физически влечет друг  к
другу, они легко  впадают  в  заблуждение,  что  любят  друг  друга.  Однако
половое желание вызывается или сливается с  любой  другой  сильной  эмоцией,
любовь – лишь одна из них. Когда желание полового смятения вызвано  любовью,
то физическая  близость  лишена  жадности,  потребности  покорять  или  быть
покоренным, но исполнена нежностью,
являющейся прямым результатом братской любви.  Если  эротическая  любовь  не
дополняется братской любовью, это никогда не приведет  к  единству.  Половое
влечение на краткий миг создает  иллюзию  единства,  однако  без  любви  это
единство оставляет чужих такими  же  чужими  друг  другу,  какими  они  были
прежде.
   Любовь к себе. Распространено мнение, что любовь к себе – грех,  что  она
тождественна эгоизму. Но если  добродетельно  любить  своего  ближнего,  как
человеческое существо, должно быть добродетелью любить и  себя,  так  как  я
тоже человеческое существо. Утверждение  моей  собственной  жизни,  счастья,
развития, свободы коренится в  моей  собственной  способности  любить.  Если
индивид в состоянии любить созидательно, то он любит также и себя;  если  он
любит только других, он  не  может  любить  вообще.  Эгоист  любит  себя  не
слишком сильно, а
слишком слабо, он только делает безуспешные попытки скрыть и  компенсировать
свой провал в деле заботы о своем собственном «я».
   Любовь к Богу в преобладающей на Западе религиозной  системе  в  сущности
то же, что и вера в Бога, в его существование,  справедливость,  любовь;  то
есть это мысленный опыт. В восточных религиях и мистицизме любовь к  Богу  –
это напряженное чувственное переживание единства, нераздельно соединенное  с
выражением этой любви в каждом жизненном  действии.  Примечательно  то,  что
благодаря  познанию  Бога  через  переживание  становится  бессмысленным   и
ненужным рассуждение о Боге, его логическое объяснение.
       Если   правда,   что   любовь   –   это   единственный   здравый    и
удовлетворительный ответ на проблему человеческого существования,  то  любое
общество, которое исключает развитие любви, должно в конце концов  погибнуть
оттого, что оно противоречит основным потребностям человеческой природы.
   Кроме  перечислены,  можно  выделить  и  описать   разновидности   любви,
включающие отношение любящих людей к своим близким, прежде всего к матери  и
отцу. Когда такая любовь приобретает крайние формы,  лишающие  любви  других
людей, то  она  превращается  в  псевдолюбовь.  Один  ее  вид  Фромм  назвал
невротическим.  В   этом   случае   оба   «любовника»   оказываются   больше
привязанными не к друг другу, а  к  своим  родителям.  Встав  взрослыми  они
переносят эмоционально более сильное отношение  к  родителям  на  друга  или
подругу, видя в них не самоценных личностей, а только воплощение черт  своих
родителей, которые рассматриваются в качестве  идеала.  Но  поскольку  идеал
может быть только один и копия ни когда не  сравнится  с  оригиналом,  то  и
любовь к другому человеку оказывается всегда слабее любви к родителям.
   Вариантом невротической  любви   центрированной  на  родителях,  является
исключительно матерински или  отцовски  ориентированная  любовь.  Матерински
ориентированный  мужчина,  например,  в  своих  любовных  отношениях   часто
остаются детьми и от женщины, также как  и  от  матери,  жаждут  материнской
любви. Они бывают  мягки,  добры,  нежны  и  обаятельны,  но  вместе  с  тем
беспомощны и безвольны. Их отношения  к  женщине  остается  поверхностным  и
безответственным, а цель – скорее, быть любимым но, не любить. Если  женщина
не всегда восхищается таким мужчиной, «если она делает  попытки  жить  своей
жизнью, если она хочет быть любимой и окруженной вниманием и … если  она  не
согласна прощать ему любовные дела с другой женщиной … то мужчина  чувствует
себя глубоко задетым и разочарованным». Такой мужчина ищет женщину,  похожую
на мать, и найдя ее, становиться счастливым, так и  не  выходя  из  возраста
ребенка до конца своих дней.
   Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у женщин,  которые
сами в детстве были очень привязаны  к  своим  отцам.  Став  взрослыми,  они
стараются найти такого мужчину, в котором бы воплотились лучшие черты  отца,
и обычно очень крепко привязываются к нему. Такая женщина, бывает  счастлива
с мужем, который заботится о ней как о ребенке.
   Еще одна разновидность псевдолюбви – фанатичная любовь к кумиру. Из любви
равноправной она превращается в самоуничтожающуюся, в любовь  –  поклонение,
в любовь – обожествление .Человек ,любящий так другого, утрачивает себя  как
личность, теряет,  вместо  того  чтобы  приобрести  .Это  уже  не  любовь  в
описанном выше высоком смысле этого слова , а идолопоклонничество.
   Наконец к категории псевдоглубоких любовных  межличностных  чувств  может
быть  отнесена  сентиментальная  любовь.    Здесь  на  первый  план  выходит
поверхностна,  ритуальное  ухаживание,  театральное  поведение  с  эпизодами
мелодрамы, тех кто реализует такую любовь, на самом  деле  не  характеризует
сколько – нибудь глубокое чувство к любимому человеку.  Они, скорее,  заняты
самолюбованием,  самим  собой,  чем  проявлением  чувства  любви  к  другому
человеку, на которое они, вероятно, вообще не способны.
   Замечено, что два человека влюбляются в друг друга тогда,  когда  находят
друг в друге воплощение идеала. Правда,  иногда  такое  идеальное  выделение
бывает  односторонним  и   в   этом   случае   появляется   так   называемая
неразделенная любовь. Правда также и  то,  что  идеальные  черты  далеко  не
всегда с самого начала видны друг другу, а иногда то, что видится, на  самом
деле может быть иллюзией. «Привлекательность, — пишет Фромм,  —  …  означает
красивую  упаковку  свойств,  которые  престижны  и  искомы  на  личстносном
рынке.».
   Идеальное представление о  наиболее  желаемом  объекте  любви  –  явление
историческое. Время от времени в зависимости от состояния и уровня  развития
общества, оно меняется. Так, в средние века, а от части и  в  более  позднее
время, вплоть до середины  19  века,  таким  идеалом  в  мужском  воплощении
являлся рыцарь, а в женском – нежное, романтическое и  преданное  сердце.  С
конца 19  века  и  до  середины  20  в  мужском  идеальном  образе  ценились
честолюбие, сила, агрессивность, а в женском – свобода поведения,  кокетство
и сексуальность. С середины 20 столетия  идеалом  мужчины  начал  постепенно
становиться деловой,  энергичный,  терпимый,  эрудированный,  общительный  и
добрый  человек,  а  идеалом  женщины  –   примерно   такая   же   личность,
дополнительно  обладающая  еще  одной  парой   достоинств:   скромностью   и
деловитостью.
   Любовь, начинающаяся с сексуального влечения  или  основанная  только  на
нем, почти ни когда не бывает прочной. Она обычно не долговечна потому,  что
в ней нет настоящего высокого чувства и  всего  того,  о  чем  говорилось  в
начале. Сексуальное влечение может стать скрепляющим любовь, но  только  при
ее  наличии.  «Самозабвенное  помешательство  друг   на   друге   —   …   не
доказательство   силы    любви,    а    лишь    свидетельство    безмерности
предшествовавшего  ей  одиночества».  Без  любви  сексуальный  акт   создает
видимость соединения людей, на самом деле разделенных бездной незнания  друг
друга. Этот акт, говоря словами Фромма, не в состоянии перекинуть  мост  над
пропастью,   психологически  разделяющий  людей.  Такой  акт   исключительно
чувствен, а настоящая любовь сердечна и рассудочна; он  отключает  разум,  а
любовь сознательна; он временный, а любовь вечна.
                       ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЛЮБОВЬ ИСКУССТВОМ?
    Является ли  любовь  искусством?  Если  да,  то  она  требует  знания  и
усилия. Или, может быть, любовь — это приятное чувство, испытать  которое  —
дело случая, нечто  такое,  что  выпадает  человеку  в  случае   удачи.  Эта
маленькая книга основана на первой предпосылке, хотя
большинство людей сегодня несомненно исходят из второй.  Не  то  чтобы  люди
считали любовь  делом  неважным.  Они  ее  жаждут,  они  смотрят  бессчетное
количество фильмов  о  счастливых  и  несчастливых  любовных  историях,  они
слушают сотни глупых песенок о любви,  но  едва               ли  кто-нибудь
действительно думает, что существует какая-то необходимость учиться   любви.
Эта особая  установка  основывается  на   нескольких  предпосылках,  которые
порознь и в сочетании имеют тенденцию способствовать ее сохранению.
   Для большинства людей проблема любви состоит в том, чтобы быть   любимым,
а не в том, чтоб любить, уметь любить. Значит, сущность проблемы для  них  в
том, чтобы их  любили,  чтобы  они  возбуждали   чувство  любви  к  себе.  К
достижению этой цели они идут несколькими
путями.
    Первый, которым обычно пользуются  мужчины,  заключается  в  том,  чтобы
стать удачливым, стать сильным  и  богатым  настолько,  насколько  позволяет
социальная ситуация.
   Другой путь, используемый обычно женщинами, состоит в том, чтобы  сделать
себя привлекательной, тщательно следя за своим телом, одеждой и т.  д.  Иные
пути обретения собственной привлекательности,  используемые  и  мужчинами  и
женщинами, состоят в том, чтобы  выработать  хорошие  манеры,  умение  вести
интересную   беседу,    готовность    прийти    на    помощь,    скромность,
непритязательность. Многие пути обретения способности  возбуждать  любовь  к
себе являются теми же самыми путями,  которые  используются  для  достижения
удачливости, для обретения полезных друзей и влиятельных  связей.  Очевидно,
что для
большинства людей нашей культуры умение возбуждать любовь это,  в  сущности,
соединение симпатичности и сексуальной привлекательности.
   Вторая предпосылка  отношения  к  любви  как  к  чему-то,  не  требующему
обучения состоит в допущении, что проблема любви — это проблема  объекта,  а
не проблема способности.  Люди  думают,  что  любить  просто,  а  вот  найти
подлинный объект любви, — или оказаться любимым  этим  объектом,  —  трудно.
Эта установка имеет несколько причин, коренящихся  в  развитии  современного
общества.
   Одна  причина  в  большой  перемене,  произошедшей  в  двадцатом  веке  в
отношении выбора „объекта любви». В викторианскую эпоху,  как  и  во  многих
традиционных культурах, любовь не была  в  большинстве  случаев  спонтанным,
личным переживанием, которое затем должно  было  вести  к  браку.  Напротив,
брак  основывался  на  соглашении  —  то  ли  между  семьями,  то  ли  между
посредниками  в  делах  брака,  то  ли  без  помощи  таких  посредников;  он
заключался на основе учета  социальных  условий,  а  любовь,  как  полагали,
начнет развиваться с того  времени,  как  брак  будет  заключен.  В  течение
нескольких последних  поколений  всеобщим  стало  в  западном  мире  понятие
романтической любви.  В  Соединенных  Штатах,  хотя  соображения  договорной
природы  брака  еще  полностью  не   вытеснены,   большинство   людей   ищут
романтической  любви,  личного  переживания  любви,  которое  затем   должно
повести  к  браку.  Это  новое  понимание  свободы  любви  должно   было   в
значительной мере повысить значение объекта в ущерб значению функции.
    С этим фактором  тесно  связана  другая  характерная  черта  современной
культуры.  Вся  наша  культура  основана  на   жажде   покупать,   на   идее
взаимовыгодного обмена. Счастье современного человека  состоит  в  радостном
волнении, которое он испытывает, глядя на витрины магазина  и  покупая  все,
что он может позволить себе купить или за наличные или в рассрочку. Он  (или
она) и  на  людей  глядят  подобным  образом.  Для  мужчины  привлекательная
женщина — для женщины привлекательный мужчина  —  это  добыча,  которой  они
являются друг для друга.
   Привлекательность обычно  означает  красивую  упаковку  свойств,  которые
популярны и  искомы  на  личностном  рынке.  Что  особенно  делает  человека
привлекательным — это зависит от моды данного времени, как  физической,  так
и духовной. В  двадцатых  одах  привлекательной  считалась  умеющая  пить  и
курить, разбитная и сексуальная  женщина,  а  сегодня  мода  требует  больше
домовитости и скромности.
    В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века мужчина,  чтобы  стать
привлекательным „товаром»,  должен  был  быть  агрессивным  и  честолюбивым,
сегодня  он  должен  быть  общительным  и  терпимым.  К  тому   же   чувство
влюбленности развивается обычно  только  в  отношении  такого  человеческого
товара, который находится в пределах  досягаемости  собственного  выбора.  Я
ищу выгоды: объект должен быть желанным с точки зрения  социальной  ценности
и в то же время должен  сам  желать  меня,  учитывая  мои  скрытые  и  явные
достоинства и возможности. Два человека влюбляются тогда,  когда  чувствуют,
что нашли наилучший объект, имеющийся на рынке, учитывая  при  этом  границы
собственного обменного фонда. Часто, как при покупке недвижимого  имущества,
заметную роль в этой сделке играют скрытые возможности, которые  могут  быть
развиты  со  временем.  Едва  ли  стоит  удивляться,  что  в  культуре,  где
превалирует  рыночная  ориентация   и    материальный   успех   представляет
выдающуюся  ценность,  человеческие  любовные  отношения  следуют   тем   же
образцам, которые управляют и рынком.
   Третье заблуждение, ведущее к убежденности, что в любви  ничему  не  надо
учиться,  состоит  в  смешении  первоначального   чувства   влюбленности   с
перманентным состоянием пребывания в  любви.  Если  двое  чужих  друг  другу
людей, какими все мы являемся, вдруг позволят разделяющей их стене  рухнуть,
этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни.  В
нем все наиболее  прекрасное  и  чудодейственное  для  людей,  которые  были
прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо  неожиданной  близости
часто случается легче, если она начинается  с  физического  влечения  и  его
удовлетворения.  Однако  такого  типа  любовь  по  самой  своей  природе  не
долговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их близость все  более
и более утрачивает чудесный  характер,  пока,  наконец,  их  антагонизм,  их
разочарование, их пресыщенность друг другом не убивает то, что  осталось  от
их  первоначального  волнения.  Вначале  они  не  знали  этого  всего;   их,
действительно, захватила волна слепого влечения.  „Помешательство»  друг  на
друге — доказательство силы их любви, хотя оно  могло  бы  свидетельствовать
только о степени их предшествующего одиночества. Эта установка,  что  ничего
нет  легче,  чем  любить,  —  продолжает  оставаться   преобладающей   идеей
относительно любви вопреки подавляющей очевидности противного.
   Едва ли  существует  какая-то  деятельность,  какое-то  занятие,  которое
начиналось бы с таких огромных надежд и ожиданий и которое  все  же  терпело
бы крах с такой неизменностью, как любовь. Если бы это  касалось  какой-либо
иной деятельности, люди сделали  бы  все  возможное,  чтобы  понять  причины
неудачи, и научились бы поступать наилучшим для данного дела образом  —  или
отказались бы от этой деятельности. Поскольку последнее  в  отношении  любви
невозможно, то единственно адекватный способ  избежать  неудачи  в  любви  —
исследовать причины этой неудачи и перейти к изучению смысла любви.
   Первый шаг который необходимо сделать, это осознать,  что  любовь  —  это
искусство, такое же, искусство жить: если  мы  хотим  научиться  любить,  мы
должны поступать точно так же, как нам предстоит поступать, когда  мы  хотим
научиться любому другому искусству,  скажем,  музыке,  живописи,  столярному
делу, врачебному или инженерному искусству.
Какие  шаги  необходимы  в  обучении  любому  искусству?  Процесс   обучения
искусству можно последовательно разделить на два этапа: первый  —  овладение
теорией; второй — овладение практикой.
   Если я хочу научиться искусству  медицины,  я  должен  в  первую  очередь
познать определенные факты относительно человеческого  тела  и  относительно
различных болезней. Но даже когда я обрету все эти теоретические  знания,  я
все еще  не  смогу  считаться  сведущим  во  врачебном  искусстве.  Я  стану
мастером в этом деле после длительной практики, когда,  наконец,  результаты
моего теоретического знания и результаты моей практики сольются в одно  —  в
мою интуицию, составляющую сущность мастерства в любом искусстве. Но  наряду
с теорией и практикой существует третий фактор, необходимый для того,  чтобы
стать мастером  в  любом  искусстве  —  овладение  искусством  должно  стать
предметом наивысшего сосредоточения; не должно существовать  в  мире  ничего
более важного, чем это  искусство.  Это  относится  к  музыке,  медицине,  к
столярному искусству — а также и  к  любви.  И,  может  быть,  именно  здесь
содержится ответ на вопрос, почему люди нашей  культуры  так  редко  изучают
это искусство вопреки их очевидным неудачам в нем.
    Вопреки глубоко коренящейся жажде любви, почти все иное  считается  едва
ли не более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги,  власть.  Почти  вся
наша энергия употребляется  на  обучение  достижению  этих  целей,  и  почти
никакой — на обучение искусству любить.
                         КРУГОВОРОТ ЛЮБВИ В ПРИРОДЕ.
   Убеждение,   что   любовь   без   взаимности    нежизнеспособна,    также
распространено,  как  и  лукаво.   Чаще   оно   используется   как   удобное
обоснование, когда нужно, чтобы наши  требования  любви  выглядели  весомее,
или служит оправданием, когда мы решили кого – то более не любить.  Конечно,
если пара замкнута только  друг  на  друге  и  вокруг  них  только  холодные
булыжники, то любовь  в одну сторону и так, чтобы  неограниченное  время,  —
действительно затруднительна.  Приглядитесь:  любовь  передается  эстафетной
палочкой от одного к другому, перебрасывается  от  пары  к  паре  волшебными
шариками, перетекает от одного к другому и  третьему  теплыми  ручейками,  а
иногда разливается морем ласкающим всех. Ты тянешь с кого – то, но и  кто  –
то тянет с тебя. Кто – то тянет  тебя, а кого – то тянешь  своей  любовью  –
ты.
   Любовь бывает болезненной, и многие решают: обойдемся – ка мы  лучше  без
нее. Целее будем. Что тогда случается с любовью? Отношения тогда  становятся
внешними. Формальными. То есть отношения есть ,но они меня  –  не  задевают.
Не трогают .Так вроде бы и  жить  легче  .  Великое  и  щемящее  чувство  ,к
которому поначалу так стремилось сердце,  разложено  теперь  на  объясненные
части ,и уже видится толковый путеводитель , как свое  получить  и  поменьше
при этом потерять. Вроде  бы ничего и не меняется: мы же  не  отказались  от
любви. Мы  же  ее  только  –  обезопасили.  Правда  в  этой  безопасности  ,
безопасности от сиюминутных потрясений, таится куда большая  опасность  :  в
нашей жизни постепенно , шаг за шагом становится все больше  формальности  и
все меньше – настоящего. Мы начинаем избегать жизни. Пережидаем. Но  уже  не
до «лучших времен» ,а постоянно.
   Самое интересное, что человек  ,  замуровавший  себя  в  стены  вовсе  не
избегает любви. Судите  сами  :  чем  больше  сил  потрачено  на  укрепление
обороны, тем  более  нам  важно  для  самооправдания  ,  чтобы  «трагические
испытания»  в  жизни  встречались  как  можно  чаще.  И  тогда   нам   нужно
экстремальную жизнь себе — устраивать. Или выдумывать.
   Впрочем,  когда  пустота  и  одиночество  за  стенами  становятся  совсем
невыносимыми (такое бывает) наступает  –  весьма  болезненное  –  осознание.
Осознание упущенных мгновений,  упущенных  радостей,  промелькнувших  людей,
которые могли быть близки и дороги, осознание так и  не  вышедшего  снова  в
жизнь – себя.
					







                           ОСОСЗНАНИЕ СУТИ ЛЮБВИ.
   Любовь к существу противоположного пола  очень  важна  для  человека  (ее
внутренняя  пружина  –  инстинкт  воспроизведения  рода).   И   чтобы   быть
счастливым в любви, нужно придерживаться следующих принципов:
     1) видеть в партнере свободную личность,  а  не  объект  обладания,  не
        воспринимать другого как свою собственность (любовь не возможна  без
        уважения друг друга).
     2) Раскрыть самого себя для другого, тогда наступает  растворение  двух
        существ в друг  в друге.
                       СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
        1.
        2.