Свое место в развитии русской социологической мысли конца XIX
— начала ХХ в. занимал так называемый легальный марксизм. Это теоретическое и
идеологическое течение явилось своеобразным выражением либеральной буржуазной
мысли. Буржуазный либерализм в лице легального марксизма использовал целый ряд
марксистских идей, преимущественно из экономической теории Маркса, для
обоснования исторической неизбежности развития капитализма в России. В борьбе
против идеологии народничества легальные марксисты обосновали объективный и
закономерный характер развития в России капиталистического способа производства
и связанной с ним технической, экономической и духовной культуры, все это они
рассматривали как прогрессивный процесс, а для доказательства этого постоянно
прибегали к марксистской теории исторического процесса и марксистской
терминологии.

Наиболее видными представителями легального марксизма были П.
Струве (1870-1944), М. Туган-Барановский (1865-1919), а также Н. Бердяев
(1874-1948) и С. Булгаков (1871-1944), взгляды которых в дальнейшем развивались
в направлении идеалистической и религиозной философии.

В трудах «Критические заметки к вопросу об экономическом
развитии России» П. Струве и «Русская фабрика в прошлом и настоящем» М.
Туган-Барановского обосновывались положения о фундаментальном характере
действия объективных экономических законов. В связи с этим показывалась
неизбежность развития капитализма во всем мире, в том числе в России. Речь шла
о развитии в России капиталистического рынка, конкуренции, технической
реорганизации производства, роли в обществе новых социальных групп, в том числе
классов, прежде всего буржуазии и рабочего класса. Большой фактический материал
анализировался и обобщался на основе марксистской методологии. Оба этих
социолога и экономиста выступали тогда на стороне «объективной науки» против
субъективного метода в социологии.

В дальнейшем в работах Струве и Тупш-Барановского все более
отчетливо проявляются тенденции оправдания и своего рода апологии капитализма.
Они уже не настаивают на разделяемом ими ранее положении марксизма о неизбежном
переходе от капитализма к социализму. Исчезает и эйфорически восторженное
отношение к марксизму как к «великой и богатой содержанием системе научных
взглядов». Напротив, они все более критически оценивают учение Маркса, в
том числе его материалистическое понимание истории и экономическую теорию.

Их философско-социологические взгляды цсе более обосновываются
с помощью идеалистических концепций. Б духе современного им неокантианства,
объявляющего основополагающими и руководящим началом в жизни людей некие
«надысторические», духовные ценности, прежде всего, моральные, они
утверждают, что прогресс общества всецело определяется развитием культурных
ценностей человечества. П. Струве пишет, что он впервые предпринял попытку
«внести» в марксизм идеи неокантианства, предвосхищая критический поворот бернштейнианства
на Западе. Речь идет об одном из социалистических течений, идеологом которого
был Эдуард Берн-штейн. Этому течению, ставившему во главу угла борьбу
трудящихся за их экономические интересы, стремились придать, так сказать,
этическую направленность. По своей теоретической и идеологической платформе
легальный марксизм был близок к бернштейнианству.
					








Отвергнув «экономический материализм» Маркса, прежде всего его
учение о решающей роли способа производства в развитии общества и о законе
соответствия производственных отношений людей характеру и уровню развития их
производительных сил, легальные марксисты отбросили и его учение о классовой
борьбе и социальной революции. Они придерживались эволюционистских взглядов
постепенного совершенствования капитализма, придания ему более цивилизованных
форм. Речь шла о процессе развития капитализма «в форме продолжительного,
непрерывного процесса социальных преобразований». Другого пути они не видели.
Видимо, не случайно легальных марксистов называли доктринерами капитализма.

С позиций буржуазного эволюционизма Струве рассматривал
проблему взаимоотношения классов и политических партий. Универсальной формой
разрешения противоречий между ними он считал компромисс. «Развитие демократии,
— писал он, — есть высшая школа компромисса». С учетом особенностей нашего
времени и исторического опыта следует признать, что данное положение
заслуживает серьезного внимания.

Став одним из лидеров партии конституционных демократов
(кадетов), Струве характеризовал эту партию как внеклассовую» — не в смысле
отрицания классов и классовой борьбы, а в смысле приоритета в программе ее
деятельности общенациональных и общечеловеческих интересов. Он придавал большое
значение деятельности буржуазного государства, способного, по его мнению, наладить
нормальную экономическую н политическую жизнь общества и разрешить социальные
конфликты.

Крупнейшим теоретиком легального марксизма был М. И.
Туган-Барановский. Энциклопедически образованный мыслитель, он создал ряд
фундаментальных трудов по теории социализма, развитию капиталистического
производства и социально-политических отношений. В его трудах «Современный
социализм в своем историческом развитии», «В поисках нового мира»,
«Социализм как положительное учение» и некоторых других содержится глубокий анализ
различных социалистических и коммунистических учений, дана их классификация.
Рассматривая такие учения, как «государственный социализм» школы Сен-Симона и
ее последователей, «синдикальный социализм» Луи Блана и Лассаля,
«коммунальный», или «кооперативный» социализм Оуэна и Фурье, «анархический
социализм» Годвина, Прудона и Кропоткина, М. Туган-Барановский дает иМ глубокие
яркие характеристики, сохраняющие значение для их понимания и по сей день. Ведь
в настоящее время многие из этих учений имеют своих сторонников, желающих
воплотить их на практике.

Исследуя данные учения, М. Туган-Барановский высказал глубокие
суждения о положительных и отрицательных сторонах того общественного
устройства, которое могло бы существовать на их основе. Так, отвергая излишнюю
регламентацию деятельности личности и ограничение ее свободы, что вытекало из
учений о государственном и коммунальном социализме, он указывает на ряд
содержащихся в этих учениях положительных идей: частного и группового
(кооперативного) предпринимательства; соединения крупного и мелкого
производства; освобождения производства от чрезмерной государственной опеки;
общественного самоуправления в трудовых ассоциациях, общинах, фалангах;
распределения по труду: «от каждого по способностям, каждой способности по ее
труду». Будучи крупным социологом и экономистом, Туган-Барановский глубоко и,
как бы сказали сегодня, профессионально обосновывает современное значение этих
идей.

Во многих своих трудах он пытается дать объективный анализ
капиталистического строя, свободный от какой-либо предвзятости. Он выступает
против капиталистической эксплуатации человека человеком, поскольку она
порождает и закрепляет социальное неравенство и антагонизм интересов. По его
мнению, эксплуатация — это не только экономическое явление, как эксплуатация
труда других людей, а всякое использование личности в ущерб ее интересам.

Вместе с тем Туган-Барановский считал, что капитализм
заключает в себе широкие возможности развития. Частная собственность на
средства производства, свободное предпринимательство и здоровая конкуренция
способны, по его мнению, постоянно побуждать людей к техническому и
технологическому обновлению производства и совершенствованию его организации.
Это ведет к повышению экономической эффективности капиталистического производства
и тем самым к расширению возможностей удовлетворения материальных и духовных
потребностей большинства членов общества, включая трудящиеся классы. Все это
должно способствовать установлению в обществе гармонических отношений между
всеми социальными группами на основе сочетания их экономических и социальных
интересов. Так что в конечном счете Туган-Барановский выступает за всестороннее
развитие и совершенствование капиталистического общества и за решение на его
основе всех социальных и политических проблем жизни людей.

Обосновывая эти взгляды, он подверг критике многие положения
марксизма. Прежде всего он выразил свое несогласие с положением о решающей роли
материального производства в жизни общества. Первоначально хозяйство
действительно «господствовало над жизнью общества», но затем оно «подпадает под
зависимость от других факторов, прежде всего науки». Отсюда он делает вывод,
что «с ходом истории социальное преобладание хозяйственного момента должно
падать». На первый план, писал он, все более выступают наука и духовная
культура, «все формы общежития и даже формы хозяйства становятся продуктом
свободного сознания людей, заключающего в себе самом свои непреложные законы».

Свои взгляды о решающем значении в жизни человечестве
непереходящих духовных ценностей и повышении роли «психических факторов
общественной жизни» Туган-Барановский делает под влиянием неокантианства, а
также психологического направления в социологии, представленного работами
Тарда, Уорда и других социологов. В частности, он ссылается на положения
Лестера Уорда о том, что имеют место «два рода социального прогресса —
пассивный, естественный, генетический и активный, искусственный,
телеологический. Соглашаясь с Уордом, он обосновывает вывод о возрастании роли
активного социального начала в развитии общества, о доминировании в нем
духовной культуры над материальным производством.

Туган-Барановский отверг расширительное толкование классовой
борьбы, согласно которому она определяет содержание всех или почти всех
потребностей и интересов людей. Класс в его понимании — это понятие, применимое
лишь в сфере экономики. Оно обозначает группы людей, объединенных общностью
экономических интересов. Это понятие что-то разъясняет в области экономических
отношений, но непригодно для объяснения процессов в других сферах жизни
общества, особенно в науке, культуре, духовной жизни.

Будучи крупным экономистом, Туган-Барановский неоднократно
высказывал свое несогласие с выводами Маркса о тенденции обнищания рабочего
класса. Ссылаясь на реальные факты, он доказывал, что уровень жизни рабочего
класса в передовых капиталистических странах неуклонно повышается, что успехи
капиталистической промышленности идут на пользу рабочим. Рост
производительности труда, писал он, ведет и к росту благосостояния рабочих.

Как уже отмечалось, Туган-Барановский предпочитал социализму
цивилизованный капиталистический строй. Интересно, что черты последнего он
готов был развивать и в социалистическом обществе, если таковое станет
реальностью. По его мнению, социалистическое хозяйство, если когда-либо и
утвердится, то «не вполне лишится стихийных регулирующих сил рынка». «И при
социалистическом хозяйстве продукты будут покупаться и продаваться по рыночной
цене, диктуемой соображением спроса и предложения».

Подобные идеи он развивает в целом ряде своих работ, в том
числе посвященных кооперации, таких как «Социальные основы кооперации», «О
кооперативном идеале», считая, что свободная кооперация гораздо ближе к
общечеловеческому идеалу, чем «социализм наших дней», что «современный социализм
имеет узкоклассовый характер» и «не исключает классовой вражды, как и классовой
солидарности». Кооперация же «стоит выше каких бы то ни было классовых
интересов», а ее идеал есть внеклассовый идеал. Она «отрицает какую-либо власть
человека над человеком, власть большинства над меньшинством совершенно так же,
как и власть меньшинства над большинством»

Как считал Туган-Барановский, в социалистическом обществе
должны получить большое развитие производительные артели. Трудовые же
кооперативы могут действовать и на государственных предприятиях. Особое
значение он придавал свободной сельскохозяйственной кооперации, через которую
крестьяне могут прийти к крупному и эффективному сельскохозяйственному
производству. Он утверждал, что кооперативная организация хозяйственной жизни
не ниже, чем государственная и в то же время имеет свои преимущества. А потому
свободная кооперация найдет в социалистическом обществе широкое применение^.
Таковы были выводы этого выдающегося социолога и экономиста первой половины XX
в. Остается лишь пожалеть, что его работы, в том числе по кооперации, были до
сих пор преданы забвению либо подвергались необоснованной и тенденциозной
критике. От этого много потеряли как теория, так и практика экономических и
социальных преобразований в нашей стране.

Плюралистическая социология М. Ковалевского Значительный вклад
в развитие русской социологической мысли внес Максим Максимович Ковалевский
(1851-1916). Разносторонне образованный и широко мыслящий ученый, чьи научные
интересы касались обширного круга вопросов социологии, истории,
государствоведения, права, этики, психологии и других наук, он пользовался
широким признанием ученого мира в России и за ее пределами, был избран
вице-президентом, а затем председателем Международного института социологии.

Теоретические предпосылки социологических воззрений М.
Ковалевского восходят к социологии О. Конта. «Что такое социология?» С этого
вопроса начал М. Ковалвский изложение своего двухтомного труда «Социология». И
ответил: «Родоначальник ее, Конт считал социологию наукой о порядке и прогрессе
человеческих обществ». Однако порядок в обществе бывает не всегда. Да и
прогресс в смысле поступательного развития не всегда имеет место. И Ковалевский
дает свое определение социологии как науки об организации и эволюции человеческого
общества. Организация общества и его эволюция -таковы два основных раздела
социологии, которые начиная с Конта характеризуются как социальная статика и
социальная динамика.

М. Ковалевский подходил к социологии прежде всего как к науке,
а не как к концепции человеческих идеалов. Поэтому в отличие от народников
Лаврова и Михайловского и некоторых других теоретиков он отделяет правду-истину
от правды-справедливости и исходит из того, что для социологии главное есть
правда-истина. Он глубоко воспринял учение Конта об обществе как целостном
социальном организме и о закономерном характере его развития. Без учения о
закономерности общественных явлений, писал он, немыслимо было бы возникновение
самой науки об обществе.

С представлениями о закономерном характере развития общества,
без которых, по словам Ковалевского, социология как наука не состоялась бы,
органически связаны представления о поступательности исторического процесса и
социальной преемственности, в ходе которой человеческие знания, опыт, культура
передаются и развиваются от одной исторической эпохи к другой. Он приводит
слова Лейбница о том, что настоящее несет на себе бремя прошлого и чревато
будущим.

Идеи закономерного и поступательного характера исторического
процесса, как и социальной преемственности, — важные стороны эволюционистской
концепции Ковалевского, согласно которой общество более или менее плавно
(эволюционно) переходит от одного своего состояния к другому. Таким же образом,
по его мнению, происходит развитие отдельных областей общественной жизни и
различных социальных институтов. Эволюцию государственного строя он связывал с
целым рядом факторов общественной жизни, в том числе с эволюцией хозяйства и
«форм экономического быта», с развитием политических отношений классов и других
социальных групп, с эволюцией политических идей и общим прогрессом культуры.
Такой эволюционный взгляд на развитие общества был направлен как против
необоснованных и поспешных радикальных изменений в нем, так и против «не менее
опасного застоя».

Ковалевский указывает на роль многих факторов общественного
развития: экономических, демографических, политических, психологических,
нравственных, религиозных и т. д. Однако ни одному из этих факторов не
придается постоянного решающего значения. В различных ситуациях им отводятся
разные роли, и любой из них может выйти на первый план. В этом и заключается
мировоззренческий и методологический смысл социологического плюрализма М.
Ковалевского.

Важную роль в социологии Ковалевского играет
историко-сравнительный метод. Сравнивая развитие народов разных стран и эпох,
можно обнаружить некоторые общие законы их исторической эволюции. В связи с
этим Ковалевский писал, что «на одинаковых ступенях развития в каждом
человеческом обществе развитие происходит по одинаковому внутреннему закону».
Историко-сравнительный метод позволяет выявить и эти законы, и специфические
особенности в развитии разных народов и их культур.

Сравниваемые явления брались Ковалевским, как правило, не в
статике, а в динамике, в их исторической эволюции, что позволяло изучать как
общие закономерности исторического процесса, так и специфические особенности
развития тех или иных обществ. На данной основе увеличилась возможность
социологического прогнозирования и исторического предвидения, что повышало
практическое значение социология. Это для Ковалевского было чрезвычайно важным.

В своих социологических воззрениях он разделял многие
положения биологической школы в социологии и прежде всего «органической теории
общества», идущей от Конта и особенно Спенсера. Ковалевский утверждал,
например, что такой важный социальный фактор, как общение, начинается еще в
среде животных^ Даже учитывая большое различие между биологическим и социальным
общением, он обращал внимание на их «многие общие черты» и писал, что в определенных
отношениях животный и человеческий мир укладывается в общий процесс эволюции.

Весьма высоко ставил Ковалевский психологическую школу в
социологии. Он в целом разделял теорию подражания Тарда, находил подтверждающие
ее примеры. Так, он писал, что «русские верховники времени Анны Иоанновны
пытались подражать аристократическим порядкам в Швеции и тем самым укреплять
основы своего бюрократического господства». Таких подражателей немало и теперь.
В то же время Ковалевский считал необходимым и полезным заимствование опыта
других народов, при котором не терялись бы общественная культура и самобытность
народа. Такое заимствование предполагает элементы самостоятельности и
творчества.

Подобно Тарду, Ковалевский рассматривал подражание как
органическое проявление личностной и социальной психологии людей и потому как
важнейший фактор их общественной жизни. Он считал, что «основы социологии не
могут лежать вне психологии» (имеется в виду прежде всего коллективная,
социальная психология). Речь шла о том, чтобы изучать «психологию народов» это
необходимо для более глубокого понимания духовного состояния народов,
разностороннего проявления их культур.

Положительное отношение к многим социологическим направлениям
и школам, стремление понять их и обнаружить связи между ними, равно как и
готовность применять их учения при анализе тех или иных общественных явлений —
еще одно проявление социологического плюрализма М. Ковалевского. Каждое
направление в социологии по-своему показывает значение тех или иных факторов в
развитии общества, будь то биологический, демографический, экономический,
политический или психологический фактор.

В своих основных социологических трудах «Современные
социологи» и «Социология» М. Ковалевский говорит о множественности факторов
общественного развития. В качестве социально значимых факторов у него
фигурирует и биологический, и космический, и политический, и многие другие. Он
указывает на необходимость обнаружения одновременного и параллельного
воздействия этих факторов на развитие общественных явлений. В этом заключается
одно из основных методологических требований его социологической концепции.

С позиций подобного плюрализма, т. е. необходимости учета
влияния на развитие общества многих факторов, он подвергал критике
односторонность доктрин Спенсера, Дюркгейма, Тарда и других социологов. Более
того, он считал, что в методологическом плане нет смысла говорить о более или
менее важных факторах. Каждый из них может выступать в роли главного,
сопутствующего или второстепенного в зависимости от ситуации и ракурса
рассмотрения того или иного общественного явления.

Исходя из основных установок социологического плюрализма М.
Ковалевский разработал теорию общественного прогресса, которую иногда называют
ядром его социологии. Он писал, что основным законом социологии является закон
прогресса. Задача же социологии состоит в том, чтобы «раскрыть те перемены в
общественном и политическом укладе, в которые вылился этот прогресс, и те
причины, которыми он обусловлен».

Обосновывая закономерный и в целом прогрессивный, поступательный
характер развития человеческого общества, Ковалевский не отрицал ни многих
фактов застоя или топтания общества на месте, ни попятных, регрессивных
движений, которые также бывают в истории. Но побеждает все-таки «закон
прогресса» -всеобщий социологический закон, проявляющийся «в расширении сферы
человеческой солидарности». В этом он видел основное содержание общественного
прогресса.

В своей теории общественного прогресса Ковалевский исходил из
того, что все народы проходят одни и те же стадии развития, но не одновременно.
Это обстоятельство делает необходимым использование историко-сравнительного
метода. С помощью этого метода можно получить представление о прошлом народов,
ознакомившись с современной общественной жизнью отсталых стран, а также о будущем
последних, учитывая достижения современных передовых стран.

По Ковалевскому, «все народы участвуют в мировом прогрессе»,
который должен привести к их объединению в единое «мировое солидарное
общество». Обосновывая эволюционный характер общественного прогресса, он
отвергал марксистскую теорию классовой борьбы и социальной революции, считал,
что при нормальном течении общественной жизни столкновения классовых и других
социальных интересов предотвращается соглашением, компромиссом, при котором
руководящим началом всегда является идея солидарности всех членов общества.

Социологический плюрализм Ковалевского служил теоретическим
обоснованием его политической платформы умеренного либерализма, основная
направленность которого заключалась в преобразовании экономической и
политической системы российского общества по образцам западных буржуазных
демократий.

При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта
http://www.studentu.ru