Т. Круглова

Между
Киевской Русью и Московским царством лежит временной отрезок в четыре столетия.
Этот период древнерусской истории в научной литературе получил несколько
наименований, таких как «феодальная раздробленность»,
«политическая раздробленность», «удельный период».

Большинство
исследователей считает, что феодальная раздробленность является результатом
дальнейшего развития феодального способа производства, становления крупного
княжеского и боярского землевладения, роста городов и региональной торговли.
Если во времена Киевской Руси основным сельскохозяйственным населением были свободные
земледельцы-общинники, платившие киевскому князю с семьей и его дружинникам
ренту-налог в форме дани, а также судебные и торговые пошлины; то в 11 — начале
12 вв. начинает активно складываться княжеская и боярская вотчина, населенная
феодально-зависимыми людьми. Княжеские дружинники, которые находились когда-то
на содержании князя, стали оседать на местах и переходить к получению дохода
непосредственно от владения землей. Они сливались с местной знатью, что
способствовало консолидации господствующего класса. Власть Киева ослабевала,
появилась настоятельная необходимость в оформлении государственного аппарата на
местах, что привело к распаду Киевской Руси на ряд княжеств и земель.

Другие
историки в определении причин раздробленности выводят на первое место не
социально-экономические факторы, а политические, такие, как: развитие
политических институтов, характер междукняжеских и общественных отношений. Речь
идет, прежде всего, об институте княжеской власти, о порядке наследования
киевского и других столов. Известный русский историк прошлого века С.М.
Соловьев, создатель родовой теории, во взаимоотношениях князей большое значение
отводил кровнородственным связям. Действительно, огромное и разветвленное
княжеское древо произрастало из одного корня. Все русские князья были потомками
Рюрика и Владимира Святого.

После
смерти своего брата Мстислава Владимировича, Ярослав Мудрый стал
«единовластно» управлять Киевской Русью. В 1054 г. этот правитель
скончался, оставив после себя устное завещание, так называемый «Ярославов
ряд». Вся территория Киевской Руси была поделена им между пятью сыновьями.
Старший сын Ярослава Мудрого Изяслав получил киевский стол; он становился
старшим в своем роде, т.е. «отцом» для своих младших братьев.
Святослав отправлялся в Чернигов, Всеволод занимал стол в Переславле Южном, два
младших брата Вячеслав и Игорь соответственно получили Смоленск и Владимир на
Волыни. Когда умер Вячеслав, то Игорь был перемещен братьями в Смоленск, а
племянник Ярославичей Ростислав Владимирович, был отправлен на освободившийся
стол во Владимире на Волыни.
					








Такой
порядок замещения княжеских столов назывался «очередным» или
«лествичным», т.к. князья продвигались по лестнице от стола к столу в
соответствии со своим старшинством. Русская земля считалась единым владением
всего княжеского дома Рюриковичей. Главный киевский стол переходил к старшему в
роде: от отца, если у него не было живых братьев — к старшему сыну; от старшего
брата — к младшему; а от него к племянникам — детям старшего брата. Со смертью
одного из князей происходило передвижение ниже стоящих на ступеньку вверх.
Современники говорили: «Как прадеды наши лествицею восходили на великое
княжение киевское, так и нам должно достигать его лествичным
восхождением».

Но
если один из сыновей умирал раньше своего родителя или его отец не побывал на
киевском столе, то это потомство лишалось права на лествичное восхождение к
великому киевскому столу. Они становились изгоями, которым уже не было
«части» в Русской земле. Эта ветвь могла получить от родичей
определенную волость и должна была ограничиваться ею навсегда. Так, старший сын
Владимира Святого Изяслав, который родился от брака с Рогнедой, скончался
гораздо раньше своего родителя; его потомство получило стол в Полоцке и княжило
в этой земля до включения ее в состав Литовского государства. Изгоями были: сын
новгородского князя Владимира Ярославича Ростислав, Игоря Ярославича Давыд и
многие другие.

«Очередной»
или «лествичный» порядок уходил своими корнями в глубокую древность,
когда кровнородственные отношения были ведущими. С разрастанием семейства
Ярослава Мудрого (дети, внуки, правнуки), следовать этому порядку становилось
все труднее. Многие из его потомков не хотели долго ждать своей очереди,
старались обойти ближайших родичей. Так началась полоса бесконечных княжеских
междоусобиц. Еще при жизни Изяслава Ярославича киевским столом попытался
овладеть его младший брат Святослав, родоначальник черниговских князей. И хотя
после смерти Изяслава киевский стол согласно «очередному» порядку все
же перешел к Святославу, потом к Всеволоду, а от него к их старшему племяннику
Святополку Изяславичу, отчетливо проступают новые тенденции, ведущие к смене
существующего порядка.

В
1097г. по инициативе Владимира Всеволодича Мономаха состоялся съезд князей в
Любече, на котором было принято решение о прекращении усобиц и провозглашен
совершенно новый принцип: «каждый да держит отчину свою». Таким
образом, этот княжеский съезд родовому порядку преемственности власти
противопоставил наследственное право владения княжеских ветвей теми столами,
которые они к этому моменту занимали. Такой порядок стал именоваться
«отчинным». Решения Любечского съезда заложили ту основу, на которой
впоследствии произошло разъединение страны. Эти решения стали нарушаться сразу
же после завершения съезда. Княжеские междоусобицы разгорелись с новой силой.
Началась борьба между этими двумя порядками наследования киевского стола.

Однако
«отчинный» принцип способствовал оформлению в течение 12 века ряда
местных княжеских столов, закрепленных за той или иной ветвью разветвленного
генеалогического древа потомков Ярослава Мудрого. Не только отпрыски княжеского
дома Рюриковичей стремились к тому, чтобы пустить корни и осесть на
определенной территории, но и местная аристократия была заинтересована в таком
«окняжении» своей земли, что способствовало развитию новых и более
сложных форм поземельных и политических отношений между феодалами. Внуки и
правнуки Изяслава Ярославича после потери киевского стола и позднее
владимиро-волынского, осели в Турово-Пинском княжестве, а потом и совсем сошли
с политической арены. Потомство Святослава Ярославича пустило корни в
Черниговской, Рязанской и Муромской землях. За отпрысками княжеского дома
Всеволода Ярославича закрепились столы в Переславле Южном, в Ростовской и
Смоленской землях. Их владельческие права на эти земли уже никем не
оспаривались. Поэтому в 12 в. развернулась острая борьба за три общерусских
стола, в которых не обосновалась ни одна княжеская ветвь: в Киеве, Новгороде и
Галиче.

Главный
стол в Киеве по традиции занимал старший в роде Рюриковичей, он именовался
«великим князем». Но понятие «старшинства» или
«старейшинства» претерпело со временем значительные изменения в
содержании: если раньше великим князем киевским становился действительно
старший из потомков Ярослава Мудрого, то в 12 в. великими князьями киевскими
нередко были младшие отпрыски разветвленного княжеского дома. Так, в 1113 г.
после смерти Святополка Изяславича вспыхнуло восстание в Киеве против княжеской
администрации, крупных бояр и ростовщиков. Киевляне вопреки
«очередному» порядку пригласили на великокняжеский престол не Олега
Святославича, а его двоюродного брата ВЛАДИМИРА ВСЕВОЛОДИЧА МОНОМАХА
(1113-1125). Авторитет этого князя был настолько велик, что в его правление
никто не пытался оспорить законность его киевского княжения.

После
Владимира Мономаха киевский стол перешел к его старшему сыну МСТИСЛАВУ ВЕЛИКОМУ
(1125-1132), который после смерти Олега Святославича, в действительности, был
старшим в потомстве Ярослава Мудрого. Отцу и сыну еще удавалось некоторое время
удерживать единство русских земель. Но после смерти Мстислава Владимировича
относительно единое государство распалось на множество частей. Именно с этого
времени (1132) в научной литературе принято начинать период политической
раздробленности на Руси. Мстислав Великий передал отцовский стол своему брату
ЯРОПОЛКУ (1132-1139). В соответствии с «очередным» порядком киевский
стол должен был после смерти Ярополка попеременно переходить к его младшим
братьям Вячеславу, Андрею, Юрию (известному в более позднее время как
Долгорукий).

Однако
ситуация вокруг великого княжения киевского в середине — второй половине 12 в.
сильно осложнилась, т.к. на него стали претендовать несколько сторон.
Во-первых, Ольговичи, дети Олега Святославича, старшего двоюродного брата
Владимира Мономаха, которого он обошел в 1113 г. Во-вторых, дети Владимира
Мономаха, родные братья Мстислава Великого. В-третьих, дети самого Мстислава
Великого, которые стремились превратить киевский стол в отчинное владение.
Борьба шла с переменным успехом, стороны враждовали друг с другом, заключали
между собой временные союзы.

ВСЕВОЛОДУ
ОЛЬГОВИЧУ (1139-1146) удалось на некоторое время вернуть великое княжение в
Киеве. Но попытка восстановить позиции своего дома в Киеве и передать стол
своему младшему брату Игорю Ольговичу потерпела крах. Игорь был убит
восставшими киевлянами. Позже, время от времени, опираясь на союзные силы, чаще
всего представленные половецкими отрядами, Ольговичам удавалось достигать
киевского стола, но их позиции постепенно ослабевали. Из Мономаховичей лишь
ЮРИЮ ДОЛГОРУКОМУ (1155-1157) довелось сидеть в Киеве в качестве великого князя.
Его родной брат Вячеслав занял сторону Мстиславичей и правил в качестве
соправителя вместе со своим племянником ИЗЯСЛАВОМ МСТИСЛАВИЧЕМ (1146-1154).
Мстиславичам не удалось превратить старший стол в отчинное владение, т.к. в их
стане также не было единства. За старший стол боролись дети и внуки Изяслава
Мстиславича и его младшего брата Ростислава Мстиславича. При этом первые на
правах «отчины» владели Владимиро-Волынским княжеством, а вторые —
Смоленским. Те же основные княжеские силы участвовали в эстафетной гонке за два
других общерусских стола — Новгород и Галич.

Основания
для претензий у них тоже были различными. Так, Юрий Долгорукий, оспаривая стол
в Киеве у своего племянника Изяслава Мстиславича в 1154 г., говорил: «Мне
отчина Киев, а не тебе«. На что Изяслав ему отвечал: »Ты сам сел в
Киеве, а меня посадили киевляне«. »Отчинному» порядку замещения
киевского стола сын Мстислава Великого противопоставил решение киевского веча.
Всеволод Ольгович, в свою очередь, провозгласил в 1146 г.: «Владимир
посадил Мстислава, сына своего после себя в Киеве, а Мстислав Ярополка, брата
своего, а сейчас я говорю: если меня бог возьмет, то я после себя даю брату
своему Игорю Киев«. Всеволод открыто апеллировал к »очередному»
порядку замещения киевского княжеского стола.

В
ходе этой ожесточенной борьбы за старший стол между различными ветвями
княжеского дома Ярослава Мудрого в течение 12 в. на нем побывало немало князей.
Киев неоднократно брался с помощью вооруженной силы. Стольный город горел в
огне пожаров, отдавался на разграбление войскам. Все это вело к упадку древней
столицы Киевской Руси. В конце 12 в. наследники Владимира Мономаха в третьем и
четвертом поколении провозгласили сообща старшим в своем роде Всеволода Большое
Гнездо, который вслед за этим официально принял титул великого князя:
«положили …на нем старейшинство вся братья во Владимировом
племени». С этого времени великое княжение все чаще стало соотноситься с
Владимиром на Клязьме.

Иногда
в литературе для обозначения этого периода используется определение
«удельный». Известный русский историк прошлого века С.Ф. Платонов
«уделами» считал наследственную земельную собственность князей, как
политических правителей. Эта собственность по типу управления тесно смыкалась с
вотчиной, а иногда и совсем в нее превращалась. Таким образом, княжество, как
удел того или иного князя, становилось его вотчиной, которой он мог
распоряжаться по своему усмотрению. В наше время превращение княжеских уделов в
вотчины связывается с повсеместным распространением княжеского и боярского
землевладения.

Феодальная
раздробленность не была исключительно русским явлением; ее пережили все
раннефеодальные государства Западной Европы в 11-12 вв.: империя Карла
Великого, Франция, Англия, Германия, Византия. Развитие экономических и
общественных отношений везде происходило по общему сценарию. Раннефеодальное
государство, каким являлась Киевская Русь, в начале 12 в. распалось на целый ряд
обособленных государственных образований — княжеств и земель.

В
научной литературе нет единого мнения по поводу формы политического устройства
русской земли в этот период. Л.Н. Гумилев, с позиций своей теории этногенеза,
говорит о полном распаде древнерусского этноса и государства в 12-13 вв.
Начиная с работ русских историков Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского и до
сегодняшнего дня по отношению к политическому устройству русских земель в
период феодальной раздробленности применяется такие понятия, как «политическая
федерация« или »феодальная федерация». Действительно, при
отсутствии единой политической власти оставались русская православная церковь,
управляемая киевским митрополитом и епископами на местах; единый древнерусский
язык и культура; общее законодательство, основанное на положениях «Русской
правды». Правители всех этих территорий находились в тесных родственных
отношениях. Тысячами нитей все эти разрозненные земли и княжества были связаны
между собой. Даже борьба за три общерусских стола играла объединяющую роль.
Полоцкая земля первой выделилась в отдельное княжение еще во времена Владимира
Святого. В 1154 г. было пять княжеских столов по числу сыновей Ярослава
Мудрого: Киев, Переславль Южный, Чернигов, Смоленск, Владимир Волынский.
Новгород, после смерти тамошнего князя Владимира Ярославича, управлялся
наместниками великого князя киевского; Тмутаракань зависела от Чернигова,
Ростов и Суздаль от Переславля Южного. В начале 12 в. Русская земля распалась
на 15 земель и княжеств: Киевское, Переславльское, Турово-Пинское, Смоленское,
Черниговское, Рязанское, Муромское, Владимиро-Суздальское, Галицкое,
Владимиро-Волынское. К этому списку следует прибавить упомянутые выше
Новгородскую землю и Полоцкое княжество, а также шедшее к своему закату далекое
Тмутараканское княжество.

В
начале 13 в. число отдельных княжеств и земель выросло до 50-ти, в 14 в. их
было уже около 250. Изредка княжества объединялись под властью одного князя или
одной княжеской ветви, например: Галицко-Волынское, Муромо-Рязанское. Но в большинстве
случаев дробление происходило в рамках уже оформившихся государственных
образований. Ряд новых столов возник во Владимиро-Волынском,
Владимиро-Суздальском, Черниговском княжествах, что было следствием
необходимости наделения многочисленных княжеских отпрысков отцовским
наследством. Так появились Новгород-Северское Путивльское, Луцкое, позднее
Нижегородское, Тверское, Московское, Угличское княжества и многие другие. В
начале 14 в. из состава Новгородской территории выделилась Псковская земля. По
мере углубления процесса феодальной раздробленности число новых государственных
образований заметно росло. Некоторые из них были особенно крупными и сильными.
Таким образом, на смену старому Киеву пришли новые центры государственной
жизни: на юго-западе Руси ими стали Галич и Владимир Волынский, на
северо-востоке — Владимир на Клязьме, в северо-западных русских землях —
Новгород.

Юго-западная Русь

Это
понятие применяется, обычно, по отношению к территории Галицкого и Волынского
княжеств в период феодальной раздробленности. Юго-западная Русь охватывала
обширную территорию, включавшую Прикарпатье, верхнее течение рек Днестра, Прута
и Южного Буга. Эта земля находилась в непосредственном соседстве с Венгрией и
Польшей. С юга простирались Подунавье и окраина причерноморской степи,
местопребывание сменяющихся кочевнических орд. На северо-западе эта часть
русских земель граничила с Полоцким, Турово-Пинским и Киевским княжествами.
Именно это географическое положение в значительной мере определяло характер ее
экономического развития. Мягкий климат, плодородные черноземные почвы, обширные
речные долины и крупные лесные массивы способствовали раннему освоению этой
территории, успешному развитию пашенного земледелия и промыслового хозяйства.
Значительные залежи каменной соли в районе Перемышля и Коломыи, красного шифера
возле Овруча не только обеспечивали внутренние потребности, но и
разрабатывались на вывоз. Овруческие шиферные пряслица поступали в ближайшие
русские земли, в Польшу и Болгарию. Пограничное положение, развитая система
речных и сухопутных путей благоприятно сказывались на развитии внешней
торговли. Через эту землю проходил западный «собрат» великого пути
«из варяг в греки», путь, соединявший Балтийское и Черное моря через
систему рек: Висла, Западный Буг, Днестр. Один сухопутный путь через Луцк,
Владимир Волынский, Завихост, Краков вел из Киева в Польшу, другой — южнее,
через Карпаты, связывал русские земли с Венгрией, откуда легко можно было
попасть в другие западноевропейские страны.

В
12-13 вв. в этих землях наблюдается значительный экономический подъем, который
сопровождался развитием ремесла, ростом городов и городского населения.
Наиболее крупными городами в это время были: Галич, Владимир, Львов, Холм,
Дрогичин, Берестье, Перемышль, Луцк, Пересопница и др. Здесь довольно рано
получила распространение вотчина — крупное частное землевладение. Экономическое
развитие территории способствовало укреплению позиций местной боярской
аристократии, которая пыталась оказывать существенное влияние на ход
политической жизни своей земли. Политическое развитие Юго-западной Руси в 12-13
вв. шло по пути складывания двух княжеств: Галицкого и Волынского, история
которых во многом определила последующую судьбу не только юго-западных, но и
южных русских земель, в частности, Киева. Первым их них оформилось
Владимиро-Волынское княжество. Сам город был основан в конце 10 в. крестителем
Руси Владимиром Святым как пограничная крепость на западе русских земель. К
концу 11 в. он превратился в крупный город, центр определенной округи — Волынской
земли.

По
Ярославову ряду (1054 г.) Владимир достался одному из младших сыновей Ярослава
Мудрого — Игорю, после смерти которого разгорелась ожесточенная борьба за
обладание этим княжеским столом между его сыном Давыдом Игоревичем и его дядей
киевским князем Изяславом Ярославичем, которая закончилась победой последнего.
Внук Изяслава — Ярослав Святополчич был, впоследствии, женат на внучке
Владимира Мономаха, дочери Мстислава Великого. В 1118 г. между Ярославом
Святополчичем и Владимиром Мономахом вспыхнул конфликт, приведший к потере
потомками Изяслава Ярославича Волынской земли. В.Н. Татищев по этому поводу
пишет: «Ярославец, князь владимирский, забыв данное свое Владимиру
клятвенное обесчание, жену свою отослав. Чем Владимир вельми оскорбеся, собрав
войско, пошел ко Владимирю. Но Ярославец, уведав, не дожидая его, ушел в
Польшу, к сестре своей и зятю. Владимир же оставя во Владимире сына своего
Андрея». Так, с 1118 г. княжеский стол во Владимире на Волыни окончательно
перешел к потомкам третьего сына Ярослава Мудрого — Всеволода, здесь сидели
дети и внуки Мстислава Великого и его сына Изяслава. В 12 в. князья из этого
княжеского дома нередко занимали киевский великокняжеский стол и связь
Владимира со столицей русских земель была довольно сильной: киевские князья
распоряжались владимирским столом по своему усмотрению.

Окончательно
территория Владимиро-Волынского княжества оформилась во второй половине 12 —
начале 13 вв. Началась борьба за расширение влияния на соседнее Галицкое
княжество и за овладение великокняжеским столом. Наиболее известным из
волынских князей того времени был РОМАН МСТИСЛАВИЧ (1170-1205), правнук
Мстислава Великого, который в 1199 г. сел на галицкий стол. Объединив свои
земли с Галицким княжеством, он создал крупное государственное образование, не
уступавшее по своим размерам многим западноевропейским государствам.

Галицкая
земля оформилась позднее на территории бывших волостей Киевской земли:
Перемышльской и Теребовльской, которые со времен Ярослава Мудрого находились во
владении Ростиславичей, потомков его старшего сына новгородского князя
Владимира, умершего за два года до кончины своего родителя в 1052 г. Эта ветвь
Рюриковичей, ставших после смерти отца изгоями, потеряла преимущественные права
на престижный новгородский и старший киевский столы и осела на юго-западной
окраине Киевской Руси. Галич, как новый центр формирующейся государственной
территории, выделился среди других городских центров в 40-е гг. 12в., когда в
руках первого галицкого князя ВЛАДИМИРА ВОЛОДАРЕВИЧА (1141-1153 гг.), внука
Ростислава Владимировича, сосредоточилась вся власть над соседними с Галичем
Звенигородом, Перемышлем и Теребовлем.

Основным
его противником стал племянник, звенигородский князь Иван Ростиславич
Берладник. В 1144 г. галицкие бояре, недовольные своим князем Владимиром
Володаревичем, использовали его отъезд на охоту и пригласили на галицкий стол
звенигородского князя. Владимир Володаревич по возвращении осадил свой стольный
город, принудив его сдаться. Иван Ростиславич, потеряв Звенигород, вынужден был
спасаться бегством на Дунае в местечке Берладь, по названию которого он получил
свое прозвище. В дальнейшем Иван Берладник, став изгоем, еще не раз пытался
вернуться в Галицкую землю, но Владимир Володаревич успешно выдержал
противодействие галицкой боярской аристократии, давление великого князя
киевского и удержал объединенную территорию Галицкого княжества в своих руках,
которую он передал, умирая, своему сыну Ярославу.

С
именем ЯРОСЛАВА ВЛАДИМИРОВИЧА ОСМОМЫСЛА (1153-1187) связан расцвет Галицкого
княжества. Свое прозвище — «восьмемысленный» он получи за обширные
познания, ум и начитанность. Кроме того, этот галицкий князь показал себя
искусным политиком, который смог не только удержать в своих руках отцовский
стол, но и успешно противостоять враждебным силам в лице двоюродного брата все
того же Ивана Берладника, великого князя киевского и местного боярства. В 1158
г. Иван Ростиславич, опираясь на военную помощь киевского князя Давыда
Игоревича и союзных с ним половцев, предпринял крупный поход на Галич. Но
Ярослав Владимирович внезапно овладел Киевом, заставив тем самым великого князя
киевского отказаться от поддержки бывшего звенигородского князя.

О
том, что у Ярослава Владимировича были достаточно сложные отношения с местным
боярством, свидетельствует конфликт 1173-1174 гг. По политическим соображениям,
еще при жизни отца, он был женат на дочери могущественного правителя
Северо-восточной Руси Юрия Долгорукого. Но его семейная жизнь с Ольгой Юрьевной
не сложилась. Летописи донесли до нас сведения о том, что у него была
продолжительная любовная связь с некоей Анастасией, от которой он имел сына
Олега. Именно этому, прижитому на стороне сыну, галицкий князь отдавал явное
предпочтение перед своим законным наследником Владимиром. Этот семейный конфликт
был облачен в политическую форму. Галицкие бояре заняли сторону Ольги Юрьевны и
ее сына Владимира. Князь был задержан вместе со своими сторонниками, а
княжеская любовница была публично сожжена. Вот как летописец описывает это
трагическое событие: «Галичане же наклали огонь, сожгли ее, а сына ее в
заточение послали, а князя приводили к кресту, чтобы ему иметь княгиню вправду.
И так уладили».

Но
данная князем принародно клятва не восстановила мир и лад в княжеском доме.
Владимир Ярославич скрывался от отцовской нелюбви сначала в соседней Волынской
земле, потом у родственников в Суздале и, наконец, на черниговской земле в
Путивле. В последнем из них на княжеском столе сидел знаменитый герой
«Слова о полку Игореве» Игорь Святославич (внук Олега Святославича),
женатый на родной сестре опального княжича Евфросиньи Ярославне. Он попытался
примирить своего шурина с тестем. Однако Ярослав Владимирович перед смертью
публично провозгласил своим преемником незаконнорожденного Олега
«Настасьича». В Галицкой земле вновь вспыхнул мятеж: Олег Ярославич
был изгнан с отцовского стола, который вернулся к законному княжескому
отпрыску.

Образ
Владимира Ярославича Галицкого красочно и убедительно запечатлен в опере
Бородина «Князь Игорь». Он не отличался особым благочестием, порядочностью
и рвением в государственных делах. Летописец заметил: «Княжил Володимир в
Галичкой земле. И был неравнодушен к обильному питью и совещаться не любил с
мужами своими«, и далее »возлюбив жену или чью дочь, брал
насилием». Погрязнув в пьянстве и разврате, князь не смог, в конце концов,
удержать свой стол. Поводом к новому конфликту князя с местным обществом стала
его связь с замужней женщиной: «взял у попа жену». Галицкие бояре
пригрозили ему расправой, подобной той, что они учинили с отцом и его любовницей.

Владимир
Ярославич вместе с бывшей попадьей и ее сыновьями нашел убежище в Венгрии, что
открыло дорогу венгерским полкам на русскую землю. Венгерский король, заточив
галицкого князя в башне, двинулся с войском к Галичу. Часть галичан спешно
пригласила на княжеский стол волынского князя Романа Мстиславича. У стен города
оказался еще один претендент на княжение в Галиче — сын умершего к тому времени
Ивана Берладника Ростислав. С помощью силы венгерский король занял в 1188 г.
Галич и впервые в истории этой земли посадил на княжеский стол своего сына
Андрея, впоследствии известного как Андрей Второй.

В
1189 г. Владимир Ярославич бежал из венгерского плена в Германию. Он обратился
за помощью к Фридриху Барбароссе и при поддержке родственника — правителя Северо-восточной
Руси Всеволода Большое Гнездо вернул себе потерянный отцовский стол. Но его
княжение было непродолжительным. В 1199 г. он умер, не оставив законных
наследников. Княжеская ветвь потомков старшего сына Ярослава Мудрого прекратила
свое существование. Этим обстоятельством воспользовался волынский князь Роман
Мстиславич. Он занял освободившийся галицкий стол, оставаясь при этом и князем
волынским. Так произошло объединение территорий двух соседних княжеств под
властью одного правителя, появилось крупное государственное образование на
юго-западе русских земель — Галицко-Волынское княжество. В 1203 г. Роман
Мстиславич захватил Киев и принял титул великого князя.

Западноевропейские
источники именовали Романа Мстиславича «русским королем», он был хорошо
известен за пределами Руси. В Ипатьевской летописи сохранилась пространная
эпитафия этому князю, в которой подчеркивается его политический вес и
общественное положение. Она характеризует его как: «самодержца всей
Руси«, который одолевал все поганые народы »ума мудростью»,
«ходил по заповедям Божьим, устремлялся на поганые народы как лев, был
сердит как рысь, губил их как крокодил, налетал на них как орел, храбрым был
как тур«. В дополнение к этому автор »Слова о полку Игореве»
отозвался о Романе Мстиславиче как о соколе, который «парит высоко над
землей».

В
соответствии со своим положением он стремился активно участвовать в
западноевропейской политике того времени. В 1205 г. Роман Мстиславич погиб на
берегу Вислы у Завихоста во время своего похода в Малую Польшу. В Галиче на
руках у его вдовы княгини Анны остались двое малолетних детей: старшему из них
Даниилу едва минуло четыре года. Ей не только не удалось сохранить единство
Галицко-Волынского княжества, но и на Волыни она удержалась с трудом. Далее история
этих двух юго-западных земель вновь на определенное время расходится. Для этой
страницы в истории Юго-западной Руси характерно активное вмешательство во
внутренние дела западных соседей — Венгрии и Польши. Сначала правители этих
государств оказывали поддержку и военную помощь одной из противоборствующих
сторон, а потом перешли к открытому захвату территории и главных княжеских
столов.

За
княжеский стол в Галиче началась ожесточенная борьба, в которой принимали
участие различные силы. Против вдовы Романа Мстиславича с малолетними детьми в
эту борьбу вступили внуки Ярослава Осмомысла черниговские Игоревичи (дети Игоря
Святославича и Евфросиньи Ярославны), венгерский король Андрей Второй, однажды
уже побывавший в Галиче. Сначала судьба была благосклонна к Игоревичам, которые
заняли Галич в 1206 г. и в течение пяти лет с переменным успехом управляли
территорией Галицкого и частью Волынского княжеств. При этом они опирались на
ту часть местного общества, которая была враждебно настроена по отношению к
венграм, военною помощью которых пыталась воспользоваться вдова Романа
Мстиславича. Однако жестокие репрессии в отношении местной аристократии со
стороны Игоревичей не только укрепили положение провенгерской оппозиции, но и
привели к трагическому концу: в 1211 г. сыновья Игоря Святославича были
схвачены и повешены в Галиче.

Польша
и Венгрия объединили свои усилия и в 1214 г. в Спеши (Спиши) заключили
союзнический договор, который определил сферы их влияния в Юго-западной Руси:
власть Польши распространялась на Волынь, Венгрии — на Галицкую землю. Договор
был скреплен династическим браком трехлетней дочери краковского князя Лешко
Белого и пятилетнего сына венгерского короля Андрея Второго Коломана
(Кальмана), который был провозглашен королем Галицким. Таким образом, с 1214 по
1219 год власть в Галиче находилась в руках провенгерски настроенных бояр,
которые управляли землей от имени Андрея Второго и его малолетнего сына.

Территориальные
разногласия между союзниками сохранялись, что привело на княжеский стол в
Галиче совершенно новое лицо. Лешко Краковский пригласил в Галицкую землю
МСТИСЛАВА МСТИСЛАВИЧА УДАЛОГО (1219 — 1228). Этот князь происходил из
смоленского дома Ростислава Мстиславича и также принадлежал к потомкам
Мстислава Великого; он доводился троюродным братом Роману Мстиславичу. До этого
времени Мстислав Удалой находился на княжеском столе в Новгороде. Это был
храбрый воин и опытный полководец. Со своей дружиной он успешно отражал
нападения венгров и их союзников, поэтому в течение девяти лет успешно княжил в
Галиче. Одну из своих дочерей он выдал замуж за сына покойного Романа
Мстиславича Даниила, другую за Ярослава Всеволодича (отца Александра Невского),
третью за половецкого хана Котяна, последнюю за третьего сына Андрея Второго
венгерского королевича Андрея.

Династический
союз с правителем Волынской земли Даниилом Романовичем не привел, однако, к
воссоединению этих соседних княжеств. Перед смертью Мстислав Мстиславич передал
стол в Галиче другому своему зятю королевичу Андрею. Летописец пишет, что
галицкие бояре, которые укрепили свои позиции во времена венгерского
владычества, посоветовали ему: «если дашь королевичу, то когда захочешь,
можешь взять у него, если дашь Даниилу, то в веки не будет твой Галич», но
остальная масса жителей «хотели Даниила». Однако после смерти
Мстислава Мстиславича, с 1228 по 1233 год Галич опять вернулся под управление
ставленников Андрея Второго. Вдова Анна и ее сын Даниил в этот продолжительный
отрезок галицкой истории время от времени возвращались в Галич, а потом вновь
его теряли. Так после расправы с Игоревичами в 1211 г. часть галичан пригласила
на княжения юного Даниила, но местные бояре не найдя общего языка с его
матерью, выгнали ее из города, вслед за ней покинул стол и маленький княжич.
После этого впервые в русской истории на княжеский стол сел боярин по имени
Владислав. Было это в 1213 году и его пребывание на столе было недолгим. Но сам
по себе этот факт примечателен: он говорит о силе, могуществе и политических
претензиях местной боярской аристократии, которая больше не нуждались в сильной
княжеской власти. Даниил Романович окончательно вернулся на галицкий стол и
укрепил здесь свое положение только в 1234 г.

Волынская
земля не была единой, в ней к началу 13 века сохранялся ряд мелких княжеств,
которыми владели двоюродные братья Романа Мстиславича, дети его дяди Ярослава
Изяславича Луцкого — Ингварь и Мстислав. Пользуясь смертью Романа Мстиславича,
они попытались расширить собственные владения и упрочить свое положение в
Волынской земле. Ингварь Ярославич выдал свою дочь за Лешка Краковского и
приобрел в его лице надежного союзника. Польская сторона имела и свои
собственные претензии в отношении соседних с ней волынских земель.

В
1206 г. Игоревичи по совету галицких бояр посадили на владимирский стол своего
брата Святослава. Анна с детьми на время укрылась в Польше. В 1209 г. по
приглашению луцкого и пересопницкого князей Лешко Краковский предпринял большой
поход на Волынскую землю, в результате которого Святослав Игоревич был взят в
плен и уведен в Польшу. Польский князь, опираясь на мелких удельных князей и
антивенгерскую оппозицию, распространил свою власть на всю Волынскую землю.
Вдова Анна сначала выпросила у Лешка для своего младшего сына Василька
Берестье, потом попыталась получить другие города. После заключения Спешского
договора в 1214 г. она вернулась со старшим сыном во Владимир-Волынский,
Василько остался в Берестье. С трудом удерживала вдова стольный город от
посягательств других удельных князей.

После
своей женитьбы в 1219 г. Даниил окончательно утвердился во Владимире. Однако не
вся территория Волынского княжества находилась в его руках. Несмотря на свою
молодость он повел активную политику за возвращение западных земель,
находившихся под властью Польши. Его тесть Мстислав Мстиславич Удалой не был
заинтересован в объединении и усилении соседнего Волынского княжества, поэтому
он активно сдерживал действия Даниила и оказывал поддержку удельным князьям.

Во
второй четверти 13 века ситуация резко изменилась. Сошли с политической арены
соседние правители: в 1227 г. умер Лешко Белый, в 1228 г. — Мстислав Мстиславич
Удалой, в 1233 г. — королевич Андрей. В соседних с Волынью Польше и Венгрии
началась борьба за власть между наследниками. Все это было на руку возмужавшему
Даниилу Романовичу. В 1238 г. он окончательно утвердился в Галиче, было
восстановлено единство Галицко-Волынского княжества. В 1240 г. Даниил Романович
занял Киев. Но в том же году Киев и Юго-западная Русь подверглись разорению
монголо-татарскими войсками.

В
правление его потомков — Льва Даниловича и Юрия Львовича наметились некоторые
успехи в объединении юго-западных земель. Но в двадцатые годы следующего
столетия вновь усилилась активность и возродились территориальные притязания
соседних правителей, хотя состав этих государств изменился. На территории, заселенной
литовскими племенами, родилось новое государственное образование. К 60-м гг. 14
в. Галицко-Волынское княжество прекратило свое существование. Волынь вместе с
Киевом и Черниговом вошли в состав Литвы, а соседняя Галицкая земля отошла к
Польше. Началась новая страница в истории Юго-западной Руси.

Северо-восточная Русь

В
научной литературе это понятие, в свою очередь, применяется в отношении
Владимиро-Суздальского княжества времен феодальной раздробленности.
Северо-восточная Русь также включала обширную территорию, расположенную в
междуречье Волги и Оки, а также район Белоозера. Огромные лесные массивы были
богаты пушным и промысловым зверем; развитая речная сеть изобиловала рыбой и
была удобна для торгового судоходства. Здесь во времена Киевской Руси через
сложную систему волоков в глухих валдайских лесах активно функционировало
волго-балтийское ответвление великого торгового пути «из варяг в
греки», соединявшее Прибалтийский район с Поволжьем и Средней Азией.

Сплошной
массив лиственных лесов населяли угро-финские племена: меря, мурома, весь,
мордва. Они не знали земледелия и занимались преимущественно охотой и
рыболовством. Славянский колонизационный поток кривичей, новгородских словен и
вятичей, надвигавшийся с юга и юго-запада русских земель, долгое время
сдерживался вековыми труднопроходимыми лесами и сложностью
сельскохозяйственного освоения этого района. Первоначально эта земля называлась
«Залесской», т.к. была расположена за огромным лесным массивом —
«великим лесом», или Ростовской, по наименованию древнего города,
расположенного по ту сторону вятических лесов на пути первоначальной славянской
колонизации. На рубеже 11 и 12 вв. колонизационный поток заметно
активизировался. Непроходимые леса служили надежной естественной преградой от
половецких набегов; плодородные черноземные почвы суздальского ополья
способствовали развитию земледелия; неосвоенные места манили первопроходцев
большими запасами пушного зверя; развитая речная сеть стимулировала развитие
торговли с Новгородом, Волжской Булгарией и странами Востока.

Неосвоенные
пространства и их богатства были так велики, что колонизационные потоки из
Новгорода и Ростово — Суздальской земли встретились далеко не сразу.
Ожесточенные споры по поводу этих территорий возникли лишь на рубеже 12 и 13
вв. Ростов и Суздаль существовали уже в 11 в. как форпосты славянской
колонизации. Первоначально здесь сидели посадники, присылаемые киевскими
князьями. Окняжение территории началось только на рубеже 11 и 12 вв. Сидевший в
Переславле Южном князь Владимир Мономах получил Ростов в свое княжение от отца
Всеволода Ярославича. Его интересы на этой территории столкнулись с интересами
черниговских князей, потомков его дяди Святослава Ярославича, которые владели
соседними Муромом и Рязанью. Но первым суздальским князем следует считать его
сына ЮРИЯ ВЛАДИМИРОВИЧА ДОЛГОРУКОГО (1120 или 1125 — 1157). При нем наблюдаются
значительный экономический подъем и активное политическое развитие этой земли.

Ростово-Суздальская
земля граничила с Новгородом, Смоленским, Черниговским и Муромо-Рязанским
княжествами. Реальная угроза существовала со стороны Волжской Булгарии,
которая, несмотря на то, что была отделена от Ростовской земли крупными лесными
массивами, имела удобные речные подходы через бассейн Оки и Клязьмы и постоянно
совершала неожиданные набеги с целью грабежа и захвата пленников, которые
переправлялись потом на невольничьи рынки Востока. После одного из каких
внезапных набегов в 1108 г. Владимир Мономах поставил деревянную крепость на
берегу Клязьмы и назвал ее своим именем. Так началась история будущего
стольного города Северо-восточной Руси. Его сын Юрий Долгорукий построил и
укрепил Юрьев-Польской, Дмитров, Кидекшу, Звенигород, Переяславль Залесский, с
помощью которых он успешно сдерживал проникновение волжских соседей в свою
землю.

В
годы его правления эта территория стала именоваться Суздальской землей по имени
стольного города Суздаля, куда перебрался со своим двором Юрий Долгорукий. Но
положение Ростова, как старшего города этой земли и его бояр продолжало
оставаться высоким. В последние годы своего правления Юрий Владимирович
включился в активную борьбу за великокняжеский стол со своим племянником
Изяславом, сыном Мстислава Великого, и старшим братом Вячеславом. Сначала он
принял сторону Святослава Ольговича, главного противника великого князя
киевского Изяслава Мстиславича. Благодаря этому союзу на страницах летописи
сохранилось первое упоминание Москвы. В 1147 г. Юрий Владимирович пригласил
Святослава Ольговича с сыном для скрепления союзного договора в усадьбу, отобранную
незадолго до этого у боярина Кучки: » Приходи ко мне, брат, в
Москов». 4 апреля союзники встретились, обменялись подарками. Суздальский
князь устроил пир: «Повелел Юрий устроить обед силен и сотворить честь
великую им и дал Святославу дары многие «. В 1156 г. на месте бывшей
усадьбы была построена деревянная крепость, ставшая впоследствии столицей
Русского государства.

От
союзнической помощи одному из Ольговичей в их борьбе за великокняжеский стол,
Юрий Долгорукий перешел к активным действиям. Он занял в 1155 г. Киев, принял
титул великого князя. Именно тогда, вероятно, возникло его историческое
прозвище — «Долгая Рука», «Долгорукий». Князь навсегда
покинул Северо-восточную Русь и перебрался со своим семейством в Киев. Там же
он внезапно умер в 1157 г. после пира у одного знатного вельможи. Есть мнение,
что князь был отравлен недоброжелателями. В момент его смерти в Киеве вспыхнуло
восстание против княжеской администрации, состоящей, преимущественно, из
выходцев с северо-востока Руси: «Много зла приключилось в тот день,
разграбили двор его красный, и другие дворы его за Днепром разграбили…
избивали суздальцев по городам и по селам, а имущество их разграбили».

В.Н.Татищев
писал о нем: «Сей великий князь был ростом немалого, толстый, лицом белый;
глаза не вельми великии, нос долгий и накривленный; брада малая, великий
любитель жен, сладких пищ и пития, более о веселиях, нежели о расправе и
воинстве прилежал, но все оное состояло во власти и смотрении вельмож его и
любимцев». Трудно сказать, насколько эта характеристика, найденная
историком на страницах древней летописи, отражает действительную ситуацию. О
пирах Юрия Долгорукого не раз сообщается в летописях. Вместе с князем в Южную
Русь отправились многочисленное семейство и его бояре. Именно последние подверглись
нападкам со стороны киевлян после смерти князя.

Лишь
один из его сыновей изъявил желание вернуться обратно в Северо — восточную
Русь. Это был его старший сын от первого брака на половецкой княжне АНДРЕЙ
БОГОЛЮБСКИЙ (1157 — 1174). В 1155 г. он покинул выделенный ему вышегородский
стол и ушел против воли отца во Владимир Залесский. Смерть родителя застала его
там, во Владимиро — Суздальской земле, где по приглашении суздальских и
ростовских бояр он вскоре сел на покинутый отцом стол. Несколько лет спустя,
Андрей Юрьевич выгнал из Владимиро-Суздальской земли вернувшихся из Киева своих
четырех братьев, племянников и старую отцовскую дружину. Он сосредоточил всю
власть в Северо — восточной Руси в своих руках: «Устроил все это, захотев
самовластцем быть во всей Суздальской земле».

Андрей
Юрьевич расположился со своим двором во Владимире, украсил его великолепными
сооружениями (такими как, Успенский собор, Золотые ворота), возвел княжеский
дворец в Боголюбове, по названии которого он получил свое прозвище. Еще при
отце, покидая Вышгород, князь увез местную чудотворную икону Божьей Матери,
которая впоследствии стала именоваться «Владимирской». Стараясь
поднять значение своего стольного города по сравнению со старейшими городами
Ростовом и Суздалем, он добился создания отдельной владимирской епископии рядом
с существующей к этому времени епархией в Ростове. Позже Андрей Боголюбский
вознамерился вывести местную епархию из подчинения киевскому митрополиту и
учредить в своей земле собственную митрополию. Но эта инициатива владимирского
князя не была поддержана светской и церковной константинопольской властью.

Это
был энергичный и талантливый правитель. При нем Северо-восточная Русь заметно
усилилась, границы княжества продвинулись на восток, что привело к новым столкновениям
с Волжской Булгарией. Крупный поход 1164 г. на время отвел угрозу со стороны
этого волжского соседа. Зато обострились споры с Новгородом по поводу смежных
территорий и собираемых с них даней. В 1169 г. владимиро-суздальское войско
вместе с союзниками отправилось походом на Новгород, но взять его им не
удалось. Тогда правитель Северо-восточной Руси нашел удачный способ для
оказания давления на Новгород тем, что перекрыл товарный поток в Торжке (Новый
Торг), через который с юга поступал в Новгородскую землю хлеб. Это привело к
повышению цен на новгородском хлебном рынке и к голоду. Такой прием
использовался владимирскими князьями и в более позднее время для оказания
политического давления на соседний город. Претензии владимирского князя по
отношению к Киеву не были столь активными, как у его отца. В 1169 г. сын Андрея
Боголюбского Мстислав захватил Киев и разграбил его. Но перебираться в Киев
владимирский князь отказался. Он ограничился тем, что посадил в Киеве своего
ставленника. Два последующих похода в Южную Русь не были столь успешными.
Бесславно закончившийся поход 1174 г. только подлил масло в огонь. Внутри
местного общества зрело недовольство самовластной политикой князя. Впервые
оппозиция дала о себе знать в ходе подготовки похода на Волжскую Булгарию в
1173 г. Сбор войска и союзников был назначен в устье Оки, но князья безуспешно
ожидали несколько дней своих бояр, которые всячески затягивали время своего
выступления. Как метко заметил летописец, они «идучи не идяху». Таким
образом, поход был сорван. А в следующем 1174 г. в Боголюбском княжеском дворце
разыгралась кровавая драма.

Ее
участниками стали знатные бояре Яким Кучкович, Петр «Кучков зять»,
княжеский ключник Анбал; всего около 20 человек. Темной июньской ночью они
учинили жестокую расправу над своим князем. Заговор был заранее спланирован:
ключник изъял оружие из княжеской опочивальни. Яким Кучкович произнес пламенную
речь, возбуждающую собравшихся к активным действиям: «День того казни, а
нас завтра; а помыслим о князе этом!» Для храбрости было выпито немало
спиртного. Началось безобразное убийство безоружного князя.

О
кровавой драме в Боголюбском дворце красочно рассказала летописная повесть. В
наше время был проведен патологоанатомический анализ останков убитого князя.
Известный специалист в этой области проф. Д.Г. Рохлин воссоздал подробную
картину происходящего: «Рубили не только лежащего, но, безусловно,
совершенно неспособного защищаться человека, по-видимому, потерявшего сознание,
истекавшего кровью, рубили некоторое время, должно быть, уже труп» и
далее: » Этого, конечно, не бывает ни в единоборстве, ни в сражении. Это
нападение нескольких человек, вооруженных разным оружием, с определенной целью
— не ранение, хотя бы и тяжелого и в дальнейшем смертельного, а убийства тут же
на месте». Убийство князя вызвало ряд оппозиционных выступлений в
Боголюбове и во Владимире против княжеской администрации.

В.Н.
Татищев писал о нем: «град же Владимир расшири и умножи всяких в нем
жителей, яко купцов, хитрых рукодельников и ремесленников разных населил. В
воинстве был храбр, и мало кто из князей подобный ему находился, но мир паче,
нежели войну … любил. Ростом был невелик, но широк и силен вельми, власы
черные, кудрявые, лоб высокий, очи велики и светлы. Жил 63 года».
Известный антрополог М.М. Герасимов по черепу восстановил облик этого
незаурядного правителя Северо-восточной Руси.

Двое
его сыновей скончались еще при нем, а единственный сын, переживший отца —
Георгий Андреевич, был впоследствии, правителем Грузии (муж грузинской царицы
Тамары). Княжеский стол после смерти Андрея Боголюбского стал яблоком раздора
среди его ближайших родственников. Острота конфликта определялась тем, что на
эту борьбу огромное влияние оказывали жители наиболее крупных городов
Северо-восточной Руси. Основными претендентами на замещение княжеского стола
были: племянники Андрея Юрьевича Мстислав и Ярополк Ростиславичи и его родные
братья Михаил и Всеволод, родившиеся от второго брака Юрия Долгорукого с
византийской принцессой. На стороне первых стояли жители старших городов
Ростова и Суздаля, ущемленных быстрым возвышением Владимира. Население
последнего держало сторону младших Юрьевичей. Споры за княжеский стол длились
несколько лет и нередко доходили до открытых военных столкновений. 27июня 1177
г. у города Юрьева состоялась решающая битва противников, которая закончилась
победой Всеволода Юрьевича. Его старшего брата Михаила к этому времени уже не
было в живых. Племянники Всеволода были захвачены в плен и по требованию
владимирцев ослеплены. В летописи сказано, что они позже чудесным образом
прозрели. Мстислав Ростиславич Безокий позднее был приглашен на княжение в
Новгород, где и скончался.

Именно
в годы правления ВСЕВОЛОДА ЮРЬЕВИЧА БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО (1176-1212), названного так
из-за своего многочисленного семейства, заметно окрепло и усилилось положение
Владимиро-Суздальского княжества. Автор «Слова о полку Игореве» так
писал об этом владимирском князе: » Великий князь Всеволод! Не думаешь ли
ты прилететь издалека отцовского золотого стола поблюсти? Ты ведь можешь Волгу веслами
разметать, а Дон шлемами вычерпать! » После того как этот правитель
Северо-восточной Руси был признан потомками Владимира Мономаха старшим в роде,
он официально принял титул великого князя.

Всеволод
Юрьевич настойчиво стремился распространить свое влияние на соседние Новгород и
Муромо-Рязанское княжество. Были обозначены границы с Новгородом; Торжок и
Волок Ламский перешли в их совместное управление. Жители Владимиро-Суздальской
земли успешно противостояли новгородцам в освоении севера. Сборщики дани из
Владимира Залесского успешно промышляли в районе Печоры и Северной Двины. На
новгородском княжеском столе на протяжении длительного времени сидели
ставленники Всеволода Юрьевича. При нем Муромо-Рязанское княжество навсегда
утратило свою самостоятельность и перешло в вассальную зависимость от
Владимира.

Незадолго
до смерти Всеволода Большое Гнездо в его семье вспыхнул конфликт, который вновь
привел к междоусобицам на северо-востоке Руси. Старший сын Всеволода ростовский
князь Константин по решению отца должен был после его смерти занять стол во
Владимире, уступив Ростов своему брату Юрию. Но Константин отказался отдавать
свой Ростов младшему брату, чем вызвал недовольство отца. Тогда Всеволод
Юрьевич созвал представительный собор, на котором официально провозгласил
старшим в своем потомстве Юрия, к которому соответственно переходил после его
смерти княжеский стол во Владимире. Обиженный Константин даже не приехал на
похороны отца, которые случились вскоре после этого злополучного собора.

Старший
сын владимирского князя не захотел сдавать своих позиций и вступил в открытую
вооруженную борьбу со своим братом за отцовский стол. В семье Всеволодичей
произошел раскол. На стороне Константина выступил его брат Святослав, на
стороне Юрия — Ярослав Всеволодич, отец знаменитого впоследствии князя
Александра Невского. Открытые столкновения продолжались с переменным успехом
около четырех лет; состав союзников часто менялся. Так, Святослав Всеволодич
перешел на сторону Юрия и Ярослава. Константина стали поддерживать смоленские
Ростиславичи и новгородцы со своим князем Мстиславом Мстиславичем Удалым.
Семейный конфликт вышел за пределы Владимиро-Суздальской земли. Трения между
Ярославом Всеволодичем и его тестем Мстиславом Удалым развели их по разные
стороны баррикад. 21 апреля 1216 г. произошла решающая битва на р. Липице близь
Юрьева, которая завершилась полной победой Константина и его союзников. Юрий и
Ярослав позорно бежали с поля боя. Мстислав Мстиславич Удалой задержал свою
дочь и отказался выдать ее законному супругу. Константин занял владимирский
стол.

Вскоре
Константин Всеволодич помирился с братом и заключил с ним в 1217 г. соглашение,
по которому владимирский стол после его смерти переходил к Юрию. На следующий
год Константин умер и во Владимире утвердился Юрий Всеволодич. Он продолжал
активную политику в отношении Волжской Булгарии, которую вел его отец.
Крупномасштабный поход 1220 года, в котором приняли участие все князья
Северо-восточной Руси, завершился разгромом волжского соседа и заключением
мирного договора. Следствием успешного развития событий было основание Нижнего
Новгорода у слияния Оки и Волги. Очередной мирный договор был заключен в 1229
г. сроком на шесть лет. Но в 1236 г. Волжская Булгария была разгромлена
татарами. Юрий Всеволодич княжил во Владимире вплоть до своей гибели во время
вооруженного столкновения с татарами в 1238 г. на р. Сить. Над Северо-восточной
Русью нависла угроза иноземного завоевания.

Северо-западная
Русь

На
северо-западе русских земель раскинулись обширные владения Новгорода. По своим
размерам Новгородская земля значительно превосходила другие русские княжества.
Ее территория простиралась от Финского залива и Чудского озера на западе до
предгорий Урала на востоке; от Северного Ледовитого океана на севере до истоков
Волги на юге. До прихода славян (новгородские словене и кривичи) здесь обитали
угро-финские племена, которые занимались, в основном, охотой и рыболовством.
Славянская колонизация способствовала активному освоению новых земель и
включению их в состав древнерусской государственной территории.

Территория
Новгородской земли складывалась постепенно. Неблагоприятные климатические
условия (дождливое и холодное лето, частые заморозки), малоплодородные почвы,
болота и огромные массивы лиственных и хвойных лесов сдерживали развитие
земледелия. Первоначально осваивались наиболее удобные в сельскохозяйственном
отношении районы: долины рек и отвоеванные у лиственных лесов участки земли. К
началу 12 в. сложилось основное ядро Новгородской земли (собственно
новгородские, псковские и ладожские земли). Это были территории, расположенные
в бассейне озер Ильменя, Псковского и Чудского, по течению рек Великая, Волхов,
Шелонь, Ловать, Мста и Молога. За пределами метрополии на северо-восток лежала
зона безбрежной хвойной тайги, богатая промысловым зверем. В поисках пушнины
новгородцы уходили далеко вглубь этой территории и добирались до Сев. Двины,
Белого моря и Печоры. Со временем эти территории превратились в колонии
Новгорода, неславянское население которых (водь, ижора, чудь, весь) платило дань
шкурками ценных зверей, воском и медом. Здесь на рубеже 12-13 вв. столкнулись
новгородские и владимиро-суздальские интересы. На северо-западе данниками
Новгорода были эсты, латгалы, финны (емь).

Специфика
географического положения в значительной мере определила особенности
новгородской экономики. Здесь находились важнейшие торговые магистрали
Восточной Европы, соединявшие Сев. Европу и Прибалтику с Византией и странами
Востока. Важнейшим из них был путь «из варяг в греки», который
проходил через систему рек и волоков по Неве, Ладожскому озеру, Волхову и
Ильменю, Ловати и Днепру. По этому пути на юг и обратно двигались военные
отряды варягов и торговые караваны. По Мсте и волокам рукой подать до истоков
Волги; оттуда можно было попасть в Волжскую Булгарию, Хазарию и другие страны
Востока. На северном конце этого пути стояли Ладога и Новгород. Огромную роль в
этой торговле играл Киев, в котором был даже двор новгородских купцов. Все это
способствовало активному развитию внешней торговли.

С
другой стороны, трудности в сельскохозяйственном освоении данной территории
привели к тому, что здесь долгое время существовало общинное землевладение, а
вотчинная система появилась относительно поздно. Образование частной земельной
собственности бояр начинается только с первой четверти 12 в. В основе
экономического могущества новгородского боярства лежали сбор государственных
доходов (даней, торговых пошлин) и контроль за ними, активное участие в
международной торговле и ростовщичество.

Продолжительное
время Новгород не испытывал внешней угрозы. Кочевники, так досаждавшие южным
княжествам, были далеко. Покоренные и обложенные данью местные угро-финские
племена не могли представлять большой опасности. Для удержания их в повиновении
время от времени снаряжались карательные походы. Но в начале 12в. из-за
хозяйничанья половцев на южных окраинах русских земель прекратил
функционировать «великий путь». В руки нового соседа —
Ростово-Суздальского (позже Владимирского) княжества стала постепенно
переходить волжская торговля. С этого времени западное направление становится
основным в торговле Новгорода. Не только сохранились, но и заметно
активизировались торговые отношения со Швецией, Готландом (остров на Балтийском
море), Данией. В середине 12в. в Новгороде существовала торговая фактория
готландских купцов (Готский двор). После завоевания немцами территории
прибалтийских славян и основания ими города Любека, с последним у Новгорода
также установились тесные торговые отношения. Во второй половине 12 в. немецкие
купцы из северогерманских городов (в первую очередь из Любека) основали в
Новгороде Немецкий двор. Через Любек и Готланд новгородцы осуществляли
заморскую торговлю с Центральной и Западной Европой.

Во
второй половине 12 в. заметно активизировались внешняя политика и международная
торговля Швеции и Дании. Подстрекаемая Римом Швеция приступила к завоеванию
земель, лежащих на востоке от ее территории (Финляндия). Здесь интересы
Новгорода и Швеции столкнулись. В 1164 г. шведы предприняли вооруженный поход
своей флотилией в составе 55 кораблей на Ладогу, чтобы взять город и
блокировать выход новгородцам в Финский залив. Жители Новгорода во главе с
князем Святославом Ростиславичем наголову разбили шведов. Флот противника
потерял 43 судна. Вплоть до 14 в. шведы больше не пытались взять этот
новгородский пригород. На протяжении всей второй половины 12 в. новгородцы
успешно вели активные действия против шведов за сохранение своего влияния в
Восточной Финляндии.

Но
в начале 13 в. международная обстановка на берегах Финского залива вновь обострилась
в связи с началом немецкого завоевания в Восточной Прибалтике. Немецкие и
датские крестоносцы совместными усилиями к началу 20-х гг. 13 в. покорили всю
территорию, населенную ливами и эстами. Удачный зимний поход по льду Финского
залива на территорию Восточной Финляндии (где обитала емь), предпринятый в 1227
г. новгородцами во главе со своим князем Ярославом Всеволодичем, принудительное
крещение карел остановили на время массированный натиск шведов. Но изменить
ситуацию и вернуть утерянные позиции в этом районе эти успешные мероприятия уже
не смогли. Таким образом, в начале 13 в. на северо-западной границе
новгородских и псковских земель появились чрезвычайно опасные соседи. В том же
13 в. Швеция и Дания захватили все важнейшие торговые пути в Балтийском море. В
соответствии с этим новгородцы вынуждены были отказаться от ведения заморской
торговли на своих судах и стали совершать крупные торговые операции
непосредственно в самом Новгороде.

Особое
положение Новгорода в составе Киевской Руси было вызвано тем, что оттуда к
Киеву двигались первые варяжские отряды со своими предводителями (Игорь и
Олег). Поэтому очень рано появилась традиция, по которой великий князь киевский
в качестве новгородского наместника (посадника) сажал в Новгороде своего
старшего сына. В то время должность посадника не существовала отдельно от
княжеского института. Размежевание полномочий этих двух институтов произошло
значительно позже (в конце 11 в). Тем самым киевский князь мог осуществлять
контроль за функционированием важнейшей торговой артерии. Владимир Святой
отправил в Новгород старшего сына Вышеслава, после смерти которого новгородский
стол занял Ярослав Мудрый. В свою очередь, Ярослав Мудрый, завладев Киевом,
оставил в Новгороде своего старшего сына Илью, после которого новгородский стол
перешел к другому его сыну Владимиру. ВЛАДИМИРУ ЯРОСЛАВИЧУ (1034-1052) не
удалось побывать на киевском столе, т.к. он умер за два года до кончины своего
родителя (1054). Из-за этого его дети и внуки стали изгоями среди своих
родственников.

Во
времена Владимира Святого две трети от дани, ежегодно поступавшей с
новгородских территорий, шла в стольный Киев. Одна треть оставалась в
Новгороде. Ярослав Владимирович первым отказался выполнять это требование:
«Так давали все посадники новгородские, а Ярослав этого не дал в Киев отцу
своему». Владимир Святой стал готовить карательный поход против
непокорного сына, но внезапно умер в 1015 г. С этих пор, вероятно, дань,
собираемая с подвластных территорий стала оставаться в Новгороде и шла на содержание
князя и его администрации.

В
«Ярославовом ряде» Новгород не упоминается, т. к. традиционно
посадников в Новгород отправлял сам киевский князь. В 11 в. на этом княжеском
столе попеременно побывали дети Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей.
Но ни один из них не смог пустить корни в Северо-западной Руси. Дольше всех на
рубеже 11-12 вв. в Новгороде находились представители княжеского дома Всеволода
Ярославича. С 1097 по 1117 год новгородский стол занимал МСТИСЛАВ ВЕЛИКИЙ,
старший сын Владимира Всеволодича Мономаха. Новгородцы знали его сызмальства.
Когда в 1102 г. великий князь киевский Святополк Изяславич захотел заменить его
своим сыном, они ему отвечали: «Не хотим ни Святополка, ни его сына; этого
нам дал Всеволод, а мы себе вскормили князя«, и далее: »Если у твоего
сына две головы, то посылай его к нам!»

Через
двадцать лет своего пребывания на северо-западе, Мстислав Владимирович в 1117
г. ушел в Южную Русь, поближе к отцу, который сидел в Киеве. В Новгороде он
оставил своего старшего сына ВСЕВОЛОДА МСТИСЛАВИЧА, который также занимал этот
стол почти 20 лет (1117-1136). Но княжеская династия в Новгородской земле так и
не сложилась. Этому в огромной мере способствовали события конца 11 — первой
половины 12 вв. С 80-х гг. 11 в. должность новгородского посадника отделилась
от княжеской власти и стала существовать параллельно ей. Сначала посадниками
были представители киевской боярской аристократии, назначаемые киевским великим
князем. А потом (со второй четверти 12в.) на эту должность стали избираться на
вече новгородские бояре. Так этот институт исполнительной власти превратился в
выборный орган местной администрации.

В
30-х гг. 12в. в Новгороде произошли события, которые в научной литературе
принято называть «восстанием» или «переворотом». После
смерти отца в 1132 г, Всеволод Мстиславич по требованию своего дяди великого
князя киевского Ярополка Владимировича отправился в Южную Русь на
переславльский стол. Тем самым он нарушил данную незадолго до этого клятву,
пообещав княжить в Новгороде до самой смерти: «а целовал крест к
новгородцам, что хочу у вас умереть». Переславль Южный рассматривался
тогда, как последняя ступень в восхождении на великокняжеский стол. Поэтому
младшие братья Мстислава Владимировича Юрий (Долгорукий) и Андрей заволновались,
думая, что бездетный князь Ярополк Владимирович прочит на свое место старшего
племянника Всеволода Мстиславича. И дня не просидел Всеволод на переславльском
столе, как к обеду его изгнали оттуда братья отца — Юрий и Андрей.
Незадачливому князю оставалось только возвратиться на покинутый новгородский
стол.

После
ухода князя в Новгороде спешно было созвано вече, на который прибыли
представители пригородов Пскова и Ладоги. Новгородцы решили за нарушения клятвы
изгнать князя из города, но немного подумав все же вернули его на новгородский
стол. После этого конфликта Всеволод Мстиславич около четырех лет просидел в
Новгороде. А в 1136 г. ситуация повторилась. Снова новгородцы, псковичи и
ладожане собрались на вече в Новгороде и приняли решение выгнать князя из
города. Ему припомнили прошлую его вину, а также добавили новые претензии: не
заботился о населении, обложенном данью; не отличался храбростью и отвагой во
время двух военных походах на Суздаль (1134-1135), которые сам же организовал.

Князь
с семьей был арестован и посажен под стражу на владычном дворе, где его
тщательно стерегли около двух месяцев по тридцать человек ежедневно.
Одновременно с этим новгородцы отправили посольство в Чернигов и пригласили
Святослава Ольговича. Через восемь десятилетий вновь на новгородском столе
оказался представитель черниговского княжеского дома. Так, в Новгороде победил
принцип «вольности в князьях», которым новгородцы в дальнейшем
активно пользовались, изгоняя и приглашая по своему усмотрению претендентов на
княжеский стол. События первой половины 12 в. стали этапными в истории
Новгородской земли. Был положен конец безграничному диктату киевского великого
князя. Сложились условия для развития в дальнейшем своеобразного политического
устройства этой земли, которое в научной литературе получило наименование
«новгородской республики».

Высшим
органом власти в Новгороде стало вече, на котором избирались представители
исполнительной власти, рассматривалась кандидатура князя, решались наиболее
важные вопросы внутренней и внешней политики. До сих пор среди исследователей
нет единого мнения по поводу состава его участников: были ли ими все свободные
жители города мужского пола или только усадьбовладельцы. Дело в том, что
археологические раскопки, вот уже несколько лет проводившиеся в этом средневековом
городе, подтвердили клановый характер городского боярского землевладения.
Несколько крупных боярских родов на протяжении ряда столетий владели небольшим
комплексом дворов, передававшихся из поколения в поколение по наследству. В
таких дворах жили главы семейств со своими родичами, обслуживавшие их слуги и
ремесленники. Известный археолог и исследователь средневекового Новгорода В.Л.
Янин считает, что вече номинально было собранием владельцев этих городских
боярских усадеб (не более 500 человек), которые и вершили судьбой города и всей
земли. Другие исследователи (Ю.Г. Алексеев, И.Я. Фроянов) полагают, что
Новгород представлял из себя территориальную общину с чертами дофеодальной
демократии. К таким чертам они и относят вечевое устройство. Тогда участниками
вечевых собраний были все свободные члены этой общины не зависимо от их
социальной принадлежности.

Наряду
с общегородским вече существовали вечевые собрания пригородов (Пскова и
Ладоги), концов и улиц. Река Волхов разделяла Новгород на две половины: Торговую,
названную так по размещении здесь общегородского торга и иноземных торговых
дворов и Софийскую, где располагался кафедральный Софийский собор и двор
новгородского владыки. На Торговой стороне находились Славенский и Плотницкий
концы, на Софийской — Неревский, Загородский и Людин (Гончарский) концы. Концы
состояли из улиц. Подобная территориальная структура складывалась постепенно на
протяжении 12-13 вв. Ведущую роль во всех этих органах самоуправления играли
местные бояре.

Главным
должностным лицом в новгородском управлении был посадник. Он стоял во главе
новгородского правительства, председательствовал на вече, ведал общегородским
судом и управлением. Фактически посадниками избирались представители нескольких
боярских родов, между которыми велась постоянная борьба. Вторым важным лицом
городского управления был тысяцкий. Он возглавлял городское ополчение, ведал
сбором налогов и судом по торговым делам. Первоначально эта должность
находилась в подчинении у князя, а с конца 12 в. тысяцкий стал избираться на
общегородском вече. С 1156 г. к выборным институтам относится также должность
новгородского епископа (с 1165 г. архиепископа). Новгородский владыка
распоряжался казной, контролировал внешнеполитические сношения и распоряжения
земельным фондом, был хранителем эталонов мер и веса.

Избранный
на вече и приглашенный в город князь возглавлял новгородское войско. Его
дружина поддерживала общественный порядок в городе. Он исполнял
представительные функции в других княжествах, был символом единства новгородских
земель. Но положение новгородского князя было неустойчивым, т.к. его судьба
очень часто зависела от решения вечевого собрания. На таких собраниях вокруг
кандидатуры князя кипели бурные страсти, шла ожесточенная борьба боярских
кланов за замещение посадничьей должности, которую они пытались
противопоставить княжеской власти. Нередко вече заканчивалось кровопролитием. С
1095 по 1304 г. на новгородском столе князья менялись не менее 58 раз. Но и вне
Новгорода за новгородский стол спорили между собой представителями нескольких
княжеских семей. Они стремились найти опору и поддержку как в лице простых
горожан, так и в разветвленной боярской аристократии.

Причем
новгородский стол разыгрывался только между потомками Святослава и Всеволода
Ярославичей. Черниговским князьям (Ольговичам) в этой игре везло меньше всего.
Во второй половине 12 в. борьбу за новгородский стол стали вести представители
старшей ветви Мономаховичей — Мстиславичи (дети и внуки Мстислава Великого) и
младшей — Юрьевичи (потомство Юрия Долгорукого). В стане Мстиславичей единства
не было: на новгородский стол претендовали как потомки Изяслава Мстиславича
(волынские князья), так и Ростислава Мстиславича (смоленские князья).
Значительную роль в этой борьбе играли их успехи в достижении великокняжеского
стола в Киеве, т.к. связь между этими двумя общерусскими столами формально
продолжала существовать. Правители Владимиро-Суздальского и Смоленского
княжеств стремились через князей своего дома, держать в русле своей политики
новгородский и киевский столы, как, впрочем, и далекий галицкий. Победу в этой
политической эстафете одержали князья Владимиро-Суздальского княжества, т.к.
начиная с 80-х гг. 12 в. на княжеском столе в Новгороде сидели, в основном,
ставленники Всеволода Большое Гнездо или его потомков.

Отношения
с соседним Владимиро-Суздальским княжеством у Новгорода складывались достаточно
сложно. Выросшее в начале 12 в. на юго-восточных окраинах новгородской земли
новое княжество стало реальным соперником в волжской торговле, в освоении
необъятных просторов севера, в подчинении живущего там неславянского населения.
В 30-е гг. 12в. новгородцы совершили два военных похода на Суздаль, чтобы
поставить его под свой контроль. Второй из них, случившийся зимой 1135 г.,
закончился сокрушительным поражением новгородцев у Ждановой горы. Именно этот
неудачный поход решил во многом судьбу Всеволода Мстиславича в 1136 г. После
этого суздальцы и ростовцы стали совершать многочисленные вылазки на
новгородскую территорию, стремясь расширить границы своей земли.

С
этих пор правители Северо-восточной Руси, опираясь на ту или иную боярскую
группировку в Новгороде, включились в эстафетную гонку за тамошний княжеский
стол. Да и сами новгородцы в борьбе за принцип «вольности в князьях»
довольно часто искали поддержки у тех же Юрьевичей. Многие из представителей
этого княжеского дома побывали на новгородском столе: Ростислав и Мстислав
Юрьевичи, Мстислав Ростиславич Безокий и его сын Святослав, Юрий Андреевич.
Отец последнего Андрей Боголюбский организовал в 1169 г. крупномасштабный поход
на Новгород силами владимиро-суздальского войска и отрядами союзников из
смоленской земли. У стен города новгородцы под предводительством князя Романа
Мстиславича (1168-1170), того самого который потом так блестяще правил в
Галицко-Волынском княжестве, сокрушили войска противников. Вот тогда
владимирский князь предпринял торговую блокаду, в результате которой новгородцы
на следующий год отказали Роману Мстиславичу в княжении и отправили к Андрею
Юрьевичу посольство с мирными предложениями.

Стараясь
противостоять растущему влиянию Владимиро-Суздальской земли новгородцы
поддержали Мстислава и Ярополка Ростиславичей в их борьбе за княжеский стол с
Всеволодом Большое Гнездо. Когда последний обосновался во Владимире Залесском,
он предпринял все возможное, чтобы удержать новгородский стол под своим
контролем. Только однажды его усилия оказались бесплодными, когда в Новгород по
приглашению вечевого собрания прибыл Мстислав Мстиславич Удалой (1208-1217).
Его позиции в этом городе были несравненно велики. В Новгороде княжил, умер и
был погребен в Софийском соборе его отец. Мстислав Удалой имел сильную дружину,
отличался воинской доблестью и отвагой, отчего и заслужил такое прозвище.
Твердой и искусной рукой он правил Новгородом, совершил 5 вооруженных походов
на чудь. Но его упорно тянуло в Южную Русь. В один из таких отъездов в 1216 г.
новгородская оппозиция пригласила на княжеский стол зятя Мстислава Мстиславича,
родного сына Всеволода Большое Гнездо. Ярослав Всеволодич прибыл в Новгород, а
потом покинул его и занял Торжок, откуда стал совершать враждебные вылазки
против Новгорода, перекрыв хлебный поток. Вот эти действия Ярослава Всеволодича
и привели новгородцев вместе с Мстиславом Удалым в стан союзников Константина
Всеволодича, на чьей стороне они сражались в знаменитой Липицкой битве. Вскоре
после этого Мстислав Мстиславич, несмотря на уговоры новгородцев, покинул стол
и отправился на княжение в Галич. Новгород остался один на один с сильным
соседом — Владимиро-Суздальским княжеством. Представители этого княжеского дома
теперь постоянно занимали новгородский стол. Со многими из них (в частности с
Ярославом Всеволодичем) у новгородцев были постоянные конфликты. В этих спорах
и конфликтах росла и крепла новгородская государственность. На пороге замаячил еще
один опасный и неведомый доселе противник — монголо-татары.