Одним из наиболее «невралгических» районов нашей планеты вот уже в течение
весьма длительного времени считается Ближний Восток. Напряженность
положения, обостренные до предела отношения между расположенными здесь
арабскими странами и Израилем в сочетании со сложным внутриполитическим
положением в отдельных странах района, непрекращающиеся акты вмешательства
империалистических держав во внутренние дела арабских государств,
неудержимый рост национально-освободительного движения арабских народов –
все это создает ту исключительно пеструю и постоянно меняющуюся
политическую мозаику, которая привлекает к району Ближнего Востока самое
пристальное внимание.
Стратегическое и политическое значение «ближневосточного театра»
определяется целым рядом причин политического, военно-стратегического и
экономического порядка.
Ближний Восток является ареной открытого столкновения сил национально-
освободительного движения с империализмом и колониализмом, сил прогресса с
силами реакции, нового со старым. Эта борьба осложняется многими внешними и
внутренними факторами.
Будучи правопреемницей Советского Союза, Россия при разработке своей
внешнеполитической стратегии в регионе Ближнего и Среднего Востока
столкнулась с проблемой сохранения преемственности. Сложность ее решения во
многом была обусловлена той специфической ролью, которую играет регион в
современных международных отношениях, и тем значением, которое он имеет для
России. Ближний и Средний Восток представляет наиболее конфликтогенный
регион мира. На протяжении всей половины XX века там периодически
вспыхивали кратковременные и долгосрочные войны, в которые в той или иной
форме оказывались втянуты великие державы и прежде всего СССР и США. Арабо-
израильская война 1973 г. вообще имела ярко выраженную тенденцию для
международного мира и безопасности, расположенными у границ России.
Перманентная конфликтогенность региона превратила его в самый емкий рынок
вооружений. Для ВПК СССР, а затем и России, именно он является наиболее
перспективным, поглощая значительную часть российского экспорта вооружений.
Российский ВПК кровно заинтересован в его сохранении и расширении, что
требует активной политической поддержки.
Затяжной экономический кризис, переживаемый Россией, ставит перед ней
неотложную задачу увеличения инвалютных поступлений от экспорта. В этом
плане экспорта вооружения имеет немалое значение, однако львиную долю
экспортных поступлений Россия получает от энергоносителей. Поскольку страны
данного региона играют доминирующую роль на мировом рынке энергоносителей
(прежде всего нефти), то координация с ними экспортной политики имеет для
России немалое значение.
В последней четверти XX в. в связи с резкой активизацией политической
роли ислама регион превратился в мощный идеологический центр мирового
значения. Его идейное влияние все более серьезно сказывается не только в
Азии и Африке, но даже в Европе и США.
Формирование нового внешнеполитического курса России в регионе проходило
в условиях ожесточенной внутриполитической борьбы и постоянного социально-
экономического кризиса. Серьезная дискуссия развернулась по поводу
отношений с двумя основными стратегическими союзниками СССР в регионе:
Ираком и Сирией. Именно эти две страны были наиболее крупными покупателями
советского оружия, а поскольку значительная его часть поставлялась в
кредит, то к моменту распада СССР их долги составили почти 20 млрд.
долларов. Испытывая постоянный дефицит финансовых ресурсов, правящие круги
России сочли для себя наиболее целесообразным наладить отношения с этими
двумя странами, несмотря на то, что они находились в чрезвычайно сложном
международном положении. Бесспорно, это была победа сторонников сохранения
преемственности.
Из двух бывших стратегических союзников в наихудшем положении оказался
Ирак. Агрессивная, авантюрная внешняя политика, проводимая Саддамом
Хусейном, сначала развязавшего войну с Ираном, а затем оккупировавшего
Кувейт, вызвала резко негативную реакцию мирового сообщества.
Со второй половины 1989 г. Иракская пресса начинает широкомасштабную
пропагандистскую кампанию против политики стран Совета сотрудничества
арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в ОПЕК, обвиняя их в том,
что именно они виновны в том, что ОПЕК не пошла на увеличение квоты Ирака и
тем самым блокировала восстановление иракской экономики. Постепенно эта
политика начинает квалифицироваться как «экономическая война». 30 мая 1990
г. На заседании Совета Лиги арабских государств (ЛАГ) Саддам Хусейн
заявляет, что «экономическая война стала невыносимой». 17 июня он прямо
обвиняет Кувейт в том, что тот является одним из инициатором «экономической
войны» и, кроме того, незаконно пользуется нефтяными месторождениями
Румейлы, находящимися на иракско-кувейтской границе. В качестве компенсации
за «кражу иракской нефти» Садам Хусейн требует от Кувейта выплаты 2,4 млрд.
долл., а затем доводит эту сумму до 10 млрд. долл.
Стремясь всячески избежать разрастания конфликта, правительство Кувейта
заявляет о своей готовности обсудить все спорные вопросы и выделить Ираку
займ в размере 9 млрд. долл. Однако решение уже принято, и в ночь с 1 на 2
августа 1990 г. 150-тысячная иракская армия вторгается в Кувейт.
Небольшая, двадцатитысячная кувейтская армия не могла противостоять
вторжению. Ее сопротивление продолжалось несколько часов, но за это время
кувейтское правительство и члены правящей династии смогли покинуть страну.
Захватив Кувейт, иракские войска подвергли его полному разграблению.
Впоследствии только сумма исков граждан Кувейта к иракскому правительству
составила 162 млрд. долл., а общие потери Кувейта от вторжения – 240 млрд.
долл.
Уже 2 августа Совет Безопасности ООН принимает резолюцию 660, в которой
осуждаются агрессивные действия Ирака и содержатся требования о немедленном
и безоговорочном выводе иракских войск из Кувейта. Поскольку Ирак отказался
выполнить эту резолюцию, то 6 августа принимается резолюция 661,
предусматривавшая введение системы санкций против Ирака, для обеспечения
соблюдения которой была создана специальная комиссия (ЮНСКОМ).
Инициатором принятия этих резолюций были США, которые с самого начала
заняли предельно жесткую позицию по отношению к Ираку. Было принято решение
дать немедленный военный ответ на агрессию, чтобы не допустить вторжения
иракских войск в Саудовскую Аравию. Вполне реальную опасность такого
вторжения осознали и Саудовские правящие круги. Получив согласие короля
Фахда, президент Дж. Буш отдал 7 августа приказ +о переброске в Восточную
провинцию Саудовской Аравии крупного контингента американских войск,
который был поддержан в регионе Залива мощной эскадрой, насчитывающей 80
боевых кораблей. Затем к американским войскам присоединились воинские части
Франции, Великобритании, Египта, Сирии и ряда других стран. Они образовали
межнациональные силы, численность которых к январю 1991 г. Достигла 780
тыс. человек.
29 ноября Совет Безопасности принимает резолюцию 678, санкционирующую
использование военной силы для освобождения Кувейта. Ираку был предъявлен
ультиматум, согласно которому все иракские войска должны быть выведены из
Кувейта к 15 января 1991 г. Садам Хусейн его отверг.
17 января многонациональные силы начинают операцию по освобождению
Кувейта под кодовым названием «Буря в пустыне». Она продолжалась 42 дня и
завершилась полным разгромом противостоящей многонациональным силам 547-
тысячной группировке иракских войск.
26 февраля Садам Хусейн заявил о признании всех резолюций Совета
Безопасности. 28 февраля боевые действия прекратились. Кувейт освободили,
но режим Саддама Хусейна уцелел. Он был поставлен под жесткий контроль.
Системе санкций сохранялась, а, кроме того, Ираку было запрещено иметь
оружие массового поражения.
В ноябре 1994 г. Иракское правительство подтвердило свое признание
суверенитета и территориальной целостности Кувейта, а в декабре согласилось
с демаркацией ирако-кувейтской границы.
В отличии от Ирака, другой стратегический союзник СССР на Ближнем
Востоке, Сирия, смогла выйти из эпохи холодной войны с минимальными
потерями, хотя к концу 80-х гг. международная обстановка для нее также
складывалась весьма неблагоприятно. Опираясь на военно-политический союз с
СССР, президент Сирии Х. Асад в рамках своего традиционного курса на
конфронтацию с Израилем пошел на сближение с Ираком, который рассматривался
на Западе как один из основных центров «международного терроризма».
Поскольку и до этого Х. Асад постоянно солидаризировал с экстремистским
крылом ПДС (Палистинское движение сопротивления), которое в свою очередь
поддерживало самые тесные контакты с различного рода радикальными
террористическими организациями, то Сирия была причислена к государствам,
«поддерживающим международный терроризм» и против нее были введены
экономические санкции странами Западной Европы и США. Это не могло не
оказать отрицательного влияния на экономику страны, которая в значительной
степени связана со странами Западной Европы.
Кроме того, страны ССАГПЗ в ответ на сближение Сирии с Ираком прекратили
оказание ей финансовой помощи с 1985 г. Эта помощь покрывала основную часть
сирийских военных расходов, обеспечивать которые на необходимом уровне
экономика страны была не в состоянии. В какой-то степени острота проблемы
была снята благодаря поставкам советского оружия в кредит.
Ситуация для Х. Асада осложнялась конфликтами с соседями: Турцией,
Иорданией и Ираком. Конфликт с Турцией возник в связи с неофициальной
поддержкой Сирией действий боевиков КРП (Курдская рабочая партия). И хотя в
1987 г. был подписан сирийско-турецкий протокол о взаимном обеспечении
безопасности, но косвенная поддержка КРП продолжалась через экстремистское
крыло ПДС.
Наиболее острым был конфликт с Иорданией. Он возник в результате действий
сирийского филиала организации «Братья-мусульмане» (будучи первоначально
чисто египетской организацией, они смогли распространить свою политическую
доктрину и в других мусульманских странах). В конце 70-х – начале 80-х гг.
эта организация развязала гражданскую войну в стране, организовав ряд
массовых вооруженных выступлений против режима Х. Асада. Только используя
танки и авиацию, сирийская армия смогла подавить эти выступления. Затем
«Братья-мусульмане» перешли к широким диверсионно-террористическим
действиям. Базы и лагеря боевиков находились на территории Иордании, что
привело к резкому обострению отношений между двумя странами. Хотя в
конечном итоге Х. Асаду удалось подавить вооруженное сопротивление «Братьев-
мусульман», но они сохранили свои опорные пункты в Иордании и свою
инфраструктуру в стране.
Что касается конфликта с Ираком, то он не принимал вооруженных форм. Обе
стороны, как правило, ограничивались ведением пропагандистских кампаний и
взаимными обвинениями друг друга в «предательстве интересов арабской
нации».
К началу 90-х гг. Сирия по существу оказалась в полностью враждебном
непосредственном окружении и очень сложной международной ситуации. Ее
положение было фактически таким же, в каком она находилась ровно двадцать
лет назад, когда Х. Асад пришел к власти и ради исправления которого он
осуществил военный переворот, названный «исправительным движением».
Еще более сложное сочетание черт прошлого и настоящего характерно для
экономики и политики стран Ближнего Востока.
Подобно НИС нефтеэкспортирующие страны показывают форсированную динамику
экономического развития. Источником сенсационного роста в этом случае
являются уникальные нефтяные ресурсы и огромные финансовые средства,
связанные с ростом мировых цен на нефть.
С новыми индустриальными странами эту группу стран Ближнего Востока
сближает также наличие в их системе экономики и политика традиционного
пласта. Но эта черта более характерна для арабских государств. Некоторые
исследователи отмечают такую черту как «архаичная социальная структура». Об
изменениях, происходящих в их экономике, свидетельствуют следующие факты.
До 50-х гг. это были отсталые страны. Их недра эксплуатировались западными,
прежде всего американскими и английскими, нефтяными монополиями.
Воспользоваться своими богатствами эти государства смогли лишь в 70-е гг.,
проведя серию национализаций в нефтегазовом секторе и объединив свои на
мировом рынке нефти в рамках нефтяного картеля Организации стран –
экспортеров нефти (ОПЕК). Единство действий позволило странам ОПЕК
увеличить цены на нефть примерно в 20 раз и получить баснословные прибыли.
С этого момента начался феноменальный взлет в их хозяйственном развитии.
За период 1970 – 2000 гг. стоимость ВВП выросла в Саудовской Аравии с 5,1
до 210,6 млрд. долл. (по ППС), в Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ) – с
0,7 до 53,0 млрд. долл., в Кувейте – с 2,9 до 29 млрд. долл. Уровень
душевного ВВП увеличился в Саудовской Аравии до 11,1 тыс. долл. (по ППС), в
ОАЭ – до 19,4 тыс.
Началось создание системы современных производственных сил. Возникла
новая производственная структура хозяйства. Так, в 2000 г. в Саудовской
Аравии она имела следующий вид: в стоимости ВВП на долю сельского хозяйства
приходилось 7% промышленности – 48, сферы услуг – 45%.
Неблагоприятные для земледелия климатические условия приводили к
зависимости стран этого региона от импорта продовольствия. В конце 70-х гг.
там была разработана и реализована программа самообеспечения
продовольствием. Основная роль отводилась Саудовской Аравии, где темпы
роста аграрного производства в 80 – 90 гг. стояли на уровне 12%. В
результате Саудовская Аравия превратилась в крупнейшего экспортера пшеницы
и ряда других сельскохозяйственных продуктов.
Особенно большие изменения происходят в промышленности. Основой всей
экономики этих государств является нефтяная промышленность. Она – источник
огромных доходов. Но нефтяные запасы ограничены. Поэтому нефтяная
монокультура опасна для нефтеэкспортирующих стран, и они принимают
разнообразные меры по диверсификации промышленной структуры.
В экономике этих стран, и в прошлом игравших роль «торгового
перекрестка», важная роль и в настоящее время принадлежит сфере услуг,
особенно торговле. В последние годы широко развивается туристический
бизнес.
Радикальные изменения, происходящие в развитии производительных сил, не
сопровождаются столь же быстрыми сдвигами в социальной структуре. В 50-е
гг. в этой структуре главную роль играли шейхи, феодальные предводители
местных племен, сеиды, высшие слои мусульманской аристократии и большое
количество кочевников и полукочевников. В настоящее время число последних
резко сократилось в связи с массовым оттоком сельского населения в города.
По отношению к местному населению осуществляется своего рода «революция
сверху». Растут его доходы, формируются современные системы образования
(большую известность получили, в частности, университет в столице
Саудовской Аравии Эр-Рияде, университет в Кувейте и др.) и здравоохранения,
улучшается положение женщин, ведется жилищное строительство,
благоустраиваются города и т.д.
Однако в общественной жизни нефтеэкспортирующих стран во многом
сохраняется доминирующее положение шейхов и сеидов. Примером может служить
клан Саудидов, которые господствуют в Саудовской Аравии. Они распоряжаются
гигантскими нефтяными доходами. Им практически подчинены вооруженные силы.
Они являются собственниками многих промышленных и других предприятий. По
оценкам специалистов, клан Саудидов ( включает около 30 шейхов) – это самая
богатая «семья» в современном мире. А владык наиболее богатых эмиратов ОАЭ
сравнивают по размерам контролируемых ими богатств с такими олигархическими
группировками США, как Морганы и Дюпоны.
Изменения социально-экономической структуры происходят медленно. Одной из
причин является большое влияние на экономику и политику этих стран
мусульманской религии и мусульманской элиты, которая часто совпадает с
феодальной знатью. Определенная сложность заключается в том, что Коран
запрещает реализовывать прибыль, брать проценты. В обход религиозных догм
придуманы различные формулы финансовой деятельности. Иногда вопрос о
процентах в законодательстве просто игнорируется. Формируются различные
типы финансовых учреждений, которые прибегают к использованию процентов,
ссылаясь на свой особый статус. Так, существуют смешанные учреждения с
участием европейских и других иностранных банков. Другой формой являются
международные, т.е. межарабские, банки. Используется и форма
специализированных учреждений. Отсутствие полноценного коммерческого права
затрудняет развитие капиталистических отношений, а его создание
наталкивается на определенное сопротивление духовенства, которое видит в
этом попытку подорвать основу Корана.
В системе внешних экономических связей нефтеэкспортирующих стран
Арабского Востока решающее значение имеют внешняя торговля и экспорт
капитала.
В товарном экспорте Саудовской Аравии, например (в 2000 г. Его стоимость
составила 84,1 млрд. долл.), подавляющая часть приходилась на сырую нефть и
нефтепродукты, 55,3% направлялось в страны Азии (главную роль играли
поставки в Японию), 19,6% — в страны ЕС, 15,7% — в США. Товарный состав
импорта (его объем в 2000 г. Равнялся 32,8 млрд. долл.) был очень
разнообразным (машины и оборудование, отдельные виды сырья, продовольствия
и др.). Основными поставщиками Саудовской Аравии были страны ЕС (34,1%),
США (27,3) и страны Азии (28,8).
Доходы стран-экспортеров нефти после увеличения цен были столь велики,
что национальная экономика их не смогла использовать. Значительная часть
полученных средств, так называемых нефтедолларов, была вложена в экономику
США, Западной Европы и других стран. Их сумма превысила сотни миллиардов
долларов. Саудовская Аравия только по государственной линии выделила
западным предприятиям 100-120 млрд. долл., Кувейт – 70-80 млрд., ОАЭ – 45-
55 млрд. долл.
Достижения были бы более значительными, если бы часть средств эти страны
не тратили на милитаризацию хозяйства. Показательна высокая доля военных
расходов в ВВП. Лидером является Саудовская Аравия, где на военные нужды
расходуется 13-14% стоимости ВВП. Саудовская Аравия и Кувейт занимают
первые места в рейтинге ООН по уровню военных расходов на одного жителя.
Доля военнослужащих в населении ОАЭ составляет 2,96%, в то время как в
среднем для развивающихся стран этот показатель колеблется в пределах 0,4-
0,5%. Наибольшими вооруженными силами обладает также Саудовская Аравия. В
конце 1999 г. В сухопутных войсках королевства находилось 70 тыс. человек,
в ВМС – 13,5 , ВВС – 18 тыс. человек.
Еще одной экономической проблемой этих стран является паразитическое
потребление накопленных богатств господствующей элитой. Происходит эволюция
потребностей арабских шейхов, сказочно разбогатевших в условиях денежного
перенакопления последних десятилетий.
Изменения, которые происходят в экономике стран Ближнего Востока России
в последние годы, расширяют возможности их сотрудничества. Расширяется
координация политики России и членов ОПЕК. Представители российских
промышленных фирм подчеркивают, что Россия имеет общие интересы с этими
государствами в строительстве АЭС, а также крупных ТЭС.
Общие перспективы во многом зависят от перехода от простейших
внешнеторговых форм к более сложным: техническому содействию, совместной
реализации проектов по новым технологиям, кооперации и др. Перспективными
формами сотрудничества может стать внедрение новейших технологий по
опреснению морской воды, в которых так нуждаются арабские страны
Персидского залива.
Существуют неплохие возможности в деле поставок новейшей военной техники
и подготовке военных специалистов. Оборот оружейного рынка на Ближнем
Востоке приближается к 60-80 млрд. долл. Как считают российские
специалисты, если нашей стране удастся восстановить когда-то сильные
позиции в регионе, оборонный комплекс России будет играть важную роль в
экономических связях с этими странами.
В современном мире Восток играет все более заметную роль. Хотя эта роль
ощущается прежде всего в сфере экономики и политики, современные
исследования уделяют много внимания изучению и внутренней структуры стран
Востока, их национально-культурной традиции, специфики их социального
развития. Внимание это тем более закономерно, что почти все страны
традиционного Востока в наши дни переживают мучительный процесс внутренней
трансформации, связанной с неизбежной ломкой либо серьезной модификацией
привычных норм и стандартов. В ходе этого процесса на передний план
энергично выдвигается национально-культурная традиция, защитно-
охранительные функции которой опираются на религию, как символ
национального сопротивления. Все это связывает воедино общество и религию,
социально-экономическое содержание серьезных процессов внутренней
трансформации стран традиционного Востока и национально-религиозную форму
их.
Нетрудно представить, какую большую роль в таких обществах играла
религия. Прежде всего, она санкционировала и освящала политическую власть,
способствовала обожествлению правителя, превращению его в божественный
символ, связующее единство данной общности. Кроме того, тесно связанная с
консервативной традицией и закркплявшая ее механизм, освящавшая ее нормы
религия всегда стояла также на страже незыблемой национальной структуры.
Другими словами, по отношению к государству и обществу религия была
цементирующей основой, но эффективность этой основы, сила ее защитной мощи
во многом зависели от нее самой. Известно, что разные религиозные системы
далеко не в одинаковой степени укрепляли традиционную социальную структуру
либо существующую политическую власть.
Таким образом, религия на Востоке всегда делала ставку на стабильность,
консервацию существующей нормы, сохранение социально-политического статус-
кво. Во многом обусловленная именно религией внутренняя стабильность,
препятствовавшая структурному обновлению и активизации
частнособственнического начала, мешала развитию Востока, заставляя его
веками топтаться на месте. Вторжение европейского капитала и колониальные
захваты дали толчок разложению старой метаструктуры и медленному, крайне
болезненному созданию новой. Болезненному потому, что внутренне восточные
общества оказались недостаточно подготовленными к кардинальной
трансформации такого рода.
В тех странах и регионах мира, у тех народах, которые в своем
поступательном рызвитии пересекли грань первобытной общины, свойственные
раннерелигиозному комплексу верований, представления, обряды и культы с
течением времени заметно отошли на второй план. На передний план в этих
обществах вышли религиозные системы, центром которых стал культ
могущественных богов. Однако и в рамках этих систем многие черты и признаки
ранних религиозных представлений и верований продолжали сохраняться либо в
трансформированной форме, либо в виде пережитков.
Религиозная система, возникавшая не на пустом месте, а опиравшаяся на
фундамент ранних форм религиозных представлений и верований, вынуждена была
считаться с реальностью. Результатом этого было появление в новой системе
нескольких уровней или пластов, которые размещались в рамках ее
иерархической структуры сообразно степени своей древности, сложности,
распространенности. В этих условиях, как правило, пережитки
раннерелигиозных форм сохранились в виде суеверий, закреплявшихся на уровне
низшего, наиболее примитивного класса.
Знакомство с наиболее ранним месопотамским и египетской и несколько более
поздней и зрелой иракской религиозными системами древнего Ближнего Востока
показывает, что эти системы не только несли на себе заметное влияние
прошлого, но и имели определенные общие черты и признаки, в частности все
они были политеистическими. В форме политеизма эти системы распространились
по всему ближневосточному региону. С течением времени, однако, в рамках
этих систем наметилась тенденция к монотеизму, наиболее отчетливо
проявившаяся там, где степень централизации политической власти была более
заметной и где централизованные империи возникли на базе более ранних
политических образований. Наряду с тенденциями к монотеизму в некоторых
поздних системах начали создаваться достаточно сложные и тщательно
разработанные философские концепции бытия и мироздания.
Монотеизм – новый этап в развитии религиозной системы как таковой. Не
следует считать, что он во всех отношениях «прогрессивнее» политеизма.
Ранние политеистические религиозные системы со временем уступали место
более развитым монотеистическим, во всяком случае в той сфере издревле
сложившихся духовных ценностей ближневосточно-средиземноморских очагов
мировой цивилизации, которая при всех конкретных различиях между отдельными
составляющими ее частями была чем-то единым, целым и общим для всех них. На
этой общей основе возникли и развивались все три развитые монотеистические
религии, оказавшие огромное воздействие на формирование культуры европейско-
ближневосточного мира – иудаизм, христианство и ислам.
Все три монотеистические религиозные системы, известные истории мировой
культуры, тесно связаны друг с другом, вытекают одна из другой и
генетически восходят к одной и той же ближневосточной зоне.
Таким образом, на примере передовых арабских стран Ближнего Востока
видно, как в борьбе с социально-экономическими и политическими трудностями
объективного и субъективного характера руководители этих стран,
сталкиваются с необходимостью перестройки экономики и ликвидации вековой
отсталости, коренного улучшения условий жизни народа, убеждаются в
преимуществах некапиталистического пути развития, поскольку «только на этом
пути смогут народы избавиться от эксплуатации, нищеты и голода».
Если в видении из-за океана Ближний Восток изменяется только в
координатах стратегической географии, то для России он представляется
сейчас особенно близким и в геополитическом, и в геоцивилизационном
измерениях.
Прекращение глобального противостояния двух мировых систем, одной из
арен которого был во второй половине XX века Ближний Восток, пошатнуло
прежнюю систему политического и военного баланса. Но это вовсе не означает
возложение только на США монопольной ответственности за решение любых
региональных конфликтов, тем более межцивилизационных. Здесь, говорили
участники ежегодной конференции российских арабистов и востоковедов по
проблемам Ближнего Востока, требуется поиск «золотой середины». Очевидно,
она может быть найдена на пути сопряжения всех «остаточных элементов
неурегулированности», будь то на постколониальном Новом Ближнем Востоке или
на постсоветском пространстве Новой России с ее «ближним» и соседним
зарубежьем.
