ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЛАНИРОВАНИЯ РАЗВИТИЯ
СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА УКРАИНЫ


СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1 Стратегическое
планирование развития сельского хозяйства в системе постиндустриальных ценностей
					







2 Финансовое обеспечение и
материальная система сельского хозяйства: особенности функционального взаимодействия
3 Принципы формирования
новейшей системы государственного прогнозирования и планирования
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСПОЛЬЗОВАНЫ ИСТОЧНИКИ
ВВЕДЕНИЕ
В работе раскрыта функциональная связь между распространением
влияния неформальных факторов управления в сельском хозяйстве и процессами его
материальной деградации, неформальные факторы амплификации рисков в сельском
хозяйстве предлагается признать ключевыми управленческими параметрами в системе
государственного прогнозирования и планирования.
Целью работы поставлено освещение неформальных факторов
амплификации рисков в сельском хозяйстве, которые предлагается признать
ключевыми объектами управления в системе государственного прогнозирования и
планирования.
1 Стратегическое
планирование развития сельского хозяйства в системе постиндустриальных
ценностей
Почти 19 лет назад Украина включилась в систему глобального поиска
новых идеологических ориентиров для экономического и социального развития.
Впрочем, постиндустриальная ломка, проходившая в условиях массивной
«реидеологизации» постсоветского общества, доказала его духовную и
материальную незрелость для таких начинаний. Особенно трудно дались координаты
постиндустриального гуманизма, в теории выраженные романтической позицией о
новом цивилизационном предназначении и новой духовности, а в жизни—такими
факторами формирования человеческого достоинства, как «банковский
счет«, »участие в коррупционных схемах«, »связи в сфере
принятия государственных решений», и другими показателями жизненного
успеха. Между тем мы возводим новые понятийно-категориальные системы и ищем
новый гуманистический смысл — только теперь не в материальном измерении, а во
взаимодействии человека «со знаками, цифрами, информацией, брендами, рекламой
и т. п.» . В статье А. Гальчинского общеисторическая логика глобальных
трансформаций усматривается в появлении новых метаэкономических формирований, а
сама «метаэкономика» понимается как «экономика творческого
труда, экономика производства, распределения и потребления знаний, экономика
эпохи действительного гуманизма».
По мнению П. Друкера, постиндустриальный «гуманизм»
принимает вид социально-психологической установки успешных работников
умственного труда (knowledge-workers) относиться к людям из рабочей среды как к
«неудачникам», «гражданам второго сорта» и вообще
«нижестоящим». Еще А. Кумарасвами, а позднее и Ф. Фукуямой в
описаниях человека, исповедующего постматериалистические идеалы, были отмечены
его всевозрастающее чувство собственного достоинства и стремление к
автономности. В свою очередь, заметим: чем дальше будет «атомизироваться » общество в своих эгоистических
устремлениях, тем более утопическим и нереальным будет казаться любой
стратегический план его объединения и развития. Если мы донесем концепцию
«нового бытия» крестьянину или рабочему, то ее гуманистический смысл
полностью «растворится»: в высокоразвитом постиндустриальном обществе
их профессия — это билет в неквалифицированные слои населения (это есть такая
ценность труда, которая, якобы, не имеет под собой творческой основы). На самом
же деле «мировая история вступила в »кибервек»,
компьютерно-информационное пространство, в котором нет места традиционным видам
труда« и даже дух перерождается в »финансово-денежное сознание».
Такая идеологическая диверсия под личиной постиндустриального прогресса,
сопровождающегося вытеснением человека из сферы материального производства,
стоила селу крупных потерь: уменьшилась численность сельского населения (за
1980— 2005 гг. — на 6,1 млн. чел.); вырос коэффициент смертности (с 14,4 до
19,8%); продолжают исчезать села (в течение 2000-2006 гг. — 500 сел);
деградирует трудовой потенциал (в унизительной миграции за пределами Украины);
дезорганизуется производственное и социальное устройство на селе.
Именно эти условия формируют прогнозный фон для систем
перспективного планирования и государственного регулирования экономики в
аграрной сфере. Они должны выступать ключевыми параметрами и закладываться в
основу макроэкономических прогнозов. Тогда в Государственной программе
экономического и социального развития Украины можно было бы отдельными
разделами вывести задачи «программного решения проблем депопуляции
сельских территорий «,» предупреждения деградации демографически
-воспроизводственного потенциала«, »восстановления индустриальной
базы сельскохозяйственного производства«, »укрепления и поощрения
трудовой дисциплины, обмена передовым трудовым опытом (как варианта
«творческого труда»)», то есть объявить признание проблем (а не
прятаться за популистским «повышением благосостояния»). Не признавая
эти объективные проблемы ведущим ориентиром государственного регулирования, не
привязывая главные цели развития к материальным основам роста и к предметному
(вещественному) миру, не удастся создать действенную систему стратегического
планирования развития сельского хозяйства в Украине.
В свое время, в начале 30-х годов, «военная экономика» в
СССР свернула «генетическую» методологию планирования в пользу
«телеологического» направления и жесткого централизованного
управления народным хозяйством. Тогда плановая социалистическая система
хозяйствования — кроме того, что сыграла определяющую роль в победе СССР во
Второй мировой войне и дальнейшем ускоренном подъеме производительных сил
общества, — завоевала огромный авторитет в мире и настолько вступила в
конкурентное противоборство с капитализмом, что достигла уровня его
единственного антитезиса. Попытки же сочетать взаимоисключающие
общественно-экономические формации (социалистическую и капиталистическую) со
времен Н. Кондратьева и до сегодня так и не вылились в фундаментальную
концепцию интеграции циклически-генетического
предвидения с системой индикативного планирования на государственном уровне.
Почему же это осталось сугубо теоретическим допущением (хотя и высказанным в
сложных математических расчетах А. Богданова, Л. Крицмана, А, Чаянова. В.
Базарова в 20-е годы XX в.), не найдя отклика в период рыночных преобразований
1991—1999 гг., потенциально благоприятный для эксперимента гармоничного
сочетания «плана» и «рынка»? Вероятно, потому, что в
условиях переходной экономики эта экономическая модель не отвечала на вопрос,
какая доля социалистического достояния будет принадлежать государству, а какая
будет передана в частную собственность. Например, можно было воспользоваться
уже известным на то время опытом стран «смешанной экономики», которые
с начала 60-х годов формировали систему стратегического государственного
программирования с учетом расширения национализации сфер экономики.
С
теоретико-методологической точки зрения, существующие теории «тройной
революции« (Р. Тиболда, Б. Сэлигмена) и »конвергенции» (П. Сорокина,
У. Ростоу,Дж К. Гэлбрейта,Я. Тинбергена) не составляли единую систему взглядов
и оказались методологически неспособными предвидеть будущее общества
«смешанной экономики», втянутого в процессы
«межимпериалистической» борьбы (за рынки, за источники сырья и
энергии). Вместо этого построенное и созданное за годы социализма стало основой
для первичного обогащения не причастных к этому «новых капиталистов»,
которые затем формировали украинский политикум и карали «идеологическое
наследие прошлого». Нетрудно догадаться, кому и на каком геополитическом
уровне мешала система народнохозяйственного планирования, если принять во
внимание, что при капитализме планируется деятельность предприятия, а при
социализме планировалось государственное строительство. Пренебрегая
государственным строительством, мы получаем долгожданный произвол. Вероятно,
прислушиваясь к Платону, который учил, что «из крайней степени свободы
возникает наибольшее и наиболее жестокое рабство», фашистские оккупанты
готовили для побежденных народов СССР крайнюю степень личной свободы и
«отсутствие каких бы то ни было форм государственного контроля»8.
Как следствие, современная украинская модель рыночной экономики, искаженная
доминантой своекорыстных интересов высшей чиновничьей администрации и собственников
крупного бизнеса, привела к обессилению нации. Под лозунгами массивной
постиндустриальной пропаганды о «финансовом векторе духовного
развития», в квинтэссенцию которой западные социолога заложили принижение
физического труда, мы утратили трудовой потенциал страны, который 70 лет
формировался в уважении к рабочей профессии. В. Ильин объясняет это как
закономерный процесс, в котором «серп и молот» проиграли конкурентную
борьбу новейшим западным технологиям.
В таких условиях реализация аграрных реформ и программ развития села
из года в год явно входит в противоречие с общественным выбором, который все
больше склоняется к приоритетам «новой экономики». К тому же давно
поставлена под сомнение реалистичность программ государственной поддержки и
развития села ввиду известного всеохватывающего коррупционного принципа
распределения бюджетных средств (формально направленных на компенсацию
процентных ставок и страховых выплат, а также на компенсацию по долгосрочным
кредитам на закупку техники и оборудования, но фактически распределенных в
«непрозрачных» схемах чиновничьих взаимоотношений). Сегодня
реализация плана спасения украинского села в условиях финансового кризиса,
прежде всего, требует антикоррупционной революции в государственных и
общественных институциях.
2 Финансовое обеспечение и материальная система сельского
хозяйства: особенности функционального взаимодействия
По выводам международных экспертов, в 2008 г. Украина заняла 132-е
место в мире по показателю «эффективность государственной политики в сфере
АПК» (список из 134 стран завершают Украина, Венесуэла и Зимбабве; Россия
опережает нас на 28 позиций, Казахстан — на 39). На это Министерство экономики
Украины в Аналитической записке отвечает, что аграрная сфера Украины
«характеризуется получением значительных субсидий и налоговых льгот,
однако это не способствует структурной перестройке отрасли и росту доходов
сельхозпроизводителей« ». Это означает, что прирост кредитных
ресурсов в аграрную отрасль, увеличение финансовой поддержки животноводству и
растениеводству (за 2003-2008 гг. — в 12,4 раза), тенденции к росту объемов ПИИ
в сельское хозяйство (за 2001-2007 гг. — в 6,6 раза), в конечном счете, не
способствуют процессам воспроизводства в нем.
На рисунке изображено, как входные условия формирования потенциала
финансового роста в аграрной отрасли (финансовые ресурсы, над
«прозрачностью» распределения которых государство утратило контроль)
превращаются в «виртуальные» и выбывают из процесса материального
роста. Динамика физических параметров преобразования финансовых и материальных
ресурсов в системе сельскохозяйственного производства (см. рис.) с начала 90-х
годов демонстрирует лишь убывающие тенденции. Например, в 2008 г. (по сравнению
с I кварталом 2007 г.) чистый прирост иностранных инвестиций в экономику
увеличился в 4 раза, а уровень их капитализации снизился с 11% до 6,3%.
Понятно, что в 2004-2006 гг. объемы инвестиций в основной капитал возрастали
ежегодно на 27-41% и даже превышали средние темпы их роста по экономике в
целом.
Однако количественные показатели развития сельского хозяйства —
тенденции к росту инвестиций в основной капитал отрасли (за 2001-2007 гг. — в 6
раз) и тот факт, что «львиная доля инвестиций направляется на техническое
переоснащение и реконструкцию действующих предприятий, зданий, сооружений
(72,9%)», — хронически диссонируют с качественными. В данном случае доля
сельского хозяйства в основном капитале уменьшилась с 24% (1996 г.) до 3,4%
(2007 г.), уровень обеспеченности тракторами, комбайнами и другой техникой
составляет 45—50% потребностей, свыше 90% технических средств нуждаются в
немедленной замене, степень износа основных средств в отрасли находится на
уровне 48,2%. В 2007 г. (по сравнению с 1990 г.) введено в эксплуатацию
животноводческих помещений для крупного рогатого скота — 0,9%, для свиней — 5%
и для птицы — 17,6%. За последние годы не введено в эксплуатацию ни одного
силосного или сенажного сооружения (для сравнения: в 1990 г. — 1450 тыс. м3).
При этом автомобильных дорог хозяйственного назначения введено в эксплуатацию в
413 раз меньше, чем в 1990 г, а орошаемых земель — соответственно, в 17,6 раза
меньше (по сравнению с периодом 1986—1990 гг., когда их было введено в
эксплуатацию 376 тыс. га, — меньше в 150 раз).
  
Рис. 1. Рекурсивная связь между системой финансового обеспечения
сельского хозяйства и его материальной системой (графическая панорама)
За годы реформ, наряду с уничтожением целых отраслей
сельскохозяйственного производства (племенного и промышленного животноводства,
овцеводства, кормопроизводства, орошаемого земледелия и др.), сужались и сферы
научных исследований, старели и не имели перспектив развития
материально-технический и инновационный потенциалы НИИ (в соответствии с этими
отраслями), постепенно утрачивалась связь в цепочке «наука — инновации —
производство». Но — вместо признания и борьбы с явлениями системной
коррупции и должностного произвола (неформальными рисками) (например, в Указе
Президента Украины «О Стратегии национальной безопасности Украины»
2007 г. № 105) — в контексте формирования системы стратегического планирования
проблему деградации научно-технического потенциала связывают с «низкой
инновационной активностью субъектов хозяйствования», вроде бы намеренно опровергая
известный аксиоматический порядок «иерархии потребностей» А. Маслоу.
Понятно, что потребности аграриев не могут начинаться с вершины
«самосовершенствования» — производственных «ноу-хау» XXI
в., ведь они не способны сохранить даже технологии производства индустриальной
эпохи (за 1991-2007 гт. количество агрегатов для дойки коров сократилось на
84%, а мощность тракторных двигателей — на 57,8%). По нашему мнению, по этой
иерархии, аграрии еще не удовлетворили первичную потребность «в безопасности»:
условия неопределенности будущих контрактов, нестабильность в поставках сырья,
условия международной торговли, неразвитость внутреннего рынка, ценовая
дезориентация, налоговое давление, кредитно-финансовые проблемы — все это
создает экстремальные условия даже для простого воспроизводства в сельском
хозяйстве (о внедрении высокотехнологичных разработок не стоит и мечтать).
В постановлении Верховной Рады Украины «О Рекомендациях
парламентских слушаний на тему: «Национальная инновационная система
Украины: проблемы формирования и реализации»» первейшим недостатком в формирований НИС признано
«ненадлежащее использование методов научного планирования на всех уровнях
управления — системного анализа, прогнозирования, оптимизации,
программно-целевых методов и т. п.». В этом есть определенный смысл, но
складывается впечатление, что НИС должна была формироваться по типу
«самоорганизующейся», «самонастраивающейся» системы в условиях,
когда «в течение 90-х годов XX века значительно ослаблялись институты
перспективного и текущего планирования» (будто за этим стоит не
определенная политическая установка, а свободное историческое движение
эволюционного разрушения государственной плановой системы).
По нашему мнению, система государственного планирования развития
сельского хозяйства должна основываться на объединяющей идее сооружения
материальной (а не виртуальной, то есть финансовой) основы для
социально-экономического развития. Ведь сегодня, согласно главному программному
документу страны (Государственной программе экономического и социального
развития Украины), государство абсолютно устраняется от гарантий обеспечения
граждан первоочередной социальной потребностью — потребностью работать. В 2008
г. в части этой программы «Обеспечение достойного труда и благосостояния
людей» нет ни единого слова о создании новых рабочих мест, но содержится
большое количество виртуальных обязательств: упорядочение условий оплаты труда,
недопущение возникновения задолженности по заработной плате, мониторинг
потребности работодателей в рабочей силе.
В 2009 г. в этом документе на уровне как Украины, так и отдельных
ее регионов, опять-таки, «гармоничное развитие человека»
программируется в большинстве случаев в аспектах поддержки уязвимых групп
населения и реформирования сферы предоставления социальных услуг. Никаких
обязательств по обеспечению приоритета труда. Получается, что гармоничное
развитие человека никак не связано с его обязанностью работать. Понятия
«трудовой подвиг» и «трудовые заслуги» также не упоминаются
ни в одном прогнозном документе страны, даже в его части «Формирование
эффективного агропромышленного комплекса и развития сельских местностей».
Как
будто не
труд, а бюджетные дотации и социальные выплаты формируют эту эффективность.
Кстати, между двумя Конституциями (УССР и Украины) вчасти «права на
труд» также есть существенное отличие: первая статьей 38 подтверждала
право гражданина на «получение гарантированной работы», а вторая
сегодня статьей 43 «гарантирует равные возможности в выборе профессии в
соответствии с общественными потребностями». Получается, если нет
«общественной потребности» в механизаторах, агрономах и зоотехниках,
то вина — на стихийных закономерностях рынка труда.
3 Принципы формирования новейшей системы государственного
прогнозирования и планирования
Теоретически современная система государственного прогнозирования
и планирования (разработки программ) должна представлять собой сложную
многоуровневую иерархическую систему, в которой методологии прогнозирования и
планирования соединяются в интересах достижения заданных целей. Такое
утверждение предусматривает и принцип целенаправленного соответствия, который
должен был бы доказать взаимное соответствие методологий прогнозирования и
планирования в достижении единой цели. Но, как отмечается в современных научных
пособиях, это только в странах с централизованной плановой экономикой
методологии прогнозирования и планирования регулировались едиными правилами .
Вероятно, это было в те времена, когда прогноз без плана справедливо считался
литературным начинанием, а план без прогноза — административной акцией.
Современная система государственного прогнозирования и
планирования, избегая «административных акций» в принципе,
представляет собой грандиозное литературное начинание, главным недостатком
которого является «малый жизненный опыт автора», который больше
стремится «через тернии к звездам», чем «через тернии» – к державо
творчеству и стратегии возвеличивания собственного народа, начиная с
удовлетворения именно его потребностей (а не потребностей
кланово-олигархических группировок). Если представить, что система
«прогноз — план» в Украине существует и базируется на системном
анализе экономических объектов, то выяснится, что она ориентируется в
большинстве случаев на абстрактные категории, лгало связанные с материальными
объектами. Если высказаться в терминах теории катастроф, то абстрактность
государственного прогнозирования и планирования порождается безосновательной
оптимистической надеждой — на стабильность факторов бифуркационного множества
(внутренних и внешних параметров амплификации рисков); на предсказуемость
количества и вариантов откликов (реакции экономической системы и ее элементов);
на маловероятную возможность оказаться в индифферентном месте геометрической
поверхности (идеальное выполнение плана).
На самом же деле реализации указанных программ в сельском
хозяйстве мешают не только многофакторные внешние риски, порожденные улучшением
условий для приспособления аграрной сферы Украины к глобализации аграрных
отношений, но и такие неформальные, как «чиновничья коррупция»,
«дотационно-закупочные привилегии», «лоббистский фактор» и
многие другие, ими вызванные.
Расчет вариантов поведения системы «сельское хозяйство»
должен направляться на формализацию потенциального влияния определенной
комбинации неформальных факторов и стать экспертной основой для системы
макроэкономического прогнозирования и планирования в аграрной отрасли. Задачей
государственного прогнозирования и планирования должен был бы стать поиск такой
управляемой адаптированности этой системы (законов управления с обратной
связью), которая бы гарантировала асимптотическую устойчивость при любых бифуркационных
возмущениях. И здесь неформальные факторы выступают полноценными участниками
бифуркационного процесса. Они формируют объективные условия для амплификации множеств
рисков в системе «сельское хозяйство», а следовательно — должны стать
также ключевыми управленческими параметрами.
Почему же эти неформальные параметры не учитываются при разработке
прогнозов и программ развития? Если прогнозно-плановая информация способна
превращаться в «самовоспроизводящийся на расширенной основе ресурс»,
тогда она, по словам А. Гальчинского, нуждается и в своем собственнике, который
получает от этого определенную выгоду. Назван и главный субъект владения
соответствующим богатством: «собственник информационной сети». В
Законе Украины «О государственном прогнозировании и разработке программ
экономического и социального развития« »собственники» не
определены, а пользователями (на условиях информационной доступности для
общественности) являются органы законодательной и исполнительной власти, а
также органы местного самоуправления. Если представить, что эти институции
являются собственниками информационных сетей, то получается, что вопрос
«выгоды» тоже является неформальным параметром управления, который
нуждается в системном внимании со стороны авторов стратегических программ
развития отраслей народного хозяйства.
Общество давно ощущает потребность в новой концепции системы
народнохозяйственного планирования и, при прочих равных условиях, давно
настроено на трудовое участие в социально-экономическом восстановлении села и
сельскохозяйственного производства. Если глобальный финансовый кризис 2007-2008
гг. рассматривать как идеологический, то, прежде всего, он подвергает сомнениям
факт нерушимости «беструдового» индивидуалистического
«постиндустриализма» и все еще продолжает поиск оптимальных
социально-экономических формаций. По нашему мнению, поиск новой системы
измерения экономических отношений дожжен основываться на общественном контроле,
когда каждый человек — рабочий, крестьянин, собственник предприятия, чиновник —
несет личную ответственность за экономическую, социальную, продовольственную и
другие виды безопасности своего государства. Реализовать поставленную задачу
можно путем коренного изменения существующих принципов формирования системы
государственного прогнозирования и планирования.
1. На основе функциональной взаимосвязи всех без исключения
субъектов экономической деятельности в системе народнохозяйственного
прогнозирования и планирования. Привлечение и поощрение к участию в программах
максимально широкого круга участников (товаропроизводителей, наемных
работников, посредников, продавцов, конечных потребителей), с одной стороны,
имеют целью повысить информационную «прозрачность» и общественный
контроль властных решений, а с другой — образуют множество обратных связей в
системе планирования, ведь участие в программах будет предусматривать и
гражданскую ответственность. Тем самым существенно трансформируется устаревший
принцип планирования — «сверху — вниз».
2. На основе информационной взаимозависимости и процедурной
открытости. Наиболее
сложной задачей реализации новых принципов планирования является образование
системы согласования входной прогнозно-плановой информации с верификацией
результатов их выполнения. Сквозная отчетная система имеет целью упорядочить
значительный объем информации о причинах и следствиях невыполнения поставленных
плановых задач, прогнозно-планового несоответствия и др. Сформированная же в
Украине информационная среда реализации прогнозов и программ — это закрытая
изолированная система, функционирование которой обеспечивается четко налаженным
бюрократически-коррупционным механизмом. Понятно, что гласное раскрытие
системой неформальных факторов, поддерживающих ее равновесие, для нее
равносильно самоуничтожению.
3. На основе многофакторной адаптивности. Система государственного
прогнозирования и планирования должна быть направлена на создание новой
методологии анализа многофакторных рисков — отдельно по каждой из отраслей и в
их функциональном единстве. Системный анализ рисков должен не только стать
основой для разработки прогнозов, но и предшествовать внедрению всех целевых
программ экономического и социального развития. Особенно следует учитывать
неформальные факторы влияния, виртуальное существование которых влечет за собой
материальную деградацию экономических систем.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
События последних лет свидетельствуют, что виртуальная экономика
поглотила не только сферу финансовых рынков, но и такую часть объективной
реальности, как отечественное сельское хозяйство. Входные условия формирования
потенциала финансового роста в данной системе (в растущих показателях объемов
кредитных ресурсов, ПИИ или финансовой поддержки производства
сельскохозяйственной продукции) не создают основ для расширенного
воспроизводства в отрасли и социально-экономического возрождения села. Здесь
произошла эволюция, в ходе которой финансовые схемы в аграрной сфере постепенно
вышли на уровень автономного существования, образовали внешний круг чистого
движения капитала и больше не способствуют физическому развитию отрасли. Они
успешно функционируют в созданной коррупционной среде «непрозрачного»
разбазаривания бюджетных средств в рамках закупочных интервенций, новых
национальных проектов, а также «конкурсно-конфиденциального»
распределения пособий и дотаций. Эти финансовые схемы давно не обеспечивают
материального прироста в сельскохозяйственном производстве, не создают
дополнительных рабочих мест в отрасли, не способствуют развитию социальной
инфраструктуры на селе, и в конечном счете — используются в направлении, противоположном
от обеспечения продовольственной безопасности страны.
Вследствие
таких процессов в обществе глубоко исказилось отношение к труду (в частности,
сельскому) как к неблагодарному и нищенскому. В ориентирах на
«престижные» сферы заработка, не требующие физической (а временами и
умственной) нагрузки, забывается социальная и воспитательная роль труда и
трудовой дисциплины, а с ними умышленно усыпляется и необходимость общественного
надзора за деятельностью институтов власти. На ученых возлагается важная задача
— убедить общество, что труд и общественная борьба против неформальных методов
управления — это основа державо творчества и фундамент для формирования
новейшей системы государственного планирования развития сельского хозяйства
Украины. Это является важнейшим условием и для полноценного развертывания
Государственной целевой программы развития украинского села на период до 2015
года.
ИСПОЛЬЗОВАНЫ ИСТОЧНИКИ
1. 
Гальчинский
А. Методология анализа экономической глобализации: логика обновления.
«ЭкономикаУкраины» № 1, 2009, с. 10.
2. 
Druсkег P.F. The New Realities. Oxford, 1996, p. 184.
3. 
Coomaraswamy A. Essays in Post-Industrialism: A Symposium of
Prophecy Concerning the Future of Society. L., 1914
4. 
Fuкuуama F. Trust.
The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N.Y., 1996.
5. 
Iльїн В.В. Фінансова цивілізація. К., «Книга», 2007, с. 41.
6. 
Кондратьев
Н.Д. Особое мнение. М., «Наука», 1993
7. 
Крицман
Л. Н. Новая экономическая политика и плановое распределение. М., 1922
8. 
Чаянов
А.В. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924
9. 
Каким
быть плану: дискуссии 20-х годов (Г. М. Кржижановский, С. Г. Струмилин, Н.Д.
Кондратьев, В.А. Базаров). Л., 1989.
10.  Виноградов В., Глушков В., Сальковский
О. Государственная собственность в условиях современного капитализма.
«Мировая экономика и международные отношения» № 3—4, 1974; «Problemes Economiques» № 1547, 1978, p. 22-23).
11.  РіскегН. Hitlers Tischgesprache im Fuhrerhauptquartier. Stuttgart, «Seewald», 1976.
12.  The Global
Competitiveness Report 2008-2009. Wbrld Economic Forum.
Geneva,
2008, p.
429.
13.  Конкурентоспроможність
економіки України: місце України в основних світових рейтингах. 2008, с. 78 (http://me.kmu.gov.ua/).
14.  Лупенко Ю.О., Лупенко Є.І.
Інвестування розвитку сільського господарства. «Економіка АПК» № 12, 2008, с.
60.
15.  Державна цільова програма
розвитку українського села на період до 2015 року, затверджена постановою Кабінету Міністрів
України від 19.09.2007 р. № 1158
16.  Державна цільова
програма реалізації технічної політики в агропромисловому комплексі на період
до 2011 року, затверджена постановою Кабінету Міністрів України від 30.05.2007 р. № 785.
17.  Сільське
господарство України за 2007 рік. Статистичний збірник. К., 2008, с. 185.
18.  Згуровский М.
Точка
бифуркации для Украины. «Зеркало недели» №49,2007.
19.  Постанова Верховної Ради України «Про Рекомендації
парламентських слухань на тему: «Національна інноваційна система України: проблеми
формування та реалізації«». »Відомості Верховної Ради України» №
46, 2007, ст. 525.
20.  Державна програма
економічного і соціального розвитку України на 2008 рік
21.  Державна програма
економічного і соціального розвитку України на 2009 рік
22.  Основні заходи
щодо забезпечення організації виконання і контролю реалізації «Стратегії
економічного і соціального розвитку Херсонської області до 2015 року»
23.  Стратегія
економічного і соціального розвитку Миколаївської області до 2015 року.
24.  Свод Законов Украинской
ССР. Т. 1. К., Политиздат Украины, 1982, с. 21, ст. 38.
25.  Конституція
України. К,
2006, с. 14, ст. 43.
26.  Згуровский М.3., Панкратова Н.Д.
Системный анализ: проблемы, методология, приложения. К., «Наукова
думка», 2005, с. 619.
27.  Пашута М.Т. Прогнозування і
планування економічного і соціального розвитку. Навчальний посібник. К., 2005, с. 18