Наумов Александр Олегович —
к.и.н., н.с. Ин-та проблем международной безопасности РАН, доц. фак-та мировой
политики МГУ.
1 сентября 1939 г. началась вторая мировая война,
уничтожившая довоенный европо-центричный миропорядок. Вместе со старой Европой,
просуществовав всего 20 лет, рухнула и Версальская система международных
отношений.
В 1939 г. Версальская система уже находилась в
глубоком кризисе. Кризисные моменты были изначально заложены в послевоенной
модели международных отношений. Появление же в 1933 г. на авансцене европейской
политики нацистской Германии, безусловно, стимулировало весь комплекс
межгосударственных противоречий, что повлекло за собой снижение стабильности
Версальской системы. Однако фаза кризиса европейского порядка началась, на наш
взгляд, лишь с середины 1930-х годов, когда Германия и Италия открыто взяли
курс на ликвидацию мирных договоров 1919 г. Традиционно за начало этого
процесса берут введение всеобщей воинской повинности в Германии или вторжение
итальянской армии в Эфиопию в 1935 году [1]. Действительно, эти события сыграли
значительную роль в нарастании кризисных тенденций Версальской системы. И все
же за исходную точку отсчета кризиса следует, на наш взгляд, принять
ремилитаризацию Рейнской области 7 марта 1936 года [2]. Фактически Германия
впервые после окончания первой мировой войны откровенно нарушила границы,
закрепленные в Версале, что явилось серьезным ударом по существовавшему
статус-кво на континенте.
На протяжении последующих двух лет на европейском
континенте шла ожесточенная борьба между силами, стремившимися уничтожить
европейский порядок, и теми государствами, которые надеялись сохранить или, по
крайней мере, модернизировать Версальскую систему. В течение 1936-1938 гг. в
Европе произошло четыре серьезных кризиса, полностью изменивших баланс сил на
континенте: ремилитаризация Рейнской области, интернационализация гражданской войны
в Испании, аншлюс (объединение с Германией) Австрии и, наконец, Мюнхенское
соглашение.
Роль гражданской войны в Испании [3] и мюнхенского
соглашения [4] в кризисе Версальской системы и начале второй мировой войны
хорошо изучена. События, связанные с аншлюсом Австрии, также становились
предметом исследования в отечественной и зарубежной науке [5]. Тем не менее, ни
отечественная школа международных отношений, ни англо-американская
историография не ставили целью рассмотреть аншлюс Австрии как часть кризиса
Версальской системы. Аншлюс представлялся как германское «насилие над
Австрией» [6], отечественные и зарубежные исследователи делали акцент на
отношениях третьего рейха и Австрийской республики, не проводя системного
анализа международной обстановки, в которой аншлюс стал возможен. Вместе с тем
значение австрийского кризиса в процессе, приведшем Версальскую систему и
Европу к коллапсу, чрезвычайно велико и требует тщательного анализа.
Сделать это можно, лишь опираясь на солидную
источниковую базу. При анализе роли аншлюса в кризисе Версальской системы
следует обратиться к дипломатическим документам ведущих европейских держав. В
первую очередь речь идет об архивных материалах. В архивах Великобритании [7] и
США [8] хранятся как трофейные документы министерства иностранных дел
германского рейха, так и материалы британского и американского
внешнеполитических ведомств, а также обзор прессы европейских государств по
животрепещущим вопросам международной политики. В опубликованных официальных
документах министерств иностранных дел Великобритании [9], Франции [10],
Германии [11], Италии [12], СССР [13] и США [14] тоже содержится много ценной
информации.
Важные группы источников образуют парламентские
документы [15], мемуарная литература [16], материалы прессы [17], документы
Нюрнбергского трибунала [18], австрийские документы (переведенные на другие
европейские языки) [19].
Опираясь на названные источники (некоторые из них,
например, дипломатические документы из архивов Великобритании и США ранее не
вводились в научный оборот), автор впервые в отечественной историографии ставит
целью проанализировать на основе системного подхода роль австрийского кризиса в
общем кризисе Версальской системы, показать, как австрийские события повлияли
на дальнейшее развитие международных отношений в напряженной обстановке конца
1930-х годов.
Хотя кризисные моменты были заложены в Версальской
системе изначально, первые признаки кризиса европейского порядка обозначились
лишь в начале 1930-х годов. Мировой экономический кризис, начавшийся в конце
1929 г., открыл новую фазу в развитии Версальской системы. Он заставил ведущие
страны Европы сконцентрировать свое внимание, прежде всего, на решении
внутренних проблем, а сохранение стабильности межвоенной системы на время
отошло на второй план. С середины 1930-х годов конфликтный потенциал
европейского порядка стал стремительно возрастать. Версальская модель
международных отношений вступила в фазу системного кризиса. Способность и
готовность её членов решать спорные проблемы путем переговоров быстро
уменьшалась и, наоборот, росло желание добиваться своих целей силовым путем. В
Европе стали формироваться очаги повышенной напряженности, грозившие развалить
действие системного механизма.
С входом войск вермахта в демилитаризованную Рейнскую
область 7 марта 1936 г. и началом гражданской войны в Испании в июле того же
года кризисные тенденции проявились с особой силой и остротой. На протяжении
1936-1937 гг. испанский конфликт оставался в центре внимания дипломатии великих
держав. Но с середины 1937 г. центр международной политики постепенно
перемещался с Пиренейского полуострова в Центральную Европу, где завязался
новый узел международных противоречий — претензии германского третьего рейха на
Австрийскую республику.
К середине 1937 г. западные державы продолжали
проводить политику невмешательства в испанские события, которая на практике
означала блокаду республиканской Испании. Лондон и Париж как бы не замечали все
усиливавшегося итало-германского вмешательства на стороне генерала Ф. Франко.
Постепенно политика невмешательства в гражданскую войну в Испании
трансформировалась в политику умиротворения фашистских диктаторов на
европейском континенте. Речь шла уже не о восстановлении исторической
справедливости или локализации внутреннего конфликта, а об удовлетворении
агрессивных требований Италии и, особенно, Германии в отношении слабых стран
Европы, что не могло произойти без нарушения основных статей мирных договоров
1919 г. Англия и Франция были словно загипнотизированы растущей мощью
фашистских держав. Не последнюю роль в этом сыграло их сближение, формирование
«оси» Берлин-Рим. В то же время система коллективной безопасности,
способная остановить диктаторов, трещала по швам, а в англо-французском лагере
не наблюдалось должного единства, необходимого для сохранения своих позиций на
континенте.
В этих условиях наилучшим способом отвести угрозу от
собственной безопасности была признана политика умиротворения, целью которой
являлось предотвращение большой войны посредством модернизации Версальской системы.
Жертвами такой политики неизбежно становились слабые страны Европы. Даже глава
британского Форин Оффис Э. Иден, которого нельзя назвать ревностным
приверженцем умиротворения диктаторов, говорил в отношении Испании, что готов
пойти на любые действия ради достижения европейского мира [20]. В Лондоне
надеялись, что после подписания в начале 1937 г. «джентльменского»
соглашения с Италией, призванного улучшить англо-итальянские отношения,
появился неплохой шанс урегулировать отношения и с Германией. В Англии
рассчитывали убедить Германию решить спорные вопросы, не прибегая к силовым
акциям.
В то же время, верно оценивая ситуацию, фашистские
державы решили перейти в наступление. На повестку дня встал вопрос о германской
агрессии в отношении Австрии. Надо заметить, что проблема аншлюса появилась
сразу после окончания первой мировой войны. Однако статья 80 Версальского
мирного договора обязывала Германию признать независимость Австрии. Это условие
мира, так же как и многие другие, было принято далеко не всеми в Германии. В
1924 г. вождь германских нацистов А. Гитлер, австриец по происхождению, в книге
«Майн кампф» заявил, что объединение Австрии с Германией является его
жизненной задачей, которую надо осуществить любыми возможными средствами.
Проблема заключалась в том, что, начиная с 1933 г.,
присоединение к Германии для австрийцев означало присоединение именно к
нацистской Германии. В октябре 1933 г. социал-демократы сняли пункт об аншлюсе
из своей программы. Правые партии, поддерживавшие федерального канцлера Э.
Дольфуса, также не горели желанием попасть в объятия германского фюрера. С
весны 1933 г. отношения между Берлином и Веной становились все более
напряженными. Германия пыталась активно влиять на внутриполитическую жизнь
Австрии, внедряя свою агентуру во все государственные структуры этой страны. В
ответ австрийское правительство Дольфуса 19 июня 1933 г. запретило деятельность
национал-социалистов как политической партии. Однако Берлин не отказался от
своей линии в отношении Австрии, что в итоге выразилось в нацистском путче
против австрийского правительства, в результате которого был убит канцлер
Дольфус.
Германские реваншисты, наиболее радикальным
представителем которых был Гитлер, стремились сбросить «оковы
Версаля» в четыре этапа. Первый вопрос — репарационный — был решен еще до
прихода нацистов к власти. Гитлер стремился сконцентрировать усилия на
остальных трех направлениях — военном, территориальном и колониальном. В то же
время он понимал, что решение таких вопросов невозможно осуществить в одночасье.
Поэтому вначале основной упор был сделан именно на возрождении военной мощи
Германии. При этом большую роль нацистское руководство уделяло укреплению
экономической мощи германского государства.
В марте 1935 г. в нарушение статей Версальского
договора было объявлено о создании военно-воздушного флота Германии, о введении
в стране всеобщей воинской повинности и об увеличении германской армии мирного
времени до 300 тыс. чел. Эти шаги Гитлера касались внутренней политики Германии
и не представляли серьезной угрозы для существования Версальской системы. Но
лишь до тех пор, пока истинные цели Гитлера на посту германского канцлера не
стали окончательно ясны. Заложив основы военной мощи третьего рейха, Гитлер
перешел к решению территориального вопроса. Вскоре Германия путем плебисцита
присоединила Саар.
7 марта 1936 г. германские войска вошли в
демилитаризованную Рейнскую зону. Разразился острейший международный кризис,
стратегические и политико-дипломатические последствия которого были очень
серьезными. Версальская система вступила в фазу кризиса. Германия впервые после
окончания первой мировой войны откровенно нарушила границы, закрепленные в
Версале. Ремилитаризация Рейнской области обозначила отход Великобритании от
жестких рамок Версальского договора, ослабление позиций Франции в Центральной
Европе и существенное улучшение отношений между Италией и Германией. Все это не
могло не вызывать тревогу в Вене. Основной гарант австрийской независимости —
треугольник Лондон-Париж-Рим — был значительно ослаблен.
11 июля 1936 г. было подписано «Дружественное
соглашение» между Германией и Австрией. В соглашении подтверждалось, что
«вопрос об австрийском национал-социализме» есть внутреннее дело
Австрии, и Германия не окажет на него влияние ни прямо, ни косвенно. В обмен на
это заявление австрийское правительство обязалось, что оно «в своей общей
политике, и особенно в отношении Германской империи, будет придерживаться той
принципиальной линии, которая соответствует факту, что Австрия признает себя
немецким государством» [21].
Реакция в стане западных демократий на
австро-германское соглашение была различной. Большинство британской
общественности с удовлетворением приняло известие об этом соглашении, полагая,
что австро-германское сближение «стабилизирует процессы в Центральной
Европе» и послужит укреплению позиций западных демократий в Европе [22].
Во Франции многие рассматривали австро-германское соглашение как еще один шаг
Гитлера на пути к аншлюсу Австрии, «всего лишь смену методов для получения
одной единственной цели. Думается, что Гитлер устал трясти дерево, и согласен
подождать, когда яблоко само упадет в его корзину» [23].
14 апреля 1937 г. австрийское министерство иностранных
дел сообщало послу в Лондоне, что «признание Великобританией и Францией
только в принципе независимости Австрии не дает ей возможности согласовывать
свою внешнюю политику с Лондоном и Парижем». Австрийская республика хотела
бы рассмотреть вопрос о более тесной политике с этими странами, «если бы
они могли дать эффективные гарантии политической и территориальной целостности
Австрии». Однако этот демарш не получил ответа [24]. В Лондоне все больше
одерживали верх сторонники уступок европейским диктаторам.
Ключевым рубежом в развитии политики умиротворения
следует считать назначение премьер-министром Великобритании Н. Чемберлена 28
мая 1937 г. Чемберлен являлся убежденным сторонником умиротворения фашистских
держав. Кроме того, новый премьер не считал центрально-европейские проблемы
непосредственной угрозой британской безопасности. Еще в апреле 1937 г. послом в
Берлин был назначен Н. Гендерсон, известный своими прогерманскими настроениями.
И Гендерсон, и Чемберлен были уверены, что Провидение выбрало именно их для
спасения мира в Европе. Такое стремление к миру любой ценой отодвинуло на
второй план британские национальные интересы почти во всей Европе.
5 ноября 1937 г. состоялось совещание в имперской
канцелярии в Берлине, известное в истории как «хосбахское совещание»,
на котором Гитлер объявил о своем стремлении аннексировать Австрию и Чехословакию
[25].
Вскоре ближайший сподвижник Чемберлена лорд Галифакс
получил приглашение одного из влиятельнейших лиц третьего рейха Г. Геринга
посетить Международную охотничью выставку в Германии. По словам очевидца тех
событий, Чемберлен не мог упустить такую возможность, несмотря на отсутствие
подобного энтузиазма в стенах Форин Оффис [26].
19 ноября 1937 г. в немецком Оберзальцберге состоялась
встреча между представителем английского правительства лордом Галифаксом и
Гитлером. Галифакс заявил, что англо-германские переговоры могли бы подготовить
почву для создания пакта четырех западных держав, на основе которого мог быть
построен европейский мир. Он также отметил, что Германия расценивается
исключительно как великая и суверенная страна. Кроме того, английская сторона
не думает, что статус-кво должен оставаться в силе при всех условиях. В ходе
беседы Галифакс пояснил, о каких изменениях статус-кво идет речь: «К этим
вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в
том, чтобы эти изменения были произведены путем мирной эволюции и чтобы можно
было избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых
не желали бы ни фюрер, ни другие страны». На это Гитлер ответил, что
урегулирование чехословацкого и австрийского вопросов должно проходить на
разумной основе. Касаясь Австрии, Гитлер заявил, что выполнение соглашения от
11 июля 1936 г. должно снять все спорные вопросы между двумя странами [27].
29 ноября 1937 г. в Лондоне состоялась конференция
руководителей английского и французского правительств, рассматривавшая
важнейшие международные проблемы в свете итогов визита Галифакса в Берлин и
наметившая программу действий на будущее.
Чемберлен в очередной раз заявил, что проблемы
Центральной и Восточной Европы не могут стать препятствием на пути заключения
«пакта четырех». Идеи заявил французам: «Вопрос об Австрии имеет
больший интерес для Италии, чем для Англии. Более того, в Англии понимают, что
в определенное время должна установиться более тесная связь между Германией и
Австрией. Хотят, однако, чтобы решение силой было предотвращено» [28].
В британском парламенте считали, что любые действия
Германии в Центральной Европе не должны ни в коей мере стать поводом для войны
(casus belli) между Германией и Великобританией. Выступая в палате лордов, один
из деятелей консервативной партии лорд Арнольд заявлял, что население Германии
составляет 70 млн. чел., и если немцы в Австрии и Чехословакии объединятся с
Германией, население последней будет 80 млн. Далее лорд вопрошал: «Стоит
ли Британии воевать во имя предотвращения этого, даже если подобное и
возможно?» Другой член палаты лордов отмечал, что постоянный мир в Европе
невозможен без более близкого взаимопонимания Берлина и Лондона, даже если ради
этого потребуется пожертвовать чем-либо в Центральной Европе [29].
Точка зрения руководителей Франции, которая уже
находилась в фарватере британской внешней политики, совпадала с позицией
Англии, несмотря на то, что нарушение независимости Австрии противоречило
интересам Франции в Европе более глубоко, чем интересам Великобритании. Осенью
1937 г. германский посол в Вене Ф. Папен посетил Париж. В беседе с французским
вице-премьером Л. Блюмом он поставил условием достижения франко-германского
«согласия» предоставление «свободы рук в Австрии» [30].
Конец 1937 г. ознаменовал существенный крен в политике
западных демократий в сторону умиротворения агрессоров. В декабре 1937 г. член
американской дипломатической миссии в Вене У. Карр докладывал госсекретарю К.
Хэллу о своей встрече с директором европейского отдела «Тайме» Ф.
Берчалом. В отношении австрийского вопроса, последний сообщил своему
собеседнику, что, насколько ему известно из информированных источников,
Германия собирается захватить Австрию в марте 1938 г. [31]
Действительно, в то время как западные державы шли на
уступки фашистским странам, последние набирали мощь и готовились перехватить
инициативу в международной политике. В 1938 г. Германия перешла к более
активным действиям в австрийском вопросе. В январе 1938 г. Геринг сообщил
австрийскому статс-секретарю Шмидту, что аншлюс неизбежен. Когда же последний
предложил урегулировать австро-германские отношения на разумной основе, Геринг
заявил, что если австрийцам не нравится слово «аннексия», они могут
называть это «партнерством» [32].
Тем временем в Вене полицией были арестованы
нацистские заговорщики. Стражи порядка изъяли документы, которые получили
название «бумаги Тафса». В них содержались инструкции заместителя
Гитлера по партии Р. Гесса лидерам австрийских нацистов Леопольду и Тафсу:
«Общая ситуация в Германии показывает, что пришло
время для действий в Австрии. Англия занята конфликтом на Ближнем Востоке;
более того, она до сих пор втянута в абиссинский кризис и испанский конфликт,
который создает угрозу Гибралтару. Франция неспособна к решительным действиям
ввиду внутренних социальных проблем, тяжелого экономического положения и
неясностью испанской ситуации. Чехословакия находится в тяжелом положении из-за
резкого роста активности генлейновской партии, словацкого и венгерского
меньшинств, а также ослабления положения Франции в Европе. Югославия опасается
восстановления Габсбургской монархии, которое возродит старый конфликт между
сербами, хорватами и словенцами; она приветствует любое действие, которое раз и
навсегда снимет вопрос о реставрации Габсбургов в Австрии. Наконец, позиции
Италии оказались ослаблены в результате войны в Эфиопии и испанского конфликта
до такой степени, что она теперь зависит от германской дружбы и не станет
активно противодействовать любым акциям, которые не затрагивают ее
непосредственных жизненных интересов. Предполагается, что новые гарантии в
отношении границы по Бреннеру обеспечат нейтралитет Муссолини» [33].
В конце января, в надежде урегулировать
австро-германские отношения, австрийский канцлер К. фон Шушниг, сменивший
убитого нацистами в 1934 г. Дольфуса, проинформировал Папена о своем намерении
встретиться с Гитлером. Шушниг был согласен на встречу при соблюдении ряда
условий:
«1. Он должен быть приглашен Гитлером;
2. Он должен быть заранее проинформирован о вопросах,
вынесенных на обсуждение, и получить подтверждение, что соглашение от 11 июля
1936 года останется в силе;
3. Гитлер должен скоординировать со мной (Шушнигом —
А.Н.) коммюнике по итогам встречи, в котором будет подтверждено соглашение от
11 июля» [34].
Папен одобрил инициативу Шушнига, но, прибыв в Берлин
в разгар перестановок в нацистских верхах, он не нашел у Гитлера поддержку
своему начинанию [35].
Вскоре Папен был освобожден от своей должности посла в
Вене, но внезапно Гитлер передумал и поручил ему организовать встречу с
Шушнигом. Папен передал Шушнигу слова Гитлера: «Гитлер приглашает Вас на
встречу в Берхтесгаден обсудить все разногласия, проявившиеся в результате
соглашения от 11 июля 1936 года между двумя нациями… Данное соглашение между
Австрией и Германией будет сохранено и подтверждено… Гитлер согласен принять
ваши предложения и выступить с совместным коммюнике, в которое будет включено
соглашение от 11 июля 1936 года» . Шушниг проинформировал австрийский
кабинет министров о своем решении отправиться в Германию. Кроме того, о его
планах были извещены Муссолини, британский и французский послы, а также папский
нунций [37].
12 февраля 1938 г. Папен, Шушниг и статс-секретарь
министерства иностранных дел Австрии Шмидт прибыли в виллу Гитлера Бергхоф,
вблизи Берхтесгадена. Уже первая беседа Гитлера с Шушнигом имела характер
ультиматума. В течение двух часов Гитлер говорил австрийскому канцлеру о его
неправильной — ненемецкой — политике и в заключении сообщил, что он принял
решение так или иначе разрешить австрийский вопрос, даже если для этого
понадобится применение военной силы. Он заверял Шушнига, что Австрия не может
рассчитывать на поддержку какой-либо державы. «Не верьте тому, что
кто-нибудь в мире может этому воспрепятствовать! Италия? О Муссолини я не
беспокоюсь; с Италией меня связывает тесная дружба. Англия? Она не двинет
пальцем ради Австрии… Франция? Два года назад мы вошли в Рейнскую зону
горстью солдат, тогда я рисковал всем. Но теперь время Франции прошло. До сих
пор я достигал всего, чего хотел!» [38]
Через несколько часов австрийская делегация во главе с
Шушнигом была принята министром иностранных дел рейха И. фон Риббентропом. В
присутствии Папена ей был вручен проект соглашения — «предел уступок, сделанных
фюрером», как заявил Риббентроп. Проект содержал следующие требования:
1. Назначить лидера австрийских нацистов А.
Зейсс-Инкварта министром общественной безопасности с правами полного и
неограниченного контроля над полицейскими силами Австрии;
2. Другого национал-социалиста Г. Фишбека — членом
правительства по вопросам австро-германских экономических отношений и смежных с
ними областей;
3. Освободить всех находящихся в заключении нацистов,
прекратить судебные дела против них, в том числе и против участников убийства
Дольфуса;
4. Восстановить их в должностях и правах;
5. Принять в австрийскую армию для несения службы 100
германских офицеров и послать столько же австрийских офицеров в германскую
армию;
6. Предоставить нацистам свободу пропаганды, принять
их в Отечественный фронт на равных с другими его составными частями;
7. За все это германское правительство готово
подтвердить соглашение от 11 июля 1936 года — «снова заявить о признании
независимости Австрии и невмешательства в ее внутренние дела».
В ходе переговоров Шушниг добился только согласия на
то, чтобы Фишбек был назначен не членом правительства, а федеральным
комиссаром; количество офицеров, подлежащих обмену для несения службы в армиях
обоих государств, должно составлять хотя и 100. по направляться в две очереди,
по 50 человек. После этого Шушниг был снова доставлен к Гитлеру, и последний
заявил, что документ больше обсуждать нечего, он должен быть принят без
изменений, иначе он, Гитлер, в течение ночи решит, что делать. Когда Шушниг ответил,
что амнистию может дать только президент В. Миклас и срок в три дня не может
быть выдержан, Гитлер вспылил и покинул комнату. Через полчаса Гитлер снова
принял австрийцев и сообщил им, что первый раз в своей жизни он изменил свое
мнение. Шушнигу было предложено подписать документ и доложить его президенту.
Гитлер дал на выполнение всех требований еще три дня, заявив: «В противном
случае дела пойдут своим естественным путем». В тот же день, 12 февраля
1938 г. Шушниг подписал соглашение без дальнейшей дискуссии [39].
Вернувшись со встречи, австрийский канцлер сказал:
«Десять часов боролся с сумасшедшим» [40]. Шушниг называет остальные
четыре недели после встречи в Берхтесгадене временем агонии Австрии [41].
Соглашение от 12 февраля 1938 г., навязанное Гитлером Австрии и означавшее
начало конца ее независимости, не встретило протеста со стороны западных
демократий, хотя европейские дипломаты были прекрасно осведомлены о характере и
итогах «беседы» Гитлера с Шушнигом. Так, французский посол в Берлине
после беседы с Риббентропом доносил главе министерства иностранных дел Франции
И. Дельбосу, что встреча двух канцлеров в Берхтесгадене является «лишь
этапом на пути поглощения Германией Австрии» [42]. Гитлер же продолжал
убеждать Париж, что решение австрийского вопроса послужит толчком к улучшению
франко-германских отношений. Посол Франции в Германии А. Франсуа-Понсэ
подчеркивал в ответ большую заинтересованность Франции в данном вопросе. Он
говорил Гитлеру, что «французское правительство будет радо всему тому, что
укрепит существующий мир, всему, что будет содействовать обеспечению
независимости и целостности Австрии» [43].
Австрийское правительство само информировало
дружественные державы, что соглашение от 12 февраля 1938 г. не меняет сути
соглашения 11 июля 1936 г. Опираясь на все это, Дельбос заявил, что нет
никакого основания, чтобы Франция опротестовала Берхтесгаденское соглашение [44].
Посол рейха во Франции И. фон Вельчек писал в Берлин, что похоже в Париже нет
четкого плана действий в отношении австрийских событий. «Во Франции, —
писал посол, — не видят моральной основы для активного противодействия
германским планам. Австрийская независимость была гарантирована фронтом Стрезы
и Лигой наций — оба института сейчас практически мертвы. Париж вряд ли решится
на какие-либо действия, не имеющие под собой юридического базиса. Многие во
Франции уже говорят «Fini Austriae» (конец Австрии — А.Н.)» [45].
18 февраля в Париж пришла новая телеграмма из
посольства в Берлине. Франсуа-Понсэ сообщил, что Риббентроп снова заявил ему,
что австрийская проблема касается только Германии и Австрии, и что Берлин будет
рассматривать «как недопустимое вмешательство всякую инициативу третьей
стороны» [46]. 18 февраля в Париж пришло и сообщение из США, в котором
временный поверенный в делах отметил, что правительство США не вмешается в
германо-австрийский конфликт на стороне Австрии [47].
Во Франции росла озабоченность в связи с угрозой
независимости Австрии. Под давлением этих настроений 18 февраля французское
правительство предложило Чемберлену выступить с совместным демаршем в Берлине.
В нем должна была быть подчеркнута важность суверенитета Австрии для мира и
равновесия сил в Европе и заявлено, что всякие попытки со стороны Германии
силой изменить статус-кво в Центральной Европе встретят решительное
сопротивление западных держав. Дельбос предлагал британскому правительству
совместно с французским кабинетом до 20 февраля выступить в Берлине со
специальным заявлением [48].
Тем временем 20 февраля 1938 года Гитлер выступил в
рейхстаге с речью, в которой, выразив удовлетворение по поводу подписания
соглашения 12 февраля с Австрией и поблагодарив Шушнига за солидарность в
вопросах политики обеих стран, снова угрожающе напомнил: «Только два
прилегающих к нашим границам государства охватывают массу в десять миллионов
немцев… Мировая держава, исполненная собственного достоинства, не может долго
мириться с тем, что стоящие на ее стороне немцы подвергаются тяжелым страданиям
из-за их симпатий или за их тесную приверженность к своему народу» [49].
Французская «Тан» так отреагировала на речь
Гитлера: “Фюрер говорил о «духе взаимопонимания». Шушниг заявил, что в
Берхтесгадене все было сделано «ради мира». Но какой же мир может быть основан
на безжалостно навязанном диктате?” [50] Британская «Таймс»
критиковала собственное правительство за то, что оно отказывается от интересов
в Центральной и Восточной Европе [51].
23 февраля в беседе с главой МИД Германии К. фон
Нейратом Фрасуа-Понсэ предупредил германского министра, что Франция не может
согласиться с аннексией Австрии рейхом, чья независимость гарантирована
международными договорами. В ответ Нейрат заявил, что не видит возможным
вмешательство Франции в то, что он считает внутренним делом Германии. В ответ
на замечание французского посла, что 80-ти миллионный рейх в центре Европы
будет угрожать безопасности Франции и всему балансу сил в Европе, Нейрат
заметил, что то же самое можно сказать и о мобилизации негров из французских
колоний для создания военного превосходства в Европе. Когда же Франсуа-Понсэ
заявил, что для восстановления баланса сил Франции придется снова сблизиться с
Советским Союзом, Нейрат лишь пожелал ему удачи в этом начинании [52].
Тем временем Шушниг решил дать ответ на речь Гитлера.
24 февраля он выступил по радио с обращением к австрийскому народу. Анализируя
соглашения 11 июля 1936 г. и 12 февраля 1938 г., он заявил, что никаких больше
уступок быть не может [53].
Правящие круги европейских государств поняли речь
Шушнига как волю к сопротивлению, а речь Гитлера как угрозу не остановиться ни
перед чем, даже перед войной с Австрией. Итальянский диктатор Б. Муссолини,
получивший копию текста выступления австрийского канцлера еще до самого
выступления, оценил ее положительно [54]. Французский политический деятель Э.
Эррио признавался, что речь Шушнига заставила его рыдать.
25 февраля в Форин Оффис послу Франции Ш. Корбену
вручили меморандум, содержавший ответ британского правительства на французский
запрос. В нем французское правительство упрекали в том, что его предложения по
австрийскому вопросу обличены лишь в словесные формулы, «не подкрепленные
указаниями на конкретные действия». Британский кабинет со своей стороны
указывал, что после достигнутого 12 февраля «соглашения» между
Гитлером и Шушнигом события в Австрии могут принять характер «нормальной
эволюции». Германский посол в Париже Вельчек писал Нейрату, что британский
министр иностранных дел Идеи высказывался за принятие решительных мер в
отношении ситуации в Центральной Европе, однако встретил жесткую оппозицию со
стороны Чемберлена, для которого этот регион и Австрия были лишь частью
англо-итальянских взаимоотношений [55].
Между Иденом и Чемберленом существовали серьезные
разногласия по вопросам внешней политики. В итоге 21 февраля 1938 г. глава
Форин Оффис был вынужден покинуть свой пост. Уход Идена вселил еще больше
уверенности в Гитлера. В Берлине сочли, что раз Чемберлен готов пожертвовать
собственным министром иностранных дел ради умиротворения диктаторов, то им не
следует опасаться решительных действий со стороны Великобритании. После беседы
с английским послом в Вене Папен докладывал Гитлеру, что «отставка Идена
состоялась не столько из-за его позиции в отношении Италии, сколько из-за его
готовности солидаризоваться с Францией по австрийскому вопросу» [56].
Отставка Идена сняла последнее препятствие на пути
британской политики умиротворения. Новый министр иностранных дел лорд Галифакс
не видел смысла в совместном англо-французском демарше в поддержку австрийской
независимости. Британское правительство отказывалось даже на словах сделать
какое-либо предупреждение Гитлеру и упорно стремилось «разрешить»
австрийскую проблему на основе тех положений, которые Галифакс высказал Гитлеру
19 ноября 1937 г. [57] Уровень стабильности Версальской системы стремительно
понижался.
2 марта Дельбос направил Корбену ноту в ответ на
британский меморандум от 25 февраля, в которой выражалось сожаление по поводу
отказа английского правительства выступить с совместным предупреждением Берлину
по австрийскому вопросу. В ней указывалось, что «уклонение западных держав
от совместных действий вдохновило правительство рейха на новые мероприятия на
пути реализации германского плана в отношении Австрии» [58].
Как раз в тот день, когда Корбэн вручил ноту
Галифаксу, 3 марта британский посол Гендерсон попытался выяснить намерения
Гитлера. Гитлер заявил, что «в урегулирование своих отношений с
родственными странами или со странами с большим количеством немецкого населения
Германия не позволит вмешиваться третьим державам… Если Англия в дальнейшем
будет противодействовать германским попыткам произвести здесь справедливое и
разумное урегулирование, то тогда наступит момент, когда придется воевать…
Если когда-либо в Австрии или Чехословакии будут стрелять в немцев, Германская
империя немедленно вступится… Если в Австрии или Чехословакии произойдут
взрывы изнутри, Германия не останется нейтральной, а будет действовать
молниеносно» [59].
6 марта в британской прессе прямо был поставлен вопрос
о целесообразности британской поддержки Австрии. Автор статьи спрашивал,
является ли Австрия гармоничным государством. «Это вызывает большие
сомнения. Значительная часть населения активно требует более тесного союза с
рейхом. Конфликт будет означать войну. Это семейное дело германской расы. Нам
там делать нечего» [60], — отмечало одно из влиятельнейших британских
периодических изданий.
В то же время с целью укрепления своих позиций против
претензий Гитлера Шушниг решил провести народный плебисцит по вопросу о
независимости страны. 9 марта 1938 г. Шушниг в речи, произнесенной по радио в
Инсбруке, провозгласил проведение 13 марта голосования «за свободную и
немецкую, независимую и социальную, христианскую и единую Австрию» [61].
Заявляя о намерении провести плебисцит, Шушниг не стал консультироваться с
представителями западных демократий. В то же время канцлер обратился за советом
к Муссолини. Ответ дуче гласил: «плебисцит — это ошибка». [62] Но
Шушниг на этот раз не прислушался к советам из Италии; больше Муссолини ему
слышать не приходилось. А Гендерсон так прокомментировал объявление плебисцита:
«Я боюсь, что др. Шушниг рискует независимостью Австрии, пытаясь спасти
собственное положение» [63].
В Англию для нанесения прощального визита (в связи с
переходом на другую работу — министром иностранных дел рейха) прибыл Риббентроп.
Сразу по прибытию он начал зондирование британской позиции в отношении
австрийского вопроса. Из бесед с Галифаксом и министром координации обороны
Великобритании Т. Инскипом Риббентроп сделал вывод, что Англия не выступит в
защиту Австрии. После этой беседы Риббентроп, отвечая на вопросы из Берлина,
писал:
«Что сделает Англия, если австрийский вопрос
будет решен не мирным путем? Я глубоко убежден, что Англия в настоящее время по
своей инициативе ничего не предпримет; наоборот, она будет влиять успокаивающе
на другие державы. Совсем иначе будет, если произойдет большой международный
конфликт по поводу Австрии, то есть при вмешательстве Франции. Поэтому важно
поставить вопрос: как поведут себя Франция и ее союзники? Я думаю, что ни
Франция и ее союзники, ни Италия не вступят в войну из-за немецкого решения
австрийского вопроса. Но это при условии, если австрийский вопрос будет решен в
самое краткое время. Если же насильственное решение затянется во времени,
возникнут серьезные осложнения» [64].
Известие о проведении плебисцита вызвало крайнее
раздражение в Берлине. Гитлер небезосновательно полагал, что в результате
голосования австрийский народ проголосует за сохранение независимости своей
страны, что сделало бы аншлюс весьма проблематичным. 9 марта Гитлер уполномочил
назначенного 16 февраля министром внутреннего управления и безопасности Австрии
Зейсс-Инкварта добиваться отмены плебисцита. После разговора с начальником
Верховного командования вермахтом В. Кейтелем и другими генералами фюрер
утвердил план операции по захвату Австрии под названием «Отто» [65].
Международная обстановка благоприятствовала динамичным действиям рейха по
решению «австрийского вопроса». 10 марта 1938 г. французский кабинет
министров К. Шотана ушел в отставку. Вплоть до 13 марта Франция осталась без
правительства [66]. Муссолини удалился в свою загородную резиденцию Рока делле
Каминате; на попытки связаться с ним итальянский министр иностранных дел Г.
Чиано заявлял, что это невозможно. Позиция Англии по австрийскому вопросу к этому
времени мало у кого вызывала сомнения.
11 марта 1938 г. начались демонстрации нацистов во
всех крупных городах Австрии. В час дня 11 марта Гитлер подписал приказ о
вторжении германских войск в Австрию 12 марта в 12 часов. С утра 11 марта в
европейские столицы стала стекаться информация о закрытии австро-германской
границы и передвижения германских войск в сторону Австрии. Однако официальный
Берлин и его посольства все отрицали [67].
Австрийский канцлер не решился оказать отпор
германской агрессии. В 14 часов 11 марта Зейсс-Инкварт сообщил Герингу о
решении Шушнига отменить плебисцит. Но Геринг ответил, что этого недостаточно.
После совещания с Гитлером он сообщил Зейсс-Икварту новый ультиматум: отставка
Шушнига и назначение канцлером Зейсс-Инкварта, о чем в течение двух часов
должны были проинформировать Геринга [68].
В сложившейся критической ситуации Шушниг в первую
очередь обратился за помощью к Муссолини. Однако ответа Муссолини получено не
было [69]. 10 марта Муссолини I и Чиано проинформировали Берлин, что выступали
против проведения плебисцита и, более того, намерены полностью воздержаться от
участия в австрийских событиях [70]. На обращение французского правительства с
предложением о совместном демарше Англии, Франции и Италии против действий Берлина,
Чиано ответил отрицательно [71]. «После санкций, непризнания империи и
других недружественных действий 1935 г. неужели они ожидают восстановления
фронта Стрезы сейчас, когда Ганнибал у ворот? — объяснял Чиано, — благодаря
своей политике, Англия и Франция потеряли Австрию, а мы в тоже время приобрели
Абиссинию» [72].
По сообщениям американского посла в Берлине X.
Вильсона, итальянский высокопоставленный чиновник сказал дипломату буквально
следующее: «Один раз мы уже послали войска на Бреннер, второй раз при
существующих обстоятельствах будет означать войну» [73]. По распоряжению
итальянского руководства с 12 марта итальянские информационные агенства должны
были подчеркивать, что развитие австрийского кризиса никак не отразится на
итало-германских отношениях [74].
Когда новость о новом ультиматуме достигла Франции,
там было срочно созвано совещание с участием формально остававшихся в должности
Шотана, Дельбоса и различных официальных лиц Кэ д’Орсэ. Париж срочно связался с
Лондоном и Римом. Французский поверенный в делах пытался войти в контакт с
Чиано, но итальянский министр иностранных дел отверг идею совместного демарша
Англии, Франции и Италии в Берлине.
В три часа дня 11 марта Шушниг запросил совета у
британского правительства. Ответ в Вену пришел уже через полтора часа. За это
время состоялась встреча между Риббентропом и Галифаксом. После этой беседы
английскому посольству в Вене было дано указание передать Шушнигу, что «мы
(правительство Великобритании — А.Н.) очень резко обратили внимание Риббентропа
на то, какое впечатление произведет в Англии такое прямое вмешательство в
австрийские дела, как требование отставки канцлера, подкрепленное ультиматумом,
и, особенно после того, как было обещано отменить плебисцит. Ответ Риббентропа
не был обнадеживающим, но он обещал связаться по телефону с Берлином».
Галифакс также добавил, что «британское правительство не может взять на
себя ответственность советовать канцлеру какие-либо действия, которые могут
принести его стране опасности, против которых британское правительство не в
состоянии гарантировать защиту» [75].
Тем временем, поняв, что Лондон не поддержит Францию в
решительных действиях, направленных на защиту Австрии, Париж решил еще раз
обратиться в Рим. Французский поверенный в делах получил указание узнать у
Чиано, согласится ли Италия на консультации по австрийскому вопросу. Такое же
поручение получил от своего правительства и британский посол в Риме лорд Перт.
Однако Чиано ответил французскому представителю в Риме через своего личного
секретаря, что если целью консультации является вопрос об Австрии, то
«итальянское правительство не считает возможным обсуждать его с Францией
или Великобританией».
В этих условиях Шушниг был вынужден уступить. В 19
часов 50 минут Шушниг выступил по радио с речью о своей отставке и заявил:
«Президент Миклас просил меня сообщить австрийскому народу, что мы
уступаем силе, так как мы не готовы в этой ужасной обстановке к пролитию крови,
и мы решили приказать войскам не оказывать серьезного — не оказывать никакого —
сопротивления». Зейсс-Инкварт сообщил по телефону в Берлин, что ультиматум
принят. По условиям ультиматума вторжение войск должно было быть отменено.
Однако Гитлер заявил, что теперь уже поздно. Одновременно Геринг продиктовал
специальному представителю Гитлера в Австрии В. Кеплеру текст телеграммы нового
канцлера: «Временное австрийское правительство, видя после отставки
правительства Шушнига свою задачу в том, чтобы восстановить спокойствие и
порядок в Австрии, обращается к германскому правительству с настоятельной
просьбой поддержать его в выполнении этой задачи и помочь предотвратить
кровопролитие. С этой целью оно просит германское правительство как можно
скорее прислать немецкие войска» [76].
Вечером 11 марта Галифакс предложил английскому послу
в Берлине Гендерсону выразить германскому правительству протест против
вмешательства во внутренние дела Австрии [77]. Протест был выражен и
французской стороной [78]. В обоих протестах отмечалось, что нарушение
Германией независимости Австрии может повлечь за собой непредсказуемые
последствия в Европе. Гендерсон добился приема Герингом, одновременно он послал
письмо Нейрату. Геринг уверял посла, что австрийские национал-социалисты
предъявили ультиматум канцлеру Австрии, а германские войска, вступившие в
Австрию, будут выведены, как только будет установлен порядок, и что они были
приглашены австрийским правительством. Нейрат в ответной ноте заявил, что
английское правительство не имеет права претендовать на роль защитника
независимости Австрии, так как отношения между Австрией и Германией являются
внутренним делом немецкого народа [79].
Одновременно немецкие пропагандисты распространяли
слухи о якобы вступлении чехословацких войск в Австрию, прибытии французских
коммунистов в Австрию с целью организации революции, захвате власти
«красными» и убийствах национал-социалистов и просьбе Зейсс-Инкварта
в связи с этим к германским войскам вступить в Австрию для поддержания порядка
[80]. В десять часов вечера Зейсс-Инкварт вошел в комнату, где президент
Австрии и ее канцлер обсуждали последние события, и заявил: “Только что Геринг
позвонил мне и сказал: «Вы, Зейсс-Инкварт, должны прислать мне телеграмму с
просьбой о германской военной помощи ввиду того факта, что коммунисты и другие
устроили сильнейшие беспорядки в австрийских городах, и правительство Австрии
не в состоянии более самостоятельно контролировать ситуацию»”. (Естественно,
все это было ложью; на самом деле нацисты, упоенные победой, провели ночь,
грабя еврейские магазины и избивая прохожих). Вскоре Кеплер по приказу Зейсс-Инкварта
послал телеграмму с одним единственным словом: «согласен» [81].
Сопротивления вторжению вермахта оказано не было.
Правда, не все шло по плану, над чем позднее иронизировал У. Черчилль:
«Германская военная машина тяжело прогромыхала через границу и застряла у
Линца» [82]. Около половины танков вышли из строя по дороге к Вене. Можно
предположить, что если бы Австрия решила сопротивляться, ее пятидесятитысячная
армия вполне смогла бы задержать вермахт в горах. Но этого не произошло.
12 марта в 8 часов Гитлер вылетел из Берлина в Мюнхен,
в 15 часов 50 минут он был уже в Браунау на австрийской территории, а в 20
часов Зейсс-Инкварт приветствовал Гитлера в его родном городе Линце. В ответной
речи Гитлер сказал, что Австрия будет присоединена к Германии и это будет
утверждено плебисцитом. Гитлер дал и новое название своей родине в составе
третьего рейха — Остмарк. В тот же день Зейсс-Инкварт заставил президента
австрийской республики Микласа подать в отставку, после чего своей властью
подписал и опубликовал закон об аншлюсе, в котором говорилось, что Австрия
отныне является одной из земель Германской империи и что в воскресенье 10
апреля 1938 г. состоится «свободное и тайное голосование о воссоединении с
Германской империей».
Англия и Франция, казалось, были удовлетворены своими
словесными протестами и не собирались противодействовать свершившемуся факту
аншлюса Австрии. 12 марта посол Британии в Риме лорд Перт имел беседу с Чиано
по австрийскому вопросу. Министр иностранных дел Италии, пожав плечами, сказал:
«Ничего не поделаешь, мы не можем заставить людей быть независимыми, если
они сами этого не хотят». Он также рассказал Перту, что Муссолини был
осведомлен о решении Шушнига провести плебисцит, и советовал этого не делать [83].
Британская «Дэйли телеграф» писала, что «ни французское, ни
британское, ни, тем более, итальянское правительства не были готовы пролить
кровь ради того, что сам господин Шушниг не был готов защищать с оружием в
руках» [84] .
12 марта 1938 г. английский посол в Париже Э. Фиппс
сообщил французским официальным лицам, что правительство Его Величества не
считает необходимым ставить вопрос о вторжении в Австрию перед Лигой наций [85].
Через два часа Галифакс телеграфировал Герингу, что английское правительство
приняло к сведению его обещание вывести войска из Австрии, как только положение
стабилизируется, и провести свободные выборы. Еще через полчаса Галифакс
предложил английскому послу в Риме более не настаивать на встрече с Муссолини,
так как позиция Италии уже ясна [86].
14 марта, после того как аншлюс свершился, английский
премьер Чемберлен выступал в палате общин. Он заявил, что английское
правительство не имело никаких обязательств перед Австрией. Соглашения от
февраля и сентября 1934 г., апреля 1935 г. (соглашения между Великобританией,
Францией и Италией по австрийскому вопросу — А.Н.) говорят о необходимости
консультации с французским и итальянским правительствами, если независимости и
неприкосновенности Австрии будет угрожать опасность. Консультации состоялись.
Итальянское правительство не выразило свою точку зрения, но его отношение
известно из опубликованных в печати заявлений. Результатом консультации с
Францией явился обоюдный демарш в Берлине. Отвергая обвинения в том, что
британское правительство «дало свое согласие на съедение Австрии
германским рейхом«, Чемберлен заметил, что »мы никогда не отказывали
в признании специальных интересов Германии в развитии ее отношений с
Австрией» [87]. Так же как полгода спустя в Мюнхене, официальный Лондон
считал, что кризис формально урегулирован. При этом британское правительство
упускало из виду тот факт, что из-за такой политики Великобритании система,
созданная победой союзников 20 лет назад, рассыпается на глазах.
Британская общественность разделяла политику
Чемберлена. 19 марта газета «Таймc» писала: «Во всей Европе
постепенно приходят к мысли, что запрещение аншлюса являлось ошибкой, и если
господин Гитлер достиг этого с согласия народов двух стран, он имел все
возможности рассчитывать на добрую волю мирового сообщества». Через
несколько дней та же газета отмечала, что «никто в этой стране
(Великобритании — А.Н.) никогда серьезно не считал, что статус-кво Австрии
должно поддерживаться вечно» [89].
Многие граждане Австрийской республики действительно
выступали за аншлюс. Но для Версальской системы последствия объединения Австрии
с Германией были катастрофическими: Германия, во главе которой стоял человек,
стремившийся к уничтожению европейского порядка, в стратегическом плане
получала примерно столько же, сколько второй рейх потерял в результате своего
поражения в 1918 г.
Аншлюс был принят Лондоном как свершившийся факт.
Гитлер настолько искусно закамуфлировал свои действия, что, даже при желании,
механизм Лиги наций было трудно привести в действие. Гитлер правильно
рассчитал, что фронт Стрезы распался, и Англия с Италией вряд ли выступят с
совместными акциями. Угрозу со стороны Франции, чьи интересы, пожалуй, а
наибольшей степени были затронуты исчезновением Австрии как государства, Гитлер
попытался свести к минимуму. Аншлюс произошел в тот момент, когда Францию
охватил правительственный кризис. И все же Париж сделал попытку добиться
совместного решительного демарша с Лондоном. Однако Британия уже следовала
курсом умиротворения, основанного на признании коллапса коллективной безопасности
и Лиги наций. У Франции оставался выбор: следовать в фарватере английской
политики (пожертвовав при этом своими позициями в Центральной Европе), обрекая
на гибель Версальскую систему, или организовать сопротивление германской
агрессии на базе все еще существовавшей системы коллективной безопасности. 12
марта 1938 г. американский посол Вильсон сообщал из Берлина о своей встрече с
Франсуа-Понсэ. Вильсон нашел французского коллегу в «крайнем нервном
возбуждении. Его тезисы были довольно просты: страны мира сделали непоправимую
ошибку, позволив Германии шаг за шагом проводить свою политику. Они только
разожгли ее аппетит, и кто знает, кто будет следующей жертвой» [90] .
Однако Франция так и не смогла выработать четкой
позиции в отношении австрийского кризиса, в то время как аншлюс произошел
де-факто. Как сообщал Вельчек в Берлин, французская пресса независимо от
политической ориентации так оценивала причины поведения Парижа в отношении
австрийского вопроса: «тревожное внутреннее положение и слабость французской
внешней политики; отчужденность Англии от событий в Центральной Европе; тот
факт, что Италия отказалась выступить на стороне западных держав в австрийском
вопросе» [91].
10 апреля 1938 г. в Австрии было устроено большое
театрализованное представление — проведение одновременно в Германии и
«Остмарке» плебисцита по уже состоявшемуся аншлюсу. В результате за
аншлюс в Германии проголосовало 99,08%, а в Австрии — 99,75% участников
плебисцита.
С карты Европы исчезла Австрия — суверенное
государство, чья независимость была гарантирована Лигой наций, поддержана
соглашением между великими державами в Стрезе, договорами с Венгрией и Италией
и де-факто остальными странами мира, имевших с Австрией дипломатические
отношения, словом всем тем, на чем основывалось позитивное развитие Версальской
системы в 1920-е — первой половине 1930-х годов. Несмотря на то, что покорение
Австрии произошло бескровно, ни у кого не вызывало сомнения, что Вене пришлось
похоронить собственную независимость из-за невероятного давления со стороны
Германии. Главной причиной, почему поглощение Австрии произошло без
кровопролития, были приказы Шушнига не оказывать сопротивления вермахту, и
Гитлера, который приказал: «Поведение войск должно производить
впечатление, что мы не хотим войны с нашими австрийскими братьями. В наших же
интересах, что операция прошла без насилия, а выглядела как мирный вход войск,
приветствуемый населением. Таким образом, следует избегать всяких провокаций.
Тем не менее, если сопротивление будет оказано, его следует жестоко подавить
силой оружия» [92].
Аншлюс Австрии нанес сокрушительный удар по
стабильности Версальской системы и вывел на новый виток противоречия между
западными демократиями и фашистскими державами. Теперь ключевой точкой
европейского кризиса оказалась Центральная Европа. Успех Гитлера в Австрии
вдохновил диктаторов на нъвые агрессивные действия. Основной целью Гитлера
являлось уничтожение условий Версальского договора. Австрия — порождение
несправедливого Сен-Жерменского договора — должна была исчезнуть с карты
Европы. Однако при осуществлении аншлюса Гитлер пользовался именно принципами
мирных договоров 1919 г. — вильсоновской доктриной самоопределения народов, что
помогло Гитлеру усыпить бдительность западных демократий. Пропагандируя
«страдания 10 млн. немецких братьев» за пределами Германии, Гитлер
наращивал свое влияние в Центральной Европе. Успех политики запугивания,
шантажа, ультиматумов, проводившейся Германией по отношению к Австрии, показал,
что инициатива в международных делах переходит к диктаторам. В то же время
Гитлер постоянно твердил о желании разрешить все спорные вопросы исключительно
мирными средствами, что являлось еще одной приманкой для Англии и Франции.
Одновременно Германия наращивала свой военный потенциал, дабы окончательно сломать
Версальскую модель международных отношений.
В результате аншлюса западные демократии — гаранты
существовавшего европейского порядка — оказались в состоянии стратегического
паралича. Голоса тех, кто призывал к проведению политики коллективной безопасности,
уже не хотели слышать ни в Париже, ни тем более в Лондоне. 15 марта 1938 г.,
спустя три дня после завершения австрийского кризиса, на заседании
внешнеполитического комитета британского правительства Чемберлен высказался по
поводу своего видения будущего Версальской системы. В протоколе заседания
говорится, что премьер «не думает, что происшедшие события (аншлюс Австрии
— А.Н.) должны побуждать правительство к изменению его политики; наоборот,
последние события укрепили его уверенность в правильности этой политики, и он
сожалеет лишь о том, что этот курс не был начат раньше» [93].
18 марта 1938 г. Форин Оффис представил на
рассмотрение внешнеполитического английского правительства меморандум
относительно развития события в Европе. В нем предлагалось три возможных курса
британской политики:
1. Заключить «большой альянс» с участием
Франции и других стран против агрессии;
2. Взять обязательство оказать помощь Франции в случае
выполнения ею своих договорных обязательств в отношении Чехословакии;
3. Не брать новых обязательств [94]
Британское правительство в лице самых влиятельных
членов кабинета — Чемберлена, Галифакса и Инскипа — склонялось к третьему
варианту. Галифакс говорил, что чем теснее «Англия связывает себя с
Францией и Россией, тем труднее будет достигнуть действительного соглашения с
Германией». Подводя итоги заседания, Галифакс констатировал общее мнение,
что Англии не следует брать на себя каких-либо новых обязательств [95].
После австрийского кризиса у Лондона не осталось
альтернативы продолжению курса на умиротворение Германии, а у Парижа —
безальтернативной стала политика следования в фарватере Великобритании. В итоге
к апрелю 1938 г. инициатива в международной политике была окончательно утеряна
западными демократиями и бесповоротно перешла в руки фашистских держав.
Важнейшую роль в этом сыграли именно австрийские события. Попытка модернизации
Версальской системы на основе ограниченных уступок фашистским державам, к чему
на протяжении 1936-1938 годов стремились Великобритания и Франция, провалилась.
Аншлюс Австрии явился одним из ключевых событий в
процессе кризиса Версальской системы. После ремилитаризации Рейнской области и
последствий интернационализации гражданской войны в Испании, австрийские
события стали очередной вехой в развитии кризиса европейского порядка. С одной
стороны, аншлюс закрепил переход англо-французской политики на рельсы
умиротворения, стратегии, которая объективно вела к разрушению Версальской
системы. С другой — австрийские события устранили последние серьезные противоречия
между фашистской Италией и нацистской Германией, окончательно укрепив их в
мысли о целесообразности добиваться своих целей силовым путем. Не будет
преувеличением сказать, что австрийский кризис открыл дорогу на Мюнхен,
знаменовавший переход из кризисной фазы развития Версальской системы в полосу
распада и краха. Результатом аншлюса и логично последовавшим за ним заключением
Мюнхенского соглашения стало кардинальное изменение баланса сил на континенте,
повлекшее за собой крах европейского порядка и начало самой разрушительной
войны в истории человечества.
Список литературы
1. См. напр.: Десятсков С.Г. Формирование английской
политики попустительства и поощрения агрессора 1931-1940. М., 1983; Мюнхен —
преддверие войны. Под ред. Волкова В.К. М., 1988; Овинников Р.С. За кулисами
политики «невмешательства». М., 1959. Сиполс В.Я. Дипломатическая
борьба накануне второй мировой войны. М., 1988; Стегарь С.А. Дипломатия Франции
перед второй мировой войной. М., 1980; Трухановский В.Т. Внешняя политика
Англии на первом этапе общего кризиса капитализма 1918-1939. М., 1962; Gatzke
H. European Diplomacy between Two Wars, 1919-1939. Chicago, 1972; Gilbert M.
Roots of Appeasement. New York, 1966; Henig R. The Origins of the Second World
War 1933-1939. L. -N.Y, 1985; Kitchien M. Europe between the Wars. New York,
1988; The Origins of the Second World War Reconsidered: AJ.P. Taylor and the
Historians. London, New York, 1999.
2. Подробнее см.: Наумов А.О. Кризис Версальской
системы 1936-1938. М., 2005, с. 278-281.
3. Война и революция в Испании. 1936-1939. М., 1968;
Аскарате М., Сандоваль X. 986 дней борьбы. Национально-революционная война
испанского народа. М., 1964; Ибаррури Д. Национально-революционная война
испанского народа против итало-германских интервентов и фашистских мятежников
(1936-1939). — Вопросы истории, 1953, № 11; Прицкер Д.П. Подвиг испанской
республики 1936-1939. М., 1962. Alpert M. A New International History of the
Spanish Civil War. London, 1994.
4. Поляков В.Т. Англия и мюнхенский сговор (март —
сентябрь 1938 г.). М., 1960; Трухановский В.Г. Внешняя политика Англии на
первом этапе общего кризиса капитализма (1918-1939). М., 1962; Десятсков С.Г.
Уайтхолл и мюнхенская политика. — Новая и новейшая история, 1979, № 3-5; Волков
Ф.Д. Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит. М., 1980; Севастьянов Г.Н. Мюнхен и
дипломатия США. — Новая и новейшая история, 1987, № 4; Мюнхен — преддверие
войны. М., 1988; Иванов А.Г. Великобритания и мюнхенский сговор (в свете
архивных документов). — Новая и новейшая история, 1988, № 6; Eubank К. Munich.
Norman, 1963; Ripka H. Munich: Before and After. New-York, 1969; Haigh R.H.
Defence Policy Between the Wars, 1919-1938, Culminating in the Munich Agreement
of September 1938. Manhattan, 1979; Gilbert T. Treachery at Munich. London, 1988;
Leibovitz C. Chamberlain-Hitler Deal. Edmonton, 1993; Lacaze Y. France and
Munich: a Study of Decision Making in International Affairs. Boulder, 1995; The
Munich Crisis, 1938. Prelude to World War II. London, 1999.
5. Полтовский М.А. Австрийский народ и аншлюс 1938 г.
М., 1971; его же. Дипломатия империализма и малые страны Европы. М., 1973;
Савинова О.В. Проблема аншлюса Австрии во франко-итальянских отношениях. —
Проблемы итальянской истории. М., 1978; Wathen MA. The Policy of England and
France to ward the «Anschluss» of 1938. Washington, 1954;
Brook-Shepherd G. Anschluss: the Rape of Austria. London, 1963; Low A.
Anschluss Movement, 1931-1938, and the Great Powers. New York, 1985.
6. Brook-Shepherd G. Op.cit., p. 3.
7. National Archives, Public Record Office — (далее
PRO). PRO FO 371; PRO CAB 23, PRO CAB 27.
8. National Archives and Record Administration at
College Park, Maryland. RG59 General Records of the Depart ment of State
Decimal File. 1910-1963 (далее — NA): 740.00, 760F.62, 762.65, 863.00, 863.01.
9. Documents on British Foreign Policy 1919-1939
(далее — DBFP), ser. 3, v. I. London, 1979. British Docu ments on Foreign
Affairs: Reports and Papers from the Foreign Office Confidential Print (далее —
BDFA), part II, ser. F. London, 1995.
10. Documents Diplomatiques Francais, 1932-1939 (далее
— DDF), ser. 2 (1936-1939), v. 7-8. Paris, 1966. Les archives secretes de la
Wilhelmstrasse. Paris, 1950. (трофейные германские документы).
11. Documents on German Foreign Policy 1918-1945
(далее — DGFP), ser. D (1937-1945), v. I., London, 1949- 1956.
12. I documenti diplomatici italiani (далее — DDI), 8a
ser., vol. VIII. Roma, 1993.
13. Документы внешней политики СССР (далее — ДВП). М.,
1973. 14 Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers 1936-1939
(далее — FRUS). Washington, 1953- 1956.
15. House of Lords, Parliamentary Debates. London,
1936.
16. Churchill W. The Second World War. Boston,
1948-1953; Papen Franz von. Memoirs. London, New York, 1952; Schuschnigg K.
Austrian Requiem. New York, 1946; Ciano G. Ciano’s Hidden Diary 1937-1938. New
York, 1953.
17. The Times, Le Temps, Daily Telegraph,
«Известия».
18. Nazi Conspiracy and Aggression (далее — NCA).
Washington 1947, v. 4-5.
19. Red-White-Red-Book, Justice for Austria. Vienna,
1947.
20. House of Lords, Parliamentary Debates. London,
1936, v. 107, col. 698.
21. Red-White-Red-Book, Justice for Austria, p. 60.
22. The Times, 13.VII.1936.
23. Ibid.
24. Полтавский M.A. Дипломатия империализма и малые страны
Европы, с. 46.
25. Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского
фашизма. М., 1973, т. 1, с. 123-130.
26. Churchill W. The Op. cit. p. 249.
27. DGFP, ser. D, v. I, pp. 55-67.
28. DDF, ser. 2, t. 7, pp. 520-524.
29. House of Commons, Parliamentary Debates, London,
1937, v. 107, col. 692, 168.
30. DDF, ser. 2, t. 8, pp. 774.
31. N.A. 863.00/1367, Carr, Prague, to State Dep.,
Dec. 29,1937.
32. DGFP, ser. D, v. I, p. 385.
33. NCA, vol. 5, pp. 707-708.
34. Ibid., vol. 5, p. 709.
35. Papen F. Op. cit, p. 404-405.
36. NCA, vol. 5, p. 709-710.
37. Papen F. Op. cit., p. 410.
38. Schusclmigg K. Op. cit., p. 14-17.
39. Ibid., p. 21-24.
40. Полтавский М.Л. Австрийский народ и аншлюс 1938
г., с. 64.
41. Schusclmigg K. Op. cit., p. 28.
42. DDF, ser. 2, t. 8, p. 334.
43. Ibid., p. 337.
44. Полтавский М.Л. Дипломатия империализма и малые
страны Европы, с. 52.
45. DGFP, ser. D, v. I, p. 523.
46. DDF, ser. 2, t. 8, p. 399.
47. Ibid., p. 408.
48. Ibid. p. 386.
49. Hitler A. My New Order. New York, 1941, p. 445.
50. Le Temps, 22.11.1938.
51. The Times, 21.11.1938.
52. DGFP, ser. D, v. I, p. 213-214.
53. Schuschnigg К. Op. cit., p. 16-17.
54. Ciano G. Op. cit., p. 82-84. 53 DGFP, ser. D, v.I,
p. 214.
56. Ibid., p. 545.
57. DDF ser. 2, t. 8, p. 538-539.
58. Ibid, p. 592.
59. Документы и материалы кануна второй мировой войны.
М., 1948, т. 1, с. 62.
60. Observer, 6.III.1938.
61. Schuschnigg К. Op. cit., p. 36.
62. Ibid., p. 38.
63. DBFP, ser. 3, v. I, p. 8.
64. DGFP, ser. D, v. I, p. 263. 65 NCA, vol. 4, р.
362-363.
66. Новое правительство возглавил Л. Блюм, однако оно
продержалось меньше месяца.
67. DBFP, ser. 3, v. I, р. 9; DGFP, ser. D, v. I, p.
569-570.
68. NCA, vol. 5, p. 714.
69. Ciano G. Op. cit., p. 87; DGFP, ser. D, vol. 1, p.
582.
70. DDI, 8a ser, v. VIII, p. 279.
71. Ibid., p. 288.
72. Ciano G. Op. cit., p. 87.
73. N.A., 863.00/1556, Wilson, Berlin, March 18.
74. Low A. Op. cit., p. 411.
75. DBFP, ser. 3, v. I, pp. 10-13.
76. Дашичев В.И. Ук. соч., т. 1, с. 223-224.
77. DBFP, ser. 3,v.I,p. 24-25.
78. DGFP, ser. D, v. I, pp. 578-579.
79. DBFP, ser. 3, v. I, p. 42.
80. Ibid., pp. 23-35.
81. NCA, vol. 5, pp. 715, 640.
82. Черчилль У. Вторая мировая
война. М., 1997, т. 1, с. 126.
83. DBFP, ser. 3, v. I, p. 27.
84. Daily Telegraph, 15.111.1938.
85.
DBFP, ser. 3, v. I, p. 32.
86.
Ibid., p. 32-33.
87.
House of Commons, Parl. Deb. Vol. 333, col. 51; DGFP, ser. D, v. 1, p. 601.
88.
The Times, 19.111.1938.
89.
Ibid, 21.111.1938.
90.
N.A. 863.00/1440, Wilson (Berlin) to Washington, March 12, p. 428.
91.
DGFP, ser. D, v. I, р. 581.
92.
NCA,vol. 4, р. 912.
93.
PRO CAB, 27/623, р. 139.
94.
PRO CAB, 27/623, p. 187-192.
95.
PRO CAB, 27/623, p. 168-169, 172.
