Чудотворец преславный и заступник пречудный,
Преподобный Сергий Радонежский
Преподобный Сергий, игумен Радонежский, чудотворец родился 3 мая 1314
года в селе Варницы, под Ростовом в благородной и благочестивой семье.
Родителей его Кирилл и Мария были знатного боярского рода. Родившегося сына
назвали они Варфоломеем. Младенец удивлял всех тем, что соблюдал пост. По
средам и пятницам он отказывался от молока матери, а также и в другие дни,.
Когда мать употребляла в пищу мясо. В семилетнем возрасте Варфоломей вместе
с братьями Стефаном и Петром отдали обучаться грамоте. Учение давалось
Варфоломею с большим трудом. Мальчик молись Богу «о дарованию ему книжного
разумения», и однажды ему явился Ангел в виде старца-инока. Старец, по
просьбе мальчика, вознес молитву ко Господу и благословил отрока, с тех пор
Варфоломей без труда читал и понимал написанное. В Житии Преподобного,
написанном Епифанием Премудрым, читаем: “… по усмотрению Бога нужно было,
чтобы от Бога книжное учение он получил, а не от людей; что и сбылось”. Со
слезами молил Варфоломей Бога научить его грамоте. И был послан ему Богом
ангел в облике старца, через благословение которого и постиг отрок
премудрую науку. Ростов в то время еще не был подвластен москвичам. Именно
в Ростове произошли первые чудесные знамения, предвосхитившие судьбу
будущего светильника веры Христовой. Здесь отрок Варфоломей встретил
таинственного старца, по молитвам которого наладилась у мальчика учеба, и
который указал его матери иноческую судьбу ее сына. После очередного
татарского набега, наведенного на Ростовские земли князем Иваном Калитой,
обескровленный Ростов стал легкой добычей московской экспансии.
Устанавливаемый повсеместно Москвой оккупационный грабительский режим
привел к обнищанию Ростова и его жителей. В этих условиях родители
Варфоломея были вынуждены искать службу у московского князя. Кириллу
определили место службы город Радонеж, на полпути от Ростова к Москве. И
около 1328 года семья переезжает в этот город. В Хотьковском Покровском
монастыре, недалеко от Радонежа,. Кирилл и Мария приняли схиму незадолго
перед смертью. Там же принял остриг овдовевший брат Стефан. С этого момента
Варфоломей, передав дела младшему брату, решает удалиться в пустынь. В
качестве спутника он выбрал старшего брата Стефана
После смерти родителей Варфоломей и Стефан удалились за двенадцать верст от
Радонежа в лес, где поставили келию, а затем небольшую церковь во Имя
Пресвятой Живоначальной Троицы.( Началом духовного пути Преподобного стало
Божие знамение — указание пути святого, когда, еще до рождения, будучи в
утробе матери, он трижды прокричал во время Божественной литургии. Означало
это, что суждено ему служить Пресвятой Троице.) Стефан не выдержал
трудностей пустынножительства и перешел в Московский Богоявленский
монастырь, а Варфоломей принял монашеский постриг 7 октября 1337 года с
именем Сергий и положил начало новому пустынножительству во славу
Живоначальной Троицы. В это время преподобный представляет собой особый вид
духовной практики. Он и пустынник, и мирянин одновременно. Пройдет еще год,
после чего захожий игумен Митрофан преподаст ему новое имя и ангельский
образ. Это произойдет в день св. Сергия и Вакха, и с именем Сергий
вчерашний отшельник Варфоломей прославится по всему православному миру.
Тяжелый труд, молитвы, бдение и пост составляют жизнь Сергия. Преодолевая
искушения совершенствуясь в духовной жизни, святой Сергий со временем стал
известен другим инокам, которые стремились к нему за советом и
руководством. В течении трех лет Сергий пребывал один. Но в 1342 г. к
Сергию приходят первые ученики. Сперва это были искатели спасения из близ
лежащих мест. Первые пятнадцать лет их было двенадцать. Видимо в это время
набирает силу и получает известность Троицкая обитель. В это время, по
настоянию братии, Сергий принимает игуменство. В 1357 г. к братии
присоединяются люди с самых разных уголков Руси. Духовный авторитет Сергия
стремительно растет. Он находится в братских отношениях с митрополитами и
князьями, основывает монастыри и усмиряет, с благословения святителя
Алексия, княжью распрю в Нижнем Новгороде. Не удивительно, что именно к
Сергию обращается вел. кн. Дмитрий за благословением на Куликовскую битву,
— таков был обычай. Иноки с большим трудом уговорили преподобного принять
игуменство над монастырем. В 1354 году епископ Волынский Афанасий посвятил
святого Сергия во иеромонаха и возвел в сан игумена. Константинопольский
патриарх Филофей, благословляя преподобного на дальнейшие подвиги,. Прислал
ему крест, параман и схиму.
Вообще Житие рисует Сергия физически сильным, выносливым, мощным
человеком. Его трудолюбие и работоспособность, его терпение и надежда на
помощь Божию — вот залог того, что Преподобный смог выжить в тяжелейших
условиях лесной пустыни. Его пример был настолько поразительным для
учеников, что многие из них, с благословения Духоносного старца,
отправились на поиски пустынных мест, где основывали монастыри, ставшие
знаменитыми или угасшими в таежных далях. Вот некоторый из них: Троице-
Сергиева Лавра (1337), Спасо-Прилуцкий монастырь (1350), Суздальский Спасов
монастырь (1358), Борисоглебский монастырь (1360), московский Спасо-
Андроников монастырь (1360), Свято-Никольский Песношский монастырь (1361),
Симонов монастырь в Москве(1370), Зачатия Пресвятой Богородицы Серпуховской
монастырь (1374), Дубенский Успенский монастырь (1380) и другие обители.
Основателями оных были преподобные Андроник Московский, Мефодий
Пешношский, Никифор Боровский, Афанасий Высоцкий, Григорий Голутвинский,
Димитрий Прилуцкий, Кирилл Белозерский, Ферапонт Можайский, Сильвестр
Обнорский, Павел Обнорский, Сергий Нуромский, Авраамий Чухломской, Стефан
Махрищский, Иаков Железноборский, Савва Сторожевский, Феодор и Павел
Борисоглебские, Роман Киржачский, и др. Если бы Сергий был явлением лишь
московского уровня, наврятли его духовные чада переступили границы
московских владык. И хотя Московия усилиями Калиты и Дмитрия Донского
простерла свои владения от Серпухова до Устюга, ученики прп. Сергия бросили
ростки православной веры и в Новгородских пределах, и в Суздальских и
Рязанских. Во дни княжения Дмитрия Донского, Тверь находилась в состоянии
войны с Москвой. Но даже в этих условиях у нас появилась отрасль св.
Сергия. Это прп. Ксенофонт Тутанский, имя которого запечатлено в лаврских
синодиках, но почти неизвестно современному тверскому богомольцу. Был в
Твери и сам прп. Сергий. Здесь, вместе с братией он пережидал страшное
нашествие Тохтамыша в 1382 году.
Жизнь прп. Сергия была наполнена дарами Св. Духа, обильно изливавшимися на
старца. Здесь необходимо отметить, что прп. Сергий положил начало
повсеместному пустынножительству на Руси. До этого большая часть монастырей
были либо городскими, либо пригородными. Усилиями прп. Сергия наша Родина
стала подобна новой Фиваиде, трудами угодника Божия и его духовных чад
началась монашеская колонизация необъятных диких просторов севера. То была
самая мирная и бескровная из колонизаций известных человечеству. Семена
прп. Сергия легли и на голые камни Валаама, и на пустынные берега Соловков.
Не случайно прп. Сергий назван Игуменом Земли Русской.
Жизнь святого сопровождалась чудесами и чудотворениями. Однажды во время
литургии ему сослужил Ангел Господень. Был он удостоен чудесного явления
Богородицы. Произошло это глубокой ночью: прп. Сергий вышел в сени своей
кельи — и его облистал Неземной Свет. В Нем святой увидел явившуюся во
славе Пресвятую Деву с апостолами Петром и Иоанном. Преподобный
благоговейно склонился перед ними. Богоматерь обратилась к нему со словами
утешения, сказав, что молитва его услышана и он стал Ее избранником, а его
обитель Она берет навсегда под Свое покровительство. Все это узрел и
услышал один преподобный.Когда в 1422 году были обретены святые мощи прп. Сергия (память 18/5
июля) и их поместили в белокаменном соборе, над ними была утверждена первая
икона с изображением чудесного явления. Впоследствии в Сергиевом монастыре
было создано множество подобных икон. Наиболее прославлена из них икона,
написанная в 1588 году келарем Троице-Сергиева монастыря Евстафием
Головкиным. Она выполнена на доске от деревянной раки прп. Сергия, которая
была разобрана в связи с переложением его мощей в серебряную раку. Во время
военных походов ее неоднократно брали с собой в путь русские войска.Память явления Пресвятой Богородицы преподобному Сергию отмечается 6
сентября/24 августа. К нему приводили для исцеления немощных и больных. В
1380 году преподобный Сергий благословил князя Дмитрия Донского на
предстоящую битву с татарами на Куликовом поле и дал ему в помощь двух
иноков своей обители: схимонаха Андрея (Ослябю) и схимонаха Александра
(Пересвята). Надо отметить, что Преподобный не был политическим
приспособленцем. Он благословлял русское воинство, идущее на Куликово поле,
но он любил и митрополита Киприана, которому не благоволил тот же Дмитрий
Донской.ОБЩИНА СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО
Время подвига Сергия Радонежского — это тяжкая пора монголо-татарского ига;
это время духовного разлада и разгрома нравственных сил. В задачи Сергия и
двух других выдающихся подвижников Земли Русской — Стефания Пермского и
митрополита Алексия — входило духовное пробуждение русского народа, как
основы собираемой русской государственности. Это была незаметная работа,
рассчитанная на десятилетия и даже столетия. Сергию уже при жизни
посчастливилось увидеть частичные плоды своего труда: духовная возрожденная
Русь выставила славные боевые полки на поле Куликово и победила своего
страшного врага в открытом бою!
С малых лет для Сергия духовным идеалом была Личность Христа, Его Живая
Этика, Его личный пример. Именно, «делай как Я!» — заповедал Христос, и
Сергий шел по жизни, не отступая от этого животворящего принципа.
Жизнеописатель, сам живший в братстве Сергия, описывает нам, как это
братство воспитывалось. Ведь Сергию, прежде чем стать водителем душ
людских, пришлось три года провести в лесной дикой пустыне в одиночестве,
укрепиться, проверить себя, доказать свое право на водительство, к которому
он сам никогда не стремился. И на первых порах он даже растерялся, когда на
магнит его сердца вдруг потекли со всех сторон люди, и ему пришлось
принимать их и обустраивать. Сергий, правил личным примером, тем более, что
иначе он и не мог, так как многие из приходивших годились ему не то что в
отцы, но даже и в деды. Помня, что Христос мыл рыбакам ноги, Сергий став
игуменом, был для своей общины поваром, дровосеком, мельником, портным,
плотником, каким угодно тружеником и, по выражению биографа, служил ей как
раб купленный. Бездельничающим его никто не видел. И он внимательно
наблюдал за каждым приходящим, помогая восходить по ступеням духовного
служения. Он давал каждому дело по силам. Ночью он нередко дозором обходил
келии и проверял, делом ли заняты послушники, и легким стуком в дверь
напоминал празднословившим, что надо обратиться к делам. А утром «тихой и
кроткой речью» вызывал у виновников чувство раскаяния. Как отмечал историк
В.Ключевский, «наставник вел ежедневную дробную терпеливую работу над
каждым отдельным братом, над отдельными особенностями каждого брата,
приспособляя их к целям всего братства. По последующей самостоятельной
деятельности учеников Преподобного Сергия видно, что под его воспитательным
руководством лица не обезличивались, личные свойства не стирались, каждый
оставался сам собой и, становясь на свое место, входил в состав сложного и
стройного целого, как в мозаической иконе различные по величине и цвету
камешки укладываются под рукой мастера в гармоническое выразительное
изображение».
Конечно, не все было ровно и гладко. Не случайно, что и Сергий был вынужден
обходить вечерним дозором свою братию, дабы не бездельничали, не случайно,
что однажды он чуть ли не насовсем покинул свою обитель из-за наступивших
там раздоров и непослушания. Не просто дается людям духовная высота,
нравственное обуздание, неизбежно за подъемом следуют падения. А люди
приходили, смотрели глазами и сердцами на жизнь в монастыре, на Сергия и на
братию его… А тут все было «худостно, все нищенски, все сиротински», там
и там по всей ограде обители торчали свежесрубленные пни и не убранные еще
ветки, «в деревянной церквице коптили лучины, сам же игумен ходил в
сермяжной заплатанной рясе то с топором в руках, то с лопатой; случалось,
что тут по целым дням нечего было поесть. Но главное, что усматривали
сердца людские, это сама здоровая обстановка обители. Люди видели, что все
дружны, не злословят один в адрес другого, нет праздноболтающихся, все
работают с молитвой и молятся после работы — это была атмосфера труда,
молитвы и любви. Это было перед глазами, эту жизнь можно было потрогать,
что называется, своими руками; здесь не было той казенщины, что царила в
иных церковных обителях, позолоты, пышности, звона, и люди понимали, что
именно здесь, в смиренных трудах и скромности сиротинской и живет истинный
дух Христа; сам Христос становился им ближе и понятнее; видя перед глазами
пример живой жизни во Христе, люди и свою жизнь старались перестроить по
примеру виденного.»
Конечно, не так много и приходило людей к Сергию. Но надо не забывать, что
десятки и сотни монастырей с общинножитным уставом были построены самим
Сергием, его учениками и учениками его учеников. А потом, не случайно же
Христос говорил о закваске — много ли ее надо, чтобы вызвать в тесте
живительное брожение. Каждый побывавший у Сергия, возвращался к себе домой
уже обновленным, он другими глазами смотрел на мир; для него Сергий был
свидетельством присутствия Бога Живого на Земле Русской, свидетельством
того, что Господь с Пречистой Богоматерью не оставили в беде Землю Русскую.
Так незаметными касаниями, без долгих нравоучений и призывов
перестраивалось нравственное сознание людей 14-го столетия. Ведь целых
полвека жил и творил Сергий, и целых полвека шли к нему люди — сотни и
тысячи их перебывало здесь. Некоторые селились поблизости от Обители, чтобы
постоянно видеть живой пример Сергия и монахов. И Сергий, и его ученики
постоянно уходили «в народ» строить новые обители духа, и там, в новых
местах, вокруг вновь собирались люди и укреплялись Сергиевой духовностью.
Современным людям с их «засушенным» сознанием очень трудно представить себе
те живые движения народной души, которые происходили от соприкосновения с
великим Духом Сергия Радонежского — Воплощением Бога Живого. Как
справедливо отмечал Ключевский, «примером своей жизни, высотой своего духа
Преподобный Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем
доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее. Он вышел из
нас, был плоть от плоти нашей и кость от костей наших, а поднялся на такую
высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была
доступна… Преподобный Сергий своей жизнью, самой возможностью такой жизни
дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нем еще не все доброе погасло
и замерло; своим появлением среди соотечественников, сидевших во тьме и
сени смертной, он открыл им глаза на самих себя, помог им заглянуть в свой
собственный внутренний мрак и разглядеть там еще тлевшие искры того же
огня, которым горел озаривший их светоч».
Сергий неразрывен от его общины. Личность Сергия нашла полное и яркое
выражение в его общине. Его жизненные правила, основанные на заповедях
Христа, и стали основой жизни Обители. Дисциплина была сурова. Уже
говорилось, что после вечерни не разрешалось братии общаться друг с другом
— необходимо было пребывать в уединении, в богомыслии и молитве, либо
заниматься рукоделием, дабы леность не овладела телом.
Братство Сергия было основано на труде. Он и сам подавал всем пример.
Преподобный даже запретил ходить и просить подаяние; все должны были жить
своим трудом или за счет добровольных, но ни в коем случае не выпрошенных
подаяний. Мало того, он посылал своих братьев помогать селившимся
поблизости крестьянам по хозяйству, и это обстоятельство приносило
громадную воспитательную пользу.
До Сергия все монастыри жили по так называемому особножитию. Так богатые
монахи жили припеваючи, могли даже иметь слуг, а бедные пробавлялись
нищенскими подаяниями. Все это вносило страшный нравственный разлад в
атмосферу монастырей и самой Сергиевой Обители. Необходимо было
ликвидировать такое неравенство, и Сергий решается на подлинную революцию в
церковном деле Руси — введение общинножития, или общежития, когда монахи не
владеют никакой индивидуальной собственностью, а вся их мирская
собственность, с которой они приходят в монастырь, идет в так называемый
общий котел или общемонастырскую собственность.
Это решение Сергия вызвало бурю протеста. Самые строптивые даже покинули
Обитель, но через некоторое время сами монахи убедились, что так лучше: в
атмосфере Обители что-то неуловимо изменилось в лучшую сторону. Так Сергий
возродил дух истинно первохристианских общин, когда все были равны. Первым
тут дозволялось быть в ревности Служения, в самоотвержении. И Сергий
подавал всем собратьям пример в этом. Свое духовное старшинство он
отрабатывал сполна: и был одет в самую плохую одежду, и работал больше
всех.
Существовали и свои правила приема в Обитель. Долгое время число иноков
держалось двенадцати, случайные люди отсеивались сразу. Но когда у Обители
появились средства, то число братии стало быстро возрастать. И потому
Сергий ввел особые правила приема. Приходящий сначала ходил в мирской
одежде, присматривался к порядкам Обители, исполнял различные черные
работы. И только потом, по усмотрению Сергия, он облекался в монашеские
одежды и должен был в течение трех лет нести испытание или послушание под
руководством избранного или назначенного старца, и только лишь потом мог
вполне осознанно принести обет.
Как отмечала Елена Ивановна Рерих, Сергий «строго наблюдал за исполнением
правил общежития как со стороны старших, так и со стороны младших иноков.
От старших он требовал быть милостивыми и негневливыми, младшей же братии
заповедовал исполнять в точности предписанные правила и требования старших.
Иерархическое начало в полной мере проводилось в его Обители, но нигде не
указано на насилие над индивидуальностью ученика.» Обитель Сергия была
Общиной сотрудников, когда каждый трудился не для себя, но для общего
блага.
Устроил Сергий при Обители и странноприимный дом. Он всегда с
благодарностью помнил того чудного странника-старца, после встречи с
которым многое самым волшебным образом переменилось в жизни юного Сергия.
Сергий устроил странноприимный дом и учил своих монахов почитать и помогать
странникам-богоискателям. Сергий твердо знал, что рука дающего не оскудеет.
И в самом деле, слухи о чудной Обители все шире расходились по Земле
Русской, приходили новые люди и приносили новые средства. Все избытки
монастырские шли на подаяние и питание просящим.
Перестроенные на новых принципах монастыри — общины Сергия и его учеников
«явились истинными рассадниками жизни и просвещения, своего рода
колонизаторами; они развивали земледелие, строительство, насаждали ремесла
и на культуре духа закладывали основу государственности» (Н.Яровская,
«Знамя Преподобного Сергия Радонежского»). С этих духовных Обителей и
началось строительство новой Святой Руси. И Сергий Радонежский явился
первым духовным общинником Земли Русской.ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО ЧУДОТВОРЦА
(уникальная рукописная книга XVI века)
Жизнь и деятельность преподобного Сергия Радонежского связана с Москвой.
Он основал не только знаменитый Троице-Сергиев монастырь. но показал себя
пастырем многих монастырей и отцом их настоятелей. так как через учеников
своих устроены были многие подмосковные и московские обители, такие как
Симоновская. Саввино-Сторожевская. Спасо-Андрониковская и многие другие.
Все эти монастыри стали крупнейшими духовными и культурными центрами
Московской Руси. К памяти преподобного Сергия Радонежского всегда
относились особо и трепетно. Ученик преподобного Епифаний Премудрый через
20 лет после преставления святого написал Житие и Похвальное слово.
Некоторое время спустя текст был дополнен Пахомием Сербом. Вариант Жития
был составлен императрицей Екатериной II. Но особое внимание обращает на
себя книга, содержащая Житие Сергия Радонежского, созданная в годы
правления царя Федора Иоанновича. сына Ивана Грозного. В 1592 году отмечали
200-летие преставления преподобного Сергия. К этой дате по заказу царя в
царских книгописных мастерских на великолепной французской бумаге с
использованием золота и красок и было создано лицевое (иллюстрированное)
«Житие преподобного Сергия Радонежского»
Эта книга торжественна и прекрасна. Она уникальна. В ней 652 миниатюры,
иллюстрирующие текст Жития. Художественные достоинства книги, весь ее
строй, свидетельствуют о глубоком почитании преподобного Сергия со стороны
заказчиков и исполнителей этого редкого произведения. Созданная по заказу
царя. книга была подарена в Троице — Сергиевскую Лавру и долгое время
хранилась в ризнице монастыря. В настоящее время она хранится в Отделе
рукописей Российской государственной библиотеки.
Но начнем все сначала. Епифаний Премудрый 20 лет собирал и записывал
рассказы для своего труда. Само “Житие Преподобного Сергия” написал за год,
закончил в 1418 году. После кончины Епифания переделал “Житие…”, не
нарушив житийную правду и придав легкость чтению, Пахомий Логофет. В XVIII
веке было составлено житие Преподобного Сергия Императрицей Екатериной II,
в XIX веке появились редакции “Жития…” московских митрополитов Платона,
Филарета, известного церковного историка Е.Е. Голубинского. В нашем веке
было составлено житие Преподобного Сергия Патриархом Московским и всея Руси
Алексием I.
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно
злословить за Меня.Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах… (Мф. 5,
3-12).
О посвящении всей жизни Преподобного Сергия Святой Троице не раз
вспоминается в его Житии. (Возможна ссылка на конкретные места текста
Жития, которым ученики могут при желании пользоваться.)
Именно в XVI веке, в эпоху борьбы с внешними врагами, во времена внутренних
княжеских раздоров явился Руси святой, жизнь которого прошла в служении
Пресвятой Троице. Важно было, чтобы люди увидели пример жизни, которая,
подобно Божественному Троическому Первообразу, обретает смысл и
завершенность в подвиге, основанном на жертвенной любви ко всякому
человеку: и близкому, и незнакомому; и другу, и врагу; и праведнику, и
грешнику. Преподобный Сергий нес эту идею своим служением, призывом к
единению, основанному на братской любви, без ненависти, раздоров, вражды и
войн.
Что видел, что чувствовал святой Сергий, молившийся за Русь в своей
лесной пустыне? Вблизи вой зверей да “стражи бесовские”, а издали, из мест,
населенных людьми, доносится стон и плач земли, подневольной татарам. Люди,
звери и бесы — все тут сливается в хаотическое впечатление ада кромешного.
Звери бродят стадами и иногда ходят по два, по три, окружая святого и
обнюхивая его. Люди беснуются; а бесы, описываемые в житии, до ужаса похожи
на людей. Они являются к святому в виде беспорядочного сборища, как “стадо
бесчисленно”, и разом кричат на разные голоса: “Уйди, уйди из места сего!
Чего ищешь в пустыне? Ужели ты не боишься умереть с голода либо от зверей
или от разбойников и душегубцев?” Но молитва, отгоняя бесов, укрощает хаос
и, побеждая ад, восстанавливает на земле тот мир человека и твари, который
предшествовал грехопадению. Из тех зверей один, медведь, взял в обычай
приходить к Преподобному. Увидел Преподобный, что не злобы ради приходит к
нему зверь, но чтобы получить что-либо из его пищи, и выносил ему кусок из
своего хлеба, полагая его на пень или на колоду. А когда не хватало хлеба,
голодали оба — и святой, и зверь; иногда же святой отдавал свой последний
кусок и голодал, “чтобы не оскорбить зверя”. Говоря об этом послушном
отношении зверей к святому, ученик его Епифаний замечает: “И пусть никто
этому не удивляется, зная наверное, что когда в каком человеке живет Бог и
почивает Дух Святой, то все ему покорно, как и сначала первозданному Адаму,
до преступления заповеди Божией, когда он также один жил в пустыне, все
было покорно”.
Эта страница жития святого Сергия, как и многие другие подобные в других
житиях русских святых, представляет собою ключ к пониманию самых
вдохновенных художественных замыслов иконописи XV века.
Вселенная как мир всей твари, человечество, собранное вокруг Христа и
Богоматери, тварь, собранная вокруг человека в надежде на восстановление
нарушенного строя и лада, — вот та общая заветная мысль русского
пустнынножителя и русской иконописи, которая и противополагается и вою
зверей, и стражам бесовским, и зверообразному человечеству. Мысль,
унаследованная от прошлого, входящая в многовековое церковное предание. В
России мы находим ее уже в памятниках XIII века; но никогда русская
религиозная мысль не выражала ее в образах столь прекрасных и глубоких, как
русская иконопись XV века.
Тождество той религиозной мысли, которая одинаково одушевляла и русских
подвижников, и русских иконописцев того времени, обнаруживается особенно в
одном ярком примере. Это — престольная икона Троицкого собора Троице-
Сергиевской Лавры — образ Живоначальной Троицы, написанный около 1408 года
знаменитым Андреем Рублевым “в похвалу” Преподобному Сергию всего через
семнадцать лет после его кончины по приказанию ученика его — преподобного
Никона. В иконе выражена основная мысль всего иноческого служения
Преподобного. О чем говорят эти грациозно склоненные книзу головы трех
Ангелов и руки, посылающие благословение на землю? И отчего их как бы
снисходящие к чему-то низлежащему любвеобильные взоры полны глубокой,
возвышенной печали? Глядя на них, становится очевидным, что они выражают
слова первосвященнической молитвы Христовой, где мысль о Святой Троице
сочетается с печалью о томящихся внизу людях. Я уже не в мире, но они в
мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты
Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17, 11). Это — та самая мысль,
которая руководила святым Сергием, когда он поставил храм Святой Троицы в
лесной пустыне, где выли волки. Он молился, чтобы этот зверообразный,
разделенный ненавистью мир преисполнился той любовью, которая царствует в
Предвечном Совете Живоначальной Троицы. А Андрей Рублев явил в красках эту
молитву, выразившую и печаль, и надежду святого Сергия о России.”
(Трубецкой Е.Н. Россия в ее иконе// “Троица” Андрея Рублева. Антология. М.,
1981, с. 51-52.)Святой за два года предвидел свою кончину и назначил себе преемника.
Скончался преподобный 25 сентября 1392 года.
В 1392 г., в лето от сотворения мира 6900-е, Преподобный отошел к Господу,
а уже через полвека, имя его прославит вся, еще разделенная на отдельные
княжества, Русь; имя его узнают и в Византии, и на Афоне, во всей
Православной Ойкумене.
