Жителей
всех областей Македонии объединяла общность языка, образа жизни и исторических
судеб. Среди областей главенствовала Эмафия, так как ее центр Эги благодаря
удачному географическому положению держал в своих руках путь из горных областей
в прибрежные. Здесь же находилась резиденция Аргеадов. Местные властители довольно
быстро распространили свое господство на центральные и восточные области
Македонии. Только князьки западных горных районов сумели отстоять свою
независимость, лишь номинально признав верховную власть Аргеадов. Правители
города Эги именовали себя «царями Македонии», хотя в западных областях они
владели только Линкестидой, Орестидой и Элимиотидой. Нередко происходили
кровавые столкновения враждовавших между собой мелких князьков и царей
Македонии. Гордые жители Линкестиды при малейшем признаке слабости Аргеадов
начинали плести против них интриги или даже открывали военные действия. Поэтому
Аргеадам приходилось вести сложную политическую игру. Они сталкивали между
собой владык отдельных горных областей, оказывая некоторым из них свое
покровительство и не позволяя, таким образом, князьям Линкестиды объединить
западномакедонские области. 

Положение
на востоке страны было более благоприятным для Аргеадов. Они расширили свои
владения, вытеснив пеонян с низовьев Аксия (Вардара) и присоединив области
вплоть до реки Стримон, Им пришлось отказаться лишь от захвата Халкидекого
полуострова и части македонского побережья, так как выход к морю им преграждала
цепь греческих городов. 

Для
того чтобы правильно понять причины, которые впоследствии привели Александра к
разрыву с его родиной, необходимо проникнуть в самую суть социальных отношений
и структуры македонского общества. При этом следует помнить, что речь идет лишь
о районах, которые находились под властью Аргеадов непосредственно, а не в
зависимости от них. Внутри самой Македонии существовали три силы, которые вели
борьбу между собой: царь, знать и свободные общинники. Царь стоял над знатью, а
знать — над свободными, в то время как свободные в каком-то смысле стояли над
царем. Получался замкнутый круг. Как же все это выглядело в действительности? 

Аргеады,
двигаясь от Эмафии, копьем и мечом покорили Центральную и Восточную Македонию,
превратили их в царские земли и раздали своим соратникам и сторонникам. И хотя
эти земли давались с правом наследования, македонские цари сохраняли над ними
верховную власть. Маловероятно, чтобы цари брали с этих земель подати, но такие
их требования, как военная служба в царском войске и поставка определенного
числа конных воинов в зависимости от размеров полученного надела, выполнялись
беспрекословно. Таким образом, в Македонии наряду со знатным сословием гетайров
существовала также и «кавалерия» этих гетайров, состоявшая не только из знати,
но и из общинников. При этом содержание войска царю ничего не стоило. Гетайры
содержали не только себя, но и своих всадников, не получая за это никакого
вознаграждения. Именно в этом и заключалась их повинность, которую они были
обязаны выполнять за полученные от царя земли. Долгое время конница
представляла собой главную военную силу Македонского царства. 

Тесные
связи между царем, главным собственником всех земель, и гетайрами, владевшими
ими, нашли выражение не только в несении военной службы, но и в личных
взаимоотношениях. Цари, представители старой родовой знати, считались в своем
замкнутом кругу primi inter pares. Поэтому гетайры не только сопровождали царя
в битвах, но были и его сотрапезниками на пиршествах. Как лица, приближенные к
царскому двору, они составляли особый круг и имели постоянный доступ к царю.
Если они появлялись при дворе, то их непременно приглашали к столу. Эти двойные
узы — боевые и застольные (кстати, значению последних исследователи до сих пор
уделяли мало внимания) — в Македонии сохранялись очень долго. Даже Александр
считал само собой разумеющимся, что он должен сражаться во главе конницы
гетайров и пировать с ними. Несомненно, что гетайры и были товарищами царя в
буквальном смысле слова, и составляли его непосредственное и постоянное
окружение. Сюда входили его советники, соратники, другие придворные чины и
телохранители. Некоторые из приближенных постоянно проживали в резиденции царя.
Таким образом, среди гетайров кроме представителей сельской знати появилась
прослойка придворной челяди. 
					








Назначение
новых гетайров сопровождалось по усмотрению царя пожалованием им земельных
наделов. При этом даже чужеземцы, и прежде всего эллины, не только становились
македонскими землевладельцами, но и получали доступ в круг македонской знати. 

В
отличие от пожалованных земель царские домены находились в непосредственном
управлении царя. Наряду с этим (во всяком случае, в Эмафии и тех областях,
которые не были завоеваны) имелись еще поселения, жители которых были
свободными, независимыми крестьянами. 

Для
ведения хозяйства как на царских, так и на дарованных землях требовалось
большое число крестьян, пастухов и батраков. Поскольку все население
пользовалось землей, «приобретенной копьем», оно зависело от царя. Однако на
дарованных землях македоняне в первую очередь подчинялись их владельцам.
По-видимому, земледельцы и пастухи вели довольно сносную жизнь, поскольку их
зависимость не выражалась в слишком высоких податях. Что касается права
наследования, то оно оставалось в силе, равно как и свобода личности. Во всяком
случае, эти люди не считали уплату податей бесчестьем и чувствовали себя свободными.
Вместе с независимыми крестьянами они образовывали класс, который принято
называть свободными общинниками. 

Хотя
царь и гетайры практически жили за счет труда зависимых от них крестьян,
классовые противоречия никогда не обострялись настолько, чтобы вылиться в
открытую вражду. Кроме того, следует учесть, что привлечение крестьян к
воинской службе в коннице создавало для них определенные выгоды, как
хозяйственные, так и социальные: они образовывали как бы прослойку низшей
знати. 

У
нас есть все основания считать свободными общинниками и рядовых
воинов-пехотинцев, так как они имели право участвовать в войсковом собрании.
Правда, у них не было специальной воинской подготовки, необходимого вооружения
и организации и как военная сила стоили они немногого. Кроме того, требовались
средства на их содержание, что не соответствовало той реальной пользе, которую
они могли принести. Поэтому всю эту массу редко призывали на военную службу. 

Значительную
роль в македонском войске играло общевойсковое собрание. В нем принимали
участие на равных правах как всадники, так и пехотинцы, т. е. и знать, и
свободные общинники. И хотя к высказываниям знатных лиц старались
прислушиваться, решающее значение имели здесь голоса более многочисленных
простых людей. Поэтому для простого народа это войсковое собрание было своего
рода палладиумом права и свободы. Вряд ли собрания решали вопросы мира и войны,
однако в их компетенции было избрание нового царя и вынесение приговора, когда
речь шла о серьезных преступлениях. В этих вопросах войсковое собрание стояло
выше царя, так как оно представляло македонский народ, тот народ, который был
сувереном при выборе царя и решал вопрос о жизни и смерти каждого члена
общества. Не следует, однако, думать, что войсковое собрание представляло собой
одновременно и государственную власть (как это было, например, в греческих
государствах). У македонян государство представлял царь со своими сановниками.
Но в какой-то мере народ все же был выше их и осуществлял власть через
войсковое собрание. 

Вожди
племен всеми силами содействовали сохранению этих древних обычаев. На примере
соседей они не раз убеждались, чего стоят цари, опирающиеся исключительно на
знать. Стремясь возвыситься над царями, ограничить их власть и, наконец, вообще
упразднить ее, лишив свободных общинников их древних прав, они ставили своей
целью создать новую аристократическую республику и пользоваться там
безграничными правами. Однако, хотя во время войны все зависело от гетайров, во
внутренней политике решающее значение имели широкие народные массы. Это знали
все — от царя до последнего бедняка. Поэтому народ старался держаться вместе,
для того чтобы обезопасить себя от посягательств знати. Это стали понимать и
гетайры, которые в конце концов оставили попытки расширить свои прерогативы. Таким
образом, в стране сложилось равновесие политических сил. 

Опираясь
на верховную собственность, на земли, «приобретенные копьем», царская власть
добилась того, что на основе четко зафиксированных правовых норм и отношений
стала значительным фактором в политической жизни Македонии. Каждый чужеземец,
получивший надел у царя, тем самым уже становился македонянином. В государстве
не существовало, по-видимому, оседлого населения, которое не воспринималось бы
как македонское. Таким образом, это своего рода «право на землю» автоматически
предоставляло и право принадлежности к македонскому народу и государству. 

Вот
и все данные, которыми мы располагаем относительно социальной структуры
Македонии Аргеадов. В западных горных областях, видимо, существовала сходная
социальная структура. Там также процветала знать и, возможно, существовало
войсковое собрание, отражавшее тесные взаимоотношения между простыми людьми и
княжескими династиями. Разница состояла в том, что здесь верховная власть
принадлежала местным владетельным князьям. 

Рассматривая
сложные общественные отношения в Македонии, изложенные выше, нельзя не отметить
как наиболее характерный признак весьма прочное положение царского дома. С
македонской знатью он был связан крепкими земельными и военными узами. Не менее
тесными, хотя и основанными на другом, были взаимоотношения царя с широкими
массами народа. Царь охранял простых людей от посягательств знати на их права,
особенно поддерживал их право участвовать в войсковом собрании. В качестве
третьей силы, на которую опирался царский дом, следует назвать территорию,
«завоеванную копьем». Она являлась собственностью царского дома, но была отдана
во владение македонянам. Возможно, поэтому эти земли и олицетворяли связи
македонян со своим наделом. Таким образом, без всякого принуждения и подавления
жизнь всех обитателей Македонии органически слилась в единое целое на основе
древней всеобъемлющей патриархальной традиции. 

Отсюда
и совершенно естественное, не вызванное принуждением и не связанное особым
церемониалом уважительное отношение к представителям царствующего дома. Каждый,
кто обращался к царю, с почтением снимал перед ним шляпу или шлем. Просители
после аудиенции в знак благодарности целовали царю руку. Правда, не каждого
македонянина приглашали к царскому столу, но получить доступ к царю, видимо,
было несложно. Таким образом, подданный, стоя перед своим владыкой, который не
очень отличался от него одеждой и манерами, чувствовал себя свободным,
уважаемым человеком. 

Для
упрочения царской власти особое значение должно было иметь упорядочение системы
наследования, основанное на твердых законах. Права престолонаследования еще не
существовало, и нового царя избирало войсковое собрание. По древнему
неписанному обычаю, на престол возводили старшего сына умершего царя. Если он
был еще мал, ему назначали опекуна из близких родственников, чаще всего брата
умершего властителя. Конечно, по этому поводу бывали споры и всякие неурядицы;
вот тут-то и проявляло свою власть войсковое собрание: оно могло, например,
лишить малолетнего царя права наследования, если опекун проявил себя
незаурядным государственным деятелем. 

Для
династии Аргеадов были характерны внутренние разногласия, но не между
македонянами и царским домом. Конечно, иногда возникали сомнения, кому из
членов царского дома отдать предпочтение. Но одно было ясно всегда: преемник
должен быть Аргеадом. Если же кто-либо из представителей знати был оскорблен
царем, он считал себя свободным от обязательств по отношению к Аргеадам. В этом
случае знать стремилась осуществить свое балканское право кровной мести и
требовать смерти обидчика. Чаще всего месть распространялась не на весь царский
дом, а лишь на оскорбителя. 

Доверие,
которое македоняне питали к правящему дому, было не лишено оснований. Вряд ли
можно было найти в те времена правителей более энергичных и одаренных. Однако
вдаваться в подробности деятельности предшественников Филиппа и Александра
Великого мы не станем. Кто мог сравниться в дипломатии с Александром I и
Пердиккой II, с блестящим организатором Архелаем или с энергичным и настойчивым
Пердиккой III? Все эти цари были жестоки и беспощадны, но в то же время
показали себя заботливыми правителями своего государства. Они со свойственной
им энергией боролись с Афинами и Спартой, с фракийцами и иллирийцами за независимое
существование все более крепнущей и ширящей свою мощь Македонии. Даже самому
последнему из подданных было ясно, что без Аргеадов страна не могла бы
существовать. Почему мы считаем необходимым так глубоко вдаваться в сущность
древних общественных отношений в Македонии? Это сделано для того, чтобы
читателю стало понятно, на какие решительные действия пошел Александр
Македонский, ибо все эти патриархальные обычаи, взаимоотношения и установления
оставались в силе вплоть до его царствования. Он, как ураган, смел все эти
родовые преграды, вышел далеко за их пределы, оторвался от родины и всех тех
уз, которые его сковывали, и сделался владыкой мира. Поэтому неудивительно, что
все самые болезненные конфликты, которыми было омрачено его правление, возникли
именно из указанных противоречий. Несколько позже мы увидим, как Александр,
будучи исключительно сильной личностью, покинул уютный, но слишком тесный для
него мирок. Можно понять отчаяние македонян, когда они увидели, что царь вполне
сознательно отвергает их любовь, преданность и верность. Именно поэтому
завязался здесь тот трагический узел, в котором оказались затем Филота,
Парменион и Клит и который сам Александр смог разрубить только с помощью меча.