Содержание
|Введение.     |    |                                        |с.2  |
|Глава I.      |    |Экономическая система Югославии как     |с.8  |
|              |    |тупиковый вариант развития.             |     |
|              |( 1.|Югославский вариант социализма в        |с.8  |
|              |    |контексте причин кризиса.               |     |
|              |( 2.|Попытки реформирования экономической    |с.19 |
|              |    |системы Югославии и их итоги.           |     |
|Глава II.     |    |Этно-национальный и                     |с.31 |
|              |    |политико-географический аспекты кризиса.|     |
|              |( 1.|Национальная ситуация в Югославии и     |с.31 |
|              |    |причины кризиса.                        |     |
|              |( 2.|Характеристика политической системы     |с.43 |
|              |    |СФРЮ.                                   |     |
|              |( 3.|Реформы политической системы Югославии  |с.55 |
|              |    |конца 80-х годов и их последствия.      |     |
|              |( 4.|Роль религиозного фактора в             |с.60 |
|              |    |возникновении югославского конфликта.   |     |
|Заключение.   |    |                                        |с.66 |
                                  Введение.
      Актуальность темы исследования.
      После распада социалистической системы представляется  важным  выявить
причины  несостоятельности  социалистической  модели  развития  общества.  В
целом,  закономерности  распада  выяснены   и   очевидны,   но   они   имеют
национальную окраску. В этом плане процесс исследования не завершен.
      Интерес ученых  вызывает  Югославия.  Именно  югославское  руководство
впервые  попыталось  создать  альтернативный  вариант  социализма   —   т.н.
социалистическое  самоуправление  с  элементами   рыночной   экономики.   Но
общественно-экономическая система,  построенная  в  СФРЮ,  только  по  форме
отличалась от систем других  социалистических  стран.  По  существу  же  она
имела с  ними  много  общего.  Это  предопределило  неизбежность  системного
кризиса в Югославии.
       Необходимо  определить  причины,  приведшие  к   этому   кризису,   и
сопоставить их с причинами аналогичных процессов  во  всем  социалистическом
мире.
      Интерес к Югославии обусловлен еще и тем, что распад федерации  создал
серьезную угрозу балканизации Европы. Вовлечение Европейского  Сообщества  в
деятельность  по  урегулированию  югославского   кризиса   привело   к   его
интернационализации. Балканы  вновь  подтвердили  славу  порохового  погреба
Европы. Важно выявить истоки такого положения.
      Предмет и хронологические рамки исследования.
      В дипломной работе исследуются внутренние причины кризиса  югославской
модели социализма.
      Хронологические рамки включают 70 — 90-е годы (со  времени  проявления
первых признаков кризиса и до распада СФРЮ).
       Целью  исследования  является  анализ  основных  причин  югославского
кризиса, имевших трагические последствия для населявших Югославию народов.
      Для этого предполагалось решить следующие задачи:
|—  |Исследовать хозяйственную систему Югославии, осветить её      |
|   |специфику и доказать неизбежность экономического кризиса в    |
|   |социалистическом обществе.                                    |
|—  |Рассмотреть политику официальных властей Югославии по         |
|   |реформированию экономической системы в конце 80-х годов на    |
|   |фоне кризисных явлений.                                       |
|—  |Проанализировать политическую систему СФРЮ и попытаться       |
|   |доказать несостоятельность самоуправленческой модели          |
|   |социализма.                                                   |
|—  |Осветить реформы политической системы Югославии конца 80-х    |
|   |годов и их последствия.                                       |
|—  |Изучить национальную ситуацию в Югославии и вскрыть степень   |
|   |влияния межнациональных противоречий на углубление кризиса.   |
|—  |Выявить роль религиозного фактора в комплексе причин          |
|   |югославского кризиса.                                         |
       Научная  новизна  работы  состоит  в  том,  что   на   основе   новых
документальных материалов делается  попытка  дать  целостный  анализ  причин
кризиса социалистической модели на югославском примере.
      Практическая значимость работы определяется тем, что  её  материалы  и
выводы углубляют исследования по проблеме  и  могут  быть  использованы  при
разработке  общих  и  специальных  курсов  по  новейшей  истории  для  школ,
гимназий, лицеев.
       Историческая  база  исследования  включает  сборник   документов   по
проблемам  кризиса  в  Югославии.   Это   уникальные   документы,   изданные
минимальным тиражом (5000 экземпляров).
      Первый сборник “Югославия в огне. Документы, факты, комментарии  (1990
— 1992)” представляет собой попытку  дать  общее  представление  об  истоках
кризиса  и  его  сути.1  Он  состоит  из  пяти  разделов,  расположенных   в
тематическо-хронологическом  порядке  и  дающих  представление  об   истоках
кризиса,  поисках  вариантов  сохранения  федерации,  сути   межнациональных
столкновений  в  Хорватии,  Боснии  и  Герцеговине.  В  сборник   наряду   с
официальными документами (заявления  правительств,  резолюции  международных
организаций, тексты конституций  и  т.д.)  вошли  выступления  руководителей
югославских  государств,  интервью  политических   деятелей,   свидетельства
очевидцев. Ценность публикации в  том,  что  многие  из  документов  впервые
изданы, а подавляющее большинство впервые появилось на русском языке.
       Второй  том  сборника  документов  “Югославский  кризис   и   Россия.
Документы, факты, комментарии (1990  —  1993)”  освещает  позицию  России  в
югославской  трагедии.2  Многие  документы,  включенные  в   сборник,   были
опубликованы в средствах  массовой  информации.  Но  особую  значимость  они
приобрели тогда, когда были собраны в одном издании.
       Среди  югославских  источников  интерес  представляют   документы   и
материалы, изданные в начале 90-х годов.3
       В  работе  широко  использованы  материалы  отечественной  прессы   и
югославская периодика.4
      Историография проблемы.
      Обобщающий труд по проблеме анализа  причин  и  сущности  югославского
кризиса отсутствует. В монографических  исследованиях  рассматриваются  лишь
отдельные аспекты темы.
      Работы  отечественных  исследователей  Лещиловской  И.И.,  Виноградова
В.Н., Брагина Ю.И., югославского историка  Изаковича  З.  со  всей  полнотой
освещают проблему этно-религиозных  корней  югославского  конфликта.  Авторы
полагают, что  истоки  межнациональной  розни  нужно  искать  еще  в  раннем
средневековье,  когда  разошлись  исторические  судьбы  трех  ветвей  южного
славянства. Попытки создания общего государства (в 1918 г. и 1945  г.)  были
не совсем успешными, т.к. межнациональные и религиозные противоречия  так  и
не удалось устранить. Со всей остротой  это  проявилось  на  фоне  кризисных
явлений конца 70-х — начала 80-х годов.
      Отечественный  обществовед  Каменецкий  В.М.  исследовал  политическую
систему Югославии. Наряду с объективным изложением фактического материала  в
работе присутствуют  тенденциозные  оценки  югославской  модели  социализма.
Автор считает, что главной причиной кризиса конца 70-х — начала  80-х  годов
стал  только  разрыв   между   теорией   и   практикой   самоуправленческого
социализма, субъективные ошибки и просчеты.5
      Югославский ученый Войнич Д. в работе  “Экономическая  стабилизация  и
экономический  кризис”  дал  научно   обоснованный   анализ   экономического
положения в Югославии, исследовал  причины,  приведшие  экономику  страны  к
глубокому кризису. Он сделал попытку проследить  объективную  закономерность
подобных событий.6
      В  исследованиях  80-х  годов  вообще  не  прослеживаются  объективные
закономерности  кризиса,  а  отмечаются  только  субъективные  факторы.  Это
характерно и для отечественной, и для  югославской  историографии.  С  таких
позиций  освещаются  события  в  работах  югославских   исследователей:   З.
Голубович, З. Млинара,  С.  Болчича,  К.  Хаджи  Василева,  Н.  Стефановича,
занимавшихся   изучением   социально-политических   аспектов    югославского
кризиса.7
      В литературе начала 90-х годов делается попытка  объективного  анализа
югославского варианта социализма. Но целостный анализ отсутствует. При  этом
исследователи  признают  возможность  реформирования   и   совершенствования
системы социалистического самоуправления.8
      Таким образом,  и  в  отечественной,  и  в  югославской  историографии
отсутствует  монографическое  исследование,  во  всей   полноте   освещающее
причины кризиса югославской самоуправленческой модели социализма.
      Структура и основное содержание работы.
      Дипломная работа состоит из введения, двух глав и заключения.
      Во введении  обосновываются  научное  значение  и  актуальность  темы,
определяются   цели   и   задачи   исследования,   характеризуется   степень
изученности проблемы, анализируются источники.
       В  первой  главе  анализируется  экономическая   система   Югославии,
раскрывается  её   специфика.   Одновременно   делается   попытка   доказать
неизбежность системного  кризиса  в  социалистическом  обществе.  Углубление
экономического     кризиса,     обусловленного     экстенсивным     способом
хозяйствования,   ориентацией   на   жестко   проводимую   индустриализацию,
недостаточно  корректным  отношением  к  законам   товарного   производства,
привело  к  распространению  кризисной  ситуации  на   все   стороны   жизни
югославского общества. Попытки реформирования экономической, политической  и
идеологической сферы потерпели неудачу. Социалистическая модель  развития  и
в югославском наполнении продемонстрировала свою несостоятельность.
      Во второй главе раскрываются  политические  и  этно-религиозные  корни
явления, которое названо “югославским взрывом”. Дается анализ  национальной,
социальной и политической ситуации в Югославии к моменту кризиса и  делается
попытка выявить закономерность кризиса к концу 70-х — началу 80-х годов.
      В заключении подводятся итоги исследования и изложены выводы.
      Югославская модель социализма  является  одной  из  моделей  реального
социализма.   Её   специфическими   чертами   были   определенные   элементы
самоуправления, функционирование рыночных  механизмов.  Но  для  югославской
общественно-экономической системы, как  и  любой  социалистической  системы,
были характерны нарушения  в  сфере  общественных  отношений,  в  подходе  к
товарному   производству,   недооценка   роли   объективных    экономических
закономерностей.
      Самоуправленческая модель социализма функционировала до тех пор,  пока
не были исчерпаны экстенсивные факторы  развития,  что  проявилось  в  серии
кризисных явлений конца 70-х  —  начала  80-х  годов.  Предпринятые  попытки
реформ не дали позитивных  результатов,  т.к.  такая  система  не  поддается
реформированию,   косметическому   ремонту,   что   свидетельствует   о   её
несостоятельности и утопичности.
       Кризис  югославской  модели  социализма  еще  более   углубился   под
воздействием внешних факторов (процессов в Восточной Европе и СССР  в  конце
80-х годов).
       На  фоне  этого  этно-религиозные  факторы   (многонациональность   и
поликонфессионность)  сыграли  роль  детонатора,  приведя  к  драматическому
распаду федерации.
|Глава I.      |Экономическая система Югославии как тупиковый  |
|              |вариант развития.                              |
|              |                                               |
|(1.           |Югославский вариант социализма в контексте     |
|              |причин кризиса.                                |
					







      Исследователи пришли к выводу, что общественно-экономическая  система,
построенная  в  Югославии,  только  по  форме  значительно   отличалась   от
хозяйственных систем других социалистических стран, созданных во  многом  по
образу и подобию советской.1  Именно  поэтому  многие  болезни  югославского
общества имели общие для стран Восточной Европы  истоки.  Это  прежде  всего
попытка  вопреки  законам  общественного  развития   построить   (причем   в
кратчайшие исторические сроки)  новое  социалистическое  общество.  Аграрная
страна,  в  которой  только  еще   начиналось   развитие   капиталистических
отношений, страна почти поголовной неграмотности, не имевшая  сколько-нибудь
развитых демократических традиций, в условиях послевоенной разрухи,  тем  не
менее, встала на путь строительства социалистического общества.
      Как  уже  отмечалось,  югославское  руководство  в  конце  40-х  годов
предприняло попытку создать альтернативную модель социализма.
      Преподаватель  университета  Сассекса  (Великобритания)  Д.  Дайкер  в
монографии “Югославия: единство из разнообразия?” отмечает, что в начале 50-
х годов эта модель приобрела следующие черты:
     1. Основой экономической деятельности стал принцип рыночной экономики.
     2. Декларированная независимость предприятий должна была  опираться  на
        рабочие советы, избираемые мужской частью трудовых коллективов.
     3.  Произошел  отказ  от  массовой  коллективизации,  основной   формой
        сельскохозяйственного туда была объявлена частная  ферма.  Вместе  с
        тем поощрялись различные формы коллективизма и кооперации.
     4. Центральное  правительство  сохранило  определенные  ключевые  формы
        контроля над экономикой, в частности,  в  сфере  капиталовложений  и
        внешней торговли.
     5. Фундаментальным принципом организации общества стало самоуправление.
     6. Основой политической системы страны  стала  хорошо  сбалансированная
        федеративная система, в которой  республиканские  и  местные  власти
        получили  значительную   автономию   во   всех   областях,   включая
        экономику.2
      Югославская  экономика  определялась  как  рыночно-плановая,  впрочем,
чаще можно было встретить определение “планово-рыночная”,  что  в  известной
мере отражало изменение  акцентов  в  подходе  к  фундаментальным  принципам
экономической  организации.3  Хотя  во  все  программные  документы  СКЮ   и
югославского правительства постоянно включались  положения  о  необходимости
широкого использования  товарно-денежных  отношений  и  законов  рынка,  его
понимание всегда было односторонним — только как рынка товаров.  Два  других
элемента полноценного  рынка  —  рынок  капитала  и  рынок  рабочей  силы  —
считались “негуманными” и не отвечающими принципам социализма, поскольку  их
действие  неизбежно  укрепляет  положение  сильных  и  способных,  а  слабых
разоряет.
      Кроме того, действие рынка в югославском экономическом механизме  было
существенно ограничено таким фактором, как роль государства в  хозяйственной
жизни.
      23 апреля  1947  г.  Народной  Скупщиной  ФНРЮ  был  утвержден  первый
пятилетний  план,  а  к  концу  40-х  годов  сложилась   и   функционировала
централизованная система управления народным хозяйством.4
        В  июне  1950  г.  был   принят   Основной   Закон   об   управлении
государственными   хозяйственными   предприятиями   со   стороны    трудовых
коллективов,  в  соответствии  с  которым  вся  полнота   власти   в   сфере
хозяйствования  передавалась  рабочему   совету,   избираемому   коллективом
предприятия.5 В ходе претворения в  жизнь  новой  системы  хозяйственного  и
общественного управления было начато осуществление  децентрализации  органов
народной власти. В 1951 году были упразднены отраслевые министерства,  часть
функций которых передавалась  территориальным  органам  и  советам  отраслей
производства “как плановым,  контрольным  и  координационным  органам”.6  По
существу в первые годы самоуправление не выходило за рамки предприятий.
       Начало  60-х   годов   ознаменовалось   переходом   от   рабочего   к
общественному   самоуправлению.   Быстрыми   темпами    децентрализовывалось
управление народным хозяйством.
      В 1965 г. началась реализация общественно-экономической реформы,  цель
которой состояла в том, чтобы интенсифицировать развитие экономики.  Главным
препятствием этому процессу считалась “этатистская”  хозяйственная  система.
Необходимым  условием  эффективного  экономического  развития,   по   мнению
творцов реформы, должна была стать “деэтатизация”  хозяйственной  системы  —
устранение  государства  из  сферы  экономики  и  перестройка  экономической
организации на основах самоуправления.
       Результаты  реформы   были   следующими.   С   одной   стороны,   она
способствовала  переходу  экономики  на   путь   интенсификации,   заставила
предприятия энергичнее подтягиваться  до  мирового  уровня.  Но  последующее
отступление от  идей,  целей  и  задач  реформы  ослабило  стимулы  к  более
интенсивному и качественному включению в международное разделение  труда,  в
результате  чего  Югославия  и   далее   осталась   на   пути   относительно
автаркического  развития,  основывающегося  на  концепции   замены   импорта
продукцией собственного производства и экспорта  излишков.  Это,  по  мнению
югославского   экономиста   Д.   Войнича,   оставило   глубокие   следы    в
народнохозяйственной структуре. Во многих  отраслях  базовой  промышленности
(особенно  в  черной  и   цветной   металлургии,   нефтехимии)   создавались
многочисленные  неоптимальные  по  величине  и  территориальному  размещению
производственные мощности. Каждая республика стремилась создать  собственную
хозяйственную структуру, независимую от  других  республик.  Это  привело  к
“глубокому   нарушению   всех   критериев   оптимальности   территориального
разделения труда, неэффективности капиталовложений и использования  основных
фондов”.7 Кроме того, определенные ошибки и просчеты  в  реализации  реформы
вызвали такие серьезные последствия,  как  инфляция,  рост  цен,  увеличение
структурных диспропорций, нестабильность  экономического  роста,  обострение
социальных противоречий и возникновение национальных конфликтов  (см.  в  (1
следующей главы).
      Итоги реформы продемонстрировали  нецелесообразность  упразднения  или
ограничения роли государства на данном уровне общественного развития.
        В   период   реформы   государственные   планы   служили   средством
краткосрочной, текущей  экономической  политики,  не  были  должным  образом
согласованы с производственными программами предприятий  и  больше  походили
“на перечень желаний, чем на выражение научно  обоснованных…  возможностей
развития”.8 Опыт реформы послужил основой для формирования  новых  принципов
планирования.
      В начале 70-х годов  была  поставлена  задача:  не  устраняя  действия
рыночных  законов,  создать  плановый  механизм,  ограничивающий   стихийное
действие рынка и являющийся инструментом, направляющим развитие экономики.
       В  соответствии  с  Конституцией  1974   г.,   роль   государства   в
экономической жизни не только не уменьшилась, но  и  возросла,  хотя  методы
его воздействия претерпели  радикальное  изменение.9  Государство  формально
утратило возможность прямого вмешательства в экономику,  и  административные
средства воздействия допускались лишь в том  случае  и  в  тех  сферах,  где
органы самоуправления не  могли  выполнять  свои  функции.  При  этом  целью
государственного  вмешательства  и  в  данном  случае   должно   было   быть
восстановление нормального функционирования  самоуправленческого  механизма,
а  не  его  подмена.  Увеличение  значимости  организующих  начал  в   новой
самоуправленческой  системе  существенно  ограничивало   действие   рыночных
механизмов.
       Таким  образом,  существовавшая  в  Югославии  модель   хозяйственной
системы, по существу, представляла  собой  симбиоз  рыночно-централизованной
экономики, причем на  разных  этапах  экономического  развития  предпочтение
отдавалось то рынку, то  государственному  регулированию,  что  содержало  в
себе  потенциальную  угрозу   кризиса.   Необходимо   отметить,   что   роль
государства не всегда была позитивной.
      Анализируя югославскую систему общественного планирования,  Д.  Войнич
отмечает нереальность планов её развития. Когда финансирование  этих  планов
было невозможно осуществить из имеющихся  средств  накопления,  в  Югославии
прибегали к “дефицитарному” финансированию  капиталовложений  путем  эмиссии
денег.  А  когда  и  этого  оказывалось  недостаточно,  то  к  использованию
дополнительных иностранных средств сверх  экономически  оправданных  границ.
Народное хозяйство в итоге оказалось должником иностранных  кредиторов,  что
вызвало глубокие деформации в процессах общественного воспроизводства.10
       Слабость  системы  самоуправленческого   общественного   планирования
проявилась   и   в   неудовлетворительном   осуществлении   республиками   и
автономными  краями  общей   политики   развития.   Национальная   экономика
распалась на отдельные части, она замкнулась  в  республиканских  и  краевых
границах. Произошли существенные нарушения единства югославского рынка.
      Таким  образом,  существовавшие  в  Югославии  условия  хозяйствования
характеризовались   и   недостатком   действия   и    учета    экономических
закономерностей, и недостатком рыночных и плановых механизмов. В конце  70-х
годов, в связи с экономическим кризисом, возникла  необходимость  пересмотра
“планово-рыночной” и  создания  новой  функциональной  модели  хозяйственной
системы.
       По  утверждению  ряда  исследователей,  исходной  причиной  кризисных
проявлений конца 70-х — начала 80-х годов явились деформированные  отношения
по поводу общественной собственности.11 “Коалиция политической бюрократии  и
рабочих  создала  такую  систему,   в   которой   рабочему   гарантировалась
пожизненная стабильность рабочего места … в обмен на  …  доверие  власти
бюрократических узурпаторов, — писала белградская газета “Борба”  17  января
1990  г.  —  Показавшая  себя  несостоятельной  формула  объединения   труда
поставила  рабочих  в  положение  квази-собственников  капитала  и   средств
производства:  они  могли  принимать  о  них  решения  …   но   не   несли
ответственности. Это вело к деградации общественной собственности…”.12
      Согласно югославской теории  самоуправления,  трудящиеся  должны  были
стать хозяевами условий и результатов своего труда,  а  значит  должны  были
овладеть всем доходом. Это означало, что “необходимо  было  развивать  такую
хозяйственную систему и такие  условия  хозяйствования,  в  которых  бы  …
осуществлялось  расширенное  воспроизводство  общественной  собственности  и
отношений по  поводу  общественной  собственности  и  дохода”.13  Для  этого
недостаточно  лишь  установления  политической   власти   рабочего   класса,
требовалось выполнение еще двух условий. Во-первых, хозяйственная система  и
все её механизмы должны были обеспечивать  постоянное  укрепление  положения
объединенного труда в системе  общественного  воспроизводства.  Показателями
этого  служили  способность  организаций  объединенного  труда  (ООТ)  сферы
производства к накоплению и ыывоспроизводству и степень  самофинансирования.
Во-вторых,   необходимо   было    последовательное    проведение    принципа
распределения по труду.
      На практике ни одно из этих условий  не  выполнялось,  что  привело  к
снижению  заинтересованности  работников   в   результатах   их   труда,   а
следовательно, и к ухудшению всех качественных показателей хозяйствования.
      В течение ряда последних лет  (вторая  половина  70-х  годов  —  О.М.)
стала преобладать практика увеличивать доход преимущественно — на 90 % —  за
счет повышения цен, и только на 10% он  увеличивался  за  счет  качественных
факторов, т.е. снижения затрат и роста производительности труда.14
       Перечисленные  недостатки   существовавших   условий   хозяйствования
привели,   в   конечном   итоге,   к   долговременной   тенденции   снижения
экономической  эффективности  капиталовложений  и   использования   основных
фондов, падению темпов роста  (среднегодовые  темпы  прироста  общественного
продукта не достигли 1%),  снижению  общественной  производительности  труда
(на 8%), ухудшению качества продукции.15 Это  послужило  одной  из  основных
причин экономического кризиса.
      Ошибкой проводившейся в Югославии  политики  развития  ученые  считают
недостаточную  роль,  отведенную  науке  в  общественно-экономической  жизни
страны. Это относилось и к развитию  научно-исследовательской  деятельности,
и к подготовке научных кадров, и к созданию отечественной  технологии,  и  к
техническому  прогрессу  в  целом.  Югославия  относилась  к  числу   стран,
выделявших  на  развитие  науки  самую  незначительную  часть  национального
дохода.16 Она осуществляла массовый  трансферт  зарубежных  технологий,  что
имело следствием высокую финансовую задолженность Западу  и  технологическую
зависимость.
        Отметим,   что   для   внешней   торговли   СФРЮ   было   характерно
систематическое  превышение  стоимости  импорта  над  экспортом.   Платежный
баланс страны также складывался с постоянным дефицитом (за исключением  1972
и 1973 г.г.).17 Следствием  отрицательного  сальдо  во  внешней  торговле  и
использования  иностранных  средств  (кредитов)  стал  резкий  рост  внешней
задолженности Югославии, которая  за  1965  —  1976  г.г.  увеличилась  с  1
миллиарда до 7 миллиардов долларов, а к  1980  г.  достигла  20,1  миллиарда
долларов.18
      Югославия не имела ни целостных концепций  и  стратегии  развития,  ни
эффективной  экономической  политики,   ни   соответствующей   хозяйственной
системы, которая могла бы обеспечить реализацию  этой  политики  и  развитие
адекватных общественных отношений.
      Свидетельство тому — ситуация в аграрном секторе Югославии.
      Спецификой югославской социалистической модели был отказ  от  массовой
коллективизации.
      Аграрный сектор экономики характеризовался  многоукладностью:  имелись
частнокрестьянский мелкотоварный уклад, кооперативные  хозяйства  и  крупные
социалистические  аграрно-промышленные  комбинаты.  Аграрная  политика  СФРЮ
была направлена на укрепление и расширение  социалистического  сектора,  так
как считалось, что лишь таким путем можно  решить  задачу  быстрого  подъема
сельскохозяйственного производства  и  обеспечить  условия  для  дальнейшего
успешного социалистического строительства. Эти положения были  закреплены  в
резолюции Союзной Скупщины 1957 года.19
      Социалистические предприятия пользовались преимуществами  и  льготами,
особенно в области материального обеспечения, кредитов и налогов. Имеются  в
виду низкий уровень процента на банковские кредиты, скидки на  приобретаемую
технику и минеральные удобрения, а также монопольное  положение  предприятий
общественного сектора на  рынке.  Например,  только  общественное  хозяйство
имело право продавать мясо.20
       Монопольное  положение  социалистических  хозяйств  проявилось  и   в
распределении капитальных вложений: десятилетиями  львиная  доля  инвестиций
направлялась  в  основном  на  предприятия  общественного  сектора,  и  лишь
незначительная часть — в частный сектор. Если в  период  1947  —  1955  г.г.
капиталовложения  в  сельское  хозяйство  составляли   немногим   более   21
миллиарда долларов  в  год,  то  за  1958  —  1961  г.г.  было  вложено  500
миллиардов   долларов.    Более    90%    этих    средств    предназначались
социалистическим агропромышленным комбинатам.21
      Согласно действовавшим в Югославии законам, крестьянин не мог взять  в
кредит средства на покупку или аренду земли. Приобрести землю  он  мог  лишь
как наследник или же на заработанные за границей средства.  В  то  же  время
АПК  не  были   ограничены   в   размерах   своих   площадей,   пользовались
благоприятными кредитами, имели право покупать землю у крестьян.22
      Итак, главной задачей было  укрепление  социалистических  отношений  в
деревне, но отнюдь не наращивание производства  в  крестьянских  хозяйствах.
Строя социализм, думали, что тем самым возрастет объем  сельскохозяйственной
продукции. Это была иллюзия.
       Общественный  сектор  в  сельском  хозяйстве   не   оправдал   своими
показателями тех огромных средств,  которые  направлялись  на  его  развитие
(размер убытков в нем рос на 2-3 млрд. долл. в год),23  а  благодаря  своему
монопольному   положению,   особенно   в   сфере   обращения,   он    привел
индивидуальные хозяйства к  весьма  незавидному  положению.  Так,  например,
сохранялась  значительная  разница  в  уровне  урожайности  общественного  и
частного сектора, в продуктивности скота и т.д.24 На  страницах  югославской
прессы это объяснялось “неоправданными привилегиями,  которыми  пользовались
… предприятия общественного  сектора  за  счет  ослабления  индивидуальных
крестьянских хозяйств”.25
      В конце 70-х — начале  80-х  годов  наблюдалась  устойчивая  тенденция
снижения темпов роста сельскохозяйственного производства.
       Аграрная  политика,  сделавшая  акцент  на  развитие  АПК,  потерпела
фиаско.  Кризисные  проявления  в  сельском   хозяйстве   продемонстрировали
пагубные  последствия  вмешательства  политики,  идеологии  в  экономическую
сферу.
      Ситуация в  аграрном  секторе  Югославии  —  показатель  экстенсивного
характера  социалистической  модели  развития.  Только  эта   модель   могла
допустить  нерациональные  капиталовложения,   потребление   сверх   реально
имевшихся возможностей и создаваемого дохода.
       После  более  чем  трех  десятилетий  динамичного  развития  в  сфере
материальной  базы   и   общественной   надстройки   (общественный   продукт
увеличился в 1953 — 1980 г.г. на 6,5%, промышленное производство —  на  9,1%
в среднем в год) Югославия в конце 70-х — начале 80-х  годов  столкнулась  с
большими  проблемами  и  трудностями,  принявшими  характер   экономического
кризиса.26 В 60-е  и  даже  70-е  годы  еще  имелись  значительные  резервы,
потенциал  экстенсивной  модели:  существовали  возможности   финансирования
развития,  особенно  инвестиционной  деятельности,  без  реального  покрытия
имеющимися средствами; не  был  критический  размер  внешней  задолженности;
относительно  стабильным  оставался  жизненный   уровень   населения;   роль
определенной  опоры  играл  государственный  капитал;  энергоносители   были
относительно дешевыми;  можно  было  рассчитывать  на  рост  поступлений  от
югославских граждан, работающих за границей и т.д.
      К концу 70-х годов возможности  экстенсивного  роста  были  исчерпаны.
Сильное негативное воздействие оказал и  внешний  фактор  —  неблагоприятные
тенденции в сфере  международных  экономических  и  политических  отношений,
вызванные  энергетическим  кризисом,  подорожанием  трансферта   технологии,
повышением процентных ставок на иностранные кредиты. По мнению  Д.  Войнича,
внешний фактор не играл решающей роли, а лишь “ускорил и углубил  негативные
процессы,  вызванные  факторами   внутреннего   характера   —   ошибками   в
экономической политике и недостатками в хозяйственной системе” Югославии.27
      О проявлениях экономического кризиса конца 70-х — начала 80-х годов  в
Югославии мы подробно указываем в (1 главы II.  Отметим  только,  что  общим
проявлением кризиса стала  неэффективность  экономики.  Если  на  протяжении
всего послевоенного периода  СФРЮ  относилась  к  числу  наиболее  динамично
развивавшихся стран, то в 1987  году  по  таблице  развитости  она  занимала
более низкое место, чем в 1950 г.28
       Таким  образом,  существовавшая  в  Югославии  “модель  социализма  с
человеческим   лицом”   вряд   ли    может    называться    социалистическим
самоуправлением. По сути, это был вариант реального  социализма,  прикрытого
демократическим фасадом. Следовательно, для Югославии были характерны  общие
для  всех  социалистических  стран  закономерности.   Главная   из   них   —
неизбежность системного кризиса.
       По  мнению   ученых,   «экономические   закономерности   …   должны
пронизывать все стратегические положения долгосрочной концепции  развития  и
политики развития  …  все  отношения  в  системе  общественного,  особенно
расширенного  воспроизводства,  все   решения   относительно   хозяйственной
системы и все меры экономической политики”, то есть всю  сферу  общественно-
экономического   развития.29   А   югославская   система   характеризовалась
пренебрежением      объективными      экономическими       закономерностями,
волюнтаристским  вмешательством  и  командованием  экономикой   со   стороны
государственных и  политических  субъектов.  В  конечном  итоге  это  завело
экономику, а вслед за ней и все  общественное  развитие  в  тупик:  затяжной
кризис, начавшись в конце 70-х — начале 80-х годов в  экономике,  ко  второй
половине 80-х охватил все сферы — политическую, культурную,  идеологическую,
межнациональные отношения.
      Системный кризис продемонстрировал несостоятельность  социалистической
модели развития.
|(2.           |Попытки реформирования экономической системы   |
|              |Югославии и их итоги.                          |
      Начало 80-х годов в Югославии  характеризовалось  интенсивным  поиском
путей выхода из экономического кризиса.  В  октябре  1981  г.  приступила  к
работе Комиссия союзных  общественных  советов  по  проблемам  стабилизации.
Результатом ее деятельности стало  принятие  4  июля  1982  г.  Долгосрочной
программы экономической стабилизации (ДПЭС).30
      Главной оценкой причин кризиса в ДПЭС  стало  то,  что  в  его  основе
“лежат  нарушения  в  сфере  общественных  отношений,  т.е.  несоответствия,
противоречия  …  между  производительными   силами   и   производственными
отношениями”.31 Эти нарушения нашли выражение,  во-первых,  в  недостаточном
овладении работниками ООТ доходом и накоплениями, т.е. трудящиеся  не  стали
хозяевами  условий  и  результатов  своего   труда.   Во-вторых,   чрезмерно
усилилась    группособственнические    и     государственно-собственнические
отношения, и, в-третьих, произошло отступление от принципа распределения  по
труду.  Согласно  экономической  логике,  все  это  привело   к   негативным
последствиям  в  мотивационной  системе,  а  значит,  и  к  ухудшению   всех
качественных показателей хозяйствования.
       ДПЭС  не  внесла  ничего  нового  в  идейные  позиции  и  определения
югославской  теоретической  концепции  общественного  развития.   Экономисты
отмечали преемственность её идей с идеями общественно-экономической  реформы
1965 г., которые так и не удалось реализовать на практике.32
      В соответствии с ДПЭС,  общественно-экономическое  развитие  Югославии
должно было  основываться  на  концепции  и  стратегии  экспансии  экспорта,
системе  реальных  отношений  и  затрат,  а  также  на  проведении  активной
демографической политики.  Это  позволило  бы  в  основном  решить  проблему
инфляции, увеличить объем производства, экспорта и  импорта  при  регулярной
выплате долгов,  повысить  личные  доходы  и  личное  потребление,  улучшить
качественные показатели хозяйствования.33
        Реализация   Долгосрочной   программы   экономической   стабилизации
происходила  крайне  медленно.  Были  достигнуты   определенные   успехи   в
материальном  плане.  Стоимость  югославского  экспорта  в  страны  свободно
конвертируемой  валюты  в  1987  г.  достигла  8  миллиардов  526  миллионов
долларов, что на 17,6 процента выше,  чем  в  1986  г.,  а  за  пять  первых
месяцев 1988 г. составила 3 миллиарда 998 миллионов долларов,  что  на  22,4
процента больше, чем за тот же период 1987 г. Рост совокупного  югославского
экспорта составил в  1987  г.  5,3  процента.  Совокупный  импорт  Югославии
составил в том же 1987 г. 12 миллиардов  603  миллиона  долларов  —  на  2,4
процента меньше, чем в 1986 г., по данным  на  май  1988  г.  объем  импорта
товаров достиг 5  миллиардов  258  миллионов  долларов  —  на  0,8  процента
меньше, чем в первые  пять  месяцев  1987  г.  Активное  сальдо  югославской
торговли с зарубежными странами составило за первые пять месяцев 1988  г.  5
миллионов долларов.34 Наряду  с  увеличением  экспорта,  смягчением  остроты
положения в платежном балансе,  регулярной  выплатой  долга,  наблюдалось  и
некоторое  оживление  производства.  Рост   промышленного   производства   в
Югославии в 1987 г. составил 0,6 процента.35 Однако этого было  недостаточно
для выхода из кризиса.
      С  каждым  годом  возникали  новые  проблемы  и  дополнительные  очаги
инфляции,   связанные   с   ростом   взаимной   задолженности   организаций,
чрезмерными  капиталовложениями,  финансированием  государственного  бюджета
путем денежной эмиссии, убытками  в  производстве,  нереальными  процентными
ставками за  кредит,  курсовой  разницей,  нереальным  курсом  динара.36  По
данным  на  июль  1988  г.,  национальная  валюта  Югославии   —   динар   —
девальвировала на 23,9 процента, так что курс доллара США с  1549,53  динара
перед девальвацией повысился до 1919,86 динаров, фунт стерлинга — с  2881,10
до 3569,6, а 100 марок ФРГ — с 91015,72 до 112768,47 динаров. По  апрельским
данным (1988г.) Союзного статистического  управления  СФРЮ,  темпы  инфляции
составили 152 процента. В мае 1988 г. по решению югославского  правительства
были увеличены цены: бензина — на 32,2%, кокса — на 31,3%, продукции  черной
металлургии — на 29,8%, электроэнергии — на 31,4%, ПТТ  услуг  —  на  28,1%,
угля — на 30,3%. К концу 1989 г. рост цен составил 2,5 тысячи процентов.37
       Реализация  положений   ДПЭС   происходила   медленно   и   встречала
значительно больше сопротивления, чем ожидалось. Практика тех лет  показала,
что успешное  проведение  политики  экономической  стабилизации  и  создания
эффективного  народного  хозяйства  с  прогрессивной  структурой,  динамично
развивающегося на основе экономических критериев  и  на  принципах  открытой
рыночной экономики, невозможно без пересмотра  положений  Конституции  СФРЮ,
определявших общественно-экономические отношения в стране.  “Конституционные
изменения сами по себе не  обеспечат  преодоление  нынешних  материальных  и
политических трудностей …, однако,  они  утверждают  принципы,  на  основе
которых необходимо прокладывать пути к прогрессу …”, — писала  югославская
пресса.38
      Принятые 25 ноября 1988 г. после двухлетней подготовки 39  поправок  к
Конституции  СФРЮ  были  разработаны  на   основе   широкого   общественного
обсуждения, с учетом интересов всех  республик  и  автономных  краев.39  Эти
поправки заменяли, дополняли или отменяли около  трети  (более  130  статей)
нормативного раздела Конституции. Они охватывали  широкий  спектр  вопросов,
касавшихся  общественно-экономических  отношений,  политической  системы   и
организации югославской федерации. Но, вследствие  глубокого  экономического
кризиса, приоритетное  место  было  отведено  в  поправках  к  изменениям  в
общественно-экономическом устройстве СФРЮ. Их главной  целью  было  создание
условий для проведения радикальной хозяйственной реформы, от успеха  которой
зависело не  только  оздоровление  экономики,  но  и  социально-политическая
стабильность югославского общества.
      “Всеобщая экономическая реформа — это непременное  условие  социализма
в нашей стране”,  —  сказал  в  беседе  с  корреспондентом  газеты  “Правда”
Председатель  Президиума  ЦК  СКЮ   С.   Шувар.40   Коротко   он   определил
экономическую реформу как переход от распределительной экономики, в  которой
государство  при  отсутствии  необходимого  накопления  все  больше  “портит
деньги”,  берет  кредиты  и  поощряет  инфляцию,  ведущую   ко   все   более
несправедливому распределению  и  обнищанию,  к  продуктивной  экономике,  в
которой государство  отказывается  от  позиции  центрального  экономического
рычага  и  берет  на  себя  функцию  глобального   координатора   экономики,
обеспечение правового порядка и финансовой стабильности.
       Югославское  правительство  во  главе   с   бывшим   хозяйственником,
директором  крупного  промышленного  предприятия   А.   Марковичем,   мандат
которого начался в марте 1989 г. после досрочной отставки  прежнего  состава
правительства  с  первых  дней  своих  полномочий  приступило  к  разработке
комплексной  общественно-экономической  реформы.  Оно  выдвинуло   концепцию
“нового социализма”. “Это признание  прибыли  как  главного  стимула  любого
труда  людей,   признание   рынка   …,   свобода   личной   инициативы   и
предпринимательства,  отмена  ограничений  на  размер  личного  имущества  и
признание законности и  естественности  различий  между  людьми”,  —  писала
газета “Борба”.41
      Для реализации  этой  концепции  были  приняты  новые  законодательные
акты, утверждены около 50 новых законов системного  характера.  В  их  числе
Закон о предприятиях, Закон об основах системы общественного планирования  и
общественном плане  Югославии,  Закон  об  иностранных  вложениях,  Закон  о
банках и иных финансовых организациях, Закон о свободных  таможенных  зонах,
Закон о предотвращении нелояльной конкуренции и  монопольных  соглашениях  и
др.  Таким   образом,   положения   конституционных   поправок,   касавшиеся
общественно-экономического  устройства  Югославии,   были   конкретизированы
хозяйственным законодательством, которое урегулировало вопросы  общественной
и других форм собственности, организации  и  статуса  трудовых  организаций,
прав  трудящихся,  налоговой,  банковской,  денежной  и  кредитной   систем,
внешнеторговой деятельности и др.
       Основой  нового  хозяйственного   законодательства   стал   Закон   о
предприятиях.42 Его принятие имело фундаментальное  значение  для  обретения
самостоятельности  хозяйственными  субъектами  во  всех   сферах   народного
хозяйства, создания условий для свободного  предпринимательства  в  условиях
плюрализма и равноправия форм собственности.
      Статья 1 закона гласила,  что  предприятие  —  это  юридическое  лицо,
которое  осуществляет  хозяйственную  деятельность  ради  получения  дохода,
соответственно прибыли. В ст.  2  говорилось,  что  предприятия  могут  быть
общественными, кооперативными,  смешанными  и  частными,  и  при  этом  всем
предприятиям предоставлялась полная самостоятельность в вопросах  внутренней
организации.43
       Эти  две  статьи  представляют  собой  азбуку   реформы.   “Несколько
десятилетий   категория   прибыли   была    вычеркнута    из    югославского
хозяйственного лексикона, а слово “частный” носило  оттенок  порочности”,  —
отмечала газета “Борба”.44
      Предоставление предприятиям  полной  самостоятельности  сопровождалось
изменением   всей   системы   планирования.   Согласно    новой    концепции
планирования, ему отводилась роль средства регулирования рынка, а рынок,  со
своей  стороны,  должен  был   служить   главным   инструментом   реализации
запланированных  целей  развития.  Отменялось  обязательное  составление   и
согласование планов  предприятиями.  Обязательное  планирование  сохранялось
лишь на уровне федерации, республик,  автономных  краев  и  общин,  а  также
предприятий,   входивших    в    крупные    технико-экономические    системы
(электроэнергетика, транспорт и т.п.).45
      Согласно  принятому  Закону  об  общественном  капитале,  общественная
собственность  была  поставлена   в   условия   свободной   и   равноправной
конкуренции с другими формами собственности.46  Общественные  предприятия  и
общественная собственность лишились привилегий и права получать льготы,  как
это было прежде.
      Для оживления  хозяйственной  активности,  повышения  эффективности  и
конкурентоспособности  народного  хозяйства  в  Югославии  были  значительно
расширены возможности притока  в  страну  иностранного  капитала.  Югославия
была первой  и  единственной  социалистической  страной,  еще  в  60-е  годы
открывшей двери иностранным  капиталовложениям,  что  расценивалось  другими
социалистическими   странами   как   “вершина    ревизионизма”.47    Однако,
возможности  и  права  иностранных  вкладчиков  были  весьма  ограниченными,
например, существовало ограничение на  долю  участия  иностранного  капитала
(49%)  в  основном  капитале  предприятия.48  Новый  Закон  об   иностранных
капиталовложениях (1989 г.), регулировавший права и обязанности  иностранных
вкладчиков, открыл  им  путь  во  все  виды  предприятий,  включая  банки  и
страховые организации и предоставил право участия в управлении  и  получении
прибыли соразмерно вложенному капиталу.49
      Действие  закона  сказалось  незамедлительно.  За  несколько  месяцев,
прошедших после его  принятия,  соглашений  о  совместных  капиталовложениях
было подписано больше, чем за весь предыдущий  период:  в  конце  1985  года
только   133    югославские    фирмы    могли    использовать    иностранные
капиталовложения, составившие 62 миллиарда динаров, по действовавшему  тогда
курсу, что соответствовало 200 миллионам долларов.50
       Прилив  иностранного  капитала   значительно   расширил   возможности
развития Югославии, так как  создавались  новые  рабочие  места,  внедрялись
новые технологии, знания, маркетинг, но  главное  —  обеспечение  выхода  на
мировой  рынок.  Экономический  либерализм,  являвшийся  основой   концепции
правительства А. Марковича, автоматически рушил  автаркию  и  замкнутость  в
собственных границах, к которым склонен реальный социализм во всех странах.
      Одним  из  ключевых  моментов  проводимой  в  Югославии  хозяйственной
реформы стала открытость ее экономики мировому рынку,  свободная  циркуляция
товаров и услуг в обоих  направлениях:  иностранный  капитал  привлекался  в
страну,  и   поощрялись   деятельность   югославских   фирм   и   совместные
капиталовложения за рубежом.51
      Закон о внешнеторговой деятельности полностью либерализовал экспорт  и
импорт, отменил все запреты на ввоз  и  вывоз  югославскими  и  иностранными
гражданами товаров при условии  уплаты  таможенной  пошлины.52  Это  нанесло
удар по монопольному положению югославских производителей  товаров  широкого
потребления (особенно  длительного  пользования):  отечественный  рынок  был
открыт для импорта свыше 200  товаров  (например,  электроприборы  домашнего
обихода,  легковые  автомобили  и  другие  моторные  средства  передвижения,
различного   рода   кожевенные   товары,   одежда,   обувь,    косметические
препараты).53
      Таким образом,  Югославия  признала  для  себя  общепринятые  принципы
международной торговли и  по  свободе  внешнеэкономической  деятельности  не
отличалась более от стран с развитой рыночной экономикой.
      Важнейшей  задачей  проводимой  хозяйственной  реформы  было  создание
интегрального рынка, обязательными  элементами  которого,  наряду  с  рынком
товаров, является рынок капитала и  рынок  рабочей  силы.  Одним  из  первых
шагов правительства А. Марковича стало предоставление  частным  лицам  права
свободно   распоряжаться  собственной  валютой,  хранившейся  в  югославских
банках  (прежде  это  право  ограничивалось  административным  путем   из-за
опасения решения вкладчиков снять со счетов сразу 7-8 миллиардов  долларов).
В результате государственные валютные резервы не только не  уменьшились,  но
и стали пополняться свежими  вкладами.54
      Коренные изменения были внесены в банковскую систему  страны.  Законом
о  банках  и  финансовых  организациях  они  превращались  из   образований,
обслуживавших трудовые организации, в нормальные  коммерческие  предприятия,
главная  цель  деятельности  которых  —  получение  прибыли   от   обращения
финансового капитала.  Банкам  предоставлялась  полная  самостоятельность  в
проведении  кредитной  политики.  Предусматривалась   возможность   создания
частных и кооперативных банков.55
      Рынок рабочей силы долгое время вызывал в Югославии,  имевшей  высокий
уровень  безработицы,   дискуссии   экономистов   и   негативное   отношение
общественности. Согласно Закону о трудовых  отношениях  (1989  г.),  рабочая
сила  была  поставлена  в  рыночные  условия,  подвергалась  конкуренции   и
риску.56 Статья 18 закона гласила, что  рабочее  место  больше  не  является
гарантированным. Было узаконено обычное для  рыночной  экономики  явление  —
автоматическая потеря рабочего места в случае разорения предприятия или  его
части. Предполагалось, что это повысит ответственность рабочих, заставит  их
по-хозяйски относиться к своему предприятию.
      Наряду с этим обеспечивалась  высокая  степень  защиты  прав  рабочих.
Статья 21 закона  запрещала  увольнение  без  предоставления  другой  работы
работников,  ставших  “технологическим  излишком”  вследствие   модернизации
производства и внедрения новой технологии, поскольку считалось, что  рабочие
должны  быть  сами   заинтересованы   в   прогрессе   и   изобретательности.
Предусматривалось, что детали взаимоотношений руководителей и рабочих  будут
регулироваться   коллективными   трудовыми   договорами.   Такая    практика
существует в капиталистических странах  и  показала  себя,  с  точки  зрения
авторов югославской реформы, эффективной и плодотворной  в  решении  спорных
вопросов.
      Таким образом, и в вопросе использования трудовых  ресурсов  Югославия
пыталась встать на твердые рыночные позиции.
       Для  решения  острых  проблем  в  сельском  хозяйстве   правительство
подготовило пакет из 19 специальных мер,  который  был  утвержден  5  апреля
1989 года. Одна  часть  принятых  мер  относилась  к  политике  установления
гарантированных (защитных)  закупочных  цен,  различных  компенсаций  затрат
производителям сельскохозяйственных товаров,  а  другая  касалась  кредитно-
финансовой и налоговой политики.  Так,  впервые  крестьяне,  так  же  как  и
общественные хозяйства,  освобождались  от  налога  с  оборота  при  покупке
механизации   или   материала   для    строительства    сельскохозяйственных
объектов.57  Правительство  повысило  закупочные  цены  практически  на  все
земледельческие культуры и всю продукцию животноводства. Пакет мер  содержал
и ряд других предложений, например, обеспечение дополнительных  средств  для
снижения  цен  на  искусственные  удобрения,   высокосортные   семена,   для
стимулирования   экспорта   и   защиты   югославских    производителей    от
неоправданного импорта.  Средства,  направленные  из  федерации  в  сельское
хозяйство  и  представлявшие  различные  виды  стимулирования  (компенсации,
премии, отсрочки выплаты задолженности), составили в  1989  г.  21  миллиард
динаров, что в 10 раз больше, чем в 1988г.58
      Последовательное применение всех этих мер должно  было  способствовать
усилению  конкурентоспособности  индивидуального  крестьянского   хозяйства,
содействовать формированию  современного  и  эффективного  агропромышленного
комплекса для создания стабильного и  надежного  рынка  сельскохозяйственных
продуктов.
       Итак,  новое   хозяйственное   законодательство   Югославии   создало
институциональную   основу   для   радикальных   изменений   в    отношениях
собственности и создания новой хозяйственной  системы  на  принципах  рынка.
Однако, практическая реализация реформы натолкнулась на  ряд  барьеров,  тем
более,  что  началась  она  при  очень  сложном  социально-экономическом   и
политическом положении  в  стране.  Как  отмечалось  в  югославской  прессе,
общественное производство почти 10 лет находилось в состоянии  застоя,  либо
сокращалось; жизненный уровень населения за  это  период  заметно  снизился,
средняя  заработная  плата  в  общественном  секторе  уменьшилась  на   1/3;
безработица  выросла  до  1,2  миллиона   человек;   на   экономику   давила
необходимость выплаты внешнего долга.59
      Главным препятствием на пути  реформы  стала  действующая  Конституция
СФРЮ. Хотя в конце 1988 г. в  нее  было  внесено  около  40  поправок,  этих
изменений  оказалось  явно  недостаточно.  По   мнению   правительства,   из
Конституции должны были быть изъяты положения, обеспечивавшие особую  защиту
общественной собственности, т.е. конституционно  закрепляли  право  политики
командовать производством. Необходимы были изменения,  которые  повысили  бы
роль   правового   государства   в   определенных    сферах    экономической
деятельности.     Обязательными     условиями      успешного      проведения
макроэкономической политики считалось создание единой  налоговой  системы  и
разработка общих основ налоговой политики в стране.60
       Вторым  серьезным  препятствием  на  пути  реализации   хозяйственной
реформы стала гиперинфляция. В условиях введенного с марта  1989  г.  режима
свободного ценообразования,  которое  распространялось  на  80%  всех  видов
товаров и услуг, темпы роста цен  стремительно  возросли,  составив  за  год
более 2500%.61
      Признав, что ликвидация  инфляции  является  необходимой  предпосылкой
хозяйственной  реформы,  югославское  правительство  разработало  “Программу
экономической реформы и мер по её реализации в 1990  г.”,  которая  включала
пакет мер по обузданию инфляции.62 Смысл маневра правительства заключался  в
оздоровлении  динара  во  внутреннем  обращении   через   установление   его
конвертируемости. Основой для объявления конвертируемости динара стали:
     1. Улучшение состояния внешнеэкономических связей страны и консолидация
        ее платежного баланса.  Платежный  баланс  был  сведен  в  1989г.  с
        положительным  сальдо  в  2,3  миллиарда  долларов,   внешний   долг
        сократился до 16,6  миллиардов,  а  степень  внешней  задолженности,
        выражающаяся долей  валютных  поступлений,  идущих  на  обслуживание
        внешнего долга, снизилась с 45 до 16%.
     2. Увеличение валютных резервов. На 13 декабря 1989  г.  они  составили
        5,8  миллиардов  долларов,  что  в  2,5  раза   превышало   уровень,
        необходимый для выполнения  текущих  финансовых  обязательств  перед
        заграницей.
     3.  Весомая  финансовая  поддержка  югославской  хозяйственной  реформы
        западными странами. Была достигнута договоренность  с  Международным
        валютным  фондом  о  рефинансировании  части  (около  1,7  миллиарда
        долларов) югославского внешнего долга и  ожидалось  получение  новых
        финансовых кредитов от МВФ, МБРР,  правительств  ряда  государств  в
        размере 5 миллиардов долларов.63
      Югославская пресса отмечала, что первые  месяцы  реализации  программы
правительства дали определенные положительные  результаты.  Конвертируемость
динара  поддерживалась  без  особых   затруднений.   Внешняя   задолженность
продолжала  сокращаться,  а  валютные   резервы   —   расти.   Правительство
рассчитывало на их увеличение к концу года до  8  миллиардов  долларов,  что
составит  половину  внешнего  долга  Югославии.  Несомненные   успехи   были
достигнуты в борьбе с инфляцией. Темпы прироста  цен  в  первые  три  месяца
1990 г. упали (январь — 17%, февраль — 8%, март — 2%).64
      В различных выступлениях Анте Маркович неоднократно говорил,  что  для
полного  оздоровления  экономики  и   её   взлета   на   базе   современного
производства,  основанного  на  передовых  технологических   достижениях   и
экспортной ориентации потребуется  4-5  лет.  1990-й  год,  по  его  мнению,
должен  был  стать  решающим  для  успеха  реформы,  так  как  за  это   год
предполагалось преодолеть инфляцию, справиться с политической  и  социальной
напряженностью.65
       Однако  непреодолимым  барьером  для   начавшихся   перемен   явилась
внутриполитическая  разобщенность  и  сильные  сепаратистские  тенденции   в
югославской федерации. В  начале  1991  года  Социалистическая  Федеративная
Республика Югославия распалась на ряд независимых государств.
      Итак, во второй половине 80-х годов в СФРЮ  были  предприняты  попытки
реформирования  экономической  системы.  Но  такая  система   не   поддается
косметическому ремонту, ее дальнейший прогресс  возможен  лишь  при  условии
радикальных преобразований. Вследствие этого  политика  официальных  властей
Югославии  по  выработке  путей  выхода  из  кризиса  не   дала   позитивных
результатов,  что  свидетельствует  о   несостоятельности   социалистической
экономической системы.
|Глава II.     |Этно-национальный политико-географический      |
|              |аспекты кризиса.                               |
|              |                                               |
|(1.           |Национальная ситуация в Югославии и причины    |
|              |кризиса.                                       |
       Трагические  события  начала  1990-х  годов  на   территории   бывшей
Югославии в очередной раз подтвердили славу Балкан  как  порохового  погреба
Европы. Современники задаются вопросом: где истоки такого положения?
      И хотя Югославия была населена  близкородственными  народами,  история
развела  их  в  разные  стороны.  После  османского  завоевания  Балканского
полуострова (XIV век) хорваты стали юго-восточным  форпостом  католицизма  в
Европе, сербы составили юго-западный бастион православного мира,  мусульмане
славянского происхождения оказались на  северо-западной  границе  исламского
проникновения в Европу. Сербы, мусульмане, хорваты — три  разных  веры,  три
различных  менталитета  несколько  веков  существовали   и   развивались   в
непосредственном контакте и тесном взаимодействии. Балканы, как  мост  между
Западом и Востоком, один из перекрестков мировых цивилизаций, можно  назвать
регионом геополитического разлома. Происходившие здесь  события,  явления  и
действия различных сил то сплачивали, то разъединяли между собой  населявшие
его народы.
      С начала XIX века вела свое начало  доктрина  общности  судеб  сербов,
хорватов, словенцев, в целом, южных славян.  В  условиях  гнета  со  стороны
Австрии, Венгрии и Турции в  ней  видели  гарантию  сохранения  самобытности
южнославянских народов. Основоположником этой доктрины — иллиризма —  явился
Людевит Гай (1809 — 1872), издатель первой хорватской  национальной  газеты.
Гая  увлекла  идея  братства  славян,  и  он  стал   на   позицию   духовной
консолидации славян от Балтики до Адриатического моря и  от  Средней  Европы
до Азии. Отсюда его  лозунг:  “Один  народ,  один  литературный  язык,  одна
культура”.1 Народу  этому  было  придумано  нейтральное  название  “иллиры”.
Несколько позже эта идея,  подкрепленная  соответствующей  политикой,  стала
называться югославизмом.
      Однако по мере развития  национально-освободительного  движения  южных
славян более трезвым становилось понимание его лидерами национальных  задач.
Со второй половины  30-х  годов  XIX  века  между  хорватскими  и  сербскими
деятелями  в  печати  развернулась  острая  полемика,  отразившая  претензии
сербских и хорватских имущих слоев на главенство в южнославянском мире.
      Маленькое Сербское княжество в середине XIX  столетия  превратилось  в
центр  притяжения  единомышленников.  В  1844  году  сербский  политик  Илия
Гарашанин воплотил эти стремления в документе,  названном  “Начертание”.2  В
“Начертании”  ставилась  задача  объединения  вокруг  Сербии  южнославянских
земель,  находившихся  под  турецкой  властью.  Так  началось   формирование
великосербской политики.
      В  Хорватии  вынашивались  замыслы  образования  своего  национального
государства.
      Но все же в 60-е годы XIX века подготовка  освобождения  южных  славян
от власти Турции велась под знаком сербскохорватского сотрудничества.
      В 1878 году  Сербия  обрела  независимость.  Хорватские  оппозиционные
группировки вели борьбу в последней трети XIX века за  расширение  автономии
Хорватии в  Габсбургской  монархии.  На  территориях  смешанного  расселения
хорватов и сербов стала проявляться сербскохорватская рознь.
      Дальнейший ход событий побудил представителей обоих  народов  признать
необходимость их сотрудничества. Первая мировая война привела  к  нарастанию
освободительных устремлений южнославянских народов.  Сербское  правительство
выступило  7  декабря  1914  года  с  заявлением  о  целях  войны   (Нишская
декларация),  в  котором   провозглашалась   борьба   “за   освобождение   и
объединение  всех  наших  порабощенных  братьев   —   сербов,   хорватов   и
словенцев”.3  На  ее  основе  сербское  правительство   сформулировало   две
программы. Одна  предполагала  объединение  в  Сербском  королевстве  только
сербов,  вторая  —   создание   под   главенством   Сербии   южнославянского
государства, вопрос об  его  устройстве  при  этом  не  поднимался.4  Однако
осенью  1915  года  Сербия  была  оккупирована  австрийскими  и  болгарскими
войсками.  После  поражения  Сербии  в  первой  мировой  войне  приоритет  в
освободительном движении был отдан Хорватии.
       29  октября  1918  года  было  провозглашено   создание   суверенного
Государства словенцев, хорватов  и  сербов.  Вопрос  о  форме  и  устройстве
нового государства был отложен, хотя подчеркивалось  равноправие  словенцев,
хорватов и сербов. Загреб претендовал на  руководство  в  новом  югославском
государстве.
       Южнославянские  народы   в   условиях   многовекового   национального
угнетения  стремились  к  государственному  объединению,  вынашивали   планы
создания общего государства. Однако интеграционные тенденции  сопровождались
соперничеством Белграда и  Загреба  в  объединительном  движении.  В  основе
взаимного недоверия лежало  столкновение  разных  концепций  южнославянского
объединения — унитарной  (великосербской)  и  конфедеративной.  Но  в  любом
случае, идея трехименного народа не учитывала интересы македонцев,  албанцев
и мусульман, живущих на территории будущего государства.
       1  декабря  1918  года   регент   Сербии   Александр   Карагеоргиевич
провозгласил создание Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС). В  это
новое  государство  вошли  Сербия  (с  присоединенной   к   ней   Вардарской
Македонией),   Черногория,   Хорватия,   Словения,   Далмация,   Босния    и
Герцеговина, Воеводина.
      В основу  образования  Королевства  сербов,  хорватов  и  словенцев  —
Югославии лег “брак по расчету”, последствия которого дали себя знать  через
семьдесят лет.  Сербское  правительство  не  приняло  идею  создания  единой
православной Сербии, а сделало выбор  в  пользу  югославской  программы,  то
есть объединения в одном  государстве  различных  национальных  образований.
Белградские  власти  смотрели  на  новое  государство  как  на   возможность
расширения собственной территории.  А  над  хорватами  и  словенцами  довлел
синдром побежденного. Объединение с Сербией выводило Хорватию и Словению  из
разряда проигравших в войне в ранг победителей, что сулило  немалые  выгоды,
прежде  всего  касавшиеся  размера  территориальных  потерь.   Кроме   того,
хорватские и словенские политики  надеялись  играть  в  будущем  югославском
государстве более значительную роль, чем в Австро-Венгрии, поскольку  Сербия
в экономическом отношении намного уступала бывшей двуединой монархии.
       Королевство  сербов,  хорватов  и  словенцев  с  первого  дня  своего
существования было  отягощено  грузом  проблем.  Важнейшей  проблемой  стали
отношения между  хорватами  и  сербами.  Широко  была  распространена  точка
зрения, что одна из основных  причин  разногласий  двух  ведущих  этнических
групп   состояла   в   сербском   доминировании:   сербы    преобладали    в
государственных  органах  власти,  армии,  полиции.5  Хорваты  считали,  что
вместо венгерских правителей они получили сербского короля. Правительство  и
династия Карагеоргиевичей  стремились  к  централизации.  Хорваты  энергично
этому противились. Нарастали противоречия между двумя  крупнейшими  этносами
региона. Политические  партии  начали  формироваться  на  основе  этнических
блоков. Наиболее влиятельные в Хорватии Крестьянская партия  Степана  Радича
уже в 1919  году  выступила  с  требованием  права  на  самоопределение  для
хорватов.  С  сепаратистскими  требованиями   выступали   проавстрийские   и
провенгерские  политические  силы  —  франковцы   и   мадьяроны.   Отдельные
выступления против “великосербской гегемонии” наблюдались в Словении. В  30-
е  годы  в  Югославии  резко  обострились  отношения  между  православной  и
католической   церквями.   Сербская   православная   церковь   была   опорой
белградского  режима.  А  католическая  церковь   все   больше   становилась
прибежищем сепаратистских элементов.
      Сербия, стремясь играть роль  объединителя  всех  югославских  земель,
выступала  против  проявления  сепаратизма.  Это  давало  повод  противникам
Сербии обвинять её  в  гегемонизме,  в  политическом  лексиконе  утвердилась
формула о “великосербском шовинизме”. А главным соперником  Сербии  являлась
Хорватия. Уже в рассматриваемый период сложными были отношения  между  этими
двумя  наиболее  многочисленными  этногруппами.  Другие  оказались   слишком
малочисленными и слабыми, чтобы действовать самостоятельно.
      Процесс создания Королевства  сербов,  хорватов  и  словенцев  глубоко
травмировал историческую память южнославянских народов,  особенно  сербов  и
хорватов, что отразилось на их дальнейшей судьбе. С полным правом  мы  можем
сказать, что предпосылки нынешнего распада  Югославии  были  заложены  в  те
далекие годы.
      Хорватские  политики  вынашивали  планы  разрыва  с  Югославией.  Этим
планам было суждено сбыться в 1941 году.  6  апреля  1941  года  Германия  и
Италия развязали войну против Югославии. 17  апреля  Белград  капитулировал,
Югославия была расчленена. Усташи  (хорватские  ультранационалисты)  создали
Независимое  государство  Хорватию  (НГХ),   включив   в   него   Боснию   и
Герцеговину. Италия оккупировала северное побережье Адриатики и  Черногорию.
Словению разделили Италия и Германия.  В  Сербии  установился  оккупационно-
квислинговый режим. Венгрия получила часть Воеводины.  Вардарская  Македония
в основном отошла к Болгарии.
      Фашисты сделали ставку на разжигание розни между  народами  Югославии.
Началась ожесточенная гражданская  война.  В  ней  участвовали  националисты
всех мастей. Во имя защиты своей нации и веры сербы и хорваты (вступившие  в
союз   с   мусульманами)   стремились   уничтожить   друг   друга.    Широко
распространилась практика насилия,  выявившая  всю  глубину  межнациональной
розни. Проводились этнические  чистки.  Сербы  и  черногорцы  выселялись  из
Косово и Метохии, а в  Сербию  должны  были  переселиться  около  180  тысяч
словенцев.6 Но самые варварские “чистки” проводились в  Независимой  державе
Хорватии. Хорватские усташи приступили  к  решению  “сербского  вопроса”  не
только путем выселения, но и насильственного обращения в  католическую  веру
и физического уничтожения, о чем свидетельствуют многочисленные  источники.7
Происходил этнический  геноцид.  “Только  в  одном  концентрационном  лагере
Ясеновац более 700 тысяч сербов были убиты”, — заявил  президент  республики
Сербия Слободан Милошевич в 1993 г.8  Всего  в  годы  второй  мировой  войны
фашистское  хорватское  государство  уничтожило   от   семисот   тысяч,   по
официальным данным, до миллиона двухсот тысяч сербов.9
      В конце второй мировой войны идея  единой  Югославии,  казалось,  была
обречена. Но, прийдя к власти, коммунисты  во  главе  с  Иосипом  Броз  Тито
провозгласили  принцип братской дружбы и  единства  южных  славян  и  других
народов, живущих в Югославии. 29 ноября 1945 года было объявлено о  создании
нового государства — Федеративной Народной Республики Югославия.  Во  второй
Югославии продолжали сохраняться национальная и религиозная  нетерпимость  и
сепаратистские тенденции. Как показывает анализ национального  строительства
в ФНРЮ (позднее —  СФРЮ),  по  существу  на  всем  протяжении  послевоенного
развития  имел  место  разрыв  между  теоретическими  положениями  о   путях
преодоления  межнациональных  противоречий  и  практикой   социалистического
строительства, которая невольно вела к их  обострению.  Краеугольным  камнем
национальной политики Союза Коммунистов Югославии (СКЮ)  было  положение  об
опережающих темпах роста экономики  слаборазвитых  республик  и  краев,  что
нашло  отражение  в  Конституции  ФНРЮ  1946   года   и   других   партийных
документах.10 Иосип Броз Тито  в  выступлении  на  X  съезде  СКЮ  указывал:
“Ускоренное  развитие  является  существенно  важным   условием   подлинного
равноправия  народов  и  народностей…”11  Реализация  этих   теоретических
положений оказалась на практике делом довольно сложным.  Правда,  по  мнению
югославского экономиста Б. Чолановича,  вплоть  до  1965  года  государство,
направляя основную часть инвестиций на индустриализацию  отстающих  районов,
успешно решало задачи опережающих темпов их развития: в  1947  —  1965  г.г.
объем промышленного производства увеличился в Боснии и Герцеговине в 8  раз,
в Черногории — в 21,7, в Косово — в 5,6 раза  (по  Югославии  в  целом  в  6
раз); в 1947 году темпы развития промышленности  были  в  Черногории  в  2,5
раза, в Боснии и Герцеговине на 20% и в Македонии — почти на 40%  выше,  чем
по стране в целом.12
      После общественно-экономической реформы 1965 года была резко  свернута
политика трансфертов в соответствии с выдвинутым  СКЮ  тезисом  о  том,  что
“слаборазвитые  республики  должны  собственными  силами  добиваться  своего
ускоренного развития”: средства федерации составляли в период реформы  всего
около 25%  капвложений  в  экономику  этих  республик.13  Это  имело  итогом
усиление  разрыва  в  уровне  экономического  развития  между  развитыми   и
отсталыми   республиками    и    краями,    углубление    межреспубликанских
противоречий.  В  то  же  время  ослабление  плановых  начал  в  руководстве
экономикой и возросшее влияние рыночных рычагов привело к росту  безработицы
в стране,  обострению  социальной  дифференциации,  к  разрыву  в  жизненном
уровне между республиками. По данным югославского экономиста  Ю.  Миятовича,
уровень (норма) безработицы в Югославии возрос с 2,5% в 1952 г. до  14,3%  в
1985  г.  Среди  республик  и  автономных  краев  проблема   трудоустройства
наиболее  остро  стояла  в  Косове,  Македонии,  Черногории  и  в  Боснии  и
Герцеговине. Так, в 1984  г.  уровень  безработицы  был  следующим:  СФРЮ  —
13,5%;  Босния и Герцеговина — 18,8; Черногория  —  19,1;  Хорватия  —  7,2;
Македония — 21,1; Словения — 1,9; Сербия — 16,4; Косово — 33,3  и  Воеводина
— 13,6.14
       В  основном  с  1965   г.   стала   динамично   развиваться   внешняя
экономическая эмиграция югославских граждан. Например, если  в  1960  г.  на
работе за  границей  находились  всего  15  тысяч  человек,  то,  по  данным
переписи населения 1971 г., численность экономических  эмигрантов  составила
671,9 тысяч человек. А по данным последней переписи (1981), их было уже  875
тысяч человек.15
       В  период   реформы   предприятия   развитых   республик,   используя
монопольное  положение  на  внутреннем  рынке,  стали  поднимать   цены   на
производимую продукцию. За годы реформы цены росли в среднем на 7% в  год.16
В то же время личные доходы трудящихся в развитых республиках в  1,5-2  раза
превышали уровень личных доходов в Косово, Македонии, Черногории,  Боснии  и
Герцеговине.17
      Итогом этого стало  ещё  большее  ухудшение  экономического  положения
слаборазвитых республик, что, в свою очередь, углубило межреспубликанские  и
межнациональные отношения.
      Особенно  серьезным  оказался  рост  националистических  настроений  в
начале 70-х годов, поставивших под угрозу единство страны.
       В  этих   условиях   была   предпринята   попытка   решить   проблему
межнациональных отношений путем реформы политической системы. С  этой  целью
в 1967 — 1971 г.г. были приняты  поправки  к  Союзной  Конституции,  которые
серьезно  расширили  права  республик  и  автономных  краев.  Они   получали
экономическую и  политическую  самостоятельность.  Им  также  были  переданы
многие права, принадлежавшие раньше федерации. Поправки настолько  расширили
права республик  и  краев,  что  сфера  компетенции  федерации  по  существу
ограничивалась лишь функциями, без которых  вообще  немыслимо  существование
федеративного государства (оборона страны, международные  отношения,  единый
рынок,  единая  денежная  система  и  т.д.)18  В   настоящее   время   среди
исследователей широко распространена  точка  зрения,  что  “через  процедуру
принятия поправок была произведена ревизия  основополагающих  принципов,  на
которых   было   конституировано   югославское   содружество    и    создана
конституционная  база  для  конфедерализации  и  дезинтеграции  Югославии”19
Началось конституционное разрушение государственного единства. На  основании
этого группа историков (Е.Ю. Гуськова, А.В. Карасев, Л.В. Тягуненко  и  др.)
предлагают началом югославского  кризиса  считать  30  июня  1971  г.,  день
объявления поправки XX, день  принятия  официального  решения  о  разрушении
югославского государства. Таким образом, весь последующий  ход  событий  они
предлагают   рассматривать   как   эволюцию   к    окончательному    распаду
государства.20
      Реформа политической системы 1967 — 1971 г.г. на практике  еще  больше
обострила межнациональные отношения и стала одной  из  причин  политического
кризиса 1971 года. В ноябре 1971 г. в столице Хорватии  Загребе  происходили
националистические     выступления,     проводившиеся     националистической
организацией  “Матица  Хорватская”.  Главным  требованием   было   отделение
Хорватии от Югославии.
      Уроки кризиса заставили Союз коммунистов пересмотреть  многие  вопросы
теории и практики социалистического строительства. СКЮ попытался  преодолеть
такие негативные моменты,  как  автаркичность  и  хозяйственная  замкнутость
республик, противопоставление интересов отдельных республик интересам  всего
югославского содружества. По существу, Закон  об  объединенном  труде  (1976
г.) — это попытка создания  новой  хозяйственной  системы,  объединяющей  на
основах самоуправления все национальные  экономики  в  единый  хозяйственный
механизм.21
      Система  объединенного  труда  и  основанная  на  ней  так  называемая
договорная экономика оказались малоэффективны. В итоге Югославия в конце 70-
х — начале 80-х годов  столкнулись  с  большими  проблемами  и  трудностями,
принявшими характер  экономического  кризиса.  Он  проявился  в  стагфляции:
среднегодовые темпы прироста общественного продукта в 1981 —  1985  г.г.  не
достигли  1%.  Снизились  качественные  показатели  развития,  прежде  всего
производительность общественного труда (на 8%).  По  официальным  данным,  в
1978 г. в Югославии насчитывалось 700 тысяч безработных,  в  том  числе  330
тысяч высококвалифицированных и  квалифицированных  рабочих.  Рост  дефицита
внешнеторгового  баланса   привел   к   значительному   повышению   дефицита
платежного баланса, который в 1980 г. составил более 3  миллионов  долларов.
В  1981  г.  внешняя  задолженность  Югославии  составляла  20,1  миллиардов
долларов. Произошло резкое падение  реальных  личных  доходов  населения.  В
конечном  счете  синтетическим  проявлением  кризиса  стала  неэффективность
экономики.22
      Естественно, что  экономический  кризис  привел  к  межреспубликанской
конфронтации.  На  усиление  сепаратизма  в  значительной  степени  повлияла
смерть Иосипа Броз Тито 4 мая 1980 г. “Без  Тито  пирамида  власти  осталась
без  верхушки,  срезанной.  Не  было  больше  арбитра,  ощущалась   нехватка
объединяющей  деятельности  лидера   …   начали   множиться   неразрешимые
проблемы…”, — пишет Ю.С. Гиренко.23
      1981 год был отмечен восстанием  албанцев  в  автономном  крае  Косово
(республика Сербия). Впрочем, албанская проблема проявилась гораздо  раньше.
Еще в 1968 г. выражавшие  на  митингах  неудовлетворенность  своим  правовым
положением албанцы были разогнаны милицией и армией. Вскоре  права  наций  и
национальных меньшинств,  благодаря  конституционной  поправке,  уравнялись.
Тогда  сербы  стали  выказывать   недовольство   этой   поправкой,   осуждая
историческую  несправедливость  по  отношению  к  сербской  нации.  В   свою
очередь, западные республики Югославии Словения и Хорватия выступили  против
методов  усмирения  албанских   демонстрантов.   Цепная   реакция   массовых
волнений,  пронизанных  духом  национальных   антагонизмов,   охватила   всю
страну.24
       Начавшийся  в  1981  г.  национальный  кризис  в  Косове   на   целое
десятилетие обострил межреспубликанские отношения,  усилил  напряженность  в
Сербии. Суть косовской проблемы заключалась в том,  что  некогда  некоренное
албанское меньшинство составляло к  тому  времени  большую  часть  населения
этого  автономного  края  в  составе  Сербии.25  Албанцы  начали   проводить
насильственное выселение сербов и черногорцев из  Косово  с  целью  создания
этнически чистой территории. Но ведь для любого серба Косово  —  это  старая
Сербия, колыбель национальной государственности, и место, где она  потерпела
поражение в 1389 г. в битве с османами. “Косово —  сердце  Сербии,  там  вся
наша история”, — эти слова  С.  Милошевича  характеризовали  настроение  его
соотечественников.26  Конфликт  перерос  республиканские  границы   и   стал
острейшей проблемой всей страны.
      В 1989  г.  часть  югославских  политиков,  за  исключением  сербских,
призвала к конституционным изменениям,  утверждая,  что  созданная  И.  Броз
Тито  федерация  функционально  уже  нежизнеспособна.  Хорватия  и  Словения
настаивали  на  большей  автономии  и  предлагали  модель   конфедеративного
устройства Югославии.27 Сербия и Черногория стояли  на  позициях  сохранения
федерации.28 Босния и Герцеговина занимала  достаточно  сдержанную  позицию.
Возникло словенско-хорватское и сербско-черногорское противостояние.
      Вскоре в Словении  и  Хорватии  состоялся  плебисцит  о  суверенитете.
Сербы в Хорватии, а  позднее  в  Боснии  и  Герцеговине,  организовали  свои
референдумы, на которых высказались за  создание  собственных  государств  в
случае, если Хорватия и Босния и Герцеговина обретут независимость.
      Ко всему этому добавилась проблема  границ.  Административное  деление
страны  не  совпадало  с  историческим  расселением  этнических  групп.  Так
называемый “парад суверенитетов” в  бывшей  Югославии  сопровождался  бурным
ростом национализма.
      К 1991 г. выявилась  неотвратимость  раздела  Югославии  на  несколько
самостоятельных государств. А решения Скупщины Словении и Сабора Хорватии  о
выходе из состава СФРЮ положили начало реальному распаду страны.
      Несмотря на официальную пропаганду, национальный вопрос в  СФРЮ  решен
не был. Проводившаяся югославскими коммунистами политика  не  способствовала
преодолению межэтнических и межреспубликанских противоречий.  Сепаратистские
тенденции сохранялись на всем протяжении послевоенного  развития  Югославии.
Их глубокое обострение произошло на фоне  кризисных  явлений  конца  70-х  —
начала 80-х годов. Многонациональность, наряду с  другими  обстоятельствами,
стала причиной распада югославской федерации.
|(2.           |Характеристика политической системы СФРЮ.      |
      В первые послевоенные годы за  основу  югославской  модели  социализма
была принята модель советской общественной системы. Иных альтернатив,  кроме
советской модели, у югославов, как и у всей Восточной  Европы,  не  было.  А
если и была, то в конкретной ситуации противостояния двух систем вряд ли  её
можно было реализовать.
      Разрыв с Коминформбюро в 1948 году стимулировал  теоретические  поиски
руководства   Коммунистической   партии    Югославии   (КПЮ).    Югославские
коммунисты  первыми  попытались  создать   альтернативную   социалистическую
модель. Следует отметить, что, принимаясь  за  выработку  новых  подходов  к
теории и практике  создания  нового  общества,  руководители  КПЮ  не  имели
примеров. В силу этого югославские концепции изначально  приобрели  характер
“эксперимента”, реализовывались методом проб и ошибок.
       В  начале   50-х   годов   был   провозглашен   переход   к   системе
самоуправления. В соответствии  с  Законом  об  управлении  государственными
хозяйственными предприятиями со  стороны  трудовых  коллективов  (июнь  1950
г.),  принятым  Народной  Скупщиной  ФНРЮ,  вся  полнота  власти   в   сфере
хозяйствования передавалась рабочему совету, который  избирался  коллективом
предприятия.29 Югославские коммунисты  попытались  на  практике  реализовать
лозунг “Фабрики — рабочим!”.
      Что  представляла  собой  политическая  система  самоуправления?  Суть
теоретической   концепции   политической   системы   СФРЮ,   основанной   на
самоуправлении,  сводилась,  по  мнению  известного   югославского   ученого
академика И. Джорджевича, к следующему:
     1. Политическая система самоуправления призвана была устранить  дуализм
        между государством и обществом, между властью и гражданином.
     2. В политической системе самоуправления должно было  быть  установлено
        единство политической и экономической демократии между человеком как
        производителем   и   как   политической   личностью.    А    значит,
        самоуправление являлось  не  только  экономико-административной,  но
        одновременно и социально-политической категорией.
     3.  Политическая   система   самоуправления   должна   была   устранить
        посредничество в распределении  общественного  продукта  и  принятии
        политических решений.
     4. В политической системе, основанной на самоуправлении, государство не
        отменялось, но значительная часть его функций переходила  к  органам
        самоуправления. Необходимость существования государства  объяснялась
        прежде всего неизбежностью экономической централизации,  динамичного
        принятия  решений  в  различных  сферах  общественной   деятельности
        (например, в сфере идеологии и культуры), был необходим арбитраж при
        проявлении   различных   противоречий   национального,    социально-
        экономического характера и т.д.30
       По  определению   югославских   теоретиков,   самой   полной,   самой
непосредственной и  самой  реальной  “формой  самоуправления  в  югославской
политической практике являлось самоуправление в  организациях  объединенного
труда  (ОООТ),  которые   были   основной   хозяйственной   и   общественно-
политической  ячейкой  общества.  Каждый   технологически   и   экономически
обособленный участок или цех предприятия мог оформиться как ОООТ и  получить
все права по управлению производством. Ряд исследователей пришли  к  выводу,
что атомизация хозяйства и хозяйственного управления  привела  к  негативным
последствиям,   став   одной   из   причин   возникновения   и    углубления
экономического кризиса.31
       На  уровне  ОООТ  были  созданы  условия  для  усиления  общественной
активности  трудящихся.  В  рамках  ОООТ  рабочие  получали   информацию   о
предприятии, где они трудились, его материальном и финансовом  положении,  о
создании и  распределении  дохода,  об  использовании  средств  предприятия.
Наиболее реальной формой участия трудящихся в самоуправлении являлись  общие
собрания, в которых могли участвовать все работающие на  данном  предприятии
или  организации.  Во  время  собраний   рабочие   получали   информацию   о
хозяйственных   делах,   осуществляли   контроль    за    работой    органов
самоуправления, принимали решения по различным вопросам жизни ОООТ.
      Исследования показали, что  уровень  массового  участия  в  институтах
самоуправления был крайне невысок, а  все  вопросы,  как  правило,  решались
небольшими  группами  (10  —  15%  от  общей  численности   соответствующего
коллектива),  состоящими  из  людей  с  высоким  уровнем   образования   или
квалификации, при  этом  принадлежавшими  к  СКЮ.32  Система  самоуправления
продемонстрировала  свою  неэффективность  в  том,  что  касалось  реального
уровня массового участия.
        Особой   формой   в   политической   системе   Югославии    являлось
самоуправление в  местных  содружествах.  Местное  содружество  представляло
собой первичную самоуправленческую ячейку по месту жительства,  своеобразный
территориальный  аналог  ОООТ.   Здесь   граждане   принимали   решения   об
удовлетворении общих потребностей  по  благоустройству  населенного  пункта,
решению вопросов коммунального хозяйства,  социальной  защиты,  образования,
культуры,  окружающей  среды  и  другим  видам  общественной   деятельности.
Реализация решений являлась делом делегатов данного местного содружества.
      Итак, в Югославии была создана достаточно стройная система  на  уровне
первичных самоуправленческих ячеек общества.33  ОООТ  объединяла  трудящихся
по производственному признаку, местное содружество  —  по  территориальному.
Следовательно,  с  одной  стороны,  каждый  гражданин   должен   был   стать
политически активным членом общества, таким путем решалась задача  активного
вовлечения граждан в процесс управления. С другой  стороны,  на  микроуровне
была  создана  система,  сводящая  к  минимуму  участие  государства  и  его
органов. Дробление  системы  хозяйственного  управления  впоследствии  стало
причиной существенного  падения  эффективности  производства.  Что  касается
иных уровней самоуправления,  то  здесь  ситуация  представлялась  несколько
сложнее.
        Как   отмечалось   выше,    необходимым    условием    осуществления
непосредственной   демократии   в   Югославии   считалась    децентрализация
управления (это в последствии  приведет  к  политической  анархии).  Но  при
попытках вывести самоуправление  на  макроуровень  такой  подход  оказывался
несостоятельным. При дальнейшем  развитии  самоуправления  стало  очевидным,
что  оно  не  может  превратиться  в   систему,   охватывающую   все   сферы
жизнедеятельности общества на разных  его  уровнях  при  сохранении  прежней
трактовки непосредственной демократии.
      С начала 60-х годов  все больше распространялся, а к 70-м в  Югославии
стал господствующим новый подход к непосредственной демократии, при  котором
она не связывалась жестко с  прямым  участием  трудящихся  в  управлении.  В
основе данного подхода лежал принцип делегирования. Власть и право  принятия
решений не переносилась на депутата,  а  должны  были  осуществляться  через
него гражданами. Делегат, таким образом, должен был стать не  представителем
избирателей, а  проводником  их  воли,  вспомогательным  инструментом  в  их
непосредственном управлении делами общества.
       В  теоретическом  плане  делегатская   система   Югославии   обладала
определенными достоинствами, но в  процессе  ее  функционирования  выявились
серьезные  недостатки.  Инициатива   граждан   реализовывалась   не   всегда
достаточно полно.  “…Процесс  принятия  решений  сводился  к  их  простому
утверждению… Успешное функционирование  делегатской  системы  предполагает
поддержание  тесной  и  постоянной  связи  с  трудящимися…  Однако,  такая
взаимосвязь… часто не осуществлялась…”, —  с  горечью  отмечал  в  своем
выступлении И. Броз Тито на XI съезде СКЮ  (1978  г.)34  Зачастую  некоторые
делегаты выступали фактически от своего имени. Это  противоречило  принципам
делегатской системы. На основании вышесказанного можно  сделать  вывод,  что
делегатская  система  во  многом  носила  формальный  характер  и  не  могла
выдержать испытания времени.
      Существовал огромный разрыв между теорией югославского  самоуправления
и практикой, что  дало  право  ряду  югославских  обществоведов  говорить  о
слабой    функциональности    самоуправленческих    институтов.    Известный
югославский  социолог  З.  Голубович  отмечает,  что  наиболее   радикальные
реформы в направлении утверждения самоуправления так и не были претворены  в
жизнь  полностью,  и  уже  в  70-е  годы  началось   возрождение   этатизма.
“Самоуправление не стало  доминантой  социальных  отношений”,  —  утверждает
она.35   По   мнению   исследователя,   с   момента   начала   “югославского
эксперимента” стали заметны колебания между  ограничением  роли  государства
при  расширении  самостоятельности  предприятий  и  частым   государственным
вмешательством  после  введения  рыночного  механизма.  Статус   государства
всегда  был  приоритетным  по   отношению   к   статусу   самоуправленческих
учреждений. “Идеологической  декларацией,  а  не  эмпирической  реальностью”
называют систему самоуправления югославские ученые.36  Югославское  общество
не преодолело рубеж, за  которым  был  путь,  ведущий  к  ослаблению  корней
государственной  власти   и   установлению   самоуправленческих   отношений.
Половинчатые   меры   способствовали   сохранению   этатизма,   который    в
рассматриваемый  период,   прямо   или   косвенно,   определял   направление
экономического и общественного развития Югославии. (Этатизм не  в  состоянии
обеспечивать оптимальное  развитие  производительных  сил,  эффективность  и
рациональность в сфере производства и распределения  на  длительный  период.
До  определенной  степени  развития  ведущая  роль  государства  может  быть
оправдана, но откладывание процесса деэтатизации  порождает  бюрократическую
узурпацию. Неизбежно начинается процесс стагнации). А это логически  связано
со старой моделью строительства социализма,  в  которой  государство  должно
играть ключевую  роль.  По  мнению  З.  Голубович,  такая  роль  государства
сохраняется до тех пор, пока система будет основана на власти одной  партии,
поскольку ее политика проводится и опирается на авторитет государства.37
      Коммунистическая партия  Югославии  (с  1952  г.  —  Союз  Коммунистов
Югославии) до  начала  90-х  годов  была  единственной  правящей  партией  в
стране. Она возникла в 1919 г., а в 1941 —  1945  г.г.  стала  организатором
вооруженной борьбы югославских народов  против  оккупантов.  Именно  в  этот
период появились  предпосылки  того,  что  в  последующие  годы  КПЮ  заняла
монопольное положение  в  обществе.  “Уже  при  переходе  от  войны  к  миру
реальная  власть  концентрировалась  в  руках   коммунистов,   что   явилось
объективным итогом роли компартии в организации  национально-освободительной
борьбы. В Югославии… политическая монополия компартии  не  имела  реальной
демократической альтернативы”, — пишет исследователь Т.В. Волокитина.38
      В послевоенные годы  основные  положения  политической  платформы  КПЮ
являлись  точным  слепком  теории  и  практики  ВКП(б)  (несмотря   на   все
разногласия с КПСС). Это прежде всего:  положение  о  единственной  правящей
коммунистической партии в “стране победившего социализма”, о ее  руководящей
роли, демократическом централизме; аппаратном характере  ее  руководящих,  в
том числе выборных органов; борьба против оппортунизма  (в  реальности  —  с
любым проявлением оппозиции).39 Именно в это время в Югославии  складывалась
модель правящей  коммунистической  партии,  которая  определяла  направление
внутренней и внешней политики страны (модель партия — государство).
      Переход  к  системе  самоуправления  в  начале  50-х  годов  привел  к
пересмотру некоторых  позиций  партии  по  вопросу  ее  руководящей  роли  в
обществе.  Вся  история  КПЮ  с  тех  пор  —  это  поиск  методов  работы  и
организационной  структуры  партии,  которые  бы  соответствовали  теории  и
практике самоуправления. На VI  (1952  г.)  съезде  КПЮ  была  провозглашена
новая концепция партии и ее роли в социалистическом строительстве. В  основу
ее легли положения о необходимости демократизации не только  политической  и
экономической   систем,   но   и    общественно-политических    организаций,
внутрипартийной жизни, о постепенном перерастании кадровой партии в  идейно-
политический авангард рабочего класса.40 Партия меняла  не  только  название
на Союз Коммунистов Югославии, но из руководящей силы пыталась  превратиться
в ведущую силу общества. Суть  этого  преобразования  состояла  в  том,  что
“партия как ведущая идейно-политическая  сила  рабочего  класса  действовала
внутри  процесса  и  органов  самоуправления,  а  не  опираясь  на   аппарат
государственной власти”.41
      Идея о “дистанцировании партии от политической власти  и  оперативного
руководства”  не  учитывала   следующие   факторы:   во-первых,   конкретной
исторической ситуации в стране, когда реализация тезиса об отказе партии  от
власти могла привести к непредсказуемым последствиям, так как  КПЮ/СКЮ  была
единственной реальной политической  силой  в  стране.  Во-вторых,  партийно-
государственный аппарат от своей власти отказываться  и  не  собирался.  Это
является доказательством утопичности югославской теории в целом.
      Свидетельством тому  может  служить  и  новый  устав  СКЮ  (1952  г.),
который  провозгласил  примат  воспитательной  функции   Союза   Коммунистов
Югославии. Невозможно было  бы  согласовать  приоритет  идейно-теоретической
работы партии и воспитания трудящихся с отстаиванием ведущих позиций  СКЮ  в
обществе   в   условиях   отказа   от    командно-бюрократических    методов
деятельности, а кроме того,  нереально  было  сочетать  принципы  гласности,
борьбы  мнений,  критики  и  т.д.  как  главные   в   деятельности   СКЮ   с
сохранявшимся   демократическим   централизмом.42   Югославские    концепции
демонстрировали свою несостоятельность.
       Реализация  решений  VI  съезда   СКЮ   натолкнулась   на   серьезные
препятствия. А после национальных  волнений  в  Югославии  в  конце  60-х  —
начале 70-х годов  новая  модель  функционирования  коммунистической  партии
практически была демонтирована.
      Начало 70-х годов ознаменовалось реализацией “нового курса” СКЮ.  Суть
его состояла  в  пересмотре  “демократической”  концепции  роли  партии  при
социализме. X съезд Союза Коммунистов (1974 г.)  в  качестве  приоритетов  в
деятельности коммунистов Югославии утвердил усиление централистских начал  в
применении демократического централизма, изменение социальной основы СКЮ  за
счет представителей рабочего класса и акцентирование внимания  на  классовой
кадровой политике, усиление, помимо воспитательной, других функций партии  и
распространение ее внимания на все общественные структуры.43 Таким  образом,
концепция  СКЮ  о  роли  партии  в   социалистическом   обществе   оказалась
несостоятельной.
       Идеологический  монополизм   несовместим   с   плюрализмом   идей   и
альтернатив, что подразумевалось  самоуправленческим  вариантом  социализма.
“Власть рабочего класса” служила ширмой, за которой  скрывалась  фактическая
власть партии. Несмотря  на  декларированное  изменение  роли  партии  и  на
персональные   изменения,   относившиеся   к   разграничению   партийных   и
государственных  функций,  Союз   Коммунистов   в   основе   своей   остался
сталинистской партией,44 что в перспективе предвещало его глубокий кризис  и
уход с политической сцены  как  лидера.  Используя  псевдосамоуправленческие
органы, СКЮ в реальности установил авторитарную политическую  диктатуру  под
руководством вождя — Иосипа Броз Тито.
      И. Броз  Тито  сосредоточил  в  своих  руках  абсолютную  власть.  Его
ближайший соратник Милован Джилас,  отдавая  должное  И.  Тито  как  крупной
исторической личности, отмечал его “автократические  методы  правления…  и
неуемный аппетит к роскоши”. Характеризуя положение в КПЮ, он писал, что  “в
ряде случаев, довольно  важных,  решения  принимал  единственный  человек  —
Тито…”, а “…Политбюро не участвовало в принятии решений”.45  Пленумы  ЦК
КПЮ назначались именно там, где в тот момент  находился  И.  Броз  Тито.  По
свидетельствам М. Джиласа, И. Тито “вел более  роскошный  образ  жизни,  чем
короли…  у  него  было  больше  дворцов,  дач,  больше   всяких   парадов,
охотничьих угодий…”.46
       Борясь  со  сталинизмом,  И.  Броз  Тито   фактически   копировал   в
определенных аспектах культ Сталина.  Например,  он  применял  сталинистские
методы расправы с инакомыслящими  —  в  Югославии  проводились  политические
репрессии. На островах Голый и Гргур в  Адриатике  были  специально  созданы
концентрационные  лагеря.  Около   5   тысяч   югославских   граждан   стали
политическими  эмигрантами  в  СССР  и  других  странах.47   Несогласные   с
“генеральной линией” партии подвергались  политическому  остракизму  (“дело”
Джиласа сразу же после VI съезда СКЮ; отстранение А. Ранковича  в  1966  г.;
чистки   в   хорватском   и    сербском    партийном    руководстве    после
националистического движения в Хорватии в начале 70-х годов).48
      Авторитет Иосипа Броз Тито был настолько велик, что даже  спустя  годы
после его смерти (1980) югославская печать писала об  “уважении  к  исполину
югославской истории и времени, символом которого он был и остался”.49
      Кончина И. Тито  при  отсутствии  в  югославском  руководстве  другого
политического деятеля аналогичного ему уровня  фактически  обозначила  конец
одной эпохи и вступление СФРЮ в новый этап своего развития. С  каждым  годом
все больше обнаруживался застой в  развитии  самоуправления,  начали  давать
сбои звенья  общественно-политической  и  экономической  системы  (например,
организации  объединенного  труда).   Неадекватная   политическая   система,
вступившая  в  конфликт  с  провозглашенным  самоуправлением,   генерировала
кризис.50 В начале 80-х годов он охватил экономику Югославии,  а  ко  второй
половине десятилетия распространился на все сферы общественного  развития  —
политическую, культурную, идеологическую, межнациональные отношения.  Многим
казалось, что единственной реальной силой,  способной  вывести  из  кризиса,
является  партия,  а  точнее,  партийный  аппарат,  фактически  слившийся  с
государственными структурами.
       СКЮ  вновь  подчеркнул  необходимость  укрепления  руководящей   роли
партии, о чем свидетельствовали решения XI (1978 г.), XII (1982 г.)  и  XIII
(1986 г.) съездов Союза коммунистов.51
      Однако, кризисные явления  поразили  и  саму  партию.  Неэффективность
принимаемых  решений,  усиливающиеся  центробежные  тенденции  в   СКЮ   (на
общепартийной дискуссии (1986 г.) отмечалось, что  СКЮ  “в  действительности
стал  видом  коалиционной  партии,  союзом  девяти  организаций  с   девятью
уставами,  с  девятью  партийными  газетами  и  девятью  шкалами   партийных
взносов”),  невозможность  согласования  различных   позиций   по   основным
вопросам  развития  общества  привели  к  снижению,  а  затем  и  к  падению
авторитета СКЮ.52 Союз Коммунистов  не  смог  предложить  более  современные
методы  и  новые  решения,  чтобы  ответить  на  запросы  времени  и   стать
современной, демократической и революционной политической организацией.
      Показателем  падения  рейтинга  СКЮ  стало  резкое  снижение  интереса
трудящихся к вступлению в партию. Если в 1980 г. СКЮ  увеличился  на  161290
человек, то в 1981 г. — на 102589,  в  1982  г.  —  на  67061,  а  в  первой
половине 1983 г. — на 36120 человек.53 С начала 80-х годов  тенденция  роста
числа покидающих партию коммунистов приобрела стабильный  характер.  Если  в
1984 г. СКЮ сократился на 9 тысяч, то за 1986 — 1988 г.г.  —  на  170  тысяч
человек.54 Имели место явления коллективного возвращения партийных  билетов,
роспуск  вышестоящими  парторганизациями  целого  ряда  первичных  партийных
организаций. В Белграде, например, за 1982 —  1984  г.г.  было  распущено  4
ПОСК (311 членов партии), а в СК Воеводины — 12 ПОСК.55
      Выход из создавшейся ситуации  попытались  осуществить  через  реформу
Союза  Коммунистов  Югославии.  СКЮ   потерял   характер   авангарда.   “Без
радикальной реорганизации СКЮ, включая и  возможность  его  роспуска…  нет
выхода из общественного кризиса, в котором  главное  место  занимает  кризис
СКЮ”, — писал югославский политолог Б. Прокич.56 Реформа Союза  Коммунистов,
с  которой  связывались  определенные  надежды   на   демократизацию   всего
общества, вызвала острые дискуссии. Центральным являлся вопрос о  месте  СКЮ
в обществе, об отказе от руководящей роли, от власти.
       Настойчиво  звучали  требования  разработки  новой   Программы   СКЮ,
поскольку старая  изжила  себя.  В  печати  обсуждался  тот  факт,  что  74%
коммунистов практически не знали Программу Союза Комунистов.57
      По многим ключевым проблемам существовали  совершенно  противоположные
взгляды,  которые  трудно  было  согласовывать.  Некоторые   республиканские
организации Союза Коммунистов выступали со своей программой реформы  партии.
В  интервью  “Литературной   газете”   М.   Джилас   заявил,   что   “единой
коммунистической  партии  Югославии  не  существует”.58   Время   монолитной
правящей партии прошло, это подтвердилось на  XIV  внеочередном  съезде  СКЮ
(январь 1990 г.). Это был последний  съезд  Союза  Коммунистов,  за  которым
последовал его фактический самороспуск. Делегация ЦК СК  Словении  выступила
на нем  с  программой  срочных  мер,  но  в  результате  голосования  многие
предложения приняты  не  были.  Словенская  делегация  покинула  съезд.  Его
работа была прервана. На  созванном  29  сентября  1990  г.  XV  съезде  СКЮ
отсутствовали делегаты из Словении, Хорватии и Македонии. Признание  съездом
возможности политического плюрализма в  Югославии  было  лишь  “констатацией
уже свершившегося  факта”.  Сильное  воздействие  оказал  внешний  фактор  —
“перестройка” в СССР,  кризис  и  крах  тоталитарно-авторитарных  режимов  в
Восточной Европе. Под его влиянием в  Югославии  зарождалась  многопартийная
система. В начале 1990 г. появились десятки  новых  политических  партий.  В
марте их насчитывалось  90,  из  них  56  имели  исключительно  национальный
характер. К концу 1990 г. в Югославии было  свыше  200  политических  партий
самой различной ориентации, от монархистов до крайне левых радикалов.59
       В  условиях  экономического  и  политического  кризиса  медленное   и
недостаточно  уверенное  обновление  СКЮ  фактически  привело  к  неудаче  в
осуществлении реформы  партии.  Это  повлекло  за  собой  раскол  партии  по
национально-республиканскому признаку.
      Итак, существовавшую в  Югославии  модель  социализма  вряд  ли  можно
назвать  социалистическим   самоуправлением.   Для   нее   были   характерны
авторитарный режим правления, идеологический монополизм в лице СКЮ,  слияние
партийно-государственных органов  власти  и  т.п.  Таким  образом,  это  был
вариант реального  социализма  с  определенными  элементами  самоуправления,
относительно развитыми демократическими институтами.
|(3.           |Реформы политической системы Югославии конца   |
|              |80-х годов и их последствия.                   |
      В середине 80-х годов перед страной встала задача укрепления  единства
федерации. Конституция СФРЮ 1974 г. обеспечила  республикам  и  краям  столь
высокую степень самостоятельности,  что  страна  фактически  превращалась  в
конфедерацию.  В  условиях  экономического  кризиса  80-х   годов   проблема
автаркического  развития  югославских  республик  и  краев  стала   особенно
острой.  Проведенный  в  1985  г.   всесторонний   анализ   функционирования
политической системы  СФРЮ  выявил  определенные  проблемы  в  осуществлении
совместных интересов  на  уровне  федерации  и  республик.  Федерация  слабо
осуществляла  контроль  и  несла  ответственность  за  реализацию   принятых
решений.
      Ученые-политологи первыми выступили  с  предложением  о  необходимости
изменения югославской Конституции.  По  их  мнению,  нужно  было  обеспечить
единство    федерации    в    общественно-экономическом,    юридическом    и
территориальном  плане.  Нельзя   рассматривать   федерацию   как   гарантию
республиканской независимости, подчеркивал Н. Стефанович.60
      25 ноября 1988 г. Скупщина СФРЮ  приняла  39  поправок  к  Конституции
СФРЮ,  охватывавших  широкий  спектр   вопросов,   касавшихся   общественно-
экономических отношений,  политической  системы  и  организации  югославской
федерации. Значительная часть  поправок,  посвященных  реформе  политической
системы, была связана с отношениями между республиками,  их  взаимодействием
с   федеральными   органами.   Союзным   органам    предоставлялось    право
контролировать исполнение союзных законов в республиках и  краях,  проводить
“инспекционный надзор”, ставить вопрос  об  ответственности  соответствующих
органов или отдельных руководителей в случае неисполнения  союзных  законов.
Уточнялись и расширялись функции федерации.61
      Однако начавшаяся вслед за  принятием  поправок  работа  по  изменению
республиканских   и    краевых    конституций,    продемонстрировала    силу
сепаратистских устремлений некоторых республик. 28  сентября  1990  г.  была
принята новая Конституция Сербии, а в декабре — Хорватии. Причем, и  Сербия,
и Хорватия исходили из того, что республики находятся  в  составе  СФРЮ,  но
Хорватия предусматривала право оставаться в составе  СФРЮ  “пока  Хорватский
Сабор не примет другого решения”.62
      В Сербии (единственной югославской республике, имевшей два  автономных
края)  дискуссии  сопровождались  конфронтацией  между   республиканским   и
краевым руководством. Доминирующей становилась точка зрения, что  Контитуция
1974 г., установившая равноправные отношения между  республиками  и  краями,
ослабила Сербию, лишив ее  права  на  собственное  государство.63  В  Сербии
развернулась  кампания  за  правовое  территориальное   и   административное
единство республики, за сокращение прав автономных краев.  5  июля  1990  г.
власти Сербии распустились Скупщину автономного края Косова,  обосновав  это
решение нарушением  порядка  в  крае,  а  7  сентября  делегаты  распущенной
Скупщины   приняли   новую   Конституцию   края,   провозгласившую    Косово
республикой.64   Этот   акт   был   расценен   руководством    Сербии    как
антиконституционный,  подрывающий  территориальную  целостность  республики.
Принятая в сентябре 1990 г. Конституция Сербии свела правовой  статус  краев
к  территориальной  и  культурной  автономии,  лишив   их   всех   элементов
государственности (статьи 108 — 112).65
      Конституционно-политический кризис возник  в  стране,  которая  всегда
стремилась  к  усовершенствованию  национально-государственного  устройства.
Однако практика государственно-правовой эволюции  югославской  федерации  не
была последовательной.  В  зависимости  от  ряда  политических  условий  она
колебалась  от  приоритета  центральной  власти  к  осуществлению  концепции
самостоятельности субъектов федерации, а затем снова  к  расширению  функций
центральных органов.  Кроме  того,  авторитарный  коммунистический  режим  и
однопартийная  система  сдерживали  центробежные  тенденции,   насильственно
заглушали, но  не  разрешали  имевшие  место  межнациональные  противоречия.
Нарушение равновесия между субъектами  содружества  вело  к  подрыву  основы
существования федерации.
      Политическая битва вокруг будущего устройства  страны  развернулась  в
конце  1990  г.,  в  период  нарождающегося  югославского   парламентаризма,
становления многопартийной системы. В ноябре —  декабре  1990  г.  проходили
выборы  в  новые  парламенты  Сербии,  Черногории,   Македонии,   Боснии   и
Герцеговины (в Словении и Хорватии они состоялись весной).  Результаты  этих
выборов были неоднозначны.
      В Словении, где в апрельских выборах  участвовали  34  партии,  победу
одержала  Демократическая  оппозиция  Словении   (DEMOS):   54,81%   голосов
избирателей. В Хорватии безоговорочную победу одержала крайне правая  партия
—  Хорватское  демократическое  содружество  (ХДС).  ХДС   вновь   возродило
однопартийную систему,  близкую  к  диктатуре.  В  Сербии  и  Черногории  на
выборах  победили  реформированные  коммунисты.  В  Боснии   и   Герцеговине
фаворитами  на  выборах  являлись   три   национальные   партии   —   Партия
демократических    действий    (мусульман),    Хорватское    демократическое
содружество в Б и Г и Сербская демократическая партия.  В  Македонии  выборы
не принесли большинства голосов ни одной из  партий,  и  парламент  состоял,
главным  образом,   из   представителей   бывших   коммунистов,   Внутренней
Македонской  революционной   организации   —   Демократической   партии   за
македонское национальное единство и Албанской партии.66
       Итак,  в  ряде   республик   к   власти   пришли   националистические
политические  силы.  Неизбежный  пересмотр  структуры  всей  государственной
федеративной системы столкнул  различные  концепции  возможного  объединения
республик. Шла борьба между сторонниками, главным образом,  двух  концепций:
конфедерации (Словения, Хорватия) и федерации (Сербия, Черногория).
      Словения и Хорватия  исходили  из  того,  что  республикам  необходимо
развивать государственную самостоятельность и суверенитет.  Они  разработали
модель конфедеративного устройства Югославии, согласно которой  конфедерация
должна  представлять  собой   добровольный   союз   суверенных   государств,
объединенных экономическими  интересами,  единой  границей,  а  также  общей
целью включения  в  европейские  интеграционные  процессы.  Были  определены
основные государственные  органы  конфедерации.  Все  субъекты  конфедерации
должны   были   иметь   собственные    валюту,    войско,    дипломатические
представительства в других странах.67 В соответствии  с  этим  проектом  был
подготовлен текст  проекта  Договора  о  югославской  конфедерации  —  Союзе
югославских республик, который было предложено  обсудить  и  подписать  всем
республикам.68  Позже  Словения  выступила  с  новой  инициативой:   создать
разъединенную федерацию. Этот проект предполагал разделение страны на два  —
три  суверенных  содружества,  причем  одна  группа   республик   могла   бы
развиваться  как  федерация,  а  другая  как  конфедерация.   Предполагалось
уважение  существующих  границ,  соблюдение  экономических  и   политических
интересов  территорий.  Словения  предполагала  “раздружение”  (добровольное
разъединение).69
      На смену согласованиям  позиций  республик  с  центром  пришел  диалог
республик без центра. Попытки договориться  сопровождались  встречами  шести
руководителей  в  каждой  из  республик,  названными  в   печати   за   свою
безрезультатность “туристическим  путешествием  шестерки”.70  Самым  сложным
моментом переговоров явились противоречия между  Сербией  и  Хорватией.  Они
были вызваны тем, что в районах компактного  проживания  сербов  в  Хорватии
была  провозглашена  автономная  область  Краина,  которая  не  признавалась
республиканским правительством, стремившимся заставить сербов отказаться  от
требований территориальной автономии.
      Единственное,  о  чем  удалось  договориться  шести  руководителям,  —
провести референдумы в каждой республике, в ходе  которых  население  должно
было высказаться за будущий статус Югославии: “Союз  суверенных  государств”
или “Единое демократическое союзное государство”.71
       Еще  одной  попыткой  договориться  о  сохранении   Югославии   стала
“Белградская инициатива по мирному и демократическому  решению  югославского
кризиса”, исходя из которой представители  республик  Сербии,  Черногории  и
Боснии  и  Герцеговины  утвердили   “Основы   урегулирования   отношений   в
Югославии”. По их мнению, “сохранение Югославии” являлось “условием  мирного
и демократического решения кризиса”.72 Но Словения, Хорватия и Македония  не
поддержали, как предполагалось, данный проект, сузив, тем  самым,  возможную
Югославию до Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины.
       Противоречия  договаривающихся  сторон  были   столь   глубоки,   что
преодолеть их не удалось  даже  Международной  Конференции  по  Югославии  в
Гааге под покровительством ЕС, начавшей свою работу в сентябре 1991 года.
      Процесс переговоров  в  целом  потерпел  неудачу.  Силу  аргументов  в
решении проблемы разъединения федерации заменила сила оружия. Распад  страны
принял насильственный, кровавый характер.
      Таким образом, в конце 80-х годов  в  СФРЮ  были  предприняты  попытки
реформирования  политической  системы.   Они   носили   фасадный   характер,
вследствие  чего  оказались  безуспешными.  Реальностью  в  Югославии  стали
многопартийная система и парламентаризм. Но пришедшие к власти (1990  г.)  в
ряде югославских  республик  националистические  политические  силы  сделали
неизбежным пересмотр структуры всей  государственной  федеративной  системы.
Консенсуса не удалось достичь даже при помощи международных арбитров.
|(4.           |Роль религиозного фактора в возникновении      |
|              |югославского конфликта.                        |
      Кризис на Балканах, распад одной из самых больших федераций  в  Европе
— Югославии — развивался стремительно, во  многом  непредсказуемо.  Проблемы
переросли в конфликт, а последний — в войну.
      По мнению ряда исследователей, в основе югославского  конфликта  лежал
неразрешенный вопрос о праве наций на самоопределение: кто  имеет  право  на
самоопределение, — государство или народ?73 Ели государство,  то  республики
лишь уточняют свои границы и определяют  условия  сецессии.  Если  отдельный
народ в рамках многонациональной  республики,  то  каков  статус  внутренних
границ и каким образом их изменять? И кто при этом является  правопреемником
федерации?
       Сложной  оказалась  проблема  границ.  Границы   между   федеральными
единицами в пределах федерации  не  имеют  статуса  государственных  границ.
“Границы между нашими республиками носили административный характер…  ,  —
отмечают югославские ученые. — Не было ни одного закона в…  Югославии,  по
которому  были  бы  установлены   межреспубликанские   границы”.74   Другими
словами, они были установлены, но не  разграничены  на  законном  основании.
При попытке Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины отделиться,  условность
внутриреспубликанских границ стала препятствием решения этого вопроса.  Если
в Словении население было, в основном, однородно, то в Хорватии  в  1981  г.
проживало 531 502 (11,6%) серба.75  Области,  населенные  сербами,  занимали
около   четверти   территории   Хорватии.    После    прихода    к    власти
националистического Хорватского  Демократического  Союза  и  принятия  новой
Конституции  Хорватии,  сербы  провозгласили  создание  Сербской  автономной
области Краины (САО). В ответ на решение хорватского Сабора об отделении  от
СФРЮ,  в  САО  был  проведен  референдум,   на   котором   77,8%   населения
проголосовали  за  воссоединение  с   республикой   Сербией   и   дальнейшее
существование в  составе  Югославии”.76  После  столкновения  с  полицией  и
внутренними  войсками  сербы  создали  собственные  отряды   территориальной
самообороны  в  Краине.  С  весны  1991   г.   борьба   между   сторонниками
непризнанной  властями  автономии  и  защитниками  республики  переросла   в
кровопролитную войну.
      Этот сценарий во многом  повторился  в  Боснии  и  Герцеговине  (БиГ).
Босния и Герцеговина являлась центральной республикой СФРЮ,  республикой  со
смешанным  населением.  В  ней  жили   три   основных   народа:   мусульмане
славянского происхождения (39,25% по переписи 1981  г.),  сербы  (32,03%)  и
хорваты (18,38%). В этническо-территориальном  составе  БиГ  сербы  занимали
ведущее место (40% территории республики).77
      Как только в БиГ возник вопрос  о  независимости  республики  и  о  ее
отделении от  СФРЮ,  в  сербских  районах  были  созданы  четыре  автономные
области. “На референдуме, проведенном 8 и 9 ноября 1991  г.,  92%  сербского
народа Боснии и Герцеговины высказались за  то,  чтобы  остаться  в  составе
Югославии как федеративного государства”,  —  отмечалось  в  послании  главы
МИДа Сербской Республики Боснии и  Герцеговины  А.  Бухи  Верховному  Совету
Российской Федерации.78 Руководство республики признало этот акт  незаконным
и  настаивало  на  независимой  унитарной  Боснии   и   Герцеговине.   Сербы
предлагали  конфедеративный  вариант  существования   трех   народов.   Идея
территориального  разграничения  БиГ   между   мусульманской,   сербской   и
хорватской общинами  на  основах  кантонизации  была  поддержана  и  лидером
Хорватии Ф. Туджманом.79
      Невозможность достичь компромисса по вопросу  государственно-правового
статуса Боснии и Герцеговины стала причиной военных столкновений  на  стыках
национальных  анклавов  (апрель  1992  г.).  Военными  средствами   началось
разграничение, фактический раздел территории между тремя народами.
      Важнейшую роль в разжигании конфликта в Югославии, безусловно,  сыграл
и религиозный фактор.  По  мнению  югославского  писателя  —  диссидента  П.
Матвеевича,  “в  основе  нынешнего…  конфликта  лежит  религиозный  раскол
Европы в эпоху Византийской и Римской империй…”.80 Многовековое  османское
иго тоже существенно повлияло на судьбу балканских народов.
      Исследователи выделяют три различных культурных и  религиозных  группы
на территории Югославии: византийско-православная  (на  востоке),  латинско-
католическая  (на  западе)  и  азиатско-исламская  (в  центральных  и  южных
частях).  Три  главных  религии  имели  определенный   фактор   национальной
идентификации. Как  правило,  православие  идентифицировалось  с  сербами  и
черногорцами,  католицизм  —  с  хорватами,  ислам  —  тоже  с  хорватами  и
небольшой частью сербов.
      Согласно переписи, проведенной в 1921 г., из 12  миллионов  545  тысяч
жителей Королевства сербов, хорватов и словенцев назвали себя  православными
5 миллионов 593 тысячи (44%), католиками  —  4  миллиона  708  тысяч  (32%),
мусульманами — 1  миллион  345  тысяч  (10,7%).81  И  хотя  довольно  трудно
оценить  процентное  соотношение  религиозной   структуры   социалистической
Югославии, можно полагать, что с той поры картина в целом не изменилась.
      Религиозная неоднородность особенно проявилась в  Боснии,  Герцеговине
и части Хорватии. Согласно переписи 1910г., в Королевстве  сербов,  хорватов
и словенцев проживало 611 257 сербов (18,2%) на  территории  Хорватии,  а  в
1931 г. — 633 000 (18,45%). В Боснии и Герцеговине  количество  православных
в 1910 г. составило 825 418 человек, или 43,5% от  общего  числа  населения.
Доля мусульман равнялась 35,0%, в то время, как  количество  католиков  было
21,3%. В 1931 г. соотношение было  следующим:  44,3%,  30,7%,  23,6%.82  Это
многообразие, наряду с другими обстоятельствами,  серьезно  усугубит  кризис
югославской федерации.
       “С  крушением  коммунизма…  образовался  идеологический  вакуум,  и
клерикализм не  преминул  заполнить  его.  Поэтому  в  Югославии  различают:
католик хорват… православный серб…”, — отмечал П.  Матвеевич.83  Понятие
“югослав” было забыто. Гражданство отступило перед национальностью.
      В религиозных странах националисты всегда  спекулировали  на  чувствах
верующих. Произошло это и в Югославии.
      Так, важным  моментом  политических  процессов  начала  90-х  годов  в
Югославии явилось появление большого количества  националистических  партий,
многие  из  которых  вышли  на  первые  многопартийные   выборы   (1990)   с
соответствующими программами. Например, в предвыборной  борьбе  в  Боснии  и
Герцеговине участвовали около 40 политических  партий.  Большинство  из  них
имели  национальный  характер,   что   резко   поляризовало   население   по
национальному признаку. Даже списки кандидатов составлялись и  публиковались
по национальному признаку:  “кандидаты  —  мусульмане,  кандидаты  —  сербы,
кандидаты — хорваты  и  кандидаты  других  народов  и  народностей”.84  А  в
предвыборной программе Хорватского демократического  содружества  говорилось
об  “исторических  правах  хорватского   народа…   в   том   числе…   на
самоопределение вплоть до отделения…”.85
      После прихода  к  власти  новых  политических  сил  в  ряде  республик
усилилось стремление к невыразившемуся самоопределению, самостоятельности  и
независимости под влиянием, главным образом, национализма.
       В  Хорватии  активно  развернулась   националистическая   пропаганда.
Правящую партию (ХДС) отличала дискриминация граждан другой  национальности,
веры и политических  убеждений,  антисербская  и  антиеврейская  пропаганда.
Фактически были реабилитированы усташеские традиции: все  сербы  проверялись
на  лояльность,  в  республике  была  создана  атмосфера   нетерпимости   по
отношению к сербам. В городе Даруваре,  например,  были  развешаны  плакаты,
рекомендовавшие  несколько  способов  распознавания  сербов.86   Конституция
(декабрь 1990 г.) признала  сербов  в  Хорватии  национальным  меньшинством,
наряду  с  итальянцами,  венграми,  евреями.  Теперь  Хорватия  стала   лишь
“государством хорватского народа”.87
      Ватикан активно поддержал свою епархию в Хорватии, и его  непримиримая
позиция по отношению к  православной  Сербии  воспринималась  хорватами  как
призыв к борьбе с православным населением в республике.  Конечно,  церковные
иерархи  не  способны  были  развязать  гражданскую   войну.   Это   сделали
правительства, политические лидеры.
       Так,  Алия  Изетбегович  президент  Боснии  и   Герцеговины,   доктор
теологии, лидер мусульманской партии придал межнациональным  противостояниям
религиозный смысл. Учитывая сильнейшие отзвуки исламского фундаментализма  в
мусульманской среде,  а  также  стремление  боснийских  мусульман  утвердить
собственную  идентичность,  он   недвусмысленно   высказался   за   создание
исламского государства. В его “Исламской декларации”, написанной еще в  1970
г.,  отвергались  те   духовные   ценности,   называемые   христианскими   и
европейскими:   “Исламское   общество…   это   общество,   состоящее    из
мусульман… то, что  означало  прогресс  и  конституционность  для  Запада,
представляет собой искусственный прогресс для исламского  мира,  который  не
может  привести  здесь  к  конструктивным  изменениям…”.88  По  мнению  А.
Изетбетовича,  исламское  возрождение  не  могло  начаться  без  религиозной
революции и продолжиться без политической революции.89
       Следствием  националистической  политики  в  Боснии   и   Герцеговине
являлись этнические чистки, концентрационные лагеря. По сообщениям  Сербской
Республики Б и Г, из 15 общин были изгнаны  200  тысяч  сербов,  сожжены  70
сербских сел, а в 17 концентрационных лагерях в Б и Г содержалось  40  тысяч
сербов.90
       Эскалация  насилия  санкционировалась   авторитетными   политическими
деятелями    (прикрывавшими    национально-религиозными    лозунгами    свои
узкополитические интересы), стоявшими во  главе  государства,  этнических  и
религиозных групп, политических движений. Религия играла  существенную  роль
в поддержании атмосферы враждебности. Она использовалась как знамя в  борьбе
агрессивного национализма.
      По мнению большинства исследователей, религия стала одним  из  главных
побудительных  мотивов   всех   драматических   событий   в   экс-Югославии:
этнической  гомогенизации  (первая  фаза),  этнического  разделения  (вторая
фаза),  политического  конфликта  (третья  фаза)  и,  наконец,   гражданской
войны.91
      Итак, религия сыграла существенную роль в  возникновении  югославского
конфликта. Национализм использовал ее для прикрытия  своих  узкополитических
целей.  Поликонфессионность   стала   детонатором   драматического   распада
Югославии.
                                 Заключение.
      В процессе работы я пришла к следующим выводам.
      Югославские народы с раннего средневековья жили на стыке трех  религий
и трех  цивилизаций.  После  османского  завоевания  (XIV  век)  Балканского
полуострова хорваты стали  юго-восточным  форпостом  католицизма  в  Европе;
сербы  составили  юго-западный  бастион   православного   мира;   мусульмане
славянского происхождения оказались на  северо-западной  границе  исламского
проникновения  в  Европу.  Три  разных  веры,  три   различных   менталитета
несколько веков существовали и развивались  в  непосредственном  контакте  и
тесном взаимодействии.
       В  условиях  многовекового  национального  угнетения   южнославянские
народы стремились к созданию единого государства. Но трудно было  преодолеть
сепаратистские тенденции, национальную и религиозную рознь.
      В социалистической Югославии, созданной  в  1945  г.,  казалось,  были
устранены эти противоречия. Но это оказалось  иллюзией.  Этнические  чувства
подавлялись при автократической  диктатуре,  и  только  после  смерти  вождя
Иосипа Броз Тито межнациональные противоречия обострились до  предела,  став
одной из причин кризиса и распада югославской федерации.
       Несмотря  на  демократический  фасад,  претензии  на  оригинальность,
самоуправленческая модель социализма по сути оказалась слепком с  советской.
Выдвинутые   югославским   руководством   альтернативные    идеи    развития
социалистического  общества  на  практике  доказали   свою   утопичность   и
несостоятельность.
      Истинной демократии в Югославии достичь не удалось.  Плюрализм  мнений
и альтернатив, что провозглашалось самоуправленческим вариантом  социализма,
не совмещалось  с  идеологическим  монополизмом.  “Власть  рабочего  класса”
служила ширмой, за которой скрывалась фактическая власть партии — СКЮ.
       С  каждым  годом  все  больше   обнаруживался   застой   в   развитии
самоуправления,  начали  давать  сбои  звенья   общественно-политической   и
экономической системы. Попытки реформ,  предпринятые  в  конце  80-х  годов,
оказались  безуспешными,  т.к.  носили  фасадный  характер.  Реальностью   в
Югославии стали многопартийная система  и  парламентаризм.  Но  пришедшие  к
власти в ряде югославских  республик  националистические  политические  силы
сделали неизбежным пересмотр  структуры  всей  государственной  федеративной
системы.  Консенсуса  не  удалось  достичь  даже  при  помощи  международных
арбитров.
      При этом религия играла  существенную  роль  в  поддержании  атмосферы
враждебности.  Она  использовалась   как   знамя   в   борьбе   агрессивного
национализма:  авторитетные   деятели   прикрывали   национально-этническими
лозунгами свои  узкополитические  интересы.  Именно  религия  стала  главным
мотивом всех драматических событий в экс-Югославии.
       Неизбежность  системного  кризиса  социалистической  модели  развития
явственно прослеживается  при  анализе  экономической  сферы.  Хозяйственная
система  Югославии   имела   свою   специфику   (функционирование   рыночных
механизмов, элементы  самоуправления  и  пр.),  но  по  сути  она  мало  чем
отличалась  от  общественно-экономических  систем  других   социалистических
стран. Нарушения в сфере общественных отношений  и  процессах  общественного
воспроизводства,  догматический   подход   к   проблемам   социалистического
товарного  производства,  недооценка  роли   объективных   экономических   и
рыночных закономерностей  и  того  места,  которое  они  должны  занимать  в
организации народного хозяйства и общества на  достигнутом  уровне  развития
производительных  сил  и  производственных  отношений  —  все  эти   факторы
предопределили  неизбежность  кризиса  не  только  экономики,  но   и   всей
социалистической модели развития общества.
                                 Примечания.
      Введение.
1. Югославия  в  огне.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —  1992).  —
  М.,1992.
2. Югославский кризис  и  Россия.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —
  1993). — М.,1993.
3. Initiative for a Peaceful and Democratic Solution of the Yugoslav  Crisis
  and the Proclaming of a New Constitution. — Belgrade, 1991. — 12 august;
|    Bases for the Determination of Relations in Yugoslavia. —   |
|Belgrade, 1991. — 16 september;                                 |
|Interview of President of the Republic of Serbia Slobodan       |
|Milosevic to the BBC Television. — Belgrade, 1991. — 23         |
|september;                                                      |
|The Creation and Changes of the Internal Borders of Yugoslavia. |
|- Belgrade, 1992.                                               |
4. Югославские новости. — 1984. — №№10-12; 1988 — №6-7; СФР Югославия  —  30
  дней. Бюллетень посольства СФРЮ. — М., 1988. — №2-3.
4. Каменецкий В.М. Политическая система Югославии  (1950  —  1980  г.г.).  —
  М.,1991.
5. Войнич Д. Экономическая стабилизация и экономический кризис. — М., 1991.
6.  Югославия:  Актуальные  проблемы  общественного   развития.   Под   ред.
  Гуськовой Е.Ю. — М., 1990.
7. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в  Югославии.  Под  ред.  Гуськовой
  Е.Ю. — М., 1991.
      Глава I.
      (1.
1. Каменецкий В.М. Политическая система Югославии  (1950  —  1980  г.г.).  —
  М.,1991. — С.118; Гиренко Ю.С. Сталин — Тито. — М., 1991.  —  С.10;  Опыт
  друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. Под ред. Гуськовой  Е.Ю.  —
  М., 1991. — С.13.
2.  Политическая  культура  и  политические  изменения  в   коммунистических
  государствах. В кн.: Политическая история стран  Восточной  Европы  после
  1945 года в зарубежных исследованиях. Под ред. Филиппова Б.Н. — М., 1991.
  — С.48-49.
3. Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.43.
4. Там же. — С.11-12; Гиренко Ю.С. Ук. соч. — С.284.
5.  Страхинич  Ч.  Самоуправление  в  организациях  объединенного  труда  //
  Социалистическая мысль и практика. — 1985. — №6. — С.74; Каменецкий  В.М.
  Ук. соч. — С.14-15;  Развитие  политической  системы  Югославии.  В  кн.:
  Строительство основ социализма  в  странах  Центральной  и  Юго-Восточной
  Европы. Под ред. Мурашко Г.П. — М., 1989. — С.338-339.
6. Развитие политической системы Югославии. — С.338-339.
7. Войнич Д. Экономическая стабилизация и экономический кризис. — М.,  1991.
  — С.11.
8. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии  (1990  —  1992).  —  М.,
  1992. — С.296
9. Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.51.
10. Войнич Д. Ук. соч. — С.17.
11. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.24-25; Войнич  Д.
  Ук. соч. — С.12-13.
12. “Борба”. — Белград, 1990. — 17 января. Цит.  по:  Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.25.
13. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.290
14. Там же. — С.294.
15. Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.87.
16. Войнич Д. Ук. соч. — С.9.
17. Никифоров Л.А. Социалистическая  Федеративная  Республика  Югославия.  —
  М., 1975. — С.137-138.
18. Мировая экономика. Под ред. Сущенко В.В. — М., 1978. — С.128.
19. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.51-52.
20. Аграрная политика современной Югославии. В  кн.:  Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.66.
21. Экономическая история социалистических стран. Под ред. Авдакова  Ю.К.  —
  М., 1989. — С.349-350.
22. Аграрная политика современной Югославии. — С.67.
23. Куликова  Н.В.,  Коробков  А.В.  Изменения  в  общественно-экономическом
  устройстве Югославии: поправки к  Конституции  СФРЮ.  В  кн.:  Югославия:
  Актуальные проблемы общественного развития. Под ред. Гуськовой Е.Ю. — М.,
  1990. — С.146.
24. Аграрная политика современной Югославии. — С.66;  Экономическая  история
  социалистических стран. — С.350.
25. “Экономическая политика”. — Белград, 1988. — 18 января.  Цит.  по:  Опыт
  друзей. Реформы конца 80-х годов  в Югославии. — С.66.
26. Войнич Д. Ук. соч. — С.4.
27. Там же. — С.8.
28. Пути выхода из экономического  кризиса.  В  кн.:  Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов  в Югославии. — С.5-6.
29. Войнич Д. Ук. соч. — С.8.
      (2.
30. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). —  С.345-
  346.
30. Войнич Д. Ук. соч. — С.6.
31. Там же. — С.5.
32. Цит. по: Войнич Д. Ук. соч. — С.26.
33. Рост югославского экспорта // Югославские новости. —  Белград,  1988.  —
  Июнь — июль. — С.12; Рост югославского экспорта //  СФР  Югославия  —  30
  дней. Бюллетень посольства СФРЮ. — М., 1988. — №2. — С.21-22.
34. Рост югославского  экспорта  //  СФР  Югославия  —  30  дней.  Бюллетень
  посольства СФРЮ. — С.22.
35.  Реформа  экономической  системы  социализма  в  Югославии  //   Мировая
  экономика и международные отношения. — 1990. — №5. — С.39.
36. Правительственные меры — “пакет горьких пилюль” // Югославские  новости.
  — С.1; Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.5.
37. “Международная политика”.  —  Белград,  1988.  —  5  декабря.  Цит.  по:
  Куликова Н.В., Коробков А.В. Ук. соч. — С.141.
38. Куликова Н.В., Коробков А.В. Ук. соч. — С.141.
39. Цит. по: Шувар С. Социализм сдал исторический экзамен // Правда.  —  М.,
  1989. — 3 марта. — С.6.
40. “Борба”. — Белград, 1989. — 19 апреля. Цит.  по:  Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.15.
41. Программа общественно-экономической реформы  и  ее  реализация.  В  кн.:
  Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.16.
42. Там  же.  —  С.16.  См.  также:  Югославия  в  огне.  Документы,  факты,
  комментарии (1990 — 1992). — С.31-32, 35, 37-39.
43. “Борба”. — Белград, 1990. — 17 января. . Цит. по: Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.17.
44. Куликова Н.В., Коробков А.В. Ук. соч. — С.152.
45. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов  в  Югославии.  —  С.18;  Куликова
  Н.В., Коробков А.В. Ук. соч. — С.144; Югославия в огне. Документы, факты,
  комментарии (1990 — 1992). — С.35, 37-38.
46. Отношения Югославии со странами Западной Европы.  В  кн.:  Опыт  друзей.
  Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.190, 195.
47. Поощрение иностранным капиталовложениям //  СФР  Югославия  —  30  дней.
  Бюллетень посольства СФРЮ. — М., 1988. — №3. — С.15.
48. Там же. — С.15; Опыт друзей. Реформы конца 80-х  годов  в  Югославии.  —
  С.19; Куликова Н.В., Коробков А.В. Ук. соч. — С.149-150.
49. Поощрение иностранным капиталовложениям. — С.14.
50. СФР Югославия — 30 дней. Бюллетень посольства СФРЮ. — М., 1988. — №2.  —
  С.12-13; №3. — С.21, 23-24.
51. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.169.
52. Открыты двери иностранной конкуренции // Югославские новости. — С.2.
53. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.22
54. Там же. — С.22-23;  Югославия  в  огне.  Документы,  факты,  комментарии
  (1990 — 1992). — С.335.
55. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). —  С.306-
  307.
56. “Политика”. — Белград,  1989.  —  19  августа.  Цит.  по:  Опыт  друзей.
  Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.70-71.
57. “Борба”. — Белград, 1989. — 12 сентября. Цит. по: Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.71.
58. “Экономическая политика”. — Белград, 1989. — 20 ноября.  Цит.  по:  Опыт
  друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.37-38.
59. “Борба”. — Белград, 1990. — 17 января. Цит.  по:  Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.29-30.
60. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. —  С.31;  Югославский
  кризис и Россия. Документы, факты, комментарии (1990 — 1993). — М., 1993.
  — С.480.
61. Реформа экономической системы социализма в Югославии. — С.46-47.
62. “Борба”. — Белград, 1989. — 19 декабря. Цит. по:  Опыт  друзей.  Реформы
  конца 80-х годов в Югославии. — С.36.
63. “Экономическая политика”. — Белград, 1989. — 20 ноября.  Цит.  по:  Опыт
  друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.37.
64. Югославский кризис и  Россия.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —
  1993). — С.458, 467.
      Глава II.
      (1.
1. Лещиловская И.И. Исторические корни  югославского  конфликта  //  Вопросы
  истории. — 1994. — №5. — С.44.
2. Виноградов В.Н. Об исторических корнях “горячих  точек”  на  Балканах  //
  Новая и новейшая история. — 1993. — №4 — С.9; Лещиловская И.И. Ук. соч. —
  С.45.
3. Брагин Ю. Распад Югославии. Предпосылки трагедии // Международная  жизнь.
  — 1995. — №4-5. — С.74; Лещиловская И.И. Ук. соч. — С.51.
4. Лещиловская И.И. Ук. соч. — С.51.
5.  Изакович  З.  Политические  и  этно-религиозные   аспекты   югославского
  конфликта // Социологические исследования. — 1996. — №5. — С.76.
6. Брагин Ю. Ук. соч. — С.75.
7. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии  (1990  —  1992).  —  М.,
  1992. — С.131, 133, 144-146, 156-158.
8. Interview of President of the Republic of Serbia  Slobodan  Milosevic  to
  the BBC Television. — Belgrade, 1991. — 23 september. — P.9.
9. Югославский кризис  и  Россия.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —
  1993). — М., 1993. — С.287-288.
10. Хрестоматия по новейшей истории в 3-х томах. Под ред.  Гафурова  Б.Г.  —
  М., 1961. — С.397-398.
11. Цит. по: Каменецкий В.М. Политическая система  Югославии  (1950  —  1980
  г.г.). — М., 1991. — С.81.
12. Там же. — С.82.
13. Там же. — С.84.
14. Цит. по: Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов  в  Югославии.  Под  ред.
  Гуськовой Е.Ю. — М., 1991. — С.99.
15. Там же. — С.103.
16. Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.84.
17. Там же. — С.84.
18. Цит. по: Югославия.  Актуальные  проблемы  общественного  развития.  Под
  ред. Гуськовой Е.Ю. — М., 1990. — С.104-106.
19. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.342.
20. Там же. — С.343.
21. Страхинич  Ч.  Самоуправление  в  организациях  объединенного  труда  //
  Социалистическая мысль и практика. — 1985. — №6. — С.75-92.
22. См.: Войнич Д. Экономическая стабилизация и экономический кризис. —  М.,
  1991. — С.5; Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.87; Мировая экономика. Под ред.
  Сущенко В.В. — М., 1978. — С.214; Экономическая история  социалистических
  стран. Под ред. Авдакова Ю.К. — М., 1988. — С.348-351.
23. Гиренко Ю.С. Сталин — Тито. — М., 1991. — С.429.
24. Изакович З. Ук. соч. — С.73.
25. В Косово проживало, по данным переписи 1981 г., 1,6  миллиона  албанцев.
  См.: Изакович З. Ук. соч. — С.75.
26. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.316.
27. Там же. — С.67-74,77-78,81-83.
28. Там же. — С.74-76,78-79,81-83.
      (2.
29. Страхинич Ч. Ук. соч. — С.74-75.
29. Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.56-57.
30. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.76.
31.  Политическая  культура  и  политические  изменения  в  коммунистических
  государствах. В кн.: Политическая история стран  Восточной  Европы  после
  1945 г. в зарубежных исследованиях. Под ред. Филиппова Б.Н. — М., 1991. —
  С.49.
32. Страхинич Ч. Ук. соч. — С.74-77.
33. Цит. по: Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.71-72.
34. Цит. по: Аникеев А.С. Социально-политические аспекты кризиса  в  СФРЮ  в
  оценках югославских обществоведов. В кн.: Югославия: Актуальные  проблемы
  общественного развития. — С.49-52.
35. Там же. — С.50.
36. Там же. — С.51.
37.  Волокитина  Т.В.  и  др.  Народная  демократия:  миф  или   реальность?
  Общественно-политические процессы в Восточной Европе.  1944-1948  г.г.  —
  М., 1993. — С.311.
38. Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.100-101.
39. Развитие политической системы  Югославии.  В  кн.:  Строительство  основ
  социализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Под ред. Мурашко
  Г.П. — М., 1989. — С.339.
40. Цит. по: Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.100.
41.  Пимоненко  И.С.  Роль  партии  в  условиях   рабочего   (общественного)
  самоуправления. Опыт Югославии: 1948 г.  —  начало  70-х  годов.  В  кн.:
  Политические системы СССР и стран Восточной Европы. 20-е — 60-е г.г.  Под
  ред. Носковой А.Ф. — М., 1991. — С.123.
42. Цит. по: Там же. — С.130.
43. Цит. по: Аникеев А.С. Ук. соч. — С.51.
44. Джилас М. Разные плоды революции // Новое время. — 1990. — 31 января.  —
  С.14.
45. Джилас М. Новый класс // Литературная газета. — 1990.  —  31  января.  —
  С.14.
46. Гиренко Ю.С. Ук. соч. — С.391-392.
47. Ранкович Александр — оргсекретарь ЦК СКЮ, вице-президент  СФРЮ.  В  1966
  г.  был  обвинен  во  фракционной  борьбе  за  власть,  в  приверженности
  антисамоуправленческим взглядам, исключен из  рядов  СКЮ,  отстранен  ото
  всех партийных и государственных постов.
48. СФР Югославия — 30 дней. Бюллетень посольства СФРЮ. — М., 1988. — №2.  —
  С.4.
49. Никифоров К.В. Проблемы переходного периода от капитализма к  социализму
  в  научной  литературе  СФРЮ.  В  кн.:  Югославия:  Актуальные   проблемы
  общественного развития. — С.22.
50. Цит. по: Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.109.
51.  Цит.  по:  Гуськова  Е.Ю.  Принципы  федерализма  в  организации  Союза
  Коммунистов   Югославии.   В   кн.:   Югославия:   Актуальные    проблемы
  общественного развития. — С.127-128.
52. Дискуссия о кадровой политике и социально-классовой структуре  СКЮ.  Под
  ред. Гуськовой Е.Ю. — М., 1985. — С.23.
53. Опыт друзей. Реформы конца 80-х годов в Югославии. — С.9.
54. Дискуссия о кадровой политике и  социально-классовой  структуре  СКЮ.  —
  С.26.
55. Реформа Союза Коммунистов Югославии. В кн.: Опыт друзей.  Реформы  конца
  80-х годов в Югославии. — С.121.
56. Там же. — С.121.
57. Джилас М. Новый класс. — С.14.
58.  Концепция  политического  плюрализма  и   формирование   многопартийной
  системы. В кн.: Опыт друзей. Реформы конца  80-х  годов  в  Югославии.  —
  С.154; Каменецкий В.М. Ук. соч. — С.110.
      (3.
60. Гуськова Е.Ю. Ук. соч. — С.110-111.
60. Цит. по: Югославия в эпоху перемен. В кн.: Опыт  друзей.  Реформы  конца
  80-х годов в Югославии. — С.8; Куликова Н.В., Коробков А.В.  Изменения  в
  общественно-экономическом устройстве Югославии:  поправки  к  Конституции
  СФРЮ. В кн.: Югославия: Актуальные  проблемы  общественного  развития.  —
  С.155-156.
61. Из Конституции Республики Сербии; Из Конституции Республики Хорватии.  В
  кн.: Югославия в огне. Документы, факты, комментарии  (1990  —  1992).  —
  С.36,47.
62. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992).  —  С.59;
  Гуськова Е.Ю. Ук. соч. — С.117-119; Брагин Ю. Ук. соч. — С.75.
63. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.59.
64. Из Конституции Республики Сербии. В кн.: Югославия  в  огне.  Документы,
  факты, комментарии (1990 — 1992). — С.35-36.
65. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992).  —  С.20-
  21.  См.  также:  Концепция  политического  плюрализма   и   формирование
  многопартийной системы. В кн.: Опыт друзей. Реформы конца  80-х  годов  в
  Югославии. — С.156.
66. Из модели конфедеративного устройства Югославии, предложенной  Словенией
  и Хорватией (4 ноября 1990 г.).  В  кн.:  Югославия  в  огне.  Документы,
  факты, комментарии (1990 — 1992). — С.67-71.
67. Из проекта договора  о  югославской  конфедерации  —  Союзе  югославских
  республик (12 октября 1990 г.).  В  кн.:  Югославия  в  огне.  Документы,
  факты, комментарии (1990 — 1992). — С.72-74.
68.  Из  выступления  Председателя  Президиума  Словении  Милана  Кучана  на
  заседании Президиума СФРЮ (13 февраля 1991 г.). В кн.: Югославия в  огне.
  Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.77-78.
69. Цит. по: Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 —  1992).
  — С.61-62.
70. Из сообщения о совещании председателей Президиумов республик (11  апреля
  1991 г.). В кн.: Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990  —
  1992). — С.82.
71. Initiative for a  Peaceful  and  Democratic  Solution  of  the  Yugoslav
  Crisis and the Proclaming of a New Constitution. — Belgrade, 1991.  —  12
  august; Bases  for  the  Determination  of  Relations  in  Yugoslavia.  —
  Belgrade, 1991. — 16 september. — P.1.
      (4.
73. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). —  С.109;
  Брагин Ю. Ук. соч. — С.76.
73. The Creation and Changes  of  the  Internal  Borders  of  Yugoslavia.  —
  Belgrade, 1992. — P.9; Терзич С.  Право  на  самоопределение  и  сербский
  вопрос. — Белград, 1992. — С.5.
73. The Creation and Changes  of  the  Internal  Borders  of  Yugoslavia.  —
  Belgrade, 1992. — P.85.
74. Ibid. — P.92-93.
75. Ibid. — P.80,82.
76. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.156.
77. Там же. — С.157,163-164.
78. Цит. по: Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 —  1992).
  — С.111.
79. Изакович З. Ук. соч. — С.74.
80. The Creation and Changes  of  the  Internal  Borders  of  Yugoslavia.  —
  Belgrade, 1992. — P.70-71.
81. Цит. по: Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 —  1992).
  — С.111.
82. Цит. по: Югославия в огне. Документы, факты, комментарии (1990 —  1992).
  — С.20-21.
83.   Из   Программной   Декларации   Учредительной   Скупщины   Хорватского
  демократического содружества. В кн.: Югославия в огне. Документы,  факты,
  комментарии (1990 — 1992). — С.49.
84. Югославия в  огне.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —  1992).  —
  С.123,126,131.
85. Из Конституции Республики Хорватии (декабрь 1990 г.). В  кн.:  Югославия
  в огне. Документы, факты, комментарии (1990 — 1992). — С.43.
86.   Из   Исламской   декларации   (Программа   исламизации   мусульман   и
  мусульманских народов).  В  кн.:  Югославия  в  огне.  Документы,  факты,
  комментарии (1990 — 1992). — С.25.
87. Там же. — С.26.
88. Югославия в  огне.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —  1992).  —
  С.119,166-167.
89. Изакович З. Ук. соч. — С.75.
                                Библиография.
                    Официально-документальные материалы.
1. Югославия в огне. Документы, факты, комментарии  (1990  —  1992).  —  М.,
  1992.
2. Югославский кризис  и  Россия.  Документы,  факты,  комментарии  (1990  —
  1993). — М., 1993.
3. Хрестоматия по новейшей истории. В 3-х томах.  Под  ред.  Гафурова  Б.Г.,
  Зубока Л.И. Куранова Г.Г., Майского И.М. — М., 1968.
1. Initiative for a Peaceful and Democratic Solution of the Yugoslav  Crisis
  and the Proclaming of a New Constitution. — Belgrade, 1991. — 12 august.
2. Bases for the Determination  of  Relations  in  Yugoslavia.  —  Belgrade,
  1991. — 16 september.
3. Interview of President of the Republic of Serbia  Slobodan  Milosevic  to
  the BBC Television. — Belgrade, 1991. — 23 september.
4. The Creation and  Changes  of  the  Internal  Borders  of  Yugoslavia.  —
  Belgrade, 1992.
                            Монографии и статьи.
8. Брагин Ю. Распад Югославии. Предпосылки трагедии // Международная  жизнь.
  — 1995. — №4-5. — С.74-78.
8. Виноградов В.Н. Об исторических корнях “горячих  точек”  на  Балканах  //
  Новая и новейшая история. — 1993. — №4. — С.3-12.
9. Войнич Д. Экономическая стабилизация и экономический кризис. — М., 1991.
10. Волокитина Т.В., Мурашко Г.П., Носкова  А.Ф.  Народная  демократия:  миф
  или реальность? Общественно-политические  процессы  в  Восточной  Европе.
  1944 — 1948 г.г. — М., 1993.
11. Гиренко Ю.С. Сталин — Тито. — М., 1991.
12. Гражданская война в Югославии. Причины и  последствия  //  Международная
  жизнь. — 1993. — №7. — С.14-17.
13. Джилас М. Новый класс // Литературная газета. — 1990.  —  31  января.  —
  С.14.
14. Джилас М. Новый класс // Огонек. — 1990. — №9. — С.25.
15. Джилас М. Разные плоды революции // Новое время. — 1990. — №10. — С.16.
16. Дискуссия о кадровой политике и социально-классовой структуре  СКЮ.  Под
  ред. Гуськовой Е.Ю. — М., 1985.
17.  Изакович  З.  Политические  и  этно-религиозные  аспекты   югославского
  конфликта // Социологические исследования. — 1996. — №5. — С.71-78.
18. Каменецкий В.М. Политическая система Югославии (1950  —  1980  г.г.).  —
  М., 1991.
19. Кардель  Э.  Некоторые  аспекты  дальнейшего  развития  парламентской  и
  политической системы. — Белград, 1968.
20. Лещиловская И.И. Исторические корни югославского  конфликта  //  Вопросы
  истории. — 1994. — №5. — С.40-55.
21. Мировая экономика. Под ред. Сущенко В.В. — М., 1978.
22. Пимоненко И.С. Роль партии  в  условиях  рабочего  самоуправления.  Опыт
  Югославии: 1948 — начало 70-х годов // Политические системы СССР и  стран
  Восточной Европы. 20 — 60-е г.г. Под ред. Носковой А.Ф.  —  М.,  1991.  —
  С.123-144.
23.  Политическая  культура  и  политические  изменения  в  коммунистических
  государствах // Политическая история стран Восточной Европы после 1945 г.
  в зарубежных исследованиях. Под ред. Филиппова Б.Н. — М., 1991.  —  С.47-
  52.
24.  Реформа  политической  системы  социализма  в  Югославии   //   Мировая
  экономика и международные отношения. — 1990. — №5. — С.37-48.
25. Страхинич  Ч.  Самоуправление  в  организациях  объединенного  труда  //
  Социалистическая мысль и практика. — 1985. — №6. — С.74-92.
26. Строительство основ социализма в  странах  Центральной  и  Юго-Восточной
  Европы. Под ред. Мурашко Г.П. — М., 1989.
27. СФРЮ. Справочник. Под ред. Никифорова Л.А. — М., 1975.
28. СФР Югославия — 30 дней. Бюллетень посольства СФРЮ. — М., 1988. — №2-3
29. Чосич Д. Югославский  кризис  //  Литературная  газета.  —  1990.  —  14
  февраля. — С.8.
30. Шувар С. Социализм сдал исторический экзамен //  Правда.  —  1989.  —  3
  марта. — С.4.
31. Эволюция и крушение политических режимов СССР и стран  Восточной  Европы
  // История СССР. — 1991. — №1. — С.26-64.
32. Экономическая география зарубежных стран. Под ред. Максаковского В.П.  —
  М., 1986.
33. Экономическая история социалистических стран. Под ред. Авдакова  Ю.К.  —
  М., 1988.
34.  Югославия.  Актуальные  проблемы  общественного  развития.   Под   ред.
  Гуськовой Е.Ю. — М., 1990.
35. Югославские новости. — 1988. — №6-7.