Чураков Д. О. 

Падение
самодержавия в феврале 1917 г. происходило на фоне обострения национального
вопроса. В период модернизации рубежа веков в России начинается процесс
унификации национально-государственного устройства. Не все перемены протекали
безболезненно. Некоторые проявления модернизации в сфере межнациональных
отношений, такие, например, как русификация, трансформация привычных форм
местного самоуправления и т.д., вызывали определённое напряжение среди
отдельных народов империи. Возникшие трудности, как и во всех других областях,
обострились в годы мировой войны. Не последнюю роль в этом сыграли допущенные
царизмом ошибки, а так же целенаправленная деятельность Германии и её
союзников, стремившихся использовать национальную карту для ослабления России,
разжигавших на западных окраинах страны сепаратистские настроения.

Временное
правительство с первых же дней своего существования видело в решении
национального вопроса одну из важнейших задач молодой русской демократии. 20
марта был принят постановление «Об отмене вероисповедальных и национальных
ограничений», по которому ликвидировалось ограничение для инородцев
гражданских прав для инородцев, им предоставлялась возможность занимать
должности в государственных учреждениях и армии, снимались ограничения в
передвижении и поступлении в высшие учебные заведения. В постановлении
расширялась сфера официального употребления языков малых народов, разрешалось
употребление «иных, кроме русского, языков и наречий и наречий в
делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях
всякого рода и при ведении торговых книг (1). Однако, как указывал в Л.
Троцкий, предоставление народам империи равных гражданских прав реально
сказалось только на еврейском населении. Гражданское равноправие ничего не
давало ни финнам, ни полякам, которые стремились не к равенству с русскими, а к
отделению от России, ни украинцам, которые и прежде никаких ограничений не
встречали, ни народом Азии, нуждавшимся не столько в юридических свободах,
сколько в экономическом и культурном подъёме их территорий.

Однако
окончательное решение национального вопроса, как и других важнейших вопросов
революции, откладывалось Временным правительством до Учредительного собрания.
Не в последнюю очередь это было вызвано серьёзными противоречиями в подходах к
будущему территориально-государственному устройству между различными силами,
входившими в него. Если кадеты настаивали на сохранении целостности страны
(исключение делалось только для Польши, к тому времени оккупированной
Германией), но социалисты, прежде всего эсеры, выступали за преобразование
страны по федеративному принципу, что было подтверждено решениями проходившего
в мае—июне 1918 г. III съезда ПРС. Вскоре на I Всероссийском съезде Советов, на
котором правые социалисты имели решающее большинство, была принята резолюция,
где приветствовалось самоопределение наций вплоть до отделения от России и
провозглашения независимых государств. В начале июля противоречия между правыми
и левыми министрами стали формальным поводом для острого правительственного
кризиса. Но и в дальнейшем Временное правительство оказалось неспособно
выработать чёткую и понятную населению линию в национальном вопросе.

Безволие
центральной власти поощряло сепаратистские силы. Особенно остро проявился
национальный вопрос на Украине. Уже 4 марта в Киеве украинские социалисты
формирует т.н. Центральную раду, фактически ставшую зародышем независимого от
России правительства. В опубликованном в начале июня 1917 г. своём «Первом
универсале» Центральная рада провозглашала, что только украинский народ
должен сворить свою судьбу. В других уголках рухнувшей империи ситуация так же
постепенно накалялась. К примеру, в Молдавии возникает подобный Центральной
раде орган Сфатул цэрий, в Минске — Белорусская рада. В мае 1917 г. проводится
I Всероссийский мусульманский съезд. На нём, а так же на II мусульманском
съезде, под давлением азербайджанской националистической партии «Мусават»,
среди ключевых выдвигается требование «национально-территориальной
автономии». В Финляндии 5 июля 1917 г. местный Сейм принимает закон о
своих верховных правах по отношению к Петрограду во всех делах управления за
исключением внешнеполитических и военных. Сепаратистские настроения возникают
даже в районах, преимущественно населенных русскими. О своих правах на
самоопределение начало заявлять казачество, в Сибири усиливается движение
«областников». Областники называли Сибирь колонией России, а
сибиряков — новой сибирской «нацией», выступали за автономию, а затем
и полную независимость Сибири.
					








Вехой
на пути дезинтеграции единого государства становится проходивший в сентябре в
Киеве съезд народов и областей России. Сам факт созыва такого съезда не только
в обход, но и вопреки центральной власти, способствовал росту в обществе
сепаратистских настроений. Тем самым, уже к осени 1918 г. Россия оказалась на
гране распада. Прежние условия поддержания государственного единства уже не
действовали. Требовались новые механизмы решения национального вопроса, новая
идея, способная объединить нацию, удержать её от полного разложения. Поиски
такой идеи начались уже после октября 1917 г.

Первые шаги советского федерализм.а

Национальная
политика большевиков определялась воздействием трёх тенденций: ростом
национального самосознания малых народов, сокращением территории собственно
России, возникновением нового, советского федерализма (т.е. с опорой на
советскую форму государственности и революционные преобразования в экономике).
Первоначальные представления большевиков о будущем национально-территориального
устройства страны были сформулированы в «Декларации прав народов
России» от 2 ноября 1917 г., обнародованной за подписью Ленина и Сталина.
«Совет народных комиссаров, — говорилось в ней, — решил положить в основу
своей деятельности по вопросу о национальностях России следующие начала: 1)
Равенство и суверенность народов России; 2) Право народов России на
самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного
государства; 3) Отмена всех и всяких национальных привилегий и
ограничений». Эти принципы получили развитие в принятой 12 января 1918 г.
III съездом Советов «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого
народа». В ней Российская республика провозглашалась союзом свободных
наций на основе федерации советских национальных республик (2).

Строительство
советского федеративного государства в первые месяцы его существования
осложнялись отсутствием единого взгляда на будущее страны у входивших в
правящую коалиции левых эсеров и большевиков, отсутствовало единство по этому
вопросу и в рядах самой большевистской партии. Различные подходы к
национально-территориальному устройству страны остро проявились в период
подготовки первой российской конституции весной—летом 1918 г. По мнению
британского историка Э. Карра, столкновения мнений по вопросу о будущем
устройстве Советской России в Комиссии велись в трёх основных направлениях: 1)
между теми, кто пытался ослабить власть государства и сторонниками сильной
государственности; 2) между теми, кто выступал за перераспределение властных
полномочий в пользу регионов и защитниками централизма; 3) между приверженцами
унитаризма и федеративных отношений (3). Но ситуация была ещё драматичней.
Совершенно неоднозначно в тот период понималась сама природа федерализма. Часть
влиятельных советских деятелей вообще отказывались строить федерацию по
национальному принципу.

Большую
угрозу целостности государства представляли так же попытки превратить Россию в
экстерриториальный очаг мировой революции, отрицание национального вопроса и
синдикалистский уклон. Анархисты, к примеру, видели Советскую Россию в качестве
«федерации профсоюзов». Отдельные фракции анархистов сразу же после
принятия Конституции заявили о своем стремлении бороться против самого понятия
«социалистического отечества» как вздорного и опасного. Тот же
организационный принцип был положен в основу проекта, подготовленного П.
Ренгартеном, работником Отдела законодательных предположений. В нём
предусматривалась федерация 5 «государств-членов», каковыми, по его
мнению, должны были являться «основные профессиональные объединения в виде
пяти профессиональных федераций». Среди них Ренгартен называл федерацию
земледельцев, промышленных рабочих, служащих торговых предприятий, служащих у государства
(чиновников), служащих у частных лиц (прислуги).

Своё
видение советского федерализма предложил М. Рейснер. Он стоял за федерацию
коммун, под которыми понимал территориально-хозяйственные единицы, объединяющие
местные организации трудящихся, организованных профессионально. Низовые коммуны
должны были объединяться в провинциальные, областные, наконец, — в Российскую
Федерацию. Проект Рейснера имел чёткую интернационалистическую парадигму в
рамках перманентной революции. Он, в частности, предусматривал вхождение России
в Мировую Коммуну — «Великий Интернациональный союз трудящихся мира».
С критикой левацких концепций выступал Нарком по делам национальностей Сталин,
отстаивавший сохранение сильной центральной власти и предлагавший строить
федерацию как союз территорий, отличающихся «известным национальным
составом или определённым бытом». В ходе жарких дебатов верх взял именно
такой подход, объективно работавший на преодоление анархии в вопросе
национально-государственного устройства.

Однако
жизнь порой шла иными путями, нежели то виделось новым правителям России в
Смольном и Кремле. Сам по себе приход большевиков к власти не означал
немедленного изменения вектора развития страны. Её распад на
«удельные» «самостийные» государства в октябре 1917 г. не
только не остановился, но первоначально даже ускорился. В конце 1917 г.
независимость получили Польша и Финляндия. Позже о своём самоопределении
заявила Тува, Литва, Латвия, Грузия, Армения, Азербайджан… Особенно болезненно
развивались события на Украине, где местные коммунисты выступали за автономию
Украины в составе России, а деятели из Центральной рады взяли курс на полное
отделение от России. В результате Петроград, Москва и другие пролетарские
центры страны оказались без украинского хлеба и угля, которыми националистическая
Центральная рада предпочла делиться с Германией и Австро-Венгрией. Стремление к
независимости охватывало даже отдельные уезды и волости, провозглашавшие себя
независимыми республиками и создававшие свои Совнаркомы, в которых имелись
наркоматы обороны и внешних сношений, а центральная власть была бессильна
что-либо противопоставить лихорадке сепаратизма. Сложившуюся ситуацию в сфере
национально-государственного устройства в эти месяцы видный деятель советского
государства М. Лацис справедливо называл «абсурдом федерализма».

Лишь
принятие V съездом Советом в июле 1918 г. первой советской Конституции смогло
несколько прояснить и стабилизировать ситуацию. Конституция 1918 г., закрепив
представление о Советской республике, как о государстве с чёткими границами и
внутренним устройством, имеющим свой флаг, гимн, герб, столицу, — стала
реальным шагом на пути к возрождению единого многонационального государства.
Согласно Конституции, за центром были закреплены самые важные сферы управления
страной: оборона, внешняя политика, внешняя торговля, транспорт, связь. Регионы
должны были вести свою деятельность в строгом соответствии с федеральным
законодательством. Помимо национальных республик, субъектами федерации
становились области, отличающиеся особым бытом и хозяйственной деятельностью.
Материальная база государственного единства обеспечивалось превращением земли и
недр в общенациональное достояние. Нормализация в системе
национально-государственного устройства позволила большевикам преодолеть
прежние ошибки во взаимоотношениях с окраинами и в дальнейшем проводить более
гибкую и осмысленную национальную политику (4).

От боевого содружества к политическому союзу

Серьёзным
испытанием курса на воссоздание государственного единства становится
интервенция и вызванная ею крупномасштабная гражданская война. Образовавшиеся
после Октября советские республики самой жизни вынуждены были искать пути
сближения с целью противостоять интервентам и реставраторским тенденциям. В
свою очередь правительства белых генералов и «независимых»
националистических государств очень скоро скомпрометировали себя в глазах
широких масс пособничеством интервентам, которые под прикрытием деклараций о
помощи в борьбе с большевизмом попирали суверенитет и занимались разграблением
страны. Зависимость от интервентов сыграла с антибольшевистскими силами злую
шутку, только оказавшись в изгнании, многие из их лидеров начинали понимать
истинные цели своих Западных благодетелей. 

Большевики
стремились использовать любые просчёты своих противников. Так, из-за
презрительного отношения к ним со стороны колчаковского правительства в феврале
1919 г. на сторону большевиков переходит башкирские национальные военные
формирования под руководством З. Валидова. Единственным условием союза с
Москвой валидовцы выдвигали национальную автономию башкир. Было подписано
соглашение о создании Башкирской автономной республики. Шовинистическая
политика Деникина по отношению к горцам Северного Кавказа способствовала их
переходу на сторону советской власти и ослаблению тыла белых армий Юга России.
А когда в октябре 1920 г. в Терской области начнётся антисоветское казацкое
восстание, казаков начнут сгонять с их земель, которые будут переданы чеченцам
и представителям других северокавказских народов. Позже, в ноябре 1920 г. будут
созданы Горская и Дагестанская автономные республики, причём нарком по делам
национальностей Сталин объявит о готовности признать во вновь образованных
автономиях шариат «таким же правомочным обычным правом, какое имеется у
других народов, населяющих Россию». Кроме названных, к концу гражданской
войны и вскоре после её завершения в составе Российской Федерации завершится
создание так же Крымской, Киргизской, Татарской, Якутской автономных республик,
Чувашской, Марийской, Вотской (Удмуртской), Калмыцкой, Чеченской,
Монголо-Бурятской автономных областей, Трудовой коммуны немцев Поволжья и
Карельской Трудовая коммуна, других национальных образования.

Продуманностью
и гибкостью отличалась национальная политика большевиков и после того, как
Красная Армия перейдёт границы РСФСР. Усиливая своё влияние на сопредельные
государства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи, Москва
стремилась учитывать специфику и конкретные условия, складывавшиеся в них после
революции, с тем чтобы советизация получивших независимость республик не
выглядела как насильственная аннексия и встречала поддержку хотя бы части
местного населения. В Прибалтике, например, большевики пытаясь создать
дружественные Советские республики, готовы были использовать сильные здесь
антигерманские настроения прибалтийского крестьянства, страдавшего от
притеснений со стороны немецкой феодальной знати. Но вопрос о формах
государственности в Прибалтийских республиках, так же, как и в Финляндии, был
решён не в пользу большевиков при помощи штыков иностранных государств. Успешно
использовали большевики местную специфику межнациональных отношений и в ходе
Советско-Польской войны. Так, в одной из директив командованию 1-й Конной армии
от 17 июня 1920 г. Сталин призывал бережно относиться к проживающим в Закарпатских
областях украинцам, использовать их антипольские настроения: «Внушайте им,
— указывалось в документе, — что, если угнетаемые Польшей галицийские украинцы
поддержат нас, мы пойдём на Львов для того, чтобы освободить его и отдать
галицийским украинцам, выгнать оттуда поляков и помочь угнетённым
украинцам-галицийцам создать своё независимое государство, пусть даже не
советское, но благожелательное, дружественное к РСФСР. Это поднимет
революционный дух галицийских крестьян в тылу поляков и подорвёт силы
Польши». Не случайно, как сообщалось в сентябре 1920 г. в донесении
председателя Галицийского ревкома В. Затонского, украинское население Галиции
«не исключая даже интеллигенции и попов», встречало наступавшие части
Красной Армии «восторженно», «как избавителей от польского
ига».

Укрепление
большевистского режима, успехи Красной армии, возникновение новых советских
республик ставило в повестку дня вопрос о юридическом оформлении их военного,
экономического и политического союза. Развитие союзнических и партнёрских
отношений шло по двум направлениям. Во-первых, советские республики вступали
друг с другом в двухсторонние взаимоотношения, во-вторых, сотрудничество
развивалось на многосторонней основе. В центре объединения советских республик
в силу весомых объективных причин естественно оказывалась РСФСР. В январе 1919
г. Временное рабоче-крестьянское правительство Украины выступило с заявлением,
в котором отмечалось, что исторические, экономические и культурные связи
народов двух стран, их единство в борьбе за новое общество предрешают
«объединение Украинской Советской Республики с Советской Россией на
началах социалистической федерации». В то же время прозвучало обращение I
Всебелорусского съезда Советов ко всем независимым советским республикам о
необходимости установления федеративных с Советской Россией. За тесное
сотрудничество с Россией выступали коммунистические власти и других советских
республик (5).

В
первую очередь налаживание братских взаимоотношений налаживалось в военной
сфере. Красные армии всех советских республик вырастали на базе партизанских
частей и национальных формирований, входивших в РККА. В ходе совместных боевых
действий против интервентов, националистических режимов и белых генералов
произошло их объединение. Первоначально руководство армиями всех советских
республик было передано военным органам РСФСР, а в мае—июне 1919 г. происходит
их окончательное объединение в единую армию Советского государства.
Первоначально так же в связи с военной необходимостью возникает единое
гражданство советских республик, что позволило проводить скоординированную
мобилизационную политику. В дальнейшем единое гражданство позволило
унифицировать не только обязанности, но и права граждан советских республик в
политической и экономической сферах. Россия брала на себя так же функции
внешнеполитического представительства интересов советских республик на
международной арене. Ширилось взаимовыгодное экономическое взаимодействие. В
частности, 12 апреля 1919 г. увидело свет совместное постановление ВСНХ РСФСР и
СНХ Украины «О проведении единой экономической политики». В нём
устанавливались единые для двух республик производственные планы, объединялись
товарные фонды, определялись единые подходы к ценовой политике. Аналогичным
образом развивались отношения с другими советскими республиками. Лидерство в
процессах экономической интеграции так же принадлежало России. По
договорённости с союзными советскими государствами, многие промышленные
предприятия, целые отрасли промышленности находились в непосредственном управлении
российских народнохозяйственных органов, финансировались из ВСНХ РСФСР.
Предпринимались шаги по объединению транспорта и финансовых систем.

В
годы гражданской войны и сразу после неё Россия заключила соглашения и союзные
договоры со всеми советскими республиками. В основе этих договоров находились
общие исторические и культурные корни народов этих государств, единое
экономическое пространство, родственные формы организации государства на
принципах советской демократии. Кроме того, во всех советских республиках РКП
(б) являлась правящей партией, что так же создавало существенно ускоряло их
сближение.

Действенность
национально-государственной политики большевиков начинают признавать и
отдельные деятели антибольшевистского лагеря. Так, в 1921 г. бывший управляющий
в правительстве адмирала Колчака Г. Гинс в своих вышедших в Пекине мемуарах
разъяснял: «В одном только большевики и его враги фактически сошлись… это
в вопросе о единой России… Адмирал Колчак и генерал Деникин не смогли найти
общего языка с теми, кто проявил склонность к сепаратизму. Большевики, как
интернационалисты, совершенно безучастно относящиеся к идее единой России,
фактически объединили её и почти уже разрешили проблему воссоздания России,
направив развитие её в новое русло». Примерно в тех же выражениях будут
оценивать практику большевиков в деле восстановления страны основатель
сменовеховства (национал-большевизма) Н. Устрялов, духовные лидеры евразийства
Савицкий и Трубецкой, лидер национально-республиканского лагеря П. Милюков,
видный русского зарубежья Н. Бердяев и др.

Не
однократно в годы интервенции и гражданской войны интеграционные процессы на
территории бывшей Российской империи подходили к тому рубежу, за которым могло
последовать установление государственной общности братских народов. В
частности, 1 июня 1919 г. ВЦИК РСФСР от имени всех существовавших в тот момент
советских республик принял декрет «О военном союзе Советских Республик
России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии» для совместной борьбы с
мировым империализмом. Являясь по форме актом высшего органа государственной
власти Советской России, фактически этот документ представлял собой договор
между республиками (6). Однако реализация этого декрета была сорвана
интервенцией и действиями антибольшевистских сил, в результате которых
советская власть в Прибалтике в очередной раз пала, обострилась ситуация на
Украине и в Белоруссии. Тем не менее, те отношения, которые фактически
сохранялись между советскими республиками на протяжении всей гражданской войны,
следует считать не международными и даже не конфедеративными, а федеративными.
Тем самым уже в те годы успели сложиться все причины и предпосылки, которые
приведут в 1922 г. к воссозданию сильного единого государства, которое сможет
стать реальным правопреемником многовековой российской государственности.

Список литературы

1.
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. VII. Журналы
заседаний Временного правительства. Т. I. М., 1921. С. 140—145.

2.
Декреты Советской власти. Т. I. М., 1957. С. 341—343.

3.
Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917–1923. Кн. 1. Т.
1; Т. 2. М. 1990. С. 117.

4.
Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов. 1918. 19
июля.

5.
Съезды Советов в документах. 1917—1936. т. II. М., 1960. С. 232—233.

6.
Образование Союза Советских Социалистических Республик. Сборник документов. М.,
1972. С.102—103.