Ода
Державина «Властителям и судиям» представляет собой переложение псалма.
Переложение священного текста показывает обличительный пафос общества, в
котором жил Державин. Державин был свидетелем крестьянской войны под
предводительством Емельяна Пугачева и, разумеется, понимал, что восстание было
вызвано непомерным крепостническим гнетом и злоупотреблениями чиновников,
грабивших народ. Служба при дворе Екатерины II убедила Державина в том, что и в
правящих кругах господствует вопиющая несправедливость. По характеру своему он
был «горяч и в правде черт»; его возмущало злоупотребление властью,
неправосудие. Державин, как и многие образованные люди того времени, наивно
полагал, что строгое соблюдение законов, установленных в
самодержавно-крепостническом государстве, может принести мир и покой стране,
охваченной народными волнениями. В оде «Властителям и судиям» Державин гневно
порицает властителей именно за то, что они нарушают законы, забыв о своем
священном гражданском долге перед государством и обществом:
…Ваш
долг – спасать от бед невинных,
Несчастливым
подать покров;
От
сильных защищать бессильных,
Исторгнуть
бедных из оков.
					







Но,
по словам поэта, «властители и судии»:
Не
внемлют! – видят и не знают!
Покрыты
мздою очеса:
Злодействы
землю потрясают,
Неправда
зыблет небеса.
В
оде содержится прозрачный намек на то, что «злодействы» не пресекаются
всесильным монархом:
Цари!
Я мнил: вы боги властны,
Никто
над вами не судья;
Но
вы, как я, подобно страстны
И
так же смертны, как и я.
Гражданский
пафос оды встревожил Екатерину II, которая отметила, что стихотворение
Державина «содержит в себе вредные якобинские замыслы». Державин вспоминал: «В 1779 г. был перестроен Сенат, а особливо зала общего собрания, украшенная лепными барельефами. Между
прочими фигурами была изображена скульптором Рашетом Истина нагая, и стоял тот
барельеф к лицу сенаторов, присутствующих за столом; когда изготовлена была та
зала, и генерал-прокурор, князь Вяземский осматривал оную, то, увидев
обнаженную Истину, сказал экзекутору: „Вели ее, брат, несколько прикрыть“. И
подлинно, с тех пор стали от часу более прикрывать правду в правительстве».
Обличительная ода «Властителям и судиям» стоит у истоков гражданской поэзии,
развитой позднее поэтами-декабристами, Пушкиным, Лермонтовым. Недаром декабрист
В. К. Кюхельбекер писал, что Державин «был в своей стране Органом истины
свободной порочным властителям и судиям» Державин противопоставил людей чести и
подвига. В одной из державинских од мы читаем проникновенные строки:
А
слава тех не умирает,
Кто
за Отечество умрет:
Она
так вечно и сияет,
Как
в море ночью лунный свет.
По
убеждению Державина, цель искусства и литературы – содействовать
распространению просвещения и воспитанию любви к прекрасному, исправлять
порочные нравы, проповедовать истину и справедливость. Державин подчеркивает
национальный характер своего творчества. На этот существенный признак
державинской поэзии спустя полвека указывал В. Г. Белинский: «…мы имеем в
Державине великого, гениального русского поэта, который был верным эхом жизни
русского народа, верным отголоском века Екатерины II». Державин свел поэзию с
заоблачных высот, приблизил ее к жизни. Его произведения насыщены множеством
реальных примет времени, конкретными подробностями, в которых запечатлелись быт
и нравы современной ему эпохи. Державин выражал интересы государства, родины;
цари и царедворцы слышали от него порою очень горькую правду. Убедительный
пример тому – ода «Властителям и судиям».
6. Сопоставительный анализ духовных од М. В. Ломоносова и
оды «Бог» Г. Р. Державина
Духовные
оды Ломоносов создавал как философские произведения. В них поэт перелагал
Псалтырь, но только те псалмы, которые близки его чувствам. При этом Ломоносова
привлекало не религиозное содержание духовных песнопений, а возможность
использовать сюжеты псалмов для выражения мыслей и чувств философского и
отчасти личного характера. Известно, что Ломоносову приходилось отстаивать свои
взгляды в жестокой борьбе с псевдоучеными, с религиозными фанатиками. Поэтому в
духовных одах развиваются две основные темы – несовершенство человеческого
общества, с одной стороны, а с другой – величие природы. Ломоносов видит, что
живет в злом мире, что окружен врагами – мелкими льстецами, интриганами,
корыстолюбцами, которые завидовали его гению:
Вещает
ложь язык врагов,
Десница
их сильна враждою,
Уста
обильны суетою;
Скрывает
в сердце злобный ков.
И
все-таки он не падает духом, а надеется побороть зло, потому что за поэтом –
истина и справедливость. Личная тема возвышается у Ломоносова до
общефилософского обобщения – человек повсюду борется со злом. В духовных одах
Ломоносов восхищен величием природы и одновременно испытывает «пиитический
ужас» перед ней. Эти два чувства – остро и священный трепет – рождают «парение
мысли». Поэт стремится постичь внутреннюю гармонию природы и преклоняется перед
ее мощью. Он хочет понять законы природы:
Кто
море удержал брегами
И
бездне положил предел,
И
ей свирепыми волнами
Стремиться
доле не велел?
В
«Утреннем размышлении о божием величестве» Ломоносов в зримой картине
запечатлел солнце, представившееся взору в упор взглянувшего на него человека:
Там
огненны валы стремятся и не находят берегов;
Там
вихри пламенны крутятся,
Борющись
множество веков;
Там
камни, как вода, кипят,
Горящи
там дожди шумят.
Стихийная
диалектика в этом описании проявилась с удивительной силой. Нанизывание
контрастных сопоставлений самого малого и грандиозного передает гиперболизм
переживаний человека, изумленного гармонией и стихийной творческой мощью
природы:
Песчинка
как в морских волнах,
Как
мала искра в вечном льде,
Как
в сильном вихре тонкий прах,
В
свирепом как перо огне,
Так
я, в сей бездне углублен,
Теряюсь,
мысльми утомлен!
Но,
испытывая восторг и священный ужас, Ломоносов в духе века просвещения
изображает человека не бессильным созерцателем, подавленным и сникшим. В
Духовных одах проходит иная тема: человеку даны разум, мысль, и он хочет
проникнуть в тайны природы. Когда Ломоносов написал «Теряюсь, мысльми
утомлен!», то он имел в виду не растерянность человека, опустившего руки, а
недостаточность знаний для объяснения всемогущества природы. Он «мысльми
утомлен», потому что твердо верит в познаваемость мира, но еще не может светлым
умом постичь законы Вселенной. Поэта постоянно влечет пафос знания:
Творец,
покрытому мне тьмою
Прости
премудрости лучи
И
что угодно пред тобою
Всегда
творити научи…
Могущество
светлого разума несомненно для Ломоносова и в будущем, и в живой современности.
Поэт не уставал ратовать за серьезные изыскания, за развитие просвещения. Ученый
посвящал вдохновенные поэтические произведения успехам отечественной и мировой
науки. Неподдельная радость и гордость искрятся в «Письме о пользе Стекла». Эта
эпистола, принадлежащая к жанру «дидактической поэзии», становится хвалебной
одой стеклу, природные свойства которого раскрылись благодаря успехам ученых, и
стекло выступает свидетельством победы науки над природой. Не сухой трактат о
свойствах стекла, а волнение поэта-ученого воплощают строки этого произведения.
Ломоносов передает пафос научных открытий и восхищение их практическими
результатами. Его интересует не изложение научных теорий, хотя поэт не избегает
традиций своего времени, а поэтическая сторона науки – вдохновенное творчество
и полет фантазии, дарящие человеку наслаждение богатствами природы и
возможность разумного их использования. Примечательно, что в оде Державина
«Бог» тоже воспевается могущество человеческого разума. Ломоносов! Вот кто стал
для Державина подлинным образцом стихотворца! Служа в Преображенском полку,
молодой поэт пробовал создавать оды, подобные ломоносовским, но следовать
поэтическим правилам Ломоносова было не так-то просто: в возвышенный слог
произведения, посвященного торжественному событию, у Державина то и дело
врывались разговорные словечки, и требуемый для оды «высокий штиль» распадался.
Унаследовав от Ломоносова гражданский пафос и широту поэтического кругозора,
Державин обогатил оду сочетанием возвышенного слога с лирикой и сатирой, ввел в
поэзию сельский и городской пейзаж, а прекрасное сумел увидеть в обыденном. Оду
«Бог» Державин считал самым высоким своим созданием. Она произвела ошеломляющее
впечатление на современников: впервые в русской поэзии бесконечный духовный мир
простого смертного выразился столь грандиозно и столь задушевно-пронзительно.
Если воспользоваться словом Ломоносова, эти стихи воспевали «божие величество»
в человеке. В их основании лежит мысль слишком гордая, чтобы не быть
кощунственной. Неслучайно ода «Бог» вызвала протесты церковников. Это
стихотворение переведено на многие языки мира. Без лиц, в трех лицах божества,
Державин пояснял: «Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия,
разумел тут три лица метафизические, т. е.: бесконечное пространство,
беспрерывную жизнь в движении вещества и неокончаемое течение времени, которое
бог в себе совмещает».
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.fictionbook.ru/