Содержание
Теоретический вопрос. 3
Тест. 13
Библиографический список. 14
 
					








Теоретический вопрос

1. Какие экономические противоречия ведущих стран привели к
началу первой мировой войны?
На
рубеже XX-XXI веков вполне закономерно обострилось внимание к проблеме оценки
роли и места XX века в истории человечества. Это объяснимо, т.к. прошедшее
столетие было наиболее плодотворным и в то же время наиболее трагичным для
современной цивилизации в целом. Оно пробудило невиданные ранее практически
беспредельные возможности развития материальной культуры и вместе с тем
поставило человечество на грань глобальной катастрофы. Осмысляя этот этап
развития Индустриальной цивилизации, выделяя главные проблемы, стоящие перед
мировым сообществом, вполне правомерно в качестве ключевого для этой цивилизации
выделить понятие кризис.
В
XX век мир вступил в условиях сокрушительного промышленного кризиса 1900-1901
гг. Он начался почти одновременно в США и России и вскоре кризис стал всеобщим,
охватив Англию, Францию, Германию, Италию, Австрию, Бельгию и другие страны.
Кризис поразил металлургическую промышленность, затем затронул химическую,
электротехническую и строительные отрасли. Он привел к разорению массы
предприятий, вызвав стремительный рост безработицы. Серьезным потрясением для
многих стран, едва справившихся с последствием кризиса рубежа веков, стал
кризис 1907г.
Монополии
в погоне за прибылью оказывали влияние на сферу ценообразования, что приводило
к созданию диспропорций в рамках национального хозяйства отдельных стран и
усиливало международные экономические противоречия. Таким образом,
экономические кризисы были связаны не со сбоями в сфере товарного, денежного
обращения, а с политикой монополий. Именно это и определило особенности протекания
кризисов, их цикличность, глубину, протяженность и последствия.
Внимательно
посмотрев на довоенную политическую карту Европы, мы увидим, что объяснить
характер и происхождение Мирового Кризиса 1914г. отталкиваясь от
геополитических интересов стран-участниц конфликта, невозможно. Германия играет
в Мировой Войне роль нападающей стороны, не имея вообще никаких осмысленных
территориальных притязаний. Франция, выступающая под знаменем реванша и
возврата потерянных территорий, напротив, обороняется. Россия, которой
исторической судьбой уготовано южное направление экспансии (Зона проливов и
Ближний Восток), планирует операции против Берлина и Вены. Пожалуй, только
Турция пытается (правда, безуспешно) действовать в некотором соответствии со
своими геополитическими целями.
Ортодоксальный
марксизм, объясняющий происхождение Великой Войны экономическими причинами —
прежде всего острейшей конкурентной борьбой между Германией и Великобританией,
вероятно, ближе к истине, нежели геополитическая концепция. Во всяком случае,
Британо-Германское экономическое соперничество действительно имело место.
Резкий рост промышленного производства в Германии (при сравнительно низкой
стоимости рабочей силы) серьезно подорвал позиции Великобритании на рынках и вынудил
правительство Великобритании перейти к протекционистской торговой политике. 
Поскольку
преференционные тарифы для стран Британской Империи (идея Джозефа Чемберлена)
провести через парламент не удалось, протекционизм привел к заметному
увеличению «транспортного сопротивления» Империи. Это не могло не повлиять на
состояние финансово-кредитной мировой системы с центром в Лондоне и
опосредованно — на мировую систему торговли.
Между
тем, именно положение «мирового перевозчика» обеспечивало Великобритании
экономическое процветание и политическую стабильность.
К
концу XIX века положение Великобритании начинает медленно, но неудержимо
меняться к худшему. Связано это с экономическим и политическим подъемом молодых
империалистических держав — США и Германии. В этих странах темпы роста
промышленности были выше, чем в Англии; окрепшая национальная буржуазия
начинает искать рынки сбыта товаров и источники дешевого сырья за пределами
своих стран, но эпоха империализма тем и характеризуется, что в мире не
осталось значительных неподеленных территорий. В результате начинается борьба
за передел мира, сопряженная с конфликтами между крупнейшими капиталистическими
державами. 
Наличие
огромных колоний имело для Великобритании как положительные, так и
отрицательные стороны. Английскую буржуазию колонии привлекали не только как
источник дешевого сырья, но и огромными прибылями от вложенного за границей
капитала. В результате темпы вывоза капитала росли гораздо быстрее темпов роста
экспорта Англии: стоимость английского товарного экспорта с 1900 по 1912г.
увеличилась на 77%, тогда как экспорт капитала за этот же период возрос на
624%. Общая сумма английских капиталовложений за границей за период 1902-1914г.
возросла примерно в полтора раза[1]. 
Инвестиции
за границей приносили колоссальные прибыли (например, капитал, вложенный в
золотодобывающую промышленность Трансвааля, приносил прибыль около 500%), но
отвлекали капитал из отечественной промышленности. В результате английская
промышленность становилась все более устаревшей. Кроме того, в Англии
разразился затяжной кризис, растянувшийся почти на 20 лет, в то время как в
Германии за период с 1900 по 1914 не было ни одного серьезного кризиса. Если в
1900г. на долю Англии приходилось 29,7% мировой добычи угля и 22,1% мирового
производства чугуна, то к 1913г. ее доля упала соответственно до 21,8% и 13,2%.
Кроме того, в Англии почти не было монополий, которые на том этапе
общественного развития способствовали ускоренному росту промышленности[2].
На
протяжении первой половины XIX века Англия занимала главенствующее положение в
Европе и во всем мире. Она была настолько сильна, что проводила политику
«блестящей изоляции» — не заключала долгосрочных союзов для максимального
соблюдения своих интересов. Англии принадлежало также первое место по уровню
развития производства, качеству и дешевизне товаров. Самые большие колонии,
захваченные Англией благодаря слабости других держав, являлись надежным рынком
сбыта английских товаров, а также поставщиками дешевого сырья для английской
промышленности. На долю Англии приходилась 1/3 мировой промышленной продукции и
2/5 мирового промышленного экспорта. Кроме того, колонии стимулировали бурный
рост внешней торговли, что закрепило за английским фунтом репутацию самой
надежной валюты мира, а за Лондоном — роль мирового финансового центра. 
На
рубеже веков Германия переходит к строительству огромного военного и гражданского
флота. Пользуясь поддержкой со стороны государства, крупнейшие немецкие
судоходные компании (ГАПАГ и Норддейчланд Лайн) выходят на первое место в мире
по суммарному тоннажу судов водоизмещением более 5 000 тонн. Суда этих компаний
последовательно завоевывают Атлантику. Речь идет, следовательно, о самой основе
экономического и политического могущества Великобритании — о «владении морем».
Экономическое
содержание структурного конфликта, приведшего к Первой Мировой Войне, очевидно.
Именно в данном случае динамика экономических показателей выступает лишь
отражением более глубоких социальных процессов. В конечном счете,
Великобритания заплатила за участие в войне цену, неизмеримо превышающую все
реальные или надуманные потери от немецкой конкуренции. За четыре военных года
мировые финансово-кредитные потоки, ранее замыкавшиеся на Лондонское Сити,
переориентировались на Уолл-Стрит. Следствием стало быстрое перетекание
английских капиталов за океан. Великобритания начала войну мировым кредитором.
К концу ее она была должна Соединенным Штатам более 8 миллиардов фунтов
стерлингов. (Для сравнения — совокупные затраты Великобритании в ходе «дредноутной
гонки» 1907 — 1914 гг. не превышали 50 миллионов фунтов.)[3]
Разумеется,
финансовые круги в Великобритании прекрасно оценили ситуацию и выступили в
1914г. против вступления страны в войну.
Германия
за вторую половину XIX века превратилась из конгломерата третьестепенных
государств в сверхдержаву. Скорость ее экономического развития значительно
превысила английские темпы. На рубеже веков немцы впервые почувствовали себя
великой нацией с великим будущим.
Важнейшим
фактором хозяйственного подъема явилось завершение государственного объединения
всей страны путем образования Германской империи под эгидой Пруссии. Вместо
феодально-раздробленной страны возникла великая держава с более чем
40-миллионным населением. Этому предшествовала победа во франко-прусской войне 1870 г. и последующее ограбление Франции: аннексия Эльзаса и Лотарингии — большого железорудного
бассейна, а также контрибуция в 5 миллиардов франков Соединение железной руды
Эльзаса и Лотарингии с углем Рейнской области позволило создать мощную
топливно-металлургическую базу германской промышленности, а французские
миллиарды стали важным источником инвестиций в промышленность. Новые
предприятия стали расти, как грибы: в 1871—1873 гг. создано 328 новых акционерных
обществ с общим капиталом более 2,7 млрд. марок. Германские промышленные
предприятия 70-х гг. возникали на базе новейшей техники того времени. Немецкая
инженерия уступала только американской.
Немалую
роль играли государственные заказы на вооружение. К росту тяжелой промышленности
вело и интенсивное железнодорожное строительство (протяженность железнодорожной
сети за 1870—1910 гг. увеличилась более чем в 33 раза)[4].
В
последней трети XIX в. промышленность стала играть основную роль в экономической
системе страны. В начале XX в. там было занято уже 43% населения против 29%,
занятых в сельском хозяйстве. В 60—70-х гг. Германия обогнала по производству
промышленной продукции Францию, а в начале XX в. позади осталась и Англия.
Технический уровень немецкой, относительно новой промышленности, был выше
английской, старой. Немецкая индустрия почти не знала проблемы технического
перевооружения — сразу создавалась на новейшей по тому времени технической базе
— электромотора, дизеля, паровой турбины, электропередачи на расстояние,
томассовского метода сталеварения (вместо английского пудлингования),
производства азота из воздуха и т.д[5].
Германские
фирмы накануне Первой мировой войны стали основными поставщиками динамомашин,
трамваев, электроламп и других электротоваров, а также анилиновых красок в
Европе.
Значительно
медленнее, чем тяжелая индустрия, развивалась легкая и пищевая промышленность.
В этих отраслях Германия отставала не только от США и Англии, но по некоторым
видам продукции и от Франции, — в основном в силу меньшего платежеспособного
спроса на внутреннем рынке (в отличие от Франции, Германию туристы посещали
мало).
Перед
первой мировой войной руководство шести крупнейших берлинских банков было
представлено в 750 компаниях. Германские монополии стали самой большой и
организованной экономической силой в Европе. Однако превосходя английских и
французских (а кое в чем даже американских) капиталистов в смысле организации,
германский финансовый капитал значительно уступал им в политическом отношении.
В Англии и Франции буржуазия управляла полновластно и непосредственно, а в
Германии первенство было за феодалами и монархией. Германский капитал имел
военно-феодальный оттенок. Если во внутренней политике между буржуазией и
юнкерами существовали противоречия, то в области внешней политики их интересы
совпадали полностью. А внешний рынок имел особое значение для германских
монополии, главная забота которых состояла в обеспечении зарубежного сбыта
промтоваров.
Объем
германской внешней торговли за 1870-1913 гг. вырос примерно в три раза.
Стоимость готовых товаров составляла свыше 70% немецкого экспорта; немецкие изделия
— 50% мирового вывоза электротоваров. Вместе с тем структура немецкой внешней
торговли показывала и основную слабость экономики страны — ее зависимость от
сырьевого и продовольственного импорта: стоимость ввоза за счет сырья и
продовольствия перед первой мировой войной превышала стоимость экспорта более
чем на 600 миллионов марок[6].
Сравнительно
небольшие германские колонии не могли покрыть сырьевой дефицит. Поэтому все
большее значение приобретали для немецкого капитализма российские и украинские
просторы — как источник сельхозпродукции и рынок промтоваров. Сложная
внешнеторговая ситуация еще более усугубляла агрессивность германских
монополий, укрепляла их блок с юнкерским милитаризмом и монархией.
Высокие
доходы позволили немецкой буржуазии существенно поднять заработную плату
квалифицированных рабочих (примерно 5 миллионов человек). В начале XX в. средняя
годовая зарплата квалифицированного немецкого рабочего (примерно 1800 марок)
составляла 53% годового дохода небольшого предпринимателя (2-5 наемных рабочих)
и 45% дохода среднего чиновника, а зарплата рабочих контрольного аппарата на
производстве («рабочая аристократия») уступала доходу мелкого предпринимателя и
среднего чиновника всего на 25—30%. Таким образом, в начале XX в. немецкие
квалифицированные рабочие не были классовыми противниками немецкого капитала.
То же самое можно сказать о квалифицированных рабочих Англии и США,
превосходивших немецких рабочих по величине зарплаты[7].
К
началу XX в. Запад за счет быстрого развития производства заметно разбогател,
поэтому рабочая сила подорожала.
Структурные
изменения в английской промышленности происходили очень медленно. Наиболее
высокими темпами развивались новые для Англии отрасли тяжелой промышленности —
сталелитейная, электротехническая, химическая, обгоняя традиционные
производства.
Таким
образом, в качестве основного вопроса войны выступает вопрос о цивилизационном
приоритете — о праве на лидерство, по сути, о владении миром.
Итак,
две цивилизации, одна из которых стала великой, а другая хотела ей стать,
столкнулись в схватке не на жизнь, а на смерть. Схватке, ставкой которой была
будущая картина мира.
К
началу XX в. борьба капиталистических держав за рынки сбыта, и источники сырья
достигла чрезвычайной остроты. В 1914г. разразилась война между двумя
империалистическими блоками (Антанта: Англия, Франция, Россия и др., с одной
стороны; Тройственный союз: Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария, с
другой стороны). Война стала мировой: в ней приняло участие 34 из 56 существовавших
тогда на планете суверенных государств. Непосредственно в вооруженной борьбе
участвовало 80 млн. солдат и офицеров. Около 9 миллионов из них за 4 года войны
погибли, 5 миллионов стали инвалидами, — жертвы, еще неизвестные истории[8].
Рабочие
Европы теоретически имели достаточно сил, чтобы общеевропейской политической
стачкой предотвратить войну; к тому же депутаты от рабочих партий в парламентах
европейских стран должны были солидарно проголосовать против утверждения
представленных своими правительствами военных бюджета. Но этому мешала уже сама
по себе неравномерность развития европейских стран: в России рабочий класс
находился в крестьянском океане, фракция рабочих — противников войны в
Государственной Думе состояла всего из 6 депутатов; между тем царем быстро была
объявлена мобилизация (чтобы поставить под ружье миллионы человек в огромной
стране с неразвитыми средствами сообщения, мобилизацию нужно объявлять как
можно скорее)[9].
Мировая
война предъявила небывалые требования к экономике. Она поглотила 1/3
материальных ценностей человечества (на израсходованные деньги можно было бы
вшестеро увеличить доходы рабочих земного шара). Военные расходы воюющих
государств увеличились более чем в 20 раз, превысив в 12 раз наличные запасы
золота. Фронт поглотил свыше 50% промышленной продукции  (это было невиданно).
Прежде всего, резко возрос выпуск властвовавших тогда на поле пулеметов — до
850 тыс. штук. От пулеметного вихря спасала земля, и армии вынуждены были
зарыться; война приняла позиционный характер[10].
Необходимость
преодолеть господство пулеметов в поле вызвала применение танков, однако их
численность и боевые качества были еще недостаточными для перевода войны с
позиционного на маневренный лад (это произошло во Второй мировой войне). Не
могло предрешить итогов этой войны и применение авиации, подводного флота,
артиллерии особо крупных калибров и т.д. С технико-экономической стороны общий
исход грандиозной мировой схватки решил гигантский надводный океанский флот
Англии, отрезавший Германию и ее союзников от источников стратегического сырья.
Помощь вооружением и материалами со стороны Соединенных Штатов — первой
индустриальной державы мира, а затем и вступление ее в войну (1917г.)
окончательно склонило чашу весов в пользу Антанты. Однако из держав этого блока
только США и Япония увеличили за войну свое национальное богатство —
соответственно на 40 и 25%. США за счет продажи вооружения сосредоточили у себя
около половины мировых запасов золота.
В
странах, проигравших страшную войну, закономерно произошла перестройка социально-экономического
и политического строя. Турецкая и Австро-венгерская империи распались.
Революции в России (февраль 1917г.) и Германии (ноябрь 1918г.) покончили с
монархией и властью феодалов.
Немецкая
буржуазия сумела удержать власть в своих руках. Российская буржуазия не сумела
этого сделать и была уничтожена установленным Октябрьской революцией
тоталитарным большевистским режимом. Если мобилизация в России не позволила в
конечном счете европейскому пролетариату предотвратить мировую войну, то
поражение страны и выход ее из войны обусловили появление в мире
социалистического строя и раскол на враждебные социально-экономические системы.
Это представляло собой наиболее тяжелое для человечества последствие Первой
мировой войны.
Тест[11]
Приведите в соответствие хронологию
буржуазных революций
1.        
Голландия ж):
1566-1609
2.        
Англия г)
1642-1649
3.        
США б) 1775-1783
4.        
Франция в)
1789-1794
5.        
Германия и)
1848-1849
6.        
Япония д)
1867-1868
7.        
Россия а)
1905-1907
Библиографический
список
1.        
Вощанова Г. П.,  Годзина Г. С. История экономики. – М.: Инфра-М., 2003.
2.        
Всемирная
история: в 24 т. Т.19. Первая мировая война/ А.Н. Бадак, И.Е. Войнич, Н.М.
Волчек и др. – Мн.: Литература, 2007. – 512 с.
3.        
Гусейнов  Р. История мировой экономики. Запад – Восток – Россия. –
Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2004.
4.        
Зубарева Т.С. История экономики. Часть 2. – Новосибирск: НГТУ, 2004.
5.        
История мировых
цивилизаций: Учебник: Раздел VIII. Глава 3. РУДН , 2004
6.        
Тимошина Т. М. Экономическая история зарубежных стран. – М.:
Юстицинформ,  2003. 
7.        
Шапинов В.
Капитализм 1900-45: две мировые войны, две волны мировой революции. – М.,  2006
8.        
Экономическая история зарубежных стран. – Минск.: Экоперспетива, 2006.