РЕФЕРАТ
Борьба за
власть в коммунистической партии в 20-е гг.
Причины
победы Сталина.


План
работы.
					







1.  
 Введение.
2.  
 Кризис 1920 –
1921 гг.
3.  
 Ленинское наследие.
4.  
 Партийная
номенклатура.
5.  
 Возникновение и
разгром «троцкизма».
6.  
 Возникновение
«правого уклона» в ВКП(б).
7.  
 Противоречия
советской действительности.
8.  
«Новая оппозиция».
9.  
«Троцкистско-зиновьевский
блок».
10.     
 «Генеральная
линия».
11.     
 Разгром «левой
оппозиции».
12.     
 Разгром «правого
уклона».
13.                                                                                                                                     
 Установление
сталинской диктатуры.
14.                                                                                                                                     
 Заключение.


Введение.
Актуальность данной темы
выражается в том, что борьба за власть в рассматриваемый период времени и личность
Сталина (одна из самых сложных и противоречивых в истории), оказали огромное,
возможно решающее, значение на становление нового государства и определили пути
его развития на долгие годы. Рассматриваемые процессы истории, всё более
отдаляемые от нас временной дистанцией, продолжают влиять и будут оказывать
своё воздействие, как на настоящее, так и на будущее. Объектом исследования
послужили произведения отечественных и зарубежных историков. Цель исследования –
рассмотреть происходившие события, понять причины разногласий в партии и
причины победы Сталина. Для выполнения поставленных задач использованы
следующие методы: описательно-аналитический; метод контекстуального анализа;
сравнительно-сопоставительный.
Большая часть литературы,
посвящённой истории 1920-х годов, рассматривает её исключительно в контексте
персональной борьбы за власть. Это —  одномерный взгляд. Политическая борьба
«наверху» определялась суммой многих обстоятельств, складывающихся во внутренней
и международной жизни от самых низших её пластов до высших эшелонов руководства.
Если все из коммунистических вождей были согласны в том, что на путях
строительства нового общества нужно проводить индустриализацию, кооперирование,
культурную революцию, то различия во взглядах касались вопроса о том, можно или
нельзя построить социализм в одной стране, если нельзя, то как и каким образом
удерживать подступы к мировой революции, можно или нет осуществлять «экспорт»
революции в другие страны, какими путями и способами. Сильно расходились точки
зрения по вопросу о темпах и методах строительства социализма, об отношении к
отдельным классам и слоям советского общества. Дискуссии в ВКП(б) представляли
собой смешение разных и весьма противоречивых идей, одни из которых отправились
«на свалку истории», другие получили жизнь и конкретное воплощение в советской
действительности, правда в сильно отличном от задуманного варианте. 
Проблемы, вызванные
различными трудностями, и всё более явный провал идеи «союза рабочих и
крестьян» вызывали оживлённые внутрипартийные споры на всём протяжении 1920-х
годов. Столкнулись два направления: «левое», наиболее последовательно
отстаиваемее Троцким, Преображенским и Пятаковым, проводившим эту линию через
ВСНХ, и «правое», главным теоретиком которого был Бухарин, а проводником этих
идей в ВСНХ – Дзержинский. Троцкий настаивал на установлении «диктатуры промышленности».
Одной из главных задач было снижение себестоимости промышленных товаров и
увеличение производительности труда. Троцкий полагал, что эти задачи могут быть
решены только особыми усилиями пролетариата, который должен оказать кредит
своему государству, если государство в данный момент не может выплачивать ему
полную зарплату. Наряду с проблемой роста промышленного производства вставал
вопрос об инвестициях. В условиях враждебного международного окружения и
экономической отсталости страны средства, необходимые для индустриализации,
могли быть получены только за счёт их «перекачки» из частного сектора (в
основном, сельского хозяйства) в государственный (социалистический). Это «перемещение
капиталов» можно было произвести за счёт налогообложения крестьянства и
неравного товарообмена. Такое «социалистическое накопление» естественно могло
вызвать недовольство большой массы крестьянских производителей, но последующий
рост промышленности и снижение цен на товары должны были убедить крестьян в
правильности такой политики. 
Бухарин считал, что такая
политика «убивала курицу, несущую золотые яйца» и лишала «союз рабочих и
крестьян» последней надежды на будущее. По его мнению, прежде всего, следовало
обеспечить потребности крестьян, убедить их в выгодности производить больше
продуктов и последовательно развивать рыночную экономику. Чтобы ликвидировать
техническое отставание у крестьян был один выход: объединиться в кооперативы,
поддерживаемые государством. Благодаря кооперативам крестьянская экономика
постепенно вышла бы на уровень государственного сектора, дав ему нужные
средства для того, чтобы он «черепашьими шагами» двигался к социалистической
экономике. Бухарин считал, что этот процесс продлится несколько десятков лет,
но это менее опасно, чем резкий разрыв отношений с крестьянством из-за слишком
высоких темпов индустриализации, осуществляемой за счёт деревни. 
У остальных партийных
руководителей – Сталина, Каменева, Зиновьева – не было чёткой позиции в вопросе
о путях экономического развития страны. В своих решениях они руководствовались
сиюминутной политической стратегией, целью которой была борьба за власть. До
1924 г. Зиновьев и Каменев поддерживали Сталина против Троцкого, начиная с 1925
г. они перешли на «левые» позиции и оказались на одной стороне с Троцким против
Сталина и Бухарина. Сталин же умел искусно лавировать и вставать в позу
беспристрастного судьи между теми и другими, чтобы обеспечить за собой
политическую победу и завоевание власти.
В последние годы
приходится сталкиваться с множеством различных версий этих событий. Широкое
хождение получила их трактовка исключительно как борьба за власть, реализация
личных амбиций и проявление властолюбия Сталина. Есть версия  о решающем
влиянии на судьбу страны её мелкобуржуазности, её крестьянского обличья,
которые будто бы тесно связаны с культом верховной власти и царистскими
иллюзиями, вознесшими на пьедестал личность Сталина. Очень активно
муссировалась идея об отсутствии в стране демократических традиций, в
результате чего стало возможным возникновение сталинского культа. Нередко
события рассматривались, как неизбежный результат попыток реализовать
коммунистическую утопию. Диапазон мнений, таким образом, весьма велик.  Каждое
из объяснений имеет очевидные слабости. Если всё внимание сосредоточить на
сталинских интригах, то как объяснить те сложные процессы, которые происходили
в стране. Если придерживаться «крестьянской версии», то встаёт вопрос, почему в
других крестьянских странах в аналогичных условиях не возникло ничего
подобного, напоминающего Россию. Если говорить о демократии, то очень мало
можно назвать стран, которые к началу ХХ в. накопили богатый опыт
демократических традиций. Тем не менее, их пути оказались достаточно разветвлёнными.
К тому же вряд ли существует какой-то единый рецепт демократического устройства
общества. Не годится, видимо, и апелляция к утопии,  ибо какая заранее
придуманная схема не окажется таковой при воплощении на практике.
Кризис
1920 – 1921 гг.
Ни блестящие победы в
гражданской войне, ни героизм её участников не спасли Советскую Россию от
глубочайшего кризиса, охватившего все сферы жизни нового общества. Сложным было
и положение в партии большевиков. На фоне всеобщего распада единственной
цементирующей и связующей силой, ему противостоящей, должна была стать партия –
считали большевики. Партия действительно взваливает на свои плечи бремя по руководству
страной, старается охватить своим влиянием все стороны жизни общества. Но
РКП(б) вовсе не была единой и монолитной. Утвердившись как правящая партия, она
словно магнит, стала притягивать к себе самые разнородные элементы, вступавшие
в неё из карьеристских, шкурных и иных побуждений.
Многие из большевистских
лидеров осознавали, что не всё получалось, как задумано, что возникали или
восстанавливались институты, шедшие вразрез с революционными идеями, что вместо
государства-коммуны, основанного на самоуправлении трудящихся, образовалась
огромная махина с сохранением всех атрибутов, присущих государству. Отчётливо
осознавалась опасность бюрократизма.
Ярким проявлением кризиса
в партии стала профсоюзная дискуссия, развернувшаяся в конце 1920 г. Участники
разбились на восемь платформ и ожесточенно спорили между собой. На Х съезде РКП(б)
в марте 1921 г. большинство участников дискуссии сошлись на том, что она
несвоевременна ввиду ухудшения положения в стране, что не время делиться на
платформы и фракции. С точки зрения дальних политических перспектив определяющим
было принятое съездом решение о запрете фракций и фракционных групп под страхом
исключения из партии. Этот пункт в дальнейшем был искусно использован во
внутрипартийной борьбе и стал одним из постоянных и основополагающих принципов
деятельности коммунистов. 
Ленинское
наследие.
Борьба в высших эшелонах
партийно-государственного руководства (начавшаяся ещё до смерти Ленина) поначалу
разворачивалась вокруг «ленинского наследия» и выливалась, прежде всего, в
проблему лидерства в политической и идеологической области. Теоретическое
наследие Ленина оказалось весьма противоречивым. Всякий способный мыслить
коммунист мог найти там подтверждение своих собственных взглядов. Защитники
внутрипартийной демократии с равным успехом могли ссылаться на Ленина, как и их
оппоненты. Сторонники крутых и решительных мер тоже могли опираться на Ленина,
как и те, кто призывал к осторожности и умеренности, к поиску компромиссов. К
Ленину апеллировали как проповедники мировой социалистической революции, так и
теоретики построения социализма в одной, отдельно взятой стране.
В  работах периода «бури
и натиска», содержатся общие, нередко утопические, смутные и неопределённые
очертания будущего общественного устройства в сочетании с речами и выступлениями
вождя, отражавшими напряжённые и лихорадочные усилия большевиков для завоевания
власти и её удержания. От этой части ленинского наследия берёт начало «левый
уклон» в ВКП(б) и международном коммунистическом движении.
В последних работах
Ленина содержится попытка осмыслить опыт, пережитый Россией за несколько лет
после революции. Эта попытка не образует завершённой и стройной концепции.
Ленин размышляет какими путями идти к социализму в крестьянской по преимуществу
стране, выражает тревогу по поводу неправильной организации управления в
Советской республике, недовольство тем, как решается вопросы
национально-государственного устройства страны, озабочен растущей
бюрократизацией партийно-советских учреждений. Мысли Ленина этого времени отрывочны
и хаотичны, тем не менее, многие из них легли в основу «правого уклона» в
партии и Коминтерне.
После смерти Ленина
Сталин попытался монополизировать право на ленинское наследие, представив себя
единственным законным толкователем его идей. Были изданы лекции Сталина под
названием «Основы ленинизма». Основные положения, взятые им  из ленинского
учения, — необходимость дисциплины и единства партии – авангарда и лидера масс.
Партийная
номенклатура.
Сущность дискуссий 1920-х
годов проще понять в связи с процессом бюрократизации советского общества и
образования его нового правящего слоя — номенклатуры. Термин «номенклатура»
обозначал список важных постов и должностей, кандидатуры на которые
рассматривались и утверждались партийными комитетами. Одновременно этот термин
распространялся на людей, которые занимали эти посты. Номенклатура явилась
«становым хребтом» партийно-советской государственности. В партийном аппарате
сложился механизм назначений и перемещений в противовес принципу выборности
кадров. Особенно широко этот механизм, как инструмент проведения партийной
политики, стал использоваться с того времени, как генеральным секретарём партии
стал И. В. Сталин, избранный на этот пост на Пленуме ЦК 3 апреля 1922 г. Учреждение
поста Генерального секретаря никоим образом не означало, что в партии хотели
создать самый высший пост. Генеральному секретарю отводились просто
координаторские функции, и от него ждали, что в результате его деятельности
будет улучшено согласование работы различных звеньев аппарата.
Сталин в то время не
принадлежал к числу самых известных большевистских лидеров и нигде ярко не
проявил себя, в качестве вождя революции и гражданской войны его возвеличила
позднейшая традиция. Самым убедительным доказательством политической и
интеллектуальной недооценки Сталина является то, что Зиновьев и Каменев
оставили практически без внимания пожелания Ленина в январе 1923 г. о
перемещении Сталина с поста Генерального секретаря. В раскладе политической
борьбы Сталин чаще всего лавировал, выжидал, чья точка зрения будет решающей,
кто окажется победителем. Как авторитарная личность, он тяготел к
администрированию, к закулисным маневрам и интригам. В отличие от многих вождей
Сталин не чурался секретарской работы и, безусловно, оказался в струе в связи с
бюрократизацией партийного и советского аппарата. Сталин понимал, к чему может
привести возрастание роли аппарата. Он признал прежние российские основы
иерархического его построения и именно в этом видел основное направление
исторического развитие страны. Возглавив партийный аппарат, Сталин выступил в роли
теоретика и создателя номенклатуры.
 Номенклатура, в
сущности, представляла собой верхний слой партийно-советской бюрократии, с
тенденцией превращения в связанную круговой порукой замкнутую касту,
существование которой было скрыто от рядовых коммунистов и остального общества.
Партийные съезды, съезды Советов и т.п. превратились в массовые сборища
номенклатуры. Номенклатура была не заинтересована в широком обсуждении
вопросов, для неё важнее были чёткие указания и директивы. Всякие дискуссии и
рассуждения рассматривались как мешающая делу болтовня. Разгром «навязанных»
партии дискуссий тщательно готовился в недрах аппарата. С этой точки зрения и
необходимо рассматривать политическую борьбу на съездах и конференциях 1920-х
годов, которые были, по сути, столкновением старой большевистской политической
элиты с нарождающимся «новым классом», состоявшим в то время из людей, чей
облик сформировался в годы революции и гражданской войны.
Возникновение
и разгром «троцкизма».
Превращение партии в
государственную структуру и процесс её бюрократизации требовали свёртывание
демократии. Выразителем антибюрократических настроений внутри партийной элиты
становится Троцкий. Он выступил против линии на совмещение функций партийной и
советской, в частности хозяйственной работы. В октябре 1923 Троцкий обвинил ЦК
в установлении «диктатуры аппарата» и был поддержан «платформой 46», в основном
«старых большевиков».
В начале зимы того же
года Троцкий выдвинул программу «нового курса», направленного на борьбу с бюрократизмом
и развитие внутрипартийной демократии. Центральная идея «нового курса» —
проведение открытых партийных дискуссий, свобода обсуждения всеми членами
РКП(б) острых и наболевших вопросов. Троцкий выступил против выдвиженчества и
формирования на его основе нового управленческого слоя. По его мнению, главным
источником пополнения партийных рядов должны составлять партийные ячейки на
предприятиях. Второй источник роста партийных рядов – учащаяся молодёжь. В ней
– будущее партии, а значит, и судьба страны.
 Троцкий и оппозиция были
сторонниками усиления «социалистических» методов хозяйствования в лице крупной
промышленности или «диктатуры промышленности», директивного планирования и
третирования нэпа. Основная атака оппозиционеров велась против большинства в
Политбюро ЦК, где делами заправляла «внеуставная тройка» — Сталин, Каменев и Зиновьев.
Сталин выступал выразителем интересов партийного аппарата, Каменев –
государственного, роль Зиновьева сводилась к идеологическому прикрытию действий
«тройки». 
В этой обстановке началась
борьба против «троцкизма». Троцкому были предъявлены обвинения в
антибольшевистском ревизионизме и антиленинском уклонизме, в стремлении стать
диктатором, в натравливание одной части партии на другую, в индустриализме, в
недооценке революционных возможностей крестьянства, во фракционности. При этом
был использован седьмой пункт резолюции Х съезда РКП(б) «О единстве партии»,
запрещавший фракционную деятельность внутри неё. С тех пор этот пункт стал широко
применятся для борьбы с оппозиционными течениями. XIII конференция РКП(б) в начале 1924 г. ознаменовалась разгромом
«троцкизма». Сторонники Троцкого были смещены со своих постов и направлены на периферию
или за границу с дипломатическими миссиями. 
Вместе с тем, учитывая
антибюрократические настроения, аппарат включил в лозунги политических кампаний
«развитие рабочей демократии», «совершенствование внутрипартийной демократии» и
т. п. Но проведение таких кампаний, как «ленинский призыв в партию» и
последующие призывы «рабочих от станка» и «крестьян от сохи» осуществлялось
формально-бюрократическими методами и вело лишь к стремительному расширению
рядов ВКП(б), растворению политической элиты в аморфной и безликой, политически
малоактивной и малокомпетентной массе. 
Возникновение
«правого уклона» в ВКП(б).
Борьба с «троцкизмом»
привела к устранению Троцкого с важных постов председателя РВС и Наркомвоенмора
и к некоторой корректировке курса в отношении деревни и крестьянства как в
области экономической, так и политической. Главным теоретиком проводимых мер выступил
Н. И. Бухарин. Из главного идеолога военного коммунизма он превратился в
решительного и наиболее последовательного сторонник  нэпа.
В середине 1920-х годов
Бухарин призвал руководство страны, невзирая на трудности, твёрдо стоять на
позициях экономических методов управления народным хозяйством, «смычки» между
городом и деревней. В разработке своей экономической теории он ратовал за союз
с наукой. Экономическая программа Бухарина не исключала индустриализации, как
условия построения социализма, он одним их первых заявил о возможности
построения социализма в одной стране. Условием и регулятором построения
социализма является использование закона стоимости, развитие рынка,
товарно-денежных отношений, кооперации. Бухарин настаивал на здоровой конкуренции
между различными секторами экономики при регулирующей роли государства, на
необходимости сотрудничества различных классов. Отсюда – проповедь классового
мира, теория затухания классовой борьбы по мере приближения к социализму. Он же
вместе с М. И. Калининым явился инициатором кампании по оживлению деятельности
сельских Советов, в которых крестьяне учатся управлению под руководством
коммунистов, изживается их индивидуалистическая психология, воспитывается
социализм. 
До поры до времени
большинство Политбюро разделяло положения бухаринской программы и следовало
обозначенным им курсом. Об этом говорят решения XIV конференции ВКП(б) в апреле 1925 г. Но постепенно
внутри правящей элиты назревал новый раскол, порождённый трудностями и
противоречиями нэпа, процессами, происходившими в мире и международном
социалистическом движении, особенно очевидно обозначившимися во второй половине
1920-х годов.
Противоречия
советской действительности.
В рамках нэпа советской
власти удалось добиться отдельных успехов. Однако они лежали в русле
восстановления народного хозяйства, которое к середине 20-х годов достигло
всего лишь довоенного уровня. Т. к. и в 1913 г. Россия не принадлежала к числу
передовых экономически развитых государств, то по прошествии более чем 10 лет
отставание только усугубилось.
Находясь на рельсах нэпа,
политическое руководство не сумело решить целого ряда проблем. Экономические
методы руководства народным хозяйством не были полностью внедрены в
государственный механизм, не были доведены до первичных звеньев. Образовался
странный симбиоз экономических и командно-административных способов управления.
Все экономические рычаги подвергались прессу партийно-государственного
регулирования. Несмотря на все антибюрократические заклинания, число служащих в
учреждениях, на протяжении 1920-х годов, увеличилось более чем в 3 раза. В обществе
стало усиливаться недовольство нэпом. 
Одновременно стали ясны
некоторые итоги кампании по оживлению Советов. Ставка на привлечение
беспартийных крестьян привела к тому, что в них заметно возросло число средних
и зажиточных элементов, более грамотных, авторитетных и способных к
практическим делам.
Задачи индустриализации,
как и прежде, стояли на повестке дня. Общество не покидали утопические мечтания
о реализации разного рода гигантских индустриальных проектов. Если вдуматься в
понятие так называемой «социалистической индустриализации», пронизывающей
содержание дискуссий 1920-х годов, и её противопоставление индустриализации
капиталистической, то можно сразу усмотреть в первой игнорирование естественных
законов экономики, навешивание на неё чисто политических задач, требующих
экстраординарных мер и дополнительных ресурсов. Таким образом, задачи
индустриализации были резко политизированы. Она рассматривалась теперь как
главное условие построения социализма, как главная классовая задача, наряду с
кооперацией и культурной революцией.
Завершение
восстановительного процесса поставило на повестку дня вопрос о том, куда и как
двигаться дальше. Вместе с тем восстановление означало и исчерпание тех
ресурсов и возможностей, которые были унаследованы от старой России. Деревня
приобрела полунатуральный характер и не удовлетворяла потребностей
промышленности и города в товарной сельскохозяйственной продукции. В свою
очередь, нужды индустриализации требовали иной ориентации производства, чем
деревенский спрос. Товарный обмен между городом и деревней оказался нарушенным.
Повсеместно начали обнаруживаться дефициты и обострилась продовольственная
проблема.
«Новая
оппозиция».
На почве недовольства
нэпом возникает «новая оппозиция», центром её становиться индустриальный
Ленинград. Всё лето 1925 г. на страницах «Ленинградской правды» печатались
статьи, доказывающие превосходство питерского пролетариата, «творца трёх
революций» и единственного наследника славных революционных традиций. Зиновьев,
лидер ленинградской партийной организации, выступил против проводимой политики
по отношении к крестьянству, осудив её как «уступку кулачеству». В своей работе
«Ленинизм» он громил теоретические построения Бухарина и высказывался против
теории построения социализма в одной, отдельно взятой стране.
На почве усиливающихся
разногласий обозначился раскол внутри правящей политической элиты. Зиновьев и
Каменев развернули кампанию против большинства в Политбюро. Они выражали настроения
той части партийного аппарата, которая была недовольна мерами, направленными на
развитие рыночных отношений. Т.к. эти меры осуществлялись с помощью государственного
регулирования, Каменев и Зиновьев стали склонятся к определению советской
экономики не как социалистической, а как госкапиталистической. Одновременно они
выступили с критикой бюрократизма в аппарате и усиливающейся роли
партгосноменклатуры во главе с её вождём – Сталиным.
Большое влияние на
полемику оказала международная обстановка. Если в начале 1920-х годов
революционный подъём на Западе вселял надежды на мировую революцию, то
последовавшая вслед за этим стабилизация и экономический подъём, которые по
времени совпали с полосой признания СССР рядом государств, внесли в руководство
ноты пессимизма и разочарования. «Новая оппозиция» считала, что экономика СССР
в результате проводимых мер интегрируется в мировое хозяйство и тем самым сама
по себе превращается в госкапиталистическую. 
Вышедшая на XIV (декабрь 1925 г.) съезд ВКП(б)
«новая оппозиция» потерпела сокрушительное поражение, организованное
партийно-государственной номенклатурой. Съезд принял двойственное решение: он
констатировал наличие в партии уклона, недооценивающего рост кулацкой
опасности, с одной стороны, а с другой, — уклона, который недооценивал середняка.
Съезд в резолюции по отчёту ЦК, с которым выступал Сталин, отметил, что второй
уклон, представленный «новой оппозицией», нёс в себе наибольшую угрозу.
Одновременно съездом был взят курс на «социалистическую индустриализацию», на
усиление планово-директивного начала в строительстве социализма.
Сразу после съезда был
организован разгром ленинградской партийной организации. В результате
«обработки» местных коммунистов специально назначенной комиссией, под
председательством верного сталинца В.М. Молотова, была достигнута чуть ли не
единодушная поддержка «генеральной линии». Во главе ленинградской партийной
организации был поставлен последовательный сторонник Сталина С.М. Киров.
«Троцкистско-зиновьевский
блок».
Весной 1926 г. на почве
сближения идей происходит объединение «старой» и «новой» оппозиции в так
называемый «троцкистско-зиновьевский блок». В него входили по большей части
представители большевистской элиты старшего поколения: Троцкий, Зиновьев,
Каменев, Крупская, Преображенский, Пятаков, Серебряков и другие. Объединение
было непрочным, т.к. эти люди были едины только в своей неприязни к Сталину. Все
её представители провозглашали себя подлинными большевиками-ленинцами, борцами
против оппортунизма и бюрократизма. Троцкий в это время выдвигал теорию
«преданной революции», говорил об опасности победы бюрократии над
пролетариатом, о невозможности построения социализма в одной стране. Выход из
создавшегося положения левые видели в «реконструкции нэпа», в проведении «
сверхиндустриализации», упоре на развитие тяжёлой промышленности в целях
удержания подступов к мировой социалистической революции.
Основной огонь критики
был обрушен на экономические построения Бухарина и «правых оппортунистов» в
лице Рыкова, Калинина, Дзержинского, Томского и др. Сталина же и его
ставленников: Молотова, Куйбышева, Кирова и других левые относили к
аппаратно-центристской группировке, бюрократически извращающей партийную линию.
В основу экономической
программы «левых» легла теория «изначального социалистического накопления»,
сформулированная Преображенским и Пятаковым. Суть программы – сделать
«геркулесово усилие», чтобы вырваться из заколдованного круга нэповских
проблем, развернуть наступление социализма по всему фронту. «Левые» обвиняли
Бухарина в том, что его программа предусматривает «черепаший шаг» и означает
усиление элементов капитализма. Понимая чрезвычайность и искусственность своих
мер, «левые» тем не менее считали, что они крайне необходимы для выхода из того
неустойчивого равновесия, в котором оказалась новая экономическая политика
после завершения восстановительного периода. План «левых» предполагал усиление
налогового пресса на крестьянство, перекачку средств из деревни в город путём
повышения цен на промышленную продукцию. В дальнейшем мыслилось постепенно
возвратиться к органическому развитию экономики.
В социальной и
политической области «левые» делали ставку на демократизацию партии, улучшение
жизни рабочих, борьбу против «поползновений кулачества». В середине 1926 г.
Зиновьев выступил против кампании «оживления Советов». Оппозиция также
выступала под флагом борьбы с «назначенчеством», подбором «верных людей»,
«подсиживания» идейных противников, их смещения с занимаемых постов.


«Генеральная
линия».
Внутрипартийная борьба в
1926 – 1927 гг. характеризуется постоянным усилением позиций номенклатурного
слоя, возглавляемого Сталиным, и его возвышения сугубо аппаратными методами,
интригами и инструментами власти. Идейные разногласия «правых» и «левых» имели
для него второстепенное значение. Основная масса членов партии плохо
разбиралась в сущности теоретических расхождений в среде политических лидеров,
больше откликаясь на те или иные повороты в текущих делах. «Генеральная линия»
складывалась как причудливое смешение разнонаправленных действий, проводимых
сталинским аппаратом. Всякое выражение инакомыслия превращалось в проблему.
Попытки оппозиции воздействовать открыто на общественное мнение встречали
неодолимые преграды, толкая её на нелегальный путь. А это, в свою очередь,
создавало прецедент для политических обвинений.
Разгром
«левой оппозиции».
Партийный аппарат шёл по
пути организационного вытеснения оппозиции по обвинению во фракционной
деятельности. На июльском пленуме ЦК ВКП(б) 1926 г. Политбюро было перетасовано
в угоду Сталину. Зиновьев был заменён Рудзутаком, кандидатами в члены Политбюро
стали лица из сталинского окружения: Андреев, Каганович, Киров, Микоян,
Орджоникидзе. На следующем пленуме, в октябре, Троцкий и Каменев были
отстранены от деятельности Политбюро, исполкому Коминтерна было предложено сместить
Зиновьева с поста его председателя. XV партийная конференция (октябрь-ноябрь 1926 г.) превратилась в настоящую
травлю оппозиции. Её представителям было отказано в выражении своих взглядов и
требовалось только одно – публично покаяться в своих ошибках. Конференция
единогласно приняла тезисы Сталина «о возможности построения социализма в
одной, отдельно взятой стране».
Наступление на оппозицию
усилилось в связи с осложнениями дипломатических отношений СССР с рядом стран
(Англией, Польшей, Китаем и др.). «Большинство» ЦК под предлогом войны клеймило
любую форму оппозиции. Весь 1927 год был отмечен кампанией дискредитации и
изгнания оппозиционеров из партии. «Последний бой» оппозиция решила дать
накануне предстоящего XV
съезда, предоставив свою программу экономических реформ и демократизации
партии. Т.к. ЦК запретил распространение этой программы, оппозиция использовала
для этого нелегальные формы и мероприятия, посвящённые 10-летию Октябрьской
революции. В ответ Троцкий и Зиновьев на октябрьском пленуме были выведены из
состава ЦК, а в ноябре — исключены из партии. На XVсъезде ВКП(б), в декабре 1927 г., были исключены еще 93
видных оппозиционера, а вначале 1928 года большая группа во главе с Троцким
выслана в Алма-Ату. 
Разгром
«правого уклона».
Начиная с 1926 г.,
наметились признаки изменения «генеральной линии». На словах ещё сохранялась
верность нэповским традициям, но на деле проводилась политика, ведущая к их
свёртыванию. На протяжении 1926 – 1927 гг. можно отчётливо проследить
нарастание элементов централизации и административного нажима по всем
направлениям государственной политики и ухудшение общего положения в стране. XV съезд ВКП(б) ознаменовал переход к
планово-распределительной системе управления в связи с принятием директив
пятилетнего плана развития народного хозяйства. Зимой 1927/28гг. разразился
очередной кризис нэпа, приведший к корректировке всех направлений внутреннего и
внешнего курса руководства страны. «Социалистическая индустриализация» всё
более переходила из плоскости теоретических дискуссий в практическое
воплощение. Сами по себе намечаемые преобразования не представляли ничего из
ряда вон выходящего. Их узким местом оставалась общая отсталость страны. Каждый
шаг в сторону выполнения планов упирался в имеющиеся возможности и ограничения,
толкая руководство на путь чрезвычайных мер.
Антинэповская компания на
«идеологическом фронте» идентифицировалась прежде всего с борьбой против
«правого уклона в ВКП(б) и в Коминтерне». С правыми олицетворялись все, кто
продолжал оставаться на принципах нэпа, призывал к умеренности и осторожности,
здравому смыслу. Таких было немало в самой партии,  в государственном
аппарате,  в профсоюзах и в кооперации. Сталинское руководство развязало
кампанию критики и самокритики, направленную против руководителей СНК, ВСНХ,
ВЦСПС, ИККИ, Наркомпроса, Московского комитета ВКП(б), чтобы подготовить их
смещение. Кампания велась под флагом борьбы против бюрократизма, злоупотреблений
и других негативных явлений, которые были присущи всем советским учреждениям. 
Борьба с «правым
уклоном», прежде всего, была направлена против главного идеолога нэпа Бухарина.
На VI конгрессе Коминтерна (июль-сентябрь
1928г.) « правый уклон» был объявлен главной опасностью для международного
коммунистического движения, а ноябрьский пленум ЦК указал, что  «правый уклон»
представляет главную опасность внутри ВКП(б). Это был прямой выпад против
Бухарина – председателя ИККИ. На VIII
съезде профсоюзов (декабрь 1928 г.) Куйбышев обвинил профсоюзное руководство во
главе с М.П. Томским в бюрократизме и отрыве от рабочих масс. Параллельно был
осуществлён разгром Московского комитета партии, подобно тому, как это было
сделано в своё время в Ленинграде. В результате позиции многих руководителей
сильно пошатнулись. Хотя многие из них и остались на своих местах, их
отстранение было лишь вопросом времени и аппаратной механики, выработанной ещё
в период борьбы с «левыми».
Дискуссии теперь
проводились за закрытыми дверями, рядовые коммунисты не посвящались в сущность
разногласий. Разгром «правых», также происходивший за закрытыми дверями,
состоялся на апрельском объединённом и расширенном пленуме ЦК и ЦКК 1929г. В
своей речи Бухарин попытался очертить последствия взятого сталинским
руководством курса. Под сталинской линией, говорил Бухарин, скрывается
господство бюрократии и режим личной власти. Индустриализацию, по его мнению,
нельзя проводить на разорении страны и развале сельского хозяйства. Сталин
взгляды Бухарина и его сторонников назвал пораженческими, проявлением
панических настроений. Не получил поддержки Рыков, как председатель
правительства, выступивший с довольно аргументированным и реальным двухлетним
планом восстановления народного хозяйства. Пленум 300 голосами против 13 осудил
«правый уклон».
Вслед за пленумом была
созвана XVI  партийная конференция, которая
проходила под знаком осуждения «правых» по всем направлениям текущей политики.
«Правый уклон» был назван «откровенно капитулянтским», которому объявлялась
решительная и беспощадная борьба. Конференция постановила произвести
генеральную чистку партии и госаппарата « под контролем трудящихся масс» под
флагом борьбы с бюрократизмом, с извращениями партийной линии, развёртывания
критики и самокритики. Дальнейшая борьба с «правым уклоном» превратилась в
откровенную травлю оппозиционеров. Была развёрнута широкая кампания в печати. 
Повсеместно организовывались митинги и собрания с «разоблачением» и осуждением
Бухарина, Рыкова, Томского и их сторонников.
На ноябрьском пленуме
1929 г. принадлежность к «правому уклону» была признана несовместимой с
пребыванием в партии. За короткий срок из неё было исключено 149 тыс. человек в
основном по обвинению в «правом уклоне». Большинство из них, раньше или позже,
были вынуждены публично признаться в своих ошибках и заблуждениях, чтобы
избежать всевозможных кар и репрессий. 


Установление
сталинской диктатуры.
Разгром «правых»
происходил под аккомпанемент обвального крушения нэпа по всем направлениям
хозяйственной и социальной политики. Зерновой кризис, хлебный кризис означал
конец нэпа. В ходе развернувшихся новых дискуссий решился вопрос о том, что
выход в сложившейся обстановке – в государственной плановой системе хозяйства,
ограничивающей и полностью исключающей рыночные отношения, а также в
коллективизации, которая ликвидировала единоличные, мелкотоварные формы
хозяйства. V Всесоюзный съезд Советов в мае 1929
г. принял первый пятилетний план в оптимальном варианте. 
Накануне 12-й годовщины
Октября Сталин выступил в «Правде» со статьёй «Год великого перелома», в
которой говорил о закладке основ строительства социализма, о решении проблемы
внутренних накоплений, о новых формах повышения производительности труда, о
повороте крестьянских масс к сплошной коллективизации и т.д. На ноябрьском
пленуме ЦК речь шла о громадных успехах, якобы достигнутых страной в 1929 г.
Конец 1929 г. был отмечен
празднованием 50-ленего юбилея генсека. Сталин провозглашался «ближайшим и
верным соратником Ленина», «виднейшим руководителем и вождём ВКП(б) и
Коминтерна», «несгибаемым борцом партии с железной настойчивостью и твёрдостью,
с исключительной проницательностью проводящим генеральную линию партии». Сталин
становился символом «социалистического наступления», его бесспорным лидером и
вождём.


Заключение.
Из большевистских идей и
тенденций, свойственных военному коммунизму, вырос бюрократизм советской
системы, который распространился и на партию, и на госаппарат, и на
общественные организации. Партийная бюрократия подчинила себе этот процесс,
который привёл к образованию особого руководящего слоя советского общества –
номенклатуры. Интересы номенклатуры вступили в противоречие с интересами старой
политической элиты. Внутри правящей партийной олигархии началась борьба за
власть. Победа в этой борьбе была обеспечена тому, за кем пойдёт номенклатура,
большинство партийной и советской бюрократии, кто в наибольшей степени сумеет
выразить её нужды. Проводимая руководством новая экономическая политика не
отвечала интересам этого слоя, не сумела привлечь на свою сторону значительных
слоёв населения страны, породив множество нерешённых проблем и противоречий. Их
решение всё более связывалось с ускоренным строительством социализма.
В качестве наиболее
подходящей велениям времени обозначилась личность Сталина. Сталин одновременно
выступил и создателем нового руководящего слоя и выразителем его интересов.
Сталин умел приспособиться к духу эпохи, образу человека железной воли и
дисциплины, способного претворять в жизнь любые практические решения. В
интеллектуальном, нравственном отношении он уступал многим, а может быть, и
большинству вождей революции. Но во время борьбы за лидерство большое значение
имели целеустремлённость, политическая воля, хитрость и коварство Сталина.
Грубость и неотёсанность, в чём упрекали Сталина старшие соратники, для новой поросли
руководителей была скорее достоинством, показателем близости к низам. Им
нравились его стиль руководства, привычки, его непосредственность. Сталин был
такой же, как и они. Они были людьми нового строя, зарождавшегося в условиях
жестокой гражданской войны, и к её концу составляли большинство членов партии,
а старая гвардия большевиков в количественном отношении являлась только
незначительным слоем. Не последнюю роль сыграла способность Сталина максимально
использовать партийный аппарат для достижения своих целей. Он увидел в этом инструменте
идеальный инструмент власти.
 Время, проведённое на
фронтах гражданской войны, вооружило Сталина опытом, который он использовал
позднее. За два года он побывал на всех важнейших фронтах, посетил почти все
районы страны. Хотя Троцкий на своём знаменитом бронепоезде объезжал все армии,
он в первую очередь общался с военными руководителями. В критические моменты
другие члены Политбюро также выезжали на фронт, однако никто из них лично не
знал такого количества местных партийных и советских руководителей, как Сталин.
Позднее сам Сталин признавался, что в кругу более заметных политических фигур в
партийном руководстве, победу ему и его сторонникам обеспечили «средние кадры»,
на которые другие вожди не обращали внимания.


Список
использованной литературы:
Белади Л., Краус Т. «Сталин» — М.: Политиздат, 1989
Верт Н. «История Советского государства» — М.: ИНФРА-М: Весь
мир, 2003
Волкогонов Д.А. «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.
Сталина» — М.: АПН, 1989
Соколов А.К. «Курс Советской истории 1917 – 1940» — М.:
Высшая школа, 1999