Оглавление

Введение 3
Глава I. Дискуссия о крестьянской общине в предреформенные годы. 8
Глава II. Крестьянское самоуправление по реформе 1861 года. 12
1. Изменение
правового статуса крестьян. 12
2. Устройство
сельских обществ и волостей. 15
					







3.
Крестьянское самоуправление и институт мировых посредников. 20
Глава III. Крестьянское самоуправление и земское самоуправление.
Проблема соотношения. 24
Заключение 28
Список источников и литературы_ 30
Введение
С какой бы точки зрения мы
ни смотрели на процесс внутреннего социально-политического развития России в
XIX веке, 1861 год, несомненно, является переломным. В советской историографии
этот год был условно принят за границу, отделяющую историю феодальной России 
от России капиталистической[1]. 
Существование крепостного права не только обусловливало экономическую и
политическую отсталость России[2],
но и было ею обусловлено. 
Наиболее точную
характеристику исторического значения крестьянской реформы, на наш взгляд, дал
А. А. Корнилов в своём «Курсе истории России XIX века»: «Каковы бы ни были
материальные последствия реформы, громадно было значение того обстоятельства,
что люди не могли более продавать других людей, не могли более переволить их с
земли во двор, в личные слуги, т. е. в положение домашних рабов. Крестьяне
избавились 19 февраля 1861 года от того вмешательства, в сущности говоря,
неограниченного, в их домашний и семейный быт, которое доходило до того, что по
указу помещика они венчались и выходили замуж»[3].
Цель данной работы –
рассмотреть основные принципы организации и функционирования крестьянского
самоуправления, которые были предусмотрены Манифестом 19 февраля. Мы не станем
подробно останавливаться на подготовке крестьянской реформы. Рассмотрим лишь
тот её аспект, который непосредственно относится к нашей теме. Первая глава
работы будет посвящена дискуссии (которая во многом носила теоретический
характер), развернувшейся в Редакционных комиссиях по вопросы о судьбах
крестьянской поземельной общины.
Во второй главе будут
рассмотрены основные принципы организации крестьянского самоуправления и
правительственная политика, направленная на их реализацию.
Формирование органов
крестьянского самоуправление как теоретически, так и конкретно исторически
связано  с другой важнейшей социально-политической проблемой – введения в
России института народного представительства. В третьей главе мы рассмотрим
важную и актуальную, на наш взгляд, проблему соотношения крестьянского
самоуправления и  формирования всероссийского представительного учреждения. 
Отмена крепостного права
в России и буржуазные реформы 60-х годов XIX века – одна из наиболее популярных
в советской историографии тем. Это связано с тем исключительным историческим
значениям, которое приписывалось реформам 60-х годов. Отмене крепостного права
посвящено огромное колическтво научных работ как общего[4],
так и специального характера[5].
Остановимся более
подгобно на некоторых работах. В монографии П. А. Зайончковского на большом
фактическом материале даётся социально-экономическая характеристика России
первой половины XIX века, освещается ход подготовки реформы. 
Большой интерес для нас
представляет исследование В. Г. Чернухи (Крестьянский вопрос в
правительственной политике России). В книге исследуются действия правительства
по отношению к помещичьим крестьянам. Специальному изучению в ней подвергнуто
три аспекта крестьянской политики правительства: институт мировых посредников,
прямое обложение крестьян, институт сельской  общины. 
Работа Н. М. Дружинина
рассматривает главным образом экономические последствия отмены крепостного
права. Для нас представляет интерес анализ общинного крестьянского
землепользования, содержащийся в ней.
Основной источник, на
который мы будем опираться – «Положение 19 февраля 1961 года»[6].  
Данный документ всегда оказывается в центре внимания исследователей. И это
вполне объяснимо. Именно в нём сформулированы основные принципы крестьянской
реформы. Правда, он характеризует скорее намерения правительства, его
реформаторские замыслы, нежели конкретные результаты реформы. Вот почему
необходимо обращаться к свидетельствам её непосредственных современников и
устромтелей[7].
Некоторый интерес для нас
представляют и «Документы по истории крестьянской общины»[8].
В этой книге собраны материалы опросного обследования общинного землевладения и
сельского населения 1877-1880 годов. Инициаторами и организаторами обследования
выступили члены Вольного экономического общества и члены Российского
географического общества.
Некоторые интересные
замечания относительно подготовке и проведения крестьянской реформы содержатся
в воспоминаниях С. Ю. Витте[9]
и П. П. Семёнова-Тянь-Шанского.
Необходимо назвать также
интересную работу А. Васильчикова, современника крестьянской реформы. Она будет
использована нами в качестве источника (когда речь будет идти о дискуссии в
правительственных и общественных кругах) и в качестве исследования (когда мы
будем рассматривать проблему соотношения крестьянского самоуправления и
института народного представительства)[10].


Глава I. Дискуссия о крестьянской общине в предреформенные годы.

Исследователи
крестьянской реформы единогласно отмечали, что основной вопрос, стоящим перед
её устроителями, касался будущей судьбы поземельной крестьянской общины[11].
Судьба крестьянской
общины при разработке условий отмены крепостного права являлась одной из самых
спорных проблем. «В период подготовки реформы и в прессе, и на заседаниях
комиссий разгорелся спор о целесообразности и жизнеспособности этого старинного 
хозяйственного института»[12].
В дворянских комитетах, Редакционных комиссиях, Главном комитете по
крестьянскому делу находились и горячие сторонники общины, и её убеждённые
противники. Защитники общины ссылались на сложившиеся обычаи и опасность их
коренной ломки, преимущества уравнительного землепользования, которое может
предотвратить образование безземельного пролетариата, большую простоту отвода
земли и предоставления государством закупной суммы целым обществам, а не кадому
крестьянину. В среде защитников поземельной крестьянской общины можно выделить
два течения: охранительное[13]
и славянофильское. Славянофилы (в частности эксперты в Редакционных кмиссиях Ю.
Ф. Самарин и В. А. Черкасский) исходили из веры в её исконность, самобытность и
жизненную силу. Они также видели в ней гарантию против возникновения пролетариата 
и революционного рабочего движения[14].
Круговая порука выдвигалась (как славянофилами, так
и охранителями) в качестве надёжной и, главное, единственной гарантии взыскания
помещичьих и казённых податей и платежей. Кроме того, защитники общины
утверждали, что «мир» является надёжным и сильным преемником помещичьей власти[15].
Сторонники буржуазных принципов частной
собственности, независимости личности от власти «мира», свободы
предпринимательства доказывали архаичность общины, её тормозящую роль в
развитии сельского хозяйства, свободного распоряжения землёй, ограничение
передвижений и т. п. лишали крестьян стимула и возможностей производить
улучшения в своём хозяйстве. Как утверждает хорошо знавший историю разработки
реформы П. П. Семёнов-Тянь-Шанский, «большинство Редакционных комиссий  было
уже в то время на стороне линой, а не общественной собственности»[16].
Он отмечал, что так как за исходную точку реформы был признан «существующий
факт», то никто из членов Редакционных комиссий не мог согласиться на
насильственный переворот, на обращение общинного землепользования в подворное. 
У нас есть все основания принять точку зрения А. А.
Корнилова, что устроители реформы «стояли прежде всего на точке зрения
обеспечения благосостояния населения и государственных нужд. У них, несомненно,
была большая  доброжелательность по отношению к крестьянам, искреннее
стремление коренным образом улучшить их быт, но так как они стояли на точке
зрения благосостояния, а не свободы личности в собственном смысле слова, то
понятно, что иногда вопросы благосостояния  у них брали верх над вопросами
личного освобождения»[17].
Становится вполне объяснимым тот факт, что верх взяли соображения в пользу
сохранения общины по причинам, как говорил много занимавшийся крестьянским
вопросом С. Ю. Витте, удобства для правительства «стадного управления»
крестьянством в повседневной административной, полицейской и фискальной
деятельности[18].
Как видим, сторонники общины (за исключением, быть
может, одного Самарина) отнюдь не стремились «закреплять её на вечные времена»,
но считали, что «расторгать насильственными мерами её тоже не следует – её надо
постепенно развязывать, освобождать от внутреннего гнёта  круговой поруки, но
не расстраивать её организм, обеспечивающий и порядок администрации и
правильное отбывание повинностей»[19].
Сторонники сохранения общины в среде Редакционных комиссий отнюдь не закрывали
глаза  на несовершенства наличной формы общинной организации. «Но другой формы,
другого органа для внутреннего общественного управления Русской земли в данный
момент нет и найти, выдумать и устроить нет никакой возможности»[20].
В среде Редакционных комиссий преобладало мнение,
что со временем общинное владение будет уничтожено и функции сельского общества
сосредоточатся в волости[21].
«Положение 19 февраля 1961 года» сохранило поземельную общину там, где она
существовала при крепостном праве, но предоставило мирскому сходу
квалифицированным большинством в 2/3 голосов принимать решение о переходе на
подворно-наследственное участковое землепользование. 


Глава II. Крестьянское самоуправление по реформе 1861 года.

1. Изменение правового статуса крестьян.

Отмена крепостного права, освободив крестьян от
зависимости их от помещиков в личном и правовом отношении, отнюдь не уравняла
их с помещиками в их гражданских правах, не сделала их равноправными гражданами
той страны, в которой они вместе с помещиками продолжали жить: «реформа
перевела их из разряда крепостных крестьян не в разряд полноправных граждан, а
в разряд так называемых податных сословий»[22]. 
Сущность правового поожения крестьянства после отмены крепостного права
заключалось в том, что государство облагало людей подушным окладом, налагая
прямые налоги не на имущество, а на лица, облагая их личный труд, и так как
обеспечить поступление таких податей, взыскать подати, обеспеченные личным
трудом, с каждого отдельного человека было очень трудно, то, чтобы достичь
этого, установлялась круговая порука.
По «Общему положению» крестьяне получали «права
состояния свободных сельских обывателей, как личные, так и по имуществу»[23].
Крестьяне оставались в известной зависимости от местного дворянства, а
временнообязанные к тому же и от своих прежних владельцев[24].
По отношению к временнообязанным помещик сохранял
широкие права. Он являлся «попечителем» сельского общества. Ему предоставлялось
«право надзора за охранением общественного порядка и общественной безопасности
на пространстве принадлежащего ему имения»[25].
Таким образом, помещику предоставлялось право  вотчинной полиции, т. е. в
полицейском отношении ему подчинялись сельские власти.
Помещик также наделялся правом непосредственно
вмешиваться в деятельность сельской администрации[26].
Помещик имел право требовать смены сельского старосты либо других лиц сельской
администрации. Более того, в течение первых девяти лет помещику предоставлялось
«…право, если он признает присутствие какого-либо крестьянина в обществе
вредным или опасным, предложить самому обществу об исключении того крестьянина»[27].
Если общество не согласилось с помещиком, он иог поставить этот вопрос перед
представителями администрпции и добиться  высылки из общества неугодного ему
крестьянина.
Можно ли говорить о том, что крестьянство по реформе
1861 года получило гражданское равноправие с другими сословиями? Нет. И
выразилось это прежде всего в целом ряде ограничений, которые правительство
налагало на крестьян. Речь идёт об ограничении свободы передвижения и свободы
выбора занятий. Как пишет А. А. Корнилов, временнообязанные крестьяне «не могли
даже отказаться от надела; они обязательно должны были отбывать за него
повинности4 этим опять-таки налагались на них определённые стеснения
относительно распоряжения своею личностью, своими силами»[28].



2. Устройство сельских обществ и волостей.

Получив статус «свободных сельских обывателей»,
крестьяне обрели права участия в сходах, составлении мирских приговоров,
участия в выборавх общественных должностей и право быть избранными[29].
Право участия в общественном уравлении крестьян состояло в том, что они
создавали сельские и волостные органы общественного управления.
Создаваемые в селениях бывших помещичьих крестьян
органы крестьянского «общественного» управления находились в большой
зависимости от местного дворянства и административно полицейских властей[30].
Низовым звеном крестьянского самоуправления являлось сельское общество,
состоявшее из крестьян, «водворённых на земле одного помещика»[31].
Несколько сельских обществ объединялись в волость, которая насчитывала от 300
до 2000 ревизских душ и формировалась по территориальному принципу. Как
правило, волость должна была совпадать с церковным приходом[32].
Во второй главе «Положений» перечислены основные принципы организации сельского
общественного управления. Крестьянское самоуправление составляло сельский сход,
избиравший сельского старосту и ряд должностных лиц. «Общества, как найдут то
необходимым, могут иметь: особых сборщиков податей, смотрителей хлебных
магазинов, училищ и больниц; лесных и полевых сторожей; сельских писарей и т.
п.»[33].
Сельский сход ссотоял из всех крестьян-домохозяев, а также выборных сельских
должностных лиц. Сход собирался старостой как по собственной инициативе, так и
по требовванию помещика. Сельский сход ведал также вопросами пользования
общинной землёй, раскладкой казённых податей, рекрутскими наборами, сбором
податей и недоимок. Он разрешал вопросы о семейных разделах, выходе из
общества, а также имел право выносить приговоры об «удалении из общества
вредных и порочных членов его» и устранять отдельных домохозяев от участия в
сходах сроком не более как на три года[34].
Решения сельского схода должны были выполняться
сельским старостой, который имел определённые административно-полицейские
права. Сельский староста «по делам полицейского ведомства» подчинялся как
волостному начальству, так и чинам полиции. В его обязанность входило «принмать
необходимые меры для охранения благочиния, порядка и безопасности лиц и
имуществ от преступных действий». Он же ведал предварительным дознанием и
задержанием виновных до прибытия полиции или судебного следователя. Староста,
следовательно, являлся фактически представителем полицейской власти, и его
функции в основном сводились к охране «надлежащего порядка» и обеспечению
исправной уплаты различного рода недоимок и повинностей. 
В сельских обществах временнообязанных крестьян
староста следил за тем, чтобы крестьяне выполняли барщину, исправно платили
оброк и вообще должны были  «немедленно исполнять законные требования
помещика…»[35].
Сельский староста наделялся и административными функциями6 он имел право
наказывать за маловажные проступки, подвергая виновных аресту или общественным
работам до двух дней, либо облагать штрафом до одного рубля. 
В советской историографии неоднократно отмечалась
зависимость сельских обществ от местных помещиков и администрации. Волостное
общественное управление ещё более жёстко было вписано в государственный аппарат
империи[36].
Организации волостного управления посвящена третья
глава «Положений». Волостное управление состоялоиз волостного схода, волостного
старшины с волостным правлением и волостного крестьянского суда. Волостной сход
состоял из выборных сельских и волостных должностных лиц и представителей от
каждых десяти дворов крестьян, избиравшихся на сельских сходах. Волостной сход
избирал волостных должностных лиц и судей,  а также разрешал различные
хозяйственные и финансовые вопросы, касавшиеся всей волости. Фактически
хозяином волости являлся волостной старшина, отвечавший «за сохраненияе общего
порядка, спокойствия и благочиния в волости», — сказано в 81-й статье.
П. А. Зайончковский отмечает, что функции старшины
«носили почти исключительно административно-полицейский характер»[37].
Ему подчинялись все сельские старосты, которые обязаны были беспрекословно
выполнять его указания. Волостной старшина должен был «охранять благочиние в
общественных местах и безопасность лиц и имущества от преступных действий, а
также принимать первоначальные меры для восстановления нарушенной тишины,
порядка и безопасности, впредь до распоряжения земской полиции». Волостной
старшина наделялся теми же правами, что и сельские старосты. 
Волостное правление состояло из волостного старшины,
сельских старост и других выборных должностных лиц. Значение волостного
управления, — отмечает Зайончковский, — было невелико[38].
Собственно его компетенции принадлежали дела о расходовании волостных сумм, о
продаже частного крестьянского имущества за недоимки, о найме и увольнении тех
должностных лиц сельской  волостной администрации, которые служили не по
выборам. Все остальные вопросы решались единолично волостным старшиной.
Волостная организация учреждалась как сословная.
Однако сословность не была самоцелью, «перспектива волостной организции
виделась в переходе к всессловности»[39].
Сословная организация в определённой степени ограждала крестьян от прямого
вмешательства помещиков, к чему  стремились многие Губернские комитеты.



3. Крестьянское
самоуправление и институт мировых посредников.

Упраздняя вотчиную власть помещика и вводя
регламентацию отношений помещиков и крестьян, правительство встало перед
вопросом, на кого возложить обязанности введения и дальнейшего регулирования
этих новых отношений. В ходе обсуждения решено было создать систему местных
учреждений, главной частью которых являлся бы институт, состоявший из
представителей помещиков, которые в итоге стали именоваться мировыми
посредниками[40].
По Положению выбор посредников был предоставлен 
помещикам и губернатору. В обязанности посредников входили проверка и введение
в действие уставных грамот, свидетельствование актов, оформляющих заключаемые
между помещиками и временнообязанными крестьянами сделки, рассмотрение в
качестве первой инстанции возникающих на основе обязательственных отношений
недоразумений, споров и жалоб, дела о порубках и потравах, надзор над
должностными лицами общественного крестьянского самоуправления[41].
На посредников ложились все обязанности по обеспечению  исправного отбывания
крестьянами повинностей в пользу помещиков до и после введения уставных грамот,
все дела по оформлению выкупных сделок и взысканию с крестьян выкупных платежей.
Это были важнйшие вопросы, касавшиеся финансовых интересов помещиков и
государства. 
П. А. Зайончковский в своих работах последовательно
проводит мысль о том, что институт мировых посредников, его чрезвычайно широкие
полномочия «говорит об отсутствии какого бы то ни было крестьянского
самоуправления и о полной зависимости «выборных» крестьянских учреждений от
местного дворянства[42].
В пользу этой точки зрения он приводит следующие факты: мировые посредники
утверждали избрание волостных старшин и других представителей сельской выборной
администрации. Они имели право  отрешать от должности сельских старост и
временно отстранять волостных старшин. По требованию мирового посредника должен
был созываться сельский сход, без его санкции не мог быть созван волостной
сход. посредники частично наследовали вотчинную власть помещика, получая право
наложения штрафа, заключения под арест и наказания розгой. «Таким образом,
реализация «Положений 17 февраля» передавалась целиком в руки дворянства.
Крестьянское общественное управление, создавшееся по «Общему положению», носило
явно выраженный полицейско-фискальный характер, находясь в полной зависимости
как от мирового посредника, так и от местной уездной администрации. Крестьяне в
правовом отношении продолжали оставаться в зависимости от власти дворянства,
осуществлявшейся в лице мирового посредника»[43].
С данной оценкой деятельности мировых посредников и крестьянского
«самоуправления» можно согласиться. Однако нельзя забывать, что на первом этапе
(1861-1863 гг.) перед мировыми посредниками стояли объективные задачи 
юридического оформления новых отношений помещиков и крестьян в виде уставных
грамот. Второй период их службы, 1864-1874 гг., главными задачами имел
развёртывание выкупных операций и наблюдение  за исправным выполнением
крестьянами условий уставных грамот и выкупных сделок, т. е. имел,
преимущественно, охранительный характер[44].
Либеральная общественность на первых порах с
восторгом отнеслась к созданию нового института. Однако вскоре стало ясно, что
он превращает крестьянское самоуправление в фикцию. Даже А. А. Корнилов, с
восторгом принимавший либеральные реформы 60-х годов, характеризуя результаты
деятельности мировых посредников, писал: «В конце концов, выбранные сельским
самоуправлением, оказались в положении низших агентов уездной полиции; будучи
избранниками сельских обществ и волостей, ответственность они несли не перед
своими избирателями, а перед «начальством», в распоряжении которого находились.
Это обстоятельство подрывало принцип самоуправления в корне, и при таких
условиях, конечно, невозможно было признать эти крестьянские волости и общества
действительно самоуправляющимися единицами»[45].


Глава III. Крестьянское самоуправление и земское самоуправление.
Проблема соотношения.

А. Васильчиков, современник крестьянской реформы,
писал: «местное самоуправление в известных размерах допускается во всех
государственных организациях, и при самых централизованных формах правления
местным жителям предоставляется всё-таки весьма обширный и многосложный круг
действий, преимущественно по тем предметам ведомства, которые могли бы
обременить центральную администрацию чрезмерными расходами и заботами
управления»[46].
В крепостной России ни о каком местном самоуправлении не могло быть речи, так
как все вопросы (социальные, правовые, общекультурные) находились в ведении
помещика. «Центральная власть спокойно полагалась на его полицмейстерство, на
котором держался весь полицейский строй дореформенной России»[47].
После отмены крепостного права явилось пустое место. Его можно было заполнить 
или проведением сверху донизу бюрократического начала, что было, конечно,
совершенно немыслимо просто уже потому, что у бюрократии не хватило бы на это
наличных сил, или введением самоуправления на местах. И поэтому, естественно,
совокупность всех создавшихся с отменой крепостного права условий необходимо
требовала проведения в том или ином виде системы местного самоуправления[48].
Однако члены Редакционных комиссий боялись связать
крестьянские общины и волости с будущим земским самоуправлением, которое уже
тогда предполагалось учредить в уездах после отмены крепостного права. С этим
связано и то, что органы волостного управления были организованы по сословному
принципу[49].
как пишет А. А. Корнилов, «опасаясь помещичьей ферулы над крестьянами,
редакционные комиссии не хотели сделать волость единицей всесословной и вместе
с тем независимой от уездных административных властей»[50].
Правительство пошло по пути бюрократизации местного самоуправления, что, по
сути, означало его ликвидацию.
Политика правительства в отношении сельского и
волостного самоуправления является лучшим свидетельством того, что оно
усматривало непосредственную взаимосвязь между крестьянским самоуправлением и
земскими законосовещательными органами. Сама логика социально-политического развития
ставила на повестку дня вопрос о создании всесословного представительного
учреждения. А. А. Корнилов писал: «раз крепостное право было отменено, явилась
возможность говорить о самоуправлении всесословном»[51].
В заключении хотелось бы привести очень интересное рассуждение А. Васильчикова
о соотношении народного представительства и местного самоуправления.
«Справедливо и верно, — пишет он, — что
самоуправление при постепенном и благоразумном развитии ведёт неминуемо к
народному представительству; и как ручьи, следу естественному склону, сливаются
в реки и моря, так отдельные местные учреждения, следуя естественному ходу
событий, стекаются в общие представительные собрания»[52].
Закономерно, что народы, пользующиеся самостоятельными правами во внутреннем
управлении, очень легко достигают и политических прав; «сила вещей и ход
событий, указывая всем и каждому на необходимость соглашения, приводят их к
желаемой цели – к той форме правления, которая соглашает  отдельные местные
потребности с пользами всего государства, т. е. к народному представительству»[53].
Однако из всего этого отнюдь не следует, что местное
самоуправление не может успешно функционировать там, где всесословное
представительное учреждение отсутствует. Народное представительство ни в коей
мере не заменяет местное самоуправление[54].
Развитая система местного самоуправления выступает в качестве необходимого
условия народного представительства. Народное представительство вообще не может
функционировать без помощи местных учреждений. Мы можем сказать, что
правительство верно уловило тенденцию эволюции местного самоуправления.
Отвергнув институт народного представительства, оно отвергло и крестьянское
самоуправление.


Заключение
Проблема формирования органов местного
самоуправления могла возникнуть лишь после отмены крепостного права. И она
возникла. Редакционными комиссиями был разработан проект формирования сельских
и волостных органов «общественного» управления. Их учреждение было обусловлено
объективными задачами, стоящими перед правительством. Устроители реформы
установили необходимость введения нового института мировых посредников, который
был призван регламентировать отношения между крестьянами, вышедшими из
крепостной зависимости и помещиками. Основное противоречие заключалось в том,
что посредниками между крестьянами и помещиками стали сами помещики… К тому же в
руки мировых посредников фактически переходила значительная часть полномочий,
которыми прежде обладали  помещики. Всё это не могло не разрушать самих основ
сельского самоуправления. 
Причина этого нам видится в нежелании самодержавия
поступиться своей «монополией» на законодательную власть. Правительство увидело
серьёзную угрозу в попытках сформировать  крестьянское самоуправление на основе
принципа всесословности и стремилось всеми силами не допустить крестьянской
общины и волости с земским самоуправлением. Именно это заставило власть
подчинить крестьянские общества бюрократическому произволу, а выборных лиц
превратить в чиновником, подведомственных уездной администрации. 


Список источников и литературы

Источники
1.    Астырев
Н. М. о деятельности сельских должностных лиц // Фёдоров В. А. Падение
крепостного права в России. Документы и материалы. Вып. III.  Реализация
«Положений 19 февраля 1961 года». М., 1968.
2.    Витте
С. Ю. Воспоминания. Т. 2. М., 1960.
3.    Документы
по истории крестьянской общины. 1861-1880. М., 1988.
4.    «Положение
19 февраля 1961 года» // Фёдоров В. А. Падение крепостного права в России.
Документы и материалы. Вып. II. «Положение 19 февраля 1961 года» и русское
общество. Л., 1967.
5.   
Семёнов-Тянь-Шанский
П. П. Эпоха освобождения крестьян в России (1857-1861) в воспоминаниях бывшего
члена-эксперта и заведующего делами Редакционных комиссий, т. III. Пгр., 1915.
Литература
1.    Васильчиков
А. О самоуправлении: сравнительный обзор русских и иностранных земских и
общественных учреждений. СПб., 1872.
2.    Дружинин
Н. М. Русская деревня на переломе. 1861-1880 гг. М.
3.    Зайончковский
П. А. Отмена крепостного права в России. М., 1968.
4.    Зайончковский
П. А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г. М., 1958.
5.    Захарова
Л. Т. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856-1861. М., 1984.
6.    Корнилов
А. А. Курс истории России XIX века. М., 1993.
7.    Литвак
Б. Г. Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась реформаторская
альтернатива. М., 1991.
8.    Литвак
Б. Г. Русская деревня в реформе 1861 года. М., 1972.
9.    Тарасюк
Д. А. Поземельная собственность пореформенной России. Источниковедческое
исследование по переписи 1877-1878. М., 1981.
10. Шахназаров И. Д. Крестьянская
реформа 1861 года и крестьянство после освобождения. Л., 1934.
11. Чернуха В. Г. Крестьянский
вопрос в правительственной политике России (60-70 годы XIX в.). Л., 1972.