Виктор Снитковский 
ЭТО
БЫЛ НЕ НАПОЛЕОН

И, ДАЖЕ, НЕ ДЕМОКРАТ И
ХОРОШИЙ СЕМЬЯНИН
    Сейчас часто спорят о генерале Власове и его движении. Причем, в
России, где фашизм последнее десятилетие не стесняется быть таковым, все более
или менее ясно. Поэтому в России без стеснения опубликовали «труд» некоего А.Мельского «У
истоков великой ненависти. Очерки по еврейскому вопросу» Москва, 1994. Он был издан «при морально-техническом содействии
православно-монархического аналитического центра «Альфа и Омега» — так
сказано в самой книжке. Там же сообщается, что автор был «идеологом
власовской армии». А. Мельский  — это псевдоним черносотенца А. В.
Меллер-Закомельского, осевшего после революции в Германии и ставшего одним из
главарей партии русских нацистов. «Высоко уже реет над освобожденной
Европой победоносное знамя солдат Адольфа Гитлера, солдат Национальной
Революции. Уже трепещет перед ней ненавистная власть еврейских поработителей»,
восторгался этот «патриот России» на с.127-128.
    И никто из историков в России не возмутился тем, что черносотенец
Меллер-Закомельский был назван идеологом власовщины. Что было — то было.
«Русские патриоты» антисемитизма в отличие от американцев не очень стесняются.
В США  антисемитом быть неприлично. Из-за этого идеологи 1-й и 2-й волн
эмиграции, в составе которой много участников власовщины и других
прогитлеровских формирований после мая 1945 г. тщатся доказать, будто
власовщина не имела антисемитской окраски. 
      Поэтому, так тоскливо читать переписанные из провласовских изданий
статьи В.Люлечника в журнале Вестник № 25, 1998 «Неизвестный генерал Власов» и
в  №11, 1999  и «Попытка второй гражданской». Люлечник даже удивляется тому,
что списанное им у власовцев сказки, вызывают отрицательную оценку советских
ветеранов войны, а нравится лишь эмигрантам первой и второй войны. Он не
догадывается, что в данном случае мнения непримиримо разделены не столько ложью
черносотенных монархических авторов первых двух эмиграций, сколько дистанцией
между окопами пособников фашистов и советских войск, дистанцией между
карателями  и жертвами, стоящими перед расстрелом у ямы.
					







    В «Аргументах и фактах» №14, 2001 (межд. изд.) опубликовано интервью
с сыном Рудольфа Гесса. Сын фашистского мерзавца уверяет, что печи в Дахау были
построены американцами уже после войны в качестве «доказательств» зверств
немцев. И такого вранья опубликовано сорок коробов. Престарелые власовцы и их
наследники врут ничем не меньше сына Гесса – им ведь тоже хочется скрыть свою
преступную суть. Но нельзя же быть настолько наивными, чтобы верить этому! 
     Одним из первых разоблачителей подобных публикаций после 1945 г.
стал бывший меньшевик Григорий Аронсон: «Неужели вы, действительно считаете,
что ген. Власов, который перешел на службу Гитлера во время войны, когда
решались судьбы всего культурного мира и будущего России, не несет политической
ответственности за гитлеризм? И если даже «смягчить» роль власовских отрядов в
экзекуциях во всех концах оккупированной Гитлером Европы, то неужели можно себе
представить, что Власов мог удержаться на какой-то «независимой» позиции, быть
чем-то вроде партнера в «переговорах» с Гитлером (мы знаем, как вел себя Гитлер
в берхтенгаденской своей ставке со своими сателлитами, гораздо более серьезными,
нежели Власов) и не быть использованным Гитлером для тех или иных целей войны?»
– «Правда о власовцах» Нью-Йорк, 1949 г. с.24. 
    И далее: «Пора бросить манипулировать документами… конца ноября
1944, исполненными демократических заверений. Надо набраться мужества и
рассказать… в какой мере лежит ответственность на головке власовщины….
Знакомясь с настроениями этих кругов по «Парижскому Вестнику», объективный
человек должен придти к выводу, что в 1943-1944 гг. Жеребковы, Пятницкие и
Гротовы на страницах «Парижского Вестника» отстаивали власовское дело
настолько, что между этой газетой и власовщиной не было никакой разницы.»
     Потомок
русских эмигрантов на Балканах — Г. Вербицкий на страницах «Нового Русского
Слова» от 16 марта 2001 г. утверждает: «меньшевики … стали на защиту
Сталина, а не народа». Да, Аронсон был меньшевиком, но, судя по его книге,
антисталинистом. Говорить  о том, что меньшевики в Америке во время войны стали
на защиту Сталина, а не народа – это то же самое, что назвать сталинцем генерала
Деникина, который отказался сотрудничать с Гитлером. Согласно логике
Вербицкого, Рузвельт и Черчилль были, также, сталинистами, ибо возглавляли свои
страны в войне против фашистов в союзе с СССР. Тот же Вербицкий на страницах
НРС уверен: «Вся русскоязычная пресса, включая «Парижский вестник», в
оккупированных немцами странах свободной не была, и быть не могла и печатала
то, что ей предписывали завоеватели. Статьи того времени, где приводятся якобы
цитаты из речей генерала Власова и его сподвижников, писались без их ведома…».
Ну, уж простите, это явный плагиат из речей нацистских преступников на
Нюренбергском процессе. Там им не поверили. Позволю и я себе не поверить.
     Да, «Пражский манифест» КОНРа (Конгресс освобождения народов России)
в ноябре 1944 г., на который любят ссылаться власовцы, в отличие от прежних
заявлений Власова  и его присных, не имеет прямых антисемитских заявлений. Но к
этому времени, даже  многие фашистские бонзы, в том числе, покровитель Власова
Гиммлер, «одемократились»  и искали пути наведения мостов с Западом —
предстоящий разгром Германии был очевиден. Следуя такой логике и Гиммлера можно
исключить из антисемитов. Интересен вывод Вербицкого в НРС об отсутствии
антисемитизма во власовском движении из заявления сотрудника геббельсовского
министерства пропаганды Тауберта. Увы, эта ссылка говорит о приоритетах
Вербицкого, но не об истине. Черносотенная монархистская эмиграция из России в
Германию после 1917 г. влила свою ядовитую струю на почву немецкого
антисемитизма. Только в этих традициях можно понять ссылку Вербицкого в НРС на
геббельсовского пропагандиста. 
     Хочу напомнить, что гитлеровский антисемитизм с началом Великой
Отечественной войны вызвал в советском народе не только отпор Германии, но и
массовый народный антисемитизм. Причем в руководящих советских партийных и
военных кадрах он просто цвел. После Победы народный антисемитизм вместе с
«политбюровским» превратились в государственный антисемитизм. При этом
формально, антисемитизм отвергался. В фашистской Германии антисемитизм был
официальной политикой. Власова и власовцы обязаны были следовать этому. Тем
более, что Власов и все его офицеры, прошли подготовку в школах Вустрау,
Дабендорфа и др., где готовились «пропагандисты» — черносотенные комиссары для
русских батальонов. При этом все власовцы имели для чтения лишь антисемитские
издания для военнопленных «Заря», «Доброволец», а также русские нацистские
издания вроде «Парижского вестника». Но, если верить люлечникам и вербицким, то
антисемитизмом власовцы не были заражены, а фашистская пропаганда отскакивала
от них — демократов, как горох от стенки. 
   В состав власовского руководства вошел представитель фашистской части
русской эмиграции во Франции – Жеребков.  Он же организовал выступление
представителей Власова: генерала Малышкина, Белова, Давиденкова и русской
черносотенной эмиграции в  зале «Ваграм» в Париже. Тогда в зале «Ваграм»
выступил нацист и антисемит профессор Гротов с речью, аналогичной речам
власовцев. Статьи Гротова печатали в «Парижском Вестнике» (ПВ) рядом с
провласовскими статьями. 
        Аронсон, тщательно проработавший «ПВ», нашел там многочисленные
примеры с  пропагандой идей Власова. Так «ПВ» считает, что «Ген. Власов
больше подходит для возглавления нового народного движения, чем какой-либо эмигрантский
деятель» или «Эмиграция должна разделить все основные положения, которые
приняты в РОА». Подобное написать могут только сторонники Власова. Более
того, сам «ПВ» в редакционной статье за 25 марта 1943 г. заявил, что он «охотно
принимает обвинения в том, что “Парижский вестник” стал «подголоском РОА».
Значит, разницы в идеологической позиции газеты русских нацистов и руководства
власовцев не было. 
   Я заказал копии «Парижского вестника» и власовской газеты
«Доброволец». Посмотрим «ПВ» №51, где есть сообщение о речи Власова в Риге, в
которой генерал заявил: «В новой России евреям не будет места» и что «очищение 
России от евреев» последует после ее освобождения. А вот «ПВ» №54 ссылаясь
на газету «Голос Крыма» сообщает о заявлении власовского генерала Малышкина на
конференции «бывших военнопленных» о том, что в России будет дана свобода всем
народам, «за исключением евреев». 
 Грубый
животный  характер носит антисемитская пропаганда для «воинов» РОА на страницах
«Добровольца». Только слепой может не увидеть, что  пропаганда, которую вели в
лагерях власовцы для призыва сторонников, была построена на антисемитских
утверждениях и лозунгах. Не меньшим рвением отличалась газета «Заря»,
выпускаемая в лагере Дабендорф, где готовили пропагандистов для «восточных
батальонов». «Влиятельные немцы (преимущественно балтийцы) помогают
осуществлять «чудо Дабендорфа»…. Каждые две недели из Дабендорфа разъезжаются
по русским воинским частям, вкрапленным в немецкую армию, «пропагандисты»….
Одновременно с созданием Дабендорфа начинает выходить газета для русских
военнослужащих. Называется она «Заря»…. Все сотрудники редакции выпущены на
свободу и надевают форму будущей, существующей только в надеждах Русской
освободительной Армии.» (А.П.Столыпин «На службе России», Франкфурт-на-Майне,
1986, с.98-99). В приложениях к 6-й главе этой же книги на с.106 упоминается
выступавший в зале «Ваграм» антисемит Гротов, причастный к власовскому
движению. За годы войны только в Дабендорфе сумели «наклепать» свыше 5 тысяч
«пропагандистов» — комиссаров фашизма. 
   Какие же части вошли в состав власовской РОА?
    1). Начну с подразделений бывшей «Локотской республики», которые
позднее составили четверть личного состава 1-й дивизии власовской РОА. Известно, что в поселке Локоть
(Брянской обл.) была создана «Русская освободительная народная армия» – РОНА. В
1943 г. численность РОНА достигла 12 тыс. солдат и офицеров. Они активно
участвовали в карательной войне с партизанами и уничтожали евреев. Командующий
РОНА Б.Каминский за это получил железный крест первого класса. Кроме того, РОНА
привлекалась к охране железных дорог и конвоированию эшелонов с
продовольствием, проведению репрессий против лиц, уклоняющихся от уплаты
налогов и саботирующих мероприятия самоуправления.
    В начале марта 1943 г., когда наступающие советские войска достигли
окраин Локотского округа, 3-й и 5-й полки РОНА приняли в боях против Красной
Армии и понесли большие потери из-за того, что многие солдаты, не принимая боя,
дезертировали, а до 700 человек перешло на сторону Красной армии. В июле того
же года 5-й полк и отдельные роты из других полков были приданы немецким частям
и подразделениям и введены в бой в районе Дмитровска-Орловского. В бригаде
Каминского в это время усилилось разложение. В результате массового дезертирства
и перехода на сторону партизан численность РОНА к началу октября сократилась
более чем на две трети. В ноябре поредевшая бригада была пополнена белорусскими
полицейскими. 
   По распоряжению Гиммлера, бригада была включена в состав войск СС, как
29-я гренадерская дивизия, а ее командир Каминский получил чин бригаденфюрера и
генерал-майора войск СС. 2 августа 1944 г. в Варшаве вспыхнуло восстание, на
подавление которого немцы бросили войска СС, включая «каминцев» из РОНА.
Каратели Каминского уличные бои превратили в убийство мирного населения ради
грабежей. 19 августа Каминский с «группой товарищей» был осужден и расстрелян
военно-полевым судом СС за бессмысленные убийства и грабежи. В середине октября
29-я бригада СС была разоружена и переброшена в Мюнзинген на формирование 1-й
дивизии РОА. Итак, костяк 1-й дивизии РОА составили каратели, грабители,
убийцы из РОНА с опытом боевых действий против Красной армии. А что, под
началом Власова эти люди облагородились? 
    2). У немецких боевых частей на Восточном фронте, помимо
вспомогательного персонала из пленных красноармейцев, имелись т.н. «восточные
батальоны», составленные из военнопленных-добровольцев. Следует напомнить о
появление «восточных батальонов» в1942-1943 гг. под Ленинградом, Старой Руссой
и в Донбассе в пропагандистских целях для привлечения перебежчиков из Красной
армии. Однако, в течение 1943 г. только на сторону партизан и через линию
фронта с оружием в руках перешло 14 тысяч солдат «восточных батальонов». Гитлер
собирался разоружить русские части, о которых мечтал Власов, и личный состав
отправить на работу в угольные шахты. Но военное командование убедило его
перебросить восточные формирования на второстепенные фронты для замены немецких
войск на Западе, и ограничиться разоружением ненадежных частей. 10 октября 1943
г. вышел приказ о переброске «восточных» частей во Францию, Италию и на
Балканы. Шесть тысяч добровольцев были разоружены как ненадежные. На 29
сентября 1944 г. потери восточных войск на Западе составили 8,4 тысяч человек,
из которых 7,9 тысяч «пропали без вести», то есть, попросту сбежали. Поэтому
начальник штаба «Добровольческих» соединений на Западе генерал-майор Нидермайер отмечал в
докладе Гиммлеру, что практика боев с  союзниками показала низкую
боеспособность «русских» частей. Оставшийся в наличии персонал
«восточных батальонов» был передан в РОА. 
    3). На
Балканах были сформированы казачьи части из остатков врангелевских войск и
эмигрантской молодежи. С
начала 1944 г. эти части совместно с немцами участвовали в карательных
операциях против югославских партизан, а осенью вместе с немцами отражали
наступление советской 57-й армии. В обстановке близкого краха Германии командование этих частей
и Власов не могли рассчитывать на формирование достаточного количества войск,
чтобы противостоять Красной Армии. Им, как и верхушке фашистской Германии,
ничего не оставалось делать как надеяться на развал коалиции западных стран и
СССР. 
     26 марта 1945 г. Конгресс освобождения народов России (КОНР) под
руководством Власова решил стянуть русские формирования в Австрийские Альпы,
чтобы соединиться там с бегущими из Югославии русскими казачьими частями и 
хорватскими фашистскими соединениями. Затем предполагалось совместно продолжать
борьбу до изменения общей обстановки. 10 апреля 1945 года в Альпы выступили из
Мюнзингена и Хойберга воинские части КОНР под командой Власова. Их было около
23 тыс. человек. 15 апреля с Одерского фронта на соединение с ними двинулась
1-я дивизия РОА. 17 апреля из района Мариенбада выступили части под командованием
В.И. Мальцева. Русские каратели на Балканах  лишь не успели стать под
власовские знамена – они были пленены в Австрии и выданы в СССР. По пути в
Австрию Власов предал своего последнего «хозяина» — выбил остатки немецких
войск из Праги, но прежний кремлевский «хозяин» не счел это заслугой и повесил
Власова. 
    Сегодня трудно сказать, сколько человек собирались воевать с Власовым
за освобождение от «комдиктатуры», сколько хотели просто вырваться из лагерей,
сколько мечтали грабить и убивать вместе с фашистами. Но, судя по низкому
боевому духу, массовой сдаче в плен партизанам и Красной армии,  склонностью к
грабежам и убийствам, среди русских прислужников Гитлера борцов за
демократическую Россию было мало. 
    Сегодня стало модно утверждать,
что Власов был одним из наиболее способных советских генералов. Эта выдумка
идет от власовских недобитков. Никаких серьезных исследований военных
специалистов на эту тему не было опубликовано.    
     Но даже лучшие советские
генералы во главе превосходящих по численности войск, как и Власов, были
многократно биты немцами. Короткий период пребывания Власова в боях под Москвой
пришелся на период, когда положение стабилизировалось без его участия (в то
время он выходил из под окружения под Киевом). Наступательные бои под Москвой,
в которых принимал участие Власов, велись намного превосходящими немцев по
численности войсками. Под Москвой тогда были сконцентрированы главные резервы
страны. Так что ничего не дает оснований объяснять успех советского наступления
в декабре 1941 — начале января 1942 года заслугами Власова. 
    Пленение гитлеровских
приспешников всех мастей и жестокая расправа над ними, казалось бы, завершили
власовскую «эпопею». Но нет, теперь Люлечник, воспользовавшись выдумкам
власовских апологетов, не нашел ничего лучше, как  спеть осану Власову, еще и
как хорошему семьянину и глубоко верующему человеку (Вестник №25, 1998). 
      Поэтому мне придется дать справку о некоторых женщинах в жизни
Власова.
    Во-первых, это Анна, в девичестве Воронина, 1906 г.р. вышедшая замуж в
1926 году за того, кто впоследствии стал «генералом Власовым». В письмах с
фронта Власов нежно называл ее «Аник». В 1942 г. Аник была арестована и
осуждена на 8 лет, как жена «врага народа». Реабилитирована в 1992 г. Последние
годы жизни жила в Балахне.
    Во-вторых, ленинградка Юлия О., которая родила от Власова дочь в 1936
г. Она подала документы на алименты. Жена Власова об этом знала. 
    В-третьих, Агнесса Подмазенко 1917 г.р., начавшая жить с Власовым в
Киеве до оккупации его немцами в 1941 г. Скрыв от Агнессы, что он давно женат,
Власов предложил ей выйти за него замуж. Получив согласие, Власов сказал, что
оформление всех формальностей берет на себя – так Агнесса показала на допросе в
1943 г. В ЗАГС она с Власовым не ездила, поверив на слово, что он сам оформит
их отношения. Осенью 1941 г. попала на 5 недель вместе с Власовым в окружение
под Киевом. Вместе они прибыли в Курск 1 ноября 1941 г. Затем Власов взял ее с
собой в 20-ю армию, оборонявшую Москву. Из-под Москвы беременная Агнесса отбыла
в тыл, чтобы родить ребенка от Власова. В ее документах было указано, что она
жена генерала Власова. В письмах генерал называл ее «Алик» и «Аля». Считая себя
женой Власова, Агнесса это указывала во всех  анкетах и заявлениях. За что и
поплатилась 5-ю годами лагерей, а потом еще и многолетней ссылкой.
Реабилитирована в 1989 г. Умерла в 1997 г. 
    В-четвертых, немецкая аристократка Адель Биленберг – вдова эсэсовца,
вышедшая замуж по рекомендации Гимлера за командира гитлеровской «Русской освободительной
армии» – РОА генерала Власова в 1944 г.
    То есть у Власова, по сути, три женщины одновременно!!! числились
женами.
       Далее по материалам дел Центрального Архива ФСБ России
№Р — 42007, л.57-81 и №Р — 38694, л.3-53об.
      Генерал
Власов писал письма жене Анне, обычно ежедневно, иногда по два в один адрес.
Исключение составили пять недель окружения под Киевом, когда полевая почта не
работала. Трудно понять, как в напряженные дни войны, не очень грамотный
человек (в оригиналах писем множество ошибок), умудрился оставить столь
обширное наследие эпистолярного жанра. Пока Агнесса Подмазенко жила с ним,
Власов писал нежные письма только Анне. Ну, например, после выхода из окружения
под Киевом (грамматические ошибки исправлены для удобства чтения):
Добрый день милая и дорогая Аня! Прежде всего, прости за то,
что так долго не писал. Вина не моя – был в длительной командировке. Вернулся 1
ноября и сразу же послал письмо через Ивана Ивановича…. Пиши, что тебе
необходимо. Пришлю посылкой…. Пропиши подробно все, что тебе нужно…. Целую
крепко и много раз. Твой всегда и всюду Андрюша.  11 декабря 1941 г. 
    В январе 1942 г. беременная Агнесса Подмазенко в сопровождении
адъютанта Власова уехала в декретный отпуск. После этого пришлось писать нежные
письма в два адреса – Анне и Агнессе. Причем, Власов строгал не менее чем по
письму в день каждой. Учитывая, что его ночи были заняты очередной ППЖ, боевой
день генерала и «писателя» одновременно, был до предела напряжен. Вот образцы
писем двум женщинам, написанные в течение одного дня:
1) Милая и дорогая Аличка (Подмазенко)! … Пиши скорее и чаще.
Ты видишь, какие я тебе пишу письма. Многое хотелось бы сказать, да тебя уж
нет. Но, безусловно, надеюсь на скорое свидание после победоносного окончания
войны, а может и раньше…. Я свою жизнь посвятил тебе, моей спасительнице от
смерти…. Дорогая Аля написал бы тебе еще, да вся ручка кончилась…. Продолжим
дальше в другом письме, а пока целую крепко и много раз любящий тебя твой
Андрюша.
 P.S.  Смотри не изучай немецкий язык как
раньше с капитаном, а то приеду будет тебе нагоняй и на орехи. Ну, всего твой
Андрюша.        2 февраля 1942 г.
2) Добрый день дорогая и милая Аня! Прежде всего, хочу сообщить тебе,
что наши дела на фронте идут успешно: бьем фашистов без отдыху…. Пиши почаще.
Прошу тебя. Твои письма согревают и вдохновляют меня на новую борьбу с врагом.
Дорогая Аня, ты думаешь, что мне пишут из Ленинграда. Искренне уверяю тебя, как
мы расстались с тобой, никто ничего не написал мне, да и я никому не писал,
поэтому судьбу их не знаю. Я тебя прошу, будь мне верна. Я тебе до сих пор
верен. В разлуки с тобой люблю тебя крепче прежнего. Все плохое позабыл. Вернее
плохое со своей стороны. Ты для меня всегда была святая и сейчас надеюсь и
уверен, что в эти дни, когда мы переживаем опасность ежеминутно, ты всегда
будешь только моя и больше ничья…. Напиши мне скорее искренне  — по-прежнему ли
любишь меня крепко и глубоко.   Я только одного этого и хочу от тебя услышать.
Больше мне ничего не нужно. Итак, ответы жду немедленно. До скорого свидания.
Целую тебя крепко и много, много раз свою милую дорогую Аню. Твой всегда и
всюду любящий Андрюша. 2 февраля 1942 г.
 В один и тот же день полководец похвастался обеим женам беседой со
Сталиным:
    1) Добрый день дорогая и милая Аля(Подмазенко)! Все твои письма
получил…. Пойми моя дорогая, что все твои письма так согревают и вдохновляют на
дальнейшую борьбу с фашистскими гадами…. Теперь разреши поздравить тебя с
высокой правительственной наградой – медалью за отвагу. Видишь – это уже вторая
у тебя…. Еще раз поздравляю – ты ее заслужила. 
  Меня вызвал к себе самый большой и главный хозяин.
Представь себе, он беседовал со мной целых полтора часа. Сама представляешь,
какое мне счастье. Ты не поверишь такой большой человек, и интересуется нашими
маленькими семейными делами. Спросил меня: где моя жена и вообще о здоровье.
Это только может сделать Он, который ведет нас всех от победы к победе…. Целую
крепко и много раз. Помнишь как в Чисменах. Привез ворох фотокарточек. Смотрю
на тебя. Пока только смотрю. Твой Андрюша.       14.2.1942
 Сейчас невозможно выяснить в какой день, какой из жен в тот день Власов
писал письмо (пудрил мозги) первой. Поэтому я чередую: один день вначале
привожу письмо Анне, в другой день даю первым письмо Агнессе. 
2) Дорогая и милая Аня!
…Ты не поверишь дорогая Аня! Какая радость у меня в жизни. Я
беседовал там с самым большим нашим Хозяином. Такая честь выпала мне еще первый
раз в моей жизни…. Ты видимо даже не поверишь, что у такого великого человека
хватает  времени даже для наших личных дел. Так верь, он меня спросил, где у
меня жена и как живет…. Кроме как от тебя и от твоей сестры Нади больше ни от
кого писем не получал. Мне писать некогда, да и адрес потерял. А пока до
скорого свидания. Целую крепко и много раз свою милую Аню. Твой всегда и всюду
Андрюша.                     14.2.1942
 У генерала беспредельно любящее двух женщин сердце. Ведь не у каждого
хватит тепла сразу на двух дам в один день. Да и не каждый может так тосковать
по обеим сразу. Неужели генерал не понимал, что его письма читает цензура и, в
нужный момент, ему припомнят двоеженство. 
   Вот еще образцы писем, написанных в течение одного дня:
1) Добрый день дорогая и милая Аня!
…Одиннадцатый месяц мы с тобой  разлучены, но мысленно я всегда
с тобой. Ты не поверишь, как я поправился — это видимо от старости (если бы Власов сидел и писал только
одной женщине, а вместо второго письма сбегал на позиции, то вряд ли бы набрал
лишний вес – В.С.). Крепко поседел и полысел, а здоровье крепкое. Ничего не
болит зубы крепкие. Одним словом крепко поправился, пополнел и закалился.
Крепко обнимаю, прижимаю к груди и крепко и много раз целую свою милую и
ненаглядную Аню. Твой всегда и всюду Андрюша.  26 февраля 1942
2) Добрый день дорогая и милая Алюся!
… Ты все же видимо не чувствуешь как я волнуюсь и переживаю
приближение срока появления на свет моего первого ребенка (а про дочку от
Юлии генерал забыл? – В.С.)…. В одном письме не напишешь, чтобы
хотелось сказать, а сказать хочется много…. Завтра напишу в другом, а сегодня
до скорого свидания…. Твой Андрюша     26 февраля 1942
    Вскоре «2-я Ударная армия» генерал-лейтенанта Власова нерасчетливо
глубоко вклинилась в тыл немецких войск, и оказалась в окружении. Никаких чудес
военного искусства командующий 2-й Ударной армии не совершил, коль во главе
превосходящих по численности немцев войск попал в котел и был разгромлен.    
     Сам Власов не пошел сдаваться немцам. Немецкие автоматчики нашли его
в сарае, где он прятался с женщиной из его штаба. Он и под Киевом скрывался от
врага с Агнессой Подмазенко. Вероятно, генерал надеялся, как это случилось под
Киевом, выбраться к своим. Но, попав в плен, начал Власов нашел выход, как
сохранить жизнь, и счел таковым предательство. А.Столыпин, с ссылкой на мнение
других НТСовцев, в книге «На службе России» считал именно так.
   Сегодня мы знаем, что солдаты – бывшие детдомовцы сдавались в плен
косяками. Понятно, у них не было ни отца, ни матери, ни семьи, то есть защищать
было некого. А что Власов? Родители умерли, по отношению к жене и двум матерям
своих детей генерал не имел моральных обязательств. Ведь он хорошо знал, что в
сталинском СССР его предательство обернется репрессиями всех близких
родственников. Но духовным власовцам и наивно доверчивым авторам не стыдно
лживого бабника и гитлеровского холуя называть «глубоко верующим». 
    Власовщина, конечно, требует глубокого исследования. Но нельзя в этом
вопросе идти на поводу у предателей-фашистов (власовцев) и их наследников.