План
Введение
1. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ ВЕБЛЕНОВСКОЙ
ТРАДИЦИИ
1.1 Веблен и основные черты его
теории
1.2 Сущность и методология
институционализма
					







2. НЕОИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ.
2.1 Рождение теории
2.2 Основные течения современного
неоинституционализма
3. СТАРЫЙ И НОВЫЙ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
Заключение
Введение
Уже в конце 19-го века, в
США, начался отмеченный В.И.Лениным процесс сращивания монополий и буржуазного
государства. Крупные монополистические объединения определяли внутреннюю
политику государства, которая была направлена на удовлетворение их интересов:
промышленность ограждалась от конкуренции европейских товаров системой высоких
таможенных тарифов, железнодорожные о другие компании получали от государства
громадные субсидии и льготы; конгресс передал железнодорожным компаниям
обширные земли и др. Представители финансовой олигархии сосредоточили в своих
руках всю полноту власти в стране.
В силу высокого уровня
развития капитализма и господства финансовой олигархии в стране американский
империализм отличался крайним обострением антагонистических противоречий. По
определению того же В.И.Ленина, Америка стала «одной из первых стран по глубине
пропасти между горсткой обнаглевших, захлёбывающихся в грязи и в роскоши
миллиардеров, с одной стороны, и миллионами трудящихся, живущих на границе
нищеты, с другой»[1]
Традиционная апологетика
в духе теории «гармонии интересов» на американском фоне выглядела совершенно
неубедительно; буржуазная экономическая наука в США оказалась в кризисной
ситуации. В условиях господства монополистического капитала и возрастания роли
государства в американской экономике существующие буржуазные экономические
теории уже не могли выполнять свою апологетическую роль. С требованием
пересмотра основных положений традиционной буржуазной политической экономии
выступили американские институционалисты, такие как: Т. Веблен, Дж. Коммонс, У.
Митчел, Э. Богарт и др. Их теория хоть и была на время забыта, но в условиях
нынешней экономики, все же, стала довольно актуальной, что привело к пересмотру
и доработке взглядов ученных, представителей «старой» школы институционализма
ученными, представителями неоинституционализма. Учитывая широкое
распространение институционализма в экономической теории на современном этапе,
представляется актуальным изучение его генезиса.
По мнению многих
отечественных и зарубежных исследователей, «главный урок последнего десятилетия
состоит в признании значимости фактора институциональной среды в экономическом
анализе». Усиливающаяся тенденция к формализации анализа в рамках
неоклассической исследовательской программы, не позволяет объяснить сложность и
многообразие экономических систем и, тем более, объяснить процессы
трансформации экономической системы. Это и способствует популяризации и распространению
институциональной теории, активному использованию её категориального аппарата
для объяснения различных экономических проблем.
институционализм
веблен политэкономия теория
1. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
ВЕБЛЕНОВСКОЙ ТРАДИЦИИ
1.1 Веблен и основные черты
его теории
На рубеже XIX и XX вв.
сложились конкретно-исторические условия, под влиянием которых США превратись в
самую богатую и развитую в социально-экономическом отношении страну мира.
Именно в ней впервые в наиболее острой форме проявляясь проблемы, связанные со
всеобъемлющим процессом перехода от экономики свободной конкуренции к
преимущественно монополистической. Это явилось одной из причин того, что США
стали пионерами антимонопольных мер, которые администрация этой страны
апробировала еще в конце XIX в. Перманентный характер таких мер стал
впоследствии очевидным для всех правительств развитых государств мира. В начале
XX в. ученые-экономисты США, активизировав анализ усиливавшихся
монополистических тенденций в экономике и содействуя «антитрестовской» политике
собственной страны, обрели статус лидеров концепций социального контроля над
экономикой, осуществляемого разнообразными методами. Их теории положили начало
новому направлению экономической мысли – «институционализму».
ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ —
направление, получившее широкое распространение в западной экономической науке.
Его образует обширный массив разнородных концепций, общей чертой которых
является изучение экономических явлений и процессов в тесной связи с
социальными, правовыми, политическими и другими явлениями и процессами. Данная
взаимосвязь конституирует социальные институты. Это — организации, формирующие
социально-экономическую среду рыночного хозяйства (акционерные общества и.
другие собственники, союзы предпринимателей, профсоюзы, государство, судебная
система, политические партии, неприбыльные организации различного вида, семья,
образовательные учреждения и др.). Под институтами понимаются также различные
неформальные отношения, регулируемые традициями, неписаными правилами
поведения, достигнутыми соглашениями и т. д.
Впервые институты —
социальные, политические, правовые — были введены в предмет экономической
теории представителями так называемого старого институционализма —
американскими экономистами Т. Вебленом (1857-1929), Д. Коммонсом (1862-1945),
У. Митчеллом (1884-1948). В первой четверти XX в., они составили радикальное
течение экономической мысли, выступили с критикой существовавших институтов,
подчеркивали актуальность защиты интересов работников профсоюзами и
государством.
Основоположником
институционалистского направления по праву считается Т. Веблен. Его перу принадлежит
ряд исследований: «Теория праздного класса» (1899), «Теория
делового предпринимательства» (1904), Инстинкт мастерства и уровень
развития технологии производства» (1914), Крупные предприниматели и
простой человек« (1919), »Инженеры и система ценностей» (1921),
«Абсентическая собственность и предпринимательство в новое время»
(1923).
Торстейн Веблен (1857 — 1929)
— автор значительного числа крупных трудов в области экономики и социологии, в
которых он исходит из теории эволюции природы Ч.Дарвина, принципа взаимосвязи и
взаимообусловленности всех общественных отношений, в том числе экономических и
социально-психологических. Веблен родился в семье норвежского крестьянина-эмигранта,
в сельской местности штата Висконсин. Получив благодаря выдающимся особенностям
высшее образование и даже докторскую степень, он так и не стал своим в
академическом мире. Большую часть жизни Веблен провел в суровой борьбе за хлеб
насущный, часто меняя колледжи и университеты, в которых преподавал. Преподавал
в Чикагском (1891 — 1906), Станфордском (1906—1909) университетах, а в
1910—1917 гг. — в университете штата Миссури (г. Колумбия). С 1919 г. читал лекции в «Новой школе социальных исследований». Умер он в бедности, за несколько недель
до начала биржевого краха 24 октября 1929 г. — «черного четверга», от которого ведет отсчет «великая депрессия», подтвердившая во многом
социальный критицизм его теорий. Его теоретическое наследие получило наибольшую
популярность, и применение для ряда последующих творческих изысканий в русле
социально-институционального направления экономической мысли, которое ныне
принято называть просто институционализмом.
Книги Веблена содержат
скрытую, а порой и явную полемику с экономистами неоклассического направления.
Всем своим творчеством он давал понять, что экономическая наука не должна быть
только наукой о ценах и рынках. Веблен писал, что предметом политической экономии
является человеческая деятельность во всех ее проявлениях, общественные науки
призваны заниматься отношениями людей друг к другу.
Неоклассики нередко
представляли человека в виде идеальной счетной установки, мгновенно оценивающей
полезность того или иного блага, с целью максимизировать общий эффект от
использования наличного запаса ресурсов. Однако, согласно Веблену,
экономическое поведение людей носит более сложный, часто иррациональный
характер, ибо человек — не «машина для исчисления ощущений наслаждения и
страдания». На поведение людей сказывается, например, на, мотивы
демонстративного престижного потребления, завистливого сравнения, инстинкт
подражания, закон социального статуса, и прочие врожденные и благоприобретенные
склонности. Поведение человека не может сводиться к экономическим моделям,
основанным на принципах утилитаризма и гедонизма. Данные рассуждения Т. Веблен
использовал, в частности, в полемике против одного из столпов неоклассики — Дж.
Кларка.
Согласно Веблену,
институты, или «принятая в настоящее время система общественной
жизни», определяют непосредственные цели, подчиняющие поведение людей. Но
благоприятные условия экономического развития существуют лишь в том случае,
когда система институтов находится в гармонии с конечными целями, вытекающими
из инстинктов.
По определению Т.Веблена,
составляющие предмет изучения экономической науки «институты — это результаты
процессов, происходивших в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам
прошлого и, следовательно, не находятся в полном согласии с требованиями
настоящего времени». Отсюда, по его мысли, вытекает необходимость их обновления
в соответствии с законами эволюции и «требованиями настоящего времени», т.е.
привычными способами мышления и общепринятым поведением.
За образ своих мыслей
многими идеологами того времени он воспринимался как американский Маркс. И
причиной тому было не только и не столько то, что Т.Веблен — в прошлом студент
самого Дж.Б.Кларка — стал противником экономической теории своего учителя,
придерживавшегося «чистой экономической науки», сколько острая критическая
оценка последствий того, к чему привели национальные экономики различных стран
проповедники абсолютизации смитианских идей экономического либерализма,
саморегулируемости и бескризисности народного хозяйства, «естественного»
совпадения в условиях свободного предпринимательства личных интересов
«экономического человека» с общественными интересами.
Особое видение проблем
социально-экономического развития общества Т. Веблен подчеркивал даже в
названиях изданных им работ, в числе которых, вышеупомянутые: «Теория праздного
класса» (1899), «Инстинкт мастерства» (1914), «Инженеры и система цен» (1921),
«Собственность отсутствующего» (1923) и др.
Свою убежденность в
эволюционном преобразовании общества Т. Веблен основывал на своеобразном
преломлении теории эволюции природы Ч.Дарвина. Отталкиваясь от ее постулатов,
он, в частности, пытался аргументировать положение об актуальности в
человеческом обществе «борьбы за существование». На его взгляд, экономическими
мотивами людей являются, прежде всего, родительское чувство, инстинктивное
стремление к знаниям и высокому качеству выполняемой работы. «Эффект Веблена»
В теории «праздного
класса», судя по содержанию одноименной книги Т. Веблена, отношение этого
«имущего непроизводственного» класса к экономическому процессу, характеризуется
как отношение «стяжательства, а не производства, эксплуатации, а не
полезности». Этот класс, по Веблену, предпочитает «обычаи мира бизнеса»,
сложившиеся «под направляющим и избирательным действием законов хищничества
паразитизма». В частности, для представителей именно этого класса могут,
очевидно, существовать особые цены на товары, символизирующие показатель их
«престижности», а не истинное проявление закона спроса, что ныне принято
называть «эффектом Веблена». Последний характеризует ситуацию, при которой
снижение цены на товар воспринимается покупателем как ухудшение его качества,
утрата его «актуальности» либо «престижности» среди населения, и тогда этот
товар перестает пользоваться покупательским спросом, а в обратной ситуации,
напротив, объем покупок с ростом цены может возрасти. Так вот, «финансовые
слои, — заключает Т. Веблен, — имеют известную заинтересованность в
приспособлении финансовых институтов. Отсюда последовательное стремление праздного
класса направлять развитие институтов по тому пути, который бы отвечал денежным
целям, формирующим экономическую жизнь праздного класса». Итак, эволюция
общественной структуры — это, говоря словами Т. Веблена, «процесс естественного
отбора институтов» в «борьбе за существование».
Немарксистская позиция Т.
Веблена наиболее очевидна в его концепции реформ. Так, критикуя
«паразитический» образ жизни занятых только финансовой деятельностью рантье —
владельцев особой (абсентеистской) формы частной собственности, а также осуждая
подчинение сферы «индустрии» миром «бизнеса», стремящегося в лице финансистов и
крупных предпринимателей лишь «к возможно большей прибыли», он ратовал не за
революционное устранение «классового антагонизма» и победу «диктатуры пролетариата»,
а за дальнейшую эволюцию общества, сопровождаемую реформированием. Как уточняет
М. Блауг, «речь идет о классовой борьбе, которая в условиях капитализма идет,
согласно Веблену, не между капиталистами и пролетариями, — а между бизнесменами
и инженерами. Денежный образ мышления объединяет банкиров, брокеров, юристов и
менеджеров, отстаивающих центральный принцип делового предприятия — принцип
частного присвоения». Сценарий реформ Т. Веблена состоит в неуклонном ускорении
научно-технического прогресса и возрастании роли инженерно-технической
интеллигенции. По его убеждению, интеллигенция, рабочие, техники и другие
участники производства представляют сферу «индустрии» и преследуют цель
оптимизации и повышения эффективности процесса производства. Они предопределяют
растущую зависимость «бизнеса» от «индустриальной системы», неотвратимость
«паралича старого порядка» и перехода власти к представителям инженерно-технической
интеллигенции. В результате реформ Т. Веблен предвидел установление «нового
порядка», при котором руководство промышленным производством страны будет
передано специальному «совету техников» и «индустриальная система» перестанет
служить интересам «абсентеистских собственников» (монополистов), поскольку
мотивом технократии и индустриалов явится не «денежная выгода», а служение
интересам всего общества.
Т. Веблен высоко оценивал
вклад немецкой исторической школы политической экономии в развитие
экономической мысли. Он также высоко ценил марксизм, хотя себя к марксистам не
относил и не разделял, в частности, выводы исторической концепции К. Маркса. Т.
Веблен переформулировал предмет экономической теории и поставил задачу поиска
принципиально новых методов исследования. Предметом экономической теории
является изучение поведения человека в его отношении к материальным средствам
существования, и такая наука «по необходимости есть исследование живой истории
материальной цивилизации…»[2].
Подобная формулировка
предмета политэкономии предполагала и новые методы исследования. Отличительной
особенностью методологии Веблена стал отказ от атомизма. В противовес ему
использовался методологический холизм. Хотя сам термин вошел в широкое
употребление гораздо позже, приоритет использования его принадлежит именно
Веблену. Холизм как методологический принцип предполагает целостный подход к
объекту анализа. Признавая созидательную роль индивида в экономическом
процессе, Веблен рассматривал его как часть социально-экономической структуры
общества. Вступая в отношения между собой в процессе материального
производства, люди создают институты, определяющие характер взаимодействия
самих экономических агентов.
Второй особенностью
методологии Веблена была приверженность к релятивистскому подходу.
Исследовательские задачи экономической науки и методы их решения он
рассматривал во взаимосвязи с развитием культуры общества в целом, его
социальных и экономических институтов, а также проблемами реальной
экономической практики.
Третьей особенностью
методологии Веблена был его эволюционный метод. Несомненно, теория Ч. Дарвина
оказала большое влияние на общественные науки 19 века в целом и на Веблена, в
частности. Г. Спенсер заложил философские основания теории социального
дарвинизма, в соответствии с которой, бедность является прямым следствием
борьбы за существование и естественный отбор способствует выживанию сильнейших.
Мальтусова теория народонаселения является развитием экономического аспекта
теории социального дарвинизма. Обе концепции, однако, отличает механическое
перенесение закономерностей эволюции мира живой природы в социально-экономическую
среду. 
Однако, эволюционный
метод Веблена нельзя назвать дарвинистским по ряду причин. Во-первых, выделив в
качестве исходной гипотезу определяющих человеческое поведение врожденных
инстинктов, он не сделал их начальной единицей анализа. Во-вторых, он отказался
от концепции борьбы за существование с победой сильнейшего в финале. В-третьих,
индивиды и институты не являются слепыми игрушками сил природы, а являются
творениями и одновременно творцами истории.
Четвёртой особенностью
методологии Веблена можно считать исторический метод. На протяжении всей своей
исследовательской деятельности Веблен уделял большое влияние сбору
статистического материала, как современного, так и в ретроспективе. Он
утверждал, что поскольку экономическая наука занимается исследованием поведения
человека в экономической среде, то она должна быть генетическим исследованием
образа его жизни.
Отличие исторического
метода Веблена от метода немецкой и английской исторических школ заключается в
том, что он отрицал наличие в истории некой предустановленной схемы. Веблену
вообще свойственно неприятие телеологического подхода. Он считал, что
исторический процесс развертывается по внутренне присущим ему законам, которые
складываются в процессе взаимодействия человека, институтов и
социально-экономической среды. Но всегда существуют альтернативные варианты
развития, выбор одного из которых зависит от множества факторов, имеющих равное
значение. Это и вес в обществе отдельных социальных групп, и характер
взаимодействий между ними, следование традициям или формальным нормам, субъективные
предпочтения индивида.
Все вышеперечисленные
факторы находятся в тесной взаимосвязи, но в историческом процессе, тем не
менее, всегда есть место случайности. Сложившаяся историческая ситуация создает
социально-экономическую среду, определяющую поведение экономических агентов,
которые, взаимодействуя между собой, создают институты. Таким образом,
институты возникают в процессе адаптации индивидов ко всей совокупности
общественных действий.
Веблен также использовал
метод функционального анализа, сочетающего в его трактовке принципы историзма и
эволюционизма. Это позволило Веблену использовать функциональный метод для
анализа социально-экономического развития, принимая во внимание все
многообразие реальной среды обитания хозяйствующего субъекта. Нужно отметить
также очевидную приверженность Веблена индуктивному методу, определившему
использование исторического и эволюционного методов.
Творчество Т. Веблена
вызвало в экономической науке весьма разноречивые отклики. Так, представители
консервативных и умеренных кругов критикуют его за неоправданно резкую, по их мнению,
позицию по отношению к крупному бизнесу. Они же указывают на нереалистичность
многих его пророчеств (например, о том, что кредит, равно как и персонифицирующий
его банкир, в скором будущем «отживает свой век»). Напротив,
представители левой интеллигенции боготворят Веблена за его глубокую,
оригинальную критику «праздного класса», «денежной
цивилизации» в целом.
Вебеленовсая концепция
эволюции «индустриальной системы» не прошла бесследно для
левоформаторского крыла американской экономической мысли. Она получила
дальнейшее развитие в исследованиях видного экономиста и социолога Дж. К. Гелбрейта,
в ряде моделей О. Тоффлера, Р. Хейлбронера и др.
1.2 Сущность и
методология институционализма
Институционализм —
направление в экономической мысли, делающее главный акцент на анализе
институтов. Под институтами «в первом приближении» следует понимать правила и
принципы поведения («правила игры»), которым следуют люди в своих действиях.
Оговорка «в первом приближении» делается ввиду того, что в разных течениях
институционализма этот ключевой термин трактуется несколько по-разному. И
вообще институционализм настолько разнороден, что его изучение как единого
целого почти бессмысленно — настолько сильно различаются разные течения в самом
институционализме. 
«Гуманистическое
направление», «экономическое диссидентство», «философия коллективных действий»
— вот основные характеристики сложившегося в начале 20-го века направления
экономической теории «традиционного или классического институционализма».
Институционализм не являлся однородным течением, он «не был представлен единой
более ли менее цельной теоретической концепцией». Более того, сам термин,
предложенный Гамильтоном, использовался для обозначения разнообразных
экономических концепций. И все же можно выделить ключевые моменты, характерные
для всех институционалистов: во-первых, критика классических и неоклассических
представлений; во-вторых, стремление в той или иной степени свести собственно
экономическое явление к неэкономическому основанию. Основу экономических
явлений институционалисты искали в различных областях социальной жизни.
Существовало определений
понятия «институт». По мнению С.Г. Сорокиной, понятие «институт» выступало как
вспомогательный инструмент. Введение этого термина лишь отразило стремление
изучать неэкономические явления. Впоследствии этот термин утратил свою ключевую
роль, сохранив своё значение, как этимологическая основа для названия
направления в целом.[3] Для поколений «старых»
институционалистов характерен своеобразный методологический подход, в основе
которого лежат следующие принципы.
Эмпиризм – сравнительный
и статистический анализ реально существующих экономических структур и
процессов. Отсюда – отрицательное отношение к моделированию, упрощению
экономической действительности с помощью математической и графической
формализации. По мнению Т. Веблена, неоклассики подменили реальную жизнь
формулой, но экономическая жизнь сложна и противоречива, а, следовательно,
изучать её формализованным путем, с помощью математических моделей, нельзя.
Отрицательно относились
институционалисты и к модели «экономического человека». Индивид рассматривался
ими в качестве «человека социального», члена определённой социальной общности,
принимающей её ценностные установки и нормы поведения. Действия любого индивида
опираются на мощный фундамент социально обусловленных правил, привычек и
стереотипов, законов. Ранний институционализм тяготел к социологическим методам
анализа, в частности к объяснению поведения людей в соответствии с теми или
иными правилами.
Критикуя неспособность
ортодоксальной теории объяснить институциональную структуру, представители
«старого» институционализма «растворили» индивида в институтах. Как считает Дж.
Ходжсон, «старя» институциональная теория… предусматривает «окультуривание»,
посредством которого формальные и неформальные институту и культурное окружение
формирует индивидуальные цели, задачи, ценности, значение и функции
предпочтения»[4]
Междисциплинарный
(системный) подход – другой, четко обозначившийся принцип. Поскольку нет четко
обозначенных границ такого объекта исследования как «экономика» и она есть лишь
одна из общественных подсистем, то, изучая экономические явления и процессы,
следует активно использовать идеи таких наук, как социология, культурная
антропология, политология и т.п. Идея интеграции всех социальных наук остаётся
центральным тезисом всех институционалистов.
Отказываясь от принципа
методологического индивидуализма, институционалисты выдвинули на первый план
принцип «холизма», согласно которому, целое имеет приоритет над его составными
частями. Любая система, в том числе и экономическая, имеет особые свойства,
которыми не обладает ни один из её компонентов. В таком случае не
представляется возможным определять качества экономических систем, опираясь на
свойства её отдельных элементов, т.е. выводить закономерности существования
экономической системы из особенностей поведения экономических субъектов.
Исходным пунктом анализа должны являться институты, а не индивид. Именно они
рассматриваются в качестве фактора определяющего поведение людей.
Эволюционизм – один из
важнейших методологических принципов, лежащих в основе раннего
институционализма. По мнению его представителей, политическая экономия есть
наука о развитии общества. Сведение анализа к проблеме размещения ограниченных
ресурсов лишает теорию исторической определенности. Ограниченность ресурсов
имеется в любом обществе, так что проблема их рационального использования
возникает во всяком обществе независимо от места и времени. Согласно такой
трактовке предмета экономической теории никакой общественной эволюции не
происходит. На самом же деле, экономическая система постоянно трансформируется,
поэтому важно рассмотрение её как развивающейся системы. Представители
«старого» институционализма полагали, что в связи с изменениями в экономике
меняется сама теория и задача экономиста состоит в том, чтобы объяснить природу
этого процесса взаимодействия.
Институционализм — это в
определенном смысле альтернатива неоклассическому направлению экономической
теории. Если неоклассики исходят из смитианского тезиса о совершенстве
рыночного хозяйственного механизма и саморегулируемости экономики и
придерживаются “чистой экономической науки”, то институционалисты движущей
силой экономики наряду с материальными факторами считают также духовные,
моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте.
Другими словами, институционализм в качестве предмета своего анализа выдвигает как
экономические, так и неэкономические проблемы социально-экономического
развития. При этом объекты исследования, институты, не подразделяются на
первичные или вторичные и не противопоставляются друг другу.
Коренная черта
институционализма состоит в том, что он переворачивает вверх дном реальные
зависимости общественной жизни, изображая в качестве решающего момента
неэкономические явления и факторы. Предметом своих изысканий институционализм
объявляет различного рода надстроечные явления — морально-этические, правовые,
организационные и т.п. — и их влияние на экономические отношения. Таким
образом, неосновные, вторичные и третичные зависимости изображаются в качестве
определяющих и основных. Построенные на таком идеалистическом подходе институциональные
теории фактически отрицают решающую роль экономических отношений людей в
системе общественных отношений.
Вместе с тем
антимонополистическая социальная позиция институционализма подчас наталкивает
его теоретиков на реалистический подход к характеристике движущих сил
социально-экономических процессов. Так, Т. Веблен, трактуя
социально-экономические институты общества как своего рода обычаи, поднимается,
тем не менее, до понимания их обусловленности экономическими процессами. О
социально-экономических институтах он писал: «Такими институтами являются
привычные способы осуществления процесса общественной жизни в ее связи с
материальным окружением, в котором живет общество». И далее: «И можно сказать,
что силы, воздействующие на реорганизацию социальных институтов, являются, в
конечном счете, почти всецело экономическими по своей природе»[5].
Институционализм не имеет
сколько-нибудь единой экономической теории. И особое течение буржуазной
политической экономии его представителей объединяет методология. Все они
растворяют общественно порожденные отношения людей в институциях и подменяют
тем самым собственно политическую экономию вульгарной буржуазной социологией,
опираются на метод “социальной психологии” и плоский эволюционизм, не
признающий революционных форм общественного развития. Такой подход к трактовке
движущих сил социально экономических явлений приводил к подмене политической
экономии социологией. «…Веблен,— писал Жамс,— интересовался больше социологией,
чем действительной экономической наукой. Его увлекала социология, окрашенная
морализмом, и этика, к которой он присоединял всевозможные религиозные или
традиционные элементы. Веблен никогда не стремился к объяснению. Он с горечью
судил и осуждал»[6].
Появление
институционализма вызвано идеологическими и практическими потребностями
немонополистической буржуазии. Опасность раскрытия внутренних законов развития
капитализма и потребность этой части буржуазии в идеологическом обосновании ее
интересов и практических рекомендациях экономической науки возрастали
параллельно, по мере развития капиталистического обобществления производства,
его монополизации и огосударствления.
Это обстоятельство и
объясняет отношение институционализма как к предшествующим ему, так и к
следующим за ним течениям буржуазной политической экономии. С одной стороны,
институционализм выступает как своего рода наследник исторической школы
буржуазной политической экономии, перенявший у нее описательный метод,
вульгарный эволюционизм, отрицание абстрактного метода, общих законов развития
экономики различных стран. С другой стороны, институционализм выступает как
противник абстрактной, “чистой” теории, типичной для концепций предельной полезности
и предельной производительности. Обвиняя их в оторванности от практики, в
чрезмерном теоретизировании, институционалисты заявляли, что наука должна
только описывать и регистрировать явления, не претендуя на их теоретическую
разработку. Вместе с тем они переняли у маржинализма вульгарный психологический
метод, приспособив его к новым условиям идеологической борьбы. Если маржинализм
подчеркивал определяющую роль психологии хозяйствующих индивидов, то
институционализм делает упор на групповую психологию. Подход к экономическим
процессам, с точки зрения решающей роли “социальной психологии” позволял дать
описание некоторых новых социальных аспектов экономической жизни эпохи
империализма, что исключалось с позиции методологии маржинализма.
В области методологии
институционализм, по мнению многих исследователей, имеет много общего с
исторической школой Германии. Например, В. Леонтьев пишет, что выдающиеся
представители американской экономической мысли, имея в виду Т. Веблена и У. К.
Митчелла, “в своей критике количественных аналитических методов в экономической
науке продолжили общую линию немецкой исторической школы. Частично это можно
объяснить тем обстоятельством, что на рубеже веков влияние немецкой школы в США
было столь же велико, а возможно, и более значительно, чем влияние английской”[7].
Следует, однако,
отметить, что историзм и учет факторов социальной среды для обоснования путей
экономического роста хотя и символизируют схожесть методологических принципов
институционализма и исторической школы Германии, но отнюдь не означают полной и
безоговорочной преемственности традиций последней. И причин здесь несколько.
Во-первых, находясь под теоретическим влиянием А. Смита, немецкие авторы второй
половины XIX в. всецело поддерживали юнкерские круги Пруссии в их борьбе за
утверждение в Германии свободы торговли и других принципов экономического
либерализма, включая необходимость неограниченной свободной конкуренции
предпринимателей. Во-вторых, историзм в исследованиях немецкой школы проявлялся
преимущественно в утверждении естественного характера рыночных экономических
отношений и поддержке положения об автоматическом установлении равновесия в
экономике на всем протяжении развития человеческого общества. И, в-третьих, в трудах
авторов исторической школы Германии не допускались даже какие-либо намеки на
возможность реформирования экономической жизни общества на принципах,
ограничивающих “свободное предпринимательство”. 
Институционализм, таким
образом, являет собой качественно новое направление экономической мысли. Он
вобрал в себя лучшие теоретико-методологические достижения предшествовавших
школ экономической теории, и, прежде всего основанные на математике и
математическом аппарате маржинальные принципы экономического анализа
неоклассиков (в части выявления тенденций в развитии экономики и изменений
конъюнктуры рынка), а также методологический инструментарий исторической школы
Германии (для исследования проблем “социальной психологии” общества).
Во многом похожее
суждение высказывает М. Блауг, по мнению которого, “пытаясь определить суть
“институционализма”, мы обнаруживаем три черты, относящиеся к области
методологии:
1) неудовлетворенность высоким уровнем
абстракции, присущим неоклассике, и в особенности статическим характером
ортодоксальной теории цен;
2) стремление к интеграции
экономической теории с другими общественными науками, или “вера в преимущества
междисциплинарного подхода”;
3) недовольство недостаточной
эмпиричностью классической и неоклассической теорий, призыв к детальным
количественным исследованиям”[8].
Существование ещё ряда теоретических
парадигм со своими специфическими подходами к пониманию сути институционализма
вообще, объясняет достаточно разносторонний взгляд многих авторов на эту
проблему.
2. НЕОИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
2.1 Рождение теории
В период между двумя
мировыми воинами в экономической науке утвердилась школа институционализма,
родившаяся, как было уже сказано, в США и обогащенная далее европейскими
исследователями. К концу первой половины XX века старый институционализм
оказался в глубочайшем упадке. Однако в последнюю треть XX века стало
наблюдаться возрождение институционализма в новых формах. Институционалисты оказывали
влияние на экономических субъектов конкретных норм и всей нормативной
инфраструктуры, не сумев создать цельную научную доктрину (из-за чего их
взгляды называли некоторые теорией без теории).
Этот недостаток пытаются
исправить неоинституционалисты (основными представителями неоинституционализма
являются: Р. Коуз, О. Уильямсон, Д. Норт, А. Алчиан, Саймон Г., Л. Тевено,
Менар К., Бьюкенен Дж., Олсон М., Р. Познер, Г. Демсец, С. Пейович, Т.
Эггертссон и др). Основателем этого течения считается Р. Коуз, опубликовавший в
1937 г. Знаменитую статью «Природа фирмы», в которой он показал, что фирма как
единое целое может существовать до тех пор, пока издержки контроля за её
работниками при разрастании фирмы не превысят издержек защиты прав
собственности в случае её раздела на несколько новых фирм. Эти издержки в
отличие от трансформационных (по производству продукции) получили название
трансакционных, в которые позднее также были включены издержки на заключение и
выполнение контрактов, а затем все расходы на услуги, предоставляемые
непроизводственной сферой. Идеи Коуза получили «второе рождение» в 1960-е годы,
когда эта статья была опубликована вновь в одном из американских журналов, а
вслед за ней вышла его вторая статья под названием «Проблемы социальных издержек».
В 1991 г. Коуз получил нобелевскую премию за доказательство своей теоремы,
гласящей, что при отсутствии трансакционных издержек собственники капитала
могут обеспечивать оптимальное с точки зрения общества распределение прав
собственности без вмешательства государства.
По словам современного
сторонника этой школы А.Н.Нестеренко; «Неоинституционализм претендует на
объяснение не только экономических, но и социальных и политических форм
человеческого поведения. Область анализа этой теории очень широка. В неё входят
индивидуальное поведение человека, контракты, права собственности, организации
и роль государства в обществе».[9] 
Вместе с тем, желание
утвердится в экономической науке в качестве законченной теории, может сыграть с
неоинституционалистами злую шутку. Открыв для себя категорию трансакционных
издержек, они склонны противопоставлять их издержкам в классическом понимании,
которые включают вообще все затраты связанные с хозяйственной деятельностью.
Очевидно, что удельный вес трансакционных издержек следует определять не в
масштабе всего общества, а на уровне фирмы, где их доля на много ниже, так как
в них не входят огромные по размерам аналогичные расходы остального населения. Просто
в наше время эта непроизводственная часть издержек занимает из-за постоянно
усиливающегося разделения труда всё больший удельный вес, который может быть, в
некоторой степени преувеличивается неоинституционалистами.
Неоинституционализм
(называемый также новым институционализмом) в самом общем виде можно трактовать
как попытку привнесения институционального подхода в рамки магистрального
направления современного экономического анализа. Иными словами,
неоинституциональная теория представляет собой экономический анализ роли
институтов и их влияния на хозяйство на основе принципов рациональности и
методологического индивидуализма. В этом заключается фундаментальное отличие
новых институционалистов от старых (например, хотя, как будет видно дальше,
теории Дж. Коммонса и некоторых неоинституционалистов похожи, в работах первого
– общество трактуется как самостоятельный хозяйствующий субъект, тогда как у
вторых оно – совокупность субъектов). 
Всех представителей
неоинституционализма характеризуют следующие воззрения.
а) «Институты имеют
значение», т.е. они влияют на результаты функционирования и динамику экономики.
б) Человеческое поведение
не характеризуется полной (всеобъемлющей) рациональностью; его важнейшими
характеристиками являются ограниченная рациональность и оппортунизм. Первый из
этих терминов был заимствован неоинституционалистами у известного экономиста Г.
Саймона. Однако если же он, применяя концепцию ограниченной рациональности,
доказывал, что она приводит к ориентации не на оптимальный, а
удовлетворительный результат, то адепты неоинституционализма, напротив, не
отказались от принципа оптимизации. Второй термин означает «преследование
личного интереса с использованием коварства»[10], т.е. при нарушении
закона и/или норм морали. 
в) Осуществление рыночных
трансакций — а следовательно, функционирование ценового механизма и других
атрибутов рыночной экономики — связано с издержками, которые в
неоинституциональной традиции называют трансакционными. 
Учение о трансакционных
издержках имеет основополагающее, фундаментальное значение в
неоинституционализме. Представители данной школы полагают, что неоклассическая
теория сужает возможности своего экономического анализа из-за того, что
учитывает лишь издержки взаимодействия людей с природой («трансформационные
издержки»). Необходимо также принимать во внимание и глубоко изучать издержки
взаимодействия между людьми — «трансакционные издержки». Более детально их
можно определить как «затраты ресурсов (денег, времени, труда и т.п.) для
планирования, адаптации и контроля за выполнением взятых индивидами
обязательств в процессе отчуждения и присвоения прав собственности и свобод,
принятых в обществе»[11]. Неоинституционалисты
выделяют следующие виды трансакционных издержек:
а) издержки поиска
информации;
б) издержки измерения;
в) издержки ведения
переговоров и заключения контрактов;
г) издержки спецификации
и защиты прав собственности;
д) издержки
оппортунистического поведения.
При этом описанные виды
не являются взаимоисключающими; например, издержки измерения можно представить
как издержки спецификации и защиты прав собственности; издержки оппортунистического
поведения — как издержки измерения, и т.д. Следует также учитывать, что
существуют и другие классификации трансакционных издержек, например, их деление
на предконтрактные, контрактные и постконтрактные, или на реальные (издержки,
порождающие затруднения в осуществлении некоего типа взаимодействия) и
виртуальные (издержки, связанные с преодолением этих затруднений).
Следуя принципу
рациональности, хозяйствующие субъекты в ходе своей хозяйственной деятельности
стремятся минимизировать трансакционные издержки. С этой целью они вырабатывают
институты, которые трактуются в неоинституциональном анализе как «созданные
человеком ограничения, которые структурируют политическое, экономическое и
социальное взаимодействие»[12]. Критерием эффективности
институтов является размер достигнутой, благодаря им, минимизации издержек. 
В рамках анализа
институтов выделяются два уровня: институциональные соглашения и институциональная
среда. Институциональные соглашения (или организации) — это договоры между
отдельными индивидами, направленные на снижение трансакционных издержек. Одним
из примеров институциональных соглашений является фирма, которая трактуется как
совокупность контрактных обязательств (а не как производственная функция, из
чего исходит неоклассическая теория) ее участников, принятых для минимизации
трансакционных издержек. Таким образом, оптимальный размер фирмы достигается
тогда, когда трансакционные издержки совершения тех или иных действий внутри
фирмы соответствуют трансакционных издержкам осуществления этих же действий
через рыночный механизм. Иными словами, соотношение иерархических и рыночных
типов координации (а также выживание тех или иных организационных форм)
определяется на основании все того же критерия минимизации трансакционных
издержек. 
Институциональная среда
(или институты в узком смысле слова) — это совокупность «правил игры», т.е.
правила, нормы и санкции, образующие политические, социальные и юридические
рамки взаимодействий между людьми. Иными словами, институциональная среда — это
рамки, в которых заключаются институциональные соглашения. Данные рамки, в свою
очередь, подразделяются на неформальные правила игры — обычаи, традиции и
формальные, воплощенные в виде конкретных законов и нормативных актов. 
Сперва,
неоинституционалисты (Р. Коуз, О. Уильямсон и их последователи),
концентрировали свое внимание на изучении институциональных соглашений, трактуя
институциональную среду в качестве экзогенно заданной. Но в конце 1970-х годов
в рамках неоинституционализма возникло возглавляемое Д. Нортом направление
(иногда называемое «подходом Вашингтонского университета»), адепты которого
стали делать основной акцент на исследовании эволюции институциональной среды
во времени и влияния этой эволюции на экономический рост. Институциональные
изменения могут возникать спонтанно, за счет стихийного взаимодействия действий
отдельных хозяйствующих субъектов, — тогда меняются неформальные правила игры —
и сознательно, под влиянием государства, изменяющего те или иные формальные
правила игры. При этом формальные и неформальные правила должны соответствовать
друг другу, а значит, должны соответствовать друг другу и их изменения (этот
принцип получил название «конгруэнтности институтов»). Например, если
государство заимствует формальные правила игры из-за границы, осуществляя
«импорт институтов», но эти правила в корне не соответствуют обычаям и
традициям, принятым в данном обществе (примером может служить импорт норм
цивилизованного рыночного предпринимательства в мафиозное или традиционное
общество), то такое заимствование не будет иметь успеха. 
Поскольку неформальные
правила игры и их динамика является важнейшим ограничивающим фактором
институциональных изменений, это указывает на такие их свойства, как
кумулятивность и эволюционность. Кумулятивность институциональных изменений
означает их зависимость от прошлой траектории развития [path dependence]:
изменения, начавшиеся в некоем направлении, будут продолжаться в будущем все с
большей силой. Эволюционность этих изменений указывает на их постепенность и
медленность.
С точки зрения Д. Норта и
его последователей, историю экономик различных стран следует трактовать именно
с точки зрения институциональных изменений. Там, где такие изменения
оказывались эффективными, т. е. сокращали трансакционные издержки, они
способствовали экономическому росту; в других странах и периодах эти изменения
тормозили хозяйственное развитие. В одних случаях такое «торможение»
порождалось доминированием неформальных правил, препятствовавших развитию
рыночных отношений, в других случаях — целенаправленными действиями
государственных должностных лиц, изменявших формальные правила игры в своих
личных интересах. Основное заключение сторонников «подхода Вашингтонского
университета» состоит в том, что институциональная эволюция далеко не всегда
благоприятно сказывалась и сказывается на состоянии и динамики хозяйства, при
этом добиться их эффективного изменения за короткий срок невозможно. Кроме того,
экономическое развитие, сопровождающееся усложнением характера сделок, приводит
к росту трансакционных издержек, тормозящих это развитие. Таким образом,
сторонники «подхода Вашингтонского университета» менее оптимистичны в отношении
способности рыночной экономики, достигать оптимальных результатов, по сравнению
с адептами более традиционных направлений в неоинституционализме. 
2.2. Основные течения
современного неоинституционализма. 
В настоящее время идеи
концепции неоинституционализма лежат в основе многих отраслей экономического
знания. Кратко назовем и охарактеризуем основные из них: 
1) Теория прав
собственности. Родоначальниками ее являются А. Алчиан, Р. Коуз, Й Барцель, Л.
де Алеси, Г. Демсец, Р. Познер, С. Пейович, О. Уильямсон, Э. Фьюроботн.
Центральным понятием в
теории прав собственности является само «право собственности».
«Права собственности
понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые
возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти
отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которое любое лицо должно
соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за
их несоблюдения. Оно охватывает полномочия, как над материальными объектами,
так и над правами человека (право голосовать, печатать и т.д.).
Господствующая в обществе
система прав собственности есть в таком случае сумма экономических и социальных
отношений по поводу редких ресурсов, вступив в которые отдельные члены общества
противостоят друг другу. (Пейович, Фьюроботн).
С точки зрения общества
права собственности выступают как правила игры, которые упорядочивают отношения
между отдельными агентами.
С точки зрения индивида
права собственности выступают как пучки правомочий на принятие решений по
поводу того или иного ресурса.
Чтобы реализовать свои
разнообразные цели, индивид осуществляет контроль над принадлежащим
исключительно ему пучком прав собственности. В литературе по теории прав
собственности наибольшее распространение получила классификация А. Оноре. Она
включает:
1. Право
владения, т.е. исключительного физического контроля над вещью.
2. Право
пользования, т. е. личного использования вещи.
3. Право
управления, т. е. решения, как и кем вещь может быть использована.
4. Право на
доход, т.е. на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования
вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами — право
присвоения).
5. Право на
капитальную стоимость вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление,
промотание, изменение или уничтожение вещи.
6. Право на
безопасность, т.е. иммунитет от экспроприации.
7. Право на
переход вещи по наследству или по завещанию.
8. Право на
бессрочность.
9. Запрет
вредного использования, т.е. обязанность воздерживаться от использования вещи
вредным для других способом.
10. Право на
ответственность в виде взыскания, т.е. возможность отобрания вещи в уплату
долга.
11. Право на
остаточный характер, т.е. ожидание “естественного возврата переданных кому-либо
правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты ею силы по любой
иной причине”[13].
Любой акт обмена
рассматривается как обмен пучками прав собственности. Рамки по передаче прав
собственности определяет контракт.
Важное место в теории
прав собственности занимают проблемы спецификации прав собственности и
отношения принципал-агент в различных системах собственности.
2) Теория трансакционных
издержек. Основные представители: Р. Коуз и О. Уильямсон.
3) Теория экономических
организаций. Основные представители: Ф. Найт, Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец, О.
Уильямсон, К. Менар.
В рамках этой теории
фирма рассматривается сквозь призму трансакционного подхода, как сеть
контрактов, система обработки и передачи информации, структура по обеспечению
экономической власти и контроля над объектами собственности и т.д.
4) Экономика права.
Представители: Р. Коуз, Р. Познер, Г. Беккер.
Концептуальный каркас
экономики права можно представить в следующем виде:
Она исходит из того, что
агенты ведут себя как рациональные максимизаторы при принятии не только
рыночных, но и внерыночных решений (таких, например, как нарушать или не
нарушать закон, возбуждать или не возбуждать судебный иск и т. д.).
Правовая система, подобно
рынку, рассматривается как механизм, регулирующий распределение ограниченных
ресурсов. Скажем, в случае кражи, как и в случае продажи, ценный ресурс
перемещается от одного агента к другому. Разница в том, что рынок имеет дело с
добровольными сделками, а правовая система — с вынужденными, совершаемыми без
согласия одной из сторон. Многие вынужденные сделки возникают в условиях
настолько высоких трансакционных издержек, что добровольные сделки оказываются
из-за этого невозможными. Например, водители автомобилей не могут заранее
провести переговоры со всеми пешеходами о компенсации за возможные увечья. К
числу вынужденных «сделок» можно отнести большинство гражданских правонарушении
и уголовных преступлений.
Однако, несмотря на
вынужденный характер, такие сделки совершаются по определенным ценам, которые
налагаются правовой системой. В качестве таких неявных цен выступают судебные
запрещения, денежные компенсации, уголовные наказания. Поэтому аппарат
экономического анализа, оказывается, приложим не только к добровольным, но и к
недобровольным сделкам.
В экономике права
подробно анализируется, как реагируют экономические субъекты на различные
правовые установления.
В экономике права также
анализируется вопрос: как меняются сами правовые нормы под воздействием
экономических факторов. Основной предпосылкой анализа здесь служит тезис, что
формирование правовых институтов направляется принципом эффективности.
5) Теория общественного
выбора. Основные представители: Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, К. Эрроу, М. Олсон, Д.
Мюллер.
Теория общественного
выбора анализирует политический механизм принятия макроэкономических решений,
иначе говоря, объектом анализа здесь выступают «политические рынки».
6) Новая экономическая
история. Представители: Д. Норт, Р. Фогель, Дж. Уоллис.
Эта теория пытается
истолковывать исторический процесс с точки зрения эволюции институтов, теории
прав собственности и трансакционных издержек. 
3. СТАРЫЙ И НОВЫЙ
ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
Пик популярности
институционалистско-технократических теорий пришелся на 1950-1960-е годы. В
дальнейшем влияние «старого» институционализма значительно ослабевает. В конце
1970-х годов он утрачивает свои позиции, что было обусловлено следующими
причинами.
Во-первых, отсутствовала
стройная теоретическая система взглядов. Критикуя неоклассическую концепцию за
игнорирование значения институтов, за создание теории без институтов,
представители «старого» институционализма попытались объяснить институты без
теории. Концепции традиционного институционализма были слабы в аналитическом
отношении и построены на изучении частных случаев. Основной их недостаток, по
общему признанию, состоял в использовании неоперационных понятий, нечетких и
неопределённых терминов, суть которых постоянно менялась в ходе рассуждений.
Во-вторых, Критикуя
неоклассическую теорию за формализм и математизацию, «старые» институционалисты
не оценили её возможностей в создании теории, как средства систематизации и
использования эмпирических данных. Неоклассическая теоретическая система
оказалась системой, способной расширяться на собственной основе, что в принципе
и привело в 1960-1970-х годах к формированию нового направления – «новая
институциональная экономическая теория» или неоинституционализм.
«Старый»
институционализм, как экономическое течение, был тесно связан с историческим
направлением в экономической теории, с так называемой исторической и новой
исторической школой (Лист Ф., Шмолер Г., Бретано Л., Бюхер К.). Для
институционализма с самого начала его развития было характерно отстаивание идеи
социального контроля и вмешательства общества, главным образом государства, в
экономические процессы. Это было наследием исторической школы, представители
которой не только отрицали существование устойчивых детерминированных связей, и
законов в экономике, но и являлись сторонниками идеи, что благосостояние
общества может быть достигнуто на основе жесткого государственного
регулирования экономики националистического толка.
Несмотря на значительный
круг проблем, охватываемый в работах экономистов школы «Старого
институционализма», им не удалось образовать собственную единую
исследовательскую программу. Как отмечал Коуз, работы американских
институционалистов ни к чему не привели, поскольку в них не было теории, для
организации массы описательного материала.
Старый институционализм
подверг критике положения, составляющие «жесткое ядро неоклассики». В
частности, Веблен отвергал концепцию рациональности и соответствующий ей
принцип максимизации как основополагающий в объяснении поведения экономических
агентов. Объектом анализа являются институты, а не человеческие взаимодействия
в пространстве с ограничениями, которые задаются институтами.
Также работы старых
институционалистов отличаются значительной междисциплинарностью, являясь, по
сути, продолжениями социологических, правовых, статистических исследований в их
приложении к экономическим проблемам.
Предшественниками
неоинституционализма являются экономисты Австрийской школы, в частности Карл
Менгер и Фридрих фон Хайек, которые привнесли в экономическую науку
эволюционный метод, а также поставили вопрос о синтезе многих наук изучающих
общество.
Впервые термин « новая
институциональная экономическая теория» применил О.Уильямсон в книге «Рынки и
иерархии. Анализ и выводы для антимонопольного регулирования» (1975). Если в
1986 году заявление Р. Меттьюса о том, что институциональная экономика становится
одной из самых оживленных областей экономической теории, было в какой-то мере,
неожиданностью, то к натоящему времени совершенно очевидно, что именно
институциональная теория является одной из самых перспективных и
быстроразвивающихся направлений.
Современный
неоинституционализм берет свое начало (как было уже сказано) с пионерных работ
Рональда Коуза «Природа фирмы», «Проблема социальных издержек». В его основу
положено два постулата: 1) признание факторов институциональной среды в
экономическом анализе; 2) утверждение о том, что изучать институты можно на
основе методологических принципов неоклассической теории. Этим подчеркивается
происхождение «нового» институционализма на основе неоклассики и
принципиального его отличия от существовавшего раннее, «старого»
институционализма.
Кроме того, атаке
неоинституционалистов в первую очередь подверглись также положения неоклассики,
составляющие ее защитное ядро.
1) Во-первых, подверглась
критике предпосылка, что обмен происходит без издержек. Критику этого положения
можно найти в первых работах Коуза. Хотя, необходимо отметить, что о
возможности существования издержек обмена и об их влиянии на решения
обменивающихся субъектов писал еще Менгер в своих «Основаниях политической
экономии».
Экономический обмен
происходит только тогда, когда каждый его участник, осуществляя акт мены,
получает какое-либо приращение ценности к ценности существующего набора благ.
Это доказывает Карл Менгер в работе «Основания политической экономии», исходя
из предположения о существовании двух участников обмена. Первый имеет благо А,
обладающее ценностью W, а второй — благо В с такой же ценностью W. В результате
произошедшего между ними обмена ценность благ в распоряжении первого будет W+
х, а второго — W+ у. Из этого можно сделать вывод, что в процессе обмена
ценность блага для каждого участника увеличилась на определенную величину. Этот
пример показывает, что деятельность, связанная с обменом, есть не напрасная
трата времени и ресурсов, а такая же продуктивная деятельность как производство
материальных благ. 
Исследуя обмен, нельзя не
остановиться на пределах обмена. Обмен будет происходить до тех пор, пока
ценность благ в распоряжении каждого участника обмена будет, по его оценкам,
меньше ценности тех благ, которые могут быть получены в результате обмена. Этот
тезис верен для всех контрагентов обмена. Пользуясь символикой вышеуказанного
примера, обмен происходит, если W(A) < W+ х для первого и W(B) < W+у для
второго участников обмена, или если х > 0 и у > 0. 
До сих пор мы
рассматривали обмен как процесс, происходящий без издержек. Но в реальной
экономике любой акт обмена связан с определенными издержками. Такие издержки
обмена получили название трансакционных. Они обычно трактуются как «издержки
сбора и обработки информации, издержки проведения переговоров и принятия
решения, издержки контроля и юридической защиты выполнения контракта»[14].
Концепция трансакционных
издержек противоречит тезису неоклассической теории, что издержки
функционирования рыночного механизма равны нулю. Такое допущение позволяло не
учитывать в экономическом анализе влияния различных институтов. Следовательно,
если трансакционные издержки положительны, необходимо учитывать влияние экономических
и социальных институтов на функционирование экономической системы. 
2) Во-вторых, признавая
существование трансакционных издержек, возникает необходимость в пересмотре
тезиса о доступности информации. Признание тезиса о неполноте и не совершенности
информации, открывает новые перспективы для экономического анализа, например, в
исследовании контрактов. 
3) В-третьих, подвергся
пересмотру тезис о нейтральности распределения и спецификации прав
собственности. Исследования в этом направлении послужили отправным пунктом для
развития таких направлений институционализма как теория прав собственности и
экономика организаций. В рамках этих направлений субъекты экономической
деятельности «хозяйственные организации» перестали рассматриваться как «черные
ящики». 
В рамках «современного»
институционализма также осуществляются попытки модификации или даже изменения
элементов жесткого ядра неоклассики. В первую очередь это предпосылка
неоклассики о рациональном выборе. В институциональной экономике классическая
рациональность модифицируется с принятием допущений об ограниченной
рациональности и оппортунистическом поведении. 
Несмотря на различия,
практически все представители неоинституционализма рассматривают институты
через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. При этом
используются следующие основополагающие инструменты, относящиеся к модели
человека: методологический индивидуализм, максимизация полезности, ограниченная
рациональность и оппортунистическое поведение. 
Некоторые представители
современного институционализма идут еще дальше и подвергают сомнению саму
предпосылку о максимизирующем полезность поведении экономического человека,
предлагая его замену принципом удовлетворительности. В соответствии с
классификацией Трэна Эггертссона представители этого направления образуют
собственное направление в институционализме – Новую институциональную
экономику, представителями которой можно считать О. Уильямсона и Г. Саймона.
Таким образом, различия между неоинституционализмом и новой институциональной
экономикой можно провести в зависимости от того, какие предпосылки подвергаются
замене или модификации в их рамках – «жесткого ядра» или «защитного пояса». 
Несмотря на подобное
разночтение, большинство исследователей обращают внимание не дифференциацию,
происходящую в рамках «новой» институциональной теории и усиливающуюся по мере
её развития. Многи работы неоинституционалистов дополняют и усиливают
традиционную неоклассику, в этих исследованиях преобладает тенденция
использования формальных методов для анализа различных форм контрактных
отношений. Между тем в трудах таких авторов, как Д.Норт, Э.Фуруботн,
выдвигается проблема закономерностей формирования стереотипов поведения,
целевых установок, привычек индивидов, и, в конечном счете, происходит отказ от
крайностей методологического индивидуализма. Такие концепции, по преимуществу,
имеют описательный, вербальный характер.
Заключение
Анализ эволюции
институционализма, одного из основных направлений буржуазной политэкономии
20-го в., позволяет сделать вывод, что на всех этапах своего развития он
выступает как реформистское течение. Проблемам развития капитализма
институционалисты противопоставляют различные сценарии его «исправления», его
эволюционной «трансформации» без переворота в самом способе производства.
Вместе с тем
институционализм выступает как либерально критическое направление капитализма.
Для всех его последователей характерна критика отдельных сторон
капиталистической системы хозяйства, её недостатков и противоречий.
Представители институционализма обосновывали необходимость государственного
регулирования экономики, они предложили один предложили один из первых
вариантов государственного вмешательства в экономику и высказывали прогнозы его
перспектив.
Следует также отметить
существенный вклад российских учёных в изучении институтов и институциональных
изменений, среди которых: Р. Капелюшников, Р. Нуреев, С. Афонцева, В. Тамбовцев,
С. Малахов, В. Радаев, А. Шастико, А. Радыгина и многие другие авторы.
В последние годы возросло
количество научных трудов связанных с изучением институциональных факторов,
авторы которых делают попытки применения категориального аппарата новой
институциональной экономической теории к изучению реалий многих мировых
экономик. Следует отметить и то, что востребованными являются многие идеи
«старой» институциональной теории, это и подтверждает происхождение
неоинституционализма от «старой» институциональной теории, начало которому
положил (повторимся ещё раз) величайший ученый своего времени Т. Веблен.
Список использованной
литературы
1. 
Введение в
философию и методологию науки. Ушаков.Е.В.
2. 
Философия
экономической науки. Канке.В.А.
3. 
Философия.
Канке.В.А.
4. 
Экономическая
мысль в ретроспективе. Блауг.М.
5. 
Методология
экономической науки. Блауг.М.
6. 
История экономического
анализа Шумпетер.
7. 
История
экономической теории. Негиши. М 95.
8. 
История
экономических учений. Под ред. Худокормова. М.:ИНФРА-М, 1998.
9. 
Ленин В.И. Полн.
Собр. Соч.
10.  Веблен. Теория праздного класса. М.,
1984.
11.  Сорокина С.Г. «сценарий будущего или
иллюзии прошлого?» М.: Мысль, 1981.
12.  Жамс Э. История экономической мысли
XX века.
13.  Леоньтьев В. В. Экономические эссе.
14.  Нестеренко А.Н. экономика и
институциональная теория.М.:УРСС,2002
15.  Уильямсон О. Экономические институты
капитализма. Рынки, фирмы, «отношенческая» контрактация. СПб., 1996.
16.  Шаститко А. Е. Неоинституциональная
экономическая теория. М., 1999.