ОГЛАВЛЕНИЕ:

					








Определение логики    
Из истории логики    
Логика формальная и
диалектическая    
Основные методологические принципы формальной
логики    
Основные методологические принципы диалектической
логики    
Проблемы тождества логики, диалектики и теории познания в философии
Гегеля    
Ленин о единстве диалектики, логики и теории познания    
Значение и польза логики    
Литература:






Определение логики


Для того, чтобы определить, что такое логика, мы должны предварительно
выяснить, в чем заключается цель человеческого познания. Цель познания
заключается в достижении истины при помощи мышления, цель
познания есть истина. Логика же есть наука, которая показывает, как должно
совершаться мышление, чтобы была достигнута истина; каким правилам мышления
должно подчиняться для того, чтобы была достигнута истина. При помощи мышления
иногда достигается, а иногда не достигается. То мышление, при помощи которого
достигается истина, должно быть названо правильным мышлением. Таким образом,
логика может быть определена как наука о законах правильного мышления,
или наука о законах, которым подчиняется правильное мышление. (Г.И.Челпанов,
1994).

Из истории логики


Термин «логика» применительно к науке о мышлении впервые был
введен стоиками, выделившими под этим названием лишь ту часть
действительного участия Аристотеля, которая согласовывалась с их
собственными представлениями о природе мышления. Само название
«логика» производилось ими от греческого термина
«логос» (который буквально означает «слово»), а указанная
наука сближалась по предмету с грамматикой и риторикой. Средневековая
схоластика, окончательно оформившая и узаконившая эту традицию, как раз
превратила логику в простой    
инструмент («органон») ведения словесных диспутов, в орудие
истолкования текстов «священного писания», в чисто формальный
аппарат. В результате оказалось дискредитированным не только официальное
толкование логики, но даже и само название ее. Выхолощенная
«аристотелевская логика» поэтому и утратила кредит в глазах всех
выдающихся естествоиспытателей и философов нового времени. По той же причине
большинство философов XVI – XVIII веков вообще избегали употреблять термин
«логика» в качестве науки о мышлении, об интеллекте, о разуме.

Признание непригодности официальной схоластически-формальной версии логики в
качестве «органона» действительного мышления, развития научного
знания – лейтмотив всей передовой философской мысли того времени. «Логика,
которой теперь используются , скорее служит укреплению и сохранению
заблуждений, имеющих свое основание, в общепринятых понятиях, чем отысканию
истины. Поэтому она более вредна, чем полезна», — констатирует Фрэнсис
Бэкон. «…В логике ее силлогизмы и большая часть других ее наставлений
скорее помогут объяснить другим то, что нам известно, или даже, как в искусстве
Луллия, бестолково рассуждать о том, чего не знаешь, вместо того, чтобы изучать
это«, — вторит ему Ренэ Декарт. Джон Локк полагает, что »силлогизм в
лучшем случае есть лишь искусство вести борьбу при помощи того небольшого
знания, какое есть у нас, не прибавляя к нему ничего». На этом основании
Декарт и Локк считали необходимым отнести всю проблематику прежней логики в
область риторики. Поскольку же логика сохраняется как особая наука, то она
единодушно толкуется не как наука о мышлении, а как наука о правильном
употреблении слов, имен, знаков. Гоббс, например, развивает концепцию логики
как исчисления слов-знаков.

Гораздо осторожнее подходят к делу Р.Декарт и Г.Лейбниц. Им также импонировала
идея создания «всеобщей математики» вместо прежней, высмеянной и
дискредитированной, логики. И они мечтали об учреждении «универсального
языка», системы терминов, определенных строго и однозначно, поэтому
допускающих над собой чисто формальные операции.

Однако и Р.Декарт,и Г.Лейбниц, в отличии от Гоббса, прекрасно видели
принципиальные трудности, стоявшие на пути осуществления этой идеи. Декарт
понимал, что определения терминов в «универсальном языке» не могут
быть продуктом полюбовного соглашения, а должны быть получены только в
результате тщательного анализа простых идей, из которых, как из кирпичиков,
складывается весь интеллектуальный мир людей; что сам точный язык
«всеобщей математики» может быть лишь чем-то производным от
«истинной философии». Только тогда удалось бы заменить мышление о
вещах, данных в воображении (т.е. по тогдашней терминологии, в созерцании),
вообще в реальном чувственно-предметном опыте людей, своего рода
«исчислением терминов и утверждений» и сделать умозаключения стол же
безошибочными, как и решения уравнений.

Присоединяясь в этом пункте к Декарту, Г.Лейбниц категорически ограничивал
область применения «всеобщей математики» лишь теми вещами, которые
относятся к сфере действия «силы воображения». «Всеобщая
математика« и должна представлять, по его мысли, лишь »так сказать,
логику силы воображения». Но именно поэтому из ее ведения исключаются как
вся метафизика, так и «лишь рассудку соразмерные вещи, как мысль и
действие, так и область обычной математики». Весьма существенное
ограничение! Мышление, во всяком случае, здесь остается за пределами
компетенции «всеобщей математики».

Не удивительно, что Г.Лейбниц с нескрываемой иронией относился к чисто
номиналистической трактовке логики, изложенной у Дж.Локка, согласно которой
логика понимается как особая наука о знаках. Лейбниц вскрывает трудности,
связанные с таким пониманием логики. Прежде всего, констатирует он, «наука
о рассуждении, составлений суждения, изобретении, по-видимому, очень отлична от
знания этимологии слов и словоупотребления , представляющего нечто
неопределенное и произвольное. Кроме того, объясняя слова, приходится делать
экскурсии в область самих наук, как это видно по словарям; с другой же стороны,
нельзя заниматься науками, не давая в то же время определений терминов».

Поэтому вместо того разделения философии на три разные науки, которое Дж.Локк
копирует у стоиков (логика, физика и этика), Лнйбниц предпочитает говорить о
трех разных аспектах, под которыми выступает одно и то же знание, одни и те же
истины, — теоретическом (физика), практическом (этика) и терминологическом
(логика). Прежней логике здесь просто соответствует терминологический аспект
знания, или, по выражению Лейбница систематизация знания по терминам в
справочнике. Разумеется, такая систематизация, даже самая лучшая, не есть наука
о мышлении, ибо Лейбниц имел о мышлении более глубокое представление. А
подлинное учение о мышлении он относил к метафизике, следуя в этом смысле
терминологии и сути логики Аристотеля, а не стоиков. (Ильянков, 1984)
Идея Г.Лейбница о возможности и продуктивности сведения рассуждений к
вычислениям в течение многих лет не находила развития и применения.
Символическая логика начала создаваться лишь в середине XIX в. Ее развитие
связано с деятельностью Лж.Буля, А.М.Де-Моргана, Ч.Пирса, Г.Фреге и других
известных ученых. Значительный вклад в создание символической логики внесли
русские ученые П.С.Порецкий, Е.Л. Буницкий и др.

Таким образом, к началу текущего столетия символическая логика оформилась в
качестве относительно самостоятельной дисциплины в рамках логической науки.
Применение методов символической логики к решению проблем поставленных
традиционной логикой, а также проблем которые даже не могли быть ею поставлены,
вызвало в начале ХХ в. революцию в логике. Именно использование методов
символической логики отличает логику современную от традиционной. Вместе с тем
в современной логике сохраняются все достижения и вся проблематика традиционной
логики.

Диалектическая логика также имеет древнее происхождение. Идеи диалектики
мышления восходят к древневосточной и античной философии. Основные категории
диалектической логики использовались уже в ранней греческой классике /VI – V
вв. до н.э./, однако они не были объединены в систему, и диалектическая логика
была далека от выделения в самостоятельную науку. В развитие диалектической
логики внесли определенный вклад Платон и Аристотель, отдельные идеи этой логики
высказывались средневековыми философами. Классические формы диалектической
логике придали немецкие философы Нового времени Кант, Фихте, Шеппинг и в
особенности Гегель. Диалектическая логика Гегеля является систематическим
учением, хотя она и разработана в позиции объективного идеализма.

Диалектическую логику на материалистической основе разрабатывали К.Маркс,
Ф.Энгельс и В.И. Ленин. Дальнейшее развитие она получила в трудах современных
философов. (Ю.В.Ивлев, 1994)

Логика формальная и диалектическая 


Поскольку мысли выражаются в языке, они имеют звуковые, или языковые формы.
Одна и та же мысль может выражаться в языке по-разному. Например, предложения
«Петр – студент», «Peter is a student», «Peter ist
student»выражают одну и ту же мысль. Можно привести примеры различных
способов выражения некоторой мысли в одном языке, например, в русском.

Кроме звуковой формы, каждая мысль имеет логическую форму (логическую
структуру).

Логическая структура мысли, выраженной приведенными выше предложениями, такова:
«Некоторый определенный предмет обладает некоторым определенным
свойством«, или при другом подходе: »Некоторый определенный предмет
является элементом некоторого определенного класса предметов».

Как выявлять логическую форму более сложных мыслей, а также процессов мышления
(рассуждений)?
Для нахождения способа, позволяющего выявлять логические формы различных мыслей
и процессов мышления, выделим наиболее общие свойства и характеристики вещей и
явлений, наиболее общие отношения между веществами и явлениями, а также
наиболее общие свойства и характеристики самих мыслей и отношения между ними.
Эти свойства, характеристики и отношения являются предметом изучения логики.
Они выражаются следующими словами и словосочетаниями: «суть»
/«есть», «является»/, «все»
/ «каждый, »ни один«/, »некоторые«, »если
…то«, »и«, »или«, »следовательно»,
«неверно, что…» /«не»/ и некоторыми другими, называемыми
логическими терминами, в отличие от нелогических терминов, обозначающих вещи и
явления или выражающих свойства и отношения, не являющиеся предметом логики.

Чтобы выявить логическую форму мысли, нужно отвлечься от большей части
содержания нелогических терминов, входящих в словосочетание, выражающее эту
мысль. Сделать это можно различными способами. Можно, например, опустить
нелогические термины в этом словосочетании и поставить вместо них многоточия,
штриховые и другие линии. При этом следует вместо различных вхождений одного и
того же термина чертить одинаковые линии, а вместо вхождений различных терминов
– различные линии. Последние замечания как раз и говорят о неполном отвлечении
от смысла нелогических терминов. По типу линий можно восстановить тип
нелогических терминов, «от большей части смысла» которых произошло
отвлечение.

Второй способ отвлечения от смысла нелогических терминов заключается в замене
этих терминов символами – переменными. И в этом случае вместо различных
вхождений одного и того же термина ставится одна и та же переменная, а вместо
различных терминов – различные переменные. Кроме того, вместо терминов
различных типов ставятся и переменные различных типов.

Пусть даны рассуждения:

Все металлы являются
теплопроводными веществами.


Все металлы являются
электропроводными веществами.

Следовательно, некоторые электропроводные вещества являются теплопроводными.

Следователь – юрист.


Следовательно, хороший
следователь – хороший юрист.

Муха – животное.
Следовательно, крупная муха – крупное животное.


В двух последующих
рассуждениях подразумевается слово «все».

В результате замены нелогических терминов переменными получим, соответственно,
выражения:

Все М суть Р. Все М суть S.
Следовательно S суть Р.

Все S суть Р.
Следовательно, все Sq суть Pq.

Все S суть Р.
Следовательно, все Sq суть Pq.


Они
выражают логические формы указанных рассуждений.

Таким образом, логическая форма – это структура мысли, или процесса
мышления, получаемая в результате отвлечения от смысла /от его большей части/
нелогических терминов.

Логическая форма выражает часть содержания мысли. Она информативна.

Так, содержание, выражаемое логической формой первого рассуждения, таково:
«Если все предметы класса М включаются в класс Р. и все предметы класса М
включаются в класс S, то некоторые предметы класса S включаются в класс
Р». Иными словами, каждая мысль имеет звуковую, или языковую, форму выражения
и содержание. Все содержание делится на логическое и нелогическое. Логическое
содержание выражается логическими терминами и отчасти нелогическими, а
нелогическое нелогическими.

Логические формы можно классифицировать по типам. Основными типами логических
форм являются понятие, суждение и умозаключение.
Понятие – это мысль, в которой обобщены и выделены в класс
предметы на основе системы признаков, общей только для предметов этого класса.

Пример понятия: действие или бездействие, квалифицированное законом в качестве
наказуемого (понятие преступления).

К суждениям относятся мысли, в которых утверждается наличие или
отсутствие свойств у предметов, отношений между предметами, связей между
предметами. Примеры: (1) Курящий человек говорит много, но невпопад. 
(2) Человек, курящий с серьезным видом, считает, что мысли огромной
государственной важности витают у него в голове, а витает только дым, да и то
не в голове, а около нее.
Умозаключение – это процесс получения знания, выраженного в
суждении, их других знаний, тоже выраженных в суждениях. Примерами
умозаключений могут служить приведенные выше рассуждения (1), (2), (3).

Между мыслями существуют связи, зависящие только от их логических форм. Такие
связи имеют место и между понятиями. И между суждениями, и между умозаключениями.
Так, между мыслями логических форм «некоторые S суть Р» и
«некоторые Р суть S» существует следующая связь: если истинна одна из
этих мыслей, то истинна и вторая, независимо от того, каково нелогическое
содержание этих мыслей.

Связи между мыслями по форме, при которых истинность одних из этих мыслей
обусловливает истинность других, называются формально-логическим законами,
или просто законами логики.

Законы логики являются отражением объективной реальности. Это отражение
происходит в процессе взаимодействия человека с окружающим миром. В.И.Ленин
писал: «Практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в
сознании человека фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка,
аксиоматический характер именно /и только/ в силу этого миллиардного
повторения».

Связь между мыслями в рассуждении представляет собой логический закон. Чтобы
установить, является ли связь между высказываниями логическим законом,
необходимо вместо нелогических терминов подставлять в эти высказывания
произвольные термины тех же типов и при этом всякий раз выяснять, окажется ли
истинным выводимое высказывание при истинности исходных. Если всегда
обнаруживается такая зависимость истинности высказываний, то связь между ними
представляет собой логический закон. В современной логике разработаны более
продуктивные методы выявления закономерной связи между мыслями.

Имея понятие логической формы и логического закона, можно дать определение
формальной логике.
Формальная логика – это наука о формах мышления, о
формально-логических законах и других связей между мыслями по их логическим
формам.

Мышление, которое осуществляется в соответствии с формально-логическими
законами, называется правильным. Формальная логика, является наукой о
правильном мышлении, исследует и систематизирует также типичные ошибки,
совершаемые в процессе мышления, т.е. типичные алогизмы.

При применении средств, вырабатываемых формальной логикой, можно отвлекаться от
развития знания.

Кроме формальной логики существует логика диалектическая,
предметом специального изучения которой являются формы и закономерности
развития знания. Средства диалектической логики применяются в тех случаях,
когда от развития знания отвлекаться нельзя. Диалектическая логика исследует
такие формы развития знания, как проблема, гипотеза и т.д., такие методы
познания, как восхождение от абстрактного к конкретному, анализ и синтез и т.д.

В процессе познания методы формальной логики дополняются методами
диалектической логики, и наоборот. (Ю.В.Ивлев, 1988)

Основные методологические принципы формальной логики

Формальная логика исследует связи между мыслями, зависящие от их логических
форм, т.е. прежде всего от смысла логических терминов. Эти связи имеют место
независимо от того, знаем ли мы о них или нет. Поскольку логические термины, по
крайней мере некоторые, представляют наиболее общие характеристики внеязыковой
действительности, постольку в логике выражается знание онтологического
характера, знание о том, какими признаками обладает действительность. Такими
знаниями, например, являются: (1) «Невозможно существование ситуации и в
то же время ее отсутствие, в частности, невозможно наличие свойства у предмета,
и в то же время отсутствие этого свойства у предмета«; (2) »У
изменяющихся предметов имеются свойства, которые остаются присущими им во
многих случаях по крайней мере некоторое время».

Знание указанных связей и признаков включаются в мировоззренческую часть науки
формальной логики. В науке логике эти знания выражается в виде так называемых
логически-истинных высказываний, т.е. высказываний, которые являются истинными
независимо от того, каковы входящие в них дескриптивные термины (эти
высказывания истины в силу особенностей их логических форм).

Формы логически-истинных высказываний, если входящие в них переменные
связываются квантарами общности, выражают (1) формально-логические законы или
(2) указанные выше знания онтологического характера. Примеры формвысказываний
первого вида: 
(((pÙq) É ((pÙùq)); ((p É(q É r)) É((p Ùq) É r)).

Примеры форм высказываний второго вида:
ù ( p Ùù p); (p v ù p) ; (p É p).

Эти формы называют законами логики, или тождественноистинными формулами
(высказываниями).

Причем высказывание ù (pÙù p) – законом
непротиворечия, (р vù p) – законом исключенного третьего, (р É р) – закон тождества. Очевидно, что закон непротиворечия
выражает первое из указанных выше знаний онтологического характера, а (р É р) – второе.

Правомерность формально-логического закона непротиворечия со времен Аристотеля
подвергается критике.

Считается, что высказывание формы ù (АÙù А) не является логически-истинным, т.е. есть явления,
которые существуют и в то же время не существуют; есть предметы, которые
некоторым свойством обладают и в то же время не обладают. Все примеры
высказываний о таких явлениях, предметах и свойствах были отвергнуты. Чаще всего
при критике закона непротиворечия приводят примеры не формально-логических
противоречий (т.е. не противоречий между мыслями, описывающими наличие у
предмета свойства и в то же время его отсутствие и т.д.), а примеры так
называемых «словесных противоречий», т.е. высказываний,
в одном из которых стоит частица «не» или слово «неверно»,
а в другом этой частицы нет. В остальном предложения вроде бы сходны.

Е.К.Войшвилло исследовал следующее «словесное противоречие»: «В
данный момент времени тело находится в данной точке, и неверно, что в тот же
момент оно находится в данной точке».

Формально-логический закон непротиворечия является мощным инструментом развития
знания. В процессе познания из теории, которую считают соответствующей
действительности, выводятся следствия, не соответствующие действительности. В
силу теории, например, утверждают 
ù А. Фактически утверждают АÙù А. Закон непротиворечия говорит, что верно ù (A vù А), т.е. неверно АÙù А. Если допустить, что в действительности возможно АÙù А, то процесс развития знания закончится. Поскольку
невозможно АÙù А, чаще всего пересматривают какую-то часть теории,
чтобы избежать противоречия и т.д.
Основные методологические принципы формальной логики: тождество,
непротиворечия, исключенного третьего и достаточного основания. Эти принципы
выражают наиболее общие требования, которым должны удовлетворять наши
рассуждения и логические операции с мыслями, если мы ставим перед собой цель
достигать истину рациональными методами.

Принцип тождества устанавливает требование определенности мышления – в
процессе рассуждения, употребляя некоторый термин, мы должны употребить его в
одном и том же смысле, понимать под ним нечто определенное. Хотя предметы,
существующие в объективной действительности, непрерывно изменяются, в понятиях
об этих предметах выделяется нечто неизменное. В процессе рассуждения нельзя
изменять понятия без специальной оговорки. По-другому принцип тождества можно
назвать принципом оговорок: если изменяешь смысл термина, то оговори это, иначе
будешь понят неправильно.

Принцип непротиворечия требует, чтобы мышление было последовательным. Он
требует, чтобы, утверждая нечто о чем-то, мы не отрицали того же о том же в том
же самом смысле в то же самое время, т.е. запрещает одновременно принимать
некоторое утверждение и его отрицание.

Противоречия в языковых контекстах иногда являются неявными. Так, известное
утверждение Сократа «Я знаю, что я ничего не знаю» скрывает в себе
противоречие. В самом деле, если Сократ знает, что он ничего не знает, то он и
этого не знает.

Принцип исключенного третьего требует не отвергать одновременно
высказывание и его отрицание. Высказывания А и ù А
нельзя отвергнуть одновременно, так как одно из них обязательно истинно,
поскольку произвольная ситуация либо имеет, либо не имеет места в
действительности.

Согласно этому принципу нужно уточнять наши понятия так, чтобы можно было
давать ответы на альтернативные вопросы. Например: «Является ли это деяние
преступлением или оно не является преступлением?». Если бы понятие
«преступление» не было точно определено, то в некоторых случаях на
этотвопрос невозможно было бы ответить. Другой вопрос: «Солнце взошло или
не взошло?». Представим себе такую ситуацию: Солнце наполовину вышло из-за
горизонта. Как ответить на этот вопрос? Принцип исключенного третьего требует,
чтобы понятия уточнялись для возможности давать ответы на такого рода вопросы.
В случае с восходом Солнца мы можем, например, договориться считать, что Солнце
взошло, если оно чуть-чуть показалось из-за горизонта. В противном случае считать,
что оно не взошло.

Уточнив понятия, мы можем сказать о двух суждениях, одно из которых является
отрицанием другого, что одно из них обязательно истинно, т.е. третьего не дано.

Принцип достаточного основания требует, чтобы всякое утверждение было в
какой-то мере обосновано, т.е. истинность утверждений нельзя принимать на веру.

Суждения, из которых выводится утверждение при его обосновании (если считать
правила логики данными), называются основаниями, поэтому рассматриваемый
принцип называется принципом достаточного основания, что означает: оснований
должно быть достаточно для выведения из них рассматриваемого утверждения.

Если требование принципа достаточного основания не выполняется, то утверждения
оказываются необоснованными, голословными. (Ю.В.Ивлев, 1994).

Основные методологические принципы диалектической логики

Основные принципы диалектической логики изложены В.И.Лениным в работе
«Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках т.т. Троцкого и
Бухарина« и в »Философских тетрадях».

В качестве высшего методологического принципа выступают требования объективности
рассмотрения. Этот принцип вытекает из материалистического решения
основного вопроса философии, т.е. из мировоззренческого принципа первичности
материального и вторичности идеального. Он требует при исследовании всякого
объекта исходить из него самого, а не из нашего мнения о нем, «не мышлению
подчинять предмет, а мышление предмету, внутренней логике взаимосвязи и
взаимозависимости его сторон».

Принцип объективности рассмотрения, используемый в социальном познании,
«включает в себя не только требование исходить из самого объекта, из
законов его функционирования и развития и не привносить в него ничего от себя,
но и четкого различения материальных и идеологических отношений, объективных и
субъективных факторов, общественного бытия и общественного сознания, признание
материальных объективных факторов (отношений), общественного бытия в качестве
определяющего, первичного, а духовных, идеологических отношений, явлений
общественного сознания – в качестве вторичных, обусловливаемых материальной
жизнью людей, их экономическими отношениями. Только в таком специфическом
выражении принцип объективности в состоянии правильно ориентировать субъекта в
познании социальных явлений».

Например, при прогнозировании преступности исходят из того, что она является
вторичным явлением по отношению к другим социальным явлениям, выступающим в
качестве ее причины. «Отсюда следует вывод, что … прогнозирование
(преступности)есть вторичное прогнозирование, отражающее изменения в будущем
других социальных явлений, сказывающихся на преступности. Прогнозирование
преступности…должно идти вслед за прогнозами явлений, процессов существенно
влияющих на динамику, уровень, структуру преступности. Поэтому вначале должен
быть составлен прогноз, относящийся к первому звену причинно-следственной
системы – к области причин, а уже затем и на основе этого – ко второму звену –
к преступности. Разработка прогнозов первого звена – задача экономистов,
социологов, демографов и др., разработка второго звена – дело
криминологов».

Важнейшим следствием принципа объективности рассмотрения является требование
не идти от вторичных явлений к их причинам, а наоборот, исходя из первичных
явлений, из причин, выявлять все возможные следствия.
«…Много легче,- писал К.Маркс, — посредством анализа найти земное ядро
туманных религиозных представлений, чем наоборот, из данных отношений реальной
жизни вывести соответствующие им религиозные формы. Последний метод есть
единственно материалистический, а следовательно, единственно научный
метод». Применительно к преступности этот метод можно сформулировать так:
не от преступности идти к ее причинам, а из данных (материальных) условий жизни
выводить ожидаемые правонарушения.

Другим следствием принципа объективности является принцип конкретности,
требующий при изучении объекта исходить из его особенностей, из специфических
условий его существования, а принципы и методы исследования объекта
использовать лишь в качестве ориентиров, направляющих познание на выявление его
внутренней природы. «Метод К.Маркса, — писал В.И.Ленин, подчеркивая
важность требования конкретности, — состоит прежде всего в том, чтобы учесть
объективное содержание исторического процесса в данный конкретный момент, в
данной конкретной обстановке…»
Следование принципу конкретности предохраняет от превращения диалектического
метода в универсальную отмычку, якобы способную решить любую научную проблему.
По этому поводу Ф.Энгельс писал: «…материалистический метод превращается в
свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при
историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и
перекраивают исторические факты».

Важнейшим принципом диалектического метода является требование рассматривать
объект во всех его связях и отношениях. «Чтобы действительно знать
предмет, — писал В.И.Ленин, — надо охватить, изучить все его стороны, все связи
и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но
требование всесторонности предостережет нас от ошибок и омертвения». Этот
принцип следует из мировоззренческого принципа всеобщей связи. В самом деле,
если предмет представляет собой единство взаимосвязанных сторон, свойств и
т.д., если он находится в многочисленных связях с другими предметами, то, чтобы
познать предмет, необходимо охватить все эти связи и отношения.

Важным принципом диалектического метода является принцип историзма,
который требует рассматривать объект в его развитии, самодвижении, изменении,
т.е. изучать его возникновение, переходы от одних стадий развития к другим
вплоть до настоящего времени, с тем, чтобы предсказывать его будущие состояния.
Принцип историзма является следствием принципа всеобщего развития.
Действительно, если все в мире находится в движении, изменении, то для того
чтобы познать то или иное явление, нужно изучить процесс его изменения, его
развития.

В.И.Ленин отводит важную роль этому принципу в социальном познании: «Самое
надежное в вопросе общественной науки и необходимое для того, чтобы
действительно приобрести навык подходить правильно к этому вопросу и не дать
затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии борющихся мнений, — самое
важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения научной, это – не забывать
основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как
известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это
явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная
вещь стала теперь».

Принцип историзма не сводится к требованию воспроизвести историю исследуемого
объекта в том виде, в каком она является в действительности. Он требует идти
дальше и выявлять закономерности смены одних стадий развития объекта другими.
Именно выполнение последнего требования позволяет научно объяснить свойства и
связи объекта, раскрыть его сущность и предсказывать, с определенной степенью
вероятности, его будущее развитие.

Важным принципом диалектического метода является принцип раздвоения
объекта познания на противоположные стороны, вытекающий из закона
единства и борьбы противоположностей.

Методологические принципы в единстве с методами и приемами познания и
практической деятельности, с формами познания составляют активную сторону
диалектического метода. (Ю.В.Ивлев, 1988).

Проблемы тождества логики, диалектики и теории познания в философии Гегеля


Проблема тождества диалектики, логики и теории познания возникла в философии
Гегеля как результат исторически первого опыта построения системы логики, в
которой формы мышления рассматриваются как ступени познания истины, а
логическими принципами (законами) мышления, обеспечивающими постижение истины,
выступают принципы диалектики (принцип тождества противоположностей, отрицания
отрицания и др.). По определению самого Гегеля, его логика является наукой о
диалектическом методе познания, и как наука о всеобщем (диалектическом) методе
познания она является наукой об общих путях и законах постижения истины, т.е. –
теорией познания. Как теория всеобщего (диалектического) метода познания
диалектика (= диалектическая логика) и есть теория познания Гегеля (а в
материалистически переработанном и научно развитом виде и марксизма).

Разработка Гегелем системы логики как теории диалектического метода познания(=
теории познания) стала возможной в результате внесения существенных изменений в
предмет традиционной теории познания. Эти изменения выразились в
рассмотрении индивидуального процесса познания как воспроизведения основных
ступеней исторического процесса познания (выведение теории познания из истории
познания) и, во-вторых, в выработке взгляда на теорию познания как на учение о
познавательных отношениях субъекта и объекта, в которых сам объект выступает и
постигается в разных формах. Реализация такого понимания предмете теории
познания позволила Гегелю вскрыть познавательную функцию логических категорий как
общих определений объекта и вместе с тем как ступеней его познания. На этой
основе наметилось совпадение теории познания как учения о диалектике
познавательных отношений субъекта и объекта с логикой как теорией
диалектического метода. Но именно совпадение – тождество по содержанию и
различие по предмету и форме. Диалектическая логика изучает не познавательные
отношения субъекта и объекта, а логические (= диалектические) отношения между
понятиями, но этими понятиями являются прежде всего логические категории,
которые в теории познания рассматриваются как общие определения объекта и в
своей систематической связи, как ступени познания, образуют тождественное
содержание диалектической логики и диалектически разрабатываемой теории
познания. Однако в теории познания Гегеля («Феноменология духа») и в
его логике («Наука логики») такое совпадение только наметилось и в
своих наметках дано как совпадение идеалистически разрабатываемой логики
с идеалистически разработанной теорией познания. Только идеалистически
построенная теория познания могла дать Гегелю возможность выводить в качестве
логического «снятия» гносеологической противоположности субъекта и
объекта идеалистическую триаду «бытие – понятие – понятие) (ту, из которой
была выведена триада «бытие – сущность – понятие»). Основой
гносеологического отношения здесь была взята не практика, а понятие, и в
соответствии с этими узловыми категориями были представлены не объективная
реальность, сознание (мышление) и практика, а понятие как сущее (бытие и
сущность) и понятие как понятие. Реализовать научным образом идею
совпадения логики как теории диалектического метода с теорией познания как
учением о диалектике познавательных отношений субъекта и объекта Гегелю не
удалось. Тем не менее, его опыт имеет большую историческую ценность, хотя бы
уже как первая попытка этой реализации.

Теория познания как учение о диалектике познавательных отношений субъекта и
объекта и логика как теория диалектического метода познания в системе философии
Гегеля рассматриваются как разные науки (феноменология духа и логика).
Собственно, проблема их совпадения и возникла, поскольку они разные науки.
Другое дело соотношение диалектической логики и диалектики как теории познания
(теории диалектического метода познания). Здесь налично прямое, непосредственное
тождество, это – одна и та же наука. Диалектическая логика как теория
диалектического метода есть диалектика как теория познания или, что одно и то
же, диалектика как теория познания есть диалектическая логика = теория
диалектического метода познания. В этом соотношении и у Гегеля и в марксизме
речь идет об одной и той же науке.

Проблема совпадения логики и диалектики – это не проблема соотношения
диалектической логики и диалектики как теории познания, а проблема соотношения диалектической
логики и диалектики как теории развития (т.е. диалектики как науки о
всеобщих законах развития природы, общества и мышления). В логике Гегеля эта
проблема решалась в духе интерпретации законов мышления, изучаемых
диалектической логикой, как законов бытия, а последних как законов мышления. Вы
результате логические принципы познания идеалистически онтологизировались
(законы развития системы знания переносились на развитие материальных систем),
а законы развития материальных систем логицировались, подводились под категории
мыслительного, логического процесса. Идеалистически отождествляя мышление с
бытием, логику с онтологией (логика = онтология), Гегель диалектическую логику
разрабатывал как науку, устанавливающую законы развития «всех
материальных, природных и духовных вещей». Предмет диалектической логики у
Гегеля смешан и идеалистически отождествлен с предметом диалектики как науки о
законах развития природы, общества и мышления.

Однако следует со всей решительностью подчеркнуть, что никакой теории
диалектики как науки о всеобщих законах развития природы, общества и мышления
Гегель не создавал и не создал. Он создавалнауку о мышлении,
«спекулятивную» логику, которая в соответствии с принципом
идеалистического тождества мышления и бытия отождествлялась с наукой о законах
развития «всех материальных природных и духовных вещей». В системе
этой «науки» законами «всех материальных, природных и духовных
вещей» являются законы самого мышления. Гегелю удалось угадать
в диалектических закономерностях мышления диалектические законы развития
«всех материальных, природных и духовных вещей» лишь в той мере и
постольку, в какой мере и поскольку законы диалектического мышления совпадают
со всеобщими законами бытия. Но для того чтобы узнать, где налично это
совпадение, а где оно отсутствует, что относится к особым закономерностям
образования и развития системы научного знания, а что – ко
всеобщим закономерностям образования и развития всех систем, необходимо было
открытие всеобщих закономерностей развития природы и общества. У Гегеля же все
диалектические закономерности мышления интерпретированы как закономерности
самого бытия (бытие = мышлению).

Конечно, если придерживаться точки зрения, согласно которой диалектика как
теория развития -–это и есть диалектическая логика, а диалектическая логика –
это и есть теория развития, тогда упрек Гегелю в отождествлении предмета
диалектической логики с диалектикой как теорией развития представляется
совершенно безосновательным. С этой точки зрения, «рациональным
зерном« гегелевской диалектики есть сформулированные в ней, »правда,
на идеалистической основе», всеобщие законы развития. То, что учение об
этих законах Гегель назвал «логикой», представители рассматриваемой
точки зрения относят к его специфическому пониманию логики. На самом
деле эта «логика», по их мнению, не имеет ничего общего с
действительной логикой как наукой о формах и законах мышления. При этом обычно
ссылаются на В.И.Ленина: ведь и Ленин подчеркивал, что логика («т.е.
диалектика«) есть наука »не о внешних формах мышления», а о законах
развития мира. Но подобного рода истолкование мыслей В.И.Ленина извращает суть
ленинской постановки вопроса. У В.И.Ленина речь идет о рациональном смысле
гегелевского понимания логики как учения не о внешних формах мышления, а о
содержательных формах, о тех, которые, по его мнению, являются законами
развития «всех материальных, природных и духовных вещей». В.И.Ленин
здесь подчеркивает тот аспект Гегелевского понимания логики, в котором законы
мышления рассматриваются как законы развития «всего конкретного содержания
мира и его познания», т.е. аспект совпадения логики с
диалектикой как теорией    развития.
Действительно, крупнейшей заслугой Гегеля является то, что, рассматривая законы
диалектики мышления как всеобщие законы развития всего сущего, он на этой
идеалистической основе поставил вопрос о совпадении диалектической логики с
диалектикой как теорией развития. Однако только поставил, ибо единственными
законами развития он считал законы мышления. Указывая на известные три закона
диалектики, Энгельс писал: «Все эти три закона были развиты Гегелем на его
идеалистический манер лишь как законы мышления…Ошибка заключается в том, что
законы эти он не выводит из природы и истории, а навязывает последним свыше как
законы мышления. Отсюда и вытекает вся вымученная и часто ужасная конструкция:
мир – хочет он того или нет – должен сообразоваться с логической системой,
которая сама является лишь продуктом определенной ступени развития
человеческого мышления».

С точки зрения концепции, утверждающей, что диалектика как теория развития и
есть диалектическая логика, процесс материалистической переработки
идеалистической диалектики Гегеля выглядит очень просто – стоило поставить ее
«с головы на ноги», «материалистически перевернуть», и все
стало на свои места: сформулированные Гегелем законы развития «Абсолютной
идеи« превратились в »законы развития материи», идеалистическая
диалектика превратилась в материалистическую. Однако тот, кто представляет себе
дело таким образом, глубоко ошибается. Когда Маркс писал о материалистическом
«переворачивании» идеалистической диалектики Гегеля, он имел в виду,
что только этим путем можно вскрыть под «мистической оболочкой»
присущее ей «рациональное зерно». Но это «рациональное
зерно» еще не есть материалистическая диалектика. Им являются
сформулированные Гегелем диалектические принципы мышления и гениально угаданная
в диалектике понятий диалектика вещей. И для того чтобы установить, что в
логике Гегеля относится к особым формам обнаружения законов диалектики в
процессе познания (принципы построения системы научно-технического знания), а
что ко всеобщим формам их обнаружения в развитии всех систем, что является
действительно всеобщим, а что идеалистической интерпретацией особого как
всеобщего и всеобщего как особого – для всего этого необходимо было выйти за
сферу самого мышления и заняться изучением постигаемой в мышлении
действительности: природы и общественной жизни. Гегель оказал влияние на
К.Маркса и Ф.Энгельса прежде всего в плане усвоения ими диалектического способа
мышления, диалектического подхода к изучению и объяснению действительности, но
марксистская диалектика как наука о законах развития природы, общества и
мышления вышла не из лона гегелевской диалектики, она явилась результатом
применения диалектического способа мышления к изучению общественной жизни и
обобщению достижений естествознания. Чтобы создать диалектику как науку, нужно
было научно открыть лишь угаданную Гегелем диалектику вещей и затем уже, на
этой основе (на основе знания объективных диалектических законов развития
природы, общества и человеческого мышления) произвести материалистическую
переработку идеалистической диалектики Гегеля в систему материалистической
диалектики как теории развития и как теории познания.

Необходимой предпосылкой создания системы логики, совпадающей с диалектикой как
теорией развития, было преодоление гегелевского идеалистического отождествления
диалектической логики с онтологией, расчленение предмета диалектики как теории
развития и диалектической логики (диалектики как теории познания), создание
диалектики как науки о всеобщих законах развития природы, общества и мышления.
Совпадение диалектики, логики и теории познания есть не абстрактное
тождество одного и того же, а диалектическое единство разных по предмету
изучения, но тождественных в определенных аспектах по своему содержанию, генетически
связанных между собой отраслей философского знания. Тождество диалектики,
логики и теории познания есть тождество диалектической логики и диалектики
как теории познания. Диалектика как логика и есть теория познания, но эта
теория познания находится в отношении лишь совпадения с теорией познания
как учением о диалектике познавательного отношения субъекта и объекта. Именно к
такому выводу приводит рассмотрение гегелевского опыта разработки диалектики
как философской науки. (В.И.Шинкарук, 1964).

Ленин о единстве диалектики, логики и теории познания


В своих трудах В.И.Ленин, вслед за Марксом и Энгельсом, всегда уделял большое
внимание вопросу о единстве диалектики, логики и теории познания материализма.
Это было связано с тем центральным, стрежневым положением, которое занимает эта
проблема в марксистской философии.

Характеризуя марксизм и его научный метод, его философию, Ленин прямо
подчеркивал, что суть дела заключается в признании , что диалектика и есть
теория познания марксизма. Ленин показывал, что в основном произведении
марксизма – «Капитале» Маркса – применена в одной науке (политической
экономии) логика, диалектика и теория познания материализма в их единстве,в их
тождестве.

Самое понятие «диалектический материализм», так же как и понятие
«материалистическая диалектика» и «марксистская диалектическая
логика», предполагает единство и неразделимость диалектики, логики и
материалистической теории познания. В самом деле, в диалектическом материализме,
а значит, и в материалистической диалектике все вопросы философского
материализма, материалистической теории познания становятся и решаются с
помощью последовательного применения диалектического метода, а все вопросы
диалектики и логики – исходя из философских посылок материализма.

Применение диалектики в исследовании процесса отражения и процесса развития
познания составляет существо марксистско-ленинской теории отражения и вместе с
тем марксистской диалектической логики. Невозможно исследование и правильное
освещение какого-либо вопроса марксистской философии, если не исходить из
единства диалектики, логики и теории познания материализма. Это означало бы,
например, рассмотрение вопроса диалектики вне материализма, т.е. не с позиции
материализма, и тогда не могло быть и речи о диалектико-материалистической
постановке вопроса; точно так же это означало бы рассмотрение вопросов
материализма вне диалектики, т.е. не с позиции материализма, и тогда не могло
бы быть и речи о диалектико-материалистической, т.е. марксистской постановке
вопроса; точно также это означало бы рассмотрение вопросов материализма вне
диалектики, т.е. не с позиции применения диалектического метода, и тогда
опять-таки не моглор бы быть и речи о диалектико-материалистической, т.е. марксистской
постановке вопроса; наконец, это означало бы рассмотрение вопросов логики вне
диалектики и вне материализма, как это делала традиционная (кантовская)
формальная логика, и тогда это также была бы не диалектико-материалистическая,
т.е. не марксистская постановка вопроса.

Единство диалектики, теории познания и логики и означает, что в марксистской
философии любой вопрос, начиная с основного вопроса философии и кончая сугубо
специальными – методологическими, гносеологическими и логическими, должен освещаться
исходя из одновременного учета требований и диалектики, и материализма и
логики; при этом недопустимо ни в коем случае ограничиваться рамками лишь одной
из перечисленных трех сторон. Любые вопросы, например, вопрос об истине, о
единстве мира, о материи и формах ее существования, о законах природы, о
философских категориях, таких как случайность и необходимость, сущность и
явление, форма и содержание, о приемах и способах научного исследования (анализ
и синтез, индукция и дедукция и т.д.), не могут не только решаться, но даже
ставиться в рамках исключительно одного метода (диалектики), или одной теории
познания (материализма), или же одной логики. Все теоретические проблемы
ставятся и решаются в марксистской философии исходя из учета, во-первых, того, что
наше сознание отражает независимо от него существующий внешний мир в форме
научных понятий, категорий, гипотез, теорий, систем, идей, учений и т.д. (это
исходная посылка марксистского философского материализма),и, во-вторых, того,
что как сам внешний мир, так и его мысленные образы, т.е. его отражение в нашем
сознании, находятся в беспрестанном движении, изменении, развитии (это исходная
посылка марксистской диалектики). Соответственно этому и сами формы нашего
мышления (понятие, суждения, умозаключения), в которых отражается вне нас
существующий мир, находятся в изменении и развитии, переходят и превращаются
друг в друга в ходе исторического развития науки и всего человеческого
познания, будучи взаимосвязаны между собой (это исходная посылка марксистской
диалектической логики).

Короче говоря, признать единство, логики и теории познания материализма –
значит признать, что для марксиста недопустимо даже пытаться ставить какие-либо
философские вопросы либо как чисто гносеологические, отвлекаясь полностью от
вопросов метода познания (от диалектики), либо как чистологические, отвлекаясь
полностью и от теории познания материализма и от диалектического метода, как
это допускается в классической формальной логике.

Но единство диалектики, логики и теории познания имеет в марксизме еще и тот
смысл, что последовательное проведение материалистической концепции необходимо
приводит логически к признанию диалектического взгляда на мир, последовательное
проведение принципов диалектики и принципов материализма приводит с неизбежностью
к диалектическому материализму, к материалистической диалектике и вместе с тем
к марксистской диалектической логике.

Положение о единстве диалектики, логики и теории познания в качестве особого
теоретического вопроса Ленин разрабатывал в своих философских произведениях. Но
он разрабатывал это положение и тем, что, следуя классическому образу, данному
Марксом в «Капитале», применял диалектический метод,
материалистическую теорию познания и диалектическую логику в их единстве в
своих исторических, социально-политических и экономических исследованиях. Здесь
в первую очередь следует назвать труды Ленина «Что такое »друзья
народа«…», «Развитие капитализма в России», «Что
делать?«, »Две тактики…» и многие другие. Во всех этих трудах
диалектика применяется к конкретному анализу конкретных проблем революционного
движения и общественных наук, причем применяется к конкретному анализу
конкретных проблем революционного движения и общественных наук, причем
применяется в ее неразделенном единстве с логикой марксизм и материалистической
теорией познания. Но творческое применение того или иного положения или
принципа марксистского учения, в том числе и марксистской философии, к анализу
и решению конкретных задач науки и общественной жизни есть вместе с тем и его развитие,
движение вперед, обогащение новым конкретным материалом. Названные труды Ленина
служат примером такого развития и конкретизации положения о единстве
диалектики, логики и теории познания.

Специально на этом положении, в качестве предмета исследования, Ленин
останавливается уже а «Материализме и эмпириокритицизме» (1908).
Здесь он подчеркивает, что одним из основных выводов из анализа процесса
познания является признание, что в теории познания, как и всюду, надо
рассуждать диалектически, т.е. не предполагать наше знание готовым, неизменным,
а выяснить как оно развивается.

В «Материализме и эмпириокритицизме» признание нераздельности
диалектики и теории познания материализма нашло свое отражение в постановке и
анализе всех без исключения философских проблем, разбираемых Лениным в его
книге. В частности, в ней именно с этих позиций рассмотрены: вопрос об истине
(с подчеркиванием двух его сторон, касающихся а) объективного характера истины
и б) достижения познания к абсолютной истине через бесконечный ряд истин
относительных); вопрос о роли практики и теории познания как критерия истины;
вопрос о материи и ее соотношении с движением (как способ ее существования) и с
Пространством и временем (как основными формами всякого бытия); вопрос об
ощущениях как субъективном образце объективного мира и их соотношении с
абстрактно-теоретическим познанием и многие другие вопросы.

Знаменательно то обстоятельство, что В.И.Ленин нигде в своей книге не отделяет
диалектического подхода к разбираемым философским вопросам от их
материалистического толкования. Ставя в ходе критики махизма чисто
гносеологические вопросы.

Названия первых трех глав ленинской книги отражают заключенную в них
нераздельность диалектики и материалистической теории познания: в их названиях
теории познания эмпириокритицизма противопоставлена теория познания не просто
материализма, а диалектического материализма. Тем самым единство диалектики и
материалистической теории познания нашло свое выражение даже в заглавиях
основных частей ленинской книги. Позднее в статье «Три источника и три
основных части марксизма» (1913) Ленин, определяя диалектику как
«учение о развитии в наиболее полном, глубоком и свободном от
односторонности виде, трактовал ее одновременно и как «учение об относительности
человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся
материи».тем самым диалектика определена Лениным как включающая в себя и
теорию познания империализма.

Несколько позже в статье «Карл Маркс» (1914) Ленин дал известную
формулировку единства диалектики и теории познания, как включение второй в
первую. Здесь Ленин уже прямо формулирует положение о единстве диалектики и
того, что называют теорией познания, гносеологией, поскольку эта последняя
входит в диалектику и поглощается ею. Ленин указывает, что такова позиция
Маркса, а также и Гегеля.

В наброске «План диалектики (логики) Гегеля» Ленин расширил формулу о
единстве диалектики и теории познания материализма, присоединив сюда
диалектическую логику. Именно здесь сказано, что не надо употреблять трех
различных слов, чтобы выразить то, что вкладывается марксизмом в понятие
диалектики, логики и теории познания, поскольку это одно и то же. Иначе говоря,
Ленин отверг представление о диалектике, логике и теории познания как о
каких-то трех самостоятельных раздельно существующих составных частях
марксистской философии и показал, что они лишь различные стороны единого
философского учения марксизма, в котором они все неразрывно связаны между собой
и органически слиты воедино. (Б.М.Кедров, 1963)

Значение и польза логики


Для выяснения значения логики обыкновенно принято исходить из определения ее.
Мы видим, что логика определяется как наука о законах правильного мышления. Из
этого определения логики, по-видимому, следуем, что стоит изучить законы
правильного мышления и применять их в процессе мышления, чтобы можно было
мыслить вполне правильно. Многим даже кажется, что логика может указывать
средства для открытия истины в различных областях знания.

Но в действительности это неверно. Логика не поставляет своею целью открытие истин,
а ставит своею целью доказательство уже открытых истин. Формальная логика
рассматривает механизмы получения правильности выводов. Диалектическая логика
рассматривает процесс развития связи взаимоперехода образа мышления,
объективной реальности и процесса мышления.

В.И.Ленин в работе «Еще раз о профсоюзах», писал: «…Логика
формальная, которой ограничиваются в школах (и должно ограничиваться – с
поправками – для низших классов школы), берет формальное определение,
руководясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и
ограничивается этим. Если при этом берутся два или более различных определения
и соединяются вместе совершенно случайно (и стеклянный цилиндр и инструмент для
питья), то мы получаем эклектическое определение, указывающее на разные стороны
предмета и только.

Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно
знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и
«опосредования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но
требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это
во — 1-х. Во — 2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его
развитии, «самодвижении», изменении. По отношению к стакану это не
сразу ясно, но и стакан не остается неизменным, а в особенности меняется
назначение стакана, употребление его, связи с окружающим миром. В — 3-х, вся
человеческая практика должно войти в полное «определение» предмета и
как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно
человеку. В — 4-х, диалектическая логика учит, что «абстрактной истины нет,
истина всегда конкретна«…» . Логика указывает правила, при помощи
которых могут быть открыты ошибки. Вследствие этого, благодаря логике можно
избежать ошибок. Поэтому становится понятным утверждение английского философа
Д.-С.Милля. что польза логики главным образом отрицательная. Ее задача
заключается в том, чтобы предостеречь от возможных ошибок. Вследствие этого
практическая важность логики чрезвычайно велика. «Когда я принимаю в
соображение, — говорит Д.-С.Милль, — как проста теория умозаключения, какого
небольшого времени достаточно для приобретения полного знания ее принципов и
правил и даже значительной опытности в их применении, я не нахожу никакого
извинения для тех, кто, желая заниматься с успехом каким-нибудь умственным
трудом, упускает это изучение. Логика есть великий преследователь темного и
запутанного мышления; она рассеивает туман, скрывающий от нас наше невежество и
заставляющий нас думать, что мы понимаем предмет, в то время когда мы его не
понимаем. Я убежден, что в современном воспитании ничто не приносит больше
пользы для выработки точных мыслителей, остающихся верными смыслу слов и
положений и находящихся постоянно настороже против терминов неопределенных и
двусмысленных как логика».

Многие часто ссылаются на так называемый «здравый смысл» и говорят:
«да ведь ошибки можно открывать без помощи логики, посредством лишь одного
здравого смысла». Это, конечно, справедливо, но часто бывает недостаточно
найти ошибку, нужно бывает объяснить ее, уметь точно охарактеризовать и даже
обозначить ее. Иной знает, что в том или другом умозаключении есть ошибка, но
он не в состоянии, почему это умозаключение нужно считать ошибочным. Это часто
возможно сделать только благодаря знанию правил логики.

Логика имеет также значение для определения взаимного отношения между науками.
Различие между науками, например, биологическими, химическими, физическими
может сделаться ясным только в том случае, если мы рассмотрим различие методов
познания с логической точки зрения. (Г.И.Челпанов, 1994).







Литература:




1. Горский Д.П. Логика. – М.: Гос.учебно-педагогическое издательство 
министерства просвещения РСФСР, 1955 с.10

2. Ивлев Ю.В. Курс лекций по логике. – М.: издательство Московского
университета, 1988. С.16-20.

3. Ивлев Ю.В. Логика: учебник. – М.: издательство Московского 
университета, 1992. С.8-11.

Ивлев Ю.В. Логика. – М.:
Наука, 1994. с.32-35.



5. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. – 
М.: Политиздат, 1974. С.7-11.

6. Кедров Б.М. Единство диалектики, логики и теории познания. – М.:
Гос. издательство политической литературы, 1963 с.4-11.

Ленин В.И. Полное собрание
сочинений, издание пятое. т.42 с.289 – 290.



8. Челпанов Г.И. Учебник логики. – М.: Издательская группа
«Прогресс», 
с.3-8.

9. Шинкарук В.И. Логика, диалектика и теория познания Гегеля . Киев: 
издательство Киевског университета, 1964. С. 289 – 293.