Министерство образования РФ
Курский государственный технический университет
                                                             
Кафедра Истории
Реферат на тему:
«Завоевание Сибири»
					







Выполнил:                                                      
ст-т группы ЭС — 61
                                                                              
Затей Н.О.
Проверил:                                      
К.И.Н., доцент кафедры истории
                                                                    
         Горюшкина Н.Е.
К У Р С К   2 0 0 6
Содержание
1.  
Введение……………………………………………………………………………………..3
         2. Завоевание Сибири………………………………………………………………………..4
2.1 Поход
Ермака и его историческое значение …………………………………4
2.2 Присоединение
Сибири к Русскому государству  ………………………..10
2.3 Присоединение
Восточной Сибири………………………………….20
 Заключение……………………………………………………………………………………..28
             Список использованной
литературы


Введение
Актуальность темы:  Завоевание и присоединение новых
территорий усиливают государство притоком новой массы налогов, полезных
ископаемых, а так же притоком новых знаний, полученных от захваченных народов.
Новые земли дают новые перспективы развития страны, в частности: новые выходы к
морям и океанам, границы с новыми государствами, дающие возможность увеличения
объема торговли.
Цель работы: Углубленно изучить завоевание и присоединение
Сибири к Российскому государству.
Задачи:
—   
Изучить поход Ермака;
—   
Изучить присоединение Сибири к Русскому государству;
—   
Узнать какие народности были завоеваны;
Обзор историографии: Вольные
русские колонисты были пионерами в освоении новых земель. Опережая правительство,
они обжили «дикое поле» в Нижнем Поволжье, на Тереке, на Ялике и Дону. Поход казаков
Ермака в Сибирь был прямым продолжением этого народного движения. 
Казаки Ермака сделали первый шаг. Следом за ними на
Восток двинулись крестьяне, промышленники-звероловы, служилые люди. В борьбе с суровой
природой они отвоевывали у тайги землю, основывали поселения и закладывали очаги
земледельческой культуры.
Царизм нес угнетение коренному населению Сибири. Его
гнет испытывали на себе в равной мере, как местные племена, так и русские переселенцы.
Сближение русского трудового народа и сибирских племен благоприятствовало развитию
производительных сил и преодолению вековой разобщенности сибирских народов, воплощая
в себе будущее Сибири.


2. Завоевание Сибири 
2.1  Поход Ермака и
его историческое значение
Задолго
до начала русского освоения Сибири ее на­селение имело связи с русским народом.
Первыми нача­ли свое знакомство с Зауральем и Западной Сибирью новгородцы,
которые уже в XI в, пытались освоить Пе­чорский путь
за Камень (Урал). Русских людей привле­кали в Сибири богатые пушные и морские
промыслы, возможности меновой торговли с местными жителями. Вслед за мореходами
и землепроходцами в северо-за­падных пределах Сибири стали периодически
появлять­ся новгородские дружины, собиравшие дань с местного населения.
Новгородская знать издавна официально включала Югорскую землю в Зауралье в
состав владе­ний Великого Новгорода24. В XIII в. на пути новгородцев встали ростовские князья,
основавшие в 1218 г. в устье р. Югра город Устюг, а затем инициатива освое­ния
перешла к Московскому княжеству.                       
Прибирая
к своим рукам «волости» Великого Нов­города, правительство Ивана III трижды отправляло за Урал отряды
ратных людей. В 1465 г. воевода Василий Скряба прошел в Югру и собрал дань в
пользу велико­го московского князя. В 1483 г. воеводы Федор Курб­ский и Иван
Травнин с воинскими людьми » прошли вверх по притоку Камы р. Вишере,
перевалили через Уральские горы, рассеяли отряды пелымского князя Юмшана и
двинулись «вниз по Тавде реце мимо Тюмень в Сибирскую землю»25. Обойдя стороной
владения тю­менского хана Ибака, отряд перешел с Тавды на Тобол, Иртыш и Обь.
Там русские ратники «повоевали» Югру, взяв в плен несколько угорских князей.
Этот поход, длившийся
несколько месяцев, имел важные последствия. Весной следующего года в Москву
прибыло посольство «от всея земли Кодские и Югор­ские», доставило подарки Ивану
III и просьбу отпу­стить пленных. Послы
признали себя вассалами русско­го государя и обязались ежегодно поставлять в
его каз­ну дань с населения подвластных им районов.
Однако установившиеся
даннические отношения ряда угорских земель с Россией оказались непрочными. В
конце XV в. правительство Ивана III предприняло но­вый поход на восток.
Более 4 тысяч ратников под руко­водством московских воевод Семена Курбского,
Петра Ушатого и Василия Заболоцкого выступили зимой 1499 г. До марта 1500 г.
было занято 40 городков и взято в плен 58 князьков. В итоге Югорская земля бы­ла
подчинена, и сбор дани стал осуществляться систе­матически. Доставка пушнины
вменялась в обязанность «князьцов» угорских и самодийских объединений. С се­редины
XVI в. началась посылка в Югорскую землю
особых правительственных сборщиков «данщиков», которые доставляли собранную
местной знатью дань в Москву.
Одновременно
шло и промысловое освоение русскими Западной Сибири. Этому способствовала  
крестьянекая колонизация северных районов России, бассейнов Печоры, Вычегды,
Приуралья. С XVI в. интенсивнее развиваются и
торговые связи русских с жителями За­уралья-. Русские промысловики и торговые
люди все ча­ще появляются за Уралом, используя как перевалочные базы
промысловые селения Северо-Восточного Помо­рья (Пустозерский острог,
Усть-Цилемскую слободу, Роговой городок и Др.). Возникают селения промыш­ленных
людей и в Зауралье. Это были временные про­мысловые зимовья, на месте которых
позднее появи­лись русские остроги Березовский, Обдорский и др. В свою очередь
угры и самодийцы стали приезжать для обмена товаров в Пустозерский острог и
Роговой горо­док.
Тесное
общение с жителями Северо-Западной Сиби­ри привело к тому, что русские
промысловики заимствовали у них приемы охоты и рыболовства, стали ис­пользовать
для езды оленей и собак. Многие из них подолгу живя в Сибири, умели говорить на
угорском и самодийском языках. Сибирское население, в свою оче­редь, используя
привозимые русскими железные изде­лия (ножи, топоры, наконечники стрел и пр.),
совер­шенствовало приемы охоты, рыбной ловли и морского промысла.
В XVI в. южным соседом Югры стало Сибирское
ханство, возникшее на развалинах Тюменского «царст­ва». После взятия Казани
войсками Ивана IV в 1552 г. и
присоединения к России народов Поволжья и Приуралья сложились благоприятные
условия и для ус­тановления постоянных связей с Сибирским ханством. Правившие в
нем тайбугины (представители новой ме­стной династии) братья Едигер и Бекбулат,
напуганные событиями в Казани и теснимые с юга чингисидом Кучумом, сыном
бухарского правителя Муртазы, претен­довавшим на сибирский престол, решили
завязать дип­ломатические отношения с русским правительством. В январе 1555 г.
их послы прибыли в Москву и просили Ивана IV, чтобы он «всю землю Сибирскую взял в свое имя, и от сторон
ото всех заступил, и дань свою на них положил, и прислал своего человека
(«дорогу») для ее сбора
Отныне
Иван IV прибавил к своим титулам титул «всея
Сибирскыа земли повелитель. Послы Едигера и Бекбулата, будучи в Москве, обещали
платить «госуда­рю со всякого черного человека по соболю, да дороге го­судареву
по белке с человека по сибирской. Позднее размер дани был окончательно
определен в 1 000 собо­лей.
Царский
посланник сын боярский Дмитрий Непейцин выехал в столицу Сибирского ханства,
располагав­шуюся на Иртыше неподалеку от современного Тоболь­ска, где привел к
присяге на верность русскому царю сибирских правителей, но не смог ни
переписать «чер­ное» население царства, ни собрать полную дань. Вас­сальные
отношения между Сибирским ханством и Рос­сией оказались непрочными. В условиях
постоянно ра­стущих усобиц между татарскими улусами и усиливав­шегося
недовольства «черных людей» и покоренных угорских и башкирских племен положение
сибирских правителей было неустойчивым. Этим воспользовался Кучум, который в
1563 г. разгромил их войска, захва­тил власть в Сибирском ханстве и приказал
умертвить попавших в плен Едигера и Бекбулата.
По
отношению к России Кучум с самого начала был настроен враждебно. Но смена
династии в Сибирском «царстве» сопровождалась смутой. В течение несколь­ких лет
Кучуму пришлось вести борьбу с непокорной знатью и с племенными князьками,
добиваясь от них покорности. В этих условиях он не решился порвать
дипломатические отношения с московским правитель­ством. В 1571 г., чтобы
усыпить бдительность русского царя, он даже прислал в Москву своего посла и
дань в 10000 соболей.
Прибытие
послов Кучума произошло в тяжелое для Москвы время. В 1571 г. она подверглась
нападению и сожжению отрядами крымского хана Девлетгирея. Среди жителей столицы
стали распространяться слухи о неудачах России в Ливонской войне. Когда послы
сообщили Кучуму о своих наблюдениях, сделанных в Москве, он открыто решил
покончить с русским влияни­ем в Зауралье. В 1573 г. в его ставке был убит
царский посол Третьяк Чубуков и все сопровождавшие его слу­жилые татары, а
летом этого же года вооруженные от­ряды Кучума во главе с его племянником
Маметкулом перешли через Камень на р. Чусовую и опустошили ок­ругу. С этого
времени набеги в район Прикамья стали осуществляться систематически, и русские
поселения в нем были основательно разорены. Кучум не щадил так­же никого из
тех, кто ориентировался на союз с Росси­ей: убивал, забирал в плен, обложил
тяжелой данью народы всех подвластных ему обширных владений хантов и манси Оби
и Урала, башкирские племена, та­тарские племена Зауралья и Барабинской степи.
В
такой ситуации правительство Ивана IV предпри­няло некоторые ответные меры. В 1574 г. оно направи­ло крупным
вотчинникам Строгановым, осваивавшим Пермский край, жалованную грамоту, которая
закре­пила за ними земли на восточных склонах Урала по р. Тоболу и ее притокам.
Строгановым было разреше­но нанять на службу тысячу казаков с пищалями и по­строить
крепости в Зауралье на Тоболе, Иртыше и Оби.
Строгановы, используя
данное им правительством право, сформировали наемный отряд, командование ко­торым
взял на себя атаман Ермак Тимофеевич. Сведе­ния о том, кто был Ермак по
происхождению, скудны и противоречивы. Одни источники называют его дон­ским
казаком, пришедшим со своим отрядом в Приуралье с Волги. Другие коренным
жителем Приуралья, посадским человеком Василием Тимофеевичем Олениным. Третьи
считают его уроженцем северных волостей Вологодского уезда. Все эти сведения, в
ос­нове которых лежит устная народная традиция, отрази­ли стремление жителей
различных русских земель счи­тать Ермак народного героя своим земляком. До­стоверным
является лишь тот факт, что Ермак до свое­го похода за Урал в течение 20 лет
служил в казачьих станицах в «диком поле», охраняя рубежи России.
1
сентября 1581 г.31 дружина Ермака в составе 540 волжских казаков выступила в
поход и, поднявшись по р. Чусовой и перевалив Уральский хребет, начала свое
продвижение на восток. Плыли на легких стругах по сибирским рекам Тагилу, Туре,
Тоболу в направлении столицы Сибирского ханства Кашлыка. Сибирские лето­писи
отмечают несколько крупных сражений с отряда­ми Кучума, которые приняла дружина
Ермака на пути следования. Среди них сражение на берегу Тобола у юрт Бабасана
(в 30 верстах ниже устья Тавды), где задержать дружину пытался один из опытных
воена­чальников Кучума Маметкул. Недалеко от устья Тав­ды дружине пришлось
сражаться с отрядами мурзы Карачи.
Укрепившись
в городке Карачи, Ермак направил группу казаков во главе с Иваном Кольцо к
Строгано­вым за боеприпасами, продовольствием и служилыми людьми. Зимой на
нартах и лыжах казаки добрались до вотчин Максима Строганова, а летом. 1582 г.
верну­лись назад с подкреплением в 300 служилых людей. В сентябре этого года
пополненная дружина Ермака дви­нулась в глубь Сибири. Дойдя до впадения Тобола
в Иртыш, отряд начал подниматься вверх по Иртышу.
Решающее
сражение произошло в 20-х числах ок­тября на подступах к столице у так
называемого Чу­вашского мыса. Кучум надеялся остановить казаков, устроив на
мысу засеку из поваленных деревьев, кото­рая должна была защитить его воинов от
русских пуль. Источники сообщают также, что на мысу были уста­новлены 1 или 2
пушки, привезенные в Кашлык из Ка­занского ханства  (до занятия его русскими).
Но многолетние войны с
татарами и турками, зака­лившие казаков, научили их разгадывать тактику про­тивника
и использовать в полной мере преимущества своего вооружения. В этом сражении
Маметкул был ранен и едва избежал плена. Слуги успели переправить его на другую
сторону Иртыша. В войске Кучума на­чалась паника. По преданию, вассальные
хантыйские и мансийские князьки после первых же залпов покину­ли позиции и тем
облегчили казакам    победу.
Кучум
наблюдал за боем с горы. Едва русские на­чали одолевать, он с семьей и мурзами,
захватив наи­более ценное имущество и скот, бежал в степь, бросив свою ставку
на произвол судьбы.
Местные
племена, покоренные Кучумом, отнеслись к казакам весьма миролюбиво. Князьки и
мурзы по­спешили явиться к Ермаку с дарами и заявили о жела­нии принять русское
подданство. В Кашлыке казаки на­шли богатую добычу, особенно меха, собранные в
хан­скую казну за много лет. Ермак, следуя законам воль­ных казаков, велел
разделить добычу поровну между всеми.
В
декабре 1582 г. Ермак отправил на Русь гонцов во главе с Иваном Кольцо с
донесением о взятии Сибир­ского ханства. Сам же, расположившись на зимовку в
Кашлыке, продолжал отражать набеги отрядов Кучу­ма. Весной 1583 г. была
разгромлена ставка Маметку-ла на берегу Вагая. Сам Маметкул был взят в плен.
Это заметно ослабило силы Кучума. К тому же с юга, из Бухары, вернулся потомок
тайбугинов, сын Бекбула-та Сепдяк (Сеид-хан), которому в свое время удалось
избежать расправы, и начал угрожать Кучуму. Пред­чувствуя новые усобицы, знать
стала спешно покидать ханекий двор. От Кучума «отъехал» даже один из самых
верных его приближенных мурза Карами. Захватив ко­чевья по р. Оми, он вступил в
единоборство с Ермаком, добиваясь  возвращения  улуса  под Кашлыком.
В
марте 1584 г. Карачи выманил из Кашлыка отряд казаков во главе с вернувшимся из
Москвы верным сподвижником Ермака Иваном Кольцо и уничтожил его. До самого лета
татары, осадив Кашлык, держали отряд Ермака в кольце, лишив его возможности
попол­нить скудные продовольственные припасы. Но Ермак, выждав момент,
организовал в одну из ночей вылазку из осажденного городка и внезапным ударом
разгромил ставку Карачи. В бою были убиты 2 его сына, сам же он с немногочисленным
отрядом успел спастись бегст­вом.                                                                          
Власть
Кучума перестали признавать и некоторые местные племена и их князьки. Еще
весной 1583 г. Ер­мак отправил по Иртышу на Обь 50 казаков во главе с Богданом
Брязгой и обложил ясаком целый ряд татар­ских и хантыйских волостей.
Силы дружины  Ермака   
были  подкреплены    летом 1584  г.  Правительство Ивана  IV, получив донесение о взятии Кашлыка,
направило в Сибирь отряд служилых людей в 300 человек    во главе   с
воеводой    С. Д. Болховским. Это отряд зимой  1584/85 гг. оказался в труд­ном 
положении. Нехватка    жилья      и продовольствия, жестокие сибирские
морозы    вызвали    сильный голод. Многие стрельцы умерли,    умер и воевода   
Семен Бол-ховский.
Кочевавший
со своим улусом в степях Кучум соби­рал силы, угрозами и лестью требуя от
татарских мурз помощи в борьбе с русскими. Стремясь выманить Ерма­ка из
Кашлыка, он распространил слух о задержке тор­гового каравана бухарцев, направлявшегося
в Каш­лык. Ермак решил предпринять против Кучума еще один поход. Это был
последний поход Ермака. С отря­дом в  150 человек Ермак на стругах     вышел   
в июле
1585 
г. из Кашлыка и двинулся вверх по Иртышу.     Во время ночевки на острове Иртыша,
неподалеку от устья р. Вагая, отряд подвергся      неожиданному    нападению
Кучума. Многие казаки были убиты, а Ермак, раненный в рукопашной схватке с
татарами,      прикрывая    отход отряда, сумел пробиться к берегу. Но струг,
на край ко­торого он неудачно прыгнул, перевернулся, и, облачен­ный в тяжелые
латы, Ермак утонул.   Это    случилось в ночь с 5-го на 6-е августа 1585 г.
Узнав
о гибели своего вожака, стрельцы во главе с головой Иваном Глуховым ушли из
Кашлыка в евро­пейскую часть страны печорским путем — через Иртыш, Обь,
Северный Урал. Часть казаков с Матвеем Мещеря­ком вместе с присланным из Москвы
небольшим от­рядом И. Мансурова осталась в Сибири и заложила в устье р. Иртыша
первое русское укрепление—Обской городок.
Поход
казачьей дружины Ермака создал благопри­ятные условия для присоединения
Сибири    к Русскому государству, для последующего широкого хозяйствен­ного
освоения ее русским населением. Господству чин-гисидов в Сибирском ханстве был
положен конец. Мно­гие улусы западносибирских татар уже тогда перешли под
покровительство России. В состав России вошли ра­нее подвластные Кучуму
башкиры, манси, ханты, жив­шие в бассейнах рек Туры, Тавды, Тобола, Иртыша,
была окончательно закреплена за Россией и левобе­режная часть Нижнего Приобья  (Югорская
земля).
Следом
за казаками Ермака в Сибирь двинулись крестьяне, промышленники-звероловы,
служилые люди, началось интенсивное промысловое и земледельческое освоение
края.
Царское
правительство использовало поход Ермака для распространения своей власти на
Сибирь. «Пос­ледний монгольский царь Кучум, по словам К-Марк­са, был разбит
Ермаком» и этим «была заложена ос­нова азиатской России». Царизм нес угнетение
корен­ному населению Сибири. Его гнет в равной мере испы­тывали на себе и
русские переселенцы. Но сближение трудового русского народа и местных племен
благопри­ятствовало развитию производственных сил, преодоле­нию вековой
разобщенности сибирских народностей, во­площая в себе будущее Сибири.
Народ прославил Ермака в
своих песнях и сказани­ях, отдав должное его мужеству, преданности товари­щам,
воинской доблести. Более трех лет его дружина не знала поражений; ни голод, ни
суровые морозы не сломили волю казаков. Именно поход Ермака подгото­вил
присоединение Сибири к России.
Архив Маркса и Энгельса.
1946, т. VIII, с. 166.
2.2 Присоединение
Сибири к Русскому государству
Вопрос
о характере включения Сибири в состав Русского государства и значении этого
процесса для местного и русского населения давно привлекал внима­ние
исследователей. Еще в середине XVIII
в, историк-академик Российской Академии наук Герард Фридрих Миллер, один из
участников десятилетней научной экс­педиции в Сибирском крае, познакомившись с
архивами многих сибирских городов, высказал мысль, что Си­бирь была завоевана
российским оружием.
Выдвинутое
Г. Ф. Миллером положение о завоева­тельном характере включения края в состав
России довольно прочно закрепилось в дворянской и буржуаз­ной исторической
науке. Спорили лишь о том, кто был инициатором этого завоевания. Одни
исследователи от­водили активную роль деятельности правительства, другие
утверждали, что завоевание осуществили част­ные предприниматели Строгановы,
третьи полагали, что Сибирь была завоевана вольной казачьей дружиной Ермака.
Имелись сторонники и различных сочетаний указанных выше вариантов.
Миллеровское
истолкование характера включения Сибири в состав России перешло и в труды
советских историков 20—30-х гг. нашего столетия. 
Исследования
советских историков, вни­мательное прочтение опубликованных документов и вы­явление
новых архивных источников позволили установить, что наряду с военными
экспедициями и размеще­нием в основанных в крае русских городках небольших
военных отрядов, имели место многочисленные факты мирного продвижения русских
землепроходцев—промысловщиков и освоения значительных районов Сиби­ри. Ряд
этнических групп и народностей (угры—ханты Нижнего Приобья, томские татары,
группы чатов Сред­него Приобья и др.) добровольно вошли в состав Рус­ского
государства.
Таким
образом, оказалось, что термин «завоевание» не отражает всего существа явлений,
происходивших в крае в этот начальный период. Историки (прежде все­го В. И.
Шунков) предложили новый термин «присоеди­нение», в содержание которого
включаются факты и завоевания отдельных районов, и мирного освоения рус­скими
переселенцами слабо заселенных долин сибир­ских таежных рек, и факты
добровольного принятия не­которыми этническими группами русского подданства. 
По-разному
решался вопрос о том, что принесло на­родам Сибири присоединение к Русскому
государству. Дворянская историография с присущей ей апологетикой царизма
стремилась приукрасить правительственную деятельность. Г. Ф. Миллер утверждал,
что царское правительство в деле управления присоединенной тер­риторией
практиковало «тихость», «ласковое уговари­вание», «дружеские угощения и
подарки», а «стро­гость» и «жесточь» проявляло только в тех случаях, ко­гда
«ласка» не действовала. Такое «ласковое» управле­ние, по мнению Г. Ф. Миллера,
позволяло русскому правительству в Сибири «много полезного учинять» с «немалою
тамошней стране пользою». Это утверждение Миллера с различными вариантами
длительное время устойчиво держалось в дореволюционной историографии Сибири и
даже у отдельных историков советского пе­риода.
По-иному рассматривал
вопрос о значении включе­ния Сибири в состав России для коренного сибирского
населения дворянский революционер конца XVIII в. А. Н. Радищев. Он давал резко отрицательную харак­теристику
действий царских чиновников, купцов, ростовщиков и православного духовенства в
Сибири, подчер­кивал, что все они «алчны», «корыстолюбивы», безза­стенчиво
грабят местное трудовое население, отнимая у них пушнину, доводя их до
обнищания.
Оценка
Радищева нашла поддержку и дальнейшее развитие в трудах АП. Щапова и С. С.
Шашкова. А. П. Щапов в своих сочинениях выступил со страст­ным обличением
правительственной политики в отно­шении Сибири вообще и ее народов в частности,
при этом он подчеркивал положительное воздействие хо­зяйственного и культурного
общения русских крестьян и ремесленников с сибирскими народностями.
Отрицательную
оценку результатов деятельности царской администрации в Сибири, выдвинутую А.
Н. Радищевым, разделял современник Щапова СС. Шашков. Используя конкретные
материалы сибирской жиз­ни, показывая угнетенное положение трудового нерус­ского
населения края для обличения современной ему социальной действительности,
демократ и просветитель С. С. Шашков в своих публицистических статьях при­ходил
к выводу об отрицательном значении в целом включения Сибири в состав Русского
государства. В отличие от Щапова, С. С. Шашков не рассматривал вопрос о
деятельности трудового русского населения по развитию производительных сил края
и влиянию этой деятельности на хозяйство и социальное развитие местных
сибирских жителей.
Эта
односторонность С. С. Шашкова в решении воп­роса о значении вхождения края в
состав России была принята «на вооружение» и развита дальше представи­телями
сибирского областничества с их противопостав­лением Сибири и сибирского
населения России всему русскому населению страны.
Негативную оценку С. С.
Шашкова восприняла и буржуазно-нащ-юналистически настроенная часть интел­лигенции
сибирских народностей, которая противопос­тавляла интересы местного коренного
населения инте­ресам русских жителей края и осуждала сам факт присоединения
Сибири к России.
Советским
исследователям, овладевшим марксистско-ленинским материалистическим пониманием
истории общества, надлежало, опираясь на источниковую базу, решить вопрос о
характере включения Сибири в состав
Русского
государства и определить значение этого про­цесса как для нерусского населения
края и его русских переселенцев, так и для развития страны в целом.
Интенсивная
исследовательская работа в послевоен­ный период (вторая половина 40-х—начало
60-х гг.) за­вершилась созданием коллективной монографии «Исто­рия Сибири»,
пять томов которой были опубликованы в 1968 г. Авторы второго тома «Истории
Сибири» подвели итоги предшествующего изучения вопроса о присоеди­нении Сибири
к Русскому государству, показали роль народных масс в развитии производительных
сил края, раскрыли «значение русской колонизации в целом и зем­леделия в
частности как ведущей формы хозяйства, имевшей в дальнейшем определяющее
влияние на хо­зяйство и образ жизни местных коренных народов. Тем самым
подтверждался тезис о плодотворном и в основ­ном мирном характере русского
присоединения и освое­ния Сибири, о прогрессивности ее дальнейшего разви­тия,
обусловленного совместной жизнью русского и аборигенных народов».
Присоединение
огромной территории Сибирского края к России представляло собою не единовременный
акт , а процесс длительный, начало которого относится к концу XVI в., когда после разгрома на Иртыше
каза­чьей дружиной Ермака последнего чингисида Кучума развернулось русское
переселение в Зауралье и освое­ние пришельцами—крестьянами, промысловиками, ре­месленниками
сначала территории лесной полосы За­падной Сибири, затем Восточной Сибири, а с
наступле­нием XVIII в.—и Южной Сибири. Завершение этого
процесса произошло во второй половине XVIII в.
Присоединение
Сибири к России явилось результа­том осуществления политики царского
правительства и господствующего класса феодалов, направленной на за­хват новых
территорий и расширение сферы феодаль­ного грабежа. Оно отвечало и интересам
купечества. Дешевая сибирская пушнина, ценившаяся на русском и международном
(европейском) рынках, стала для не­го источником обогащения.
Однако
главенствующую роль в процессе присоеди­нения и освоения края сыграли русские
переселенцы-представители трудовых слоев населения, приходившие в далекий
восточный край на промыслы и оседавшие в сибирской тайге как земледельцы и
ремесленники. На­личие свободных, пригодных для земледелия земель стимулировало
процесс их оседания.
Между пришельцами и
местными жителями завязы­вались контакты хозяйственные, бытовые, культурные.
Коренное население сибирской тайги и лесостепи в массе своей положительно
относилось к вхождению в состав Русского государства.
Стремление избавиться от
разорительных набегов более сильных соседей—южных кочевников, желание избежать
постоянных межплеменных столкновений и распрей, наносивших урон хозяйству
рыболовов, охотни­ков и скотоводов, а также осознаваемая потребность в
экономических связях побуждали местных жителей к объединению с русским народом
в составе одного госу­дарства.
После
разгрома Кучума дружиной Ермака в Сибирь прибывают правительственные отряды (в
1585 г. под командой Ивана Мансурова, в 1586 г. во главе с вое­водами В.
Сукиным и И. Мясным), начинается соору­жение на берегу Оби Обского городка, в
нижнем тече­нии Туры возводится русская крепость Тюмень, в 1587 г. на берегу
Иртыша против устья Тобола—То­больск, на водном пути по Вишере (приток Камы) до
Лозьвы и Тлвды—Лозьвинский (1590 г.) и Пелымский (1593 г.) городки. В конце XVI в. в Нижнем Приобье был построен г.
Березов (1593 г.), ставший русским ад­министративным центром на Югорской земле.
Для закрепления в составе
России земель Прнобья выше устья Иртыша в феврале 1594 г. из Москвы была
направлена небольшая группа служилых людей с вое­водами Ф. Барятинским и Вл.
Аничковым. Прибыв сан­ным путем в Лозьву, отряд весной двинулся водным путем до
Обского городка. Из-Березова на соединение с прибывшим отрядом были направлены
березовские слу­жилые люди и кодекке ханты с их князьком Игичеем Алачевым.
Отряд двинулся вверх по Оби      в пределы Бардакова «княжества». Хантыйский
князек Бардак добровольно принял русское подданство, оказал помощь в
строительстве русской крепости, возведенной в цент­ре подвластной ему
территории на правом берегу Оби при впадении в нее речки Сургутки. Новый город
стал называться Сургутом. Все селения хантов, подвластные Бардаку, вошли в
состав Сургутского уезда. Сургут стал опорным пунктом царской власти в этом
районе Среднего Приобья, плацдармом для наступления на селькупский союз племен,
известный под названием Пегой орды. Необходимость приведения Пегой орды в
русское подданство диктовалась не только стремлени­ем царского правительства
расширить число ясачных плательщиков в Приобье. Представители селькупской знати
во главе с военачальником Воней в это время имели тесные контакты с изгнанным
из Кашлыка чин-гисндом Кучумом, который в 1596 г. «подкочевал» к Пегой орде и
собирался в 1597 г. совершить набег на Сургутский уезд.
Для
усиления сургутского гарнизона в его состав были включены служилые люди Обского
городка, ко­торый как укрепленное селение перестал существовать. Предпринятые
переговоры с Воней не привели к поло­жительным для царских воевод результатам.
Чтобы предотвратить военное выступление Вони на стороне Кучума, сургутские
служилые люди по указанию1 воевод построили в центре Пегой орды русское
укрепление— Нарымский острог  (1597 или  1593 г.).
Далее
началось продвижение на восток по правому притоку Оби р. Кети, где сургутские
служилые люди поставили Кетский острог (предположительно в 1602 г.). На волоке
из Кети в бассейн Енисея в 1618 г. был со­оружен небольшой Маковский острог.
В
пределах южной части тайги и в лесостепи За­падной Сибири в 90-е гг. XVI в. продолжалась борьба с остатками
орды Кучума. Изгнанный еще казаками Ер­мака из Кашлыка, Кучум со своими
сторонниками ко­чевал в междуречье Ишима и Иртыша, совершая набе­ги на
татарские и башкирские улусы, признавшие власть русского царя, вторгались в
пределы Тюменско­го и Тобольского уездов.
Для предотвращения
разорительных вторжений Ку­чума и его сторонников решено было построить   на
берегу Иртыша новую русскую крепость. К се сооружению привлекли значительное
число местных жителей: татар, башкир, хантов. Возглавлял строительные работы
Анд­рей Елецкий. Летом 1594 г. на берегу Иртыша неподале­ку от впадения р. Тары
появился Тарский город, под защитой которого жители Прииртышья получили воз­можность
избавиться от господства потомков чингиси-дов Кучума. Служилые люди Тары
выполняли военно-сторожевую службу в пограничном, со степью районе, наносили
ответные удары Кучуму и его сторонникам— ногайским мурзам и калмыцким тайшам,
расширяя подвластную русскому царю территорию.
Выполняя
указание правительства, тарские воеводы пытались завязать с Кучумом переговоры.
В 1597 г. ему отправили царскую грамоту, призывавшую прекра­тить борьбу с Россией
и принять русское подданство. Царь обещал закрепить за Кучумом кочевья по Ирты­шу.
Но вскоре стало известно, что Кучум готовится к набегу на Тарский уезд, ведет
переговоры о военной помощи с Ногайской ордой и Бухарским ханством.
По
распоряжению из Москвы началась подготовка к военному походу. Скомплектованный
в Таре Андреем Воейковым отряд состоял из русских служилых людей и татар
Тобольска, Тюмени и Тары. В августе 1598 г. после ряда небольших сражений со
сторонниками Ку­чума и зависимыми от него людьми в районе Барабы отряд А.
Воейкова внезапно напал на главное стойби­ще кучумовых татар, находившееся на
лугу неподалеку от устья речки Ирмени—левого притока Оби. Жившие  по соседству
в Приобье чатские татары и белые калмы­ки (телеуты) не успели оказать Кучуму
помощи. Его ставка была разгромлена, члены ханской семьи взяты в плен. В бою
были убиты многие представители знати, родственники хана, свыше 150 рядовых
воинов-татар, по самому Кучуму с небольшой группой его сторонни­ков удалось
бежать. Вскоре Кучум погиб в южных степях.
Разгром
Кучума на Оби имел большое политическое значение. Жители лесостепной полосы
Западной Сиби­ри увидели в Русском государстве силу, способную за­щитить их от
разорительных вторжений кочевников Южной Сибири, от набегов калмыцких, узбекских,
но­гайских,  казахских  военачальников.       Чатские татары спешили заявить о
своем желании принять русское под­данство и объясняли, что раньше не могли
этого сде­лать, потому что боялись Кучума. Приняли русское подданство
барабинские и теренинские татары, ранее платившие дань Кучуму. В составе
Татарского уезда были закреплены татарские улусы Барабы и бассейна р. Омн.
В 
начале XVII  в.  князец томских татар     
(эуштин-цев) Тоян приехал в Москву с просьбой к правительст­ву Бориса Годунова
взять под защиту      Русского госу­дарства селения томских татар и «поставить»
на их зем­ле русский город. Тоян обязался помогать царской ад­министрации
нового города в обложении ясаком сосед­них с томскими татарами тюркоязычпых
групп. В январе 1604 г. в Москве было принято решение о строительстве
укрепления на земле томских татар.   Отправленный из Москвы Тоян прибыл в
Сургут.      Сургутские воеводы, приведя Тояна к присяге  (шерти),    
направили с ним в качестве сопровождающих  несколько  человек    из  слу­жилых
людей на Томскую землю      для выбора    места строительства будущего города.
В марте в Сургуте шло комплектование отряда строителей под начальством по­мощника
сургутского воеводы Г. И. Писемского    и то­больского сына  боярского В.  Ф.
Тыркова.    Кроме сур­гутских служилых людей и плотников в его состав во­шли
прибывшие из Тюмени и Тобольска служилые лю­ди, пелымские стрельцы, тобольские
и тюменские тата­ры и кодские ханты. Весной  1604 г. после ледохода от­ряд
отправился из Сургута    на лодках      и дощаниках вверх по Обн до устья Томи
и далее вверх по Томи до земель томских татар. В течение лета 1604 г.    
русский город на правом берегу Томи был построен.   В начале XVII в. Томский город являлся самым
восточным горо­дом России. Прилегающий к нему район нижнего тече­ния Томи,
Средней Оби н Прнчулымья вошел в состав Томского уезда.
Собирая ясак с
тюркоязычного населения Прито-мья, томские служилые люди в 1618 г. заложили в
вер­хнем течении Томи новое русское поселение—Кузнец­кий острог, ставший в 20-е
гг. XVII в. административ­ным центром
Кузнецкого уезда. В бассейне правого притока Оби—Чулыма в это же время были
поставлены небольшие острожки—Мелесский и Ачинский. В них погодно находились
казаки и стрельцы из Томска, выпол­нявшие военно-караульную службу и
оберегавшие юр­ты местных жителей от вторжений отрядов киргизских князьков и
монгольских Алтын-ханов.
Растущие
контакты присоединенной части Приобья с центром и севером страны уже в конце XVI в. остро поставили вопрос об
улучшении путей сообщения. Офи­циальный путь в Сибирь из Прикамья через
Лозьвин-ский городок был длинным и трудным. Во второй поло­вине 90-х гг. XVI в. сольвычегодский посадский человек
Артемий Софинов-Бабинов взял у правительства подряд на прокладку дороги от
Соликамска до Тюмени. От Со­ликамска она шла через горные перевалы на верховья
р. Туры. В 1598 г. здесь был поставлен Верхотурский городок, в строительстве
которого участвовали переве­денные сюда из Лозьвы плотники, крестьяне,
стрельцы.
Верхотурье на Бабиновской
дороге в течение всего XVII
в. играло роль «главных ворот в Сибирь», через которые осуществлялись все связи
Москвы с Зауральем, взимались таможенные сборы с провозимых товаров. От
Верхотурья дорога шла вдоль р. Туры до г. Тюмени. В 1600 г. на половине пути
между Верхотурьем и Тю­менью возник Туринский острог, где были поселены пе­реведенные
из европейской части государства ямщики и крестьяне, обслуживавшие нужды
Бабиновской доро­ги.
К
началу XVII в. почти вся территория Западной
Сибири от Обской губы на севере до Тары и Томска— на юге стала составной частью
России.
2.3      
 Присоединение
Восточной Сибири
Русские
промысловики еще в XVI в. охотились
на пушного зверя в правобережье нижнего течения Оби, в бассейнах рек Таза и
Турухана, постепенно продвига­лись на восток к Енисею. Они основывали зимовья
(ко­торые из временных перерастали в постоянные), всту­пали с местными жителями
в обменные, производст­венные, бытовые и даже родственные отношения.
Политическое включение
этого тундрового района в состав России началось позднее расселения здесь рус­ских
промысловиков—на рубеже XVI-— XVII  вв. с построением в 1601 г. на
берегу р. Таза Мангазейского городка,-ставшего административным центром Манга­зейского
уезда и важнейшим торгово-перевалочным пунктом на севере Азии, местом, куда стекались
про­мысловики, готовясь к очередному охотничьему сезону. До 1625 г. в Мангазее
не было постоянного отряда слу­жилых люден. Военно-караульную службу выполняла
небольшая группа «годовальщиков» (30 чел.), присы­лаемых из Тобольска и
Березова. После создания по­стоянного гарнизона (100 чел.) мангазейские воеводы
создали несколько ясачных зимовий, стали отправлять сборщиков пушнины в казну
на берега нижнего Енисея, на правобережные притоки его—Подкаменную Тунгуску и
Нижнюю Тунгуску и далее в бассейны Пясины и Ха­танги.
Как
уже отмечалось, проникновение русских на средний Енисей шло по правому притоку
Оби — Кети, ко­торая в XVII
в. стала главной дорогой из Обского бас­сейна па восток. В 1619 г. на берегу
Енисея был по­строен первый русский административный центр — Ени­сейский
острог, который быстро вырос в значительный перевалочный пункт для
промысловиков и торговых лю­дей. В прилегающем к Енисейску районе появились
первые русские .земледельцы.
Вторым
укрепленным городком на Енисее стал за­ложенный в 1628 г. Красноярский острог,
ставший ос­новным оплотом обороны рубежей на юге Енисейского края. В течение
всего XVII в. южнее Красноярска шла
ожесточенная борьба с кочевниками, вызванная агрес­сией киргизских князьков
верхнего Енисея, которые опирались в первой половине века на сильное государ­ство
Алтын-ханов (сложившееся в Западной Монголии), а во’ второй половине — на
джунгарских правителей, вассалами которых они стали. Киргизские князьки счи­тали
своими киштымами (зависимыми людьми, данни­ками) местные тюркоязычные группы
верхнего Енисея: тубннцев, яринцев, моторцев, камасинцев и др.
Почти ежегодно правители
киргизских улусов осаж­дали Красноярскую крепость, истребляли и угоняли в плен
коренное и русское население, захватывали скот и лошадей, уничтожали посевы.
Документы рассказывают о многократных военных походах    против    степных
кочевников отрядов красноярских, енисейских, томских и кузнецких служилых
людей.
Положение
изменилось только в начале XVIII
в., когда по распоряжению джунгарского контайши Цеван-Раптана началось
насильственное переселение киргиз­ских улусов и киштымов знати на основные
кочевья джунгаров в Семиречье. Осуществить полностью пере­вод на новые места
рядовых жителей киргизских улу­сов военачальникам не удалось. Местные жители ук­рывались
в лесах, часть угоняемых бежала при перехо­де через Саяны. В массе своей
зависимое от киргиз­ских князьков население осталось на прежних местах обитания
и было затем включено в состав России. За­крепление территории верхнего Енисея
завершилось по­стройкой Абаканского (1707 г.) и Саянского (1709 г.) острогов.
От
русских промысловиков мангазейские и енисей­ские воеводы узнали о богатой
пушниной «Ленской зем­лице». Они стали направлять на среднюю Лену, где обитали
якуты, служилых людей за ясаком. Уже в 1632 г. на берегу Лены небольшая группа
енисейских казаков во главе с П. Бекетовым поставила Якутский острог—первое
русское селение, ставшее затем центром Якутского (Ленского) воеводства.
Некоторые
якутские тойоны и князьки отдельных объединений пытались бороться со сборщиками
ясака, отстаивая свое право на эксплуатацию сородичей, но да­леко не все группы
якутов принимали участие в этой ‘ борьбе. Межплеменная рознь, а также
стремление не­которых представителей якутской знати использовать в своих
интересах помощь служилых людей, находивших­ся на Леие, ослабляли сопротивление
якутских групп политическому подчинению царскому правительству. Кроме того,
большая часть якутского населения убеж­далась в невыгодности нарушения мирных
связей с рус­скими промысловиками и торговыми людьми. При всех «неправдах»,
чинимых промысловиками местным жите­лям на промыслах, грабительском характере
обмена деятельность промысловой колонизации была главным стимулом включения
основной части Якутии в состав России.
Советскими  
исследователями  установлено,  что  рус­ские промысловики первыми проникли на
Лену, и в дальнейшем они в пределах Восточной Сибири, как правило, превосходили
в количественном отношении отряды слу­жилых людей. Включение эвенков, эвенов,
юкагиров в состав России, обложение их ясачными сборами в цар­скую казну
затянулось до середины XVII
в. К этому времени относятся некоторые географические открытия русских
землепроходцев. Так, казаки во главе с И. Реб­ровым и И. Перфильевым в 1633 г.
вышли по Лене к Северному Ледовитому океану. На построенных в Якут­ске морских
кочах морем они достигли устья р. Яны, а затем устья Индигирки. Почти
одновременно другая группа казаков под руководством С. Харитонова и П. Иванова,
отправившись из Якутска, открыла сухо­путную дорогу к верховьям Яны и
Индигирки. Нача­лось промысловое освоение этого района, появились русские
зимовья (Верхоянское, Нижнеянское, Подши-верское, Олюбенское, Уяндинское).
Особенно
большое значение в географических от­крытиях северо-восточной части Азии имел
морской по­ход, начавшийся в 1648 г. под руководством С. Дежне­ва и Ф. Попова,
в котором участвовало до 90 человек торговых людей и промысловиков. Из Якутска
экспеди­ция дошла до устья Лены, вышла в море и отправилась на восток. Впервые
морские кочи русских мореходов обогнули северо-восточную оконечность материка,
от­крыли пролив между континентами Азией н Америкой, прошли этим проливом из
Ледовитого в Тихий океан и достигли устья р. Анадыря. В 1650 г. на р. Анадырь
су­хопутно с берегов р. Колымы прошла группа казаков со Стадухиным и Моторой.
Продвижение
от Лены на восток к Охотскому побе­режью началось в 30-е гг. XVII в., когда томские каза­ки с Д.
Копыловым основали на Алдане Бутальское зимовье. Отправленная из Бутальского
зимовья группа казаков с И. Москвитиным во главе, следуя по рекам Алдану, Мае и
Юдоме, достигла горного хребта, пере­валила через горы и по р. Улье вышла к
побережью, где в начале 40-х гг. был построен Косой острожек (по­служивший
началом будущему Охотску).
В силу
природно-климатических условий русское ос­воение Восточной Сибири носило
преимущественно про­мысловый характер. В то же время русские переселен­цы
выявляли районы, в которых возможно хлебопашество. В 40-е гг. XVII в. в устьях рек Олекмы и Витима   и
на среднем течении Амги появились первые пашни.
Присоединение
земель бурятских племен осложня­лось внешними обстоятельствами. Бурятская знать
по­ставила в зависимое от себя положение некоторые группы эвенков н
тюркоязычного населения правобе­режного Енисея, взимала с них дань и поэтому
противи­лась включению их в состав ясачных плательщиков России. В то же время
сами буряты подвергались ча-~ стым набегам со стороны монгольских (особенно
ой-ратских) феодалов, они были заинтересованы в том, что­бы с помощью русских
военных отрядов обезопасить се­бя от разорительных вторжений южных соседей. К
доб­рососедским отношениям с русскими толкала и заинте­ресованность бурятского
населения в торговых взаимо­связях.
Первые
русские поселения в этом регионе появились в начале 30-х гг. — Илимский и
Братские остроги. Под защитой Илимского острога в середине XVII в. жило более 120 семей русских
земледельцев. В 40-е гг. сбор­щики ясака начали появляться у бурятов, живущих у
Байкала. При впадении Иркута в Ангару на о. Дьячем возникло в 1652 г. Иркутское
ясачное зимовье, а в 1661 г. против этого зимовья на берегу Ангары был по­строен
Иркутский острог, ставший административным центром Иркутского уезда и важным
торговым пунктом Восточной Сибири.
В
середине XVIII в. в Забайкалье появились первые
укрепленные зимовья, основанные русскими промысло­выми ватагами. Некоторые из
них стали затем острога­ми и административными центрами (Нерчинский, Уднн-ский,
Селенгинский и др.). Постепенно сложилась сеть укрепленных селений, которая
обеспечивала безопас­ность Забайкалья от внешних вторжений и содействова­ла
хозяйственному освоению этого района русскими пе­реселенцами (в том числе и
земледельцами).
Первые сведения о
Приамурье в Якутск поступили в начале 40-х гг. XVII в. от русского промысловщика С. Аверкиева Косого,
добравшегося до устья Аргуни. В 1643 г. в Якутске была сформирована экспедиция
В. Пояркова, участники которой на протяжении трех лет прошли по рекам Алдану,
Учуру, Гоному, сделали волоком переход в водную систему Амура,   спустились по
рр. Брянде и Зее до Амура, затем на судах двину­лись вниз по Амуру до его
устья. Выйдя в море, экспеди­ция В. Пояркова двинулась на север вдоль побережья
и дошла до устья р. Ульи. Отсюда по проложенному ра­нее группой казаков И.
Москвитина пути вернулась в Якутск. Этот беспримерный по трудности и дальности
неизведанного пути поход В. Пояркова дал много све­дений об Амуре, о населявших
его берега жителях, их замятиях, но он пока не повлек за собой присоединения
Приамурья.
Более
успешным в этом отношении был поход, ор­ганизованный в 1649 г. торговым человеком
устюжани­ном Е. П. Хабаровым-Святицким. Поход Хабарова был поддержан якутским
воеводой Францбековым. Участ­ники похода (свыше 70 чел.) примкнули к Хабарову
по своему желанию. Руководитель похода получил офици­альный «наказ» якутского
воеводы, т. е. мог действо­вать как представитель правительственных властей. Из
Якутска экспедиция отправилась по р. Лене до ее при­тока Олекмы, затем вверх по
Олекме до волоков в бас­сейн Амура. На протяжении 1650—1653 гг. участники
похода находились на Амуре. На среднем Амуре оби­тали тунгусоязычные эвенки п
дючеры и монголоязыч-ные дауры. Эвенки занимались кочевым скотоводством и
рыболовством, а даурам и дючерам было знакомо пашенное земледелие, У дауров и
соседних с ними дю-черов начинался процесс становления классового обще­ства,
имелись укрепленные городки, управляемые их «князьцами».
Природные богатства
Амурского края (пушной зверь, рыба), благоприятный для хлебопашества кли­мат
влекли сюда переселенцев из Енисейского, Красно­ярского, Илимского и Якутского
уездов. По сведениям В. А. Александрова, на протяжении 50-х гг. XVII в. «на Амур ушло по меньшей мере
полторы тысячи человек. Немало «вольных охочих людей» приняли участие уже в
самом походе Е. Хабарова»4. Опасаясь обезлюдения районов, откуда уходили
переселенцы (промысловщики и крестьяне), сибирская администрация устроила на
устье р. Олекмы заставу. Не имея возможности предотвратить процесс стихийного
заселения Приамурья, цар­ское правительство приняло решение учредить здесь свою
администрацию, назначив административным центром с 1658 г. Нерчпнскнй острог
(основанный в 1652 г.).
Правившая
в XVII в. в Китае маньчжурская дина­стия
Цинов время от времени подвергала грабитель­ским набегам поселения дауров и
дючеров на Амуре, хотя территория,, ими занимаемая, лежала вне преде­лов
империи. В присоединении к России Приамурья цинская династия увидела угрозу
сближения границ Маньчжурии с Россией и поэтому решила препятство­вать русскому
освоению этого района. В 1652 г. маньч­журские войска вторглись на Амур и в
течение почти шести лет вели военные действия против малочислен­ных русских
отрядов. В конце 50-х гг. маньчжуры стали насильственно переселять дауров и
дючеров в бассейн Сунгари, уничтожая их городки и земледельческое хо­зяйство. К
началу 60-х гг. маньчжурские войска ушли в пределы империи.
Русское
население возобновило освоение опустевших приамурских земель от Нерчинска до
устья р. Зеи. Центром русских поселений на Амуре стал Албазин-ский острог,
построенный в 1665 г. на месте бывшего городка даурского князя Албазы. Население
Албазина —казаки и крестьяне—сложилось из вольных пересе­ленцев. Ссыльные
составляли крайне незначительную часть. Первыми жителями и строителями русского
Ал­базина были беглые из Илимского уезда, участники народного волнения против
воеводы, пришедшие на Амур с Н. Черниговским. Здесь пришельцы объявили себя
албазинскими служилыми людьми, установили выборное правление, избрали Н.
Черниговского приказ­чиком Албазина, начали собирать ясачные платежи с Местного
населения, отправляя пушнину через Нерчинск в царскую казну в Москву.
С конца 70-х и особенно в
80-е гг. положение рус­ских в Забайкалье и Приамурье вновь осложнилось.
Маньчжурская династия Цинов спровоцировала высту­пления монгольских феодалов и
тунгусских князьков против России. Напряженные военные действия развер­нулись
около Албазина и Селенгинского острога. Под­писанный в 1689 г. Нерчинский
мирный договор означал начало в установлении пограничной линии    между двумя
государствами.
Бурятское
и тунгусское население выступало вместе с русскими в защиту своих земель против
маньчжур­ских войск. Отдельные группы монголов вместе с тайшами признавали
русское подданство и откочевывали в пределы России.


Заключение
 Поход Ермака сыграл большую роль в
освоении и завоевании Сибири. Это был первый значительный шаг для начала
освоения новых земель.
Завоевание
Сибири – очень важный шаг в развитии Российского государства, принесший
увеличение территории более чем в два раза. Сибирь, своими рыбными и пушными
промыслами, а также золотым и серебряным запасом, существенно обогатили казну
государства.  


Список использованной
литературы
1.  
Г.Ф. Миллер
«История Сибири»
2.  
М.В. Шуньков
«История Сибири» в 5и томах. Томск, ТГУ 1987г