«Звезды прелестные» в поэзии Пушкина и его
современников
Из заметок о лексике и фразеологии «Евгения
Онегина». 
И. Г. Добродомов, И. А. Пильщиков
Словосочетание
прелестные звезды памятно читателям по 7-й главе «Евгения Онегина»,
отрывки из которой (в том числе цитируемый ниже) увидели свет в 1828 г.: 
У
ночи много звезд прелестных, 
					







Красавиц
много на Москве. 
Но
ярче всех подруг небесных 
Луна
в воздушной синеве. 
Но
та, которую не смею 
Тревожить
лирою моею, 
Как
величавая луна 
Средь
жен и дев блестит одна. 
(7,
LII, 1-8) [2] 
Это
место неоднократно привлекало внимание исследователей. М. И. Шапир указал
главный литературный источник пушкинского сравнения красавиц со звездами —
хрестоматийные строки из «Искусства любви» Овидия (I, 59):
<…> quot caelum stellas, tot habet tua Roma puellas = <…>
сколько на небе звезд, столько в твоем Риме молоденьких женщин [3]. 
Кроме
того, в уподоблении первой красавицы с луной, окруженной звездами, П. О.
Морозов не без оснований усмотрел влияние «Тавриды» С. Боброва (1798)
[4]: 
<…>
Все звезды в севере блестящи, 
Все
дщери севера прекрасны; 
Но
ты одна средь их луна, 
Твои
небесны очи влажны 
Блестят
— как утренние звезды <…> [5] 
Список
вероятных источников пушкинских строк может быть пополнен. Так, Пушкину,
несомненно, было известно стихотворение Баратынского «Звездочка»
(1824), в котором к обсуждаемому топосу добавляется мотив множественности
(много звезд): 
Взгляни
на звезды: много звезд 
В
безмолвии ночном 
Горит,
блестит кругом Луны, 
На
небе голубом. 
Взгляни
на звезды: между них 
Милее
всех одна! 
За
что же? ранее встает, 
Ярчей
горит она? 
<…>
Себе
звезду избрал ли ты 
В
безмолвии ночном? 
Их
много блещет и горит 
На
небе голубом [6]. 
Ни
в одном из указанных источников нет определения прелестный, которое в
пушкинском контексте приобретает особый смысл. Прежде всего, оно воспринимается
как относящееся не только и не столько к звездам, сколько к красавицам, которые
сравниваются со звездами. При этом два значения прилагательного прелестный,
развившиеся в XVIII в., реализуются одновременно, так что оно «сразу
обозначает: и 1) очаровательный, чудный, прекрасный <…> и 2)
обольстительный, связанный с обольщением, соблазнами» [7]. Доминирует
здесь, по-видимому, первое значение — так же, как в близком контексте повести
Карамзина «Наталья, боярская дочь» (1792), уже сопоставлявшейся с
интересующим нас фрагментом «Евгения Онегина»: «<…>
много было красавиц в Москве белокаменной… но никакая красавица не могла
сравняться с Натальею — Наталья была всех прелестнее» [8]. Ср. похожие
сравнения у М. Яковлева: <…> между юных, милых дев // Как между звезд
луна сияла <…> [9], и у самого Пушкина — во-первых, в «Цыганах»:
Между
красавиц молодых 
Одна
была… и долго ею 
Как
солнцем любовался я 
И
наконец назвал моею… [10] — 
а
во-вторых, в беловой рукописи 8-й главы «Онегина»: 
<…>
И над поникшею толпою 
Сияет
царственной главою 
И
тихо вьется и скользит 
Звезда-Харита
меж Харит <…> [11] 
Аналогичные
картины возникают (не под влиянием ли Пушкина?) в анонимном романсе «На
небе много звезд прекрасных…», опубликованном в 1829 г. [12]: 
На
небе много звезд прекрасных; 
Но
мне одна там всех милей — 
Звезда
любви, звезда дней ясных, 
Счастливой
юности моей <…> 
В
толпе прелестных дев уныло 
Всегда
одну лишь я ищу; 
Увижуль
образ сердцу милый, 
С
него очей я не свожу [13]. 
В
романсе есть и звезды, и эпитет прелестные, но нет главного — словосочетания
прелестные звезды. Между тем по давнему наблюдению В. В. Виноградова, в
церковнославянском языке это сочетание является идиоматическим [14]. Оно
употреблено в 13-м стихе соборного послания св. ап. Иуды, где о лжеучителях,
людях нравственно неустойчивых, сказано: «звезды прелестныя, имже мракъ
тмы вовЬки блюдется» (в русском синодальном переводе несколько иначе:
«<…> звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки»).
В греческом оригинале эти небесные тела названы asteres planetai ‘звезды
блуждающие’ — ср. соврем. рус. грецизм планета. История русского языка знает и
другие кальки того же греческого сочетания: преходная звезда (не позднее XV
в.), заблудная звезда (XVII в.), а также заблуждающаяся, блуждающая, блудящая,
ходящая, движимая звезда (XVIII в.) [15]. 
В
русской лексикографии новозаветное выражение не сразу получило окончательное
истолкование. В первом издании «Словаря Академии Российской» (ч. III,
1792) ему приписано значение «метеор»: «Звезда прелестная. Огонь в воздухе
раждающийся, которой кажется упадающею звездою, но по сгорении вещества огню
подлежащаго изчезает. Звезды прелестныя, им же мрак тмы во веки блюдется. Иуд.
I. 13″ [16]. Того же мнения придерживался А. С. Шишков, который говорит в
своем «Рассуждении о старом и новом слоге…» (1803):
«Прелестными звездами называются те воздушные огни, которые, доколе сияние
их продолжается, кажутся нам быть ниспадающими звездами, кои потом исчезают
<…>» [17]. При этом Шишков цитирует послание Иуды во французском
переводе: «<…> ce sont des etoiles errantes, auxquelles
l«obscurite des tenebres est reservee pour l»eternite» [18]. Однако
выражение etoile errante является перифрастическим синонимом слова planete
«планета» — ср., например, русско-французский словарь Ф. И. Рейфа (1835-1836),
где оба синонима (etoile errante и planete) фигурируют и в дефиниции выражения
блудящие звезды, и в дефиниции слова планета [19]. Такое понимание
интересующего нас сочетания отразилось во втором издании «Словаря Академии
Российской« (ч. II, 1809): »Звезда прелестная. То же, что звезда блудящая»
[20]. Рядом находится определение: «Звезда блудящая. Каждая из планет; по
тому что оне в разсуждении себя и других звезд переменяют положение» [21].
У
Пушкина прелестные звезды названы «небесными подругами» луны. Такой
контекст принуждает читателя предположить, что речь идет либо о луне среди
звезд [22], либо о луне среди других планет («прелестных звезд»).
Вместе с тем, нельзя отводить и возможность истолкования прелестных звезд как
метеоров [23]. Их появление в тексте романа подготовлено метафорой движущихся
огней в заключительных стихах предшествующей строфы (7, LI, 13-14): <…>
явиться, прогреметь, // Блеснуть, пленить и улететь (о гусарах). Укажем кстати,
что астрономическая метафорика вообще не чужда поэтическому языку Пушкина конца
1820-х годов — ср. в стихотворении «Портрет» (1828): 
<…>
О жены Севера, меж вами 
Она
является порой 
И
мимо всех условий света 
Стремится
до утраты сил, 
Как
беззаконная комета 
В
кругу расчисленном светил [24]. 
По
замечанию Виноградова, в «Евгении Онегине» Пушкин, пользуясь термином
прелестная звезда, «каламбурно играет двойственностью его возможных
осмыслений» [25]. Иначе говоря, выражение прелестные звезды в LII строфе
7-й главы пушкинского «романа в стихах» может трактоваться и как
свободное субстантивно-адъективное сочетание, в котором сохраняются
самостоятельные лексические значения обоих компонентов («прелестные» +
«звезды»), и как фразеологическое сращение с одним из двух неразложимых
значений — «планеты» («блуждающие звезды») или «метеоры» («падающие звезды»)
[26]. Синтаксическая неоднозначность такого рода характерна для поэтики и
стилистики «Онегина» [27]. 
Толкование
стиха У ночи много звезд прелестных, предложенное Виноградовым, нашло отражение
в «Словаре языка Пушкина»: «В соч<етании> <…>
прелестная звезда (планета). В каламб<урном> употр<еблении>»
[28]. Не вполне понятно, правда, почему это употребление рассмотрено sub voce
прелестный, а не в статье «Звезда», где то же самое место из
«Евгения Онегина» (7, LII, 1) приведено как пример использования
слова звезда в прямом значении [29]. 
В
комментаторской традиции судьба наблюдений Виноградова оказалась еще менее
удачной. Н. Л. Бродский во втором издании своего комментария к «Евгению
Онегину» (1937) не очень внятно пересказал виноградовские рассуждения
(«<…> назвав звёзды прелестными, Пушкин создал интереснейший приём
игры различных осмыслений этого термина <какого? — И. Д., И. П.>, приём
каламбурного применения церковнославянизма <какого? — И. Д., И. П.> путём
отождествления его с соответствующими русскими «омонимами» <какими? — И. Д.,
И. П.>«) и сделал неожиданно односторонний вывод: »Таким образом,
применением к московским красавицам выражения прелестная звезда Пушкин давал
современному читателю наряду с общепринятым пониманием — прекрасная звезда —
красавица — другое осмысление: прелестная звезда — коварная, изменчивая
красавица» [30]. В. В. Набоков, не называя имен, но, несомненно, имея в
виду Бродского, которого он величал не иначе как «невежественным
<…> компилятором« [31], безапелляционно заявил: »charming stars
<…> Some understand this as «wanton stars»
(prelestnitsa being a «fallen woman», and a «fallen star» being a prelestnaya
zvezda), but this is farfetched» [32]. Конечно, в таком
карикатурном изложении доводы в пользу неоднозначности сочетания прелестная
звезда потеряли всякую основательность. После набоковского демарша комментаторы
к наблюдениям Виноградова уже не возвращались: Ю. М. Лотман оставил строки 7,
LII, 1-4 без каких-либо пояснений [33], а Н. М. Шанский, разбирая LII строфу
7-й главы, коснулся стихов 2, 5-6 и 8, но проигнорировал начальный стих [34]. 
Каламбурная
игра, начатая Пушкиным в 7-й главе «Онегина», имела продолжение. В
октябре 1829 г. Баратынский написал стихотворение «В Альбом
отъезжающей»: 
В
небе нашем исчезает, 
И
красой своей горда, 
На
другое востекает 
Переходная
звезда. 
Но
на век-ли с ней проститься? 
Нет,
предписан ей закон: 
Рано-ль,
поздно-ль воротиться 
На
старинный небосклон. 
Покидая,
забывая, 
Ей
подобно, край родной, 
Скоро,
прелесть кочевая, 
Озаришь
ты край иной! 
Весела
красой чудесной, 
Потеки
в желанный путь — 
Только
странницей небесной 
Воротись
когда-нибудь! [35] 
Пушкинские
прелестные звезды отозвались у Баратынского сразу в трех сочетаниях: переходная
звезда, прелесть кочевая и странница небесная [36]. В «Стихотворениях
Евгения Баратынского» 1835 г. это произведение напечатано в другой
редакции и озаглавлено «К. А. Свербеевой»; выражение прелесть кочевая
здесь снято [37]. Наконец, в рукописной редакции (которую можно с большой
вероятностью считать позднейшей) ликвидированы выражения переходная звезда и
странница небесная [38]: по всей видимости, Баратынский вуалировал следы
пушкинского влияния. 
Среди
непосредственных откликов поэтов пушкинского круга на LII строфу 7-й главы
«Онегина» — стихотворение П. А. Вяземского «Д. А.
Окуловой«, опубликованное в »Северных Цветах на 1832 год»: 
Еще
на вашем небосклоне, 
Теперь
пустынно голубом, 
Зажжется
много звезд прелестных <…> [39] 
При
таком употреблении идиоматическое («церковнославянское») значение
словосочетания прелестные звезды полностью утрачивается. Перед нами обычный
(если не сказать банальный) поэтизм, штамп a la Pouchkine — как раз такой,
каким он предстанет позднейшему литературному сознанию. 
Список литературы
1.
Исследование выполнено при поддержке РФФИ (проект 01-06-80210) и РГНФ (проект
00-04-002551а). Две первых заметки из этого цикла см.: Добродомов И. Г., И. А.
Пильщиков. Из заметок о лексике и фразеологии «Евгения Онегина»: [1.
«…В окно смотрел и мух давил»; 2. «Ученый малый, но
педант»] // Пушкинская конференция в Стэнфорде, 1999: Материалы и
исследования. — М., 2001. — С. 252-270. 
2.
Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — [М.; Л.], 1937. — Т. 6. — С. 161.
3.
Шапир М. И. Пушкин и Овидий: дополнение к комментарию: («Евгений
Онегин», 7, LII, 1-2) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. — 1997. — Т. 56, № 3. —
С. 37-39; Шапир М. И. Пушкин и Овидий: Новые материалы: (Из комментариев к
«Евгению Онегину») // Elementa. — 2000. — Vol. 4. — P. 345.
4.
См.: Пушкин. Сочинения. Изд. Имп. Акад. Наук. — СПб., 1912. — Т. III. — С. 289
(2-й паг.). Наблюдение Морозова сочувственно цитировали М. О. Гершензон, Н. Л.
Бродский, Г. О. Винокур и др. (литература вопроса приведена в статье М. И.
Шапира «Пушкин и Овидий: дополнение к комментарию»).
5.
Бобров С. Таврида, или Мой летний день в Таврическом Херсонисе. — Николаев,
1798. — С. 71. По техническим причинам тексты, изданные до 1918 г., здесь и
далее цитируются в модернизированной орфографии.
6.
Северные Цветы на 1825 год. — СПб., [1824]. — С. 313-314.
7.
Виноградов В. В. Стиль Пушкина. — М., 1941. — С. 107.
8.
Бутакова В. Карамзин и Пушкин: (Несколько сопоставлений) // Пушкин и его
современники: Материалы и исслед. — Л., 1928. — [Т. X], вып. XXXVII. — С. 129.
9.
Яковлев М. Элегия (Незабвенной) // Новости Лит. — 1826. — Кн. XV, Март. — С.
149. Параллель отмечена В. В. Набоковым; см.: Pushkin A. Eugene Onegin: A Novel
in Verse: In 4 vols / Transl. from the Russ., with a Commentary, by V. Nabokov.
— N. Y., 1964. — Vol. 3. — P. 122-123. — (Bollingen Series; LXXII).
10.
Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — [М.; Л.], 1937. — Т. 4. — С. 194.
11. Там же. — Т. 6. — С. 637.
12. Пользуемся случаем поблагодарить Н. И. Михайлову за это
указание.
13. Эрато, приношение прекрасному полу, или Собрание новейших,
отборных и употребительнейших романсов и песен. — М., 1829. — С. 43-44.
14. См.: Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского
литературного языка. — М.; Л., 1935. — С. 182-183. Замечания Виноградова о
фразеологизме прелестные звезды и прилагательном прелестный удачно соседствуют
в юбилейном издании его историко-лексикологических работ, которое, при всём
том, обладает множеством недостатков; см.: Виноградов В. В. История слов: около
1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. — М., 1994. — С.
982, 983; ср. рецензии: Добродомов И. Г. // Philologica. — 1995. — Т. 2. — №
3/4. — С. 267-280; Журавлев А. Ф. // Филологический сборник: (к 100-летию со
дня рождения академика В. В. Виноградова). — М., 1995. — С. 421-428; Breuillard
J. // Russ. Ling. — 1997. — Vol. 21, № 3. — P. 293-300. 
15. См.: Словарь русского языка XI-XVII вв. — М., 1994. — Вып. 19.
— С. 80; 1978. — Вып. 5. — С. 135; Кутина Л. Л. Формирование языка русской
науки: (Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII
века). — М.; Л., 1964. — С. 96-99; Словарь русского языка XVIII века. — СПб.,
1995. — Вып. 8. — С. 146. Перифрастические обозначения планеты не учтены в
специальной статье, посвященной этому слову (см.: Лепская Н. И. К истории слова
планета // Этимологические исследования по русскому языку. — М., 1966. — Вып.
V. — С. 49-59).
16. Словарь Академии Российской. — СПб., 1792. — Ч. III. — Стб. 31.
Очевидно, что в сочетании прелестная звезда значение прилагательного не имеет
ничего общего с его несвязанным значением, которое в этом же томе
академического словаря определяется как «пленительный, весьма хороший,
привлекательный» (Стб. 1181).
17. Шишков А. С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского
языка. — СПб., 1803. — С. 289; То же. — Изд. 3-е. — СПб., 1818. — С. 277-278. В
библиотеке Пушкина было первое издание академического словаря и переиздание
шишковского «Рассуждения» (1818), а также Собрание сочинений и
переводов Шишкова 1824-1832 гг.; см.: Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина:
(Библиогр. описание). — СПб., 1910. — № 355, 429, 430. — (Пушкин и его
современники: Материалы и исслед.; [Т. III], вып. IX/X).
18. Шишков А. С. Указ. соч. — СПб., 1803. — С. 290.
19. Рейф Ф. И. Русско-французский словарь, в котором русские слова
расположены по происхождению; или Этимологический лексикон русского языка. —
СПб., 1835. — Т. I. — С. 320; 1836. — Т. II. — С. 680.
20. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку
расположенный. — СПб., 1809. — Ч. II. — Стб. 829.
21. Там же. — Ч. II. — Стб. 828. Эта система определений (звезда
прелестная = звезда блудящая = планета) дожила до академического словаря
1847-1867 г. (см.: Словарь Церковно-Славянского и Русского языка, составленный
Вторым отделением Императорской Академии наук. — [2-е изд.] — СПб., 1867. — Т.
I. — Стб. 162).
22. Ср.: <…> За хором звезд луна восходит <…>
(«Бахчисарайский фонтан», 256); Он рощи полюбил густые, // Уединенье,
тишину, // И Ночь, и Звезды, и Луну <…> («Евгений Онегин», 2,
XXII, 6-8); <…> Св<ятые> зв<езды> серебристо // Дрожа горят
вокруг луны («Евгений Онегин», 5, IX, 3-4 вар.); и мн. др. (Пушкин.
Полное собрание сочинений: В 16 т. — Т. 4. — С. 162; Т. 6. — С. 41, 384).
23. Ср.: падучая звезда «метеор» в «Цыганах» (388), в
«Евгении Онегине» (5, VI, 2) и др. (см.: Там же. — Т. 4. — С. 194; Т.
6. — С. 99; Словарь языка Пушкина: В 4 т. — М., 1957. — Т. II. — С. 120).
24. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — Т. 3, кн. 1. — С.
112. Отметим также сравнительные конструкции со словом звезда в стихотворениях
«Зимнее утро» (1829): <…> Звездою севера явись — и
«Заклинание» (1830): Приди, как дальная звезда <…> (Там же. —
Т. 3, кн. 1. — С. 183, 246; в последнем случае союз как употреблен в эссивном
значении).
25. Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского
литературного языка. — М.; Л., 1935. — С. 183.
26. Эта неустойчивость идиоматических значений почему-то не была
учтена Виноградовым, который безо всяких оговорок поставил в один ряд разные
дефиниции выражения прелестные звезды (из «Рассуждения» Шишкова и из
второго издания «Словаря Академии Российской»).
27. См.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. Указ. соч. — С.
253-254.
28. Словарь языка Пушкина. — М., 1959. — Т. III. — С. 689.
29. Там же. — Т. II. — С. 120. Отсутствующее здесь определение
прямого значения слова звезда дает толковый словарь, в составлении которого
участвовали будущие создатели «Словаря языка Пушкина»: «Небесное
тело, светящееся собственным светом, представляющееся взору человека светящейся
точкой на небесном своде» (Толковый словарь русского языка / Под ред.
проф. Д. Н. Ушакова. — М., 1935. — Т. I. — Стб. 1081-1082).
30. Бродский Н. Л. <«>Евгений Онегин<»>:
Роман А. С. Пушкина: Пособие для учителей средней школы. — Изд. 2-е, перераб. —
М., 1937. — С. 321-322; То же. — Изд. 3-е, перераб. — М., 1950. — С. 273-274.
31. Pushkin A. Op. cit. — Vol. 2. — P. 246; ср.: Добродомов И. Г.,
И. А. Пильщиков. [Рец. на кн.:] В. Набоков. Комментарий к роману А. С. Пушкина
«Евгений Онегин» / Пер. с англ. СПб., 1998; В. Набоков. Комментарии к
«Евгению Онегину» Александра Пушкина / Пер. с англ. М., 1999 //
Philologica. — 1998. — Т. 5. — № 11/13. — С. 420-421 примеч. 13.
32. Pushkin A. Op. cit. — Vol. 3. — P. 122. Перевод:
«прелестные звезды <…> Некоторые понимают это как ‘изменчивые
звезды« (при том, что прелестница — »падшая женщина«, а »падучая звезда’ —
прелестная звезда), однако <такое истолкование> натянуто».
33. См.: Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений
Онегин»: Комментарий: Пособие для учителя. — Л., 1980.
34. См.: Шанский Н. М. По следам «Евгения Онегина»:
Краткий лингвистический комментарий; А. С. Пушкин. Евгений Онегин. — М., 1999.
— С. 293.
35. Царское Село на 1830 год. — СПб., 1830. — С. 133.
36. Первое из них представляет собой перифрастический термин, не
опознанный составителями большого академического словаря, которые рассматривают
словосочетание переходная звезда как свободное (см.: Словарь современного
русского литературного языка. — М.; Л., 1959. — Т. 9. — Стб. 994).
37. См.: Баратынский Е. Стихотворения. — М., 1835. — Ч. I. — С.
205-206.
38. См.: Боратынский Е. А. Полное собрание сочинений / Под ред. и с
примеч. М. Л. Гофмана. — СПб., 1914. — Т. I. — С. 278. — (Акад. Б-ка Рус.
Писателей; Вып. 10).
39. Северные цветы на 1832 год / Изд. подгот. Л. Г. Фризман. — М.,
1980. — С. 220. — (Лит. памятники).
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.philology.ru