Байкальский
государственный университет экономики и права
Читинский институт
(филиал)
Кафедра теории и
истории государства и права
Курсовая работа
По истории
отечественного государства и права
					







Законодательство
Российской Империи об отмене крепостного права (вторая половина XIX века)
Почекунин. М.А
Юр — 09-1
Научный руководитель:
Доцент кафедры ТГИП ЧИ БГУЭП
Феоктистов Сергей Фридрихович
Чита 2010
Содержание
Введение
Глава 1. Предпосылки и подготовка Законодательства об
отмене крепостного права
§1 Предпосылки отмены крепостного права
§2 Подготовка отмены крепостного права
Глава 2 Отмена крепостного права и последствие
Законодательства
§1 Законодательство об отмене крепостного права,
положение 19 февраля 1861 года
§2 Действие после отмены крепостного права
Заключение
Библиографический список
Введение
В ближайшем прошлом и в настоящее время Россия переживает
тот период своей истории, когда происходят коренные преобразования во всех
структурах
Государства. Если мы желаем провести успешные реформы,
нам необходимо учитывать опыт предков. Примером могут послужить и введение
христианства на Руси, и Петровские реформы, и становление социализма. Но я
решил остановиться на реформах Александра II, а именно на реформе об отмене
крепостного права и законодательстве этой реформы. Ведь эта реформа явилась
одной из наиболее важных в судьбе русского народа, с которой русское общество
вступило на новый этап своего существования.
Полное освобождение крестьяне получали не сразу с момента
обнародования Манифеста 19 февраля 1861 года.
В Манифесте объявлялось, что крестьяне в течении еще двух
лет ( до 19 февраля 1863 г.-такой срок устанавливался для введения в действие
положений ) обязаны были отбывать хотя и в несколько измененном виде, но по
сути дела те же самые повинности, что и при крепостном праве. Отменялись лишь
особо ненавистные крестьянам так называемые «добавочные сборы» натурой: яйцами,
маслом, льном, холстом, шерстью, грибами и пр.
Кроме того помещикам запрещалось переводить крестьян в
дворовые. В барщинных имениях размеры барщины сокращались со 135-140 дней тягла
в год до 70 дней в год. Оброчных крестьян запрещалось переводить на барщину.
Завершающим актом ликвидации феодальных отношений в
бывшей помещичьей деревне являлся перевод крестьян на выкуп. Окончательная дата
перевода на выкуп и, следовательно, прекращения временнообязанного положения
крестьян законом не была определена. Однако разрешался перевод крестьян на
выкуп сразу по обнародовании «положений» либо по обоюдному соглашению их с
помещиком или по его одностороннему требованию ( сами крестьяне требовать
перевода их на выкуп не имели права).
Правда вопрос о личном освобождении в 1861г. Не получил
еще окончательного разрешения. Черты внеэкономического принуждения еще
продолжали сохранятся на период временнообязанного состояния крестьян: за
помещиком оставалось право вотчиной полиции на территории его имения, мог
удалять из общины неугодного ему крестьянина, вмешиваться в решения сельских и
волостных сходов. Но с переводом крестьян на выкуп эта опека над ними помещика
прекращалась.
Актуальность темы заключена в том, что ликвидация
феодальных отношений в деревне – не единовременный акт 1861 г., а длительный процесс, растянувшийся более чем на два десятилетия.
Цель этой курсовой –коротко осветить этот вопрос,
проследить длительный процесс освобождения крестьян от своего ига.
Глава 1. Предпосылки и подготовка
Законодательства об отмене крепостного права
§1 Предпосылки отмены крепостного
права
Предпосылки, которые, в конечном счете, привели к отмене
крепостного права в России, складывались давно. [1]
В первую очередь они выражались в углублении в последние
десятилетия перед реформой 1861г.
Социально-экономические процессы разложения
крепостничества. Как убедительно доказано многочисленными исследованиями Российских
историков и экономистов, возможности крепостного хозяйства как экономической
системы уже на исходе первой четверти XIX в. были исчерпаны, и оно вступило в
полосу глубокого кризиса.
Вопрос об отмене крепостного права достаточно назрел к
середине XIX в. как в силу моральных мотивов, так и по практическим
соображениям. Еще со времен императрицы Екатерины II владение душами составляло
тяжелую нравственную проблему для людей из русской интеллигенции. От царского
дворца, где Екатерина II, Александр I, Николай I не забывали трудной задачи
улучшения участи крестьян, до подцензурной публицистики, где от Радищева и до
Белинского господствовало отрицание крепостного права, вся Россия понимала
нравственную и политическую необходимость выхода из крепостного порядка и
уничтожения его злоупотреблением, обращавшим крепостное право в открытое
рабство.
Самые разномыслящие круги интеллигенции сходились в своем
отношении к крепостному порядку, и Чернышевский с большой выразительностью
указывал на это в печати, говоря, что между самыми различными направлениями
русской общественной мысли «согласие в сущности стремлений так сильно, что
спор возможен только об отвлеченных вопросах; как только речь переносится на
твердую почву действительности… тут нет разъединения между образованными русскими
людьми: все хотят одного и того же». [2]
Если теоретическая мысль и моральное чувство объединяли
русских людей в одинаковом пожелании крестьянской реформы и отмены крепостного
строя, то, с другой стороны, практические, житейские условия указывали на
естественное вырождение старого крепостного порядка. Под влиянием
государственного роста, завоеваний XVIII века и успехов внешней торговли Россия
первой половины XIX века «разрывала с натуральным строем прежнего времени,
в котором обмен и обрабатывающая промышленность играли незначительную роль, и
быстро переходила к расширению обмена и к увеличению фабрично-заводского
производства» (Довнар-Запольский).
В XIXв. Мануфактурная промышленность России не уступала
западноевропейской. Однако к середине XIX в. возникло несоответствие между
масштабами территориальных владений империи Романовых и уровнем ее
экономического развития. Экономическое банкротство феодального режима стало
очевидным. Производительные силы огромной страны были скованы господством
крепостничества.
Конфликт между производственными отношениями феодального
способа производства и развитием производительных сил обострялся. За первую половину
XIX в. Россия продвинулась вперед в экономическом отношении. Расширились
площади агрикультуры и масштабы колонизации (южных областей Украины, Поволжья,
Приуралья, Сибири), возросли товарооборот и объем мануфактурного производства,
начался промышленный переворот. Однако к началу реформы 1861 г. разрыв в уровне промышленного развития России и передовых стран Запада (Англия, Голландия,
Франция) оказался большим, а Крымская война 1853-1856 гг. показала промышленную
отсталость России.
Причины отставания очевидны. Крепостничество налагало
отпечаток на все стороны жизни страны. Сельское хозяйство было сковано
крепостным режимом и не могло развиваться. Разные формы крепостничества
сохранились и в промышленности, тормозили ее развитие.
В центрах крепостного хозяйства посевные площади
оставались неизменными на протяжении целых 60 лет. В 21 губернии нечерноземной
полосы посевы зерна увеличились с 17,9 до 23 млн. дес. в основном за счет
прироста крестьянской запашки. Экономическое банкротство феодального поместья
сказывалось в низкой урожайности.[3]
Происходило оскудение дворянства. В 1858 г. удельный вес заложенных имений достиг в Калужской губернии — 93%, Нижегородской — 78%,
Московской — 62%. Выход из кризиса дворяне искали в углублении географического
размежевания барщины и оброка, но главным образом в общем их увеличении.
Вводили они и различные виды фабричного производства. Но введение новых форм
хозяйства далеко не всегда удавалось: помещичьи фабрики обычно не выдерживали
конкуренции с купеческими, более богатыми и технически оснащенными.
Вся тяжесть усиленного землепашества и новых форм труда
пало на крепостное крестьянство и истощало его физические силы.
Происходили и другие изменения в формах и методах
эксплуатации крепостных. Увеличивалось число дворовых, которые работали на
огородах, ходили за скотом, занимались ремеслом, перевозили грузы. С конца
XVIII в. большое распространение получала месячина, при которой крестьяне
переводились на положение дворовых, однако использовались круглый год на
полевых работах, получая господские харчи (месячину).
Важнейшим проявлением кризиса крепостного сельского
хозяйства явилась социальная дифференциация в деревне: среди крестьян
формировалась зажиточная прослойка — «капиталистые крестьяне».
Перед реформой в помещичьих имениях нечерноземной полосы
оброк составлял 80 %. Помещики избегали расширять господскую запашку, гнали
крестьян на всякого рода промыслы. Создание прибавочного продукта все больше
переносилось за пределы феодального поместья. На оброке состояли все удельные
крестьяне.
Однако в поместьях черноземной полосы на долю оброчников
перед реформой 1861г. приходилось только 28,8% крепостных крестьян. В
Левобережной Украине оброчники составляли до 0,7%. За первую половину XIX в.
оброки увеличились в 2-3 раза.
Одновременно увеличивалась барщина, которая выходила за
рамки трех дней. Крепостным приходилось работать на господском поле целую
неделю. Но подневольный барщинный труд оказывался непригодным для улучшенных
способов производства: один из ученых хозяев того времени справедливо заметил,
что барщиной обычно называлось то, что «медленно, нерадиво, без всякой
охоты делается». Поэтому среди крепостных владельцев к середине XIX в.
выросло разочарование в успехе их земельного и фабричного хозяйства и сознание
того, что они попали в кризис.
Видный публицист, славянофил и сам крупный помещик, А.И.
Кошелев писал в 1847 г. в статье под характерным названием «Охота пуще
неволи«: »Взглянем на барщинскую работу. Придет крестьянин, сколько
возможно позже, осматривается и оглядывается сколь возможно чаще и дольше, а
работает сколь возможно меньше, — ему не дело делать, а день убить».[4]
Недовольны положением дел были даже те помещики, которые
в черноземной полосе вели барщинным трудом примитивное полевое хозяйство.
Плотное крепостное население черноземного района, не уходившее в отхожие
промыслы и не имевшее кустарных, умножилось настолько, что не все могли быть
использованы на пашне. Некуда было девать рабочие руки. Это, естественно,
порождало мысль о необходимости коренных хозяйственных перемен и даже о
преимуществах наемного труда.
Затрудненность хозяйственной обстановки помещиков
усложнялась их долгами. По некоторым подсчетам, к середине XIXв. в среднем
задолженность помещиков государству составляла более 69 рублей с души
крепостных, что составляло более 2/3 их средней стоимости. Столь огромная
задолженность была вызвана как тяжестями военного времени, так и хозяйственными
неудачами и неумением жить соответственно своим доходам.
Сознание хозяйственного кризиса угнетало помещиков;
настроение недовольной крепостной массы их пугало; недостаток денежных средств
приводил к мысли о несовершенствах и устарелости крепостного порядка. Даже те
помещики, которые не были захвачены высокой освободительной идеей, думали, что
скоро конец старого порядка, и не сомневались в том, что нужна его реформа; они
только боялись, что реформа окончательно их разорит.
Таким образом, к середине XIX века в стане ухудшились и
обострились крепостные отношения: у помещиков они возбуждали опасения за
будущее, а у крепостных – рост недовольства своим нищенским состоянием.
§2 Подготовка отмены крепостного
права
В начале своего царствования император Александр II
заявил о том, что будет продолжателем политических принципов императоров
Александра I и Николая I. Однако практика нового правительства показала
существенные отличия его приемов от предшествующего режима. Повеяло мягкостью и
терпимостью, характерными для нового монарха. Сняты были мелочные стеснения с
печати; университеты вздохнули свободнее; общество стало «бодрее
духом«; говорили, что »государь хочет правды, просвещения, честности
и свободного голоса». Действительно, Александр, наученный горьким опытом
правительственного неустройства и бессилия в тяжелое время Крымской войны,
деятельно требовал правды и «откровенного изложения всех
недостатков». Но от него не исходило пока никаких определенных
правительственных программ или обещания реформ. Только после окончания войны в
манифесте 19 марта 1856 г. о заключении мира была помещена знаменательная фраза
относительно России:
«Да утверждается и совершенствуется ее внутреннее
благоустройство; правда и милость да царствует в судах ее; да развивается
повсюду и с новой силой стремление к просвещению и всякой полезной деятельности…»
Одновременно с этим манифестом, в том же марте 1856 г., государь, принимая представителей московского дворянства в Москве, сказал им краткую, но
очень важную речь о крепостном праве. Он объяснил, что не имеет намерения
«сейчас» уничтожить крепостное право, но признал, что существующий
порядок владения душами не может оставаться неизменным». Тогда же он
произнес свою знаменитую фразу:
«Лучше начать уничтожать крепостное право сверху,
нежели дождаться того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться
снизу».[5]
После этих мартовских заявлений уже не могло быть
сомнения, что император готов вступить на путь преобразований. И на первом месте
среди необходимых реформ стояло, конечно уничтожение крепостного права.
Сторонниками и сотрудниками Александра в деле
освобождения крестьян были великий князь Константин Николаевич, великая княгиня
Елена Павловна, министр внутренних дел граф Ланской и его помощники Н. А.
Милютин (последний был душою этого дела при прохождении его через разные
инстанции), Я. С. Соловьев, генерал граф Я. И. Ростовцев и представители
общественных кругов, как славянофилы, так и западники (Юрий Самарин, князь
Черкасский, В. Д. Кавелин.[6]
Напротив, реакционные круги бюрократии и дворянства
(«крепостники») старались всячески затормозить и исказить дело
крестьянского освобождения (соглашаясь, в крайнем случае, на освобождение
крестьян без земли).
В начале 1857 г. был учрежден Секретный комитет для
подготовки реформы. Комитет предположил совершить освобождение крестьян
постепенно, без крутых и резких поворотов. Но это не соответствовало намерениям
Александра II, который хотел скорого и определенного решения крестьянского
вопроса. Поэтому, когда в комитет поступило заявление дворян литовских губерний
(Виленской, Ковенской и Гродненской) о желании их освободить своих крестьян без
земли, то в рескрипте на имя Виленского генерал-губернатора Назимова в ноябре 1857 г. государь объявил о том, что крестьянская реформа должна быть осуществлена в ближайшем
будущем.
Дворянам было предложено организовать по губерниям
«губернские комитеты» для обсуждения условий освобождения крестьян и для
выработки «положений» об устройстве крестьянского быта. Секретный
комитет был переименован в Главный комитет по крестьянскому делу и стал главным
органом в деле подготовки реформы.
Сообщение о начале крестьянской реформы вызвало взрыв
энтузиазма в русском обществе, и даже эмигрант-революционер Герцен, издававший
в Лондоне журнал “Колокол” для нелегального распространения в России, приветствовал
царя-освободителя восторженной статьей.
Так как проекты губернских комитетов во многом отличались
между собой, то для их рассмотрения и согласования была организована при
Главном комитете особая редакционная комиссия под председательством Я. И.
Ростовцева (1859). Комиссия эта по ходу дела была разделена на четыре отделения
или четыре редакционные комиссии, которые должны были на основании проектов,
составленных губернскими комитетами, составить общие проекты
«положений» о новом устройстве крестьянского сословия (причем комиссии
вносили в дворянские проекты существенные поправки в пользу крестьян).
В конце 1860 г. редакционные комиссии закончили
составление «положений», которые были затем рассмотрены Главным
комитетом по крестьянскому делу.
Главный комитет под председательством великого князя
Константина Николаевича рассмотрел выработанный комиссиями проект положения об
освобождении крестьян и придал ему окончательную форму. После этого в начале 1861 г. проект был внесен в Государственный совет.
Государь заявил, что он «желает, требует и
повелевает», чтобы дело крестьянской реформы было окончено в кратчайший
срок.
Александр лично открыл занятия Государственного совета по
крестьянскому делу и в замечательной по твердости и силе речи указал Совету,
что уничтожение крепостного права «есть его прямая воля». Во
исполнение этой воли Совет рассмотрел и одобрил проект закона об освобождении
крестьян.
В годовщину своего вступления на престол, 19 февраля 1861 г., император Александр II подписал знаменитый манифест об отмене крепостного права и утвердил
«Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». 5 марта
«воля» была обнародована.
Глава 2 Отмена крепостного права
и последствие Законодательства
§1 Законодательство об отмене
крепостного права, положение 19 февраля 1861 года
19 февраля 1861г., в шестую годовщину своего восшествия
на престол, Александр II подписал все законоположения о реформе и манифест об
отмене крепостного права. Поскольку правительство опасалось народных волнений,
публикация документов была отложена на две недели для принятия
предупредительных мер. 5 марта 1861г. манифест был прочитан в церквях после обеда.
На разводе в Михайловском манеже Александр сам прочитал его войскам. Так пало
крепостное право в России. «Положения 19 февраля 1861, г.» распространялись на 45 губерний Европейской России, в которых насчитывалось 22 563
тыс. душ обоего пола крепостных крестьян, в том числе 1467 тыс. дворовых и 543
тыс., приписанных к частным заводам и фабрикам.
Положения 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из
крепостной зависимости» состояли из ряда отдельных законов, трактовавших те или
иные вопросы реформы. Наиболее важным из них являлось «Общее положение о
крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, в котором излагались основные
условия отмены крепостного права. Крестьяне получали личную свободу и право
свободно распоряжаться своим имуществом. Помещики сохраняли собственность на
все принадлежавшие им земли, однако обязаны были предоставить в постоянное
пользование крестьянам «усадебную оседлость», т.е. усадьбу, с приусадебным
участком, а также и полевой надел «для обеспечения их быта и для выполнения их
обязанностей перед правительством и помещиком». За пользование помещичьей
землей крестьяне обязаны были отбывать барщину или платить оброк. Они не имели
права отказаться от полевого надела, по крайней мере в первые девять лет (в
последующий период отказ от земли был ограничен рядом условий, затруднявших
осуществление этого права). Это запрещение достаточно ярко характеризовало
помещичий характер реформы: условия «освобождения» были таковы, что крестьянину
сплошь и рядом было невыгодно брать землю. Отказ же от нее лишал помещиков либо
рабочей силы, либо дохода, получаемого ими в виде оброка.
Размеры полевого надела и повинности должны были быть
зафиксированы в уставных грамотах, для составления которых отводился двухлетний
срок. Составление уставных грамот поручалось самим помещикам, а проверка их,
так называемым мировым посредникам, которые назначались из числа местных
дворян-помещиков. Таким образом, посредниками между крестьянами и помещиками
выступали те же помещики.
Уставные грамоты заключались не с отдельным крестьянином,
а с «миром», т.е. с сельским обществом крестьян, принадлежавших тому или иному
помещику, в результате чего и повинности за пользование землей взимались с
«мира». Обязательное наделение землей и установление круговой поруки в
отношении уплаты повинностей фактически приводили к закрепощению крестьян
«миром». Крестьянин не имел права уйти из общества, получить паспорт-все это
зависело от решения «мира». Крестьянам предоставлялось право выкупа усадьбы,
выкуп же полевого надела определялся волей помещика. В случае желания помещика
продать свою землю крестьяне не имели права отказываться. Крестьяне, выкупившие
свои полевые наделы, именовались крестьянами-собственниками «выкуп производился
также не отдельным лицом, а всем сельским обществом». Таковы основные условия
отмены крепостного права, изложенные в «Общем положении».[7]
Эти условия полностью отвечали интересам помещиков.
Установление временнообязанных отношений сохраняло на неопределенный срок
феодальную систему эксплуатации. Прекращение этих отношений определял ось
исключительно волей помещиков, от желания которых зависел перевод крестьян на
выкуп. Реализация реформы передавалась целиком в руки помещиков.
Размер земельных наделов, а также платежи и повинности за
пользование ими определялся «Местными положениями». «Местных положений» было
издано четыре.
«Местное положение о поземельном устройстве крестьян,
водворенных на помещичьих землях в губерниях: великороссийских, новороссийских
и белорусских»
«Малороссийское местное положение», распространявшееся на
Левобережную часть Украины: Черниговскую, Полтавскую и остальную часть
Харьковской губернии.
«Положение» для Левобережной Украины определялась тем,
что на Украине общины не существовало и наделение землей производилось, в
зависимости от наличия тягловой силы.
«Местные положения» для Правобережной Украины — губерний
Киевской, Подольской, Волынской, а также для Литвы и Белоруссии — губерний
Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской и части Витебской .
Согласно «Местному положению» семейные участки
сохранялись в дореформенных размерах, уменьшаясь пропорционально производимым
отрезкам. Подобное распределение земли соответствовало фактическому положению,
определявшемуся наличием разных категорий крепостных, хотя различие между
тягловыми и пешими юридически ликвидировалось. Безземельные крестьяне получали
наделы в том случае, если производилась прирезка земли.
По «Малороссийскому положению» помещику также
предоставлялось право уменьшать крестьянский надел до одной четверти высшего,
если по взаимному соглашению помещик передавал его крестьянам безвозмездно.
В несколько лучшем положении оказались крестьяне
Правобережной Украины, т.е. в тех районах, где помещиками было польское
дворянство. По «Местному положению» для Киевской, Волынской и Подольской
губерний за крестьянами закреплялась вся земля, которой они пользовались
согласно инвентарным правилам 1847 и 1848 гг. Если помещик уменьшил
крестьянские наделы после введения инвентарей, то согласно «Положению» он
должен был возвратить эту землю крестьянам.
По «Местному положению», распространявшемуся на
Виленскую, Гродненскую, Ковенскую, Минскую и часть Витебской губернии, за
крестьянами сохранялась вся земля ко времени утверждения «Положения», т.е. к 19
февраля 1861г., которой они пользовались. Правда, помещик также имел право
сокращать размеры крестьянских наделов, если у него оставалось менее одной
трети удобных земель. Однако согласно «Положения» крестьянский надел «… не может
быть ни в каком случае… уменьшаем более чем на одну шестую часть; остальные
пять шестых образуют неприкосновенную землю крестьянского надела.
Таким образом, при обеспечении крестьян землей в
большинстве губерний помещикам предоставлялись широкие возможности для
ограбления крестьянства, т. е. обезземеливания его. Помимо уменьшения
крестьянского надела, помещики могли еще ограбить крестьян, переселяя их на
заведомо негодные земли.
Повинности за пользование землей подразделялись на
денежные (оброк) и издольщину (барщину). В «Положении» говорилось, что
крестьяне не обязаны нести в пользу помещика какие-либо дополнительные
повинности, а также уплачивать ему натуральную дань (птицей, яйцами, ягодами,
грибами и т. д.). Основной формой повинностей был денежный оброк, размер
которого в каждой губернии примерно соответствовал дореформенному. Это
обстоятельство ясно обнаруживало, что оброк определялся не стоимостью земли, а
теми доходами, которые получал помещик от личности крепостного крестьянина.
Наивысший оброк устанавливался там, где земля приносила
незначительный доход, и, наоборот, преимущественно в черноземных губерниях
оброк был значительно ниже. Это указывало на полное несоответствие между ценой
на землю и устанавливаемым оброком. Последний не являлся своеобразной арендной
платой за пользование землей и сохранял характер феодальной повинности,
обеспечивавшей помещику тот доход от личности крестьянина, который он получал
до реформы.
Если учесть, что земельные наделы были уменьшены по
сравнению с дореформенным периодом, а оброк остался прежним, то станет ясно,
что доход помещика не только не уменьшался, но даже увеличивался. Размер оброка
мог быть по ходатайству помещика увеличен до одного рубля с души (в случае
занятия крестьянина торговлей, либо промыслами, либо, учитывая выгодное
местоположение деревни,— близость к крупным торговым центрам и городам и т.д.).
Крестьянам также предоставлялось право просить о снижении оброка по причинам
низкого качества земли либо по другим основаниям. Ходатайства крестьян о снижении
оброка должны были быть поддержаны мировым посредником и разрешаться губернским
по крестьянским делам присутствием.[8]
Средством для установления еще большего несоответствия
между доходностью земли и повинностями служили так называемые градации оброка,
вводившиеся для всех трех полос (на Украине, в Литве и в западных губерниях
Белоруссии эти градации отсутствовали). Суть их заключалась в том, что оброк,
установленный для высшего душевого надела, не уменьшался пропорционально в
случае предоставления крестьянину неполного надела, а, наоборот, исчислялся
обратно пропорционально размеру надела.
Для определения суммы оброка, взимавшегося по
«Великороссийскому положению» за крестьянские усадьбы подразделялись на четыре
разряда. К первому разряду относились усадьбы в земледельческих районах, т.е. в
черноземных губерниях, «не представлявшие никаких особенных выгод». K второму
разряду относились усадьбы в тех имениях, где хозяйство крестьян не ограничивалось
только земледелием, а «поддерживалось преимущественно торговлей и заработками
от отходных или местных промыслов». К третьему разряду относились усадьбы,
представлявшие «какие-либо важные местные выгоды», а также находившиеся не
далее 25 верст от Петербурга и Москвы. К четвертом у разряду относились
усадьбы, приносившие особый доход.
Оброк должен был уплачиваться помещику от всего общества
«при круговом друг за друга ручательстве» крестьян. При этом помещик имел право
требовать его вперед за полгода. Определявшийся «Положением» размер оброка
устанавливался сроком на 20 лет, после чего предполагалось переоброчка на
следующее двадцатилетие, предусматривавшая повышение оброка в связи с
подорожанием земли. Взимание оброка за усадьбу предполагалось в тех случаях,
когда крестьяне не пользовались полевым наделом либо выкупали лишь одну
усадьбу.
Другим видом повинности является барщина. Работы на земле
помещика подразделялись на конные и пешие дни. Конный день отбывали с одной
лошадью и необходимыми орудиями (соха, борона, телега). Соотношение между
конными и пешими днями определялось по усмотрению помещика. Продолжительность
работы устанавливалась в летнее время 12 часов, а в зимнее 9 . Если душевой
надел был менее высшего или указного, то количество барщинных дней уменьшалось,
однако не пропорционально.
Градации существовали не только при уплате оброка, но и
при отработке барщины. Выполнение барщинной повинности могло осуществляться и
на основе урочного положения, если этого требовали помещик или крестьянское
общество. Барщину должны были выполнять мужчины в возрасте от 18 до 55 лет,
женщины—от 17 до 50 лет. За исправное отбывание барщины отвечало все общество
(община) на основе круговой поруки. До истечения двухлетнего срока со дня
издания «Положения» крестьяне имели право переходить с барщины на оброк лишь с
согласия помещика; по истечении этого срока согласия не требовалось, однако
крестьяне обязаны были предупредить помещика за год вперед.
Итак, оброк, установленный «Положениями», представлял
собой по-прежнему феодальную ренту. Размеры оброка не только полностью
обеспечивали сохранение дореформенного дохода помещиков, но даже несколько
увеличивали его, принимая во внимание уменьшение крестьянских наделов. Барщина
же по сравнению с дореформенным периодом была существенно сокращена, однако это
мало задевало интересы помещиков. Во-первых, основной формой повинности после
реформы становился оброк. Во-вторых, помещики сохраняли широкие возможности для
использования труда крестьян в виде различных форм отработок за пользование
отрезанной у них земли.
Также по «Общему положению» крестьяне обязаны были
выкупить усадьбу, выкуп же полевого надела зависел исключительно от воли
помещика. Условия выкупа излагались в специальном «Положении о выкупе крестьянами,
вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной оседлости и о содействии
правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий».
Выкуп усадьбы разрешался в любое время при условии отсутствия недоимки. Как и
во всех статьях, касавшихся установления размера надела и повинностей, в
«Положение о выкупе» была включена стереотипная фраза о том, что размер выкупа
как за усадьбу, так и за полевой надел устанавливаются «по добровольному
соглашению». Наряду с этим вводились точные нормы, которые и определяли в
действительности размер выкупа. Сумма как за усадьбу, так и за полевой надел
должна была определяться количеством оброка, установленного для крестьян. Выкуп
надела мог быть осуществлен либо по добровольному соглашению помещика с
крестьянами, либо по одностороннему требованию помещика вопреки желанию
крестьян.
Крестьяне, за исключением единиц, не могли внести
единовременно всей суммы капитализированного оброка. Помещики же были
заинтересованы в получении выкупа сразу. В целях удовлетворения интересов
помещиков правительство оказывало «содействие в приобретении крестьянами в
собственность их полевых угодий», т.е. организовало «выкупную операцию».
Сущность ее заключалась в том, что крестьяне получали
выкупную ссуду, выдававшуюся государством единовременно помещику, которую
крестьяне постепенно погашали. «Содействие правительства», т.е. выдача выкупных
ссуд распространялось по «Положению о выкупе» лишь на крестьян, состоявших на
оброке. Условия выкупной операции предполагали выдачу ссуды в размере 80% стоимости
капитализированного оброка при условии соответствия надела размерам его по
уставной грамоте и ссуды в размере 75% в случае уменьшения надела по сравнению
с уставной грамотой. Эта сумма, за вычетом долга помещика кредитным учреждением
(в случае, если имение было заложено), выдавалась ему пятипроцентными
государственными банковыми билетами и выкупным свидетельством. Помимо этого,
крестьяне, приступая к выкупу, должны были внести предварительно в кассу
уездного казначейства дополнительный платеж, доплачиваемый к выкупной ссуде, в
размере одной пятой выкупной ссуды, если приобретался весь надел, и одной
четверти, если приобреталась часть надела. Если же выкуп полевого надела
осуществлялся не в результате добровольного соглашения между помещиками и крестьянами,
а вследствие одностороннего требования помещика, то дополнительный платеж не
полагался. Полученную от правительства выкупную сумму крестьяне обязаны были
погашать в течение 49 лет по 6% ежегодно.
«Положения 19 февраля 1861 г.» являются просто грабежом крестьян. И при этом наиболее грабительской была выкупная операция.
Именно благодаря ей крестьяне нередко принуждены были отказываться от той
земли, которую они имели право получить по условиям реформы.
Погашение крестьянами выкупных платежей производилось
сельскими обществами, т.е. «миром», на основе принципа круговой поруки. Вплоть
до окончания погашения выкупных платежей крестьяне не имели права ни
закладывать, ни продавать приобретенную ими в собственность землю.
Выкупная операция, несмотря на ее буржуазный характер,
была крепостнической. В основу выкупа была положена не фактическая стоимость
земли, а капитализированный оброк, представлявший собой
одну из форм феодальной ренты. Следовательно, выкупная операция давала возможность
помещику сохранить в полном размере тот доход, который он получал до реформы.
Именно вследствие этого перевод крестьян на выкуп соответствовал интересам
основной массы помещиков, особенно той ее части, которая стремилась перейти к
капиталистическим методам своего хозяйства.
По «Общему положению» крестьяне получи ли «права
состояния свободных сельских обывателей».
Однако зачислялись они в разряд так называемых податных
сословий, которые в отличие от привилегированных должны были платить подушную
подать, нести рекрутскую повинность. Крестьяне оставались в известной
зависимости от местного дворянства, и временно обязанные к тому же и от своих
прежних владельцев.
По отношению к временно обязанным помещик имеет широкие
права- он являлся «попечителем» сельского общества. Ему предоставлялось «право
надзора за охраной общественного порядка и общественной безопасности на
пространстве принадлежащего ему имения», помещику предоставлялись права
вотчинной полиции, т. е. в полицейском отношении ему подчинялись сельские
власти (помещик имел право требовать смены сельского старосты либо других лиц
сельской администрации). Более того, в течение первых девяти лет помещику
предоставлялось право, если он признает присутствие какого-либо крестьянина в
обществе вредным или опасным, предложить самому обществу об исключении того
крестьянина и представлении его в распоряжение правительства». Если общество не
соглашалось с помещиком, он мог добиться высылки из общества неугодного ему
крестьянин а. Согласно «Положению» в селениях бывших помещичьих крестьян
создавались органы крестьянского «общественного» управления, находившиеся в
большой зависимости от местного дворянства и административно-полицейских
властей.
«Положения 19 февраля», несмотря на их крепостнический
грабительский характер, имели огромное первостепенное значение для развития
новых, буржуазных отношений. Ликвидация личной зависимости, перевод крестьян на
выкуп, хотя и ограниченный волей помещика, — все это создавало условия для
утверждения в России капиталистической формации.
§2 Действие после отмены
крепостного права
Обнародование «Положений» 19 февраля 1861 г., содержание которых обмануло надежды крестьян на «полную волю», вызвало взрыв крестьянского
протеста весной 1861 г. За первые пять месяцев 1861 г. произошло 1340 массовых крестьянских волнений, всего же за год — 1859 волнений. Более половины
их (937) было усмирено военной силой. Фактически не было ни одной губернии, в
которой в большей или меньшей степени не проявился бы протест крестьян против
невыгодных для них условий дарованной «воли». Продолжая уповать на «доброго»
царя, крестьяне никак не могли поверить, что от него исходят такие законы, которые
на два года оставляют их фактически в прежнем подчинении у помещика, вынуждают
исполнять ненавистную барщину и платить оброки, лишают их значительной части
прежних наделов, а предоставленные им земли объявляют дворянской
собственностью. Одни считали обнародованные «Положения» поддельным документом,
который был составлен помещиками и договорившимися с ними заодно чиновниками,
скрывшими настоящую, «царскую волю», другие же пытались отыскать эту «волю» в
некоторых непонятных, потому по-разному толкуемых, статьях царского закона.
Появлялись и подложные манифесты о «воле».
Наибольший размах крестьянское движение приняло в
центрально- черноземных губерниях, в Поволжье и на Украине, где основная масса
помещичьих крестьян находилась на барщине и аграрный вопрос был наиболее
острым. Большой общественный резонанс в стране вызвали восстания в начале
апреля 1861 г. в селах Бездна (Казанская губерния) и Кандеевка (Пензенская
губерния), в которых приняли участие десятки тысяч крестьян. Требования
крестьян сводились к ликвидации феодальных повинностей и помещичьего
землевладения («на барщину не пойдем, и оброков платить не будем», «земля вся
наша»). Восстания в Бездне и Кандеевке закончились расстрелами крестьян: сотни
их были убиты и ранены. Руководитель восстания в с. Бездна Антон Петров был
предан военному суду и расстрелян.[9]
Весна 1861 г.- высшая точка крестьянского движения в
начале проведения реформы. Недаром министр внутренних дел П. А. Валуев в своем
отчете царю назвал эти весенние месяцы «самым критическим моментом дела». К
лету 1861 г. правительству с помощью крупных воинских сил (в подавлении
крестьянских волнений участвовали 64 пехотных и 16 кавалерийских полков и 7
отдельных батальонов), путем расстрелов и массовых сечений розгами удалось
отбить волну крестьянских выступлений.
Хотя летом 1861 г. и наметился некоторый спад
крестьянского движения, число волнений еще было достаточно велико: 519 в
течение второй половины 1861 г.-значительно больше, чем в любом из
предреформенных годов. Кроме того, осенью 1861 г. крестьянская борьба приняла и иные формы: массовый характер приняли порубки крестьянами
помещичьего леса, участились отказы от уплаты оброка, но особенно широкие
размеры принял крестьянский саботаж барщинных работ: из губерний поступали донесения
о «повсеместном неисполнении барщинных работ», так что в ряде губерний до трети
и даже половины помещичьей земли осталось в тот год необработанной.
В 1862 г. поднялась новая волна крестьянского протеста,
связанная с введением уставных грамот. Более половины уставных грамот, не
подписанные крестьянами, были навязаны им силой. Отказ от принятия уставных
грамот часто выливался в крупные волнения, численность которых в 1862 г. составила 844. Из них 450 выступлений были усмирены с помощью военных команд. Упорный отказ
от принятия уставных грамот был вызван не только невыгодными для крестьян
условиями освобождения, но и распространившимися слухами о том, что в ближайшее
время будет дарована царем новая, «настоящая» воля. Срок наступления этой воли
(«срочный» или «слушный час») большинство крестьян приурочивало к 19 февраля 1863 г.— ко времени окончания введения в действие «Положений» 19 февраля 1861 г. Сами эти «Положения» крестьяне рассматривали как временные (как «первую волю»), которые по
истечении двух лет будут заменены другими, предоставляющими крестьянам
безвозмездно «не урезанные» наделы и полностью избавляющими их от опеки
помещиков и местных властей. Среди крестьян распространилось убеждение о
«незаконности» уставных грамот, которые они считали «выдумкой бар», «новой
кабалой», «новым крепостным правом». Вследствие этого Александр II дважды
выступал перед представителями крестьянства, чтобы рассеять эти иллюзии. Во
время своей поездки в Крым осенью 1862 г. он заявил крестьянам, что «иной воли не будет, кроме той, какая дана». 25 ноября 1862 г. в речи, обращенной к собранным перед ним волостным старшинам и сельским старостам Московской
губернии, он говорил: «После 19 февраля будущего года не ожидать никакой новой
воли и никаких новых льгот… Не слушайте толков, которые между вами ходят, и
не верьте тем, которые вас будут уверять в другом, а верьте одним моим словам».
Характерно, что в крестьянской массе продолжала сохраняться надежда на «новую
волю с переделом земли». Спустя 20 лет эта надежда вновь возродилась в виде
слухов о «черном переделе» земель.
Крестьянское движение 1861-1862 гг., несмотря на его
размах и массовость, выливалось в стихийные и разрозненные бунты, легко
подавляемые правительством. В 1863 г. произошло 509 волнений, причем
большинство из них в западных губерниях. С 1863 г. крестьянское движение резко идет на убыль. В 1864 г. произошло 156 волнений, в 1865 г. — 135, в 1866 г. — 91, в 1867 г. — 68, в 1868г. — 60, в 1869г. — 65 и в 1870г. — 56. Изменился и их
характер. Если сразу после обнародования «Положений» 19 февраля 1861 г. крестьяне с немалым единодушием заявили протест против освобождения «по-дворянски», то теперь
они больше сосредоточили внимание на частных интересах своей общины, на
использовании возможностей легальных и мирных форм борьбы, чтобы добиться
наилучших условий для организации хозяйства.
Крестьяне каждого помещичьего имения объединялись в
сельские общества. Свои общие хозяйственные вопросы они обсуждали и решали на
сельских сходах. Исполнять решения сходов должен был сельский староста,
избираемый на три года. Несколько смежных сельских обществ составляли волость.
В волостном сходе участвовали сельские старосты и выборные от сельских обществ.
На этом сходе избирался волостной староста. Он исполнял полицейские и
административные обязанности.
Деятельность сельского и волостного управлений, а также
взаимоотношения крестьян с помещиками контролировалось мировыми посредниками.
Они назывались Сенатом из числа местных дворян-помещиков. Мировые посредники
имели широкие полномочия. Но администрация не могла использовать мировых
посредников в своих целях. Они не подчинялись ни губернатору, ни министру и не
должны были следовать их указаниям. Они должны были следовать только указаниям
закона.
Размеры крестьянского надела и повинностей по каждому
имению следовало раз и навсегда определить по соглашению крестьян с помещиком и
зафиксировать в уставной грамоте. Введение этих грамот было основным занятием
мировых посредников.
Допустимые рамки соглашений между крестьянами и
помещиками были обозначены в законе. Кавелин предлагал оставить за крестьянами
все земли, которыми они пользовались при крепостном праве. Помещики нечерноморских
губерний не возражали против этого. В черноморских же губерниях они яростно
протестовали. Поэтому в законе была проведена грань между нечерноземными и
черноземными губерниями. В нечерноземных в пользовании крестьян оставалось
почти столько же земли, как и прежде. В черноземных же под давлением
крепостников был введен сильно уменьшенный душевой надел. При пересчете на
такой надел (в некоторых губерниях, например Курской, он опускался до 2,5 дес.)
у крестьянских обществ отрезали «лишние» земли. Там, где мировой
посредник действовал недобросовестно, в том числе отрезанных земель оказывались
необходимые крестьянам угодья прогоны для скота, луга, водопои. За
дополнительные повинности крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков эти
земли.
Рано или поздно, полагало правительство,
«временнообязанные» отношения закончатся и крестьяне с помещиками
заключат выкупную сделку по каждому имению. По закону крестьяне должны были
единовременно уплатить помещику за свой надел около пятой части обусловленной
суммы. Остальную часть уплатило правительство. Но крестьяне должны были
возвращать ему эту сумму (с процентами) ежегодными платежами в течение 49 лет.
Опасаясь, что крестьяне не захотят платить большие деньги
за плохие наделы и разбегутся, правительство ввело ряд жестоких ограничений.
Пока производились выкупные платежи, крестьянин не мог отказаться от надела и
уехать навсегда из своей деревни без согласия сельского схода.
Таким образом, крестьянская реформа 1861г., несмотря на
свою непоследовательность и противоречивость, явилась, в конечном счете,
важнейшим историческим актом прогрессивного значения. Она стала переломным
моментом, гранью между Россией крепостной и Россией свободного
предпринимательства, создав необходимые условия для утверждения капитализма в стране.
Заключение
Проведение крестьянской реформы в национальных окраинах
России исходило из основных принципов «Положений» 19 февраля 1861 г. — предоставление личной свободы крестьянам и надельной земли за повинности, с правом выкупа
наделов.
Законодательство об отмене крепостного права в России
вызвала необходимость проведения и других реформ — в области местного
управления, суда, образования, цензуры, финансов, в военном деле, а также
церковного управления. Подготовка этих реформ началась на рубеже 50-60-х годов
XIX в., в обстановке общественно-политического подъема в стране, но проведение
их растянулось на полтора десятилетия и проходило уже в то время, когда
социальная напряженность была снята, самодержавие вышло из политического
кризиса и даже наметился (с 1866г.) поворот к реакции. Отсюда
непоследовательность, незавершенность и узость большинства реформ 1863 — 1874
гг. Далеко не всё, что намечалось ранее, получило впоследствии свое воплощение
в законах, да и действие принятых законов ограничивалось последующими
правительственными актами.
Библиографический список
1.Нормативно-научная база:
1)Манифест о всемилостивейшем даровании крепостным людям
прав состояния свободных сельских обывателей, и об устройстве их быта(19
февраля 1861г.)
2)Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной
зависимости( 19 февраля 1861г.)
3)Положение о выкупе крестьянам, вышедшими из крепостной
зависимости, их усадебной оседлости, и о содействии правительства к
приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий.(19 февраля
1861г.)
4) Правила о порядке приведения в действие положений о
крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. (19 февраля 1861г.)
2. Научная и учебная литература:
1)Анфимов А.М. «Экономическое положение крестьян в
Европейской России» М., 1984г.
2)Буганов В.И., Зырянов П.Н. «История России конец
XVII-XIX в.» М., 1997г.
3)Зайончковский П.А. «Отмена крепостного права в России»
М., 1968г.
4)Зайончковский П.А. «Проведение в жизнь крестьянских
реформ 1861г.» М., 1958г.
5)Захарова Л.Г.«Самодержавие и отмена крепостного права в
России 1856-1861 г.г.» М., 1984г.
6)Исаев. И.А. «История государства и права России»
Учебное пособие. М., Юрист, 1996г.
7)Чернуха В.Г. «Внутренняя политика царизма с середины 50-х
до начала 80-х г.г.» Л., 1987г.