Содержание
Введение
Глава
1.Общинное Землевладение
Глава
2.Государственный Земельный Фонд
Заключение
					







Библиография
Введение
Вопрос о земельных
отношениях в древней Месопотамии в достаточной мере важен и имеет значении в
исторической науке. Анализ законов Хаммурапи позволяет раскрыть структуру
общества Месопотамии, взаимоотношения в нём и классификацию недвижимого
имущества. Одним из важнейших вопросов является вопрос о наличие, или же,
отсутствии частной собственности на землю. Источником по данной теме являются
законы Хаммурапи. В своде законов много статей посвящено земельным отношениям,
в частности много статей касающихся государственного земельного фонда. Статьи
касающиеся земельного фонда государства в полной мере подробны и не оставляют
места сомнениям. Что касаемо общинного землевладения, то источник упоминает о
нём вскользь, и в статьях не посвящённых земельным отношениям, в связи с этим
возникают серьёзные трудности при выявлении этого сектора экономики Вавилонии,
или же наоборот доказательства отсутствия оного. В совокупности источник даёт
ответ лишь о наличии государственного фонда. По другим вопросам приходится
опираться на исследования в этой области. К сожалению исследования имеют в
основе законодательство Хаммурапи, но дают ознакомится с разными точками зрения
крупных учёных.
Особенно надо отметить
работы И.М.Дьяконова. в статье посвященной земельным отношениям в Вавилонии по
законам Хаммурапи , Дьяконов затрагивает тему частной собственности, частного
владения и условного владения. При сопоставлении И.М.Дьяконова с другими
исследователями, например с Тураевым, Клима и др. ясно ,что разница между
терминами велика, а их применение должно соответствовать предмету к которому
относится. В данной контрольной работе будут приведены доказательства в пользу
чёткого разделения секторов экономики по этой терминологии. Это связано именно
с тем, что к примеру Тураев или Клима некоим образом не объясняют на основе
чего называют частную собственностью всё , что не относится к государственному
земельному фонду. Не упоминают об общине, в отличие от И.М.Дьяконова. При всех
преимуществах и недостатках исследований данная работа не подразумевает простое
согласие с кем либо.
В двух главах
контрольной работы мнения и доказательства исследователей будут сопоставлены с
источником, и на основе этого будут с деланы выводы по всем интересующим нас
вопросам.
Глава
1. Общинное Землевладение
При изучении законов
Хаммурапи возникают трудности по отделении общинного хозяйства от частного.
Напрямую законы никак не регулируют отношения к земле внутри общины. В связи
отсутствием этого надлежит обратиться к исследованиям в этой области.
Профессоры И.М.Дьяконов и В.А.Якобсон в статье посвященной гражданским
обществам в древности (Вавилонского в том числе) характеризуют сам этот период
следующим – “ 1. Самоуправляющаяся
община равноправных свободных граждан, под властью которых находятся рабы и
различные категории неполноправных”
И другая цитата, но уже
из работы лично И.М.Дьяконова – ‘’ Служащим царя не возбранялось приобретать
частную землю из общинного фонда и большинство служащих высшей и даже средней
категории так и делали”. Исследователи, безусловно, знают предмет, но в данном
случае считаю лучшим не следовать слепо, а опереться на источник и попытаться
найти там ответы. Было бы логичным задать источнику два вопроса –
1.Былали община в
Вавилонии, как форма землевладения?
2.Если да, то какую
роль имела?
3. Было ли частное
землевладение?
Изучая законы можно
увидеть, что община все-таки существовала. Это параграф 24, где речь, правда,
идёт об уголовном преступлении – “Если была загублена душа (при ограблении), то
поселение и старейшина должны отвесить 1 мину серебра его родичам”. То есть
община есть и даже несёт ответственность. Это важно – теперь надо установить,
чем она являлась, т.к. законодательство ничего не даёт. По поводу второго
вопроса, опять следует обратиться к Дьяконову и Якобсону, в ранее упомянутой
статье они пишут –“На Востоке, напротив, община очень рано и повсеместно была
деформирована мощными и многоступенчатыми государственными структурами”. Значит
сельская община не имела того более или менее чистого вида. И её члены могли бы
смотреть на общинную землю, как на свою собственность, не имея ограничения
законом. Что это за община, если в законах Хаммурапи нет упоминания, о каких,
либо коллективных работах общинников, таких как выгон скота и тому подобное. Но
членством в общине дорожили авелумы, как пишет И.М.Дьяконов на основе частных
писем того времени и обращает внимание на параграф 136. Он гласит – “Если
человек бросил своё поселение и убежал, и после него его жена вступила в дом
другого, то если этот человек вернулся и захотел взять свою жену, то так как он
презрел своё поселение и убежал, жена беглеца не должна вернуться к своему
мужу”. Дьяконов видит в этом то, что прекращаются не только семейные
обязательства, но и хозяйственные, о которых в законе нет речи, но вспомним,
что законы в принципе не регулировали земельные отношения в общине напрямую. С
этим можно согласиться. О функции общины, а этот вопрос я думаю важен, даёт
ответ опять таки И.М.Дьяконов, он пишет, что связь в общине обуславливается
пользованием водными ресурсами, которые не были предметом купли- продажи, а
вода необходима для обработки земли[1].
Моё мнение, что это верно, но не всё объясняет, ведь как быть с частной землёй,
которая граничила с реками и озёрами и т.п.? А частная земля это совсем не
общинная. Здесь мы задаём другой вопрос. Как закон позволял распоряжаться
землёй? Об этом далее. Здесь мы подходим в плотную к законам об аренде, купле и
продаже земли, которые помогут разобраться в выше написанном и, в том числе,
была ли собственность частной. Пока мы имеем лишь факт наличия общины, как
структуры, с весьма туманными взаимоотношениями. Обратимся к законодательству.
Сперва надо определить, что могло делать с землёй население и, в какой форме.
Что касаемо вопроса о частной собственности. Исследователи считают, что
параграф 39 подтверждает наличие частной собственности в Вавилонии — “Из поля,
сада и дома, которые он покупал и приобретал, он может отписать своей жене и
своей дочери, а также отдавать за долговую расписку”.
По моему мнению, этот
закон ничего не подтверждает. Этому есть причины. Во-первых, терминология,
частная собственность и частное владение, разные понятия. Частная собственность
подразумевает неограниченное право использования земли в своих целях,
собственник имеет право отстранять любое лицо от владения землёй в своих
интересах, то есть собственность это отношения собственника с не собственником,
а просто владение, есть факт распоряжения землёй в конкретное время и месте, и
имеет отношения владельца к объекту владения. Во-вторых, закон гласит о
наследование по семейной линии, человек не мог, судя по всему отписать
имущество третьим лицам, а долговая расписка это документ, силу которого
подтверждает законодательство и гарантируется властью правителя. Конечно, можно
утверждать, что законодательство несовершенно и что факт частной собственности
имелся в виду. Трактовать несовершенный закон можно как будет удобно. Но откуда
берётся вообще частная собственность на землю в таком древнем государстве, как
Вавилония? Выстроим логическую цепочку – изначально вся земля общинная и
государственная, государство это совокупность общин, управляемая правителем,
община, в свою очередь, имеет право отчуждать землю от общины (в смысле
коллективного хозяйства), продавая её имущим общинникам или мушкенумам, в
единоличное пользование. Законодательство не запрещает это отчуждение, более
того, оно совсем не упоминает о нем. Соответственно, членство в общине даёт это
право распоряжения, может даже и в характере традиции, не закона, но даёт. Как
известно, в Междуречье была мощная сеть ирригации, и как было упомянуто в
начале, не была предметом аренды и продажи. За её порядком следила община, так
зачем отчуждать землю, если эта повинность никуда не денется? А частный
собственник никому ничего не должен. Тем более что община, если следовать
логике свободного отчуждения, вообще могла стать, чуть ли не безземельной.
Абсурдно, за этим последовал бы крах ирригации или общин. Напрашивается вывод,
что земля не отчуждалась совсем, а новый владелец просто вступал в ряды этой
общины, если и не фактически, то хотя бы косвенно имел с ней связь. Один
человек, или даже семья, не могут следить за плотиной и т.п., нужен
коллективный труд, при этом сохранялось некое право распоряжения землёй. 
Обратимся к
исследованиям. Профессор Б.А.Тураев, к примеру, называет частным всё, что не
государственное. Он пишет – “Проводится ясное различие между собственностью и
владением. Частная поземельная собственность уже достигла полного развития“.
Довольно слабое утверждение, т.к. академик И.М.Дьяконов даёт развёрнутое
понятие о собственности и рекомендует не путать понятия частной собственности и
частного владения. То есть “ясное различие”
отсутствует, если пользоваться юридической формулировкой терминов, а
применительно к законодательству, а уж тем более с позиции истории, как науки,
это необходимо. Вполне понятно, почему многие исследователи и различная
историческая литература называют в Междуречье хозяйство частным. В
законодательстве Хаммурапи большое количество статей посвящено защите имущества
на территории соседей, защите интересов потерпевшей стороны. Но это косвенно и
к данной работе не относится. Итак, считаю, что наличие факта купли – продажи
не говорит о наличие частной собственности на землю в Вавилонии, потому что
необходимость связи с общиной полностью разрушает этот термин, моё мнение, что
следует употреблять понятие частное владение, а применительно к
государственному фонду, речь о котором пойдёт в следующей главе, условное
владение. Считаю так же вопрос различия принципиальным, а факт отсутствия
частной собственности от части доказанным, в рамках этой работы. Добавлю, что
частная собственность, безусловно, зарождалась, но не никак не оформилась, как
утверждает Б.А.Тураев, община расслаивается и наверно, даже распадается из-за
перехода к частнособственническим отношениям, но всё ещё мощная и влиятельная
структура. В итоге получается – Вавилонская община обслуживает ирригацию,
продавая свои земли в чужих, под давлением влиятельного покупателя, о чём
упомянуто в начале главы, и своих интересах, и эта земля не теряет при этом
повинности на эту самую ирригацию, а государство не вмешивается т.к. община
традиционно решает проблемы внутри себя, не нарушая интересов самого
государства. Безусловно, это спорное утверждение, но законы об этом молчат, а
исследования не так подробны, как хотелось бы. Иным способом объяснить
свободное отчуждение земли от мифической общины затруднительно.
Законы об аренде в
достаточной степени подробны. Частично они помогут и разобрать вопрос о
владение с точки зрения аренды. Аренда, как известно это имущественный наём за
определённую плату. Исследования по аренде земли не дают ничего нового, поэтому
дело имеем только с законами. Прежде, чем приступить к их разборке, стоит
заметить, что эти законы в значительной степени подтверждают наличие частной
собственности. Но так ли это. Параграф 42 гласит – “Если человек арендовал поле
для обработки и не вырастил на поле зерна, то его следует уличить в
непроизводстве необходимой работы на поле, а затем он должен будет дать
владельцу поля зерна в соответствии с урожаем соседей”. На первый взгляд закон
прост в своей формулировке и всё кажется ясным. Мне кажется, что это не так.
Если придерживаться версии частной собственности, то возникает вполне разумный
вопрос – если авелум заплатил серебром за аренду, то какая разница, вырастил он
урожай или нет? С какой стати закону вмешиваться в отношения частного
собственника с не собственником, при учёте, что был составлен договор аренды, а
в законодательстве договор по тому или иному поводу присутствует часто. Закон
понятен, если речь идёт о доле урожая, но закон 42 об этом молчит. Хотелось бы
воздержаться от вольной трактовки закона и приписывать ему то, чего в нём нет.
Имеет смысл привести в пример и параграф 47 –“Если землепашец, поскольку он в
прошлом году не выручил даже своих расходов, сказал: поле я вновь обработаю. То
владелец поля не должен возражать; только его землепашец может обработать его
поле, а вовремя жатвы он возьмёт зерна согласно своим обязательствам”. И опять
закон вмешивается в отношения собственника с арендатором. Можно сказать, что
Хаммурапи защищал уязвимую часть населения, но это и разрушает до основания
частную собственность, частная собственность заканчивается там, где начинается
государство, а Вавилонские законы активно участвуют в этих отношениях. Хотелось
бы заметить, хотя напрямую это к теме не относится, что перевод законов
Хаммурапи не точен, там, где говорится “владелец поля”, следует читать “сыновья
полей”. То есть в законах об аренде, ни о каких владельцах и речи не идёт. Но
это лишь замечание к переводу и нельзя сказать, что это важно. К сожалению, в
этих законах отсутствует детализация, а вопросов много.
Например, не ясно,
насколько полно мог распоряжаться землёй частный владелец или арендатор. Мог ли
он, к примеру, вырубить сады и посеять пшеницу, или вообще ничего не делать с
ней. Складывается впечатление, что ограничения по распоряжению были.
Что интересно, в
Вавилонии придавалось значение типу арендной платы. Параграф 46 гласит — “Если
он не получил арендную плату за своё поле или он отдал поле из половины или из
третьей доли урожая, а затем Адад затопил поле или половодье унесло урожай, то
землепашец и землевладелец должны поделить зерно, которое будет собрано на
поле, в соответствии с условиями договора” и параграф 45 – “Если человек отдал
своё поле землепашцу за арендную плату и получил арендную плату за своё поле, а
затем Адад затопил поле или половодье унесло урожай, то убыток принадлежит
только землепашцу” Судя по этим законам факт оплаты, был очень важен. Наверное,
если человек оплатил аренду, то за поле он отвечает лично, если ёще нет, то
ответственность делят поровну. Опять-таки не в пользу частной собственности.
Значит, тот, кто уплатил аренду, как бы становится временным владельцем, а тот,
кто сдал землю в аренду, условно говоря, отстраняется от неё, на время этой
самой аренды. Интересно, из этого следует, что тот, кто несёт и берёт
ответственность за землю и является владельцем, со всей тяжестью
ответственности, а другой не имеет права вмешиваться. Это подтверждает и ранее
упомянутый параграф 47. Но противоречит параграфу 43 – “Если он вовсе не
обработал, а забросил его, то он должен дать владельцу поля зерна в
соответствии с урожаем соседей, а поле, которое он забросил, он должен разбить
на борозды, взборонить и вернуть владельцу” и в большей степени параграфу 44 –
“Если человек арендовал на три года залежную землю для вспашки, но он был
нерадив и не вспахал поле, то на четвёртом году он должен разбить поле на
борозды, промотыжить и взборонить, а затем вернуть владельцу поля, кроме того,
он должен отмерить по 10 гуров зерна за каждый бур поля”. К сожалению, нет
упоминания о типе арендной платы, серебром или зерном, наверное, в данных
случаях это было не важно, или имелось в виду зерно. 
Это важно, если плата
была зерном, то логично, что землепашец платит исходя из урожая соседей или по
стандарту, если серебром, то это уже неустойка или штраф за неиспользование
земли. Усмотреть в этих законах частную собственность, по моему мнению, нельзя.
Ведь землевладелец тоже должен, на что-то жить, особенно если это единственный
источник дохода. Наиболее интересен факт распашки земли. Я имею смелость
сделать вывод, что это не относится не посредственно к интересам
землевладельца, Хаммурапи просто ревностно следил, что бы земли Междуречья
всегда были распаханы и засеяны, земледелие ведь основное хозяйство и доход
государство. Но это всё косвенно. Закончить тему аренды и купли – продажи земли
хотелось бы цитатой И.М.Дьяконова – “ Но при условии выполнения обязанностей
перед общиной и царём никто, кроме лица, осуществлявшего собственнические права
на землю, не мог ею распоряжаться в частноправовом порядке”. Я с этим согласен,
более того это подтверждает наличие подобия частной собственности, на которую
ссылаются некоторые исследователи, в частности Б.А.Тураев и многие другие. Но
только подобия, а по сути это частное владение в рамках общины.
Залогом земли и вообще
ссудами занимались тамкары, которые были царскими чиновниками. Авелум имел
право заложить землю и Хаммурапи посвятил этим отношениям несколько законов.
Рассмотрим их. Параграф 48 – “Если человек имеет на себе процентный долг, а
Адад затопил поле, или половодье унесло урожай, или же из-за безводья зерно не
появилось на поле, то в этом году он не обязан вернуть зерно своему заимодавцу,
он может смыть свою табличку и проценты за этот год не платить” Стоит заметить,
что речь идёт не о залоге земли напрямую, а о ссуде под урожай. Безусловно, что
закон защищает честного землепашца, попавшего в трудное положение по
независящим от него причинам. А закон 52 наоборот, защищает права тамкара –
“Если землепашец не вырастил на поле зерна или же сезама, то его обязательства
не должны быть изменены” Законы сбалансированы. Но возникает один вопрос – а
идёт ли речь вообще о залоге земли? Или только о ссуде…Вопрос имеет смысл в
том, что ответ на него является последним аргументом по теории отсутствия
частной собственности. Ответ даёт параграф 51 и параграф 96, но прежде, чем их
привести, замечу, что исследования по этому вопросу хранят молчание и
рассматривают тему ссуд и залогов со стороны защиты населения от ростовщиков,
но не землевладения в целом. Академик И.М.Дьяконов пишет – “Политика Шульги,
Рим-Сина и Хаммурапи объективно являлась попыткой затормозить историческое развитие”.
Имеется ввиду с точки зрения попытки остановить расслоение общества чрез
подобные законы, ограничивающие деятельность ростовщиков. Категорически с этим
не согласен и разобраться помогут законы. Параграф 51 гласит – “Если он не
имеет серебра для возврата, то он может отдать тамкару зерно или сезам по цене
его серебра с процентами, которые он взял у тамкара, по царскому тарифу”, а
параграф 96 –“Если человек взял у тамкара зерно или серебро и не имеет зерна
или серебра, что бы вернуть, а имеет только другое движимое имущество, то всё,
что он имеет в своих руках, он может отдать своему тамкару, как только он это
принесёт при свидетелях, тамкар не может отказываться, он должен принять” Эти
два закона полностью умалчивают о земле. Не потому ли, что земля авелума не
могла быть отдана за долги? Очень даже может быть и тогда о каком торможении
исторического развития может идти речь, если община запрещает подобного рода
отчуждение за долги. Хаммурапи тут не причём. Будь земля частной, то перешла бы
в руки государства в лице тамкара. Значит, речь идёт именно о ссуде, что
противоречит теме работы. Но косвенно имеют именно последние два параграфа, так
как из этого следует, что земли были или общинные или государственные, причём
община сопротивлялась переходу её к государству. Этим и объясняется отсутствие
в законодательстве урегулирования отношений в общине. Она столь сильна своим
влиянием, что может противодействовать интегрированию и сохраняет земли под
своей властью. И не только земли, но даже своих членов оберегает от рабства.
Конечно, это спорно, но не противоречит законам, они скорее подтверждают это. В
конце главы стоит подвести итоги. Согласно законодательству, и выше написанному
частной собственности в Месопотамии не было. Существовало два фонда – общинный и
государственный. Они некоим образом не противоречили друг другу. Община
выступает не как коллективное хозяйство, а как сообщество держателей земли.
Которые отстаивают свои интересы и, ни каким образом не являются подавляемыми.
Об этом пишет И.М.Дьяконов – “Прежде чем продолжать утверждать, что общинники
составляли эксплуатируемый класс, этот вопрос надо исследовать значительно
глубже, чем это было сделано до сих пор”[1]
С этим соглашусь. Наверно надо добавить, что оба фонда абстрагируются по
отдельности, то есть не могли земли перейти из одного статуса в другой, а об
этом будет сказано в следующей главе. Законодательство к сожалению не подробно
и однобоко, детализации никакой, законы в вперемешку, и моё мнение может быть
опровергнуто, так как в основе имеет именно не совершенное законодательство. 
Глава
2. Государственный земельный фонд
Прежде, чем разбирать
законы, касающиеся государственного земельного фонда, стоит сказать, какого
было его предназначенье. В древнем Междуречье этот фонд распределялся между
чиновничьим, воинским и жреческим сословием. В предыдущей главе было упомянуто,
что общинное землевладение не могло перейти в государственное. Об этом можно
судить по параграфу 71 – “Если человек отдаёт зерно, серебро или другое добро
за ильковый дом, принадлежащий дому его соседа, который он купил, то всё, что
отдал, пропадает, а дом он должен вернуть его хозяину. Если этот дом не имеет
илька, то он может его купить, за этот дом он может отдавать зерно, серебро или
другое добро”. Как известно ильк это повинность, наложенная на землю. Из этого
закона следует, что авелум, по неизвестным причинам, не мог купить эту землю и
нести повинность. Наверное, ряды государственных служащих пополняли только те,
кто ушёл из общины. Но внутри государственного фонда земля с ильком могла
свободно продаваться. Об этом гласит параграф 40, но почему- то противоречит
параграфу 36. Параграф 40 – “Надитум, тамкар, и несущий другой ильк может
продавать за серебро своё поле, свой сад и свой дом, покупатель же должен будет
нести ильк за поле, сад и дом, который купил” Параграф 36 – “Поле, сад или дом,
принадлежащие баируму, редуму или другому человеку, несущему повинность, не
могут быть проданы за серебро” Непонятна логика составителя закона, что имелось
в ввиду не ясно. Может в параграфе 40, имелись в виду только определённые
должности, которые имели право продавать свою землю и должности заодно, а в
параграфе 36 это запрещается делать воинам. Но тогда непонятно кого имеют в
виду под “другим человеком”. Следует обратиться к исследованиям. И.М.Дьяконов
под ”другим человеком” в параграфе 40 усматривает царских ремесленников[1]. Тогда в
параграфе 36 запрещено продавать всем, кроме тех, кто, упомянут в параграфе 40.
Вполне логичное объяснение.
Значит, воинская служба
была “вечной”, но, избавится от государственной службы, могли только высшие
чины. В целом, несмотря на нелёгкую службу воина, законы чётко защищают его
права на землю. Особенно ясно об этом гласят параграфы 28 и 29. Параграф 28 –
“Если сын редума или баирума, который был угнан в плен при поражении царя, в
состоянии нести ильк, то поле и сад должны быть отданы ему, пусть несёт ильк
своего отца” и параграф 29 – “Если сын его мал и он не в состоянии нести ильк
своего отца, третья часть поля и сада должна быть отдана его матери, и пусть
его мать растит его”. Можно сказать, что воинская служба была наследственной,
несмотря на условное владение землёй семья воина была защищена от голода. Закон
защищал не только семью воина, но и права самого воина на землю. Параграф 27
гласит – “Если редум или же баирум при поражении царя был угнан в плен, и после
него его поле и его сад отдали другому и тот нёс его ильк, то если он вернулся
и достиг своего поселения, ему должны вернуть его поле и его сад, только он сам
должен нести свой ильк”. Вполне вероятно, что выше приведённые законы косвенно
охраняли государственную землю от перехода её к третьим лицам и охраняли наделы
от размельчения. Напрямую об охране земли гласят параграфа 37 и 38. Параграф 37
– “Если человек купил поле, сад или дом, принадлежащие редуму, баируму или
другому человеку, несущему повинность, то его документ должен быть разбит, а
своё серебро он теряет, поле, сад или дом он обязан вернуть его прежнему
владельцу”, параграф 38 – “Редум, баирум и другой человек, несущий повинность,
не может отписать своей жене или дочери ничего из поля, сада или дома, которые
входят в состав его илька, а так же не может отдавать их за свою долговую
расписку”. Законы несколько раз, как мы видим, упоминают, что государственная
земля не может быть продана, отдана за долги, наследована. Подобная жёсткость
может говорить о том, что назначение государственного фонда связано с контролем
служилого сословия, а ни получения дохода с этой земли.
Экономическое значение
фонда было вторично, гораздо важнее было предотвратить его от попадания под
власть общины. К сожалению, в законах не прописано налогообложение земель, это
многое дало бы.
Параграф 38 – “Из поля,
сада и дома которые он покупал и приобретал, он может отписать своей жене и
своей дочери, а так же отдавать за свою долговую расписку”. Этот параграф
говорит не только о праве купли-продажи земли в целом, но находясь между
статьями, посвящёнными государственной земле, говорит о праве покупать
государственным служащим землю из общинного фонда. Это остро противоречит
раннее упомянутому параграфу 71. Непонятно почему служащим можно было
становится авелумами, а авелумы мушкенумоми нет. Если учесть, что служащий,
купив землю в общине, берёт на себя повинность по общественным работам и де
факто становится членом общины, то уже может называть себя авелумом. Но
обратная связь запрещена законом 71. Логика была бы понятна, если бы держатель
государственной земли и должности передавал бы это по наследству старшему
наследнику, но изначально независим от общины, то есть, заинтересован в
государственной службе, а вот авелум, т.к. он изначально зависим от общины, не
мог стать служащим, не порвав с ней, т.к. стал бы просто проводником интересов
общины. Если это так, то понятно, почему закон не защищает общинную землю, а
только государственную, ведь мушкенум, купив землю общины, становится её членом
формально. Но это уже вопрос отношения сословий между собой.
Если продолжать тему охраны земли, то стоит
упомянуть параграфы 30,31 и 34. Параграф 30 – “Если либо редум, либо баирум
из-за илька бросил своё поле, свой сад и свой дом и удалился, а после него
другой захватил его поле, его сад и его дом и в течение трёх лет нёс его ильк,
то если тот вернётся и потребует своё поле, свой сад и свой дом, они не должны
быть отданы, только тот, который захватил их и нёс его ильк, может нести его и
впредь”[1] и параграф
31 – “ Если он удалился только на один год , затем вернулся, то ему должны быть
отданы его поле, его сад и его дом, пусть он сам несёт свой ильк”[1]. Закон
защищает воина и землю внутри системы государственного землевладения. Скорее
всего это связано с тем, что Хаммурапи понимал, что войско это инструмент,
мощный и действенный. Потому и из всех служащих, только земля воина защищается
столь рьяно. Особенно в параграфе 34 – “Если декум или лубуттум забрал добро
редума, притеснил редума, отдал редума в наём, предал редума сильному в суде
или забрал подарок, который царь дал редуму, то этот декум или лубуттум должен
быть казнён”. Под подарком и добром можно понимать, наверно и землю воина.
Закон ограждает имущество, которое принадлежит государству и дано во владение
редуму, от посягательств посторонних и чиновничьего произвола. В совокупности
это самое защищённое сословие, ничьё имущество, пусть даже и в условном
владение, так не защищается, тем более что вряд ли это имущество отбиралось без
веских оснований. Подводя итоги, можно сказать, что законодательство, согласно
выше приведённым законам, чётко и твёрдо защищает государственный фонд от
разорения, как со стороны служащих, так и со стороны общинников. В частности
поддерживает порядок воинской системы чрез права воинов на землю, делая войско
чрезвычайно сильным и заинтересованным в службе с исключительными правами.
Именно изъятие государственных земель из оборота, запрет любых действий направленных
на получение личной выгоды, создаёт границы этих земель от общинных. В законах
нет упоминания о сдаче в аренду государственного надела дословно, и, наверное,
делать этого было нельзя. Данных по этому поводу нет. В целом, законы о
государственной земле, наиболее ясные и не порождают вопросов без ответов, хотя
и касаются в основном воинов, а не тамкаров, надитум, ремесленников и прочих
служащих. 
Заключение
В данной контрольной
работе были рассмотрены практически все статьи законов Хаммурапи касающиеся
данной темы. При изучение источника можно в итоге сказать, что частная
собственность на землю в древней Вавилонии отсутствовала. Согласно статьям были
сделаны выводы в пользу существования частного владения в рамках сельской
общины. С одной стороны нельзя признать, что частной собственности не было
вовсе, но как независимая экономическая структура её не было, из-за
существования общины. С другой стороны, нет и законов, напрямую гласящих об
этой собственности, как и о существовании общины. Исследования в этой области
не столь подробны, как хотелось бы, они иногда противоречивы и часто не
отвечают на заданные вопросы. В связи с этим были сделаны сторонние выводы на
основе анализа статей. 
В итоге можно сделать
следующие выводы – сельская община реально существовала, пользуясь правом
частного владения, что дало толчок к развитию частной собственности, но всё
равно в рамках этой закрытой структуры, а государственный земельный фонд был
собственностью государства в лице царя, который контролировал чиновничье и воинское
сословие, путём привязки последних к земле без всяких прав на свободное
распоряжение землёй, которая в свою очередь имела ценность определённой
должности, а не как просто надел.
То есть земельных фонда
было два, общинный и государственный. Которые законодательно строжайше
отделялись друг от друга. Более того, Хаммурапи ни в одном законе не затронул
общинное землевладение. Из этого следует, что община, на тот период, сильна и
не позволяла вмешиваться государству в свои дела. В противном случаи законодательство
открыто бы регулировало, и контролировало бы всё происходящие в общине.
Основным аргументом во
всех выводах был анализ статей, последовательность их анализа и сопоставления
полученного вывода с мнением исследователей, а так же стремление найти в статьях
ответы на поставленные вопросы, доказать и обосновать полученные выводы.
Источники
1. 
Законы
царя Хаммурапи. В.Г.Борухович, В.И Кузищин, Хрестоматия по истории Древнего
мира, Саратов,1989г 
2. 
М.
Дьяконов, В. А. Якобсон. Гражданское общество в древности//ВДИ. 1998. №1. 
3. 
История
древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги
рабовладельческой цивилизации. Ч 1.Месопотамия.//Под ред. И. М.
Дьяконова. М,. 1983.
4. 
И.М.Дьяконов.
Старовавилонские законы. Комментарий \ВДИ. 1952.No
3.
5. 
Б.А.Тураев.
История древнего Востока. Т. 1.Л.,1936
6. 
И.М.Дьяконов.
Основные черты древнего общества (реферат на материале Западной Азии)//
проблемы докапиталистических обществ в странах Востока. М., 1971.