М.Н.Кулаковский

Характерной
особенностью прозы ХХ века является активное использование вставных
конструкций. При этом не только формально увеличивается их количество в
структуре художественного текста, но и значительно разнообразнее становятся
функции. Одним из авторов, в прозе которого вставки играют важную роль,
является В.Набоков. Однако объектом нашего исследования стала не традиционно
анализируемая проза писателя, а его поэзия, возможно менее яркая с точки зрения
художественной образности. При этом значимым представляется наблюдение,
насколько соотносимы индивидуально-авторские особенности стиля, проявляющиеся в
поэзии и прозе одного автора.

Проведенный
нами анализ показал, что вставные конструкции (следует заметить, что мы
вычленяли только вставки, заключенные в скобки, то есть рассматривали их с
точки зрения конструктивного синтаксиса) в лирике В.Набокова представлены
незначительно (особенно по сравнению с прозой, в которой они встречаются
регулярно). При этом данная тенденция выглядит вполне закономерной, поскольку
вставки обычно нарушают ритмико-интонационную организацию текста. Кроме того,
особая ассоциативно-логическая связь информативных блоков или зрительных
образов в рамках поэтического текста позволяет обходиться без подобных
графических средств актуализации. Однако в этом случае следует признать, что
вставные конструкции в лирике экспрессивны в большей степени, чем в прозе,
поскольку их выделение традиционно представляется менее мотивированным.

Рассмотрим
основные функции вставок в лирике В.Набокова. Как и в прозе, важную роль автор
уделяет деталям, их актуализации. В частности, значимыми представляются нюансы
портрета героя: Села (бисерные глазки, гнусно выпученный рот…) -с человеческой
ужимкой книгу чудище берет…

I
«Обезьяну в сарафане … » /.
					








Заметим
при этом, что подобная прорисовка двух детализирующих штрихов в целом
характерна и для прозы В.Набокова:

…незнакомая
фотография отца (в одной руке книга, палец другой прижат к виску)… / Защита
Лужина /. Сравним в лирике:

Да,
— с умиленьем сладостным и острым (колени сжав, лицо склонив во мглу…), он
вспомнил домик в переулке пестром, и голубей, и стружки на полу

I
На Голгофе /.

Характерным
является и использование метафорической детали, оформляющей переключение от
информативного плана к ассоциативно-образному:

Тогда,
глаза подняв (и лучезарная в них осень улыбалась), она глядела вдаль, и плавно
колебалась тень ивовой листвы на платье, на плечах…

/E.L./.

Детализация
окружающего мира, пейзажных зарисовок представлена в гораздо меньшей степени.
При этом автор ограничивается только формальной номинацией зрительных образов,
позволяя читателю самостоятельно представить картину:

Скажешь
ты Богу: я дома!

(Кладбище.
Мост. Поворот.)

Будет
старик незнакомый —

вместо
дубка, у ворот…

I
«Людям ты скажешь: настало!..» /.

Последовательно
представлена во вставных конструкциях оценочная информация о герое (или
конкретной исторической личности):

Зоил
(пройдоха величавый,

корыстью
занятый одной)

и
литератор площадной

(тревожный
арендатор славы)

меня
страшатся…

I
Неоконченный черновик /.

Менее
характерной является оценка повествователем (лирическим героем) самого себя.
При этом она не так категорична и обычно совмещена с актуализацией зрительного
плана произведения:

Но
как я сяду в поезд дачный

в
таком пальто, в таких очках

(и,
в сущности, совсем прозрачный,

с
романом Сирина в руках)? IК кн. С.М.Качурину /.

Информацию
эмоционально-экспрессивного характера традиционно актуализируют вставные
конструкции, имеющие характер сравнения:

..…
никогда не мелькнет мое имя — иль разве (как в трагических тучах мелькает
звезда) в специальном труде, в примечанье к названью…

I
Слава /. Кроме того, сравнение может быть представлено и через отрицание:

И
на землю без ужаса глянув (совершенно несхожую с той, что, вся пегая от
океанов, улыбалась одною щекой), он не горы там видит, не волны…

I
Око /.

При
этом следует отметить, что если в лирике В.Набокова вставки, организующие
сравнение, чаще переключают повествование с информативного плана на
ассоциативно-образный (метафорический), то в прозе в них обычно представлена
информация, отсылающая читателя к типичной жизненной ситуации (и заставляющая
взглянуть на нее по-новому):

И
теперь, как и тогда, вместо слов изумления, которых он смутно ожидал (как, проснувшись
в чужом городе, ожидаешь, еще не раскрыв век, необыкновенного, сияющего утра), …
услышал пасмурные, холодноватые слова…

I
Защита Лужина /.

Однако
данная, достаточно яркая стилевая черта прозы В.Набокова все же проявляется и в
лирике, в частности — при актуализации причины действия:

Вставал
я нехотя. (Как истинный поэт, предпочитал я сон действительности ясной. Конечно,
не всегда: как торопил я страстно медлительную ночь пред светлым Рождеством!)

I
Детство /.

Важную
роль играют вставные конструкции при мотивировке создаваемого образа:

Он
говорит, что жизнь земная — слова на поднятой в пути — откуда вырванной? –
странице (не знаем и швыряем прочь)…

I
Неоконченный черновик /

При
этом объяснение одной из деталей образа может отсылать читателя к определенной
жизненной ситуации, создавая тем самым «многослойность» повествования:

…
вроде слишком яркой

цветной
открытки без угла

(отрезанного
ради марки,

которая
в углу была)…..

IК
кн. С.М.Качурину /.

Кроме
того, мотивироваться может и предлагаемая автором оценка. Причем объяснение
также может быть представлено в рамках ассоциативно-образного плана:

В
этой жизни, богатой узорами

(неповторной,
поскольку она

по-другому,
с другими актерами,

будет
в новом театре дана)…

I
Парижская поэма /.

Менее
характерной является мотивировка определенной графической детали текста (при
этом также представленной во вставке):

«…А
пока

остаюсь
с привидением (подпись

неразборчива:
ночь, облака)»

I
Парижская поэма /.

Традиционно
важную роль играют вставные конструкции и в плане организации взаимодействия
повествователя с читателем, создания своеобразной языковой игры. В частности, с
помощью конкретизирующего вопроса автор может актуализировать особенности
звукового или зрительного восприятия (как бы поставив читателя на место
лирического героя):

Кто-то
тихо, чисто

в
цветах звенит (кто, ангел или дрозд?)…

I
Каштаны /.

Риторический
вопрос, представленный во вставке, также становится средством своеобразной
языковой игры:

Решенье
чистое, простое (о чем я думал столько лет?)

/Что
за ночь с памятью случилось /.

При
этом внимание читателя может акцентироваться на семантике самой лексемы,
формирующей самостоятельный художественный образ: Вечереет…

(и
как объяснить, что значило русское «вечереет»?) I Река /.

Отметим,
что в прозе В.Набокова представлены даже прямые обращения к самому персонажу:

—
Но ведь не сию же минуту, — сказал Цинциннат, удивляясь сам тому, что говорит, —
я не совсем подготовился.… (Цинциннат, ты ли это?) / Приглашение на казнь /.

Кроме
того, элементом своеобразной игры с читателем становится и отсылка к
предтексту:

Там
в суровой (уже описанной) столовой был штат лакеев-стариков

I
Университетская поэма /.

Более
формальной является отсылка к неактуальному (и даже недоступному для читателей)
тексту:

…
а ночью требуется тут (смотри такой-то пункт статута) ходить в плаще

I
Университетская поэма /.

Характерной
особенностью прозы В.Набокова является организация взаимодействия с помощью
вставок различных речевых планов, однако в поэзии данное явление отмечается
крайне редко:

…
как зловещий друг детства, как старый шпион (шепелявым таким шепотком: а
скажите, что вы делали там-то?)…

I
Слава /.

Более
интересным представляется подобное взаимодействие, актуализирующее интертекстуальные
связи:

Есть
вещи, вещи,

которые
… даже… (Акакий Акакиевич любил, если помните, «плевелы речи», и он, как
Наречье, мой гость восковой)…

I
Слава /.

Вставные
конструкции, содержащие слова автора внутри прямой речи персонажа, традиционно
акцентируют внимание на сопровождающих действиях или жестах, а также внутреннем
состоянии героя:

«Когда
бы

(со
вздохом начал он) меня издатель мой не потревожил, я б не покинул мест, где
прожил все лето с Троицына дня…»

I
Из калмбрудовой поэмы «Ночное путешествие» /.

Кроме
того, вставки могут выполнять и традиционную функцию вводных предложений —
указывать на источник информации или автора высказывания:

Вы
будете (как иногда говорится) смеяться, вы будете (как ясновидцы говорят)
хохотать….. IО правителях /.

Типичной
для вставных конструкций (в том числе и в прозе В.Набокова) является
организация взаимодействия различных временных планов. Данное явление
последовательно прослеживается и в лирике писателя. В частности, вставка может
расширять временные рамки, актуализируя план прошлого:

В
миру фотограф уличный, теперь же царь и поэт, парнасский самодержец (который
год сидящий взаперти)…

I
Безумец /, —

или
формируя план воображаемого (а в некоторых случаях — и легко прогнозируемого)
будущего:

…
как призрак золотистый, мерцает крепость (в полдень бухнет пушка: сперва дымок,
потом раскат звенящий)…

I
Петербург /.

Таким
образом, проведенный нами анализ показал, что вставные конструкции в лирике
В.Набокова (хотя и представлены в значительно меньшей степени, чем в прозе)
играют важную роль при формировании структуры художественного текста. В
частности, в качестве типичных функций вставок можно отметить детализацию,
мотивировку образа, организацию взаимодействия с читателем и переключение
временных планов произведения.