Какова власть судьбы над делами людей и как можно ей противостоять.
      Я знаю, сколь часто утверждалось раньше и утверждается ныне, что  всем
в мире правят судьба и Бог, люди же с их разумением ничего не  определяют  и
даже ничему не могут  противостоять;  отсюда  делается  вывод,  что  незачем
утруждать себя заботами, а лучше  примириться  со  своим  жребием.  Особенно
многие уверовали в это за последние годы, когда на наших  глазах  происходят
перемены столь внезапные, что всякое  человеческое  предвидение  оказывается
перед ними бесполезно.
      И, однако, ради того, чтобы не утратить свободу  воли,  я  предположу,
что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел,  другую
же половину, или около того, она предоставляет самим людям.  Я  уподобил  бы
судьбу  бурной  реке,  которая,  разбушевавшись,  затопляет  берега,   валит
деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от  нее  прочь,
все отступают перед ее напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так  –
разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное  время,  то
есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река  либо
устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?
      То же и судьба: она являет свое всесилие там, где препятствием  ей  не
служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает  возведенных
против  нее   заграждений.   Этим,   я   полагаю,   сказано   достаточно   о
противостоянии судьбе вообще.
      Что же касается, в частности, государей, то нам приходится видеть, как
некоторые из них,  еще  вчера  благоденствующие,  сегодня  лишаются  власти,
хотя, как кажется, не изменился ни весь склад их  характера,  ни  какое-либо
отдельное свойство. Объясняется это,  я  полагаю,  теми  причинами,  которые
были подробно разобраны выше,  а  именно  тем,  что  если  государь  всецело
полагается на судьбу, он не может выстоять против ее ударов. Я думаю  также,
что сохраняют благополучие те,  чей  образ  действий  отвечает  особенностям
времени, и утрачивают  благополучие  те,  чей  образ  действий  не  отвечает
своему времени.
      От того же зависят и превратности благополучия:  пока  для  того,  кто
действует осторожностью и терпением,  время  и  обстоятельства  складываются
благоприятно,  он   процветает,   но   стоит   времени   и   обстоятельствам
перемениться, как процветанию  его  приходит  конец,  ибо  он  не  переменил
своего  образа  действий.  И  нет  людей,   которые   умели   бы   к   этому
приспособиться, как бы они  ни  были  благоразумны.  Во-первых,  берут  верх
природные склонности, во-вторых, человек не может заставить себя свернуть  с
пути, на котором  он  до  того  времени  неизменно  преуспевал.  Вот  почему
осторожный государь, когда настает время применить натиск,  не  умеет  этого
сделать и оттого гибнет, а если бы его характер менялся в лад со временем  и
обстоятельствами, благополучие его было бы постоянно.
      Итак,  в  заключение  скажу,  что  фортуна  непостоянна,   а   человек
упорствует в своем образе  действий,  поэтому,  пока  между  ними  согласие,
человек пребывает в благополучии, когда же  наступает  разлад,  благополучию
его  приходит  конец.  И  все-таки  я  полагаю,  что   натиск   лучше,   чем
осторожность, ибо фортуна — женщина, и  кто  хочет  с  ней  сладить,  должен
колотить ее, – таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно  берется  за
дело.  Поэтому  она,  как  женщина,  —  подруга  молодых,  ибо  они  не  так
осмотрительны, более отважны и большей дерзостью ее укрощают.